Текст книги "Распродажа женихов"

Она внимательно оглядела свою аудиторию. Непохоже, чтобы кто-то из них сделал ту ставку.

– Кто предложил пятьдесят долларов за Ника Хейлиса? – спросила Эшли.

– Я, – ответил робкий голос за ее спиной. Эшли резко повернулась и увидела Анжелу, которая чуть выступила вперед. – Я предлагаю пятьдесят долларов.

– Ты? – Эшли не скрывала изумления.

– Да, – спокойно кивнула Анжела, хотя внутри у нее все сжалось от всеобщего внимания. Все с нескрываемым интересом разглядывали простушку Анжелу Санчес, которая неожиданно подала голос.

– Но зачем это тебе надо? – не удержалась от вопроса Эшли.

Анжела едва ли могла ответить. В последние двадцать минут, когда шло бурное обсуждение недостатков Ника, она представляла себе, что бы он почувствовал, доведись ему быть свидетелем этой сцены. Пусть Ник Хейлис далек от совершенства, но они все равно не имеют права так издеваться над ним. Вывешивать какие-то придуманные списки! Посылать ему глупые записки! Весь этот аукцион давно перестал быть безобидной шуткой. Повинуясь внезапному порыву, Анжела решила прекратить его.

В кармане лежали последние пятьдесят долларов, оставшиеся от ежемесячной суммы, которую ей высылала мама. Анжела в тот момент не думала о том, что ей придется голодать неделю. Не принимала она в расчет и то, что Эшли и Кэтти безумно разозлятся на нее, если она выступит в защиту Ника. Она не могла допустить, чтобы над Хейлисом издевался весь университет. Это было бы так несправедливо…

– Я считаю, что вы не правы, обвиняя Ника во всех смертных грехах, – тихо произнесла Анжела.

Глаза Эшли расширялись при каждом слове подруги. Это было немыслимо. Чтобы робкая, застенчивая, нерешительная Анжела осмелилась идти против нее? Мир, кажется, сошел с ума.

– Он живет, как считает нужным, – продолжала Анжела, и голос ее окреп. Все внимательно слушали ее, но девушка видела одну Эшли, ей она пыталась объяснить, что она поступает неправильно. – Вы все перевернули с ног на голову. Даже если он и заслуживает порицания, не нам его судить. Мы неплохо повеселились, но позорить его перед всем университетом просто непорядочно…

– Пятьдесят долларов, – деревянным голосом сказала Эшли, отвернувшись от Анжелы. Ей был нанесен сокрушительный удар. Рита Бертсон очень бы порадовалась, если бы видела это. – Продано за пятьдесят долларов тайной поклоннице Ника Хейлиса.

Анжела залилась краской. Подобного предательства со стороны подруги она не ожидала. Разве из-за любви она кинулась на защиту Ника? Видит Бог, она даже не смела подумать о чувствах. Разве она имеет право мечтать о Нике Хейлисе? Нет, и еще раз нет. Лишь обостренное чувство справедливости заставило ее пойти наперекор Эшли.

Но дело было сделано. Кэтти торжественно вручила ей фотографии Ника и забрала у нее последние деньги.

– Что ж, мы можем считать нашу распродажу законченной, – объявила Эшли. Она уже пришла в себя после неожиданного выступления Анжелы и лихорадочно соображала, как бы извлечь из этого побольше выгоды. – Надеюсь, вы неплохо провели время, некоторые из вас получили на память сувениры, которые вы можете использовать по собственному усмотрению. Например, разорвать в мелкие клочки или подарить или…

Тут Эшли ехидно усмехнулась: – хранить под подушкой и любоваться перед сном…

Последнее явно относилось к Анжеле. Снова раздался дружный хохот. Девушки поднимались и, попрощавшись с Эшли и Кэтти, выходили из холла. По дороге они обсуждали услышанное и прикидывали, какие последствия это может иметь.

Вскоре Кэтти, Эшли и Анжела остались одни.

– А теперь, Анжела Санчес, объясни мне, пожалуйста, что все это значит, – прошипела Эшли. Ее вид не предвещал ничего хорошего, и Анжела с тоской поняла, что их дружбе пришел конец. Этого Эшли Коннорс никогда ей не простит.

