Текст книги "Конец дороги"

Асгард. Дагомея. Аэродром Капитула
Шестьдесят километров от Мандела-Сити
22 год. 16-е число. 8-й месяц. 30:00

Полет ничем не запомнился. Полная темнота в иллюминаторах и тишина в салоне самолета. Мы почти не разговаривали, только попили кофе и сжевали сэндвичи. Ровно в 30:00 колеса самолета коснулись бетонной полосы. Вытащили снаряжение и уселись в пустой «Хамви». Руководитель конвоя подбежал согласовать с Мари порядок следования и позывные, она села за руль, я за пулемет, и мы выехали с территории аэродрома, укрепленного, между прочим, как Форт-Нокс. Я успел заметить с десяток БМП «Страйкер»[29]29
  «Страйкер» (англ. Stryker) – семейство колёсных боевых бронированных машин, разработанных и производимых американской компанией «Дженерал дайнемикс лэнд системз».


[Закрыть] и бронемашин «Пиранья», огневые точки с крупнокалиберными пулеметами и минометами. Да и сам конвой вызывал уважение. Кроме пяти грузовиков М-939, с нами ехали шесть «Хамви» с «Браунингами» и гранатометами Мк-19, три «Пираньи» и один «Страйкер». Мы заняли место в середине конвоя и начали движение.

Я всматривался в стену джунглей по сторонам дороги и думал, что никогда не смогу в них заметить засаду. Одна непроницаемая для человеческого взгляда стена. Чем-то окружающий пейзаж казался даже красивым и завораживающим: бездонное черное небо с мириадами ярчайших звезд и туннель дороги в темно-зеленом море джунглей.

Без остановки проехали первый блокпост с гарнизоном правительственных войск, тоже укрепленным по всем правилам фортификационного искусства. БРДМ-1 и БМП-1 в капонирах по сторонам дороги, пулеметные гнезда, обложенные мешками с песком, даже окопы полного профиля вокруг. Солдаты в некоем однообразии формы и оружия, конечно, советского производства, общей численностью до взвода.

Второй блокпост заселили так называемые бойцы «Национального фронта возрождения», читай, борцы с белым игом, с которым правительство Дагомеи в очередной раз замирилось. Укрепление смотрелось попроще: ржавый, без гусениц, плавающий танк ПТ-76[30]30
  ПТ-76 (Объект 740) – советский легкий плавающий танк. Принят на вооружение в 1951 году.


[Закрыть] в окопе, несколько разнокалиберных джипов с пулеметами, единообразие в форме и вооружении отсутствует напрочь. Как так можно увешаться оружием и остаться в состоянии двигаться, я даже представить себе не могу.

Один из караульных встал на дороге и дал знак рукой остановиться. Не знаю, зачем, может, сигарету стрельнуть хотел или спичек у него не было, но умным этот поступок назвать было нельзя. «Страйкер», не снижая хода, ударил его носом, и он, как тряпка, улетел в кусты. Одновременно все стволы конвоя навелись на блокпост, и в наушниках прозвучала команда к бою. Бойцы блокпоста рассыпались в стороны, как горох из порвавшегося пакета, и пока мы не проехали, из укрытий не высовывались. Идиотизм. Верней, идиоты.

Дорога повернула, и по сторонам теперь виднелись поля.

– «Большому Папочке» – «Дочка Мэри», ухожу пописать, ухожу пописать, прием… – прозвучал в наушниках голос Мари.

Я чуть не рассмеялся. Выдумщики, однако.

– Здесь Большой Папуля, иди, дочка, пописай. Пописаешь – постучись, пущу домой. Как принимаешь?

– Принимаю чисто и громко… – ответила Мари, и сразу же наша машина свернула в сторону от конвоя и заколыхалась на ухабах проселочной дороги. – Наш поезд прибывает на станцию по графику. Вы видели того идиота? – спросила Мари, виртуозно объезжая рытвины и ухабы.

– Хуже идиота…

– Такое случается почти на всех блокпостах. Мозги совсем прокурили эти чернозадые. Или проширяли?

– Где твоя политкорректность, Мари? – язвительно поинтересовалась Инга.

– Разговорчики, рядовой, – весело прорычала Мари. – Где эта хренова тропинка?.. Ага, вот она… Внимание, я вырубаю свет.

