Текст книги "Славянские сказы для детей. Тайна Волшебной горы. Перо Алконоста"

– Где сокрыл ты наш гребень, поведай, Змей Вод! Иль рога обломаю, Подводный Чёрт! Что ж молчишь, не шипишь? Иль воды в рот набрал? Или врать устал, прозванный Вритьею?

И тогда поспешил Вритья гребень вернуть. А потом к брату Валье отправился в путь – в подземелья батюшки Вия – ведь они ему как родные…

Как прошёл Ильм Купалень это испытанье, дал Тритон второе заданье.

– Ильм Купалень, ступай за Край Света! И найди в Златой Стране Предков тот заветный лотос-цветок! Ранним утром он лепестки распускает, и край небушка озаряет. И тогда пробуждается Заря Заренница, на востоке гаснет Денница… На заре ты лотос срывай, Алконосту его передай… Сможет птиц зачарованных сей цветок обернуть, Ильма Кресеня и Алину вернуть!

И тогда Ильм Купалень отправился в путь, за Край Света решил заглянуть… И нашёл он там лотос заветный, разгонявший сумрак рассветный.

И сорвал он заветный цветок, озарявший собою Восток. И затем Алконосту его передал – так Алину и Кресеня расколдовал.

Но пока Ильм странствовал по морям, Вритья строил новые козни. И наслал он на морюшко Заповедное, на Подводное царство Тритона, чудище – Одноглазую Рыбу-дракона.

И тогда царь Тритон, к Ильмам обратившись, дал последнее им задание: Одноглазую Рыбу-дракона смирить, чтобы та могла колесницу возить!

И тогда братья Ильмы Купалень и Кресень взялись за заданье трудное, захватив оружье чудное. Ильм Купалень – Трезубые Вилы, а Ильм Кресень – Молот Громобой. И вступили они в схватку с драконицей, усмирили её, запрягли в колесницу!

Счастлив был от того Царь Морской Тритон! И исполнил своё обещание он! Лину Златогласку он освободил и волшебный гребень тотчас подарил. Расчесала Лина волосы златые, и явилася богиней пред Купальнем милым!

И так стали Ильм и Лина – повелителями морей, покровителями кораблей!

После было великое пированье, снова свадьбы-величания… Ильм Купалень вернул себе – Лину Златогласку, а Ильм Кресень – Алинушку Златовласку. Каждый получил награду! Валья с Вритьею – досаду!

И была великая радость в небесах и в морях-океанах! Птицы славили Ильма Кресеня и супругу его Алину, рыбы прославляли Купальня и Лину.

И затем Святогорки прощалися, в дальний путь они собиралися: к морю Белому – Златогласка, на Златой Урал – Златовласка. Там с мужьями они поселились, там их дети и внуки родились – роды альвинов и русалок. У Алины с Кресенем – дочь Агидель, у Купальня с Линою – Ариэль.

И доселе им в праздники славы поют, а и славы поют – старины рекут!

Сказ о спящей царевне Эвелине Плеянке

Как во тех горах, в Святогорье, жил великий царь Святогор со супругой милой Плеяною. И родились у Святогора и младой Плеянушки Сурьевны шесть пленительных вил Плеянок, а седьмой родилась – Эвелина.

И прекрасней её в целом свете нет, щёки у неё будто маков цвет, очи ясные как огонь горят, звёзды частые над челом блестят, по златым власам рассыпаются, словно скатный жемчуг катаются.

И тогда Святогор со Плеяною созывали пир на весь мир, чтобы слава пошла о рождении девы, звёздной чудной сей королевы. Чтобы славу её разнесли да по всем пределам земли, – как от краюшка и до края, и от моря до синя моря!

И призвали они дорогих гостей да со всех краёв-волостей. И призвали Зарю-Зареницу и Вечерницу-волховницу, Раду со Уряною-девой, Живу с Лелею и Мареной. Семь великих вил призывали, чтобы дочку они привечали, и от вил-волшебниц прелестных дали семь сокровищ чудесных, что нельзя обрести за злато, как бы не были вы богаты!

