Текст книги "Вирус фарисейства"

Вирус фарисейства
Александр Балыбердин

© Александр Балыбердин, 2022

ISBN 978-5-0056-3366-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Сколько себя помню, меня всегда интересовало, что происходит вокруг, и как это связано с тем, что внутри нас. Ну, как об этом не задуматься? Тем более что нашему поколению было дано жить на переломе эпох и так увидеть жизнь во всем ее многообразии. Чего наши бабушки и дедушки не могли, а смогут ли дети и внуки – еще большой вопрос. Поэтому я верю, что эта возможность была дана нам неспроста, а раз так, то как ее не осмыслить?

Судите сами.

Я родился в год 50-летия Великого Октября и более двадцати лет жил при советской власти. Был пионером и комсомольцем. Стоял в почетных караулах у Вечного огня и памятников Ленину. Служил в армии. Был внесен в Книгу почета воинской части.

Женился на удивительной девушке, и мы уже 33 года вместе. Ездил в стройотряды. Работал с трудными подростками. Был заместителем секретаря комсомольской организации пединститута, а затем, по собственному желанию, вышел из комсомола и, в прямом смысле, пошел в церковь на Рождественскую службу.

Встретил распад СССР молодым отцом и сельским учителем. Работал в воскресной школе. Трудился в администрации области. Защитил кандидатскую диссертацию по истории. Преподавал, практически, во всех видах учебных заведений. Читал открытые лекции и организовывал научные конференции. Написал и издал несколько книг и сборников стихов. Записал несколько альбомов песен.

В 2000 году был рукоположен в сан священника. Более десяти лет являлся секретарем епархии и настоятелем нескольких храмов, членом Межсоборного присутствии Русской Православной Церкви и Общественной палаты области. Ныне служу в монастыре. Среди моих знакомых – педагоги и люди творческих профессий, священники и предприниматели, коммунисты и потомки русских эмигрантов, монахи, священники и люди весьма далекие от Церкви.

Жил при развитом социализме, застое, перестройке, в «лихие 90-е», «сытые нулевые» и «кризисные десятые». Дожил до кардиостимулятора и этих заметок. Сколько за эти годы было услышано, пережито, передумано!

В итоге, я пришел к выводу о том, что чем бы человек не занимался – при социализме или капитализме, демократии или авторитаризме, в городе или на селе, на родине или за рубежом, считает ли он себя верующим или атеистом, демократом или коммунистом, либералом или монархистом, красным или белым, западником или славянофилом, патриотом или гражданином мира – не это главное.

Почему? Потому что не может быть такого, чтобы Бог, сотворив человека, оставил его в неведении, а в Евангелии о красных и белых, либералах и демократах нет ни слова. Зато немало сказано о книжниках и фарисеях. Например, в главе 23 Евангелия от Матфея. Не буду цитировать. Посмотрите сами.

Поэтому суть не в образовании, талантах и доходах, должности и ученой степени, а в том разрешает человек себе быть книжником и фарисеем или нет?

Кто это такие?

Это люди, которые всегда думают только о своем, и, чтобы заставить других работать на себя, тщательно это скрывают, в том числе с помощью пропаганды. Никого не слушают. Диалогу всегда предпочитают монолог. Максимум, на что они способны – имитировать коллегиальность и законность. Как был формальностью суд над Христом.

Тайно мечтают о власти, которая дает им право распоряжаться другими людьми. Придя к ней, окружают себя посредственностями и подхалимами, держатся за кресло обеими руками и выходят из кабинета вперед ногами. Как держался за власть Каиафа.

По гордости, берутся за дела, которые им не под силу. Оттого «сами не живут и другим не дают». Устраивают революции и войны. Переговоров не ведут, считая, что это ниже их достоинства. Стараются победить любой ценой. Никого не жалеют, даже себя. Поскольку уверены, что пришедшие им в голову идеи и написанные ими инструкции важнее людей. Как книжники во время суда над Христом искали статью, по которой можно было бы Его казнить.

Поражений не признают. Если дело заканчивается успехом, приписывают его себе. Если заканчивается провалом, перекладывают ответственность на других. Как это сделал Пилат, умыв руки.

