Электронная библиотека » Александр Афанасьев » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Оккупация"


  • Текст добавлен: 20 сентября 2019, 10:53


Автор книги: Александр Афанасьев


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Александр Афанасьев
Оккупация

 
Он знать хотел все от и до,
Но не добрался он, не до…
Ни до догадки, ни до дна,
До дна…
Не докопался до глубин,
И ту, которая одна,
Недолюбил!
Недолюбил, недолюбил.
Смешно, не правда ли, смешно,
Смешно,
Что он спешил – недоспешил, —
Осталось недорешено
Все то, что он недорешил…
 
Владимир Высоцкий


Я знаю, что ты лжешь, и ты знаешь, что я лгу, – поэтому мы один народ. Мы знаем, когда мы лжем, а вот другие принимают нашу ложь за чистую монету…

Таким образом, можно определить постсоветский государствообразующий народ как группу людей, которые договорились считать правдой одну и ту же ложь. Те, кто считает правдой другую ложь, – уже другой народ. Правде в этом уравнении места нет или почти нет, и Украина – яркий тому пример…

Александр Афанасьев.
Над пропастью во лжи

Будущее
2010–2020-е годы

Будущее не предопределено. Нет судьбы, кроме той, которую мы творим.

А натворили мы – более чем достаточно.

В 2014 году – с победы прозападных (хотя прозападными они были лишь условно, западных ценностей они не придерживались, от Запада им был нужен безвиз и ремонт дорог) началась гражданская война на Украине. Восстали Крым, Донецк, Луганск, Харьков, Одесса.

В Харькове мятеж удалось подавить относительно бескровно, в Одессе – кроваво. В Донецке и Луганске вовсе не удалось подавить. В Крыму подавить и не пытались – рядом была российская армия, да и поддержка Украины там исчислялась в лучшем случае пятью-семью процентами.

Началась антитеррористическая операция (АТО) и континентальный военный кризис, равного которому не было, наверное, со времен Западного Берлина.

Весна 2014 года – это Русская весна. Весна, которая провалилась: вместо величественной и гордой Новороссии на карте образовались два маленьких, непризнанных государства – ДНР и ЛНР. Проект Новороссии тихо забыли, а само понятие «Русская весна» оказалось в значительной степени дискредитировано дербаном и обоюдным циничным сотрудничеством с врагом, когда через «ноль» – линию фронта – торговали всем, чем можно. Углем, жратвой, водярой, заложниками. Торговали все – МВД, СБУ, добровольческие батальоны. Власти «народных республик» если и отставали, то ненамного. Харизматичные лидеры Русской весны погибли один за другим: Дремов, Беднов, Мозговой, Моторола, Гиви. Одной из причин провала Русской весны и гибели лидеров сопротивления было то, что отжимать, пилить, дербанить было привычнее и выгоднее, чем строить новое и светлое. И проще. И денежнее…

И все это было не с одной стороны фронта. С обеих.

Двадцать пять лет Украина жила в кланово-мафиозной системе координат, и Донбасс жил так вместе с ней. Глупо было думать, что те, кто привык хапать, наживаться, выводить нал, станут справжними патриотами, бескорыстными подвижниками только потому, что погибла Небесная сотня и другие такие безымянные сотни отдали свои жизни по обе стороны фронта. За мечту.

Подавленный путч добровольческих батальонов стал концом той войны. Договорились. Договорились, как всегда, грязно, за спиной. Запад опустил руки еще раньше: стало понятно, что ничего не изменить. Громкие фразы про европейское будущее – не более чем дымовая завеса, бескорыстные громадские активисты бескорыстны лишь потому, что их до сих пор не пускали к кормушке, и сейчас они оттаскивают от нее продажных до мозга костей чиновников, чтобы самим к ней припасть. Те, кто ходил в рваной курточке, за год во власти покупали десять квартир. Единственная реальная претензия оппозиционеров к власти – в том, что у кормушки не они.

Путч привел все к единому знаменателю. Ликвидация добровольческих батов – кого посадили, кого убили. Дорожная карта по выполнению Минских соглашений. Торжественная передача границы под контроль украинских пограничников – на самом деле пограничники в основном были местные, спешно набранные и приведенные к присяге, – на манеже все те же. Изменения в конституцию, децентрализация, автономия Донбасса.

