Текст книги "Врата скорби – 5. Книга пятая: Повелители огня"

День первый. Федеральный совет

Для Федерального совета – использовалось старое здание в Адене, которое в бытность британского владычества использовал под свою резиденцию политический агент Короны88
  Политический агент – название должности чиновника, назначаемого Короной и отвечающего за внешнюю политику формально суверенных княжеств. Не надо забывать, что Аден – не был частью Великобритании, а был частной землей Ост-Индской компании. Поэтому – княжества были формально независимыми, бизнесмены делали свое дело, военные если не было мятежа, ограничивались портом и клубом – а политикой (и только ею, не влезая в экономику) занимался политический агент. Система на вид сложная – но все прекрасно работало до Мировой войны.


[Закрыть]. Это было трехэтажное здание, выстроенное недалеко от порта, в виду часовой башни Хогга, из-за явного сходства с оригиналом именуемой «Смолл Биг Бен». Здание было выстроено в пышном, сейчас потрепавшемся викторианском стиле, с подъездом и регулярным, пусть и небольшим садом, в нем было два этажа, и, что самое главное – просторный зал, в котором политический агент собирал вождей племен, чтобы донести до них волю Короны. А чтобы воля Короны доходила до собравшихся лучше – достаточно было посмотреть в окно, чтобы увидеть серо-стальные крейсера Аденской крейсерской станции. Когда-то – здесь в саду даже цвели розы, ежедневно поливаемые аборигеном – садовником. Сейчас – страна была формально независима, и потому сад был вытоптан, розы давно засохли, а русские не присутствовали на заседании Федерального совета даже формально. И крейсерской станции Аден больше не было – военная часть порта была почти пуста, и только на горизонте – были едва заметны тонкие дымки кораблей Севастопольской морской бригады легких сил. Скорпионы были предоставлены сами себе – и банка их была тесна…

Первым – как и полагается возможному победителю и триумфатору – еще потемну прибыл наследный принц княжества Бейхан, законный наследник, но по воле судьбы теперь всего лишь купец – Касим Аль-Хабейли. Это был его день – и он не желал пропустить ни единой минуты своего триумфа – а потому рассвет он встретил здесь, у здания Федерального совета.

Он прибыл на нескольких машинах. Аден – не был подходящим местом для того, чтобы заводит машины типа Хорьх, Роллс-ройс или Руссо-Балт. Нужна была машина, которая выдерживала местные ухабистые дороги, с закрытым кузовом от жары, желательно дизельная и Высочайше одобренная99
  То есть принятая на вооружение


[Закрыть], чтобы не иметь проблем ни с заправкой, ни с боеприпасами. Потому – князь Самед приехал на тяжелом Интере производства автомобильного и тракторного товарищества в г. Аксай, и точно из таких же машин состоял и весь его кортеж. Он не ездил так, как ездили военачальники, в сопровождении пикапов и открытых внедорожников с пулеметными установками – но пулеметы в его конвое были, причем немало. Ижевские ротные Браунинги с лентовым питанием и новейшие пулеметы Дегтярева под автоматный патрон, которые пока поступили на вооружение только парашютистов и морской пехоты. Машины так же были локально бронированы – винтовочную пулю они не держали, для этого нужен был полноценный броневик, но защитить экипаж в случайной перестрелке – они могли…

Рано утром – кортеж Касима Аль-Хабейли, вероятного правителя государства, созданного сегодня – остановился напротив резиденции Федерального совета. Регулярного сада давно уже не было и роз не было, а площадка была затоптана ногами, автомобильными шинами, залита маслом и бензином – но Касима Аль-Хабейли это не остановило. Он вышел из третьей по счету машины с простым, черным ковриком, на котором белыми, не золотыми нитями было вышито «Нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед Пророк Его». Расстелил коврик прямо на газоне – и когда с мечетей полились мелодичные звуки азана, простер руки к небу…

Аллаху акбар! Субханака-ллахумма ва би-хамдика ва табарака-смука ва та’аля джаддука ва ля иляха гайрук! А’узу би-л-ляхи мина-ш-шейтани-р-раджим! Би-сми-лляхи-р-рахмани-р-рахим! Аль-хамду ли-лляхи рабби-ль-алямин!…

Среди вооруженных спутников Касима Аль-Хабейли были как правоверные, так и неверные, ибо он не был так строг в вопросах религии, как были строги фанатики, и допускал к себе и неверных, ежели они не совершали ничего, что было противно шариату. Но и те из правоверных, которым надо было совершать намаз – не могли это сделать: им надо было смотреть, чтобы их амира никто не убил.

А убить – желающих было много…

Ар-рахмани-р-рахим!» Малики йауми-д-дин! Иййака на’буду ва иййака наста’ин! Ихдина-с-сирата-ль-мустагим! Сирата-л-лязина ан’амта алейхим! Гайри-ль-магдуби алейхим ва ля-д-даллин!

И следовало ждать от этого дня только хорошего, да только никто ничего хорошего не ждал. И все понимали, что единство в религии, тот факт, что все они – поклоняются одному лишь Аллаху – не делает их друзьями, ибо религия Аллаха – укоренилась здесь лишь несколько сот лет назад, а многим родам – несколько тысяч лет, по крайней мере – они числят свою историю именно с тех, незапамятных времен. И как они враждовали сто, и двести лет назад, и две тысячи – так они будут враждовать и теперь. И если мочилово не началось до сей поры – оно, несомненно, начнется сегодня. Потому что завтра – будет уже поздно. Успех – приходит не к тем, кто переигрывает историю. А к тем, кто ее творит…

Амин!

Касим Аль-Хабейли совершал намаз по всем правилам – но его намаз был недействителен. Ибо нельзя совершать намаз, если тебя что-то отвлекает, и во время совершения намаза – следует думать только об Аллахе Всевышнем и о его религии, что объединила миллионы верующих в единую умму. И совершая намаз, надо отрешиться от всего земного, отдав всего себя Аллаху Всевышнему. Но механически произнося нужные слова и совершая нужные действия – Касим не думал об Аллахе. В душе – Касим обращался к своему мертвому, подло убитому отцу, у которого даже не было могилы, чтобы прийти и поклониться ему…

Вот, отец, и пришло время, когда все решится.

Страшно? Да, мне страшно, если честно. Но я забуду свой страх так, как тогда, в горах, когда на нас прыгнул леопард. Помнишь, какие глаза у него были? Желтые и горящие дьявольским огнем, как глаза шайтана. Я тогда не побежал и все придворные говорили тогда, какой я смелый – но тогда, если честно – я просто оцепенел от страха…

Ты ошибся в одном, отец, с ними нельзя по-хорошему. Нельзя договориться с человеком, чтобы он отдал тебе власть. Власть – можно только вырвать.

Время пришло. Я помню тот день и помню ту клятву, которую я дал. Я никому не сказал об этой клятве, потому что в тайной войне главное – уметь таить. Но я помню каждое слово, которое я тогда произнес…

Клянусь, что все твои враги – узрят пасть Шайтана не позднее, чем в моих волосах появится первая седая прядь…

Я помню это, отец…

Прости меня – хотя прощения надо просить не у тебя – за все то, что мне пришлось сделать ради этого. Совершая тхаар – я утратил свой намус и стал бесчестным – но иного выхода у меня просто не было.

Надеюсь, что оно того стоило…

И с этими, далекими от Аллаха мыслями, Касим Аль-Хабейли завершил свой намаз и встал с молитвенного коврика.

– Эй, Касим…

Касим обернулся. Его старый недруг Абу смотрел на него – он уже подъехал со своими людьми.

– Замаливаешь совершенные тобой грехи?

Этим слова – были вызовом. И признанием того, что договоренности, о которой намекал Касим, стараясь при этом сохранить и свое лицо и лицо своего врага – не будет, и Абу готов к сражению на Федеральном совете.

– Нет – ответил Касим – те, которые мне предстоит совершить…

Среди охраны и спутников Абу – были ваххабиты, подготовленные англичанами в лагерях, а среди охраны и спутников Касима – русские. Все они, мрачно смотря друг на друга, заняли позиции, чтобы успеть убить врага первыми.

* * *

Постепенно – в горах, и вообще на Востоке иное представление о времени, у большинства людей нет и никогда не было часов, и потому назначать точное время бессмысленно – к зданию Федерального совета прибывали все новые и новые его члены, шейхи племен и главы государств, некоторые из которых столько малы и бедны, что у них нет даже столицы. Но самомнение глав таких государств обратно пропорционально их значению, это правило которое почти не знает исключений – и потому шейхи оставляли рядом со зданием свою многочисленную охрану, исполненные собственного достоинства поднимались по ступенькам, чинно проходили в зал, занимали места, на которых до этого сидели их отцы, а кое у кого – и деды. Негромко переговаривались, справлялись друг к друга о состоянии дел, о семье, о здоровье жен и детей, желали чтобы Аллах привел дела другого в порядок. Но время от времени… нет-нет, да вырывался у кого-то из-под седых бровей быстрый и острый взгляд, под стать броску атакующей гюрзы. Собравшиеся были хищниками, все до одного – и сейчас, короткими, разящими как нож взглядами, оценивали поле боя, искали друзей и врагов, оценивали слабые места каждого, думали, как сподручнее предать…

Когда собрались все до единого – привратник открыл двери зала – и все стали входить, строго по старшинству, занимая места за большим овальным столом старого дуба, знававшим и лучшие времена, нежели это…

– Аллаху Акбар! – зычным голосом возвестил шейх Аш-Шишани, старейшина этого места, самый старший из присутствующих, настолько старый, что руки у него были не по локоть в крови – он был в крови по самую макушку.

– Ашхаду алля иляха илляллах. Ашхаду анна мухаммадар-расулюллах… – ответили ему, свидетельствуя, что нет Бога кроме Аллаха, и что Мухаммед – его посланник

Шейх начал нараспев читать ду’а, желательное перед началом трудного и важного дела – и его подхватили все присутствующие

…Аллаhумма, инни астахыру-кя би-«ильми-кя ва астакъдирукя би-къудрати-кя ва ас-алю-кя мин фадли-кяль-«азыми фа-инна-кя такъдиру ва ля акъдиру, ва та’ляму ва ля а’ляму, ва Анта «аллямуль-гъуюби! Аллаhумма, ин кунта та’ляму анна hазаль-амра хайрун ли фи дини, ва ма’аши ва «акъибати амри, фа-къдур-hу ли ва йассир-hу ли, сумма барик ли фи-hи; ва ин кунта та’ляму анна hазаль-амра шаррун ли фи дини, ва ма’аши ва «акъибати амри, фа-сриф-hу «анни ва срифни «анhу ва-къдур лияль-хайра хьайсу кяна, сумма ардини биhи1010
  О, Аллаh, я прошу Тебя помочь мне Твоим знанием и Твоим могуществом и я прошу Тебя оказать мне великую милость, ибо Ты можешь, а я не могу, Ты знаешь, а я не знаю, и Ты знаешь все о сокрытом! О, Аллаh, если знаешь Ты, что это дело станет благом для моей религии, для моей жизни и для исхода моих дел, то предопредели его мне, облегчи его для меня, а потом дай мне Своё благословение на это; если же Ты знаешь, что это дело окажется вредным для моей религии, для моей жизни и для исхода моих дел, то уведи его от меня, и уведи меня от него и суди мне благо, где бы оно ни было, а потом приведи меня к удовлетворённости им


[Закрыть]…

– Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!

– Пусть Аллах даст нам мудрости и да отвратит нас от греха, и да пребудет он с нами все время нашего собрания – подвел итог шейх Шишани – начнем же…

* * *

Касим Аль-Хабейли, гениальный торговец и предприниматель, политическая звезда которого только восходила – читая положенное ду’а, хладнокровно смотрел на собравшихся, просчитывая варианты.

Лахедж – будет за него, в этом нет никаких сомнений. Аббас аль-Абдали, лысоватый, нервный, около пятидесяти лет – был связан с русскими и с ним, с Касимом слишком многим, чтобы сейчас не поддержать его. На территории Лахеджа – стояли военные соединения русских, нацеленные на перекрытие или быстрое форсирование Баб-эль-мандеба, с выходом на Британское Сомали, за аренду земли, за покупку продовольствия – за все платились деньги. К тому же – аль-Абдали был сильно болен и его лечили русские доктора – болен раком. Сам Касим Аль-Хабейли – держал на территории Лахеджа часть складов, еще кое-какие свои дела, платил там подати. Нет, Лахедж – будет за него, а вместе с Лахеджем – будет и Хашеби и Алауи.

Эмират Дхала. Эмират, через который проходит автомобильная, а скоро – будет проходить железная дорога. Его правитель, хитрый, лукавый эмир Шаиф аль-Амири – был под подозрением, потому что имел супругу – англичанку, и имел от нее шестерых детей. Нет, на словах он всегда был лоялен, но… указанное обстоятельство не давало ему поверить окончательно. Чаще всего имеющий дело с англичанами, научившийся лгать, он всегда держал нос по ветру – Касим Аль-Хабейли пообещал ему много на случай, если тот поддержит его. И он не мог не понимать, что за Аль-Хабейли – стоят русские интересы. А эмир из Дхалы был из тех, кто всегда держал нос по ветру.

Нет, против – он не выступит. Единственная опасность – если против него уже сформирована коалиция. Тогда аль-Амири примкнет к сильнейшему.

Абьян. Горы Абьяна, очень неспокойные. Крутые пики гор —скалы падают почти отвесно – прямиком в море, оставляя лишь узкую полоску земли у побережья. Здесь есть горцы и здесь есть пираты – гремучая смесь. И надо быть особенным человеком, чтобы править таким местом. Аль-Шишани, бородатый, с крючковатым носом старец, похожий на злого джинна. У него было семь сыновей, и у каждого было ополчение, по его земле – бандиты разгуливали почти свободно, в его горах скрывались те, кому надо было унести ноги из Адена. Сам он – был традиционалистом, упертым и жестким. Путь через Лахедж и через Дхала – прямо конкурировал с путем по побережью, к тому же – он имел причины презирать молодого Аль-Хабейли. Сам аль-Шишани убил первый раз в четырнадцать, и не раз презрительно высказывался о «тех, кто не может свершить правосудие своей рукой» – об этих словах, конечно же, сообщили. Он не только может выступить против – но и подбить остальных. Счастье, что в интригах он неопытен и денег у него немного.

Яффа. Раньше было две Яффы – верхняя и нижняя, но теперь – есть только одна. Князь Умар аль-Хархара. Ему под семьдесят, но хваткой своей – он не уступает ни одному здесь – прожует и выплюнет. В его землях – он сам выращивал кат, сам продавал воду. Те, кто хотел составить ему конкуренцию – давно и бесследно исчезли. Можно было бы предположить, что он будет против. Но был один нюанс. Еще с молодых лет – он был сильно должен его отцу, и смерть не освободила его от этого долга: смерть отца не освобождает от долга, который надо отдать сыну, и именно поэтому, если кого здесь хотят убить, то убивают всю семью. Касим Аль-Хабейли – незадолго до встречи – послал князю отдельное приглашение на встречу и богатые дары, рассчитывая на то, что намек будет понят и принят.

Акраби. Княжество Акраби. Небольшое, но чрезвычайно важное – именно оно окружает со всех сторон порт Аден, который ранее был частным владением англичан, а теперь здесь хозяйствуют русские. Глава княжества, князь Мухаммад аль-Акраби, хитрый и дипломатичный пожилой человек, имел торговые дела, что не подобает князю, его сын взял в жены русскую, которая ради него приняла ислам – но это все равно было скандалом по местным меркам, княжескую кровь – нельзя было смешивать с кровью низких людей. Он тайно ненавидел аль-Хабейли за то, что тот был более удачлив, чем он, более богат, чем его сыновья и не платил того, что от него ожидалось в знак уважения. Однако он был зависим от русских, куплен ими с потрохами – и в исходе голосования не пристало сомневаться. К тому же он понимает, не может не понимать: придут к власти ваххабиты, или Иттихад – и при тех и при других ему конец. Без вариантов.

Так что – его можно писать в союзники почти без сомнений. Что за ним, что за его родом – не числилось самоубийственных поступков.

Султанат Авлаки аль-Нисаб. Он прямо граничит с землями Бейхана, но при этом не граничит с землями под британским контролем… там варятся в собственном соку. Помимо этого – существует еще два султаната Авлаки – верхнее и нижнее, которые выходит к морю, все они – части большого и сильного по местным меркам государственного образования, расколовшегося на три части под воздействием розни. Второе название – аль-Нисаб – принято из-за ненависти, которую испытывают друг другу правящие дома, некогда части единого целого. В султанате аль-Нисаб нет выхода к морю, этот султанат один из самых нищих и отсталых, в горах полно разбойников. Там же – немало и лагерей Идарата. Возглавляет султанат – султан Авад бин Салих аль-Авлаки, пожилой человек, о котором никто не скажет ничего доброго, замешанный во всяческом непотребстве. Скорее всего – это человек Абу, и делишки – они обтяпывают на пару с ним. На его голос, как и на голос Шишани – не стоит рассчитывать.

Нижнее Авлаки. Султан Насир бин Аударис аль-Авлаки. Султанат выходит к морю, под его контролем – находятся прибрежные города, в которых есть рыбаки, и торговлю – не отличишь от контрабанды. В его горах – бандитов намного меньше, зато хватает идаратчиков и он сам отлично понимает, что его трон под угрозой. Не может он не знать и о делишках Нисаба – и Касим аль-Хабейли знал, что этот султан проголосует за него просто во вред соседям. К тому же – у него были дела на побережье, и он немало перечислил в казну этого княжества.

Верхнее Авлаки. Там правит не султан, а шейх, и по традиции называется это княжество. Небольшой кусок бывшего государства, в нем правит шейх Абдалла бин Мухшин аль Яслами аль Авлаки. Проблемы те же самые – Идарат и нищета, в горах – полно идаратчиков, власть фактически делят племена – как раз по территории этого княжества проходит незримая граница между северной и южной племенными федерациями. От этой продолжающейся многие века вражды – княжество буквально залито кровью. Сам шейх Яслами аль-Авлаки – числится традиционалистом, ни на какие эксперименты не идет, и все что он хочет – удержать вырывающуюся из рук власть. Как он проголосует, к кому примкнет – предсказать невозможно.

Княжество Алави. Несамостоятельное, нищее, буквально задний двор княжества Дхала – единственная ценность этого княжества – его место в Федеральном совете. Князь Савих бин Савиль аль-Алави проголосует за него просто за деньги, как и всегда. И еще – он никогда не пойдет против интересов Дхала – ведь даже его резиденция находится в городе Дхала, столице соседнего княжества. Княжество Алави – расположено в неспокойных горах Радфана и там – сильны позиции Идарата – вообще, по слухам Идарат зародился именно там.

Султанат Фадли. Рассадник контрабанды, там – едва ли не главный ее порт – Шукра. Бывшая рыбацкая деревня, превратившаяся в плохо застроенный город. Большая часть султаната – находится на берегу, берегом он и живет. А рядом – смертельно опасный, бандитский Абьян. Султан Абдулла бин Ахмед аль-Фадли – мог бы проголосовать за него, если бы не одно «но» – его давние и тесные связи с англичанами. Его сын – открыто учился в Сандхерсте, и на него полагаться было нельзя. Вдобавок – он никогда не проголосует за того, кто принадлежит к аденским кланам – Аден он ненавидит. Нечестивец Абу родом из глухой провинции на границе с пустыней – его устроит намного больше.

Нет, на его голос рассчитывать не стоит.

Княжество Саиб. Небольшое, довольно бедное, на границе с Йеменом. В основном – там заняты сельским хозяйством, этому способствуют муссоны и некоторое количество плодородной земли. Князь Мохаммед аль-Холлаки аль-Саклади – тоже проживает в Дхале и тоже поддержит его, как и все, кто имеют дома в Дхале. К тому же – он опасается того, что если не вступить в союз с сильными вовремя – он может потерять все. Да и сам он – довольно молод и открыт новым веяниям.

Султанат Хашаби. Небольшой – хотя относительно небольшой, по сравнению с тем же Алави большой, сильно вытянутый. Через него – идет дорога на Саану и в этом главное богатство: на подорожных пошлинах и подати с постоялых дворов существует султанат. Султан Фейсал аль-Хашаби не мог не понимать, за счет чего и за счет кого он существует, у него были хорошие отношения и с русскими и с законным князем Аль-Хабейли. К тому же – недавно князь Фейсал едва сам не потерял трон в результате заговора с участием Идарата – и отношение к узурпаторам у него было соответствующим. На его голос можно рассчитывать.

Султанат Аудали. Неспокойное место, большая его часть – занимает пустыня Руб эль-Хали, к горам – жмутся городки, существующие за счет торговцев и купцов. Место неспокойное, там нет Идарата – но полно бандитов и налетчиков. А за многими из них – стоит Абу и это известно. Но султан Салих бин аль-Хусейн бин Джабиль аль-Авдали – правит очень давно, это пожилой и мудрый человек. И он не мог не помнить князя Самеда аль-Хабейли, злодейски убитого – отношения у них были не то что дружеские – но хорошие, соседские. И не может быть, чтобы он в тайне не мечтал свергнуть Абу, негодяя и узурпатора.

Этот – скорее всего за.

Мафлахи. Княжество Мафлахи, небольшое и нищее, на границе с Йеменом и целиком зависящее от Дхала. Пожилой шейх Касим бин Абдал-Рахман аль-Мафлахи – имеет свой дворец в Дхала и поддержит аденского ставленника. Его сын – Рамадан аль-Мавлахи – учится в России за счет Касима аль-Хабейли, а младшая дочь – с ним в никяхе, то есть в мусульманском браке. Касим аль-Хабейли, несмотря на соблазн укрепить позиции своей партии одним – двумя династическими браками – не стал брать себе еще жен и обходился только одной. Во-первых – он любил Марьям и это было редкостью в стране, где женщин покупали на базарах на вес. Во-вторых – заключая династический брак с сильными – не они становятся обязанными тебе – а ты – им. А он хотел этого избежать.

Этот – за.

Вахиди. Территориально – самое большое княжество из всех, оно имеет огромную сухопутную границу с британскими землями. Территория такова, что контролировать ее тем, что есть просто невозможно. Столица – город Аззан. Шейх княжества Вахиди территориально самого крупного – за него быть не может хотя бы по одной простой причине – потому что оно имеет огромную границу с землями под британским протекторатом.

Но все может быть. Потому что шейх Сабук аль-Марх, довольно молодой для этого собрания, показательно богомольный в жизни – связан со всеми бандитами, какие только есть на побережье. С убийцами, бандитами, работорговцами. С теми, кто торгует гашишем и опиумом. А бандиты – имеют зуб на нечестивца Али. Очень большой зуб!

Так что все может быть

Итак… у него есть большинство. Есть – даже если никто из колеблющихся не проголосует за него – Абу все равно конец. Правда – большинство очень лукавое. Его поддерживают дома Шаиба, Алави. Акраби – все это мелкие дома, место которых в Федеральном совете не подкреплено реальной силой. Оно им предоставлено только согласно традиции – не предоставить, сделать их кем-то вроде «второго сорта» означало неминуемую кровь. Он собрал большинство из слабых – в то время как сильные правители, такие как Шишани из Абьяна, как правитель огромного Вахиди, возможно двух из трех государств Авлаки – да чего греха таить, и сам Абу со всеми его британскими собаками – против него. А чисто физически – по количеству вооруженных людей, которых они готовы были выставить в поле – они были сильнее. И наверняка – князь Касим не посмел бы испытывать тонкую политическую конструкцию равного представительства на прочность – если бы за ним не стояли русские со всей их силой. Как бы не сильна была коалиция, какую собрал Абу – они должны были помнить бои за Аден…

Только было еще одно, от чего отмахнуться было невозможно. Конструкция была относительно простой до тех пор, пока Абу поддерживал англичан, а англичане поддерживали Абу. Все просто – две силы, Россия и Англия, каждая имеет свои интересы, их местного выразителя и сколоченную как-никак коалицию в его поддержку. Но с тех пор, как Абу перебил и прогнал англичан, устроил в собственном княжестве переворот (виданное ли дело, чтобы переворот возглавлял глава государства!) и теперь опирался на ваххабитов и наиболее отмороженную часть из горных кланов – принц Касим перестал его понимать. Полностью. И что и от кого ждать – он теперь не понимал и ни в чем не был уверен. Уверен он был только в одном – Англия, лишившись выразителя своих интересов в системе – либо найдет другого, либо попытается опрокинуть всю систему целиком. А последнее – означало войну. Здесь и сейчас…

* * *

Абу, в свою очередь – вел собственный подсчет.

Если кто думал, что он был английским шпионом или марионеткой англичан – он жестоко ошибался. Те, кто так думал – например, тот высокомерный ублюдок, которого прислали англичане шпионить – пропал в горах. И поделом ему!

Когда этот англичанин одержал блистательную победу над бандами в долине Мариб – он стал смертельно опасен для него самого, Абу. Потому что он продемонстрировал силу британской империи, и слабость его – Абу. А должно быть наоборот. Все жители эмирата, от мала до велика – должны быть уверены в том, что это Абу позволяет британцам находиться на этой земле. А не наоборот – британцы своими штыками поддерживают трон.

Убрать англичанина – проблем не составляло. Он тайно встретился с представителями моджахедов, салафитов, с братьями – мусульманами и организацией «единобожие и джихад» – и сказал, что не хочет видеть англичан на своих землях, поскольку они неверные. А чтобы эти слова были убедительными – он дал им пару мешков денег. Этого – вполне хватило, чтобы не только мобилизовать отряды моджахедов по всей округе – но и нанять грабителей караванов. А чтобы англичанин точно не вернулся в Шук-Абдаллу – он выставил сильный заслон на пути в столицу, приказав стрелять во всех, кто идет в местной одежде и с боем.

Англичанин – скорее всего, погиб. А новый советник – резидент написал в Лондон рапорт, что этот англичанин, несмотря на прямой его запрет – вышел в горы, для контакта с враждебными племенами и вполне ожидаемо – погиб. И место, где был выбитый зуб – уже не так болело после этого доклада. К тому же – эмир посоветовал прикладывать к больному месту кусочки опиума и дал несколько на пробу – на что англичанин согласился. Кончатся – даст еще.

Этого было достаточно, чтобы окончательно договориться с «Таухид и джихад» и поднять ваххабитский мятеж. А ваххабитский мятеж – расставил все на свои места и выгнал англичан из Шук Абдаллы и Бейхана – теперь у них хватало проблем с ваххабитами и на собственной территории. И самое главное – русские поняли, что он силен и самостоятелен. И оценили это.

Аль-Хабейли, этот выскочка – с ним будет посложнее. Он – местный, он не попадет ни в одну из ловушек, которые ему расставлены, до сих пор он не допустил ни одной серьезной ошибки. И за ним – русские. А русские поумнее англичан – если англичане говорят местным, что делать – то русские спрашивают у местных, что делать. А это намного умнее…

Но и за ним – тоже кое-кто стоит. И он обещал, что все будет нормально…

* * *

– Начиная… – сказал Шишани – мне бы хотелось по традиции спросить, не желает ли кто вести это собрание вместо меня

Один из собравшихся поднял руку

– Слово имеет почтенный Аш-Абдали – объявил Шишани

– Нисколько не сомневаясь в мудрости и честности почтенного шейха Шишани… – сказал правитель Лахеджа – прошу передать право ведения собрания мне, ибо то, что будет на нем сказано, касается, прежде всего, наших, забытых Аллахом земель…

– Аллах забывает земли тех, кто прежде забыл его! – нагло сказал шейх Яшид…

Касим глянул коротко и зло на этого, похожего не злую собачонку человека – он даже ростом был ниже всех собравшихся. Точь-в-точь собачонка: кудлатая борода, злые, навыкате глаза. Интересно, чем подкупил его Абу?

Или это не Абу, а новый глава пробританской партии? Или Абдали и сам является этим новый главой?

– Громко лает тот, кто не в силах укусить! – вернул оскорбление Абдали. Оскорбление тоже было страшным – сравнение с собакой, нечистым животным позор для любого мусульманина…

Шишани поднял руки

– Во имя Аллаха… Если брат желает занять мое место – я с радостью уступлю ему его. Прошу, уважаемый…

В чьей-то руке – треснул, не выдержав карандаш. Касим просчитывал ситуацию – что это? Попытка новой, пробританской оппозиции взять ведение собрания в свои руки? Или это люди Абу мутят воду?

Как знать…

– Благодарю…

Абдали переместился на место во главе стола, патетически поднял руки.

– Да будет Аллах свидетелем моим честным намерениям… – патетически поднял он руки – все мы знаем, для чего мы собрались здесь сегодня и какие бедствия – одолевают нашу родную землю. Я сам, признаюсь, имею, что сказать на это, но если кто пожелает сказать до меня, я с радостью уступлю им слово…

Палец – поднял сам Абу…

– Слово имеет наш почтенный брат Абу-хаджи… – объявил Абдали

Абу заговорил, не поднимаясь со стула, потому что говорить и стоять на ногах одновременно – для него было чересчур тяжелым занятием…

– Пусть Аллах будет свидетелем моим словам… – тяжело отдыхиваясь моим словам – и да покарает он меня своей волей, если я хоть в чем-то солгу, все мы и в самом деле знаем, для чего мы здесь собрались. Все мы – суверенные правители своих вотчин и с детства справляем свои неотъемлемые права, подкрепляемые и подтверждаемые не менее тяжкими обязанности заботиться о благе народа и держать в том ответственность перед Аллахом Всевышним. Долгое время – в этом городе жили и правили англизы, и хоть они были неверными – но с уважением относились к нашим обычаям и традициям, и приглашавших наших дедов и прадедов за тот стол, за которым сейчас сидим мы. Однако нашлись те, кто оказался сильнее англизов, и мы, точнее наши отцы – одобрили вассальный договор с тем, кто здесь именуется Белым Царем. Вправе ли мы подвергать сомнению мудрость наших отцов, предпочетших отношения с Белым царем британскому рабству!

– Говори по делу… – сказал Касим – твои слова подобны карканью вороны, много шума, но никто не боится…

На самом деле – он не мог поверить этим словам. Но одновременно – с ужасом убеждался, что его опасения были верны. Абу предал англичан не просто так – а в пользу русских. И тем самым во многом обесценил его козыри. Теперь – они играют на одном поле и одними и теми же картами. Вот только Абу – суверенный правитель, да еще и одержавший только что военную победу. А Касим – выскочка из Адена, за которым нет политической власти и который не смог взять власть в Шук Абдалле военной силой. Он сам – тихо саботировал военный вариант, принимал половинчатые решения – и теперь убедился, что это было ошибкой. Будет он суверенным правителем – разговор с ним был бы другим. Но он суверенным правителем не был.

Абу злобно посмотрел на соперника

– Твои слова подобны крику рыбы – она может кричать сколько угодно, но ее не услышат, на помощь ей никто не придет и из сетей она не вырвется. Я говорю о том, что англизы – будем откровенны – не принесли в наши места ничего кроме смущения и разложения, когда дети не уважают своих отцов. Все знают, что несколько лет назад на сопредельной территории они открыли лагеря, где учат бандитизму. Аллах свидетель, именно с этих пор в горах стало неспокойно. Наши сыновья – научились именно там всякому куфару, они научились там пить харам, не уважать старших, а теперь еще – они научились бандитствовать и принесли бандитизм в наши горы. Не далее как пару месяцев назад, одного из моих подданных, шейха Салима Бафегера убил его родной сын!

По собранию – прокатился ропот негодования

– Вот чему он научился у кяфиров! Англичане такие же кяфиры, как и русисты, и в этом нет никаких сомнений – они не почитают Аллаха и в день Суда проследуют в ад. Однако, с русистами – наши отцы заключили договор, а в Коране сказано: если вы заключили договор с неверными, то соблюдайте договор до срока, ведь Аллах не любит преступающих. А вот англизам не нужно здесь ничего кроме войны, и если на нашей земле будет происходить война между англизами и руси, то наши вотчины будут разрушены, а наши подданные убиты, смерть и разорение воцарятся на нашей многострадальной земле и конца им не будет. Потому – я предлагаю всем подтвердить ту клятву верности, которую наши отцы принесли русским и нижайше просить русских о защите. Русские принесут сюда деньги, часть из которых достанется и нам.