Машина свернула на почти неразличимую дорожку среди буйных зарослей. Мари выключила свет – все вокруг скрылось в темноте. Я опустил очки ПНВ, и сразу окружающая нас действительность обрела серо-зеленые очертания. Нормально, двигаться – можно.

– Станция прибытия. Объявляю высадку из вагонов, – скомандовала Мари и остановила машину.

Я посмотрел на часы. Подарок Пола исправно показывал 01:33. Почти по графику. Мы быстро скинули с себя форму, переоделись, накрасились и в хорошем темпе побежали за Мари. Она тоже экипировалась, как и мы, только в кобуре у француженки находился «Глок-21», а на плече МП-5 с встроенным глушителем. На шее болтался здоровенный электронный бинокль, а на ремне через плечо цифровая камера с ночной насадкой на мощном объективе – одним из условий руководства была видеофиксация операции. У нас на шлемах тоже закреплены видеокамеры. Не тяжелые, почти не мешают, так что пусть будут. Не жалко, да и самим интересно будет потом посмотреть. Становимся великими операторами и актерами в одном лице.

Благополучно прорвались через заросли и перебежали небольшое поле. Впереди, метрах в пятистах, замаячили неясные огоньки и показалась старая ферма с провалившейся крышей.

– Прибыли. Я наверх. С Богом… – Мари ловко вскарабкалась на стену по прислоненной балке.

Ну что же… Вот он, момент истины… Не знаю, может, это и ненормально, но меня просто распирает от жажды действия. И ни капельки страха, только адреналин долбит по нервам. Ну где эти ниггеры, мать их, порежу на лапшу!!!

– За мной…

Мы построились и, пригибаясь, направились к огонькам. Я возглавлял маленькую колонну, посередине двигалась Инга, замыкала Герда. Времени у нас предостаточно, так что пока можно не спешить.

Неожиданно в зеленом мраке стали просматриваться постройки. Я осторожно заглянул в решетчатые ворота. Ага… вот и они… Маленькие лампы у входа едва освещали сидевших на стульях здоровенных чернокожих мужиков. Пиво пьете, убогие? Ну-ну… Раз, два, три… не понял, а где четвертый?

– Ждем… – шепнул я в гарнитуру, так и не увидев четвертого охранника.

Возле домиков стоял роскошный белый джип «Тойота-Мега Круизер» и «Лендровер Дефендер» охраны, с крупнокалиберным «Браунингом М-2» на турели и ПКМ на вертлюге на месте пассажира. Это хорошо, значит, гости на месте.

– Вижу охранника. Идет на свое место… – сообщила Герда.

Точно идет, родной, пописать ходил.

– Выдвигаемся…

Под прикрытием забора мы быстро проскочили на определенную заранее позицию, сбоку и сзади дома. Охранники нас не видели и не слышали. Все звуки заглушал бешеный ритм барабанов, доносившихся из дома. Неизвестные лупили в них так, что даже земля подрагивала в такт ударам. Барабанщики, мать вашу. Ну барабаньте, барабаньте…

По очереди подсадил Ингу и Герду, и, подтянувшись, сам перебросил тело за забор и сразу присел. Герда и Инга, как и отрабатывали, притаились и взяли под прицел свои сектора.

Я огляделся. В принципе все, как и на фотографиях, только, строя макет, мы немного ошиблись с размерами. Ничего, не критично.

Подождали секунд тридцать и цепочкой в том же порядке выдвинулись к дому. Сгруппировались возле угла.

– По команде. Два ближних мои, следующий – Инга, последний – Герда, – шепнул я и присел.

Надо мной нависла Инга, за нами, чуть левее, расположилась Герда.

– Огонь… – мы одновременно сделали шаг в сторону и нажали на спусковые крючки. Я одной очередью из шести патронов снял обоих охранников, сидевших практически на одной линии. Их бросило на уже мертвых товарищей. Последнего швырнуло на землю, но одна из пуль звонко щёлкнула по чьему-то автомату.

Млять… это и называется случай! Предусмотреть, что лежавший на коленях охранника АКМ подлетит от движения уже мертвого хозяина и попадет под выстрел, наверное, невозможно. Может, великие спецы и могут это делать, но я нет.