Европа облегченно выдохнула и сняла санкции.

Но мира не наступило. Продолжалась холодная война-2 – непохожая на первую, еще более циничная и опасная. На Украине продолжался распил и дербан, численность населения упала до сорока миллионов человек. Люди жили бедно, преступность била все рекорды. Огромное количество демобилизованных искали свое место в жизни и не находили. Оружие было у всех.

На Донбассе самые засвеченные уехали в Россию, остальные присягнули Украине и стали служить. Вся новая милиция, вновь сформированные воинские части, погранцы – все местные, офицеры – как раз из числа тех, кто «проявил себя» на блокпостах на нуле, кто крышевал контрабанду. Власть в Киеве не препятствовала – себе дороже. Техас должны грабить техасцы, а Донбасс – донбассцы. Тем более что наверх засылали стабильно.

В России, несмотря на все предпринимаемые усилия, продолжалась экономическая стагнация, выйти на высокие темпы роста никак не удавалось. Причина была проста – предпринимательское сословие потеряло веру и вкус к инвестированию в Россию, а государство – инвестор плохой. Незаинтересованный. Криминал из разграбленной и нищей, потерявшей все Украины шел туда, где взять можно было в несколько раз больше, – в Россию. Снова появились понятия «рэкет», «крыша», «отжали». Хуже всего было в приграничных с Украиной областях и в Москве.

Что самое плохое – теперь криминал опирался не на воровское сословие, а на умытых кровью боевиков, отморозков, неонацистов. Десятки, сотни тысяч людей, которые не умели ничего, кроме как убивать, породила та война. Людей, которые дербанили, отжимали, пытали, крышевали, занимались контрабандой. Почти все они ушли в криминал.

В России их встретили те, кто традиционно занимался серым и черным бизнесом. Распилом, дербаном и крышеванием. Бывшие и действующие менты, фээсбэшники, казаки, этнические ОПГ. Свои лакомые куски они отдавать не намеревались.

Началась вторая криминальная революция…

Московская область, Российская Федерация
Где-то за Третьим транспортным
11 мая 2019 года
Оборотни в погонах

Оборотни в погонах.

Знаете, меня всегда смешило это определение – «оборотни в погонах». Смешило даже тогда, когда по телевизору показывали, как выводят с руками за спиной моих коллег и раскладывают на столе изъятые доллары и золотые слитки. Объясню почему: в определении «оборотни в погонах» есть две части – «оборотни» и «в погонах». Обе лицемерны донельзя. И пока есть время – а время пока есть, – давайте разберем обе части по отдельности.

Первая часть – оборотни. Подтекст такой – что есть честные менты, а есть… если кто-то кое-где у нас порой. Так? Так. В чем тут лицемерие? А вот в чем: тут получается, что непойманные карают пойманных. На самом деле оборотни – мы все.

У нас ведь до сих пор большинство в стране – это те, кто жил в СССР. Я вот только пионерию застал, а есть комсомольцы, партийцы. И чего? Все клялись, все получали партбилеты, все говорили красивые и правильные слова, все типа коммунизм строили. А девяносто первый год пришел – и опа! И все разом стали строить капитализм. На рынке стоять, торговать, спекулировать. Затаптывая слабых, всем кагалом рванули к светлому капиталистическому будущему. И как это назвать? Не оборотни, что ли?

Оборотни и есть. Просто у долбодятлов, которых социологи называют «средним классом», в голове есть какой-то бзик, что, мол, они могут и хапать, и кидать, и наваривать, и все дела, а вот те, кто их обслуживает, это делать не могут. Что будут по-прежнему бескорыстные и честные доктора, учителя, менты. Да, да, и менты тоже – ведь мы на самом деле слуги общества. Врач предоставляет лечебные услуги, учитель – учебные, мы – безопасность. Но я – убей меня кирпичом в лоб – не могу понять, почему я не могу изощряться и исхитряться, если пресловутый средний класс оставляет за собой такое право?

Откаты берете? Берете. Прибыль не показываете? Не показываете. Зарплату в конверте платите? Платите. Ну а ко мне тогда какие претензии?