Анжела молчала. Что она могла объяснить? Что ей внезапно стало жаль Ника? Что они перешли все границы? Как можно растолковать эти элементарные вещи людям, слепым и глухим ко всему, кроме собственного я?

– Да что ты с ней еще разговариваешь! – не выдержала Кэтти. – Она просто влюблена в Ника, разве не ясно?

Анжела по-прежнему молчала. Они все мерили простыми понятиями вроде любит – не любит, изменил – не изменил. Неужели только в этом заключаются отношения мужчины и женщины? Почему она не могла поступить так по другим причинам?

– Я никогда не думала, что ты способна нанести предательский удар, – пафосно произнесла Эшли. – Мы доверяли тебе, а ты осмелилась возражать и сомневаться…

Анжеле захотелось разрыдаться. Она понимала, что Эшли и Кэтти смертельно оскорблены ее заступничеством и имеют полное право сердиться. Но она также не могла не понимать, что они несправедливы не только по отношению к Нику, но и по отношению к ней. Разве она не может высказать собственное мнение? Почему она в их глазах – пустое место?

Анжела чувствовала себя ужасно несчастной, но она твердо знала, что если бы ей пришлось пережить все это с самого начала, она поступила бы точно также.

3

Дул легкий весенний ветер, солнце ласково пригревало. После вчерашнего дождя все дышало свежестью, и набухшие почки были готовы выпустить на свет Божий первую зелень. Люди с наслаждением вдыхали запахи приближающейся весны и порой на мгновение замедляли свой быстрый бег, чтобы оглянуться по сторонам. Площадь не заслуживала бы отдельного внимания, если бы не изумительная погода, которая обладала способностью украшать все вокруг. Было очень приятно пробежаться по выложенной плитами мостовой, постоять рядом с журчащим фонтанчиком, посмотреть на голубей, сражающихся из-за хлебных крошек или нежно воркующих друг с другом.

А вдвойне это было приятно молодой женщине, которая только что сошла с поезда и медленно шла, впитывая в себя новые впечатления. Хотя нельзя сказать, что эти впечатления были новыми для нее в строгом смысле этого слова. Когда-то давно каждый уголок здесь был знаком. Женщина знала, что если пройти чуть дальше, то можно увидеть киоск мистера Хэтчета, газетчика, который больше всего на свете любит хорошую шутку и рассказывает самые смешные в мире анекдоты. А, завернув за угол, можно наткнуться на остановку, где вам необходимо дождаться восьмого автобуса, и он непременно доставит вас к светло-серым стенам городского университета.

Женщина замедлила ход и посмотрела по сторонам. Сколько воспоминаний связано с этими местами. Когда-то она поклялась, что никогда больше не вернется в этот город, и вот теперь она не чувствует больше ни печали, ни обиды. Остались в памяти лишь дорогие сердцу мелочи, вроде воскресного пикника в пригородном леске или удовольствия от хорошо сданного экзамена…

– Простите, – раздался за ее спиной негромкий мужской голос. – Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

Женщина быстро обернулась. Видимо, ее минутную остановку приняли за замешательство.

– Нет, благодарю вас, – ответила она. – Я просто задумалась. Я знаю, куда идти.

– Извините, – пролепетал мужчина. Что-то мешало ему просто уйти, и женщина терпеливо смотрела на него, ожидая, что последует за этим. – Я решил, что вы здесь впервые…

– Нет, – покачала головой женщина. – Когда-то я училась в этом городе…

Она чуть склонила голову набок и улыбнулась. Мужчина как завороженный смотрел на беззаботный лучик солнца, который запутался в ее волосах.

– Правда? – спросил он разочарованно.

Женщина еще раз поблагодарила его за внимание. Но она не была настроена на знакомство, поэтому подняла свой маленький чемоданчик и независимо пошла к той самой автобусной остановке, о которой только что вспоминала.