И когда Святогор со Плеяною самовил на пир пригласили, и в сей день Рождества Эвелины пламя жаркое разводили, чтобы было им приготовлено то богатое угощение, жертва, треба и приношение. Свитени везде зажигали, злату трапезу собирали. Их вели к столам белодубовым, перед вилами становили золотые блюда с едою, золотые кубки с сурьёю.

Только Макошь – Судьбы Повелительницу – вызвать Святогор позабыл и ко требе не пригласил. Та богиня Макошь уж много лет не являлась на белый свет, во дворце своём она скрылась, на замки-засовы закрылась, нить судьбы она там пряла и ткань жизни нашей ткала.

Только все дорогие гости, все великие самовилы за столы дубовые сели, приступить к еде не успели, как на пир сей Макошь явилась, и за стол незваной садилась. И была она в страшном гневе, коль в неё перестали верить и на пир её не позвали, приглашение не прислали!

И когда гостей обносили, пред богинею становили не златую чашу с сурьёю, а простую чашу с водою! И тогда великая Макошь эту требу не принимала и проклятия зашептала.

А Вечерница дочь Зари – услыхала, как Макошь-вила те проклятья произносила. И решила невидимой быть, чтоб за Макошью уследить.

Вот ко колыбелюшке Эвелинки пригласили великих вил. Подходили те самовилы и дары свои приносили.

И Заря-Зареница тогда пожелала, чтобы Эвелинка прекрасной стала, и дала ей платок и златой перстёнек самого бога Хорса Суряного.

Рада деве дала два златых крыла, чтоб она всем радость несла. А Уряна – уменье играть, и петь, и великое разуметь. Жива-вилушка пожелала, чтоб с ней рядом всё расцветало, а Марена – силу дракона заключила в её крови. Подарила Леля алую розу, предрекла ей счастье в любви.

А седьмой к колыбели Макошь-матушка подошла и такую речь прорекла:

– Не дожить тебе, дева красная, даже до шестнадцати лет – хочешь этого или нет. Так тебе судьбою назначено – уколоться веретеном. Будет это веретено всё обмазано лютым ядом – и этого ты умрёшь и глаза навеки сомкнёшь!

Прорекла проклятие Макошь, а сказав, захохотала и в единый миг пропала. И тогда пред Святогором и поникшею Плеяной вдруг Вечерница явилась и пред ними поклонилась.

– Не горюйте, не печальтесь! Не смиряйтеся с судьбою! Эвелинке быть живою! Правда, я не так сильна, как богиня Макошь, чтоб проклятье отменить и судьбу предотвратить. Ведь у Макоши-самовилы крутится веретено – вся Вселенная оно! И на нём не просто нить вьётся! Это нашей жизни пульс бьётся! И уколется Эвелинушка, такова её судьбинушка! Только дева не умрёт, а уснёт… Много сотен лет во сне проведёт. Там, где яд и там, где смерти мрак, – зелье сна оставит мой мак!..

И тогда во царстве Плеяны непогодушка разыгралась и Вечерница разгулялась. А над ней летал Чёрный Ворон.

Спрашивала вила Вечерница:

– Ой ты, Ворон Чёрный, мой слуга проворный! Ты скажи, что делать и как?

И прокаркал Ворон Вечернице:

– Ты посей в горах алый мак!

И пропела вила Вечерница:

 
Сею-вею, посеваю!
С Рождеством всех поздравляю!
Сею-вею по горам алый мак!
По широким по долам – алый мак!
Вот так и так сею мак!
Как повадится на мак паренёк,
и сорвёт он с поля каждый цветок.
Все цветочки он сорвёт,
в сине морюшко швырнёт.
Вот так и так зашвырнёт!
Только те цветы вернёт сине море,
принесёт цветы ко бережку вскоре,
ко крутым тем берегам,
да ко жёлтым тем пескам,
ко высоким ко горам!
Как гулял по тем горам Белый конь,
бил по Камню – высекал он огонь.
Бил копытами три дня,
но не вышло у коня,
ибо Камень Белый был без огня!
 

Святогор же с вилой Плеяною порешили тогда Эвелинушку от несчастия уберечь. И они её отвезли в то далёкое царство Поморское, спрятали её за три моря, чтоб она там не знала горя.