Пришлось замереть на десяток секунд. Сердце стучало так, что казалось еще немного и выскочит из глотки. Но не выскочило, да и тревоги никто не поднял. Рокот барабанов надежно глушил все звуки – можно было особо не стесняться и палить хоть из гаубиц.

– Контроль охраны, Инга, контроль дверь, мы работаем.

На всякий случай еще раз быстро проконтролировали охранников – хотя даже невооруженным взглядом было видно, что с ними покончено. Лужи крови, кусочки мозгов и разваленные черепные коробки – ошибиться невозможно. Но контроль есть контроль, каждый получил еще по пуле, и мы с Гердой быстро оттащили их за дом. Инга переместилась к ближайшей хижине, прикрывая нас, а затем взяла на прицел дверь.

Молодец, четко, ни одного лишнего движения. Совсем еще не готова к серьезной работе, но, главное, не боится убивать и не боится крови. Абсолютно равнодушна. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Наверное, хорошо.

Мы с Гердой стали осматривать по очереди четыре хижины во дворе.

– Входим…

Мешки с зерном, солома… пусто. Идем к следующему домику.

– Входим…

С лежанки поднимается чья-то фигура. Треснул UMP Герды, и фигуру зашвырнуло обратно на лежанку. Какой-то пожилой лысый мужик в лохмотьях. М-да… вот первые невинные жертвы пошли. Сука… какого ты хрена здесь делал? Еще лежанки… пусто. Следующий дом.

– Входим…

С пола поднимаются две головы. Палец автоматически даванул на спусковой крючок. Очереди, жалобное блеяние – в судорогах бьются маленькие копыта. Козы… М-мать!!!

– Входим…

Глаза ловят кровати, шкафчики, головы козлов на балках, связки трав, баночки на полках… маленькие косточки на веревочках. Пусто! Это последний домик, теперь храм.

Осторожно переместились к входной двери. Инга заняла свое место в ордере. Я приоткрыл массивную дверь и просунул камеру на тонком раздвижном штативе. Подарок Пола, к которому была подключена камера, исправно показал, что тамбур пуст.

Штатив сдвигаем, камеру в карман. Приоткрываю дверь и проскальзываю внутрь. Взял на прицел коридор. Грохочут барабаны, пол вибрирует, в щели между досками сыплется пыль. Очень хорошо, можно палить из чего угодно – ни одна сволочь не услышит.

– Входим…

Так. С правой от входа стороны, в конце коридора стоит стол с охраной, а прямо по ходу движения двустворчатая дверь – это и есть «Хунган», храм вуду.

Дверь плотно закрыта. Над ней светильник. Еще мелькает свет с правой стороны, где сидит охрана. Ну что? Пора…

– Работаем… – мы с Гердой одновременно вошли в коридор и вскинули оружие. Сиреневые пятнышки инфракрасных лазеров заплясали на зеленых мощных фигурах, сидящих за столом. Я коротко давил на спусковой крючок и переводил толстый цилиндр глушителя с фигуры на фигуру, рядом глухо трещал автомат Герды.

Фигуры опрокинуло на стенку, и они сползали под стол. Перезарядка. Вроде всё.

– Герда, контроль. Инга, доклад.

– Чисто…

– Принял. – Мы с Гердой быстрым шагом, не опуская автоматов, двинулись к охранникам.

Вдруг стол, под который сползли телохранители, сдвинулся в сторону и с пола медленно стали подниматься могучие тела.

Открыла огонь Герда. Из тел брызгали четко различимые, ярко-зеленые в свете прибора ночного видения фонтанчики крови. Она достреляла магазин и ушла мне за спину, перезаряжаться. Моя очередь…

Опять встают, суки… Ловлю в прицел уже дважды трупы и нажимаю на спусковой крючок. Вся стена в крови и кусках мяса, да сколько же можно! Упали… Вроде всё…

Да что за чертовщина!!! Опять возятся! Я в упор дострелял магазин. У одного взорвалась голова, у второго превратилась в кашу… Перезарядка. Су-ука!!! Один опять пытается встать!!! Получай…

Телохранители, наконец, перестали шевелиться. Вот что это было? Зомби, мать вашу? Руки нешуточно подрагивают, сердце исполняет дикий канкан. Еще чуть-чуть и вырвется на свободу…

Что за бред, такого никак не может быть. Два магазина, шестьдесят экспансивных патронов, калибра сорок пять. Одиннадцать и три миллиметра. С палец толщиной! Не верю, млять, до сих пор не верю! Ткнул носком ботинка одного из охранников и, скрипя зубами, подавил в себе желание отрубить ему голову. Лишнее оно, да и нет уже у него головы. На клочки разнесло…

– Инга, доклад…

– Чисто.