Вторая часть – в погонах, но я на нее уже почти что ответил. Почему я в погонах не могу делать то же самое, что вы делаете без погон? Милиция – часть общества, какие вы, такие и мы. Мы ведь тоже не с луны свалились, верно? Хапаете вы – хапаем и мы. Вот и все.

 
Ты не одна…
И я не один…
Мой телефон…
Девять – один – один…
 

Почему-то мне всегда нравились украинские песни. Мелодичный, необычно звучащий язык. Хотя – просто мову – я терпеть не могу, меня от нее передергивает. Особенно в исполнении всяких рагулей. О! Видите! Вон ссыт. Прямо на посту. Б… устав караульной службы такого не предусматривает – никто и представить себе не мог, что воин Советской армии будет ссать прямо на посту. Но для селюков это нормально.

Короче, давайте представлюсь, раз уж тут сидим. Александр Матросов. На самом деле фамилия такая, хотя бросаться на дот меня не заставишь. Полковник полиции, главк МВД. Ну и… оборотень в погонах, если так вам будет угодно. Хотя про оборотней в погонах я уже все сказал.

Родился и вырос я в старом русском городе Владимире, служил… жизнь помотала, короче. Сейчас – в Москве, в третьем ОРБ. Что такое ОРБ? Оперативно-разыскные бюро, они у нас по темам. Третье бюро – этнические ОПГ, Украина. Раньше его вообще не было, а сейчас… горячая тема.

Вот как раз одну из таких ОПГ я сейчас и отслеживаю…

Короче, тема – сиги и бухло. Украина и по тому, и по другому лидирует на постсоветском пространстве. Сиги – выробництва либо львовской тютюновой, либо донецкого Хамадея. У нас больше Хамадей попадается, Львов в основном на Запад гонят. Сиги качеством так себе, но главное – на них левые акцизки. Печатают где-то в Украине, где – мы так и не смогли понять. А гонят к нам дончане по тем же, отработанным каналам, по которым шла гуманитарка и прочее. Их и сейчас кое-кто считает борцами, хотя настоящие борцы – кто сидит, а кто уже… лежит. А выжила только мразь одна. Вот она и банкует.

С бухлом ситуация еще интереснее. Основной производитель левого бухла в Украине – луганская Луга-Нова, там как еще со времен войны отработали схемы – так они и работают в полный рост, не останавливаются. Акцизки тоже левые, печать – в Украине. Что касается спирта, то там тема вообще конкретная, я эту тему полгода пробивал. Спирт идет через Румынию и напрямую, морем, из Бразилии, а в последнее время из… США. Да, да, из США. Там в свое время приняли закон, топливо Е85 – в нем восемьдесят пять процентов бензина, пятнадцать – технического спирта. Сейчас цены на нефть не ахти, и потому фермеры, уже освоившие эту техническую культуру, начали искать рынки сбыта. И нашли. Спиртяга прямо в море переливается в небольшие наливники, дальше они разгружаются в незаконных портах по всему Азову и Черноморскому побережью. Там сейчас все яхтенные пристани, пристани бывших рыболовецких колхозов – все это в деле, все работают не покладая рук. На берегу ждут уже спиртовозы, они направляются как раз в Луганск. Там разливают по нашим бутылкам, наши бутылки и этикетки на Украине научились подделывать давно – Херсонский стеклозавод, Бучанский, Малиновский, Рокитновский. Водяру разливают, приклеивают этикетку, после чего караваны с водярой начинают свой путь к потребителю. Идут либо через Харьков и Белгород, либо через Беларусь, в последнее время часто прут по железке. Отследить все не отследишь, таможня и налоговая с ног сбились. А прибыль… ну считайте сами. На сигах – в Москве на полке сиги стоят в пять раз дороже, чем в Донецке оптом. Водяра – раза в четыре. Все равно четыре-пять концов – это те деньги, за которые умирают и убивают. Второй сухой закон, твою же мать…

И всю эту тему держат хохлы. Прикиньте, сколько в день может выжирать четырнадцатимиллионная Москва, шестимиллионный Питер. Прикиньте оборачиваемость денег – у них в товаре они не залеживаются, товар влет уходит. И посчитайте хотя бы примерно масштаб прибыли. Я пробовал – при любых раскладах получался выхлоп пять-шесть миллионов грина, не меньше.

В день.