И ещё они пожелали, чтобы пряхи в Поморском царстве веретёна свои сломали и с тех пор чтоб пряжу не пряли. Кто ж веленью не внимет, прясть нити начнёт, – тот на плаху взойдёт и умрёт!

И тогда все прялки сломали, веретёнушки все сожгли, Эвелинку же тем не спасли!

* * *

День за днём словно дождь дождит, год за годом рекой течёт. Бег времён не унять, звёзд поток не сдержать – всех потоком этим несёт.

Незаметно минуют годы… А Эвелинушка без невзгоды в том Поморском царстве живёт вот уже шестнадцатый год.

Как то раз Эвелинка гуляла по широким долам и высоким холмам. С гор на горушки порхала всё на крылышках лебединых, со вершинушки на вершину. И увидела старый замок, где она ещё не бывала, даже слыхом о нём не слыхала.

– Это что за замок чудесный? – так спросила вила Эвелинка, только ей никто не ответил.

И зашла она в чудный замок. Были в нём ворота раскрыты и все окна настежь открыты. И пошла она по покоям и по залам из малахита. Проходила по переходам и по лестницам подымалась… Только было тихо в том замке, ветер лишь гулял по покоям, эхо от шагов раздавалось.

И на самом верху замка чудного заходила она в светлицу и увидела там черницу. Молча та за прялкой сидела, и на Эвелинушку не глядела – ниточку из пряжи сучила, быстро веретёнце крутила.

– Что же делаешь ты, черница? – так её Эвелинка спросила.

– Пряжу я прядаю, ниточку свиваю…

– Что за чудо, что за диво! Как всё выглядит красиво… Тянется из пряжи нить… А смогу ль… я нитку вить и веретено крутить?

Но лишь только тронула дева то чудесное веретёнце, в то ж мгновение бездыханной пала в сон зачарованный. И черница рассмеялась, а затем захохотала и в единый миг пропала. Ведь была то не черница – Макошь вила-судьбеница…

Как узнали о том Святогор со Плеяной, огорчилися несказанно.

Эвелинушку отвезли из того-то царства Поморского за три морюшка в Святогорье. Отнесли к Семиверхой башне. И в той башне в светлых покоях на постель её положили, как могли её будили – гуслями и бубнами, трубами и сурнами. Но не встала она ото сна в чарушки погружена…

И послали гонца за Вечерницей. Тот шагнул в сапогах-скороходах да ко самому краю неба и поднялся по небосводу там, где Солнце-Сурья заходит. И явился он пред Вечерней звездой и позвал её за собой.

И тотчас на огненных змеях прилетела вила Вечерница. Вслед за нею свита явилась: сам бог Сна легкокрылый с магическим жезлом: сам великий маг – держит жезл-мак. Следом сновиденья толпой – то мавлинок влетел рой.

Святогор их спросил:

– Как же быть, как нам это лихо изжить?

И Вечерница отвечала так:

– Вам помочь может лишь мак! Нам её от сна не избавить, но мы можем дело поправить… Много лет она будет спать, в сём волшебном сне почивать. А проснётся чрез сотни лет – и лица знакомого нет… Потому мы решим так: вас избавит от бед мак! Чудо может свершить он – всё вокруг погрузить в сон. Не заметите вы тогда, как летят над вами года. А когда Эвелинка проснётся, сёстрам и родным улыбнётся… Разойдётся в тот час мрак – это может свершить мак!

Тут бог Сна в своей колеснице над дворцом и садом взлетел, маков жезл над собою воздел. И мавлиночки запорхали, маков сок разбрызгивать стали, навевая на замок сны – чудны, сладостны и нежны.

И заснули тогда Плеянки, рядом – стольники и служанки, и бояре седобородые, скоморохи и скороходы, горничные и сенные, конюхи и стремянные, гусельники и певцы, плясуны и игрецы, стряпчие, садовники, скобари и плотники. В псарне псы заснули и псари вздремнули, спит в конюшне – конь, в очаге – огонь. Птицы дремлют в небесах, замерла вода в ручьях. И ветра здесь не шумят, водопады не гремят. Недвижимы оне в сём зачарованном сне…

Так бог Сна усыпил замок чудный, справился с работой нетрудной, лишь царя и царицу не стал усыплять – им нельзя страну оставлять.

