Книга: Коньяк «Ширван» (сборник) - Александр Архангельский

Добавлена в библиотеку: 22 декабря 2015, 15:00

Автор книги: Александр Архангельский

Жанр: Современная русская литература, Современная проза

Серия: Самое время!
Возрастные ограничения: 16+
Язык: русский
Издательство: Время
Город издания: Москва
Год издания: 2015
ISBN: 978-5-9691-1447-0 Размер: 305 Кб

Комментарии [0] |
Просмотров: 2293 |
- 0
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
0 Оценок: 0

сообщить о неприемлемом содержимом

Авторские права соблюдены

Описание книги

Книга прозы «Коньяк “Ширван”» проходит по опасной грани – между реальной жизнью и вымыслом, между историей и частным человеком, между любовью и политикой. Но все главное в этой жизни одновременно и самое опасное. Поэтому проза Александра Архангельского, герои которой лицом к лицу сталкиваются с грозным историческим процессом, захватывает и не отпускает. В рассказе «Ближняя дача» мелькает тень умершего Сталина, на страницы лирической повести «1962», построенной как разговор с сыном-подростком, ложатся отблески Карибского кризиса, персонажи повести «Коньяк “Ширван”» попадают в Карабах за несколько недель до начала конфликта и застают исчезающий рай, который может обернуться адом.

Последнее впечатление о книге

Larisha:
10-06-2019, 17:32

Коньяк «Ширван» небольшой по объему сборник, который состоит из рассказа «Ближняя дача», повестей «1962. Послание к Тимофею» и «Коньяк «Ширван». Сборник составлен в хронологическом порядке, действие в них происходит в 1953, 1962 и 1987 годах.

Ещё

Остальные комментарии

Читать

Читать книгу "Коньяк «Ширван» (сборник)" А.Н. Архангельского
(фрагмент)

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?

"Послание к Тимофею". Отец пишет сыну, рассказывая о временах, когда сам только появился на свет. Он лежит в люльке на малюсенькой кухне и проводит параллели между своей только начавшейся жизнью и мировой историей того же 1962 года.

Ещё

. Книга прочитана на одном дыхании. Очень емкий и ладный текст. На десять легких строчек увесистый набор исторических подробностей в ироничной обработке. Наложение исторических фактов исключает их совпадения - последовательность закономерна. Об этом роман. . Запущен первый космический спутник. Обыватель ликует! Казалось бы, какая связь с вводом советских войск в Афганистан через 18 лет? (там навсегда останутся многие ровесники автора, пока ещё мирно посапывающие в своих кроватках). . Шарль де Голь "освобождает" алжирские колонии. Капиталистический мир дрогнул. Следом сыпятся режимы гегемонии по всему южному полушарию. Что вынудило президента Франции к этому шагу? . Живописный хронометраж ядерной мировой истерии. Кеннеди vs Хрущев - карибский кризис с интереснейшими логическими связками. . Шокирует восстание советских рабочих(!) в маленьком Новочеркасске и его кровавое подавление. Засекреченный эпизод нашей истории стал для меня открытием. . Союз Хрущева и Солженицына позволяет второму впервые напечататься в Союзе. И тут же знаменитый разгром художников в Манеже с ворохом налипших мифов. . А за океаном формируется легендарный Битлз, вышла 1-я серия Джеймса Бонда, Фаулз пишет "Коллекционера". И Кеннеди будет жить ещё целый год... . Вот так, прочитав небольшой роман, можно вспомнить или узнать новое о грандиозных событиях, изменивших судьбу страны и всего мира. И, что самое удивительное, случились они в одном только 1962-ом. Возможно ли написать такую книгу про любой год? Или этот был особенный?

Свернуть

Lizchen:
18-04-2016, 03:17

Небольшого объема книга – сборник трех неравнозначных вещей: крошечного рассказа, «лирической повести» и просто повести, давшей название книге. В отзывах, что мне попадались, почему-то подробно пишут именно о последней, меня же она тронула мало или совсем никак, рассказ… хороший рассказ, но сказать вразумительно тоже мало что о нем получается, а вот та самая лирическая повесть «1962» вызвала достаточное количество эмоций, чтобы о ней сказать вслух.

