Текст книги "Penitus-2. Новое путешествие в Плутонию"

Взревел двигатель, кузов начал медленно подниматься, через несколько секунд аппарат вздрогнул, сдвинулся с места и, всё более ускоряясь, покатился вниз. Боковые лопасти зацепили край обрыва, взметнувшаяся пыль скрыла картину происходящего. Однако, по звукам, которые доносились из белого облака, можно было понять, что аппарат врезался в дно карьера и замер. Какое-то время слышалось шуршанье осыпавшегося песка, потом всё стихло.

В оседающей пыли проявилась хвостовая часть аппарата, она располагалась чуть ниже уровня берега. Убедившись в этом, Веня удовлетворённо кивнул головой и сказал довольным голосом: – То, что надо. – Сразу после этого вынул из кармана купюру и шагнул в сторону кабины. Через пару-тройку секунд водила поддал газу и был таков.

– Дыши носом, Алексей, – радостно сказал Веня, – когда ещё придётся…

Казалось, он не замечал обнимавшего нас вонизма. А я вдруг подумал, что, может быть, очень скоро мы будем вспоминать об этом дурном воздухе, как о дыме Отечества, который, по известному выражению, и сладок, и приятен.

– Почему нужно начинать экспедицию в этой вонючей яме?

Веня молча дышал, в основном, носом, и, кажется, процесс доставлял ему удовольствие. Впрочем, на это была причина – сзади, со стороны видимого в туманной дымке моря, потянуло свежим ветром, который значительно облагородил окружавшую нас атмосферу.

– Можно было выйти в море, – я простёр указующую длань в сторону туманной дымки, которая сгущалась на глазах и уже двинулась в нашу сторону. – Найти место поглубже…

Веня по-прежнему молчал и не шевелился.

– Можно было стартовать прямо во дворе вашей дурацкой лаборатории.

– Лёша! – наконец, заговорил он. – Ты на симпозиум теоретиков собрался или куда? Если передумал, так и скажи.

– Не дождёшься! – возмутился я. – Кажется, дождь собирается.

– Да, надо спешить. Делай, как я!

Он развязал один из мешков и вытащил из него нечто, похожее на комбинезон электрика. В комплект входили также кожаные перчатки, мотоциклетный шлем и защитные очки.

– А где монтажный пояс? – спросил я.

Веня не отреагировал на подначку.

– Не забудь надеть памперс, – деловито предупредил он, – а перед этим рекомендую отлить.

Вокруг заметно потемнело и стало совсем тихо, так бывает перед сильным дождём или бурей.

– Присядем на дорожку.

Мы опустились на землю, привалились друг к другу и ненадолго замерли.

– Пора!

Веня открутил барашки, откинул крышку, сунул руку в круглое отверстие. Внутренность аппарата осветилась голубоватым сиянием.

– Светодиоды? – зачем-то спросил я. Он, разумеется, не ответил и быстро исчез в недрах железной землеройки. Сопровождаемый первыми каплями дождя, я отправился следом. Через несколько мгновений выяснилось, что по пути следования Веня выдвинул для меня что-то, похожее на кресло, куда я и приземлился.

– Закрой люк! – послышалось снизу. Спорить было глупо, тем более, что дождь заметно усилился. Я закрутил барашки и вытер пот – работёнка оказалась не из лёгких.

– Пристегни ремни! – прозвучала следующая команда. Угрожавших моему лбу медных труб вблизи не наблюдалось, однако, я на всякий случай выполнил распоряжение командира.

– Снотворное в шкафчике справа, – сообщил Веня, – но пока не принимай, потерпи полчасика. Да, после запуска двигателя не ори, всё равно не услышу. В шлеме есть радионаушники и микрофон, регулятор громкости снизу, на ремешке.

Несколько секунд было почти тихо, только слышалось, как дождь глухо барабанит по корпусу аппарата. Потом что-то загудело, причём, это гуденье надвинулось на меня со всех сторон одновременно. Акустическая атака сопровождалась ровной мелкой вибрацией всего аппарата, вообще, и моего тела, в частности. Судя по звуку, работал двигатель внутреннего сгорания. Видимо, Вениамин решил поберечь аккумуляторы – они, конечно, мощные, но в случае полной разрядки зарядить их будет негде. А запас топлива можно пополнить в нефтяных линзах, сквозь которые нам, по словам изобретателя, придётся тонуть.