Только вот получилась какая закавыка. Раньше была негласная договоренность, что товар как только пересекает границу – мы его забираем оптом и тут уже в розницу раскидываем. Сначала так и делали – у хохлов не было денег, мы им загоняли предоплату еще на порт – то есть на тот спирт, что в порту. Потом у них деньги все же появились. Потом они начали борзеть и левачить – то есть возить сами и сливать налево. А сейчас они уже конкретно отморозились.

В налоговую пришла инфа. Там весь расклад, кто, как, куда. Адреса складов, номера счетов, реквизиты фирм, через которые прогонялся крупный опт по Московскому региону, – весь. Но вот какая закавыка – назвали только крупный опт, ни одного среднего и мелкого оптовика не засветили.

Все еще не дошло? Им надо выбить крупнооптовое звено и сесть на крупный опт самим – грубо говоря, банчить на уровне от «газельки» и выше. А то, что ниже, их не интересует, это они оставляют. Более того – этот уровень им нужен, точки на местах, в небольших городах, где и идет основной сбыт, на оптовых базах, принадлежавших диаспорам.

Короче, налоговая замутила рейд, мы узнали в последний момент. Что-то успели спасти, но не все. Теперь пришла пора рассчитаться – алаверды, однако.

Хохлы арендовали крупный склад. Это раньше завод был, с ж/д веткой, а теперь в корпусах устроили непритязательный и недорогой, но вместительный склад. Можно, конечно, его и сдать, как это они сделали – но дядя Вова (потом узнаете, кто это) сказал, что так не пойдет. Надо взять склад и вывезти его, весь товар забрать бесплатно – в счет погашения долга перед нами. А потом уже начинать переговоры о том, как жить и работать дальше, миром или как.

В общем-то, разумно. И выгодно. Всем. Мне, например, за ночь упадет сотка. Сто тонн зеленью. Плюс столько же, когда товар уйдет и превратится в деньги.

Склад этот я, кстати, и нашел.

Вообще не могу понять хохлов – они о чем думают и чем. Что они будут банчить на Москву и больше, а мы не найдем, откуда они это делают, так, что ли? Что я, опер с земли, буду клювом щелкать? Хотя… может, они и в самом деле так думали. Все мозги на майдане выскочили.

Как говорится – береженого Бог бережет, а небереженого конвой стережет. Потому у меня и машинка левая, «Лада» 4*4, или в просторечии «Нива», оформленная на одного забулдыгу. И трубочка – левая, а моя труба сейчас в одном хорошем месте, где я типа всю ночь зависал. И ствол левый, это мне с Донецка подогнали. Там с этим легко…

Щас отработаем и поедем по домам.

Набираю номер – Пузырь должен быть уже на месте.

– Але.

– Бухой, что ли? Слышу довольный смех.

– Не, шеф, мимо. Тут с проводницей одной мы…

– Слышь, Пузырь… слышишь там, э? Отправляй свою шалаву мимо и давай к делу. Тепловоз тебе дали?

– Ага. Все в полном ажуре.

– Смотри у меня. Давай двигай по-тихому. И попробуй налажать!

– И-есть.

Пузырь – это… мой, в общем, протеже. Фрукт тот еще, я его к делу пристегнул, чтобы и он лаве поднял, хотя… зря, наверное. Мы с ним росли вместе. Потом он ходку взял – глупую, за наркоту. Сидели на скамейке, подошли менты, кто-то сбросил чек. Менты подняли и первому попавшемуся в карман и засунули – это и был Пузырь. Отца у него не было, отчим, выкупать он его не стал. Так и пошел пацан на зону, сломал жизнь.

Но он верный. И молчать будет.

– Так… ну че, Голова? Все в ажуре…

– Не вопрос…

Голова подхватился, забрал свой АК-74М с ночником и глушителем и выкатился из машины. Он из бывших донецких ополчей, вот пусть и работает. По врагам, которые бывшими не бывают. Мне там пока делать нечего, я постою тут, на дороге, и если что – со своей ксивой остановлю своих коллег, мол, там спецоперация, работает ОМОН и все такое. В конкретное палево, с трупами я стараюсь не пристегиваться.

