Текст книги "Живите и помните!"

Александр Афанасьев
Живите и помните!

Всего лишь восемь минут

Летит ракета в ночи,

И пламя адской свечи

В железном брюхе несет.

Коротких восемь минут,

А там – кричи не кричи,

Тебе на помощь уже

Никто не придет.

Русское народное творчество

Девяносточасовая война.

Долгие годы – девяносто лет – без Мировой войны заставляли аналитиков, самозваных и дипломированных, профессионалов пера и профессионалов шпаги спорить – какой она будет, эта война. Удивительно… но никто не призывал подумать о том, что будет с людьми, которые погибнут в этой войне, что будет с разрушенными государствами и возможным переделом сфер влияния по всему миру. Почему-то мало спорили и о том, будет ли новый мир лучше, чем прежний, почти все были уверены – будет! Девяносто лет без большой войны сравнивались с девяноста годами в затхлой, давно не проветривавшейся комнате – никто при этом не думал, а что будет, если перебить стекла, впустить свежий воздух – а на улице двадцатиградусный мороз. Даже десятиградусный. Доживем ли – с разбитыми окнами до весны?

Никто не сомневался в том, что победа, кому бы она ни досталась, – будет трудной и завоевана она будет большим трудом и большой кровью. В этом весь современный человек – ему нужно что-то вроде рыцарского поединка. Тяжелого, утомительного, в котором каждая из сторон достойна победы – и все же одна из них принуждена проиграть, а другая – одерживает победу.

Того же, что произошло в действительности, – не знал никто. В японском фехтовании существует техника Нути-учи, техника выхватывания меча с одновременным нанесением удара, поединок завершается еще до того, как один из соперников принял боевую стойку и выхватил меч, готовый нападать и защищаться.

Именно так – состоялась вторая мировая война. В ней не было никаких долгих бомбардировок, никакого сверхнапряжения усилий миллионов и миллиардов людей. Просто один человек, жестокий, решительный и искусный в войне, подгадал правильный момент – и нанес по своему извечному врагу один, но страшный, обезоруживающий и определяющий дальнейший ход войны удар. Потом его во многом обвиняли, его победу признали недостойной практически все, но ему не было до этого никакого дела. Потому что он одержал победу. А они проиграли. Это было все, что ему было нужно. Это было все, что он хотел. Великобритания, Империя, над которой никогда не заходит солнце, – была разгромлена в течение примерно пятидесяти минут, оставшееся время до мирных переговоров шло закрепление достигнутых позиций и добивание врага.

Эта война вошла в историю как девяносточасовая война.

Ночь на 26 июня 2012 года
Атлантический океан
Траверза порта Нью-Йорк

Глубина…

Спасение для боевых пловцов, гибель – для моряков. Те, кто сейчас находился на борту вертолетоносца «Сэр Галлахад», активно участвовавшего в операции по захвату Североамериканских соединенных штатов, – и представить не могли, что находится под ними…

Здание – восемь этажей. Мобильное, большую часть времени проводит под водой, на многометровой глубине. Кубрики – личный состав, припасы, вооружение, помещения для тренировок. Есть две барокамеры и даже небольшой тир – чтобы на время перехода боевые пловцы могли поддерживать свою форму, для них – это критично, промах – смерть. Тир всего двадцать метров, стреляешь только спецпатронами из разрушающихся материалов, но на подводной лодке это – как километровая директриса на воле, здесь, под водой, и метра лишнего нет. В тире же – проводятся короткие и жестокие упражнения на выживание – пули из красящего материала, конечно, не настоящие, но бьют больно, до синяков и кровоподтеков.