– Мы возвращаемся.

Подошли к двери. Барабаны бьют не останавливаясь. Это хорошо… ничего не услышали. Жестами распределил роли при штурме комнаты. Сделал несколько глубоких вдохов…

– Пошли… – Дверь распахнулась под ударом ноги.

То, что я там увидел за доли секунды до того, как стал стрелять, отложилось в голове четкой и, несмотря на зеленый цвет ПНВ, цветной картиной. Цветной, жуткой картиной.

Посреди комнаты стоит черный столб, на котором висит человеческое тело без кожи и без внутренностей. Багровое мясо исходит едва заметным парком – снежно-белые ребра торчат из вспоротой брюшины. Кожа снята даже с лица, ставшего похожим на жуткую карнавальную маску. Под трупом оцинкованная обычная лохань, очень похожая на те, в которых наши бабушки стирали белье, полная ядовито-красной крови. Рядом, обернувшись на дверь, стоит черный мужик в черном фраке, посыпанном мукой, на голом жирном теле и с белоснежным цветком в петлице. На голове цилиндр, во рту трубка.

На заднем плане четыре фигуры, закутанные в белые саваны, лупят по высоким, по пояс им, барабанам. На полу свились в отвратительный клубок голые тела. Рядом с ними обнаженная черная женщина с волосами, сбитыми в высокий колтун, и измазанным в крови лицом, монотонно втыкает длинную иглу в тряпичную куклу. Обвисшие мешочки грудей вздрагивают в такт движениям, между ними нарисованный на теле мукой крест. В большой деревянной лохани извиваются в воде еще две фигуры. По залу мечется, сильно хромая, голый мужик с привязанным к паху, деревянным, почти до пола, членом. Господи, да что это за адское представление?

Мои первые пули, выпущенные в мужика во фраке, отчего-то пролетели выше его головы – он успел согнуться и нырнуть в сторону. Повел за ним стволом и срезал двух барабанщиц. Пули, вздымая брызги воды и куски плоти, заколотили в лохань, расшвыряв извивающихся в ней людей, затем отбросили в сторону женщину с куклой – это уже стреляла Герда. Ещё очередь, горячие кусочки свинца сбили на пол голого мужика с деревянным членом, взлетел в воздух расщепленный кусок деревяшки, пули рвали тела совокуплявшихся на полу – это работала Инга.

А я никак не мог попасть в мужика во фраке. Он дико хохотал и, быстро перебирая конечностями, ползал по полу. Пули рвали доски пола, выбивали фонтанчики пыли из стен, а он все оставался целым. Я застрелил оставшихся барабанщиц, перезарядил магазин и, подбежав к мужику, а это и был Нельсон Путе, пинком опрокинул на спину и в упор всадил ему в грудь весь магазин. Очередь задрала ствол – зияющие, плескающие кровью дыры протянулись от груди к голове, и она наконец-то разлетелась на куски. Мне в лицо брызнули горячие капли…

– Тварь!!! – заорал я и зачем-то пнул разорванное пулями тело. И еще раз…

Скрипя зубами, взял себя в руки и обвел взглядом комнату. Везде трупы, кровь, дым – как на скотобойне, воняет свежим мясом и внутренностями. Только бы не блевануть. Судорожно сдерживая рвотные позывы, отдал команду:

– Контроль…

Обошли помещение, методично стреляя в головы распростертым на полу трупам. Неожиданно с пола вскочила фигура в белом саване и, жутко завывая, протянула руки к Инге. Девчонка отпрянула назад, вскидывая автомат, но не успела выстрелить – живого мертвеца сбила на пол ударом ноги Герда. Сбила и выпустила ему в голову целый магазин из пистолета.

– Теперь чисто…

– Чисто…

– Ч-чисто… – стуча зубами, доложилась Инга.