Горделивые, лживые и самоуверенные и при этом мелочные, беспощадные и безответственные. Настоящий «коктейль Молотова», способный поджечь семью, коллектив, страну или даже целый мир. Что, периодически, случается, и в чем, как правило, виноваты также они – книжники и фарисеи.

Конечно, я понимаю, что со мной согласятся не все, и это не удивительно. Поскольку со школьной скамьи нас учили, что главное – не люди, а технологии. Главное, чтобы в стране не было частной собственности и буржуазной демократии, а было больше фабрик и заводов, школ и музеев, больниц и домов культуры. А какие люди в них работают – это все, будто бы, «надстройка», идеализм и потому не так важно.

Таково материалистическое понимание истории, на верность которому в советские годы должны были присягать все образованные люди. Без чего невозможно было поступить в институт, издать книгу, стать учителем, врачом, офицером или иным руководителем.

Сегодня об этом забыли, а тогда ни один студент не мог избежать лекций по марксизму-ленинизму. Конечно, все учили его по-разному, но на экзамене должны были отвечать одинаково: первое – Бога нет, и второе – кругом враги, а мы лучше всех. Что же касается покаяния, смирения, милосердия и сострадания, то это все «поповские» слова, знать которые было не обязательно и даже вредно. Поэтому не удивительно, что ВУЗы стали «кузницей» не только кадров, но также книжников и фарисеев».

И я был таким же. Но к счастью грянула «перестройка», которая помогла понять простую истину: государство – не Бог и, значит, не оно определяет, что истинно или ложно, верно или ошибочно, подло или свято. А раз государство – не Бог, значит надо Его найти!

Так мы пришли в Церковь, впервые услышали и прочитали Евангелие, вступили в Великий пост, исповедовались и причастились Святых Христовых Таин. Но прошло еще немало лет, прежде чем услышанные в Церкви слова проросли тем новым пониманием жизни, которым я хочу поделиться. С надеждой, что они не окажутся бесполезными.

ВИРУС ФАРИСЕЙСТВА

Если мысленно соединить Неделю о мытаре и фарисее со Страстной седмицей, то перед нами в полный рост встанет один из уроков Великого поста – фарисейство всегда ведет к насилию. Почему я об этом вспомнил? Потому что, как и многие, в последние дни я усердно мониторил происходящее, листал каналы и ленты социальных сетей и при этом с завидной регулярностью натыкался на знакомый образ:

«Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что́ приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18, 10—14).

Конечно, встречавшиеся в ленте «фарисеи» не были последователями древнего религиозно-общественного течения и, в соответствии с духом времени, стремились возвыситься не над мытарями, но поочередно, то над западниками и либералами, то над приверженцами традиционных ценностей и русского мира.

Все остальное вполне было в духе Христовой притчи. Включая прикрепленные к постам фотографии и видеоролики, задача которых заключалось в том, чтобы настоять на своем. Без тени сомнения и снисхождения, уважения к возрасту и полу, званию и сану. Бесконечный, злобный и, часто, нудный монолог, движимый одним единственным желанием – доказать, что авторы этих постов «несмь якоже прочии человецы».

Что же это, как не фарисейство? Причем чистой воды. Когда ты один на свете во всем прав и хорош, а все остальные плохи и виноваты. Настолько, что диалог с ними кажется ниже твоего достоинства, и потому, будто бы, нет другого способа доказать свою правоту, как со всего размаха врезать обидчику между глаз словом или ракетой.

Особенно странно было все это читать и слышать от людей, которые годами ходят в храм, молятся и постятся, но при этом, на примере Великого поста, так и не поняли, что фарисейство всегда заканчивается насилием. Не поняли, что было бы ошибкой воспринимать Евангельскую историю как нечто не актуальное – то, что когда-то было и прошло. Потому что мы все – немного фарисеи, и до какой-то степени это терпимо. Однако когда вирус фарисейства поражает миллионы, тогда, как показывает история, всегда находятся вожди, которые делают его своим знаменем и ведут народ на Голгофу. Что мы уже не раз проходили, в том числе на примере Великой Отечественной войны.