Ещё

Трудное чтение. Трудное, но нужное. При любом отношении к современной истории и любых политических взглядах нужное. Да и лично мне крайне интересное в том смысле, что речь идет об осмыслении эпохи, начавшейся для автора году в 1962, а для меня – всего лишь на год раньше. 1962 – год рождения Александра Архангельского, а повесть написана в беспроигрышной форме, когда отец раскрывает сыну-подростку свое понимание истории страны, советской и современной ее истории. В беспроигрышной, потому что с высказанным в такой форме невозможно оголтело спорить, она – личное мнение и ви́дение. Спорить с личным мнением, которое тебе не навязывают, занятие бессмысленное: не соглашаюсь? имею право! Как и автор – право на это мнение, с которым я не согласна или согласна не полностью. Но ведь, не соглашаясь, читаю и читаю, а это ли не авторский талант – не оттолкнуть от себя несогласного? Авторский и человеческий: имея вполне определенно правую точку зрения на российскую историю, Архангельский считает, например, что в стране недостаточно иметь только один музей бывшего президента, такой, как Ельцинский, что со временем необходим и Горбачевский, и Путинский, чтобы не терять больше свою историю, чтобы каждый из нас мог определить то место в ней, где она была уже не только фоном нашей собственной жизни, но и соприкасалась с этой жизнью вплотную.

Дальше...

Вообще, не хочется писать конкретику об этой повести, потому что если вдруг возникнет обсуждение конкретики, оно неизбежно выльется в околополитический «белый шум», а я совсем не сторонник его раздувания. К сожалению, никакая истина в нынешних политических спорах не рождается, а рождаются только склоки и выплеск агрессии. Да и самому Архангельскому есть ли дело до того безвестного читателя, что почти до самого конца пытаясь понять (и вполне понимая) его, вдруг ошарашено обнаруживает в книге, что страна его единолично и бесспорно виновна во всех мировых бедах 20 века и что даже к покушению на жизнь Иоанна Павла II тоже причастен ее КГБ. Хотела поначалу написать перед именем папы Римского зачеркнутым текстом «часовню тоже я», да как-то не смешно стало, часовни-то во множестве как раз на их, «органах», совести, так зачем же было добавлять утверждение, давно опровергнутое? Ради усиления эффекта? Да силен эффект был и так, силен великолепной связкой между жизнью одного человека, его семьи и глобальными мировыми событиями, на фоне которых эта жизнь проходила. Силен интерпретациями, слогом, интонациями. Но вот так легко, одним штрихом, одной вынутой доминошкой вдруг разрушилось ощущение честности книги и надломилось доверие между читателем и писателем…

И тем не менее я нисколько не пожалела, что взялась это читать: многое переосмыслено, какие-то убеждения, напротив, стали только тверже – я думала, когда читала, а не потребляла кем-то написанное, и это безусловный плюс.

Свернуть

jonny_begood:
19-01-2016, 23:04

Эффект Джеймса. Повесть "Коньяк Ширван" отсылает нас ко временам перестройки. Центральный персонаж (он же рассказчик) - молодой ученый и журналист, работающий над диссертацией о Грибоедове.