Кто я есть? Да хрен его знает. Мент, полкан, получивший свое звание и продвижение по службе не совсем честным способом, оборотень в погонах, для кого-то шеф. Мне плевать. Имеют значение только деньги…


Рагулю на посту оставалось жить минуту от силы, но он об этом и знать не знал, пребывая в радостном неведении. О чем он думал? Наверное, о том, как он отпашет ночную смену, потом пойдет дрыхнуть. А как только закончится его смена он и еще два-три десятка таких, как он, отправятся через Беларусь или через Харьков на Украину, с такими деньгами в кармане, что в Незалежной, чтобы такие заработать, надо года полтора батрачить. И то не факт, что не кинут.

Обычный рагуль. Крестьянин, которого насильно мобилизовали в украинскую армию, дали старенький автомат и кое-как научили убивать. А потом, когда подписали «минские угоды» и он стал не нужен, просто выбросили на улицу за ненадобностью. Все, что он хочет, – тупо накосить здесь бабла и поехать домой.

Голова его не ненавидел. Перегорел уже потому что. В том две тысячи четырнадцатом он, как и многие другие, пошел на выстрелы и грохот взрывов, пошел через границу, твердо зная, что там убивают таких, как он. Пепел Одессы, пепел Мариуполя стучал в их сердца. У них были новые лидеры – Дремов, Мозговой, Моторола, и все они сели в социальный лифт, надеясь, что он вывезет их, да и не только их, в светлое будущее. Увы… лифт взорвали, и мало кто уцелел. В числе последних был и Голова, который вернулся в Россию с пачкой зелени, автоматом, гранатами – и пошел туда, где проще всего, – в криминал. Новые бригады, новые понятия. Ростов, Краснодарский край, Ставрополь – там уже в открытую «панували» кавказцы, сшибали закят и джизью[1]1
  Закят – предусмотренный Кораном сбор с мусульман, джизья – сбор с немусульман, живущих на земле мусульман. Под видом сбора закята и джизьи ширится новый рэкет, с религиозной подоплекой, причем не только на Кавказе. Приходят двое и говорят: плати закят, а то сожжем. Ах, ты не мусульманин? Тогда плати джизью. Разница с рэкетом девяностых в том, что если у рэкетира девяностых было два пути – в тюрьму или в могилу, то религиозный рэкетир имеет возможность выехать на Ближний Восток и присоединиться к ИГИЛ.


[Закрыть]
даже с русских торговцев. Кавказцы уже в открытую называли Сочи своим курортом – и встреча с прошедшими войну русскими и дончанами была для них неприятной неожиданностью. Навели порядок малехо, ну и… свои крыши поставили, получается. А потом открыли границу, пошли темы с водярой, с сигами – вот и отправились новые бригады на север, покорять Питер, Ростов, Волгоград, Воронеж… Москву. Моментально нашлись и старшие, и бизнеры, и сбыт, и все. И – гримаса судьбы – их главным врагом… точнее, не врагом, а конкурентом по пищевой зоне были хохлы, среди которых полно было тех, кто прошел войну добровольно или насильно мобилизованным. Столкнулись старые враги – уже на российской земле и на других темах.

Подполз Цой, доброволец из Ташкента, ловкий и верткий, как змея, прожал дважды локоть. Все на местах…

Голова прицелился. У него на автомате был не ночник, как с виду казалось, а самая настоящая термооптика. Трофейная, волонтерская, переделанная из более дешевого прибора для наблюдения – но термооптический прицел, и до сих пор работающий. Голова навел перекрестье на цель, начал отсчет. На единице – дожал спуск, автомат кашлянул, выплюнул гильзу, лязгнул. Рагуль начал оседать – не дождутся его теперь в родном селе. Да и хрен с ним.

– Минус, – сказал Голова, – пошли!

Словно из-под земли появились бойцы – все вооружены автоматами, почти у всех глушители – от укропов моду переняли, те ляпали глушаки даже на ДШК. На забор положили заранее приготовленный трап, по нему один за другим проходили забор, прыгали вниз, растекались по заводской территории.


