Текст книги "Дом охраны младенца"

В 1916 г. в Московском воспитательном доме отмечалось повышение заболеваемости и смертности среди питомцев, что было обусловлено несколькими причинами: приемом большого количества подкидышей, проблемами со вскармливанием младенцев, а также упомянутой выше эпидемией кори.

В годы войны в грудные отделения Воспитательного дома ежедневно вливались новые количества детей различного возраста, точное определение которых с трудом поддавалось подсчетам. «В 1916 г. подкидышей было 3601, вывоз же детей в Округа за целый год составил 583. Количество наличников ни разу не спускалось ниже 340, обычно превышая 400 и достигая 650 и выше»[19]19
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, ед. хр. 1152. С. 21.


[Закрыть]. Чрезмерная скученность детей в грудных отделениях, как и в годы лихолетий, приводила к повышенной заболеваемости и смертности среди питомцев.

Поступавшие в Воспитательный дом подкидыши в большинстве своем находились в состоянии глубокой степени атрофии. «В самом Доме в силу почти полного отсутствия к концу 1916 г. передачи детей в Округа молока у кормилиц, засидевшихся в грудных отделениях в ожидании передачи детей, становилось недостаточно, особенно для выросших детей. Кроме того, весьма значительный процент кормилиц (матерей) в Доме составляли первородящие, то есть женщины с малым количеством молока, быстро падающим спустя 4–5 месяцев после родов»[20]20
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, ед. хр. 1152. С. 21–22.


[Закрыть].

При врачебном осмотре дети в общей массе «производили впечатление недостаточно накормленных – клинически картина недоедания и даже голодания, что подтверждается объективно и ничтожными прибавками в весе при еженедельном взвешивании детей и данными вскрытий умерших. По крайней мере, в ежедневных рапортичках о причинах смерти детей первое место занимает Atrophia universalis. За 1 неделю, например, из 118 вскрытий в 40 указана эта причина. На это обстоятельство указывает прозектор Московского воспитательного дома, приват-доцент Абрамов в личном своем докладе, подчеркнув преобладание в патологоанатомической картине явлений атрофии наряду с резким уменьшением числа случаев с септическими явлениями, преобладающими, как правило, в предыдущем году»[21]21
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, ед. хр. 1152. С. 22.


[Закрыть].

Как уже указывалось, эпидемия кори усугубила тяжелую ситуацию в Московском воспитательном доме, еще более повысив уровень общей заболеваемости и смертности среди питомцев. Вместе с тем, по словам А. В. Тихоновича, «изучение причин смертности среди детей Московского воспитательного дома и близкое знакомство с внутренними условиями медицинской жизни в этом учреждении приводит к заключению, что отмеченное увеличение смертности за последние два месяца не может быть объяснено исключительно и единственно наличностью эпидемии кори… Коревая инфекция дала в общем добавочную, так сказать, смертность, что позволяет смотреть на это инфекционное заболевание только как на одну из причин большой смертности в Доме, и ликвидация кори способна устранить смертность, зависящую от заболевания только корью без существенного влияния на уменьшение смертности вообще»[22]22
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, ед. хр. 1152. С. 23.


[Закрыть].

Спустя год после назначения А. В. Тихоновича главным врачом Московского воспитательного дома, он специально занялся изучением смертности, стремясь перейти от простого констатирования факта большой смертности к выяснению причин последней. Результатом изучения явился его доклад «О смертности в Московском воспитательном доме, о причинах ее и необходимых мерах для борьбы с этой смертностью». Доклад был заслушан на заседании Правления 19 апреля 1916 г., и после утверждения направлен 2 мая в Петроград. Главное заключение, сделанное А. В. Тихоновичем, состояло в том, что «только при реорганизации медицинского дела в Московском воспитательном доме в намеченных в докладе направлениях можно ожидать уменьшения смертности, приближения ее хотя бы к той, которая, как правило, наблюдается в Петроградском воспитательном доме». Но ответа из Петрограда со стороны Главного управления ведомства не последовало. Очевидно, это было связано с тем обстоятельством, что во время войны не было ни материальной, ни физической возможности заниматься реорганизацией медицинской службы Московского воспитательного дома.

Следовательно, повышение заболеваемости и смертности среди питомцев Московского воспитательного дома в 1915–1917 гг. было обусловлено скученностью детей в связи со значительным уменьшением вывоза питомцев в сельские округа в условиях военного времени; предоставлением части помещений Дома раненым военнослужащим; ухудшением эпидобстановки в Доме; мобилизацией врачей на фронт и сокращением медицинского штата; уменьшением материальной поддержки Дома, функционировавшего ранее во многом на пожертвования благотворителей.