Каков же выход?

Конечно, каждый на этот вопрос ответит по-своему. Что же касается Великого поста, то его ответ очевиден – не становиться фарисеями. Не считать себя лучше других. Не превозноситься над родными и друзьями, коллегами и подписчиками в социальных сетях, странами и народами. Даже, если они в чем-то не правы. Хотя бы потому, что мы сами не идеальны. Идеал один – Христос. И поэтому, для начала, научиться не перебивать, слушать и слышать других людей. Не настаивать на своем, быть готовым к диалогу и для этого быть готовым к покаянию. Потому что без покаяния, без готовности смирить себя и услышать другого, никакой диалог не возможен.

Возможно, именно для этого ныне и дан нам Великий пост.

ПРОТИВ КОГО ДРУЖИТЬ БУДЕМ?

Прежде никогда этим не занимался, а ныне пришлось. Если раньше кто-то предлагал дружбу в социальных сетях, я всегда принимал заявки без размышлений. Сейчас же непременно захожу в профиль и пролистываю первую страницу подписчика, чтобы понять его взгляды и предпочтения. Чтобы не нарваться на злобный комментарий и не оказаться втянутым в бесконечные споры, в которых никто никого не сможет переубедить.

Конечно, такое случалось и прежде, и все же нынешние спорщики не в пример жестче и категоричней, уверенней в своей правоте. Если Вы пролистаете их странички в социальных сетях, то неизменно будете встречать храмы, купола и кресты, иконы святых и портреты старцев, а также ссылки на Священное Писание, особенно, на слова апостола Павла о том, что «нет власти не от Бога» (Рим 13:1). Однако если Вы попросите уточнить, как правит любимый правитель – «Божьим благословением» или «по Божьему попущению», то Вам быстро объяснят, что эта граница совпадает с государственной: «У нас – все хорошо и «Боже, царя храни!», а вот у них – все плохо и «царь ненастоящий!».

Вот и я также какое-то время читал подобные посты, и пытался понять, что это напоминает? А затем понял – да вот же: «Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь» (Лк. 18, 10). Помните? С той разницей, что современных фарисеев раздражают не мытари, а все, кто не носит длинные бороды и юбки, не ныряет в крещенскую прорубь, не ходит крестными ходами, не читал «Домострой» и не верит, что его страна – Третий Рим и «четвертому не бывать». При этом, если мы заменим «Домострой» на Джорджа Оруэлла и Третий Рим на Евросоюз, то сути это не изменит – фарисейство так и останется фарисейством. Только с другой стороны воображаемой границы, которую авторы этих постов провели между собой и «прочими человеками».

Казалось бы, православному человеку должно быть понятно, что это не хорошо. В любом случае, он должен помнить, что Христа распяли не атеисты. Почему же вирус фарисейства так часто поражает именно религиозных людей, в сознании которых религия и идеология слились в столь прочный сплав, что они готовы ссылками на священные тексты оправдать любое насилие?

Не потому ли, что не понимают, насколько в Церкви важен не монолог, а диалог. По разным причинам. Иногда это наследие советских времен, когда «из всех утюгов» твердили, что мы – защитники осажденной крепости, против которой ополчился весь мир. Иногда это профессиональная деформация, когда до прихода в Церковь человек служил чиновником, военным или занимался другим делом, в основе которого монолог, устав, приказ, инструкция. Иногда это, просто, наследственность или болезнь. Ведь мы все, в какой-то мере, больны фарисейством, а иначе зачем нужен пост?

И все же при всей схожести идеологии и религии, следует помнить, что, если первая основана на монологе – государства, начальника, командира, то вторая невозможна без диалога с Богом и другими людьми. Диалога, без которого твоя страничка в социальных сетях превращается в боевой листок, храм – в казарму, священник – в замполита, а проповедь – в инструкцию.