Мужчина с сожалением наблюдал за ней. Может быть, ему следовало быть понастойчивее? Ведь такие девушки редки в наше время, а он позволил ей уйти… Но как задержать ее, когда и в ее ласковой улыбке, и в блеске нестерпимо синих глаз ясно читалось желание остаться одной? Мужчина грустно вздохнул и отправился своей дорогой, подозревая, что только что совершил величайшую ошибку в жизни.

А женщина уверенно дошла до остановки и села на деревянную скамеечку. Она твердо намеревалась дождаться восьмого автобуса. Ветерок беззастенчиво играл с ее длинными волосами, и ей приходилось время от времени откидывать со лба непослушные пряди. Проходившие мимо люди порой кидали на нее выразительные взгляды, но она оставалась безучастной ко всему. Мужское внимание не особенно интересовало ее. Она вся погрузилась в воспоминания…

– Вы не подскажете, сколько времени? – неожиданно спросили ее. Женщина повернула голову и увидела рядом с собой располневшую мулатку, которая тяжело дышала, присев на скамейку.

– Половина шестого, – ответила она мелодичным голосом и внезапно рассмеялась. – Привет, Лора Бейнс. Я рада тебя видеть.

Мулатка вздрогнула и подозрительно покосилась на нее. Но через секунду ее напряжение спало, на лице появилась улыбка.

– Анжела!? – полувопросительно-полуутвердительно воскликнула она. – Не верю своим глазам. Ты ужасно изменилась.

Лора Бейнс была совершенно права. Неловкую дурнушку Анжелу Санчес было не узнать в этой очаровательной молодой женщине, которая казалась ровесницей той Анжелы, но была в десятки раз ее красивее.

Ты тоже, могла бы добавить про себя Анжела, оглядывая располневшую Лору, но по доброте смолчала.

– Как твои дела, Лора? – спросила она. Но Лора молчала, не в силах отвести глаза от Анжелы.

Она действительно изменилась. Худоба исчезла, уступив место женственной грации, черты лица смягчились. Для Лоры Анжела внезапно превратилась из гадкого утенка в прекрасного лебедя. На самом деле с девушкой произошло нечто вполне заурядное. Процесс перехода из подросткового состояния в девичество затянулся для Анжелы Санчес, в университете она была все тем же угловатым подростком, какими ее подруги были в школе. Однако потом она незаметно для себя расцвела. С присущей ей скромностью Анжела не обращала внимания на эти перемены, для себя она оставалась по-прежнему неуклюжей смугляночкой, не способной вызвать интерес. Она настолько свыклась с подобным ощущением, что для нее стало шоком, когда мужчины принялись осыпать ее комплиментами и приглашать на свидания. Мир обнаружил, что дочь обычной американки и сладкоголосого мексиканца удивительно хороша собой.

Поначалу Анжела не понимала, что происходит. Ведь это была по-прежнему она, мисс Санчес, скромный клерк в крупной компании. С ней никогда ничего не происходило, ею никогда никто не интересовался. В один миг все изменилось…

Конечно, все это произошло не за один час, как казалось Анжеле. Даже в университете она порой получала любовные письма и приглашения на свидания. Но девушка была искренне уверена в том, что это либо злые шутки, либо обычное недоразумение. Ее лучшие подруги не делали ничего, чтобы разубедить Анжелу в обратном, и в большой мир она вступила с твердой верой в собственную непривлекательность. Коллеги по работе были не прочь пофлиртовать с ней, но Анжела держалась с мужчинами неизменно по-дружески, и это мешало им сблизиться с девушкой. К тому же она всегда была занята работой и просто не отдавала себе отчета в том, что привлекает многих…

Но постепенно Анжела начала понимать, что природа была более чем щедра с ней. Неуправляемая копна черных волос, которая в свое время доставляла ей немало неудобств, обрамляла смуглое личико и привлекала всеобщее внимание. А когда под пушистой челкой обнаруживались сверкающие невероятной синевой глаза, то этого было достаточно, чтобы свести с ума любого. То, что Анжела не сознавала собственной красоты, действовало как наркотик на сильную половину человечества. Она была доверчива, естественна, робка, но где-то в глубине ее глаз порой проскальзывали лукавые искорки, заставлявшие сердце биться учащеннее.