Двигатель натужно взвыл, ровная мелкая вибрация резко трансформировалась в крупную дрожь, и я почувствовал начало движения. Да, да, теперь ощущалось наверняка, что железная землеройка начала вгрызаться в дно карьера. Медленно и настырно она зарывалась всё глубже, бесстрашно рвалась в сторону центра планеты по имени Земля. Это продолжалось довольно долго. Впрочем, в некоторых ситуациях несколько секунд кажутся вечностью, но, с другой стороны, иногда бывает наоборот.

– Поехали, – в самое ухо сказал венин телефонно-искажённый голос.

– Поздравляю, – ответил я. – Как слышишь? Приём.

– Слышу тебя хорошо. Все системы функционируют нормально.

– Слава Богу.

Через несколько минут он снова заговорил:

– Почва лёгкая, податливая, прошли почти пять метров.

– Значит, нас уже не видно?

– Тебе свет нужен? – вместо ответа спросил Веня. Я не успел не только сказать, но даже подумать о чём-либо, как голубое сияние исчезло, стало темно, только внизу, под моими ногами, что-то неярко мерцало. Наверно, какие-нибудь дисплеи, по которым командир отыскивал дорогу в Плутонию.

Прошло ещё какое-то время, и я подумал: не так страшен чёрт, как его малюют. Вспомнилось, как однажды, после спонтанной дружеской попойки, пришлось ночевать в кочегарке, где работал один из участников алкогольной акции. Условия там были примерно такими же, как в железной землеройке – шум, вибрация, неровный свет, хотя, имелись и отличия. Там было весело, в любой момент можно было встать и выйти на свежий воздух, а будущее с обычными, привычными делами просматривалось, несмотря на высокий градус опьянения, довольно чётко.

– Живой? – спросил венин голос.

– Живой, – подтвердил я.

Сразу после этого включилось освещение, это было так неожиданно, что мне пришлось зажмуриться.

– В шкафчике справа есть всё, что надо, – заговорил Веня. – Заткни уши и прими снотворное. Перед сном надо расслабиться и думать о приятном. Через две минуты выключаю свет. Спокойной ночи.

Я выполнил приказ командира и закрыл глаза, но сон не шёл. Пытался думать о приятном, в основном, о женщинах, однако, не спалось. Видимо, женщины, с которыми я имел дело, были не совсем приятными. Ну, это понятно, иначе, зачем бы мне с ними расставаться.

Не могу сказать, сколько времени всё это продолжалось. И вот, когда мозги мои, наконец, начали туманиться, нас сильно тряхнуло, двигатель взвыл и умолк. Наступила тишина, которой не найдёшь на земле – там, хотя бы, в ушах звенит, а здесь не было даже и этого. Мёртвая тишина.

– Веня, – тихо позвал я. – Ты живой.

Ответа долго не было, потом послышался горестный вздох.

– Попробуй открыть люк, – сказал командир неуверенным, неустойчивым голосом.

– А что случилось?

– Пока не знаю.

Удивительно, но факт: барашки открутились почти без усилий с моей стороны. Так же легко поднялась и опрокинулась тяжёлая крышка. Может, в подземном царстве законы физики действуют не совсем так, как на поверхности? Ещё более удивительно, но тоже факт: в открывшееся круглое отверстие просочился красноватый мерцающий отсвет. Я выглянул из люка и обнаружил, что землеройка лежит горизонтально на полу пещеры, похожей на огромный зал с высоким потолком. Откуда-то из-за угла распространялся слабый неровный свет, казалось, что там, за углом, горит костёр или большой факел.

– Что там? – нетерпеливо спросил Веня.

– Сейчас посмотрим.

Было и впрямь интересно узнать, откуда взялся костёр в том недоступном месте, куда мы так долго и трудно добирались. Я бесстрашно выполз наружу, сделал несколько шагов и заглянул за угол.