Высадка. После ночного, суматошного отхода по тревоге, после нескольких дней перехода – наконец-то высадка. Они до двух месяцев ходили без единого всплытия, дышали «рекультивированным» воздухом, питались консервами, испражнялись в туалетах, больше похожих на космические, но тогда было не так. Тогда – они знали, что это учебный поход, их просто испытывают на выживание. Сейчас – это уже не учеба, там, куда они идут, – настоящая война. Не борьба с фанатиками, повстанцами и террористами – а настоящая война с артиллерией и авиацией, которая не только у тебя, но и у противника. Их готовили, поколение за поколением именно к такой войне, но войны такой не было, и они вынуждены были идти на ту, которая была. Лежали в болотах, наблюдая за схроном с оружием, ночью штурмовали дома в мятежном городе, где, по данным разведки, засела террористическая ячейка фундаменталистов. Брали, а иногда и убивали главарей мятежников и террористов на рынках, на многолюдных улицах, переодеваясь в гражданское и скрывая в складках одежды верный пистолет. Это было не то, чем стоило гордиться, – это была грязь, подлость, кровь и никакой славы. Но они делали это потому, что это было нужно и больше это делать – было некому. Сейчас же – держава отправляла их на другую, настоящую войну, где они должны были помочь другому народу выстоять. И победить. И они решительно были настроены сделать это. Впервые за многие годы, на планете громыхала большая, настоящая война, война между сверхдержавами, война, где уже применили ядерное оружие, – и их место было там. На войне.

Костюм. Здесь не так холодно, как подо льдами Северного Ледовитого океана, – поэтому пойдет трехмиллиметровый, без подогрева. Температура воды примерно такая же, как на Балтике осенью, – они плавали в ней вообще голыми, поэтому будет нормально. Еще один – полный комплект обмундирования морской пехоты САСШ вместе с завернутыми в запаянный пластиковый пакет документами – в водонепроницаемый мешок и в груз. Личный, потому что такое нельзя класть в групповой грузовой контейнер. Если даже общий груз погибнет – средства выживания должны быть у каждого. К тому же – они личные, подобраны индивидуально, можно запросто перепутать.

Маска и акваланг. Это не акваланг, а ребризер, в нем используется замкнутый дыхательный цикл, воздух, который ты выдыхаешь, очищается и поступает тебе снова. Чтобы понять, что это такое, – попробуйте вдохнуть щепотку соды, вот примерно такое же неприятное ощущение возникает у непривычного к такому дыхательному аппарату человеку. Но делать нечего – ребризер обязательно нужен, потому что он не дает предательских пузырей при движении под водой.

Вооружение. Подводный нож – скуба, без обозначения производителя, очень удобный, черный, с неопреновой рукоятью и нейтральной плавучестью – на правую ногу или левую, в зависимости от того, у кого какая рука ведущая. Подводный револьвер конструкции Ирвина Барра, в просторечье называемый «мясорубкой» – на пояс, в специальную кобуру. Еще один пистолет – Colt SOCOM с глушителем, лазерным прицелом, несколькими магазинами и пачками патронов сорок пятого калибра – в личном наборе выживания, вместе с формой. Основное оружие, которое придется использовать на берегу, – автоматическая винтовка FARC конструкции Юджина Стоунера со складным прикладом, цевьем SOPMOD, подствольным гранатометом, коллиматорным или оптическим прицелом малой кратности с увеличивающей насадкой – в отдельном водонепроницаемом мешке в личном грузовом контейнере, который крепится на личном подводном средстве движения – проще говоря, грузовом скутере, который доставит тебя в Нью-Йорк. В групповых грузовых контейнерах следует групповое оружие – реактивные гранаты, пулеметы Мк43mod1, снайперские винтовки Мк11 и Мк13, даже ракетная установка «Стингер» с несколькими контейнерами с ракетами. Но все это – можно (хоть и нежелательно) потерять при высадке. А вот личное оружие, то, что находится при тебе, – терять нельзя никак.

Все они – группа «Гранит» – подготовлены для оперативных действий в САСШ, в особый период они должны были обрушиться на прикрытые системами ПВО аэродромы базирования стратегических бомбардировщиков, вывести из строя главную базу атомных подлодок в Норфолке вместе с подлодками, которые там будут, взорвать находящиеся в портах авианосцы, ударить по местам концентрации баллистических ракет, так называемым ракетным полям, попытаться уничтожить военное и гражданское руководство Североамериканских соединенных штатов, взорвать атомные электростанции для паники и дезорганизации. Многие из них прошли под той или иной легендой подготовку в настоящих частях армии и флота САСШ, все они свободно говорят на английском, они могут раствориться в толпе, они могут сделать заказ в кафе, познакомиться с женщиной, участвовать в местных выборах – и никто не заподозрит, что они не североамериканцы. Их учили убивать, но ирония судьбы в том, что сейчас их послали помогать.

Командир группы, капитан первого ранга Таранов, прошелся мимо выстроившегося в тире (больше просто места не было, лодку загрузили под завязку) небольшого строя – каре, по привычке проверяя снаряжение. Оно, конечно же, у всех было в порядке.

