Текст книги "Сердце Зверя. Дорога Воина."

  Глава 10.

  Сон прервал одиночный удар колокола. Открыв глаза, несколько секунд соображал, где нахожусь, и почему на мне лежит чья-то рука. Оказалось, это Бурый во сне раскидал свои пакли во все стороны. Поднявшись, вылез из палатки, благо не раздевался перед сном. Все вокруг куда-то спешили, и я решил не отрываться от коллектива. Спешили все на свободный от палаток участок лагеря, который выступал в роли плаца. Там солдаты сбивались в кучи, строем бы это даже слепой не назвал. Отсчитав третью по счету кучу, направился к ней. По логике это и должна быть наша третья рота. Пристроившись на переднем крае, начал ждать своих.

   Когда собрались все наши, направился к Бурому.

  -Дядь, надо бы построить наших?

  -Строй,– улыбнулся мне тот.

  Мда, помощи явно не будет. Подумав, решил, что попробовать все же стоит.

  -Ребята,– обратил на себя внимание своих,– щас придет начальство и вкатит нам звездюлей, так что давайте построимся.

  Ответ парней слился в гул, но вроде как одобрительный.

  -Так, строимся в линию,– наши вроде как стянулись в одну линию, только вот остальные новобранцы косились на нас как на идиотов.– Разомкнулись на локоть,– сам подавая пример, пристроился в конец и? уперев локоть в плечо соседа, сделал шаг в сторону.

  Тот повторил мой маневр. Медленно, но мы все же образовали первую шеренгу. Обернувшись к толпе, стоящей за нашими спинами зло гаркнул:

  -Вам особое приглашение надо? Встали за спинами, расстояние шаг!

  -Пошел ты, умник,– выкрикнул кто-то из строя, но примерно пара десятков ребят присоединилась к нам. Образовав хоть и кривое и скособоченное, но подобие строя.

  Отвечать на оскорбление я не собирался, начнешь ругаться с толпой, станешь посмешищем.

  Тут на горизонте нарисовался капитан, с десятком солдат, среди которых заметил старых знакомых, посыльных. Они видимо помогают ему, пока не прибыли ветераны.

  Капитан оглядел скучковавшихся солдат, поделенных на четыре кучки, видимо, после нас прибыло еще пополнение.

  -Вы дети тупых свинорылых ублюдков, а ну живо построиться! Кто не будет в строю через тридцать секунд пробежит десять кругов вокруг лагеря!

  Все усиленно зашевелились, но даже наша рота до конца построиться не успела.

  -Все, на право!– зычно заорал капитан,– по границе лагеря бегом марш, двадцать кругов, всем!

  Тьфу, хотел как лучше, а один фиг, не прокатило.

  -Из-за вас придурков, нам теперь со всеми бежать,– достаточно громко произнес Олг.

  Бег быстро перемешал все роты в одну большую кучу, бежать в толпе было неуютно.

  Ткнув друга в плечо кивком показал, чтобы он следовал за мной. Вырвавшись из общего строя, мы прибавили скорости, потихоньку обгоняя ребят из первых рот. Обогнав общую массу, сбавили темп. Оглянувшись, понял, что за нами с Олгом последовали четверо наших ребят и пара незнакомых лиц. Кивнув им, сосредоточился на беге.

  На десятом круге начали обгонять отстающих, на пятнадцатом уже половина народа сидела на земле, выслушивая нелестные эпитеты от капитана. Двадцатый круг осилила едва ли десятая часть народа, человек сорок не больше. При этом человек пятнадцать из них были моими соплеменниками. Меня это нисколько не удивило, так как большинство из нас все же так или иначе тренированы, да и инициированы вроде все. Скорее уж я удивился, что не все наши пробежали всю дистанцию. У меня после такой дистанции лишь ноги слегка гудели, все-таки бегал я постоянно, часто даже без надобности.

  Не дав солдатам отдышаться, всех погнали в столовую. Проходя мимо плаца, увидели интересную картину. Парочка помощников держали одного новобранца за руки, а капитан, раз за разом пробивал тому в живот.

  -За что это его?

  -Да самым умным себя посчитал, когда мимо рва бежали, сиганул туда, переждать хотел, а потом присоединиться, только вот капитан заметил.

  -Жестко, но справедливо.

  Кормили с утра творогом, что было приятной неожиданностью. К нему выдали по кружке молока и ломтю свежего хлеба. Рядом со столовой заметил небольшой шатер, от которого как раз и пахло свежей выпечкой, видимо походную печь развернули.