Все это Лора Бейнс пыталась охватить одним взглядом, в то время как рассудок упорно сопротивлялся. Забитая Анжела – и вдруг как с обложки глянцевого журнала.

– Я-я в порядке, – наконец выдавила она из себя. – Вот, недавно родила…

Лора сочла необходимым это маленькое объяснение. Ведь Анжела тоже помнит ее совсем другой, когда она была стройной и хорошенькой, не то, что сейчас.

– Поздравляю, – просияла Анжела и тут же забросала Лору вопросами о ребенке. У Лоры потеплело на душе. Несмотря на все изменения, перед ней была все та же Анжела Санчес, добрая и отзывчивая, живо интересующаяся проблемами своих знакомых.

Они разговорились. Анжела излучала доброжелательность и была абсолютно искренна. Она действительно была рада встретить Лору.

– Кстати, а как Эшли и Кэтти? – внезапно спросила Лора. – В университете вы были очень дружны…

Она кинула пытливый взгляд на Анжелу. Та закусила губу и нахмурилась.

– Если честно, я не знаю, – призналась она через некоторое время. – В последнее время мы потеряли друг друга…

Анжела говорила все тише и тише. Ложь всегда с трудом давалась ей, но сейчас у нее не хватило духу сказать Лоре, что она не видела Эшли и Кэтти с выпускного бала. Что лучшие подруги безжалостно отвернулись от нее, так и не простив того, что она пошла наперекор им на той злосчастной распродаже.

– Да, после университета мало кто поддерживает отношения, – вздохнула Лора. – У всех свои проблемы…

Анжела кивнула, соглашаясь с ней. Но она твердо знала, что никакие проблемы не заставили бы ее покинуть Эшли и Кэтти. Увы, выбор был не за ней…

Анжела почувствовала изменение в отношении подруг на следующий день после распродажи женихов. Кэтти цедила слова сквозь зубы, а Эшли бросала на нее недоумевающие взгляды. Но тогда Анжела еще не знала, что все это было лишь началом. Она вполне справедливо полагала, что подруги оскорблены, но надеялась, что это скоро пройдет.

Однако этого не происходило. Наоборот, с каждым днем Эшли и Кэтти все больше удалялись от нее. Они все чаще предпочитали оставаться вдвоем. Если раньше они всегда брали Анжелу с собой, шли ли они в кино, музей или просто гулять, то теперь им стала свойственна странная забывчивость…

Анжела не могла поверить в то, что их многолетней дружбе пришел конец. Она пыталась вызвать Эшли на откровенность, но та старательно избегала задушевных бесед. К Кэтти Анжела даже не осмеливалась подходить, так как выражение ее лица ясно говорило о том, что она считает Анжелу врагом.

Их знакомые сразу заметили, что в неразлучной тройке произошел раскол. Благодаря доброжелателям стала известна и причина – поведение Анжелы во время знаменитого аукциона (новости о нем в одночасье облетели весь университет. Эшли могла гордиться, ей удалось прославиться и задеть тех, кто на аукционе выставлялся).

Анжела была в отчаянии. Она внезапно осознала, что все это время Кэтти и Эшли просто использовали ее. Им было приятно иметь рядом кого-то, кто бросался к ним по первому зову, с радостью исполнял их поручения и во всем слушался их. Анжела была для них скорее как верная служанка, чем равная им подруга. На протяжении десяти лет она старалась видеть в них только хорошее, мирилась и с капризами Кэтти, и с прихотями Эшли. Оказывается, все ее усилия пропали втуне. Стоило ей лишь одни раз не согласиться с ними, и они отбросили ее как ненужную вещь…

Синие глаза Анжелы наполнялись слезами, когда она думала о том, что покинута лучшими друзьями. Уже не оставалось никаких сомнений в том, что Эшли и Кэтти намеренно игнорируют ее. И Анжела замкнулась в себе. Неожиданно она обнаружила в своей душе большие запасы гордости. Сколько можно подделываться под других? Она была хорошей подругой, надежной и терпеливой, но всему приходит конец. Раз они не хотят больше общаться с ней, она стиснет зубы и сделает вид, что ее ни капли не задевает подобное отношение.