Прежде всего, я увидел стену. Вернее, слабо освещённую стену подземного зала я увидел сразу после выхода из аппарата, А теперь мне открылось продолжение – здесь, за углом, стена отклонялась немного налево, а потом плавно поворачивала направо и подходила к углу, из-за которого я выглянул. Изгиб стены образовал довольно обширный аппендикс, соединённый с главным залом вполне просторным коридором. Итак, я выглянул из-за угла и увидел на противоположной стене этого коридора жирную белую стрелку, направленную внутрь аппендикса. В том направлении, куда показывала стрелка, на стене имелась такая же белая и очень крупная надпись:

СОКРОВИЩА ВЕЛИКИХ УШЕЛЬЦЕВОКРО

Примерно в средине овальной комнаты горел костёр. Впрочем, не совсем правильно было бы употреблять такое романтичное слово. То, что горело посреди подземного аппендикса, напоминало газовую горелку, какие бывают на кухонных плитах, только гораздо крупнее. Логично, подумал я, ведь в недрах земли месторождений природного газа явно больше, чем сараев с берёзовыми дровами. Как бы то

ни было, вокруг странного голубого пламени в разнообразных и весьма живописных позах разместились… Сидящих у огня можно было бы, пусть и с некоторой натяжкой, назвать людьми. Все они обладали головами, туловищами, руками-ногами и прочими агрегатами человеческого организма. Более того, имелись головные уборы и различная одежда, звучала вполне внятная человеческая речь. Однако, вместо слова «люди» просилось что-то другое, я усиленно шевелил мозгами, вспоминал, мысленно пробовал и, в конце концов, нашёл.

Это были м у т а н т ы.

На почётном месте восседала старуха, одетая с претензией на изысканность – широкополая шляпа с плюмажем, длинное тёмно-синее платье, белое кружевное жабо, лайковые перчатки. Кустистые брови, длинный, с горбинкой, нос, морщинистые щёки. Окружающие, почтительно обращаясь к старухе, называли её донной Розой. Рядом с донной стоял здоровенный парниша, взрослый бугай, имевший голову младенца, что само по себе было довольно противно. Плохое впечатление усугубляла дополнительная несуразность: на миловидном детском личике аляповато выделялись размазанные клоунские губы. Они были в постоянном движении – шевелились, произнося слова, или выпускали плевки, или просто кривились по неизвестной причине.

Остальные участники подземных посиделок не очень мне запомнились, могу только сказать, что они были под стать центральной парочке. Затрудняюсь передать смысл разговора, который мне удалось расслышать. Замечу только, что содержания почти не было, а форма складывалась из фразеологических оборотов, которые не принято произносить в приличном обществе. Проще говоря, разговор мутантов почти полностью состоял из матерных слов.

Я, конечно, не ангел, случается и мне сыпануть в свою речь солёное словцо, но… То, что говорили эти уродливые твари, как-то очень быстро начало меня бесить. По опыту знаю, что в подобных случаях лучше не связываться и сразу убираться подобру-поздорову. И я готов был вернуться к аппарату, возле которого колдовал Вениамин. Но внезапно прямо передо мной возник мужчина весьма приличного вида, симпатичный, хорошо одетый, умытый и чисто выбритый. Показалось, что он вообще не из этой компании, однако, первое впечатление меня обмануло.

– Очень приятно! – заговорил мужчина очень приятным голосом, пытаясь пожать мою руку, которую я почему-то отдёрнул. Мужчина сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил свою речь.

– Мы рады дорогим гостям и всегда готовы приветствовать их от всей души.

Он приложил руку к своей груди, к тому месту, где у людей бывает сердце.

– Вы можете пройти в апартаменты и ознакомиться с сокровищами великих ушельцев.

– А это охранники, что ли? – я кивнул в сторону мутантов. Мужчина не ответил, казалось, здесь, в подземном царстве, вообще не было ответа на этот вопрос. По-прежнему улыбаясь, он продолжил свою рекламную акцию:

– Поверьте, в нашей сокровищнице встречаются подлинные шедевры. Пожалуйста, пойдёмте.