Согласно данным разведки – а мы даже квадрик запускали, квадрокоптер, чтобы посмотреть, – ночью на территории складского комплекса остаются всего шесть-восемь человек. Это мало. Даже очень. Конечно, могли быть и в здании – но мы наблюдали еще и днем, сколько человек машины грузит, смотрели и прикидывали – сколько утром въезжает машин, сколько вечером выезжает. Проследили за одним рылом до местного мага, потом заявились туда типа как от налоговой, поспрошали, сколько он покупает – примерно прикинули, сколько человек может там питаться. Вышло – от двенадцати до пятнадцати. Это больше, чем шесть-восемь, но надо учитывать, что там днем еще и грузчики работают, им тоже надо чем-то питаться, правильно? Сами грузчики на ночь не оставались, уезжали вечером на «газельке», а утром, приезжали. В общем, старались нигде не светиться, но если в каком-то месте целые составы разгружаются, а потом едут затариваться оптовики, шила в мешке не скроешь.

Решили работать, когда придет очередной состав – загнать свой порожняк, загрузить его и вывезти. Как? Элементарно, Ватсон, там же кара есть, и, как я понял, не одна. А как они оптовиков грузят – ручками, что ли?

Тройной прозвон – все норм, можно ехать. Я тронул машину с места.

На въезде уже никакой охраны нет, и куда она делась – знать не знаю. Зато есть наши, вон трофей у одного – «Сайга» с белым цевьем, охранная. Надо сказать, чтобы на месте оставили, а то местным коллегам очередной висяк – нехорошо. Машина непривычная, тесная и идет плохо, я к другой привык. На бетонированной площадке разворачиваюсь задом, чтобы время не тратить. На путях уже ворочается маневровый тепловоз, подающий порожняк к погрузке.

Еще одно.

Достаю из кармана шапку-омоновку и раскатываю – получается маска. Зачем? Все свои? А вы не думаете, что тут может камера скрытая быть, писать? И на хрена мне, целому полковнику полиции, своей рожей светить?

То-то. Сейчас, как пошла охота на оборотней в погонах, на воду дуешь, не то что…

Пацаны на эстакаде. Нервные, возбужденные – как и бывает после боя.

– Посты выставили?

– Обижаешь, шеф. Все тип-топ…

Где я с ними познакомился? Да все там же, в Донецке. Что я там делал, в непризнанной республике? Спросите что попроще, а?

– Тогда че стоим? Арбайтен, арбайтен. Кара где?


Кар оказалось аж три, но можно было задействовать только две – места свободного не было. Начали грузить с двух сторон – с первого и крайнего вагонов. Хитрого тут ничего нет, кара сразу здоровенный поддон берет. На нем, как я и предполагал, оказалась водяра. Луганская водяра. Ничего, дядя Вова найдет куда скинуть, под ним серьезные оптовики ходят.

Сейф тоже на всякий случай сорвали и погрузили в один из вагонов, на месте вскроем. Тут с этим возиться нечего.

Погрузка шла споро. Я смотрел на часы – но придраться было не к чему, время оставалось, еще и с запасом…

И тут мне пришла в голову идея, от которой потом и начались все неприятности. Сильно я проклинал себя за эту идею – да сделанное хрен воротишь. Правильно говорят, не умножай сущности без необходимости. Если нечем заняться, не ищи приключений на собственную задницу, а тупо отдыхай.

– Слышь, Голова.

Голова повернулся ко мне. Мы стояли на освещенной эстакаде и смотрели, как грузятся последние вагоны. Порожними осталось еще три.

– Дай мне пару пацанов в помощь.

– Зачем?

– Прошвырнуться хочу наверх, посмотреть, где они сидели. Может, найду чего.

Тут во мне проснулся опер – если у них тут склад, то, наверное, и офис тоже где-то здесь, верно? Пошариться, может, там бухгалтерия будет, документы. Взять жесткие диски, ноуты, мобилы, если есть. Все это – информация.

– Грива. Бери своих и давай со мной.

Грива – здоровый бугай – перехватывает свой обвешанный АКМ, смотрит вопросительно на меня. Блин… понавесили-то. Насмотрятся в играх, вот и вешают что ни попадя. Лучше чем полезным бы занялись.

– Держитесь за мной. И не топайте как слоны.

Идем в обход цехов, потом заходим с тыла и наверх. Не знаю, что это было за производство, но пристрой к нему – настоящий офисный центр, о четырех этажах. Неужели здесь когда-то столько офисного люда работало? Старая лифтовая кабина… я, конечно, на лифте не поеду, ищите дурака. Идем по широченной лестнице, она построена так: широкий центральный пролет – и два поуже, по бокам, и еще один этаж…

Заперто… заперто. Подсвечивая фонарем в телефоне, я смотрю таблички… нет, не то. И это не то.