И тогда Святогор и Плеяна с дочерьми своими простились и немедля прочь удалились. И тогда они в тот же час по стране издали указ: чтобы не нарушить покой замка чудного под горой, все должны его обходить, далеко селиться и жить. Пусть ни человек и ни зверь не тревожат замок теперь.

И по волшебству Святогорову замок тот окружился чащей – остролистом, колючим терновником, и малиною, и шиповником. Невозможно её пройти, к замку дивному подойти…

И вот так над долиной той потекли века чередой, и ни человек, и не зверь не тревожили там покой…

Лишь волхвы на горы соседние раз в столетие подымались, и оттуда видели семь шатров, что над лесом чудным вздымались.

И тогда волхвы прославляли Святогорушку со Плеяной, также всех Стожар-Святогорок: Майю, Мерю, Лину, Алину, также Тайю, Асю и Эвелину.

Макошь-матушку почитали, Вечерницу поминали…

Как Аргаст пробудил Эвелину Плеянку

Как во тех Уральских Святых горах, да под тою Азов-горой, жили Велес-Асила с Азовою – Золотою Хозяйкой гор.

Жили здесь и они, поживали, долгий век в горе коротали. А когда сыны их рождались – звёзды в небушке загорались. И родили они шесть братьев: Прова, Крива, Саву и Брага и за ними Онта, Подагу.

И седьмая звезда над Азов-горой тёмной ноченькой воссияла, на пещеру их указала: там родился седьмой их братец, был младенец тот златовлас – и назвали его Аргаст.

Как Азовушка, дочь Сварога, чадушку Аргаста родила, так его в пелёночки вила и к своей груди подносила.

Собиралися к сей пещере сыновья Асилы с Азовою. И сошлись шесть сынов Медведя, шесть великих Хранителей Вед ко седьмому братцу – Аргасту. И они по звёздам гадали, так судьбу ему предвещали:

«Быть тебе, Аргаст, младший братец, Князем Звёзд в святом Беловодье… Быть женой твоей – Святогорке, младшей дочери Святогора! И родить тебе сыновей, что славнее всех и святей. Только быть сынам убиенным, золотым копьём пробожденным!..»

Как Азова то услыхала, так заплакала-зарыдала. Стали дети её утешать:

«Матушка, не нужно рыдать! Сыновья из гроба восстанут, и пробудятся и воспрянут. И свершатся тогда чудеса, и разверзнутся небеса!..»

* * *

Стал расти Аргаст сын Асилы, захотел он много премудрости.

И учился он волхованию: птичий лёт познал в горних высях, рыбий ход – во пучинах моря. И учился он чтенью-пению, и учился грамоте Вышня. И учение то ему в ум пошло.

И читал он Веды Святые. И прочёл он о Святогоре, также о святом Святогорье, и о царстве Златом-Алтынском, что ушло на дно Океана, всё проведал он о Плеянках. И прослышал о предсказанье, что женой его быть Плеянке – той, что спит много сотен лет и о коей забыл весь свет.

И пошёл Аргаст ко Азов-горе, ко родителям во пещеру. В путь-дороженьку снарядился, трижды в ноженьки поклонился.

И спросили его родители:

– Ты куда, сынок, собираешься, в путь-дороженьку снаряжаешься?

Отвечал Аргаст рóдной матушке, отвечал родимому батюшке:

– Отправляюся я в Святогорье, ко великому Святогору. Испытаю свою судьбинушку… Я желаю найти Эвелинушку – ту, что спит много сотен лет и о коей забыл весь свет.

И тогда Асилушка Суревич сыну дал кольчугу и шлем, также меч-кладенец, который сам раскладывался в бою. Их сковал для Велеса Сурича сам Сварог – кузнец-прародитель. А Азовушка, дочь Сварога, принесла ковёр-самолет, мчавшийся стрелою летучей и паривший как птица в тучах.