– Если к вашим шедеврам прикасались эти мерзкие, похабные словоблуды, – решительно сказал я, – то лучше не надо.

Похоже, фраза прозвучала слишком громко, сидевшие у костра прервали разговор и разом посмотрели на меня. Какое-то время было тихо, потом донна Роза скомандовала:

– Раз! Два! Три!

Сразу после этого дети, внуки и прочие родственники подземелья обрушили на «дорогого гостя» лавину грязных ругательств. Ничего выдающегося я, конечно, не услышал, так, мелочёвка, содержащая несколько заезженных комбинаций из полудюжины наших российских матюгов. Впрочем, участники диспута, насколько я разбираюсь в риторике, не старались поразить моё воображение разнообразием лексических оборотов. Кажется, моё появление было для них всего-навсего поводом хотя бы на короткое время развеять тягучую пещерную скуку.

– Карета подана! – крикнул Веня, я в последний раз взглянул на свору захлёбывающихся слюной мутантов и поспешил к железной землеройке.

Было тихо, в эту тишину гармонично вплеталось чуть слышное шипенье, слабые щелчки и лёгкий звон. Впрочем, звенело, видимо, не где-то, а в моей голове. Вообще, состояние было странное, пограничное – ни то, ни сё, ни рыба, ни мясо, ни два, ни полтора, ни стог, ни копна, ни к селу, ни к городу, ни Богу свечка, ни чёрту кочерга… Проще говоря, полусон-полуявь. В этой истомной дремоте я ощущал себя лежащим на спине и, одновременно, сидящим в кресле. Долго не получалось понять, как такое возможно, потом постепенно начали проявляться воспоминания о каком-то необычном путешествии. Да, это было путешествие сквозь толщу земли на железной землеройке. Видимо, она преодолела свой нелёгкий путь, выбралась на свежий воздух и прилегла отдохнуть… Окончательно я проснулся от того, что кто-то довольно решительно дёрнул меня за щиколотку.

– Хватит ночевать! – послышалось из темноты, со стороны моих задранных кверху ног. Мозги довольно долго проворачивались, пока я, наконец, сообразил – это Вениамин, новый руководитель экспедиции, вернее, руководитель новой экспедиции. Да, да, мы отправились в Плутонию на выручку Великого Куста, то бишь, Петра Ивановича Кустова, моего школьного товарища и вениного начальника.

– Лёша! – встревоженно позвал командир. – Ты живой? Лёша, не молчи, скажи что-нибудь!

Он снова дёрнул меня за ногу.

– Что надо сказать? – спросил я сонным голосом.

– Слава Богу, живой. – Веня шумно выдохнул и немного помолчал. – Как ты?

– Нормально.

– Тридцать шесть и шесть или сто двадцать на восемьдесят?

Мозги мои всё ещё слегка буксовали, поэтому я осторожно спросил :

– В смысле?

– Шутка, – объяснил Веня. – Сможешь открыть люк?

– Зачем? А, да, конечно. Понял.

Я попытался подняться, но что-то сильно мешало, держало и прижимало моё тело к креслу. Вывод напросился весьма скоро: надо отстегнуть ремни безопасности. Пальцы как-то противно ослабели и плохо слушались, поэтому пришлось повозиться. Однако, нет худа без добра: возня с ремнями стала хорошей зарядкой. Я приободрился, неподатливость запорного механизма на входном (слава Богу, выходном) люке добавила спортивной злости, которая усугубилась значительным количеством пота вперемешку с крепкими словами. В итоге железная крышка была сдвинута с места и опрокинута на тёмную землю.

В образовавшемся круглом отверстии я ожидал увидеть вечно-вечернее небо Плутонии, и от этого нетерпеливого ожидания моё сердце невольно ускорило обороты. Это небо, этот воздух, вкус которого позабылся там, наверху, должны были всколыхнуть душу, мгновенно реанимировать почти умершие воспоминания.