– Чего….

– Тихо!

Мне сразу что-то не понравилось, я тогда не мог понять, что именно. Потом дошло – звук, нудный такой. Дизель-генератор это был. Рабочий.

– Пошли. И тише.

Мы дошли до верха, и дальше, чтобы перейти в другой блок, надо было пройти через старую раздевалку. Там – вереницы шкафчиков, пыль, остатки моечных – кафель там, соски еще не свернули.

Шумно идем, мелькнуло в голове.

Не знаю… именно когда мы проходили раздевалку, я пропустил вперед Гриву. Тем и жив остался…

Грива шагнул вперед… тут же хлопнуло впереди, отрывисто так, хлестко – Грива начал заваливаться назад всеми своими килограммами. Простучала очередь… я понял, что это очередь, по ударам по железу – дверь на выходе была железная. Кто-то закричал… я рванулся в темноту…


Запомните, если попали в засаду, то первое для вас – найти укрытие и засунуть туда свою задницу. Только потом воевать. А если можете бежать, выйти из зоны огня – бегите. Бегите, не раздумывая, и не стройте из себя героев, если повезло выйти из огневого мешка, значит, Боженька на вашей стороне, и не гневите его. Первое дело – остаться в живых. Так меня учили, и учили меня те люди, которые засады и ставили, и сами в них горели. Знали они, что говорили.

И потому я не стал строить из себя героя. Под мат и грохот очередей я бросился бежать… назад, откуда пришел, меж рядов старых шкафчиков и груд битого кафеля. Все равно не было шансов.

За что-то зацепился ногой и грохнулся в полный рост – аж дух перехватило, искры из глаз. Пришел в себя, сунулся в карман, телефон… б… телефон. Вот он. Горячие клавиши… эсэмэска… условный сигнал «тревога». Рассылка настроена автоматически, уйдет всем.

Набрал Пузыря

– Погрузились? – Времени на политесы нет.

– Догружаемся. Еще…

– Бросай все, и ходу. Воздух! Понял?

Не дожидаясь, понял или нет, прервал звонок, сунулся в карман. Там, в пришитой к куртке кобуре, «стечкин». С другой стороны – два магазина. При любых других обстоятельствах этого бы было достаточно, только чувствую – не в этих.

Ни хрена не в этих.

Звонок – Голова. Черт, он меня демаскирует так звонками. Сигнал тревоги дан – че еще надо, б… Нажал на кнопку отбоя, продолжительное нажатие – выключение аппарата. Б… пи…ы! Убью! Какого хрена при отключении играет музыка, твою мать?! Я отбросил аппарат от себя – и тут же совсем рядом в шкафчики ударила пуля, вторая. Почти точно!

Извиваясь, как червяк, я пополз вперед… заполз в полуоткрытую душевую. Пистоль наготове… ладно, идите, ублюдки. Посмотрим, кто кого…

С той стороны, откуда пришел, галогеном сверкнул фонарь, снова хлопки, крик. Очередь из АКМ, еще одна…

– Вон он!

Снова фонарь, кто-то падает. Крик Головы.

– Внимание!

Снова хлопки. Еще. Снова очереди и хлопки…

Я так и сидел, не шевелясь и даже не дыша. Ждал, пока все стихнет, перднуть, простите, боялся. Я уже понял, как нарвались, – пистолет тут не танцует…

Танцор, блин. Помните – «Танцор диско», фильм был такой индийский. Вот сейчас я и попляшу…

Все стихло. Я ждал.

Молчание. И тишина – такая что потрогать можно.

Потом вдруг голос.

– John!

Я парализованно замер. Ответ – совсем рядом, он стоял за стеной.

– I’m here.

– C’mon! Clocks ticked. Move…

– O’kay!

И шаги. Уже не скрывающиеся.

Уходит…

Уходит, б…

Я считал… не помню, до скольких считал. Потом до меня дошло – стрельбу могли услышать, и тогда сейчас здесь будет ОМОН. Надо идти.

И я шагнул в смертельно опасную тьму.