– Ставим мины…

Мы быстро установили в зале «Клейморы». Сиреневые лучики инфракрасных лазеров взрывателей перечертили зал. Затем мы выскочили в коридор. Я отправил Ингу прикрывать вход, а сам с Гердой стал проверять остальные помещения.

– Начинаем слева направо. Пошли.

Первая комната… кухня, мешки с мукой, тыквы, травы и таз с внутренностями… суки… это с той несчастной, что висела на столбе. Жрать они их собирались, что ли? Вот же уроды!!! Так, что дальше? Головы козлов по углам и черепа людей на столах. Людей нет – чисто.

Вторая комната… спальня. Стоят кровати и шкафы, опять головы козлов, да сколько же они здесь животины набили? Варвары, мать вашу! Так… черные завязанные мешочки по углам, людей нет… под кроватями… нет – чисто.

Третья комната… на плечиках аккуратно висит белый мундир с аксельбантами, сверху накинут кожаный пояс с кобурой тисненой кожи. Из нее торчит рукоятка «Кольта 1911», с перламутровыми щечками, на поясе еще два кармашка с позолоченными магазинами. Перекинул пояс через плечо. Трофей, если что – подарю кому-нибудь. Это что? Еще одна форма, только камуфляжная, но тоже с аксельбантами. Еще одна кобура, из которой теперь торчит рукоятка здоровенного, просто гигантского пистолета с щечками из резной кости. Позолоченный культовый пистолет «Дезерт Игл»[31]31
  Desert Eagle (рус. «Пустынный орёл») – самозарядный пистолет крупного калибра (до 12,7 мм). Позиционируется как охотничье оружие и оружие для самозащиты от диких зверей и преступных посягательств. Был разработан в 1983 году израильской компанией Israel Military Industries.


[Закрыть]. Твою же мать, так он пятидесятого калибра, да еще с десятидюймовым створом! Щеголи… мать вашу. Тоже в трофеи. Тяжелый, падла. Вроде все, теперь надо выйти на связь.

– «Семейка Адамс» – «Дочурке Мэри». Обед приготовили. Как насчет гостей? Прием.

– Здесь «Дочурка Мэри». Рада за вас. Гостей нет. Жду. Прием.

– Выходим… – Мы осторожно вышли из дома и за стенами домиков двинулись к забору. У меня вдруг мелькнула мысль. – Стоим. Прикройте меня, я проверю машину. – Осторожно приоткрыл пассажирскую дверь «Тойоты». Пахнуло дорогим приторным парфюмом и качественной кожей. На сиденье лежал маленький металлический кейс. Я осторожно сдвинул его стволом. Вроде не тяжелый – значит, берем с собой. Бардачок… всякий хлам, перчатки… еще один ствол, маленький никелированный «Вальтер ППК». Тоже с собой – просто везет на такие пистолетики.

– Готово. Уходим.

Почти дошли к воротам, как в наушниках раздался голос Мари:

– Внимание. На дороге справа от вас появились машины. Три единицы, расстояние пятьсот метров. Успеваете проскочить? Как принимаешь? Прием.

– Принял… бегом. – Мы проскользнули в приоткрытые ворота, быстро перебежали дорогу и нырнули в канаву.

Вдруг дрогнула земля, и сзади нас прогремел глухой сдвоенный взрыв, а через долю секунды еще один – гораздо мощнее. Что за черт? Я повернулся и увидел, как большой дом весь окутался пылью и дымом.

– Мины сработали. Может, крысы? – шепнула Герда.

– Какие крысы? Лазеры на полметра над полом ставили. С-суки, точно там кто-то живой оставался. Или… или опять ожили. Да и хрен с ними! Бегом!

– Машины ускорились, но вас они пока не видят, – сообщил наушник голосом Мари.

– Принял…

Показались развалины фермы. Со стены соскользнула француженка и, махнув нам рукой, углубилась в заросли. Мы, выстроившись в цепочку, побежали за ней. Сердце бешено колотилось, не давал покоя взрыв – как там могли остаться живые? Мы же все тщательно проверили, только трупы – да и те как из мясорубки. Бред какой-то…

Добежали до машины и стали быстро переодеваться. Я скинул шлем, разгрузку и прямо на комбез накинул капитульскую куртку. Девочки тоже поступили так же. Теперь в машину.

– «Большому Папочке» – «Дочурка Мэри», я пописала, пусти домой, как принимаешь? Прием.