Кэтти и Эшли были удивлены. Они намеревались как следует наказать Анжелу за ее поведение и рассчитывали на то, что она будет с умоляющими глазами бегать за ними по пятам. Первое время они отвергали все ее попытки наладить отношения. А потом сама Анжела неожиданно переменилась. Она больше не настаивала на разговоре, не просила их ни о чем. Она спокойно здоровалась с ними при встрече, не пытаясь задержать. Словно Эшли Коннорс и Кэтти Моран были для нее всего лишь обычными знакомыми студентками.

Кэтти чувствовала себя немного неловко. В глубине души она подозревала, что они не правы, обращаясь так с Анжелой. Но Эшли была по-прежнему непреклонна. Поведение Анжелы до крайности раздражало ее. Эшли была уверена, что она обязана попросить прощения за свое выступление на распродаже, а не ходить с независимым видом…

С каждым днем пропасть между бывшими подругами становилась глубже. Анжела утром просыпалась на мокрой от слез подушке, но днем ее лицо хранило невозмутимое выражение. Она не сделала никому ничего плохого. Если подруги не дорожат ею, то чем быстрее они расстанутся, тем лучше.

Однако у этой ссоры была другая, положительная сторона. Анжела больше не зависела от Эшли и Кэтти, она могла попробовать наладить отношения с людьми вокруг нее. Внезапно она обнаружила, что не все не замечают ее, что есть девушки и молодые люди, которым интересно болтать с ней в перерыве и проводить свободные вечера. Анжеле было безумно больно оттого, что близкие люди предали ее, но постепенно она осознала, что еще должна благодарить их за это.

Анжела вполне справилась с кризисом. Можно даже сказать, что она вышла из него более сильной, уверенной в себе. Она обнаружила в своем характере скрытые до того момента качества и научилась с уважением относиться к себе самой…

Все это молнией промелькнуло в ее голове, когда она сидела на скамейке рядом с Лорой Бейнс десять лет спустя после той памятной ссоры. Теперь она двадцатидевятилетняя независимая женщина, твердо знающая, что помыкать собой нельзя позволять никому. И обязана она этим весьма полезным знанием своим бывшим лучшим подругам Кэтти и Эшли…

– Ты надолго к нам приехала? – спросила Лора, когда они обсудили всех однокурсников и вкратце коснулись жизни Анжелы в Нью-Йорке.

– Не знаю, – пожала плечами Анжела. – Пока я в отпуске, но думаю менять работу. Возвращаться в родной город не хочется, там мама изводит советами… Если уж переезжать куда-то, то лучше в знакомое место… Вот я и решила…

Анжела осторожно подбирала слова. На самом деле она просто позорно сбежала из Нью-Йорка, где работала последние три года. И никакого отпуска не было, а было бесповоротное, окончательное решение порвать со старой жизнью. Но говорить о том, что толкнуло ее к такому опрометчивому шагу, она пока не хотела. Рана еще не успела зарубцеваться…

Но Лору вполне удовлетворило объяснения Анжелы. В конце концов, та всегда была немного со странностями. Неужели она сама в здравом уме покинула бы Нью-Йорк? Но от Анжелы Санчес можно было ожидать всего.

– Ладно, было приятно поболтать с тобой, – вздохнула Лора. – Позвони мне как-нибудь, если будет желание…

Она быстро продиктовала Анжеле номер телефона и нырнула в автобус, который подъехал к остановке.

– Скажи, а восьмой все еще здесь ходит? – Анжела едва успела крикнуть ей вслед.

Лора отрицательно замотала головой. Анжела печально улыбнулась. Да, этого следовало ожидать. Только на первый взгляд город не изменился. На самом деле он стал совсем другим, и знакомого маршрута уже не существует.

Анжела поднялась со скамейки и в нерешительности оглянулась по сторонам. Кажется, она зря так опрометчиво отвергла помощь того молодого человека. Вообще в последнее время она слишком торопится… Например, ее решение покинуть Нью-Йорк. Разве оно не было принято под влияние момента?