После чего люди начинают обходить тебя стороной и, главное, обходить стороной Церковь. Хотя, как считают некоторые «замполиты», виноваты в этом они сами. Ведь, согласно уставу, командир всегда прав, а дисциплина – залог будущих побед. Не спорю – дисциплина в Церкви тоже нужна, и все же главное в ней – не дисциплина, а покаяние, без которого, по словам Спасителя, в Царство Небесное не войти. А, когда ты всегда и во всем прав, какое, уж, тут покаяние?

Почему бы не задуматься об этом, когда нас зовут встать на чью-то сторону и превратить интернет в поле битвы с другими людьми. Причем близкими по крови и духу и такими же, как мы, несовершенными. Вместо того чтобы бороться не людьми, а с фарисейством, в том числе в нас самих. Хотя победных постов об этом не напишешь. И все же оно того стоит!

СУДНЫЕ ДНИ

Выхожу из магазина. В каждой руке по большому пакету с бытовой химией. Говорят, что скоро ее не будет, или будет другая, которой мы пока не пользовались. Вот супруга и попросила прикупить знакомых брендов. Сделать задел на будущее. Ведь, каким бы оно ни было, от стирки и приборки никуда не денешься.

Двери автоматически открываются, и я осторожно ступаю на тротуар, покрытый черной наледью, отполированной тысячами подошв. Такой толстой, что разбить ее обычным ломом не получится. Тут нужен отбойный молоток. Что поделаешь – не столица!

Хорошо, что удалось припарковаться поблизости. Но к машине надо еще суметь подойти. С одной стороны – сугроб, с другой – проезжая часть, по которой летят, снуют, пытаются протиснуться легковушки. Вот между ними образовался просвет, и я делаю шаг. Нет, не шаг, а почти прыжок. В надежде распахнуть дверь и запрыгнуть на водительское сидение. Пусть прямо с пакетами в руках. Потом разберемся!

Жму на кнопку сигнализации, но она дает сбой. Машина предательски молчит. Жму повторно. Легковушка поддакивает и приветливо мигает фарами. Но счастливые мгновения потеряны, и с горки в мою сторону уже летит другой автомобиль. Не снижая скорости. Несмотря на целую гирлянду запрещающих знаков.

Я торопливо делаю шаг назад и поскальзываюсь на ледяном надолбе. Отчего руки взлетают вверх, к небу, вместе с пакетами, а затем падают вниз. От удара пакеты рвутся, и покупки оказываются на тротуаре. Хорошо, что не на проезжей части! И еще хорошо, что это пластик, а не стекло. Иначе все пропало бы.

Отправляюсь собирать разноцветные бутылочки, которые теперь, когда пакеты порваны, надо каким-то чудом донести до машины. Улица в этом месте идет под уклон, за некоторыми приходится семенить почти до дверей магазина. Причем маленькими шажками, иначе вся история повториться, и я снова окажусь на тротуаре. Как и другим пешеходам, которые отводят взгляд и привычно спешат мимо, каждый по своим делам, и за это не осудишь.

Наконец, операция по спасению бытовой химии окончена, и теперь заднее сидение моей легковушки может дать фору любому супермаркету. Но еще половина дела! Теперь надо сесть за руль, а машины по-прежнему мчатся мимо и не дают ни одного, даже малейшего шанса. Машу рукой, но результат тот же. Словно водители хотят сказать: «Ты же сам видел, где паркуешься. В следующий раз будешь умнее!».

В сердцах качаю головой, залажу в сугроб, открываю дверь, сажусь на место пассажира и затем, перекинув через руль левую ногу, перелажу на водительское сидение. Ну, вот! Теперь можно ехать. Надо только дождаться, когда в бесконечном потоке машин появиться пробел. А дальше – поворотник, руль резко влево, жму на газ, и вот я уже один из них! Дальше мы мчимся вместе.

Вечером, дома, листаю смартфон. Натыкаюсь на видео с проповедью известного священника. Высокий, дородный, аккуратно подстриженный и, очевидно, довольный собой батюшка хорошо поставленным голосом говорит о том, что в эти дни мы не должны ничего смущаться и смело идти вперед. Если какие-то товары исчезнут – не беда! Если кто-то решит уехать – туда ему и дорога! Все это – тлен и суета. Ложные идолы общества потребления. Мира, который лежит во зле. Да, жить будет еще труднее, но главное – наша страна снова станет великой державой, ее будут бояться и уважать.