И взошёл Аргаст на ковёр-самолёт, взвился над горами Уральскими. Полетел Аргаст ко Святым горам и нашёл Святогора там.

И предстал он перед Аргастом Святогоровою горой. Волоса его с бородою дыбились лесами дремучими, грудь и плечи – горными кручами. В бороде, бровях тучи вились, облака у шлёма клубились.

И спросил его сын Асилы:

– А где дочка твоя Эвелина?

И ответил ему Святогор, сотрясая вершины гор:

– Дочерей унёс в Беловодье за святую речку Смородину сам бог Велес-Семаргл Семиликий, лишь смирил он Воды Великие!

Взвился вновь Аргаст выше круч, воспарил затем выше туч. И пронёсся вновь над горами, над долинами и холмами. У Смородинки он спустился и у бережка притулился. И узрел он там семь холмов, на вершинах – семь теремов.

Спали в тех теремах на семи холмах все бояре седобородые, скоморохи и скороходы, горничные и сенные, конюхи и стремянные, гусельники и певцы, плясуны и игрецы, стряпчие, садовники, скобари и плотники. Псы во псарне спали и псари дремали, спал в конюшне конь, в очаге – огонь. Птицы спали в небесах, не текла вода в ручьях. И ветра здесь не шумели, водопады не гремели. Все недвижимы оне в сём зачарованном сне…

Но лишь здесь Аргаст явился – мир волшебный изменился. Тихо ветерок запел, ручеёчек зазвенел. Люди зашагали, птицы залетали. Вспрянул буйный конь, встрепетал огонь. Зашумели голоса и ожили небеса…

Что там видится на семи холмах? Что там слышится на семи ветрах?

Там – на горушке Воробьёвской, и на горушке Соколиной, и на горушке Сорочинской, и на горушке Соловьиной, и на горушке Голубиной, и на горушке той Совиной, и на горушке Лебединой?..

То не звёздочки с неба пали и не молнии заблистали, то сходили с неба Стожарницы – все Остожницы-Святоярицы!

Шли Медведицы тёмной ноченькой по-над речкою той Смородинкой, и плясали они на семи холмах, распевали они на семи ветрах…

На Велесовой – Соловьиной, на Поклонной горе – Соколиной, на Коломенской – Лебединой, на Ушвивой горке – Совиной, и на Красной горе – Голубиной, и на Сорочинской – Трёхгорской, и на Сварожьей – Воробьёвской!

И сошлись волхвицы Остожницы на Волхонке и на Остоженке. И челом они речке били, и Смородинку так просили:

– Ой ты, мать, Смородинка-речка! Не тревожь ты своё сердечко, расскажи-ка нам, быстрая река, про крутые свои яры-берега…

Обернулась река красной девицей, отвечала она Медведицам:

– Расскажу я вам о семи холмах, всё поведаю о святых горах…

 
Есть Поклонный холм надо мною,
   что родил Камень Войн и Гроз.
Там, взлетая над сей горою,
   о победах поёт Алконост!
Есть и горушка Ворожейская.
   Нет другой такой в целом мире!
Родила она Камень Мудрости,
   и поёт над ней птица Сирин!
Есть Горючий камень на Трёх горах.
   Гамаюн над ним распевает.
Из-под камня того Горючего
   Пресня-реченька истекает.
А по горушке Лютой-Швивой
   скачет дивный Единорог.
Он по Камешку бьёт копытом,
   сотрясает Стожар чертог!
Породил Три Камешка Красный холм.
   Каждый камень, как новый Яр!
Первый Крышень, второй Коляда,
   третий будет Бус Белояр!
А за Красной горкой – Коломенская,
   и та горушка породила
под собою в яруге Велеса
   Камень Коляды – Лошадиный.
А на горушке той Велесовой
   стережёт до лучших времён
Камень Велеса Всевеликого
   Троеглавый Красный дракон!
 

Как сошли с небес те Медведцы, так плясали они на семи холмах, пели песнь на семи ветрах.