– И все-таки вам нужна помощь, – раздался знакомый голос. Рядом с Анжелой стоял тот самый мужчина и пытливо смотрел на нее. Анжела засмеялась. Словно кто-то на небесах услышал ее мольбу.

– Вы правы. Я слишком понадеялась на свое знание города. На самом деле многое изменилось с тех пор, как я была здесь в последний раз…

– Все меняется, – заметил мужчина, не сводя глаз с лица девушки. Его внимание было приятно, но Анжела по привычке смущалась.

– Вы не могли бы подсказать мне, где есть неподалеку недорогая гостиница? – спросила она и только теперь осмелилась посмотреть на своего собеседника. Его широкое скуластое лицо показалось смутно знакомым. На вид мужчине было лет тридцать – тридцать пять, и не исключено, что они когда-то учились вместе…

– Скажите, мы раньше не встречались? – вырвалось у Анжелы. Она немедленно покраснела до кончиков волос. Как похоже на пошлое начало уличного знакомства. Что он теперь о ней подумает?

Но даже если мужчина что-то и подумал, на его лице это никак не отразилось.

– Я ни за что не забыл бы вас, – серьезно произнес он.

Анжела покраснела еще сильнее, если такое было возможно. Оставалось только благословлять папочку, наградившего дочь темным цветом лица, благодаря которому ее смущение не очень бросалось в глаза.

– Раньше я выглядела по-другому, – тихо сказала она, не в силах отделаться от ощущения, что лицо мужчины знакомо ей. Где-то она уже видела этот разрез глаз, упрямый подбородок и обаятельную улыбку.

– Может быть. Но я вполне полагаюсь на свою память. Вы позволите мне узнать ваше имя, чтобы я мог сказать наверняка?

– Анжела Санчес, – представилась она, восхищаясь тем, как ловко он повернул разговор на ее имя.

– Джон Симмонс, – сказал он в свою очередь. – И смею вас уверить, раньше я никогда не слышал вашего имени. К тому же, если честно, я переехал сюда лишь в прошлом году, а учился в Колумбийском университете, так что мы вряд ли встречались…

Анжела могла поклясться, что при этих словах по лицу Джона скользнула тень лукавой улыбки. Она задохнулась от возмущения. Значит, он прекрасно знал, что они не могли встречаться ни при каких условиях, но все-таки выяснил ее имя, притворившись, что оно поможет ему вспомнить ее.

– Не сердитесь на меня, Анжела, – сказал он, сразу уловив гнев девушки. – Я немного покривил душой, но в искупление своей вины я хочу пригласить вас сегодня вечером на ужин.

Анжела лишилась дара речи. Этот Джон Симмонс мастер вести переговоры. Видимо, ей ничего не остается делать, как согласиться.

– Ладно, – она кивнула головой. Джон явно удивился, не встретив сопротивления. – Но вначале вы покажете мне гостиницу. Хорошо?

– Конечно, – обрадовался Джон. – У вокзала останавливаться не стоит, но в центре недавно построили хороший отель… Пойдемте, здесь за углом моя машина…

Через пять минут Анжела уже сидела в быстроходном «форде» и философски размышляла о том, как низко она пала. Хотела просто спросить адрес ближайшего отеля, а фактически уже согласилась на ужин и сидит сейчас в машине совершенно незнакомого человека. Хотя, впрочем, в очень неплохой машине…

Анжела украдкой огляделась. То, что она успела увидеть, пришлось ей по вкусу, и она решила не забивать себе голову ненужными переживаниями. В конце концов, пусть прошлое хоронит своих мертвецов. Нельзя же с подозрением относиться ко всем мужчинам, если когда-то тебя обидели…

Она криво усмехнулась. Похоже, вся твоя жизнь, детка, – это сплошная обида, насмешливо сказала она себе. Когда же ты найдешь свое место в этом мире?