– Господа, – начал он, только он знал задание и обязан был довести его только перед началом высадки, – наша задача заключается в следующем. Фаза один – проникнуть в Нью-Йорк без потерь, не раскрывая себя. Путь проникновения – подводный, через порт. Фаза два – выйти на контакт с агентом Странник, это агент глубокого залегания с большими возможностями здесь. Предположительно – он находится в Нью-Йорке и ждет нас. Фаза три – мы поступаем под командование Странника и делаем то, что он говорит.

Настоящее имя и звание агента Странник знал только капитан первого ранга и трое его заместителей. Им довели под расписку, строго секретно. Только наличие в Североамериканских соединенных штатах агента столь высокого ранга – вице-адмирал флота – и столь высокой квалификации заставило командование флота рискнуть и пойти на переброску группы спецназа с оперативным подчинением ее местному агенту. Что касается капитана первого ранга – он, как и вся элита русского спецназа, слышал об адмирале Воронцове, помнил и о его возвышении и о его падении – и сейчас капитан был рад тому, что узнал. Ходили слухи о том, что адмирал Воронцов предал, работает сейчас на североамериканцев, что это вскрылось, и он вынужден был бежать за границу. Сейчас же – ежу было ясно, что это была операция по компрометации в целях внедрения агента, и операция прошла успешно. Как только это можно будет открыть хотя бы в узком кругу – все вздохнут с облегчением, потому что измена офицера и столь родовитого дворянина – это пятно не на нем лично, это пятно на офицерстве и дворянстве. Среди дворян и офицеров предателей не могло быть по определению.

А раз все прояснилось, значит, еще повоюем.

– Вопросы?

Вопросов нет. Везде горит мрачный, красный свет, на все лампах здесь красные светофильтры, чтобы не угробить случайно прибор ночного видения. Красное освещение и черные резиновые костюмы аквалангистов – больше это походит на подготовку прорыва в наш мир чрез запертые два тысячелетия врата.

Нет. Не время.

– Десять минут на личные дела. Сбор у ангара, в полной боевой. С нами Бог, господа!

И за нами – Россия…

– Синие, внимание. Ангар затоплен. Давление на максимуме.

Давление и впрямь было на максимуме – давило на уши, было такое ощущение, как будто ты попал на самолете в неслабую воздушную яму. Но для Вадима Дымова, унтер-офицера отряда «Гранит», выведенного из подчинения оперативного командования флотов и подчиненного лишь Морскому генеральному штабу, – это было привычным: они тренировались в инфильтрации – покидании субмарины всеми возможными способами – не реже одного раза в месяц.

Покинуть подводную лодку – не такое простое дело, как кажется. В синематографе обычно показывают, как спецназовцы покидают лодку через торпедные аппараты, но в жизни этот способ применяется лишь при экстренном покидании тонущей либо не имеющей хода субмарины. Во-первых – торпедный аппарат имеет диаметр, соответствующий диаметру торпеды, то есть чуть больше пятидесяти сантиметров. Самому-то покинуть субмарину через торпедный аппарат возможно – а вот с грузом будут проблемы, и с подводным скутером – носителем – тоже. Они просто не уместятся в торпедный аппарат. Кроме того, покидая лодку на ходу и без скутера, – почти гарантированная смерть, потому что ты не выгребешь – обтекающий лодку поток воды затащит тебя под винты. По этой же самой причине глупостью являются фильмы и компьютерные игры, в которых есть сюжеты о том, как спецназовцы что-то прикрепляют на корпус лодки. Будет то же самое, засосет под винты, а прикрепить что-то на винторулевую группу – это вообще из области фантастики, там такие потоки, что тебя либо отшвырнет в сторону, либо затянет под винт и перемелет в фарш – да даже если и не под винт, напор там такой, что кости переломает. В общем, с этим разобрались.

До того как спецназ занимал в структуре флота подчиненное положение, он располагал всего лишь несколькими маленькими специализированными лодками – транспортировщиками, выход из них осуществлялся по всплытии. Да, да, это кажется глупым – всплывать, но это единственный простой и надежный способ инфильтрации, с всплывшей лодки – и на надувную лодку с мотором. Упомяну также и о том, что лодка не может, как в синематографе, остановиться в водной толще и зависнуть на одном месте, выпуская боевых пловцов, она будет либо всплывать, либо тонуть, в зависимости от того, что у нее в балластных цистернах, вода или воздух. Так что – не верьте фильмам и играм. Жизнь – она штука сложная.