И сдивился Аргаст пляске звёздной, восхитился он дивной песней, подошёл к волхвице прелестной, ко Медведице той чудесной. Шёл по травушке-мураве ко Велесовой той горе. И сорвал он спорыш-травинку протянул её Эвелинке. И Медведица – вилой стала, только спорынью ту съедала. И за Эвелинкою все сестрицы, стали снова – девы-вилицы и Остожницы-волховницы.

Так Аргаст Эвелину прекрасную от заклятья освободил и от древних чар пробудил. И затем они повенчалися и колечками обменялися.

И на свадьбе их лилась Сурья и плясали звёзды-Стожарицы, волховницы и Святоярицы. И явились на свадьбу боги – Мать-Земун с Амелфой и Даной, сам Семаргл Сварожич с Деваной, Велес-Рамна с Асею Вилой, Леля со Мареной и Живой, также Хорс с Заpей-Зареницей, Крышень с Радой и Радуницей. Все явилися небожители и всех родов жрецы и правители.

И на тех холмах, на семи ветрах, стали жить Аргаст с Эвелиною.

И от зёрнышка-спорыньи, как и от яйца петушиного, что находят в кострах во горячих углях, – зачинала жена, что восстала от сна. И родила тогда Эвелина сынов – двух прекрасных близнецов. Их назвали Мосем и Бором, Бора также и Святибором.

Тот Велесов холм стал их родиной, что над реченькою Смородиной. И назвали его Боровицким в честь прославленного Святибора – сына князя Аргаста Бора.

Град же, выросший под горой, называли затем – Москвой… А реку в честь славного Мося прозывали Москвой-рекой.

И отныне все величают и Аргаста, сына Асилы, и супругу его Эвелину, всех Плеянушек-Святогорок, также Мося и Святибора!

Тайна волшебной горы
Сказочная повесть

Часть 1
Как Ярик Бусинка, Линка и Гришка Кутерьма играли в «Волшебную гору»

Давным-давно, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве…

Обычно так и начинаются волшебные сказки. Но ведь эта история приключилась не так давно и не так далеко… Потому начнём иначе.

Не в тридевятом царстве, и не в тридесятом государстве… И не на окраине в лесной глуши, да болотной тоске, а в самом стольном граде Москве! Но и не в кремлёвском дворце, там, где царь сидел на крыльце и хранил яйцо в ларце! Яйцо покатилось и разбилось, вот и царя нынче нет – поздно хватились!

Итак, приключилась эта история не во дворце, что на Боровицкой горе, а в Марьино, во соседнем дворе, в самой обычной московской дыре, где нет дворни королевской, есть лишь дворник местный!

Жил, да был здесь… Нет, не король и не президент! И даже не премьер, что всем мальчикам и девочкам пример. Жил, да был здесь один, на первый взгляд, самый обычный мальчик.

А звали этого мальчика – Ярик Бусинка. Хотя, впрочем, это имя – для друзей. В школьной же ведомости, напротив не слишком высоких отметок, значилось его длинное имя: Ярослав Алексеевич Буслаев. Звучало оно торжественно, но когда его произносили, это обычно значило, что он в чём-то провинился и его собирались отчитать.

Удивительно, но взрослые все так друг друга называют, и уже давно не обижаются!

А ещё у этого обычного мальчишки был друг – очень даже необычный. У всех друзья, как друзья, а этот мальчик дружил… Только представьте! С самым настоящим драконом-саламандрой.

Звали же этого саламандру: Зилант Златокрыл. И был он на самом деле наследным принцем из Страны драконов.

Не удержусь, вставлю и про него балагурку. Ещё бы!

Ведь драконы теперь у нас – редкость, можно сказать – ретрó. Тем паче в Москве, где под землёй завывает метро. И где пробки автомобильные страшнее самой злобной змеи-скоропеи…

То ли дело наш рыжий дракошка! Он похож на летучую кошку! И на фейерверк немножко! Очень весел и ретив, и, конечно же, красив!..

Однако вы, верно, подзабыли, кто такие саламандры? Напомним то, о чём говорил Ярику его отец Алексей Елисеевич Буслаев, «профессор сказочных наук» из Московского университета.