  После еды дали десять минут на отдых и вновь погнали на земельные работы. Которые прерывались лишь на небольшой отдых и принятие пищи. Зато когда к воротом в полдень третьего дня едва ли не чеканя шаг, подошла рота ветеранов. Их встретил уже не палаточный городок, а лагерь, обнесенный рвом в полтора человеческих роста за которым в человеческий рост возвышался вал. На котором в свою очередь установили еще пару наблюдательных вышек. Как сказал Бурый, главной целью возведения этих вышек была нужда занять новобранцев трудом, но уж никак не потребность в дополнительных часовых.

  Встречать ветеранов погнали всех, все шесть рот. Последняя пока еще была не доукомплектована. Мы выстроились по обеим сторонам ворот, образовав этакий почетный коридор. По нему, чеканя шаг, шла рота солдат, возглавляемая всадником в латных доспехах.

  Навстречу ему, так же чеканя шаг, вышел наш капитан.

  -Господин полковник, части третьего резервного легиона построены, доложил временный командующий капитан Вонтер Грифт.

  -Вольно, я полковник Ультер Конт принимаю командование третьим резервным легионом, по указу нашего короля Винтера Милосердного,– полковник бухнул кулаком в грудь, отдавая воинское приветствие и пронаблюдав, как капитан повторил его жест, обратился уже к нам,– всем ротам вольно, сбор на плацу через полчаса,

  Сказав это, он, а за ним и рота вооруженных солдат удалились на свободную территорию лагеря. За ними потянулся караван из почти двадцати телег. Пропустив всех, мы направились по своим палаткам.

  -Вольница кончилась,– тихо сказал я.

  -Если это была вольница, то я даже боюсь предположить, что будет дальше,– рассмеялся Бурый за моей спиной.

  Что я все-таки был прав, выяснилось уже на следующее утро.

  Началось все довольно неожиданно, с подписания контракта. Вызывали десяток солдат, каждый называл свое имя, его вписывали в контракт, как и прочую личную информацию. Дальше зачитывали условия, и просили поставить подпись, что с условиями ознакомлены. Как по мне, так бесполезная процедура, большинство людей все равно не грамотные, а вместо подписи используют галочку или крестик. Свой же контракт я прочитал вдоль и поперек, но ничего подозрительного не нашел. В месяц нам, после окончания подготовки назначалось жалование, в десять серебряных. Больше ничего интересного в контракте не было, кроме того, что он заключается на три года, а разорвать можно, выплатив неустойку в три золотых.

  (Один золотой, сто серебряных, один серебряный сто медных)

  После подписания контракта, всех ввели на плац. Объявив, что на следующий день будут проводиться соревнования, где каждый должен показать все на что способен. От результатов зависит многое, самых развитых зачислят в отдельный отряд, который будет тренироваться так же отдельно от всех. Но подробностей не объявили. Тем же, у кого будут худшие результаты, будут предъявлены штрафные санкции.

  После подписания контракта началась выдача амуниции. Возле шатров интенданта скопилась огромная очередь, отнявшая у нас часа три времени. Наконец отстояв очередь, получил обмундирование. Поддоспешник, среднего качества кольчугу, защищавшую руки до кистей и ноги до середины бедра, панцирь, поножи, наручи, шлем округлой формы. Из брони собственно все, из оружия выдали только тяжелые, полу ростовые щиты, прямоугольной формы. Нормальное оружие нам выделять никто не собирался. Как сказал кто-то из ветеранов, чтобы мы случайно ноги себе не отрезали.

  -Хочешь совет?– неожиданно спросил меня проходящий мимо ветеран.

  -Что?– от неожиданности слегка растерялся я,– А, да, давай.

  -Если хочешь завтра выложиться, не снимай сегодня бронь, завтра вас будут гонять в ней.

  -Хм, спасибо.

  -Какой-то спорный совет,– сказал Олг едва мы отошли от ветерана,– если будем весь день сегодня в броне бродить, то завтра все болеть с непривычки будет.

  -Не знаю, как на счет носить весь день, но думаю, потренироваться в ней стоит.

  -Ага, давай, вечерком на плацу.

  В принципе весь остаток дня нам выделили на подгонку и свыкание с броней. Этим мы и занимались. Если кольчуга кроме тяжести неудобств не вызывала, то вот нагрудник, даже максимально подогнанный с помощью ремешков, сильно сковывал подвижность. Шлем же мне наоборот понравился, удобный и обзор практически не сковывает. Единственная проблема с ним, голова быстро потеет.

  Полностью облачившись в доспехи, немного попрыгал, проверяя нагрузку. Прыжки сопровождались противным скрипом колец кольчуги. Но, по сути, терпимо. Нагрудник мне сразу не понравился, он слишком сильно сковывает движения, я в нем даже половину элементов техники боя выполнить неспособен.