В целом, к 1917 г. грудные отделения и Окружная больница Московского воспитательного дома, способные оказывать специализированную педиатрическую помощь новорожденным, в том числе недоношенным, детям с хирургической, офтальмологической патологией, с инфекционными и другими заболеваниями, имевшие лабораторию и рентген-кабинет, представляли собой многопрофильное лечебное учреждение, нуждавшееся в реорганизационных преобразованиях (рис. 1).

События, начавшиеся в Петрограде в феврале 1917 г. и известные в истории как Февральская буржуазно-демократическая революция, привели к свержению монархии и установлению двоевластия Временного правительства и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Эти события значимо отразились на деятельности Московского воспитательного дома.

Первые преобразования по охране здоровья детей начались сразу после Февральской революции 1917 г. По распоряжению Временного правительства 4 марта 1917 г. Совет министров принял постановление, согласно которому Ведомство учреждений императрицы Марии было передано в ведение Министерства народного просвещения с назначением для временного управления при нем особых комиссаров. В Москве 11 марта 1917 г. все больницы этого ведомства переданы в ведение Московского городского общественного управления. 17 марта 1917 г. комиссаром по всем благотворительным учреждениям Москвы назначен член Московской городской управы В. Н. Григорьев, его заместителем – Н. М. Кишкин. 27 марта 1917 г. комиссаром по всем лечебным заведениям Москвы, неподведомственным Московскому городскому общественному управлению, в том числе Московского воспитательного дома, назначили князя Михаила Владимировича Голицына[23]23
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, дело 1153. Л. 1, 6, 6 об.


[Закрыть].

Хаос и беспорядок, царившие в то время в стране, не могли не отразиться на положении дел в Московском воспитательном доме, свидетельством чему являются архивные записи и документы.

3 марта 1917 г. Почетный опекун, управляющий делами Московского воспитательного дома князь А. Б. Голицын написал письмо в Петроград комиссару Мариинского ведомства Е. Ковалевскому: «Неопределенность положения Воспитательного дома волнует служащих. Возникло брожение среди рабочих, предъявляющих чрезмерные экономические требования, разрешение коих зависит от главного управления ведомства. Желателен Ваш скорый приезд. Благоволите телеграфировать, когда прибудете в Москву». Но ответа не последовало. И только после второго письма, написанного директором Московского воспитательного дома А. Серебряковым с пометкой «срочно», когда «положение дел вследствие сильного брожения среди рабочих было острое, не терпящее продления», Е. Ковалевский ответил. Он уведомил князя А. Б. Голицына в том, что приедет в Москву на пасхальной неделе на три дня. «Пока вы могли бы по примеру Петроградского воспитательного дома созвать совещание для обсуждения вопросов о желательном преобразовании и нуждах Московского воспитательного дома, причем председательство в этом совещании лучше бы всего возложить на старшего врача. Управление Домом пока пусть остается прежнее, но состав Хозяйственного Комитета можно бы несколько пополнить, а для медицинских дел образовать Медицинский Совет. С полным уважением, Е. Ковалевский»[24]24
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, дело 1155.


[Закрыть].

6 марта 1917 г. управляющий Московским воспитательным домом князь А. Б. Голицын обратился к уполномоченному новым правительством Москвы, комиссару М. В. Челнокову с просьбой «принять Воспитательный дом под покровительство, как в отношении продовольствия, так и по обеспечению наружного порядка на его территории», поскольку Дом был расположен по соседству с Хитровым рынком, где могли найти приют уголовные элементы, выпущенные из тюрем. В связи с этим 7 марта 1917 г. директор Московского воспитательного дома А. Серебряков написал на имя начальника московской милиции запрос с просьбой «временно командировать на территорию означенного учреждения милиционеров в числе не менее 10–15 человек, коим Воспитательный дом может предоставить помещение и пищевое довольствие»[25]25
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, дело 1153. Л. 2.


[Закрыть].