– Здесь «Большой Папочка», умница, дочка, приходи, как договорились. Постучись сначала. Как принимаешь? Прием.

– Приняла. Сначала постучусь, – ответила в рацию Мари и посмотрела на часы. – Сейчас 02:00, в 03:00 мы вливаемся в колонну. Отсюда до места тридцать минут ходу. Сидим здесь двадцать минут, потом начинаем движение. Здесь нас никто не заметит. Макс, ты не хочешь объяснить мне, откуда взрывы?

– Все зачистили успешно и тщательно. На записи потом увидишь. Установили мины в главном зале, отошли. Почему взорвались – не знаю, могу только предполагать, – доложил я, стараясь говорить спокойно. – Возможно, самопроизвольное срабатывание, или с потолка упал пласт штукатурки на лазерный луч. Или… или встали мертвые. В это я теперь тоже верю…

– Как?!. – У Мари, видимо, глаза полезли на лоб. – Люди, я серьезно спрашиваю.

– Просто не хотели умирать… уроды. Два магазина в упор, а они живые. Такого не может быть… – немного подрагивающим голосом сообщила Герда.

– Они… зомби… – Инга начала срываться. – Все зомби…

Я дал эстонке фляжку и показал на Ингу. Герда прижала ее к себе и что-то зашептала на ухо. На всякий случай забрал у девушки автомат и ответил Мари:

– Не знаю. Возможно, обкололись какой-то гадостью или в трансе были. Но чтобы труп с наглухо раздолбанной головой вскакивал и бросался? Нет, я такого раньше не видел. Действительно в зомби поверишь. В любом случае после взрывов там ничего живого остаться не могло, одни куски. К минам мы дополнительные заряды пластита добавляли. Как умер Путе и его зам, я зафиксировал. Без голов даже киношные зомби не живут.

– Понятно. В спокойной обстановке посмотрим запись и проанализируем. По дороге ехал патруль. Чей – непонятно, может, правительственные гвардейцы. Переговоров по рации сканер не фиксировал. Мы уходим в другую сторону, так что все нормально. Коньяк есть?

– У меня всегда есть. Герда, стоп. Ей уже хватит, – я забрал флягу у девочек. Они уже успели хорошо приложиться и немного успокоились. Герда и была спокойна, только голос подрагивал, а Инга хоть и не истерила, но ее трясло крупной дрожью. Немудрено. Я мужик и все равно еле себя сдерживаю.

Хлебнули коньяка, Мари сверилась с часами и тронула машину с места. В назначенное время «Хамви» уже стоял в кустах возле дороги. Показались фары конвоя, Мари опозналась по рации с «Большим Папочкой», машины чуть притормозили, и «Хамви» ловко юркнул в походный ордер. Если, конечно, можно применить термины «юркнул» и «ловко» к трехтонному джипу.

На блокпостах оказалось все спокойно, только опять какой-то черный придурок устроил представление. Стоял на обочине и кривлялся, делая неприличные жесты. Несколько крупнокалиберных пулемётов навелись на него, и придурок рыбкой нырнул в кювет.

– Я же говорила, обкуренные идиоты. Такого запросто с зомби перепутаешь, – не удержалась Мари и немного подколола нас.

– Шути дальше – я не обижаюсь. Посмотришь на запись – поменяешь мнение, – буркнула Герда.

А я просто промолчал. В самом же деле, что за чертовщина с нами приключилась? Может, просто под наркотой клятые ниггеры были? Впрочем, у них уже не спросишь. Будем записи смотреть. Вот же зараза, до сих пор руки дрожат. Я украдкой вытянул флягу и сделал хороший глоток. Во-от! Уже лучше…

До аэродрома добрались благополучно и подрулили к уже запустившемуся самолету. Подскочил начальник конвоя, Мари передала ему три конверта. Немолодой первый лейтенант откозырял, мельком взглянул на нас, потом сделал знак немного подождать, унесся к своей машине, вернулся с бутылкой виски и сунул мне в руки.

– Удачи, пойло помогает, – офицер еще раз козырнул и ушел.

Наконец взлетели. Я открутил пробку с бутылки и пустил по кругу.

– Он сказал, пойло помогает. Но от чего? Неужели у нас на мордах написано, что мы два десятка человек завалили?