  На улице вечерело, ужин прошел час назад. Наша троица отправилась на плац, прихватив с собой свои копья. По пути нас провожали, где удивленные, а где и снисходительные взгляды и шепотки. Мол, ребятки в храбрых солдат играют. Не знаю как Олгу с Бурым, но мне было плевать.

  На плацу неожиданно оказалось не пусто. Там присутствовала группа ветеранов, выполняя упражнения, а так же набралось наверно десятка два, может три ребят из новичков, которые были разбиты на маленькие группы по интересам. Парочка бегала, некоторые отжимались, наверно с десяток прибились к ветеранам и занимались вместе с ними, а отдельная группа, из семи человек устроила что-то вроде боев. Точнее борьбы, где раздетые по пояс бойцы роняли друг друга в пыль.

  Мы устроились особняком.

  -Малый разминочный комплекс,– тихо скомандовал старший из нас, и мы принялись за тренировки.

  Если с обычными проблем, кроме увеличившейся нагрузки, не было. То с теми, где требовалось что-то неординарное, например отжимания от земли, в стойке на руках, были проблемы. Из-за появившегося груза банально сбивался центр равновесия и, встав на руки в первый раз, я едва не рухнул на спину, благо успел перейти в перекат и не опозориться.

  Занимались мы примерно с час, при этом все взмокли. В поддоспешнике из шерсти было чудовищно жарко.

  Закончив с тренировками. Принялись за разминку с копьями.

  По ходу разминки, я старался подстроить свою технику под изменившиеся условия. Это было довольно проблематично, организм сам, по привычке делал то, к чему привык, и с ходу изменить реакцию не всегда получалось.

  Дальше решили устроить спаринг.

   Вначале вышел я против Олга.

  Ждать атаки я не стал, сам сделал длинный выпад. Олг пропустил копье над собой и, пригнувшись, понесся на меня. Увернуться я не успевал, вернуть оружие тоже. Друг же, перехватив свое оружие двумя руками, мощно с разгону толкнул меня в грудь. Да так, что наземь упали мы оба. Но успев изогнуться, я упер ему ноги в живот и, разогнув корпус, отправил в дальний полет через себя. Друг не сплоховал подставив руки при падении, но все равно грохнулся довольно грузно. Сделав кувырок назад, оказался возле него и, достав из ножен нож, приставил к горлу.

  -Ладно, ладно, я проиграл,– с усмешкой прошептал тот.

  -Вот и первое достоинство доспеха,– сказал за нашими спинами Бурый,– садани он тебя так в неприкрытую грудь и ты бы лежал, мечтая вздохнуть, а может и ребра бы поломал.

  -Ты с кем?– спросил я у него, подбирая копьё.

  -С тобой, конечно, он для меня слишком неповоротливый,– засмеялся дядька.

  Олг на это лишь состроил гримасу.

  С дядькой все было сложнее. Дистанцию он не сокращал, от ударов спокойно, даже с этакой ленцой уворачивался, изредка отбивая. Мне приходилось сложнее, за первые минуты боя сразу уяснил для себя, что атаки противника лучше не блокировать, больно уж силы в нем много. В скорости Бурый ничем не уступал мне, а может и превосходил. Но я все же был чуть-чуть половчее, да и с моей массой имел больше возможностей для уворота. Так, например, под удивленные крики наблюдающих, уворачиваясь от низкого кругового удара, я подпрыгнул, и, держа тело параллельно земле, сделал несколько оборотов вокруг оси. Приземлившись тут же подсек ногу противника, но дядька смог устоять, перекинув вес на вторую.

  Кружили мы долго, но, в конце концов, так и не смогли друг друга достать. Только напоследок дядька преподал мне урок. Приняв мой удар, на предплечье, что довольно-таки больно, он второй рукой схватил мое оружие за древко и, взревев, вырвал то из моих рук. Благо, поняв его маневр, я вовремя отпустил оружие и перекатом приблизился к нему. В кувырке вытащил из-за пояса нож, но выйдя из переката, понял, что не вижу перед собой противника, а в следующий момент на мне сомкнулись чудовищной силы объятья и воздух тут же покинул легкие. Поняв, что бороться бесполезно, поднял руки над головой, признавая свой проигрыш.

  Дядька спокойно поставил меня на ноги и хлопнул по плечу.

  -А ты хорош, почти меня догнал по подготовке, а я как-никак второй копейщик в племени.

  -Не будь на нас доспехов, ты так сделать бы не смог,– хрипло произнес я, втягивая в легкие живительный воздух.