Между тем, управление Петроградским воспитательным домом уже находилось в руках Совета делегатов служащих. Из письма исполняющего обязанности директора Петроградского воспитательного дома П. Климова в главное управление Ведомства учреждений императрицы Марии следовало, что в Совет избраны два делегата от мужчин-врачей и двое от женщин-врачей грудных отделений Дома; два делегата от Окружных врачей; двое – от надзирателей и фельдшериц; двое – от служащих немедицинского персонала и так далее. Кроме того, «в состав делегатов Совета входили директор и главный врач с двумя помощниками, из которых один по медицинской части, а другой – по хозяйственной. Специально медицинскими делами ведал Медицинский Совет, состоявший из врачей грудных отделений Дома, 2 делегата от Столичного округа и 2 – из Округов»[26]26
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, дело 1155.


[Закрыть].

14 марта 1917 г. в оспопрививательном отделении Московского воспитательного дома состоялось общее собрание всех служащих Дома (кроме рабочих и прислуги), на котором прошло обсуждение организационных вопросов по работе в новых условиях, однако никаких решений принять не удалось.

20 июня 1917 г. комиссаром Московского воспитательного дома стал доктор Б. С. Вейсброд вместо отказавшегося от должности князя М. В. Голицына, которому от имени Исполнительного Комитета была выражена «благодарность за понесенные труды и сочувствие по поводу произведенного над ним насилия»[27]27
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, дело 1153. Л. 6–7.


[Закрыть]. Председатель Исполнительного Комитета Московских общественных организаций и заместитель комиссара по Москве Н. Кишкин от имени Временного правительства, Министерства внутренних дел направил доктору Б. С. Вейсброд письмо: «Исполнительный Комитет Московских Общественных Организаций в своем заседании от 5 сего Июня постановил назначить Вас Комиссаром по Воспитательному Дому и всем лечебным учреждениям, не подведомственным Московской Городской Управе»[28]28
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, дело 1155.


[Закрыть]. Именно Б. С. Вейсброд занялся первыми послереволюционными преобразованиями в Воспитательном доме.

В сентябре в Воспитательном доме сменилось руководство медицинской службы. Главный врач А. В. Тихонович вынужден был уволиться, поскольку представители новой власти несправедливо подвергли его деятельность резкой критике за слабую работу врачей, рост заболеваемости и смертности среди питомцев Дома, создание «затхлой казенной атмосферы особого ведомственного учреждения»[29]29
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, дело 594. Л. 173.


[Закрыть]. Обязанности главного врача стал исполнять избранный Конференцией врачей доктор В. Ф. Затонский.

Кроме попыток реорганизационных преобразований со стороны Временного правительства и руководства воспитательных домов в Петрограде и Москве вопросами их реформирования непосредственно занимались наиболее прогрессивно настроенные врачи. Так, в Петрограде главный врач Воспитательного дома И. А. Климов в своем докладе, принятом делегатским советом Петроградского воспитательного дома, выдвинул проект реформы воспитательных домов. Обсуждая недостатки воспитательных домов, И. А. Климов критиковал, в частности, управление грудными отделениями административным персоналом, в то время как по своим основным задачам – это было чисто медицинское учреждение, поэтому там не могла быть на должном уровне охрана материнства и младенчества и борьба с детской смертностью. И. А. Климов оценил как неудовлетворительное в Округах воспитание питомцев из-за «невежественности и малокультурности деревенских кормилиц и воспитателей», а «существовавший в Округах надзор со стороны Окружных врачей и надзирателей за питомцами не мог улучшить их положение, так как не устранялась главная причина зла – неудовлетворительность воспитателей»[30]30
  Климов И. А. Проект реформы Воспитательных домов. Петроград. 1917. 21 с.


[Закрыть].

И. А. Климов выдвинул проект основных положений Государственного попечения о детях, согласно которому общее попечение о детях должно составлять обязанность государства, а ближайшее – лежать на обязанностях семьи. Дети, лишенные семьи, «для их нормальной жизни в физическом, умственном и нравственном отношении, имеют безусловное право на государственное попечение» с целью сохранения их жизни и здоровья. Кроме того, в проекте указывалось, что государственное попечение о детях, прежде всего, должно начинаться «с заботы о здоровье женщины в период беременности, родов и непосредственно после них, а затем проявляться «охраной здоровья детей младшего возраста и особенно грудных младенцев». Охрана материнства, младенчества и детства достигаются, по глубокому убеждению доктора И. А. Климова, во‑первых, культурно-просветительными мерами и, во‑вторых, различными мерами государственного попечения и призрения, в частности принятием законов, охраняющих материнство, младенчество и детство; оказанием юридической помощи матерям; организацией страхования на случай беременности и родов; оказанием материальной помощи; устройством приюта для беременных, молочных ферм и молочно-заготовительных пунктов, яслей и детских садов, амбулаторий врачебной помощи детям, детских больниц, санаториев, больших и малых Домов ребенка, т. е. воспитательных домов и приютов для грудных детей и подкидышей [7].