– Идиоты… мы себя в зеркало не видели… – Мари прыснула со смеху, не сдержалась и захохотала во весь голос. Достала из кармана зеркальце и сунула мне в руки. – Форму надели, замаскировались, а морды-то раскрашенные. А у тебя еще и в крови…

Да-а. Типичные патрульные Капитула. Морды в краске, а я еще как упырь кровью обляпан. Придурки. Да и хрен с ним, все равно проехали. От чего-то на всех напал дикий хохот. Пилот даже открыл дверцу, посмотреть, что с нами случилось, потом улыбнулся и вернулся за штурвал.

Я вспомнил про кейс и попробовал его открыть. Замки были закрыты на ключ.

– Тебе работа, – я кинул кейс на колени Герде и объяснил Мари: – Взял в машине Путе. Законный трофей.

– Ага, фигня, – Герда присмотрелась к замочкам, достала нож, вставила в прорезь и с силой провернула. Раздался хруст – крышка приоткрылась. – Эстонка – открыла ее и продемонстрировала нам содержимое кейса. Он был полностью заполнен полотняными мешочками с кулак величиной, а сверху лежал пластиковый файл с листками бумаги.

Отдал кейс Мари, а сам взял один мешочек в руки. Еще не распустив завязку, сразу понял, что в нем, под тканью перекатывались маленькие камешки. Алмазы? Нет, те вроде должны быть прозрачные, а эти красненькие. А в следующем желто-коричневатые. Топазы?

– Рубины. Крупные, – тихо пояснила мне Герда и отдала первый мешочек назад.

Взвесил мешочки в руке и засунул обратно в кейс. Дома рассмотрим. Рубины – это хорошо, у нас как раз Моисей Львович есть, большой друг нашей семьи.

– Интересные документы, – задумчиво протянула Мари. – Это спецификации на оружие. Легко можно узнать, у кого он собирался его покупать. А в кейсе, я так поняла, оплата? Да?

– Да. Камни. Много. Разные.

– Обожаю камни. А еще больше – драть зарвавшихся ублюдков, – Мари хищно улыбнулась, ее улыбка поразительно напомнила оскал большой кошки. – Ладно, дома поясню, а по камням я в доле.

– Нет вопросов… – я согласно кивнул головой.

Конечно, в доле. И в равной. Француженка спланировала эту операцию в мельчайших подробностях, только благодаря ей она состоялась и прошла успешно.

Весь виски вылакали, пока летели. Но совсем не опьянели, нервное напряжение не позволило. И только когда я заглушил мотор «Гелендвагена» в домашнем гараже, почувствовал, что ноги и руки налились свинцом.

– Девочки, что дальше делаем? – спросил я у своих женщин. Сил соображать самому уже не было.

– Что делаем? В душ и есть, потом спать, – распорядилась Мари за Герду и Ингу. Она как раз, в отличие от нас, выглядела неплохо и соображала более внятно. – Выспимся, потом все остальное.

В душ так в душ. Когда я добрел до него, в нем уже плескались три девушки. Пришлось идти в библиотеку и полчаса сидеть там, с сигаретой и бокалом коньяка. Потом опомнился и понесся на кухню. Так, что у нас имеется съедобного? Обнаружил приготовленную Земфирой целую кастрюлю тушенной с травами и помидорами говядины. Пойдет. Наложил гору на блюдо и сунул в духовку. Через десять минут разогреется. На стол хлеб, вино, зелень и тарелки…

– Дорогой, дальше мы сами, бегом в душ.

Я не против, сами так сами. Чуть не ободрал себе всю кожу мочалкой – казалось, что кровь не смывается с тела. Вернулся к столу и еле заставил себя съесть пару ложек. Девочки уже на ходу засыпали, я препроводил их по комнатам. Потом стоял в часовне на коленях и просил Бога простить нас за грех, который мы творим и в котором мы живем. Как ни странно, стало легче, намного легче, ушла тяжесть с души, и я пошел спать.

В комнате Инга всхлипывала и жаловалась Герде на страшных зомби, а та ее прижимала к себе и успокаивала. Увидев меня, Герда сверкнула недовольно глазами, мол, где ты шатаешься, и показала на Ингу. Дальше мы успокаивали ее вместе. Так и заснули.