По дороге Джон развлекал ее непринужденной беседой. Анжела могла отвечать на вопросы, не думая, не опасаясь подвоха. Ведь они были совершенно незнакомыми людьми, и эта случайная уличная встреча ни к чему их не обязывала. Они тепло попрощались в просторном холле отеля, куда Джон привез Анжелу, и договорились встретиться там же в восемь вечера.

Анжела поднялась в номер и сразу принялась распаковывать вещи. Она не привыкла терять время зря. Потом немного полежала на огромной кровати, представляя себе, что это ее личный дом, ей не надо никуда торопиться, что у нее есть работа и все проблемы решены…

Поначалу у нее неплохо получалось, но потом привычное волнение вновь проникло в сердце. Правильно ли она поступила, сорвавшись с места? Может быть, ей следовало переждать, успокоиться, позволить Элу объяснить?

Хотя что тут объяснять, философски вздохнула Анжела. Предательство нельзя прощать ни в коем случае. Даже если сердце твое разрывается на части, и хочется закрыть глаза на все…

Анжела мельком взглянула на круглые настенные часы и встрепенулась. Уже половина седьмого, а она еще ничего не сделала. Через полтора часа ее будет ждать Джон, а она до сих пор на кровати валяется. Безобразие!

Оставшееся до свидания время Анжела провела в приятных хлопотах. Она понежилась в теплой ароматной воде, наложила на лицо косметическую маску, выбрала нарядное платье и осталась вполне довольна своим изображением в зеркале, когда пришло время спускаться вниз.

Анжела последний раз провела щеткой по волосам, подхватила сумочку и захлопнула за собой дверь номера. Она чувствовала себя на редкость легкомысленно. Где-то в подсознании вертелся немой укор. Надо бы о работе думать, о том, как жить дальше, а она вместо этого с улыбкой на лице бежит на свидание с первым попавшимся мужчиной. Но Анжела старалась не углубляться в подобные мысли. В конце концов, заняться серьезными делами можно и завтра. А сегодня день развлечений…

Когда Джон увидел спускающуюся по лестнице Анжелу, у него перехватило дыхание. Еще на площади он заметил, что она очень хороша собой. Однако сейчас, в изящном черном платье Анжела была просто ослепительна. Она не нуждалась ни в каких дополнительных украшениях. Легкий макияж, небрежно распущенные по плечам волосы, милая улыбка – все это украшало Анжелу лучше любых драгоценностей. Джон мог поклясться, что перед ним юная девушка, очаровательная в обаянии молодости и красоты. Но глаза Анжелы, печальные даже когда она улыбалась, показывали, что их обладательница уже достаточно прожила, чтобы испытать и боль, и предательство…

– Добрый вечер! – весело произнесла Анжела. Ее глаза сияли, и сердце Джона сжалось. Он видел, что она искренне рада встрече, но чувствовал, что точно так же она поприветствовала бы подругу.

– Вы изумительны, Анжела! – сказал он наконец. Синие глаза девушки немедленно потемнели. Джон смутился. Видимо, Анжела не очень благосклонно относится к комплиментам.

– Я что-то сказал не так? – встревожено спросил он.

– Нет, – улыбнулась Анжела. Она досадовала на себя за то, что не сумела скрыть эмоции. Изумительной ее всегда называл Эл Бартон, человек, воспоминания о котором причиняли пока сильную боль.

– Как вы смотрите на то, чтобы посидеть в мексиканском ресторанчике? – предложил Джон, стараясь сгладить минутную неловкость. – Мексиканская кухня довольно острая, но чрезвычайно вкусная.

– Я знаю, – рассмеялась Анжела. – И с удовольствием принимаю ваше предложение.

Через двадцать минут они уже сидели в небольшом уютном ресторанчике, где официанты в живописных костюмах разносили ароматные блюда.

– Здесь так красиво, – ахнула Анжела. Ресторанчик сразу напомнил ей многочисленные мексиканские забегаловки, в которых она с родителями часто перекусывала в своих скитаниях по стране. Только, конечно, здесь все было намного приличнее. – Вы часто сюда ходите?

– Ресторанчик открылся совсем недавно… Но я уже успел полюбить его всей душой, – улыбнулся Джон.