После того как в девяностых годах во всех флотах ведущих держав мира осознали ценность спецназа, а линейные корабли[1]1
  Не путать с линкорами.


[Закрыть] окончательно превратились из оперативного состава флота во всего лишь прикрытие и обеспечение для десантных и авианесущих кораблей – в Российской Империи начали выстраивать глобальную систему поддержки и доставки спецназа. Она была примерно такой же, как в Североамериканских соединенных штатах – переделанные стратегические подводные ракетоносцы, лишь британцы стали строить корабли-матки на четыре скоростных вооруженных катера с платформой для вертолета и люком для подводного покидания судна. В САСШ переделке подверглись ракетоносцы класса «Лос-Анджелес», у нас – «под спецназ» полностью был отдан весь класс «Тайфун». Восемь ракетоносцев, они постепенно выводились из состава подводных сил сдерживания по мере того, как на вооружение поступали ракетоносцы класса «Юрий Долгорукий» – с современными твердотопливными ракетами и одним длиннолопастным тихоходным винтом. «Тайфун» был самым крупным подводным судном из числа построенных человечеством, у него даже была отдельная классификация – тяжелый подводный крейсер стратегического назначения. Как-никак пятьдесят тысяч тонн водоизмещения и сто семьдесят пять метров длины – это характеристики линкора! Их передача спецназу (точнее четыре передали спецназу и четыре – морской пехоте) позволила полностью отказаться от крупных надводных судов для поддержки специальных операций, за исключением замаскированных под гражданские.

Первоначально «Тайфун» был оборудован под боевое дежурство с двадцатью четырьмя ракетами стратегического класса на борту, имелись у него и торпеды. Сейчас – вместо двадцати четырех межконтинентальных ракет на его борту имелось в зависимости от модификации – от ста до двухсот двадцати крылатых ракет «РКМ-55», именно эти ракеты обрушились на британскую Индию в рамках ответного удара после событий в Бейруте. Но эти ракеты были только средством поддержки действующих на берегу групп спецназа, а основным предназначением лодки была доставка групп спецназа и обеспечение автономности их нахождения в опасной зоне до трех месяцев…

Абсолютная, непроницаемая темнота давила на нервы, ангар для выхода боевых пловцов был просторным, да еще и с выводом вверх, позволяющим не «попасть в струю». Но даже и так – все равно было страшно, казалось, что ты завален где-то в шахте, порода со всех сторон и выхода нет.

– Раздраить отсек. Готовность.

Ворота ангара начали раздвигаться, расходясь в стороны и вбок по сложной траектории.

– Отсек раздраен. По порядку номеров – начать движение.

Винты группового подводного носителя – транспортировщика – взвихрили воду, неприятная дрожь прошла по телу. Они выходят четырьмя группами, два пловца на грузовике – грузовом носителе, и шесть – на индивидуальных скутерах. До цели – полтора десятка миль под водой, лодка подошла так близко, как только возможно, и залегла на дно. Она будет ждать их до последнего.

Ворота раскрылись окончательно, грузовой транспортировщик уже вышел в литораль – и Владимир нажал на ручку газа своего скутера…

Аппер Бэй

– Главный, внимание! Точка один пройдена, точка один пройдена.

– Вас понял. Главный – всем. Белые идут на Ист Ривер. Синие – на Говернорс Айленд. Желтые – на Уотерфронт. Черные – на Ньюарк. Не шуметь, действовать тихо. С нами Бог…

Тридцать два бойца – восемь по четыре. Хоть одна из групп, но дойдет. Должна дойти.

Первое, что подумал Владимир, – как же здесь все-таки грязно. Просто ужасно… чего только нет на дне, страшно даже приближаться. В Кронштадте и по Неве постоянно работают землечерпалки, чистят, углубляют, а тут… Всякая грязь, автомобили… кажется, даже легкие лодки лежат сплошным слоем на дне, покрытом грязным, черным илом. Вода мутная, даже какие-то омерзительные сгустки плавают, в подводный прибор ночного видения это видно.

Жуть.

– Синие, я лидер-синий, поворот на двадцать.