Ещё

Всё в его жизни складывается как нельзя лучше: профессия журналиста позволяет не задумываться о "хлебе насущном" и бесплатно путешествовать по стране, к тому же герой стоит на пороге научного открытия, которое позволяет ему рассчитывать на очную докторантуру. В архивах молодому ученому удалось раскопать письмо Обрескова, в котором содержатся недвусмысленные намеки на интригу Грибоедова: великий комедиограф намеренно срывает переговоры, чтобы возглавить дипломатическую миссию. По сюжету повести герою выпадает возможность полететь в Азербайджан, где группа советских писателей отправляется в шестидневную поездку как раз по тем местам, где разворачивались события, интересующие историка. Подобное стечение обстоятельств он воспринимает как откровенную удачу: "По итогам поездки мне предстояло изготовить трехминутный репортаж. Три минуты! Всего три минуты. Недорогая плата за прекрасную неделю." И вот тут приходит время окунуться в атмосферу изобилия и восточной неги, которая заметно контрастирует с представлениями современного читателя об эпохе дефицита и очередей. Впрочем, в повести Архангельского никакого контраста нет: в стране литературоцентричности и рекордных тиражей писатель и журналист вполне могут себе позволить обрасти жирком. Поэтому повествование насыщенно описанием обильных застолий и яств, а символ благополучия - благородный кавказский напиток - даже вынесен в заглавие. Столь пристальное внимание писателя к трапезе не случайно. С одной стороны, это иллюстрация позднесоветского социального расслоения (одним - очереди и пустые прилавки, другим - застолье с икрой и дичью), с другой стороны - демонстрация писательского мастерства. Вспомним слова Флобера о том, что описать хороший обед значительно трудней, чем любовную сцену. Однако, от обилия пищи вернемся к сути. В поездке наш репортер знакомится с писателем Юмаевым, который странным образом исчезает. Причину и следствие этого исчезновения объяснять в рецензии не очень хочется, но все же придется: Юмаев отправляется на поиски возлюбленной, обретает семью и глупейшим образом погибает. Велик соблазн провести параллели с Грибоедовым, но стоит ли? Пожалуй, нет. Не того масштаба фигура. Архангельский подводит нас к одной, на первый взгляд, важной мысли: "Когда-то здесь гремели пушки и звенели сабли, стража сдавалась на милость иранцев, семьи армян-ювелиров бежали, Грибоедов с Вагифом служили начальству, писали стихи, погибали… А теперь здесь только прорези вершин, густое небо, карабахские колючки. История ушла отсюда, как уходит вода из запруды. Раз – и нету ничего. Сплошная тина». Но это мысль для ложного финала. Ловушка, в которую автор пытается поймать доверчивого читателя. Никуда история не уходит, все эти мирные ленивые пиршества - лишь затишье перед бурей, и совсем скоро Карабах, по которому путешествуют писатели, накроет очередной волной. Это и будет финалом истинным. Спустя годы герой возвращается в Азербайджан и воочию убеждается в том, что история здесь живет и дышит. Правда, коньяк уже не тот, но это неизбежные издержки. Наблюдается в этой книге и один интересный эффект, весьма удачно описанный Андреем Аствацатуровым в книге "И не только Селинджер". Те, кто читали его эссе о повести Генри Джеймса "Письма Асперна" поймут, о чем я. Остальным же попробую разъяснить. Вспомним о том, что герой Архангельского - историк, и цель его жизни вовсе не поездки по дружественным республикам. В целом он очень похож на персонажа повести Генри Джеймса, который пытается раздобыть и опубликовать письма вымышленного классика американской литературы Асперна, для чего и отправляется в Венецию. Но и в том, и в другом случае научные изыскания не приводят к успеху - попытка филологического и исторического исследования переходит в поле искусства, становится фактом литературы, подменяется событиями более значимыми (хотя на первый взгляд они таковыми и не кажутся). Герои повестей Джеймса и Архангельского заняты решением научной задачи, стремятся раскрыть истину, но вовлекаются в совсем другой процесс. У Джеймса это любовная интрига. Персонаж, надеясь заполучить заветные письма, ведет себя как герой-любовник, кода же владелица артефактов узнает о его истинных намерениях, письма Асперна сжигаются. Читатель в недоумении. О чем книга? О несостоявшейся любви, или несостоявшемся открытии? Пожалуй, эти же вопросы мы можем задать и по прочтении повести "Коньяк Ширван". Герой Александра Архангельского становится очевидцем личной драмы. Пожилой поэт Юмаев разыскивает возлюбленную, узнает, что у него есть сын и почти сразу же погибает. Эта трагедия заслоняет грибоедовскую интригу и одновременно приводит в движение тектонические плиты истории. Советская действительность преображается, и игра с фактами уже не имеет никакого значения. Диссертацию герой так и не заканчивает.