Однако, пространство за распахнутым люком было мутно-белым, как разбавленное молоко, это туманное молоко клубилось, шевелилось и пыталось проникнуть внутрь нашего аппарата. И всё-таки – Клузи! Да, в этом мире живёт она, первобытная девушка, встреча с которой преобразовала моё сердце из обычного кровяного насоса в эфемерный сосуд, наполненный любовью, нежностью, светлыми надеждами…

– Алё, гараж! – заблажил из темноты Веня. – Ты там уснул, что ли?

Вот так всегда! Только воспаришь над суетой, вознесёшься в горние выси, прикоснёшься к сокровенному – и на тебе! Обязательно нарисуется какой-нибудь механик… Я перевернулся на живот, выполз наружу и попытался встать в полный рост. Эта несложная операция заняла немало времени – изнурённое тело плохо слушалось хозяина. Скверное самочувствие усугублялось туманом, который был плотным, почти непроглядным и, казалось, давил на плечи. В пылу борьбы с самим собой я и не заметил, как на плутонскую землю ступила нога моего друга Вениамина. который, похоже, не принимал снотворного и потому держался намного бодрее. Выпрямившись, он жадным взором окинул смутно темневшую в тумане часть ближнего холма и изумлённо охнул.

– О-о-о! Пустыня Гроби.

Немного помолчал, всё так же внимательно наблюдая новый для себя мир, а потом сделал неожиданный вывод: – Пока не видно женщин, надо избавиться от памперсов.

Опираясь на грязную, лежащую пластом землеройку, я, наконец, занял вертикальное положение, огляделся и устало вздохнул – определить даже самое приблизительное наше положение было невозможно.

– Пётр Иванович говорил, – подал голос Веня, – что чёрные холмы окружают базу Петаров.

– Да, – согласился я и тут же возразил, – но точно такие же холмы мы видели на другом берегу моря. И на тарелке Вакана мы летели тоже над ними, полёт, кстати, длился довольно долго.

– Скорее, некстати, – усмехнулся Веня. – И, естественно, тут же возникает извечный вопрос русской интеллигенции…

– Ты имеешь в виду – кто виноват?

– Нет, Лёша, не угадал. Я имею в виду – что делать? Какие будут предложения?

– Для начала неплохо бы покушать.

– Идея хорошая и очень своевременная.

Сказав это, Веня полез обратно в тёмное нутро аппарата. Я с тоской представил пластмассовую коробку, наполненную тюбиками и бутылочками с экспериментальным питанием. Оно, конечно, калорийное и, наверно, полезное для здоровья, но…

Однако, мои тоскливые ожидания, к счастью, не оправдались. Веня выбрался наружу с полиэтиленовым пакетом, набитым очень аппетитной едой, а именно: колбаса, ветчина, копчёная рыба (всё в вакууме), лапша быстрого приготовления (плюс термос с горячей водой), огурцы, помидоры, яблоки… И две жестянки пива!

– Командир, ты гений! – воскликнул я.

– Знаю, – скромно подтвердил Веня. – Отметим благополучное прибытие.

После царского пикника меня опять потянуло в сон. Впрочем, Веня тоже заметно клевал носом, и это понятно – человек не спал больше суток. Но прежде, чем он уснул, я успел задать вопрос, который не давал мне покоя с самого пробуждения.

– Командир, ты тоже видел их?

– Кого? – не понял командир.

– Ах, да, они же были за углом.

– Кто был за углом? – Веня посмотрел на меня подозрительно.

– Но ты не мог их не слышать.

– Лёша, в чём дело? – он повысил голос. – Кого я должен был услышать?

– Ну, этих… ушельцев, в смысле, мутантов.

Он помолчал, подумал.

– А ты, Алексей, видел их? Может, приснилось?

– Нет, нет! – запротестовал я. – Это был не сон, видел их чётко, как сейчас вижу тебя. Довольно мерзкие твари.

Он посмотрел так, что мне захотелось всё объяснить.

– Ты чинил свой уникальный аппарат, а я отошёл и заглянул за угол. Понимаешь, о чём я говорю?

Молчание длилось значительно дольше, мне даже показалось, что гражданин начальник заснул. Но оказалось, что действительно показалось.

– Похоже, у нас в России не только водка палёная, – устало сказал Веня, – но и снотворное тоже. Давай поспим, и станет легче.