Батюшка явно волнуется, подбирает слова, чтобы не сказать лишнего. Я слушаю его и думаю, что, действительно, хорошо, когда твою страну уважают. И еще, конечно, он прав – не надо зарываться в быт, но следует ставить великие цели. Вместе со всей страной. Потому что, когда ты к ним тянешься, то и сам подрастаешь.

И все же величие страны не только в том, чтобы ее боялись. Причем это пожелание можно адресовать не одним властям, но также нам самим. Поскольку мы все делаем страну великой или, наоборот, унижаем и себя и ее.

Среди прочего, величие страны заключается в том, чтобы у граждан была уверенность в завтрашнем дне, магазины стабильно работали, люди получали достойную зарплату и не носились по городу в поисках скидок, дворники вовремя убирали лед, водители пропускали друг друга, пешеходы не проходили равнодушно мимо, а священники первыми показали в этом пример и вспомнили о том, что, в переводе с греческого, «кризис» означает «суд».

Суд над всем, что мы сами задумали и сотворили. К чему долго шли и, наконец, пришли. Чего мы, на самом деле, хотели. Хотя на словах, в том числе с амвона, говорили о другом. Нелицеприятный Суд Божий не о каком-то непонятном, придуманном, взятом из книжек мире, к которому, будто бы, мы сами не имеем никакого отношения. Но Суд о нас самих, которые сделали наш мир таким, каков он есть.

Суд не ради упрека или погибели, но для того чтобы мы могли сами себе ужаснуться и перемениться. Перестать быть самодовольными фарисеями и, подобно мытарю, ударить себя в сердце – рукой, словом, мыслью, взглядом – и завести его. Оживить и впредь стремиться к тому, чтобы наше сердце билось не только ради нас самих, но в унисон с другими людьми – родными и друзьями, соседями и коллегами, ближними и дальними. По все стороны всех границ, которые для Бога – ничто. Потому что Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8), а любви никакие границы не страшны. Конечно, если она настоящая.

ВРЕМЯ ДЛЯ ДИАЛОГА

В первое воскресенье Великого поста Церковь отмечает праздник Торжества православия, который был установлен в память о победе над иконоборческой ересью. Поскольку все это было давно и в храмах собираются не сектанты, а православные, то некоторые думают, что этот праздник их не касается. Не задумываясь над тем, почему он установлен в начале поста и как связан не только с церковным календарем, но всей нашей жизнью.

Впрочем, неслучайно. Поскольку для того, чтобы разобраться в происходящем, сегодня мы, как правило, включаем телевизор, листаем сайты и социальные сети, но в Евангелие или церковный календарь не заглядываем. Хотя, как когда-то заметил один мудрый человек, именно в Библии мы могли бы найти ответы на все вопросы. Поскольку Бог, любя людей, не мог не оставить нам подсказок. Когда же я спросил, где эти подсказки найти, он ответил: «Ты, просто, читай, особенно, Евангелие. Ходи в церковь и слушай. Обдумывай, что услышал, соединяй с тем, что происходит, и сам все поймешь».

С тех пор, я читаю, слушаю, соединяю и обдумываю. В том числе события последних дней, которые выпали на Неделю Торжества православия. Казалось бы, какая тут может быть связь? И, вообще, какое отношение они имеют к Великому посту? Разве мало в жизни подобных совпадений? Хотите, расскажу? Конечно, ни на чем не настаивая.

Помните, как накануне Великого поста в храмах звучала притча о мытаре и фарисее (Лк. 18, 10—14)? А теперь вспомните, как в Страстную пятницу те же фарисеи будут кричать: «Распни, распни Его!» (Ин. 19, 6), а мытари бессильно стоять у Креста Господня и оплакивать Распятого.

О чем это говорит?