Легко заметить, что основные положения проекта И. А. Климова, с одной стороны, обобщили многочисленные предложения выдающихся педиатров России (К. Ф. Раухфуса, Н. П. Гундобина, Г. Н. Сперанского и других) по организации охраны здоровья детей, с другой стороны, нашли воплощение в Советской системе охраны здоровья матери и ребенка. Проект доктора И. А. Климова – еще одно яркое, убедительное доказательство глубокой преемственности дореволюционной и советской врачебной мысли в построении государственной системы охраны материнства и младенчества.

В Москве на заседании Общества детских врачей и Общества борьбы с деткой смертностью была избрана специальная комиссия под председательством Г. Н. Сперанского по борьбе с детской смертностью, в которую вошли известные доктора: А. А. Кисель, В. И. Молчанов, С. И. Федынский, Н. Ф. Альтгаузен, Т. Л. Грауэрман, А. Н. Рахманов, С. О. Дулицкий, Н. Н. Алексеев, Н. И. Ланговой, Б. Э. Эгиз. Секретарями комиссии были назначены доктор М. М. Райц (бывшая секретарем Московского общества борьбы с деткой смертностью) и А. И. Баландер. Комиссия, утвердившая план мероприятий по охране материнства и младенчества в новых условиях, одобрила разработанные Г. Н. Сперанским положения о детских учреждениях, включая реорганизацию Московского воспитательного дома, утвердила программу курсов по подготовке детских медицинских сестер и воспитательниц. Однако из-за сложной ситуации в стране члены комиссии не могли реализовать поставленные задачи, подтверждением чему служит одно из сохранившихся в архиве писем, адресованное доктору А. Н. Рахманову, входившему в состав Комиссии: «Печальные события, имевшие место на территории Воспитательного Дома 1‑го июня сего года, прервали занятия Врачебной Комиссии по реорганизации Дома и тем самым отодвинули на несколько недель проведение в жизнь неотложных мероприятий, которые ею были намечены. За это время еще более остро стал вопрос о срочном устранении вопиющих дефектов. Комиссар Воспитательного Дома обращается поэтому к Вам, Милостливейший Государь, с покорнейшей просьбой пожаловать на заседание, имеющее быть в среду 28 сего Июня в 3 часа дня в помещении Воспитательного Дома для обсуждения вопросов, связанных с практическим осуществлением предложенных Комиссией мероприятий»[31]31
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, дело 1155.


[Закрыть].

И только 6 октября 1917 г. Министерством государственного призрения было принято постановление № 23, согласно которому «Комиссией по реорганизации Московского воспитательного дома, созванной бывшим комиссаром князем Голицыным, для непосредственного заведывания, управления и проведения намеченных реформ избрана особая временная комиссия из пяти лиц: Г. Л. Грауэрмана, А. Н. Рахманова, Г. Н. Сперанского, А. С. Лянды и А. О. Баландера, причем им было предоставлено право каждому заведовать своим отделом и одному из них исполнять обязанности главного доктора, и всем принимать участие в заседаниях Правления с правом решающего голоса. Сообщая об изложенном, управление московскими учреждениями Министерства Государственного Призрения, вместе с тем, освобождает доктора Затонского от исполнения обязанностей главного доктора и предлагает сдать дела одному из членов комиссии по ее указанию»[32]32
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2, дело 1155.


[Закрыть].

Однако эта комиссия не успела реализовать свои планы, поскольку грянула Октябрьская революция.

Глава 2
Создание советской системы охраны материнства и детства

Сразу после Октябрьской революции в ноябре 1917 г. был образован Наркомат госпризрения, первый народный комиссар которого А. М. Коллонтай писала: «Первая забота Наркомата Государственного призрения состоит в том, чтобы сохранить и вместе с тем преобразовать грандиозные заведения Воспитательных домов в Петрограде и Москве. Наркомат ставил своей задачей превратить их в дома матери и младенца»[33]33
  Коллонтай А. М. Летопись моей жизни. М.: Academia. 2004. С. 255.