  -Недооценивай меня, малыш, у меня еще много фокусов в кармане.

  Тут вокруг раздались частые хлопки, оказалось, что наш бой привлек довольно много зрителей. Хлопали как ни странно ветераны. Один из них даже подошел ко мне, и, хлопнув по плечу, произнес:

  -Ты и в правду хорош, если б тебе не надо было завтра выкладываться, я бы предложил поразмяться.

  -Ну, так завтра жизнь не кончается, время еще будет,– дружелюбно улыбнулся я ему.

  Остаток дня прошел спокойно, добравшись до палаток, скинули доспехи и, прогулявшись до колодца, вылили друг на друга по паре ведер ледяной воды. Что тоже вызвало странные взгляды окружающих. Многие из них судя по запашку если и мылись, то делали это нечасто.

  Чистые и уставшие мы завалились спать, в ожидании следующего дня.

  На следующий день нас выжали досуха, как хозяйка выжимает мокрое бельё.

  Началось все с того, что нас заставили бежать те же двадцать кругов, только теперь в боевом облачении. И если в первый раз добежало человек сорок, то в этот раз до финиша дошел всего десяток. Из них четверо были нашего племени. У меня самого сильно дрожали колени, а поддоспешник был противно липкий от пота.

  Дальше нас пинками подняли с земли и вновь сбили в строй. Нас повели на плац, где заставили отжиматься. Норматив установили в пятьдесят раз. Что в доспехах для многих было проблематично. Для меня проблем не составило. Дома чисто из интереса я и до двух сотен доходил. Хотя броня конечно давит. Дальше нашу роту повели к перекладинам. Где норматив был в двадцать раз. Тут уже и мне пришлось попотеть. Если при отжиманиях доспехи просто давили, то при подтягиваниях казалось, что меня кто-то тянет вниз. Но норматив я все-таки выполнил. Потом нас заставили поднимать небольшие, примерно в полтора шага бревна. Вначале с ними нужно было сделать сорок приседаний. Что далось мне довольно легко. Дальше с этим грузом нужно было пробежать круг вокруг лагеря. Забег заставил поднапрячься, так как колени иногда просто подгибались.

  Дальше устроили целый полигон, испытывая новобранцев, в чем только можно. Начиная от метания ножей, в чем я был, мягко говоря, не очень, до сражения на секирах, где мне едва не оттяпал ногу один из ветеранов.

  Дальнейшее же вообще слилось в памяти в одну полосу из боли и пота. Мы что-то двигали, что-то таскали, с кем-то дрались, объединившись в отряды и вооруженные щитами, должны были перетолкать другой отряд.

  Пришел в себя я уже далеко после обеда, очнулся от того что кто-то грубо тряс меня за плечо. Открыв глаза, увидел морду вчерашнего ветерана, предлагавшего померяться силами.

  -Думаю сейчас не лучшее время для спарринга,– сипло выдавил я из себя.

  -Я твой новый десятник,– с ухмылкой сказал он,– давай поднимай свою жопу и двигай за мной.

  Поднявшись, понял что лежал я на плацу, рядом покоился обрезок бревна со странными вмятинами. Пока поднимался, новоявленный десятник уже удалился от меня на пяток метров. Пришлось догонять.

  Вокруг был потрясающий пейзаж, который более присущ полям сражений, чем тренировочному лагерю. То здесь то там валялись новобранцы, некоторые вповалку на друг друге.

  -Что тут произошло?– осмелился я спросить у спутника.

  -Вам в еду с утра добавили настой Последней Битвы.

  -Что это за дрянь такая?

  -Настой,– удивленно посмотрел на меня десятник, будто объяснял прописную истину,– он заставляет организм отдавать человеку все свои силы, в итоге солдат падает наземь без сил. Как понимаешь в бою это недопустимо, а когда просыпаешься ощущения не особо приятные, правда?

  -Ага,– все тело и в правду ломило.

  Следуя за десятником, мы собрали весь свой десяток. В которой к моей вящей радости вошел Олг, Бурый, к сожалению, к нам не попал.

  Не особо помню, что происходило в тот день. Но на следующий день, проснувшись, обнаружил, что спали в другой палатке. Стояла она отдельно от остального лагеря. Рядом с нашей, был разбито еще почти два десятка палаток.

  Неожиданно меня хлопнули по плечу, от чего я еда не подпрыгнул. Но это был всего лишь Олг.

  -Ну что, вот и попали мы,– грустно произнес он.

  -Куда? – глупо уточнил я.

  -В отряд особого назначения!– с ухмылкой ответил он мне.