Сказать, что моё пробуждение было ужасным, значит, сильно исказить действительность, потому что оно было просто шокирующим. Прежде всего, пришлось одновременно почуять дурной запах, ощутить прикосновение чего-то мохнатого и услышать низкие рычащие звуки, от которых, как пишут в книгах, кровь застыла в жилах. Я открыл глаза, они мгновенно округлились от изумления, сердце попыталось выпрыгнуть из груди, а изо рта вырвался крик ужаса. И было от чего: надо мной склонилось огромное лохматое существо, морда которого являлась отвратительной пародией на человеческое лицо. Низкий, скошенный назад лоб, провалившаяся переносица, широченные ноздри и толстенные губы напомнили сначала кино про Кинг-Конга, а потом картинки из школьного учебника истории – неандертальцы, питекантропы и прочие первобытные предшественники человека.

Известно, что в стрессовых ситуациях мозги работают гораздо быстрее, и это действительно так. Прежде всего, явилась мысль: если вся моя жизнь не пронеслась перед мысленным взором, значит, я не погибну немедленно. Сколько осталось жить – это другой вопрос. Потом пришло озарение: гоминоиды! Помнится, именно они, подземные питекантропы, воевали с гигантскими муравьями незадолго до появления амазонок. Интересно, вегетарианцы они или всеядные? Все эти мысли и вопросы промелькнули в голове, пока я кричал от ужаса.

Видимо, мой крик заставил существо отшатнуться назад и зарычать.

– Не ори, – послышалось сбоку, – не буди в нём зверя.

Я скосил глаза и увидел Веню, который спокойно сидел возле стенки. Она была нерукотворная, как в пещере, видимо, именно в пещере мы и находились. Это подтверждалось тем, что откуда-то сбоку, справа, сочился слабый дневной свет. Ещё удалось заметить, что рядом с Веней на земле лежит пакет с остатками нашей трапезы. Осторожно оглядевшись, я понял, что в подземном жилище, кроме нас, собралось с десяток гоминоидов. Несколько экземпляров были сравнительно небольшого размера, наверно, дети. Каждый такой ребёнок ростом и габаритами мог сравняться с взрослым земным мужчиной.

– Не дёргайся, – так же спокойно предупредил Веня. – Кажется, они не собираются нас убивать.

Гоминоид, только что склонявшийся надо мной, повернулся в сторону моего товарища и, казалось, внимательно его слушал. Пользуясь случаем, я осторожно приподнялся и сел, привалившись к ближней стенке, метрах в двух от Вени. Гоминоид, кажется, заметил мои действия, но никак не отреагировал. Более того, он выпрямился и медленно двинулся к выходу из пещеры. Остальные не обращали на нас никакого внимания.

Веня пробрался вдоль стенки и сел рядом со мной.

– Наверно, это те самые гоминоиды, – сказал он, – о которых Пётр Иванович писал в своей тетрадке.

– Они, – подтвердил я. – Как мы здесь оказались?

– Похоже, нас перенесли, пока мы спали.

– А пакет? – спросил я. – Тоже перенесли? Позаботились о наших желудках?

– Перед тем, как заснуть, я повесил его на локоть – на всякий случай.

– Да, случаи бывают разные, – философски заметил я. – Что будем делать?

Вместо ответа Веня заглянул в пакет, подал мне яблоко, а себе взял другое. На хруст разгрызаемых сочных плодов пришли гоминоидные дети; поблёскивая голодными глазами, остановились напротив. Недолго думая, Веня перевернул и слегка тряхнул пакет. На землю высыпались несколько огурцов, и их тотчас разобрали малолетние попрошайки. Вместе с огурцами вывалился средних размеров бинокль, но оптика, кажется, вовсе не интересовала голодных гоминойчиков. Веня без труда завладел ценным прибором.

– А мы чем будем питаться? – недовольно спросил я.

– Если кормёжки не будет совсем, – спокойно ответил Веня, – то эти жалкие крохи нас не спасут. Однако, будем надеяться на лучшее.

– Надежда умирает последней, – тем же недовольным голосом сказал я. – Значит, мы будем предпоследними.