На корме грузовика видно большой, светящийся прямоугольник. Естественно, светится он только в приборе ночного видения, никто не рискнет идти на таком мелководье с фонарем – да и на большой воде не рискнет, слишком глупая смерть, если попадешься. Владимир мельком кинул взгляд на небольшой экранчик – скутер израсходовал две трети заряда. Ничего хорошего – резерва нет, хотя они почти и пришли…

Ночь. Нью-Йорк. Затемненение – и пламя пожаров, горящих там, где уже некому тушить. Взлетающие над городом трассеры. Британцы сюда еще не добрались по суше, но бомбят и обстреливают постоянно, вертолет может появиться в любой момент.

– Синие – стоп.

Спецназовцы выключают скутеры. Чуть подрабатывая ластами, выстраиваются в боевой порядок, окружая контейнер.

– Готовность к всплытию. Контроль.

– Есть.

Два боевых пловца, осторожно работая ластами, поднимаются вверх, оставив на глубине свои скутеры. Черная, покрытая масляной пленкой от разлитого топлива вода вздымается – и две черные головы появляются над ней, глядя в разные стороны.

– Чисто.

– Чисто.

Всплытие…

26 июня 2012 года
Где-то в Нью-Йорке

Любая страна, подвергшаяся массированному нападению, не может защищаться исключительно силами профессиональной армии, и в то же время – ни одна страна в современном мире не может держать в мирное время армию численности, достаточной для обеспечения ее защиты в военное время. Армия в мирное время – это небольшая, высокомобильная организация, предназначенная прежде всего не для защиты страны, а для локальных операций за ее пределами. Североамериканская армия подошла к конфликту в довольно хорошем состоянии, с частями, имеющими реальный, свежий боевой опыт. Вот только проблема в том, что наиболее боеспособные части находились за границей и не могли защитить страну. Попытка переброски при превосходстве британского флота в Атлантике привела бы только к безумным потерям.

Таким образом, на защиту страны встали немногочисленные спецподразделения, спецслужбы, части национальной гвардии – и кое-где начавшие с грехом пополам мобилизовываться резервисты. То, что все эти силы до сих пор не смели, что они как-то держали ситуацию, объяснялось лишь тем, что Великобритания также не смогла ни провести мобилизацию (об этом сразу стало бы известно), ни сконцентрировать на южной границе Канады достаточное количество хорошо подготовленных частей с тяжелой техникой. Внезапность нападения требовала скрытности сосредоточения и накладывала на мероприятия по сосредоточению сил значительные ограничения. Но силы прибывали с обеих сторон, и с каждым днем сражения становились все ожесточеннее.

Национальная гвардия САСШ – это не более чем народное ополчение, которое получает льготы по налогам и какие-никакие деньги в доплату к своему жалованью на гражданке. Время от времени они собираются и устраивают пострелушки-покатушки на реальной боевой технике под командованием настоящих пехотных офицеров. Толку от этого, сами понимаете, мало, и систему защиты континентальных САСШ от сухопутного вторжения нельзя сравнить с мощнейшей системой обороны Российской Империи.

Отойдя немного в сторону от темы, надо сказать, что Российская Империя почти все время своего существования жила в состоянии непрекращающейся мобилизационной готовности, прерываемой периодами войн. Русская территория была огромной, и ее требовалось постоянно защищать. От татар, от поляков, от французов, от японцев… Господи, кто только не приходил. Поэтому в Российской Империи сформировалась и не расформировывалась даже после изобретения ядерного оружия мощная четырехступенчатая система защиты своей территории, аналогов которой не было нигде в мире.

Первая ступень – это имперский флот. Уже одиннадцать ударных авианосцев, каждый со своей группой сопровождения, пять дивизий подлодок-охотников, литторальные дизельные подлодки для охоты на мелководье. В случае нападения Британии, САСШ или Японии эти силы должны будут атаковать противника, сорвать его высадку на сушу, атаковать суда, перевозящие подкрепления и припасы для десантировавшихся на сушу сил, способствовать отрезанию высадившихся сил от источников снабжения, их окружению и пленению или уничтожению. Существовали планы перекрытия целых океанов: один-два авианосца создают зону воздушного контроля, в этой зоне скапливаются волчьи стаи подлодок-охотников. Отрезать Англию, Японию, даже САСШ от мировой торговли, от перевозимых по воде товаров, от нефти, угля, руды – и война просто не сможет продолжаться.