Саламандры, или по-древнерусски «шеламудры», а проще – саламудрики, это такие огненные дракончики с телом кошки, крыльями орла и змеиным хвостом. Они обращаются в грозу шаровыми молниями. Таким его и увидел поначалу Ярик, когда был на каникулах в деревне Берендеевка.

Теперь же он привёз его с собою в Москву. Как так? А дело в том, что саламудрик Зилаша умел обращаться в котёнка. Ведь все волшебные существа умеют в кого-нибудь превращаться. Иного хлебом не корми – дай только в кого-нибудь превратиться, лишь бы пострашнее, да почуднее. Но саламудрик, наоборот, любил обращаться в безобидного котёнка – рыжего и весёлого.

Ну, а против того, чтобы привезти с собою котёнка, не стала возражать даже мама, Валентина Сергеевна. Хоть поначалу и она напускала на себя строгий вид… Но рыжий котёнок вскоре приглянулся и ей.

Володька же со Светою… Да! У Ярика ещё и брат с сестрою есть. Старшие! Но они на котёнка особого внимания не обратили… И своих дел полно. Тоже мне, рыжий пушистик! Вот и славно, что взял! Пусть теперь за ним и следит. Благо у Ярика есть для того свой уголок, бывшая прихожая, что меж комнатами и урезанной кухней, но с собственным откидным столиком и кроваткой, выдвигающейся чуть ли не за порог их перегороженной так и сяк квартирки…

В шкуре котёнка саламудрик Зилаша с удовольствием прыгал за бантиком на ниточке, а также обожал пить молочко из блюдца. И ещё он пускал снопы искр, если его гладили против шерсти.

Ещё бы! Ведь по ночам-то он опять обращался в огненного дракошу, который одним своим взглядом мог зажечь свечку или пустить в небо фейерверк. Тогда у него за спиной вырастали золотые крылышки, уши заострялись, а хвост вытягивался и завивался в косичку. Вот какой славный был этот дракошка!

* * *

– Веришь ли ты в чудеса? – спросил как-то глубоко за полночь дракоша Зилант своего друга Ярика Бусинку. Тот всё ещё не спал, поскольку «завис» за компьютерной игрою в ноутбуке.

– Верю ли я в чудеса? – удивился Ярик, отвлекшись от экранчика. – Ты бы мог ещё спросить: верю ли я в одного забавного котёнка, который на самом деле огненный дракончик? Да, конечно, я в тебя верю. Ведь ты – мой друг. И ты – настоящее чудо!

– Но не все мальчики и девочки верят в чудеса… – взгрустнул дракоша, и затем забормотал какую-то чепуху. – Ты веришь в чудеса, и в этом нет ничего чудесного. А другие в чудеса не верят: и это просто чудо расчудесное! Чудо это, когда не чудо, и не чудо, когда чудо… И наоборот!

– В самом деле, это удивительно, – пожал плечами Ярик Бусинка. – И я полагаю, что то чудо, которое не чудо, сотворил один очень злой волшебник… Потому все и не верят в чудеса… Только кто бы это мог быть? Хотя, кажется, я уже видел его как-то раз. Случайно…

– Когда же это было? Не припомню что-то… – почесал за ухом задней лапкою саламудрик.

– Тогда я прилетал на жуке в академию магистра Маргуса… Я видел тень, будто такого чёрного человека, скользящего по стенам. Эта тень выскочила из компьютера магистра, прямо с экрана. И после этого магистр стал вести себя так странно… Его зачаровала та тень! Точно…

Тут Ярик невольно оглянулся… Уличные фонари мерцали из-за окна кухни, сквозь покачивающиеся ветви деревьев. По стенам комнатки скользили загадочные тени. В них, при небольшом воображении, нетрудно было различить очертания драконов, китоврасов и русалок…

А это что за тень?.. Та самая?.. Нет, показалось…

«Совсем, как в Китеж-граде… – подумал Ярик, уже клюя носом… – Там тоже живут разные волшебные существа…»

Ярослав прошедшим летом уже побывал в этом невидимом городе чародеев. И он пережил там удивительные приключения. Познакомился с правителем сего города волшебником Велияром – владыкой добрых снов. И ещё он познакомился с его внучкой маленькой крылатой волшебницей Купавкой, повелительницей цветочных вил, мавлинок.