О том, что весь этот путь, длиной в десять недель, мы пройдем рядом с фарисеями и мытарями. Потому что «два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь» сказано не о ком-то другом, но о нас и для нас. Это мы «вошли в храм помолиться». Все мы – фарисеи и мытари. Хотя бы отчасти. И тот, и другой живут в каждом из нас и периодически выглядывают наружу – обнаруживают себя. Особенно, когда привычный мир трещит по швам, и мы бросаемся осуждать других людей, в том числе Церковь. Вплоть до призывов сотворить очередной раскол или секту. Ну, а как иначе? Ведь мы – «несмь якоже прочие человецы» (Лк. 18, 13).

Именно так когда-то фарисей из Христовой притчи провел черту между собой и другими людьми. Также и секта начинается с того, что ее члены проводят между собой и Церковью воображаемую черту и, в итоге, себя от нее отделяют. Сначала, мысленно. Затем также и формально, юридически. Поэтому вряд ли мы ошибемся, сказав, что духовной основой сектантства является фарисейство, и, образно говоря, из-за плеча каждого сектанта выглядывает фарисей, горделиво уверенный в своем превосходстве над другими людьми.

Конечно, это не означает, что церковные власти всегда и во всем правы. Иначе во время ектеньи мы бы их славили, а не молились: «Господи, помилуй!». Эти два слова, удивительно емко и точно передают верное отношение к любым властям – трезвое и критическое, но при этом полное сострадания и участия. По сути, это приглашение к диалогу. Причем на самом высоком уровне. Там, где проведенные людьми красные линии не имеют значения. Попытка взглянуть на происходящее глазами самого Бога, для которого все мы – Его дети, братья и сестры. Просто, по разные стороны границ.

Сомневающийся и вопрошающий – еще не фарисей. Пока человек открыт для диалога, готов слушать и слышать других людей, он все еще пребывает в Церкви. Как супруги или друзья, которые могут в чем-то не соглашаться, но не разрывают общения в надежде, что однажды будут услышаны другой стороной.

Помню, как в один из первых дней истории, которую мы все сейчас переживаем, в храме с вопросом подошла ко мне молодая женщина, Оказалось, что накануне она с мужем и детьми пошла в гости к бабушке и дедушке, где они все, по известному поводу, переругались. Причем муж в ходе разговора поддержал родителей, поэтому после возвращения домой ссора вспыхнула с новой силой. Дети глядели на происходящее широко раскрытыми глазами со слезами, и теперь родителям предстояло объяснить, что произошло, и, главное, всем примириться. К счастью, это удалось.

Но бывает, что диалог становится не нужен, и тогда в нас побеждают фарисеи и сектанты. Поскольку и те, и другие – люди не диалога, а монолога. Когда же они сбиваются в группы в социальных сетях, то те становятся похожими на секты, члены которых усердно присягают своим авторитетам, горячо хвалят друг друга и скопом набрасываются на несогласных. Хотите это проверить? Тогда зайдите в любую из групп почитателей известного отца А. и попробуйте усомниться в его непогрешимости.

Почему такое случается? Иногда это особенности характера и воспитания. В том числе недавних лет, когда так долго попадался на глаза лозунг «слава советскому народу», что многие в него искренне поверили. Иногда результат профессиональной деформации. Когда человек – начальник, священник, учитель, офицер, чиновник долгое время вынужден долгое время общаться с другими, исключительно, в режиме монолога и так к этому привыкает, что любой вопрос представляется ему покушением на устои.

Возможно, именно для того и дан нам Великий пост, чтобы мы могли научиться диалогу и так победить в себе фарисея. Чтобы вспомнили, что слово «церковь», в переводе с греческого, означает «собрание», и, когда из жизни Церкви исчезает диалог, она превращается в секту. Чтобы учились «не презирать ни одного из малых сих» (Мф. 18, 10). Даже, если они живут и мыслят иначе. Заметили друг друга. Научились слушать и слышать. Осознали, что фарисейство всегда заканчивается насилием, и так не оказались в Страстную пятницу с теми, кто будет требовать распять Христа.

Тогда, пройдя этот путь до конца, мы сможем оценить Великий пост как время для диалога, а православие как искусство подобного диалога. С надеждой на то, что однажды наступит его торжество. О чем мы так горячо молились в первое воскресенье этого поста.