Однако, несмотря на его уверения, Анжела заметила, что никто не поспешил ему навстречу, как это всегда бывает с постоянными клиентами. Неужели он хочет казаться важнее, чем есть на самом деле? – невольно призадумалась девушка. Скорее всего, он здесь впервые…

Джон действительно с интересом оглядывался по сторонам. Маленькие столики были отгорожены друг ото друга тонкими решетками, обвитыми зеленым плющем. За барной стойкой стоял свирепого вида мексиканец и смешивал коктейли.

– Пойдем туда, – наконец предложил Джон, указывая на столик у самого окна.

– Хорошо, – улыбнулась Анжела. Она тоже предпочитала подобные места.

Они уселись и развернули меню. На Анжелу словно детством повеяло со страниц. Знакомые названия, вызывающие в памяти пыльные дороги, ласковый голос отца, смех матери, веселые скитания по Мексике… Как давно это было. Пожалуй, самое счастливое время в ее жизни. Когда она не знала ни предательства, ни одиночества. Может быть, ей следовало оставаться там, с отцом… Но Анжела знала, что выбора у нее тогда не было.

Шелест перелистываемых страниц отвлек Анжелу от воспоминаний о детстве. Она подняла глаза и увидела чрезвычайно комичную картину. Джон, закусив губу, лихорадочно рылся в меню, видимо, в поисках понятных названий, ведь все блюда были обозначены по-испански!

С трудом подавив смешок, Анжела произнесла:

– Я уже выбрала.

– Правда? – Джон оторвался от меню и посмотрел на девушку. В его глазах было смущение. Он понимал, что его затея выдать себя за завсегдатая этого ресторанчика с треском провалилась.

– Да, – кивнула Анжела и повернула голову. Тотчас рядом с ней вырос высокий юноша с блокнотом в руках.

– Принесите, пожалуйста, жареные говяжьи ленточки с фасолевым гарниром карне асадо, – уверенно произнесла она. – И, пожалуй, кесадильяс.

После этого Анжела добавила несколько слов на чистейшем испанском языке, отчего лицо официанта расплылось в улыбке. Он проворно залопотал в ответ, Анжела рассмеялась. Официант откланялся и со всех ног побежал исполнять заказ очаровательной сеньориты.

Во время этого короткого, но выразительного диалога Джон сидел с открытым ртом.

– Вы говорите по-испански? – спросил он, как только официант скрылся из виду.

– Да. Надеюсь, вы не возражаете, что я заказала за вас тоже?

Этот совершенно невинный вопрос был задан таким насмешливым тоном, что Джону стало не по себе.

– Конечно, нет. Если честно, я ни слова не понял из этого меню…

– Неужели? – В глазах Анжелы мелькнули лукавые огоньки. – Не бойтесь, то, что я выбрала очень вкусно. Особенно кесадильяс. Это такие кукурузные лепешки с начинкой…

– Я не сомневаюсь в вас, Анжела, – ответил расстроенный Джон. – Но откуда вы так хорошо говорите по-испански?

Анжела прыснула. Неужели он ничего не понял?

– Все очень просто. Я наполовину мексиканка, и фактически вы привели меня пробовать еду, которой я постоянно питалась в детстве.

– Мексиканка? – Изумлению Джона не было границ. – Но вы совсем на нее не похожи… Ваши синие глаза…

– Мой отец был самым настоящим синеглазым мексиканцем. И это не такая редкость, как вам кажется. Приглядитесь ко мне, Джон. Цвет моего лица, волос, форма скул, носа. Неужели вы ничего не замечаете?

Анжела подперла рукой подбородок и кокетливо посмотрела на Джона.

– Да…, теперь я вижу, – пробормотал он. – Просто раньше вы так ослепили меня своей красотой, что я даже подумать не мог…

– О том, что я мексиканка? – Анжела резко выпрямилась. В словах Джона ей почудилась та же неприязнь, которая побуждала ее одноклассников травить ее. – Вы что-то имеете против?

– Нет, что вы, – замахал руками Джон. Он понял, что невольно обидел девушку. – Это не имеет никакого значения…