А ещё он завёл там много друзей, стал учиться волшебству. Да и, похоже, он влюбился в эту… как её… Линку Златовласку! По-настоящему! От любви у него так щемило в груди и щекотало в носу!

И она ведь стала Владычицей русалок… Чудесная девчонка! Вместе им было так весело на Русалиях. Ах, какой это был праздник! Маски, венки и раскрывающиеся лотосы!..

Однако тогда, в самый разгар праздника, и стало ощутимо зачарование тени…

– Магистр на празднике был зачарован! А я в нём разочарован! – заявил дракошка. – Напустил на нас войско крыс! Пссс… Мяу! И ещё дракона! И так надымил… Все потеряли голову!

– Да и темнозорцы выступили против святиборцев, наших друзей. Особенно отличился Гришка Кутерьма… Такую кутерьму затеял!.. Как хорошо, что всё разрешилось и мы взяли верх.

– Иначе я бы совсем разочаровался! А мне, такому очаровательному огневику, разочаровываться ни к чему.

– Велияр же проявил неслыханное великодушие. Всех простил… Будто всё было не взаправду. Все только играли роли… И немного заигрались. Не изгонять же за это из Китежа?..

– О, да! Ежели кого-то изгнать, то он станет изгнанником… А значит заважничает, да и натворит невесть что!.. – взволновался Зилаша. – Ну, нет! Тут нужен осторожный подход… Когти не выпускать! Озорникам нужно не пытание, а воспитание! И хорошее питание!

Так что в Китеж-граде всё воротилось «на круги своя»… Учителя – учили, ученики – учились… Учился и Ярик Бусинка, всякий раз во сне уносясь в Китеж. Причём не только ночью.

Случалось, потом он засыпал и на уроках в московской школе. И с обычного урока переносился на другой, волшебный. Да так, что порой всё в его голове мешалось, и он, внезапно пробуждённый, отвечал невпопад. К примеру, его спрашивали про вычитание квадратных корней, а он отвечал про витание крылатых коней.

– Ведь если корни бывают квадратные, то и кони крылатые! А рыбы летучие уносятся в тучи, и играют там в салки с русалками!..

И учителя пеняли ему:

– Довольно тебе, Ярослав Алексеевич, витать в облаках! Будь немножко серьёзнее, иначе и сам вылетишь из школы!

Ну вот, Гришку не изгнали, а его могут! И Ярик представлял, как вылетает из окна школы, будто надутый шарик, и витает в облаках…

Гришка же Кутерьма, после всех своих подвигов, как ни в чём не бывало вернулся в подземную школу, где учили его приятелей темнозорцев.

Правда, Ярик так и не поверил в его оправдания про заклятие. Уж кто-кто, а Гришка был в своём уме, хотя, конечно, и себе на уме…

Но у Велияра на всё свои резоны. Видимо, он всё ещё надеялся перевоспитать Гришку, дабы зажечь «искорку» в сумерках его души.

А соперничество Ярика с Гришкою продолжилось. Однако теперь они состязались по-иному – в виртуальной игре, которую создал сам магистр Мартин Маргус. За нею, пялясь в экран ноутбука, теперь и сидел ночи напролёт Ярик Бусинка.

Удивительная это была игра! Необычная! Со многими хитрыми уровнями… Называлась «Волшебная гора». По задумке, в пещере этой горы был запечатан заклятием волшебник, тот самый, который построил в старые годы Китеж-град. Он дремал в сей пещере, сидя на троне, закрытый на семь замков. Его следовало вызволить, освободив от заклятия.

Играть в эту игру можно было всей школой, причём и в явном мире, и в мире волшебства. И святиборцы, и темнозорцы от неё были в полном восторге, до того она была увлекательна!

Но не сказать, что такая новинка пришлась всем в Китеж-граде по вкусу. Впрочем, требования старинного устава были соблюдены… А как?.. О том мы вскоре расскажем.

Однако обо всём по-порядку. Ведь объявлению начала сей игры предшествовали важные события!