[Закрыть]. Через полтора месяца после перехода власти в руки большевиков стало ясно, что без выделенного центра, руководящего работой по охране материнства и младенчества, Наркомату не справиться с растущими запросами и задачами в этой области. 31 декабря 1917 г. Наркомат издал декрет об образовании коллегии, на которую была возложена задача создания отдела охраны материнства и младенчества (ОММ). 1 января 1918 г. при Наркомате госпризрения этот отдел был создан, его заведующим назначили доктора Н. Д. Королёва. В том же месяце было упразднено Всероссийское попечительство по охране материнства и младенчества.

Декретом по Комиссариату госпризрения от 31 января 1918 г. на отдел ОММ возлагалась вся полнота ответственности за создание учреждений, которые обеспечивали бы воспитание здоровых, физически и духовно сильных граждан. Декретом предусматривалась разработка неотложных мероприятий «по охране материнства, как социальной функции женщины, и по охране младенчества, как прямой обязанности государства» [8].

Этим декретом предписывалось учредить преобразования в воспитательных домах и родовспомогательных заведениях в Москве и Петрограде в одно общее учреждение «Московский институт младенчества» и «Петроградский институт младенчества» [1].

В марте 1918 г. Советское правительство переезжает из Петрограда в Москву. Вместе с ним переводится отдел ОММ в составе Наркомата госпризрения.

26 апреля 1918 г. Совет Народных Комиссаров подписал декрет о переименовании Наркомата государственного призрения в Наркомат социального обеспечения ввиду того, что «существующее название не соответствует социалистическому пониманию задач социального обеспечения и является пережитком старого времени, когда социальная помощь носила характер милостыни и благотворительности»[34]34
  ГАРФ. Ф. А-413, оп. 2, д. 1. Л. 8.


[Закрыть]. Наркомат социального обеспечения возглавил А. Н. Винокуров.

Заведующей отделом ОММ назначается врач-революционерка Вера Павловна Лебедева (рис. 2), вернувшаяся в Россию из эмиграции в 1917 г. Первоначально в отделе ОММ был небольшой штат – вместе с В. П. Лебедевой только четыре сотрудника. Из-за переезда и по другим причинам преемственность в работе отдела нарушилась, и его надо было организовывать заново. Опираясь на помощь Н. К. Крупской и А. М. Коллонтай, В. П. Лебедевой удалось привлечь к сотрудничеству таких известных врачей-педиатров, как Н. Ф. Альтгаузен, Г. Л. Грауэрман, А. А. Кисель, В. И. Молчанов, Г. Н. Сперанский, М. М. Райц и других. Главной задачей отдела являлась охрана женщины в период беременности, родов и кормления и ее новорожденного ребенка, а также охрана всех детей раннего возраста [9].

Рис. 2. В. П. Лебедева

Все открытые учебные заведения Комиссариата государственного призрения (гимназии, училища, семинарии и прочие), а также учебно-воспитательная часть закрытых учреждений Комиссариата госпризрения (институтов, приютов, профессиональных училищ) со всем принадлежащим имуществом, инвентарем и кредитами передавались в Народный комиссариат просвещения [10].

Свою работу отдел ОММ начал с реорганизации воспитательных домов, прежде всего Московского. 13 мая 1918 г. вышло Распоряжение по Комиссариату социального обеспечения № 14, подписанное народным комиссаром А. Винокуровым: «Ввиду того, что существующие Воспитательные дома с их питомническим промыслом не отвечают задачам социального обеспечения младенчества, поручаю Отделу Охраны Материнства и Младенчества при Народном Комиссариате Социального Обеспечения немедленно приступить к реорганизации воспитательных домов и, в первую голову, Московского воспитательного дома, на началах действительной охраны младенчества»[35]35
  ГАРФ. Ф. А-413, оп. 2, д. 1. Л. 5.


[Закрыть].

27 мая 1918 г. Наркомат социального обеспечения выпустил информационный листок, в котором говорилось о том, что «в Комиссариате Социального Обеспечения в настоящее время коренным образом изменен принцип работы. Рациональная помощь социально необеспеченным кладется в основу работы Комиссариата. Такая постановка должна смыть частную благотворительность и вытекающие из нее нищенские подачки, паразитизм и проч. В этом смысле Комиссариат Государственного Призрения переименован в Народный Комиссариат Социального Обеспечения… Образованы и приступили к работе следующие отделы:

1. Отдел Охраны Материнства и Младенчества.

2. Отдел Детских Домов Социального Обеспечения.

3. Отдел по обеспечению несовершеннолетних, обвиняемых в общественно-опасных деяниях.