– Поживём – увидим, – раздумчиво протянул Веня и начал осторожно подниматься на ноги.

– Если вообще поживём, – пробурчал я. – Ты куда?

– Хотелось бы подышать свежим воздухом. Вставай.

Спорить было глупо, я так же осторожно поднялся на ноги, и мы двинулись к выходу. Разумеется, в окружении гоминоидных детишек, которые смотрели с любопытством и нескрываемой надеждой. Взрослые, видимо, принимали нас за таких же детей и не обращали никакого внимания на наше передвижение. К тому же, идти было недалеко, очень скоро стало намного светлее, мы повернули направо и увидели выход. Он располагался в нескольких шагах, которые были пройдены без особых приключений.

Выйдя на улицу, мы огляделись. За нашими спинами почти отвесно вверх громоздился каменистый бок высокой горы, в теле которой таилась только что покинутая нами пещера. Вдоль обрыва, чуть ниже по склону, тянулись довольно чахлые заросли неведомых мне кустарников. За кустарниками, прямо по курсу, простиралась безрадостная панорама с уходящими вдаль чёрными холмами. Справа, далеко на горизонте, смутно и тускло отсвечивала узенькая серая полоска непонятного происхождения. Слева, на некотором расстоянии, зеленели луга, поросшие раскидистыми деревьями, по этой довольно приветливой местности протекала река. Она стремилась в противоположную от нас сторону, к морю, которое проглядывало сквозь высокую стену гигантских хвощей и папоротников.

– Знакомые места, – сказал я, кивнув в сторону морского берега. – Кажется, по этой реке мы сплавлялись на плоту после побега из амазонского плена. Если это действительно та самая река, значит там, слева от её устья, находится город мужчин… ну, то место, где нас заарканили женщины-воительницы.

– Получается, это та самая гора, где расположено селение амазонок? – спросил Веня.

– Да, – подтвердил я, – но оно там, за углом, то бишь, со стороны моря. Кстати, сверху, из летучей тарелки дяди Вакана, вся здешняя география была видна, как на ладони. Одна гора, два моря, три города.

– Три? – удивился Веня. – Пётр Иванович писал только о двух.

– Пётр Иванович – человек подслеповатый, к тому же, во время полёта сильно волновался, мог и не заметить третий город. Смотри.

Я присел, нашёл подходящий камешек и начал чертить на земле.

– Вот море, в котором мы тогда всплыли, а сейчас ты видишь его собственными глазами. Вот здесь город мужчин, он же пограничный город. Вот так, почти под прямым углом, идёт пролив, на берегу которого стоит столица Плутонии. Пролив соединяется с другим морем, в него с противоположной от пролива стороны впадает река, текущая от засыпанной льдами воронки. А вот здесь, на берегу другого моря, стоит третий город. Расстояние от устья пролива даже примерно не скажу, тарелка летела быстро, всё мелькнуло и пропало.

– Обожди, – раздумчиво выговорил Веня, что-то усиленно соображая. – Если главный город расположен с другой стороны этой горы, значит, море номер два должно находиться примерно там?

Он указал рукой в сторону туманно-серой полоски, что виднелась на горизонте справа от нас. Я кивнул, соглашаясь.

– Значит, добраться можно тремя путями.

– Куда ты хочешь добраться? – спросил я.

– В столицу, – уверенно заявил он. – Оттуда рукой подать до базы Петаров, именно к ней стремятся плохие парни, похитившие Петра Ивановича.

– Логично, – согласился я. – Добраться до столицы можно в обход горы, справа и слева, это два пути, а какой третий?

Веня молча оттопырил большой палец правой руки и ткнул им куда-то вверх, через собственное плечо. Я оглянулся и присвистнул. Гоминоидные дети, внимавшие нашему разговору, разом подпрыгнули, а потом дружно и радостно заухали. Похоже, всплеск хорошего настроения был вызван моим не очень художественным свистом.

– Хочешь взобраться на этот обрыв? – с сомнением спросил я. – Интересно, как можно сделать это без специального снаряжения?

– Ты думаешь, что легче в обход? – возразил Веня. – Про других не знаю, но мне наличие третьего города кое-что объясняет.