Свернуть

parastas:
15-12-2015, 04:59

Со страниц выплескивается нежное прощание с позднесоветской эпохой, словно с любимой женщиной. Мельчайшие движения, атмосфера, детали и колорит прошлого становятся легкой добычей в цепких лапах памяти автора, чтобы переплавиться в кристаллы современных реалий, отдаваясь гулким эхом драгоценных наитий.

Ещё

По сюжету московский радиожурналист объезжает на закате СССР с командировками союзные республики. В Баку он знакомится с поэтом Юмаевым. Дальнейший сюжет строится на таинственном исчезновении друга, исправляющем ошибки молодости поиском любимой девушки с его ребенком. Встречи, споры, события, литературная элита описаны с трезвым благоговением. Присутствует любовная линия в раскрытии образа главного героя, долгоразвивающаяся, но с предсказуемым финалом. В повести также достойно выглядят живописные картины кавказских застолий. Александр Архангельский избегает резких оценок советской действительности, корректен в диалогах и мнениях героев. Но выводы столь беспощадны по точности мысли, что напоминают великие философские отступления классиков: «Передо мной лежала ровная, как бритвой срезанная, плоскость, а за ней – катастрофический провал. На самом краю горизонта в небо втыкались острые горы. Вдали сверкали молниями водопады. А из сухой травы торчали ярко-голубые острия. Я слыхал про карабахскую колючку, но вживую увидел впервые. Нагнулся, взял в руки. Она была опасной, стрельчатой и яркой. Поднялся внезапный горный ветер, трава взъерошилась, колючки вздрогнули и покатились, переворачиваясь через голову, опираясь на острые лапки. Десятки, сотни. Словно бы пошли в атаку. Шевелящееся поле восхищало. Это было так красиво, что я подумал с глупой журналистской грустью: есть места, в которых время навсегда остановилось. Когда-то здесь гремели пушки и звенели сабли, стража сдавалась на милость иранцев, семьи армян-ювелиров бежали, Грибоедов с Вагифом служили начальству, писали стихи, погибали… А теперь здесь только прорези вершин, густое небо, карабахские колючки. История ушла отсюда, как уходит вода из запруды. Раз – и нету ничего. Сплошная тина». Отдельным героем выступает в повести природа. Она наталкивает читателей на разгадывание сюжетных ходов, обрамляет разумные или порывистые поступки действующих лиц. Теплый ветер с моря, запахи осенних цветов вполне одушевлены незамыленным отношением. Разочарование героя от «Ширвана», вкушенного спустя годы – это больше укор самому себе. Невозможно вновь уловить счастливое мгновение, задержаться в прошлом посредством органов чувств. Поддержка в лице окружения, приятных воспоминаний не могут надолго лишить душевной боли от утраты. Так было с нами, этого уже не отнять. Ведь с годами уходит не трепетное отношение к современности, ускользающему моменту бытия, сам человек становится другим с каждой прожитым мигом, увлекаемый борьбой с властью над личной судьбой и покорностью року. Что потерял от краха империи главный герой? Только иной возможный опыт с упущенными возможностями либо заслугами. Те чувства, выдающуюся стойкость, иронию, что впитала его душа от советской жизни, все представляет универсальный набор выживания в любой ситуации. Теперь с высоты прожитых лет все испытания станут только закалкой несломленного в житейских боях характера, а чувство вины за распад страны только иногда будет тревожить зажившие раны от давних исторических событий эпохи перелома.

Свернуть

Книга: Коньяк «Ширван» (сборник) - Александр Архангельский

Автор книги: Александр Архангельский

Жанр: Современная русская литература, Современная проза

Комментарии

Добавить комментарий

Популярные книги за неделю

Жанры библиотеки

Популярные серии книг

По году издания

Рекомендации

Книга: Коньяк «Ширван» (сборник) - Александр Архангельский

Автор книги: Александр Архангельский

Жанр: Современная русская литература, Современная проза

С этой книгой скачивают:

Комментарии

Добавить комментарий

Популярные книги за неделю

Жанры библиотеки

Популярные серии книг

По году издания

Рекомендации