4. Медицинский Отдел и другие»[36]36
  ГАРФ. Ф. А-413, оп. 2, д. 1. Л. 16–17.


[Закрыть].

В мае 1920 г. отдел ОММ перешел из ведения Наркомата соцобеспечения в Наркомздрав. Долго не могли решить, куда отнести отдел в общей организационной схеме: в санитарную или лечебную часть, поскольку в работе ОММ тесно переплетались задачи профилактической и лечебной медицины. И действительно, в учреждениях, создаваемых для здоровых грудных детей, невозможно было отказаться от функции лечения тех же детей во время их болезни, ибо грудной ребенок, часто страдавший расстройством питания и обмена веществ, не мог быть переведен в больницу на время болезни [11].

В основу своей работы отдел ОММ закладывает следующие руководящие принципы:

1. Деторождение – социальная функция женщины, и обязанность государства поставить мать-труженицу в условия, облегчающие ей выполнение этой функции.

2. Воспитание матери-гражданки – долг государства.

3. Долг государства – сохранение матери для ребенка, так как лучшее питание для детей – молоко из материнской груди.

4. Дети, как будущие граждане Советской Социалистической Республики, с первых же дней жизни являются предметом забот Социалистического Государства, и должны воспитываться в обстановке, дающей широкую возможность для всестороннего развития их физических и духовных сил.

Для осуществления этой задачи отдел считает необходимым начать коренную реорганизацию Воспитательных домов, начиная с Московского… При ликвидации Воспитательных домов необходимо создать по России сеть учреждений «Домов матери и ребенка», обслуживающих мать при выполнении ею социальной функции, и ребенка в его наиболее трудные годы младенчества[37]37
  ГАРФ. Ф. А-413, оп. 2, д. 1. Л. 16–17.


[Закрыть].

В связи с реорганизационной задачей при отделе ОММ была создана специальная Медицинская комиссия из таких компетентных специалистов в области охраны здоровья матери и ребенка, как Н. Ф. Альтгаузен, Г. Л. Грауэрман, А. А. Кисель, П. С. Медовников, В. И. Молчанов, Г. Н. Сперанский. Эти опытные медицинские работники оказали большую помощь в организации советской системы охраны материнства и младенчества. Возглавил комиссию видный акушер и общественный деятель, профессор А. Н. Рахманов. Для организации единой государственной системы охраны материнства и младенчества специалистам из Медицинской комиссии поручалось определить наиболее целесообразные типы учреждений. Были выделены два вида учреждений ОММ: открытого (консультации, молочные кухни и ясли) и закрытого (дома матери и ребенка, приюты для грудных детей и приюты для детей в возрасте 1–3 лет) типов[38]38
  ГАРФ. Ф. А-413, оп. 2, д. 1. Л. 16–17.


[Закрыть].

При Комиссариате государственного призрения 4 марта 1918 г. был учрежден Учебный отдел, которому передали «все дела, касающиеся административно-хозяйственной и учебно-воспитательной части всех учебных заведений бывшего Ведомства учреждений императрицы Марии»[39]39
  ЦИАМ. Ф. 108, оп. 2. Дело 1033.


[Закрыть].

21 мая 1918 г. в рамках реорганизационных преобразований Воспитательного дома выходит следующее распоряжение отдела ОММ: «Институт Окружных надзирателей как устаревший и явно не отвечающий своему начинанию упраздняется, функции его передаются местным Совдепам»[40]40
  ЦИАМ. Фонд 108, оп. 2, ед. хр. 1160. Л. 2.


[Закрыть].

5 июня 1918 г. выходит информационный листок № 2 «Обзор деятельности Народного комиссариата социального обеспечения», в котором дается характеристика деятельности отдела ОММ за время с 19 мая по 1 июня. Отдел принял решение сократить наполовину штаты Воспитательного дома и его смету, отделить в финансовом и хозяйственном отношении от него прачечную, ферму «Загородный Двор», наметил закрыть некоторые его учреждения, например заразное отделение, а 19 школ при Воспитательном доме передать в Народный комиссариат просвещения[41]41
  ГАРФ. Ф. А-413, оп. 2, д. 1. Л. 17.


[Закрыть].

Передача подразделений Московского воспитательного дома немедицинского профиля в распоряжение других наркоматов и ведомств определило пути становления Дома как научно-медицинского учреждения, на базе которого создается Дом охраны младенца (ДОМ).