Вторая ступень – это армия. До трех миллионов человек, она состоит из тех, кто выразил желание отслужить, и профессионалов, служащих по двадцатилетнему контракту. Эти люди полностью отдают свои знания и умения защите Родины, они готовятся либо на операторов высокотехнологичных систем, либо на унтер-офицеров, которые в мирное время служат на рядовых должностях, но в особый период должны принять под свое командование формирующиеся роты. Существовали планы преобразования полков мирного времени в дивизии, при этом они оставались полками, способными выполнять боевые задачи. Просто для выполнения задач в относительно мирное время им придавали казаков.

Третья ступень – это казаки. Чисто русское изобретение, такого нет нигде в мире – даже германские ополченцы в Африке не дотягивают, не такой системы. Казачество, как класс воинов-хлебопашцев, сформировалось в то время, когда границам угрожали набеги крымской и татарской конницы. Для защиты от них и одновременно для освоения новых земель и было создано казачество, конное войско, которое владело выделенной Государем землей и по его призыву – обязывалось вставать под знамена русской армии. В казаки принимали всех, в том числе и бежавших крепостных, и уголовников (с Дона выдачи нет!), но основа этого войска все же была здоровой – это были люди, служащие Государю и России.

Казаки в двадцатом веке должны были исчезнуть вместе с кавалерией, но они не только не исчезли, казачество укрепилось и материально, и численно. Без казаков не удалось бы освоить Восток, там, где раньше были плодородные, дающие по четыре урожая в год поля, были болота, но как только приходили русские, начинали их осушать и становились на хозяйствование, все местные хватались за винтовки и бомбы. В сороковые года, после окончательного упразднения конницы, казакам была дана воля наниматься в охрану, и они этой волей воспользовались. Все русские, да и не только русские вассалы в маленьких царствах и княжествах, куда больше доверяли русским казакам, нежели местной, лукавой, бунтовщической и нестойкой в бою армии. В некоторых странах – как например, в Бухарском эмирате – армии и вовсе не было, и не потому, что Россия не позволяла. Роль армии выполняли казаки еще и потому, что власть шаха (эмира) держалась на штыках, и лучше было, если эти штыки были русские, а шах выступал в качестве посредника между собственным народом и русской властью в виде казаков. В Бухарском эмирате казаки пришли на смену армии, после мятежа казненной до последнего человека.

Казаки, в отличие от других подданных Его Величества, служили в армии в обязательном порядке, и в случае, если кадрированная военная часть отправлялась на выполнение боевой миссии в мирное время, она доукомплектовывалась именно казаками. Казаки постоянно имели при себе оружие, которое либо брали с боем в различных горячих точках, либо покупали на свои деньги в магазине или с армейских складов, им разрешено было покупать все, без ограничений, даже легкие зенитные установки. Казаки имели собственную структуру местного самоуправления: местные органы власти возглавлялись атаманами, а высшим органом власти был Войсковой круг. Порядок на территории своего войска они тоже поддерживали сами, государственные структуры не совались в казачьи места без крайней на то необходимости. Иногда это приводило к эксцессам – например, разъяренные казаки повесили в Новочеркасске наркоторговца без суда, прежде чем подоспела полиция, но обычно все было тихо и мирно. Возможно, потому, что, если того же наркоторговца тихо прирезать в какой-нибудь станице и спустить в Дон, никто и не узнает, что он там был. Казаки – это была мобилизационная сила, состоящая как минимум из шести миллионов бойцов призывного возраста, которая в случае необходимости могла влиться в действующую армию; они постоянно поддерживали высокий уровень готовности и не стоили казне почти ничего.

Четвертый, и последний, уровень обороны, способный при его активизации дать стране до шестидесяти миллионов штыков, опирался на Собственное Его Императорского Величества стрелковое общество. Только его члены имели право купить себе боевое оружие, и, вступая в СЕИВ СО, каждый давал клятву выступить с оружием на защиту России, как только в том возникнет потребность. Все было правильно – тем, кто не готовится защищать свою страну, боевое оружие ни к чему. Его Императорского Величества стрелковое общество тоже не стоило стране ничего – наоборот, покупая оружие и патроны, стрелки в числе цены платили подать, целиком идущую на нужды армии, они сами тренировались и поддерживали уровень готовности, но в случае массированного вторжения в страну они могли и должны были сыграть свою роль. При том маловероятном сценарии, когда все мировые державы могли объединиться против России и вторгнуться на ее территорию, после разгрома флота, им пришлось бы иметь дело с миллионами людей, воюющих за свой родной дом. Им пришлось бы воевать с людьми, воюющими на пороге своего дома и знающими тут каждый куст, каждую ямку, каждое укрытие. В городах, в селениях им пришлось бы с боем брать каждый дом, каждую улицу. И даже взяв их, они бы столкнулись с партизанской войной, с людьми, приходящими из леса и нападающими на коммуникации, движущиеся к фронту пополнения, на тыловые части, квартирьерские разъезды. С каждым шагом в глубь территории страны было бы только хуже и страшнее, и кончилось бы все тем, чем кончил Наполеон, – разгромом многонациональной армии и бегством из России. Это неправда, что мир сохраняет ядерное оружие. Такие вот люди, которые готовы насмерть стоять за свой дом, страшнее любых ракет.

В Северной Америке можно было бы сказать, что роль казаков исполняла национальная гвардия, мобилизующаяся по указанию губернатора штата, а роль СЕИВ СО – НРА, Национальная оружейная ассоциация. Проблема только в том, что сравнение мужиков, годами не вылезающих из зон локальных конфликтов, а до этого пять лет отбарабанивших в армии, и бывших мясников и булочников с опытом в виде пострелушек-покатушек, будет явно не в пользу последних. А НРА, национальная оружейная ассоциация, была создана не как общество людей, желающих защищать Родину, а как сообщество оружейных фирм и любителей оружия, лоббирующих свои интересы и отражающих попытки либеральных политических деятелей ограничить право североамериканцев на хранение и ношение оружия, предусмотренное Второй поправкой к конституции САСШ. К слову сказать, для России попытки отобрать оружие у людей, готовящихся к защите Родины и Престола, выглядели бы не просто дико, но и могли быть расценены как измена и подстрекательство к разоружению перед лицом врага.

Все-таки Российская Империя была дико нетолерантной страной. И именно поэтому она оставалась Россией.

– Уилл, ты куда?

Национальный гвардеец, который вообще-то работал водителем грузовика, развозившего товары по супермаркетам, не оборачиваясь, бесхитростно объявил:

– Поссать…

Лейтенант запаса Томас Эйнсворт, когда-то проходивший службу в десятой горной дивизии, а сейчас владеющий тремя небольшими барами для любителей крепкого пива, тяжело вздохнул – с дисциплиной были проблемы…

– Черт, не стоило пить столько пива… – сказал второй национальный гвардеец.

– Это же ты его нашел! – моментально сказал третий.

Пиво они, можно сказать, что нашли. Поступило сообщение, что негритянская банда грабит супермаркет, они выехали туда. Негры не отличались особой стойкостью в бою, и при появлении «Хаммеров» они тут же свалили, огрызнувшись автоматным огнем и получив в ответ несколько очередей из «большой мамочки». Англичане господствовали в воздухе, высаживали какие-то разведгруппы, уже шли бои в Вашингтоне, оказавшемся почти на пути усиленных бронетехникой британских сил вторжения, но пока основной проблемой Нью-Йорка были разъяренные и хорошо вооруженные негры, моментально вышедшие из-под контроля и бросившиеся убивать, насиловать и грабить.

Вот тебе и вся толерантность в одном флаконе с политкорректностью.

Пока Уилл освобождал свой мочевой пузырь, лейтенант напряженно думал. О том, какого хрена вообще происходит и кому вообще они подчиняются. Вроде как губернатору – губернатор активирует национальную гвардию. На деле – типа командованию первой бронекавалерийской дивизии, которая занимает оборону в этих местах. Но в то же время есть какая-то FEMA, и вроде как в условиях чрезвычайного положения они и есть власть. Пока их не бросили на передний край, но в любой момент могут бросить. И не стоит ли смотать удочки, пока не поздно, тем более что непонятно – кто командует и какого хрена нужно подчиняться.

– Эй, лейт! Смотри!

Лейтенант обернулся, посмотрел туда, куда указывал палец Гектора, их водилы, классного, надо сказать, потому что в мирной жизни он водил нью-йоркское такси. Там трое негров кого-то прижимали к стене, драки не было, но…