На пацанов я наткнулся у выхода, они лежали один на одном. Их просто навалили, там двое или трое лежали. Они не успели ответить – так и легли. Но и те, кто успел, тоже легли. Все легли…

И я могу – в любой момент.

А потом я вспомнил учебку в Балашихе и сказал: «А вот хрен вам на все рыло…»

Подцепленный автомат лег в руку приятной тяжестью. Второй я кинул на спину, пошарил и сунул за ремень пару запасных. И хрен они меня возьмут, кто бы они ни были…

Выходил когда – простите за натуральные подробности, – обосрался. Темень… и снайпер может ждать меня там, а я перднуть не успею, тупо лягу.

Но снайпера не было. Кто бы они ни были – задерживаться не стали, ушли.

Лопухами, не по дороге, рванул к оставленной машине. Там, как я и полагал, не было никого. Никто не вышел, все легли. Сел в машину, рванул… пойду полями и огородами… чтобы не попасть под «Поток»[2]2
  «Поток» – система автоматического распознания автомобильных номеров в потоке.


[Закрыть]
. Нехрен мне сегодня светиться…

Да, и мобилу по дороге надо выбросить.


Как и у многих моих коллег, у меня была «лежка» – на случай, если пересидеть надо будет. Это купленный в одной из соседних с Москвой областей в деревне дом. В деревне дома дешевые, да и глаз лишних нет. Купил я его на случай чего, по левым документам, и практически там не появлялся. Но нычка у меня там была, равно как и лаз, куда дальше уходить. На случай чего.

Приехал уже посветлу – магазин работал. Зашел, купил водки, молока, хлеба, пельменей. Заодно подивился – раньше деревня молоко продавала, парное из-под коровы, а сейчас покупает, пакетированное. Дожились, б…

Гаража не было – машину тупо загнал за дом. Зашел в дом… тут-то меня и накрыло. Конкретно затрясло, я только успел покупки на стол бросить, пройти в соседнюю комнату, бухнуться на кровать…

Б…

Я видел смерть. Я видел ребенка, разорванного украинским снарядом, и видел обезумевшую, поседевшую мать. Я видел много смертей, я видел, как «КамАЗами» привозили собранных в полях жмуриков, я хоронил и друзей. Я видел бессмысленность смерти – когда политики сливают в ж… все, за что люди горели и умирали. Я видел самые разные смерти – от заказух до банального «водка-поссорились-труп». Но никогда мне не было так погано, как сейчас.

Я лежал, смотрел в потолок и думал. Как тикает в голове. Я – жив. А они – нет. Я – жив. А они – нет. Я – жив. А они – нет.

Я вдруг понял, что я боюсь. Я в своей жизни никогда не обламывался так, как сейчас. Я всегда, когда что-то делал, знал, что может быть так или эдак. Прикидывал, кубатурил – но никогда не выпускал ситуацию. А сейчас кто-то просто шарахнул тапком по нам, тараканам. И мне повезло лишь в том, что по мне не попало.

Б…

Я поднял руки и посмотрел на них. Они дрожали…

Это плохо…


Полежав так с час, я кое-как встал, сготовил себе пельмени. Водки хлебнул, но один глоток – помянуть. Остальное – закупорил бутылку и убрал. Нехрен, надо трезвым быть.

Потом на меня нашел жор, кило пельменей подмахнул и не наелся. Так и сидел и думал.

Так…

Первое – Пузырь. Жив он, нет? Успел тронуть состав с места и уйти? Или его там же прибрали?

Если жив – плохо. Он единственный, кто точно знает, что я там был – и сам он там был. Но не мочить же его?

Второе – товар. Если состав ушел, все вопросы будет решать дядя Вова. Он все-таки подписка неслабая, как-никак депутат. Вопрос будет с тем, как скрыть эту самую бойню. Все-таки два с лишним десятка человек – в мясо, такое не скроешь…

Сука. На что же мы попали? Куда же мы сунулись?

Я начал понимать – мы изначально допустили грубую ошибку. У нас не сходилось количество жратвы и количество едоков, но мы подумали, что излишки съедают грузчики, которые работают только днем. Скорее всего, это не так, грузчики везли с собой, тут не собес, питание работников без конкретной нужды организовывать никто не будет. Получается, что тех было человек восемь. Вполне правдоподобно.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации