Текст книги "Друзья и враги"

– Воронцов работал на североамериканцев? И за это он попал в немилость и был вынужден бежать из страны?

Анджела Макинтайр улыбнулась, тепло и радушно.

– Да, такой вариант тоже не исключен. Мы отследили контакты Воронцова с сотрудниками СРС, с некоторыми из них отношения можно назвать даже дружескими. Он свободно говорит по-английски, у него есть значительный объем информации, который он мог бы предложить североамериканцам в обмен на их защиту. Но мы полагаем, что дело тут сложнее. Воронцов до сих пор имеет дела и с Российской Империей. Например, он наладил поставки оружия североамериканского производства в Российскую Империю, и в больших количествах, еще совсем недавно это было запрещено законом, но закон отменили. Он контактирует и с официальными лицами России, в том числе с принцессой Ксенией, с которой его связывали, а возможно, и связывают более чем дружеские отношения. Он до сих пор имеет выход на дом Романовых, причем прямой выход.

– Мы считаем, капитан, – заговорил Бернштайн, – что Воронцов является своеобразным каналом связи между североамериканской военной и правительственной элитой и домом Романовых, представляющим Российскую Империю. Это нельзя назвать шпионажем, потому что он передает в обе стороны то, что ему поручают передать. Вероятно, он направлен к североамериканцам с целью помочь им выпутаться из бразильского и мексиканского кризиса, своего рода жест доброй воли дома Романовых. Кандидатура идеальная, подготовка подводного диверсанта, опыт разведывательной деятельности под прикрытием, опыт дипломатической работы, богатый опыт подавления мятежей и восстаний, специалист по провокациям. Русские послали его на помощь САСШ не просто так, они явно планируют разбить наш Атлантический союз и попытаться заключить другой, протянуть руку Северо-Американским Соединенным Штатам не через Атлантический, а через Тихий океан. В Российской Империи ходят разговоры о том, что скоро еще трем городам будет присвоен статус столиц – это Багдад, Тегеран и Владивосток. Присваивая столичный статус первым двум городам[16]16
  Этот статус означал иной режим налогообложения, иной режим пребывания иностранцев (более открытый) и то, что в каждом столичном городе должен быть построен дворец для Его Величества. Дворец обычно строил город.


[Закрыть], русские заявляют всему миру, что не уйдут с Востока, а вот третий… третий может означать, что вектор захватнической политики Российской Империи смещается ближе к Тихому Океану и они готовы протянуть руку САСШ в ущерб Японии, нашему стратегическому союзнику и врагу России. Если это произойдет – это разрушит десятилетиями выстраиваемый баланс на Тихом океане, поставит под угрозу Гонконг и даже Австралию. Допустить этого нельзя.

– Вы хотите, чтобы я убил Воронцова? – напрямую спросил капитан, нарушая принятые в этом здании правила приличия. Здесь не было принято называть убийство – убийством, и другие неприятные вещи тоже никогда не называли своими именами.

Анджела Макинтайр улыбнулась снова, но на сей раз ее улыбкой можно было резать стекло. На стол перед капитаном Риц-Дэвисом легла еще одна фотография.

– Это было бы неплохо, но… вот что происходит с теми, кто пытается убить Воронцова.

На снимке был изображен автомобиль, внедорожник «Фарго», судя по фону – стоящий где-то в сельской местности. Стекло было выбито, явно пулями, следы от пуль имелись и на капоте, и на дверцах автомобиля. Снимок, вероятно, был из полицейского протокола, потому что можно было видеть надписи мелом на пробитой пулями стали – цифры, обозначающие место попадания каждой из выпущенных пуль. Все это походило на результат гангстерской разборки.

– Инспектор Миниц, которого мы попросили разобраться с делом Воронцова, не нашел ничего лучшего, чем активировать САС. Группа Пагода, вы должны знать, что это такое.

– Знаю… – капитан скривился, САС он не уважал.

– Группа Пагода была переброшена в Северо-Американские Соединенные Штаты и попыталась ликвидировать Воронцова. При этом они не учли то, что рядом с Воронцовым были полицейские. Ситуация вышла из-под контроля, один из полицейских погиб, а Воронцову каким-то образом удалось остаться в живых и раздобыть автоматическую винтовку. Результат – у вас перед глазами, трое операторов САС погибли, четвертому удалось уйти, и только потому, что он находился вне машины. Вот что случается с теми людьми, которые пытаются охотиться за Воронцовым. Результат – не только трое погибших операторов САС, но и отношения с нашим союзником, с нашим естественным союзником, находящиеся на самом низком за последние двадцать лет уровне. Североамериканцы блокировали обмен информацией, а нашему представителю в СРС пришло требование Госдепартамента САСШ немедленно покинуть страну. Поэтому мой категорический приказ – никаких убийств, никаких действий, противоречащих закону. Ваша задача – добиться нейтрализации Воронцова исключительно законными методами.

– То есть? – не понял капитан.

– Дезинформация. Старая добрая дезинформация. Мы должны подорвать доверие к Воронцову у североамериканцев, на чьем поле он сейчас играет, а если получится – то и у русских. Если он станет для всех лжецом и изгоем, он будет для нас уже не опасен. Вот в чем заключается ваша задача, капитан Риц-Дэвис. Не убить, а дискредитировать. Любой ценой.

Анджела Макинтайр достала папку с грифом секретности, толкнула ее по столу капитану.

– Краткий план операции. Прочитайте… возможно, у вас будут какие-то коррективы. Оставлять на ночь у себя нельзя, если вам не хватит времени – сдайте в секретную комнату и завтра получите снова, я распорядилась.

– Понятно, мэм, – согласно кивнул головой капитан Риц-Дэвис, – я могу еще ознакомиться с делом оперативной разработки на Воронцова?

Макинтайр почему-то вопросительно взглянула на Бернштайна, тот едва заметно кивнул головой. Черт, уж не Бернштайн ли реальный директор службы, ведь официально он подчиненный Макинтайр.

Интересно, интересно.

Мисс Макинтайр встала из-за стола и вышла в другую комнату, смежную – она считалась комнатой отдыха, но там был сейф. Вернулась она с пухлым, переплетенным с помощью пеньковой веревки и опечатанным делом.

– Имейте в виду, капитан, – дело строго секретно.

Капитан и сам это видел. Стандартная для таких дел пометка UK EYES ALPHA[17]17
  UK EYES ALPHA – кодовое обозначение уровня допуска. Означает, что к ознакомлению с файлом допущены только граждане Соединенного Королевства, сотрудники МИ 5, МИ 6, САС, Штаб-квартиры Правительственной связи и Министерства иностранных дел. Пометка HPT (high potential threat) означает, что лицо, проходящее по этому досье, проходит по спискам чрезвычайной опасности.


[Закрыть], дальше словосочетание НРТ, свидетельствующее о чрезвычайной опасности разрабатываемого. Дело было открыто в девяносто шестом году, для обычного мало интересующего службу человека оно было слишком пухлым. Пометка НРТ и вовсе наводила на невеселые размышления – если этот парень убил троих сасовцев, причем не из засады, а перехватив инициативу, у него не будет проблемы убить и четвертого.

– Спасибо, мэм. Я изучу это в своем кабинете.

– Выносить из здания нельзя, – тревожно сказала Макинтайр.

Черт, да что с ними сегодня такое?! С чего они все наложили в штаны?! Хотя в одном случае – получается в трусы, с типичным для британского офицера цинизмом подумал Риц-Дэвис.

– Я понимаю, мэм. Мне всего лишь нужно пару часов. Потом я занесу вам дело. И еще…

– Что еще, капитан? – не предвещавшим ничего хорошего тоном спросил Бернштайн.

– Вы упоминали о том, что объект уничтожил троих оперативников САС. Они работают всегда четверками, стандартный разведывательный патруль. Так?

– Продолжайте, мистер Риц-Дэвис…

– Четвертый член патруля, тот, который выжил. Я так полагаю, мне будет небезынтересно встретиться с ним.

И снова двое старших директоров службы переглянулись то ли как заговорщики, то ли как нашкодившие школьники. Капитану пришло на ум, что, вполне возможно, операция против русского не была санкционирована сверху, и теперь этим двоим придется отвечать за гибель трех британских военнослужащих, если они не заметут следы. Если русский будет мертв – то, учитывая его послужной список, они огребут по выговору за несанкционированные действия. Но если трое солдат САС погибли, русский жив и готовится нанести ответный удар, русская (или североамериканская) разведка в ярости, то содеянное грозит как минимум увольнением.

Если это так, то это предельно хреново и для него тоже. Потому что, работая на этих двоих, он из офицера на тайной службе Ее Величества превращается в соучастника преступления. И эти двое его сдадут, как только запахнет жареным – бросят его на съедение русским или североамериканцам. Или самому русскому – у него как раз будет очень подходящее настроение для общения с попавшим в переплет британцем.

– Для чего? – спросил Бернштайн.

– Сэр, по делу я вижу, что объект чрезвычайно опасен. Мне нужно поговорить с уцелевшим, чтобы понять – как именно мне надо действовать. Это не шутки.

– Что может сказать вам человек, проваливший задание? – раздраженно сказала Макинтайр. Она научилась посылать людей на смерть, сидя в этом кабинете, но сама не имела дела ни с чем опаснее офисного карандаша.

– Мэм, я специалист по подобного рода делам. Со всем уважением к вам, позвольте все же мне судить, будет полезна такая встреча или нет.

И снова – то же самое быстрое, вороватое переглядывание.

– Нет, – сказал Бернштайн, – нет, нет и еще раз нет. Категорически – нет. Это невозможно. Тема закрыта.

Вместе с Бернштайном они вышли из кабинета директора службы. За то время, пока они преодолевали расстояние от кабинета директора до кабинета самого Бернштайна, ни один из них не проронил ни слова.

В кабинете Бернштайн ослабил узел галстука, насколько капитан знал своего непосредственного начальника – это означало, что разговор пойдет в несколько неофициальном ключе…

– Вы напрасно так разговаривали с Макинтайр, – негромко сказал Бернштайн, – она очень злопамятна, хотя по ней не скажешь. Этот разговор будет занесен вам в минус.

– Пусть занесет в минус своей подружке, – откровенно схамил капитан, – я не собираюсь играть в эту игру с завязанными глазами.

Начальник Особой инспекции выразительно обвел глазами кабинет. Во всех кабинетах было установлено аж тройное остекление с генератором «белого шума», кабинеты постоянно проверяли, но свои жучки, жучки, поставленные внутренней контрразведкой, чистильщики из штаб-квартиры Правительственной связи не замечали.

Но капитану сейчас нужно было другое. Из перемигиваний и переглядываний в кабинете он понял одно – Бернштайн не может в этом деле надавить на него. Следовательно, это он, капитан Риц-Дэвис, должен надавить на своего начальника, чтобы получить дополнительную информацию. Или еще что-то.

– По-прежнему играете, капитан? – безразличным тоном спросил Бернштайн.

Капитан и в самом деле когда-то любил сыграть. Сейчас он играл более расчетливо, и даже не каждый месяц, – но играл. Последний раз – в Монако.

На стол плюхнулась обандероленная банковская пачка пятидесятифунтовых банкнот с профилем Королевы.

– На игру. Позвольте себе немного расслабиться, капитан. А потом – сделайте то, что должны.

Однако… Пять тысяч фунтов зараз – сильно же, должно быть, их приперло. Дело становится все интереснее и интереснее.

Капитан, держа под мышкой папку с делом, встал и небрежным жестом отправил пачку банкнот в свой карман.

– Я могу идти, сэр?

– Да, капитан. Можете.

Но если Гордон Бернштайн думал, что капитан отказался от идеи найти оставшегося в живых члена патруля САС, он сильно ошибался.

Два часа капитан потратил на изучение личного дела князя Александра Воронцова, и оно привело его в состояние мрачного уныния. Это была даже не акула – это была косатка, хищный кит, для которого перекусить пополам неосторожного ныряльщика – как нечего делать. Разложив в голове все по полочкам, капитан Риц-Дэвис поднялся наверх и сдал дело.

Кстати, он ошибся, дело начиналось не с девяносто шестого года. Первыми были два листа стандартных контрразведывательных проверок более ранних периодов, ни одна из них ничего не показала. Капитан этому не удивился – контрразведчики начинают соображать, что к чему, только если увидят кучу дерьма у себя на столе.

Что касается плана операции, он был очередным шедевром, разработанным в Кронкайт-Хаусе, одном из неприметных мест, где сидели в основном аналитики. Что бы про них ни говорили – бесполезные маленькие извращенцы, но хлеб свой они отработали сполна…

Британия, поразительно слабая и маленькая страна, стала великой империей во многом благодаря разведке. Там, где пруссаки, французы или русские применяли грубую силу, британцы вынуждены были хитрить. Каждый британский джентльмен в чужой стране был еще и разведчиком, наблюдательным, бесстрастным, изворотливым, всегда готовым сообщить об увиденном «куда надо». Британцы никогда не имели большой и хорошо вооруженной армии, но добивались просто поразительных военных побед: они просто сталкивали своих главных соперников лбами, заставляли воевать их друг с другом, а не со старой доброй Британией. Начавшаяся с Черного Кабинета британская разведывательная машина и сейчас работала как часы. Шпионаж, террор, компрометация, дезинформация, провокация – вот чем торгуют бесстрастные британские джентльмены в самых разных уголках земного шара…

И обижаются, если их вышибают из какой-нибудь страны пинком под зад, а то и убивают.

Как победить такого человека, как Воронцов? Как одержать победу над человеком, который прошел специальную подготовку, опытен, хитер, вооружен, нигде не остается надолго, скорее всего – прикрыт спецслужбами стран пребывания. Силой? Уже попытались – результатом стали три трупа в изрешеченной пулями машине. Да и убив его – многое ли изменишь? Его смерть – вопрос тактический: убьешь – пришлют кого-то другого, вот и все, меры безопасности ужесточат. А стратегический вопрос – как изменить ход истории, когда против тебя – две сильнейшие державы мира? Как сделать так, чтобы Атлантическое партнерство не сменилось на Тихоокеанское, а Гонконг и Австралия с Новой Зеландией не оказались в изоляции от метрополии? Оказывается – все просто. Немного выдумки, много правды и чуть-чуть лжи – коктейль, который убьет любую дружбу…

Профессиональная разведка – перевернутый мир. Вместо дружбы здесь сотрудничество, вместо вражды – противодействие, вместо добра – зло. Игроки на этом рынке оперируют принципиально другими этическими категориями, часто они работают на нескольких хозяев и не испытывают по этому поводу никаких угрызений совести. Подозрительность возведена в культ – доверять нельзя ничему и никому, потому что профессиональная разведка – мир профессиональных лжецов и профессиональной лжи. Привыкшему к лжи, подозрительному уму нужно совсем немного, чтобы дать своим подозрениям ход. Почему князь Воронцов продержался четыре года в Белфасте, не привлек внимания контрразведки страны пребывания, почему он уцелел в охоте, которую на него вели все спецслужбы Великобритании, почему его не смогли убить позже, почему он выжил в покушениях в Персии?

Да потому, дорогие товарищи, джентльмены и очаровательные леди, что князь Воронцов был раскрыт в самом начале своей деятельности в Великобритании и дал согласие работать на британскую разведку! А все остальное, что с ним происходило, не более чем операции прикрытия, которыми британская разведка проталкивала наверх своего ценнейшего агента.

Что? Князь Воронцов нарушил стратегическую игру в Персии, замирил страну, противодействовал попыткам британской разведки поднять страну на джихад? А это еще как посмотреть, господа. Во-первых, кое-каких результатов в Персии все же добились. Во-вторых, а насколько Британии выгодна дестабилизация обстановки в Персии и в последующем на Востоке? Так ли выгодна, если учесть проблемы с Афганистаном и в жемчужине британской колониальной империи – Индии? Может быть, британцы просто разыграли знаменитую концепцию «баланса сил» – русские почти справились с ситуацией в Персии, но до сих пор действуют террористические группы, не обезврежен опаснейший лидер террористов – генерал спецслужб шахиншаха Тимур, продолжает действовать террористическое подполье по всему Востоку. Русские не могут уйти, но не могут и окончательно замирить регион, они вынуждены вкладывать сюда огромные ресурсы, ослабляя тем самым другие направления, вызывая недовольство коренного населения и даже не думая о каких-то агрессивных поползновениях в сторону Британской Империи. Так что по работе Воронцова в Персии есть очень большие вопросы, если хорошо подумать.

А если есть такие вопросы – последствия таких вопросов становятся масштабными и многогранными…

Сразу и с ходу компрометируется весь канал связи между некоторыми североамериканскими политическими элитами и русским домом Романовых. А как он может не быть скомпрометирован, когда на нем изначально сидит британский агент? Получается, что все договоренности, вся информация попала в руки британцев – и ее уже нельзя считать надежной. Гениальный парадокс этой схемы в том, что британцы получали пользу от информации, которую они не знали: какой бы она ни была, она будет скомпрометирована. Сразу же возникали вопросы у североамериканцев. Что творится у их новых союзников, если один из наиболее доверенных лиц Романовых оказывается британским агентом? А сколько еще таких агентов ждут своего часа? И как можно доверять союзнику, высшие эшелоны власти которого кишат британскими агентами? И как можно разворачивать тихоокеанский союз на замену атлантическому, если британцы будут знать каждый шаг новорожденного политического объединения?

Таким образом, на смену тихоокеанскому потеплению придет тихоокеанское недоверие и враждебность, люди из «прорусской» партии будут вынуждены покинуть свои посты, а Америка убедится, что старый друг – лучше новых двух.

Такова стратегия. Остается тактика…

Как забросить информацию, чтобы в нее поверили? Ведь и с той и с другой стороны сидят далеко не дураки. У них есть свои интересы, и они отлично понимают, что никто ничего не будет делать без своего интереса. Это с какой такой стати британцам раскрывать своего ценнейшего, много лет работавшего на них агента, взамен на что? Если он и в самом деле их агент. Прямых доказательств нет, косвенным никто не поверит.

Запустить информацию через Россию? Грубее ошибки придумать сложно.

Если запустить информацию через Россию – в нее просто никто не поверит. И не потому, что все такие недоверчивые, а потому, что она скомпрометирует слишком многих. Воронцов – дворянин, князь, если он продался англичанам – тень ляжет на все дворянство, на весь флот. Николай Романов не поверит в предательство своего старого друга. Руководство спецслужб, на которые работает Воронцов, будет защищать своего агента до последней капли крови – потому что его компрометация будет означать и компрометацию их и всей их многолетней работы. Его будет защищать МИД – потому что после такого скандала на месте отношений с САСШ останутся руины, все вернется в начало восьмидесятых. Наконец, не может быть, чтобы во время его работы князя Воронцова не проверяла контрразведка. Именно русская контрразведка – и скорее всего она даст заключение, что все это – не более чем грязная и наглая британская провокация.

А вот если запускать дезу через американцев…

Тут возможности куда шире. Во-первых, для североамериканцев князь Воронцов все-таки чужак. Во-вторых, они живут в обществе без аристократии и для них переход в другую команду, «выбор свободы» – всего лишь один из шагов, может, правильный, может, неправильный, но вполне возможный. Они не понимают, что такое аристократия и что такое дворянская честь – честь не отдельного человека, а всего дворянского рода, всех дворян в целом. Они не понимают, какую ненависть может испытывать тот же вице-адмирал Воронцов к Великобритании и к англичанам в целом – ненависть, которую русские аристократы учатся испытывать с рождения, когда им в лицеях рассказывают о британских злодеяниях по отношению к России. Прадед или дед князя Воронцова погиб в бою с британским флотом, и если для североамериканца это был бы просто исторический факт, то для русского это постоянное напоминание о необходимости отомстить. Так что североамериканцам поверить в предательство русского дворянина в пользу британцев куда проще, чем тем же русским.

В-третьих, в отличие от России в североамериканских спецслужбах существует значительная «атлантическая», пробританская партия, которая не упустит возможность ухватиться за эту историю и ткнуть своих коллег в грязь…

Капитан оторвался от чтения… Он кое-что вспомнил. Североамериканцы из североамериканской миссии связи в Лондоне… Шумные, говорливые… они снимали дома в Бельгравии, первым делом заказывали себе новый костюм взамен того, что купили на Пятой авеню в Нью-Йорке в магазине готового платья, и обижались, почему соседи не зовут их на файв-о-клоки[18]18
  Одна из британских традиций, чай в пять часов вечера. Это более чем традиция, это социальный ритуал, один из тех, что делают британцев теми, кто они есть.


[Закрыть]. Как же звать таких неотесанных хамов?

Им и впрямь можно впарить…

Остается один вопрос – технический. Как… Как, например, объяснить то, что князя Воронцова совсем недавно пытались убить, причем, судя по почерку и по трем трупам, которые никто не востребовал, – британцы. Это что же за разведка, охотящаяся на своих ценнейших агентов?

И тут планировщики операции проявили гениальность.

Все события последнего времени в Нью-Йорке можно объяснить тем, что агент Воронцов… вышел из-под контроля!

Такое часто бывает. Контролировать агентов очень сложно. Тех, кто работает на две-три разведки разом – особенно. У них нет чести, совести, моральных ограничений, они плюют на закон. Им не нужно возвращаться на Родину, потому что у них нет Родины – есть норы, в которых можно отлежаться, и есть страны, которые не выдают. Рано или поздно должен был выйти из-под контроля Воронцов, и вот он вышел. А почему бы и нет? Человек обосновался в стране свободных – САСШ, заработал немало денег, окружил себя охраной. Почему бы ему и в самом деле не стать свободным от обязательств, которые он взял десяток с лишним лет назад, чтобы не закончить свою жизнь на виселице?

Британская разведка приняла решение ликвидировать своего бывшего агента. Это ее право – чтобы не растекалась информация и в назидание остальным, кто может решить, что и он свободен от обязательств. Однако ликвидация сорвалась, и князь Воронцов устроил скандал, приплетя в свою грязную игру североамериканские государственные интересы.

Вот этого североамериканцы уже не простят. Никогда, никому и ни за что. Для достижения своих личных целей подозрительный русский устроил скандал и провокацию со стрельбой, погибли полицейские, под удар поставлена дружба САСШ и Великобритании. Теперь канал связи компрометируется еще больше: получается, что Воронцов – разложившийся тип, которому нельзя доверять ни на грош, который путает личное с государственным и еще непонятно, от чьего имени говорит – то ли от имени Российской Империи, то ли от себя лично. И чего стоят достигнутые через него договоренности?

Гениально.

Вброс информации в игру – просто, как и все гениальное. Воронцов сейчас в Мексике, это зона вооруженного конфликта, там у него свои люди. Британцы, потерпев одно поражение, затевают новую операцию и посылают в Мексику опытного оперативника, ранее проходившего службу в спецподразделениях. Задача – убрать перебежчика самостоятельно или привлечь к работе специалистов, которых в Мексике полно. Перед тем как начинать действовать, он выходит на местного знакомого офицера из СРС и сообщает ему о своем присутствии и намерениях. Заодно немного проговаривается – недостаточно, чтобы впрямую понять, о чем речь, но достаточно для того, чтобы начать копать. Дальнейшее североамериканцы сделают все сами. Информация, которую ты добыл лично сам априори воспринимается как истинная, даже если есть серьезные прорехи и несостыковки. Ты считаешь ее истинной и не замечаешь несостыковок, потому что любишь себя и не хочешь обесценивать свою работу.

Гениально. Осталось только одно – попасть в Мексику и там попытаться выжить. А так – гениально…

Сдав секретные бумаги и выйдя на улицу, он взял в гараже Службы неприметный темный «Ровер» и покатил в Сохо. Сохо, богемный район Лондона, отличался тем, что там проживали очень интересные люди, там, и только там, в Лондоне можно было отведать «зеленой феи», запрещенного абсента, и еще там очень легко было уходить от наружного наблюдения. Капитан знал этот район как свои пять пальцев – со всеми проходными двориками и черными ходами в подъездах.

Но «наружки» за собой он не заметил. Видимо, Бернштайн решил оставить его в покое, посчитав, что купил его с потрохами за пять тысяч фунтов. Кстати… на обратном пути надо наведаться в банк, где арендована ячейка. Пусть полежат там.

Капитан зашел в небольшой бар, заказал ленч грузчика, безалкогольного пива и телефон, чтобы позвонить. И то, и другое, и третье ему предоставили, номер он набрал по памяти, никогда не записывал…

Ответили после черт знает какого гудка.

– Who dares wins[19]19
  Кто рискует – побеждает, девиз САС.


[Закрыть], – сказал капитан в трубку.

– Кто это? – отозвалась трубка после долгого молчания.

– Водоплавающее дерьмо из Шанхая, – ответил капитан, – там же, где и раньше. Пойдет?

– Два часа.

В трубке забились гудки.

Два часа… Как раз хватит на то, чтобы появиться в банке. Поставить машину на прикол, переодеться и взять такси. В таких делах – лучше именно такси.

Направляясь к себе домой, он остановился у круглосуточного интернет-кафе, купил час времени в Интернете. Пятнадцати минут изучения прессы хватило для того, чтобы понять, в какое дерьмо вляпались эти два высокопоставленных ублюдка. И самое главное – теперь они и его тянут за собой.

Встретились через два часа, когда уже стемнело – на сей раз в баре Вест-Энда, довольно дерьмовом. Бар этот делился на две части – в одном просто можно было выпить и немного перекусить, в другом были кабинки с дыркой, и можно было пообщаться с дамами. Дамы эти отличались изрядной… э-э-э… массивностью, но тут на вкус и цвет товарищей нет. Капитан брезговал дамами такого пошиба еще и из-за того, что на руках у многих можно было увидеть красные точки от внутривенных инъекций.

Капитан подождал своего визави на улице, точнее, не на улице, а на чердаке дома, стоящего напротив. Он вскрыл английской булавкой замок подъезда старого доходного дома, осторожно поднялся по провонявшей кошачьей мочой лестнице и поднялся на чердак. Тут все было тихо – только негромко переговаривались между собой голуби да надо было следить, чтобы не вляпаться. Голуби – это хорошо, если вести себя достаточно осторожно и не спугнуть их – они подскажут, если кто-то захочет подкрасться к тебе со спины.

Увидев полугоночный седан «MG», немного неуместный в антураже мрачных улочек Вест-Энда, капитан усмехнулся – человек, которого он спас во время операции в Шанхае, буквально полумертвым дотащил до порта с разъяренными головорезами тонга на хвосте, нанятыми, очевидно, русскими, по-прежнему не прочь был выпендриться. Налоги на такую машину, как эта «MG», в Соединенном Королевстве были немилосердными.

Проследив за тем, как его друг вошел в бар, капитан оставался лежать еще десять минут, внимательно наблюдая за улицей. Ничего подозрительного за эти десять минут не произошло. Не проехала на небольшой скорости по улице машина с лишней антенной на крыше, не припарковался фургончик молочника или доставщика цветов, не появились уличные торговцы или влюбленный, ожидающий свою пассию с букетом цветов. Это значит, что его друг не приволок за собой «хвост» и можно было идти. Да, это была Англия, старая добрая Англия, это был Лондон, но все равно капитан чувствовал, что его втравили в предельно скверное предприятие, и принимал все меры предосторожности, какие только возможно. Моральные качества новых руководителей Службы он оценивал верно – продадут за дрянной пенни.

В баре его друг сидел в углу так, чтобы смотреть за входом – навыки Службы, полученные в ходе операций за границей, навсегда остаются с тобой. Рядом сидела какая-то парочка в черной коже, причем девица была лысая, а парень – с длинным, нечесаным хаером. Верней, парень-то сидел, а девица лежала у него на коленях и… понятно, чем они занимались. Вот такая вот сейчас в Британии молодежь пошла.

– Привет, Джек, – капитан назвал своего друга не по имени, а оперативным псевдонимом, какой он использовал в зарубежных операциях, – как здоровье?

– Здоров, и слава богу. Я заказал эль, сейчас принесут.

– Эль? Пойдет…

Принесли эль – темное, крепкое британское пиво, почти не пенящееся. Капитан отхлебнул самую малость – нужно оставаться трезвым, а британский эль очень обманчив.

– Ты еще не ушел со службы? – поинтересовался Джек, бывший сасовец. Он выглядел как обычный работяга, но без пивного животика. И глаза – темные, напряженные и внимательные.

– Пока нет. Сам не знаю почему…

– Слышал, мадам Макинтайр развлекается вовсю…

– Да… – Капитан скривился от омерзения. По-видимому, поганая история с нетрадиционной ориентацией легального начальника Службы разошлась по всему городу. В принципе в этом не было ничего такого, в Лондоне лесбиянство и мужеложство были очень распространены, виноваты в этом закрытые пансионы раздельного обучения для мальчиков и девочек. И общее толерантное отношение общества к подобным мерзостям. Но в разведке до сегодняшнего времени такого не допускали.

Хлебнули еще раз, запивая неприятную тему.

– Ну а ты как? Все на поприще частного детектива?

Джек покровительственно усмехнулся:

– Ха… свежо предание. Ты что, так ничего и не знаешь?

– А что я должен знать?

– Парень, мы воюем в Бразилии!

– Вот как? – капитан знал, о чем идет речь, но намеренно поддерживал тему. – Что-то я не помню такого.

– Так припоминай, если тебе не хочется еще десять лет платить за ипотеку. «Эринис» только за прошлый год открыла три тысячи дополнительных вакансий, высосали все досуха. Моя служба, твоя служба – дядя Сэм платит за все. Я все ноги сбил, разыскивая ветеранов, еще не забывших, с какой стороны подходить к винтовке, и желающих получать от сотни до трех фунтов в день. В день, парень! Когда мы начинали, столько нам платили в месяц в качестве денежного довольствия! В моей службе остались одни пацаны…

Капитан смекнул – возможно, именно из-за этого произошла трагедия в Нью-Йорке. Всех корифеев сманили на частные хлеба на двойное-тройное жалованье, опыт передавать стало некому. Вот и итог.

– САС, СБС, Гвардейская бригада… Всем там найдется дело, это большое Эльдорадо, новый Дикий Запад. Кстати, парень, если ты не трахаешь эту вашу лесбу, то я бы тебе предложил…

– Нет, спасибо, – отказался капитан, – по крайней мере не сейчас.

– Да брось, – на столе оказалась визитка, – там, к тому же, девочки – смак… Пляжи… какого черта здесь сидеть, дышать смогом и пялиться на ублюдков – педиков и лесб. Вот, держи. Позвони, если тебе все окончательно осточертеет.

Капитан немного подумал, потом смахнул визитку в карман.

– Спасибо.

– Должен будешь. Так что?

Капитан Риц-Дэвис еще отхлебнул эля. Он не знал, как правильно начать.