– А именно?

– Видимо, город мужчин и третий город – не что иное, как пограничные пункты, которые защищают столицу с двух сторон. Защита, как ты понимаешь, нужна в том случае, если имеется сильный враг. Виденная вами битва гоминоидов и муравьёв кажется мне подтверждением этой мысли.

– Хорошо, – согласился я. – Гоминоиды нападают на макшеевскую территорию, муравьи выступают союзниками плутонцев, и все вместе шарахаются от амазонок. С муравьями и гоминоидами понятно, а чего боятся повелители динозавров?

– Чёрт ли сладит с бабой гневной… – ответил Веня, пожимая плечами. – Короче, при движении в обход придётся пробираться через зону боевых действий и пересекать охраняемую границу.

– Для начала надо проверить, пленники мы или кто?

– Согласен, – сказал Веня, повернулся через правое плечо и начал взбираться вверх по крутому склону. Гоминойчики отреагировали довольно шумно, но не враждебно, взрослые по-прежнему не обращали на нас никакого внимания. Некоторые неприкаянно бродили по площадке перед пещерой, двое самцов вяло выясняли отношения, кое-кто отдыхал в тени чахлых кустарников. Кроме обитателей «нашей» пещеры, справа и слева тусовались другие их сородичи, похоже, подземных жилищ было несколько.

А Веня бесстрашно карабкался по камням, которые в любой момент могли сдвинуться и покатиться вниз. Я проследил глазами предполагаемый маршрут и подумал, что преодолеть его, по всей видимости, невозможно при самом большом желании. Даже при наличии специального снаряжения этот путь был бы труден и опасен, тем более, что мы не альпинисты, не горцы, не снежные барсы и даже не горные козлы.

– Вениамин! – крикнул я, гоминойчики при этом встрепенулись и радостно заухали. – Хватит валять дурака! Возвращайся!

Веня остановился, осторожно повернулся, выпрямился и замер. Что-то, находящееся вдали и не видимое мне, привлекло его внимание. Это что-то располагалось справа от пещерного выхода, но с того места, где я стоял, можно было заметить только тёмное облачко, которое очень медленно приближалось со стороны «другого» моря.

– Что там? – громко спросил я.

Он приложил к глазам бинокль и долго разглядывал далёкую картинку.

– Что там? – нетерпеливо повторил я.

– Кажется, нас ждут большие неприятности, – озабоченно сказал Веня. – Если я не ошибаюсь, сюда движется конное войско.

– Амазонки? – встрепенулся я, испытав при этом двойственное чувство. Здешние воинственные женщины – это плен или даже смерть, но, с другой стороны, Клузи тоже амазонка…

– Непонятно, – признался Веня. – Странные доспехи, я таких никогда не видел.

– Какие доспехи! – закричал я, в очередной раз вспугнув гоминойчиков. – У амазонок только набедренные повязки и сандалии.

– Да? – заинтересованно спросил Веня. – Интересно было бы посмотреть. Нет, эти конники в чёрных латах и таких же шлемах с опущенными забралами.

Получается, мы с Кустиком недостаточно хорошо изучили состав местного населения, и здесь, кроме плутонцев, амазонок, гоминоидов и муравьёв, имеются ещё какие-то чёрные рыцари. Но рыцари, вообще-то, совсем другая эпоха, более близкая к нашему времени, поэтому совершенно непонятно, как бронированные воины проникли в Плутонию. Впрочем, неведомые меченосцы могли бы задать аналогичный вопрос: как в этой самой Плутонии оказались подозрительные типы, родившиеся в двадцатом веке?

– Оба-на! – изумлённо воскликнул Веня. – Да это же муравьи, только большие.

Если честно, положа руку на живот, сообщение разочаровало меня. Вместо загадочных чёрных рыцарей – взгромоздившиеся на лошадок гигантские муравьи. Даже немного обидно.

– Лёша, – послышалось сверху негромко и даже конфиденциально, похоже, мой товарищ не хотел привлекать лишнего внимания. – Нам здешние разборки ни к чему, поэтому тебе лучше забраться ко мне, спрячемся в камнях, переждём.