Текст книги "Красные карлики"

Людмила и Александр Белаш
Красные карлики

Nihil dat fortuna mancipio.

Судьба ничего не даёт навечно.

Латинское изречение

Все действующие лица и события романа вымышлены. Любые совпадения с реальными лицами и событиями являются случайными.

Пролог

Планета Колумбия, город Сэнтрал-Сити

Вторник, 10 сентября 6232 года

– Бар-Майкл, спаси, я гибну! Купила новую машину, настоящие МОЗГИ, но там нет stam-конвертора! как его установить? Ты же всё знаешь… будь моим ангелом… Ну пожалуйста…

Так скулила длинноногая тинка с огневой причёской «бешеный веник», валяясь на мохнатом ложе и почёсывая пятки друг об друга, отчего она слегка колыхалась вместе с гелевым матрасом, будто плыла. Типичный образчик «кризисного поколения тридцатых» – в опаловых липках на голом теле, спереди пёстрая этническая тряпка со шнурками, обвивающими талию и шею.

Она отнюдь не считала, что тридцатые годы LXIII века – сложное, бурное время. Разве что парни сейчас особенно глупы, а продукты без калорий отвратительны на вкус. Люди живут, не задумываясь, а после с удивлением оглядываются – как? разве тогда рушилась экономика, трещал по швам бюджет, были волнения и беспорядки?..

Перед старшеклассницей сменялись на экране окна учебного региона «современная история», а под бок ей тупо лез урчащий косматый робот в виде колбасы с дюжиной лапок Столь же мозаичным, лохматым и текучим было всё вокруг – стены, облепленные статичными и шевелящимися картинками, лианы, свисающие с неровного «пещерного» потолка, лоскутные привидения и паутины с пауками. На экран-плакате заведённо разевал рот золотоликий кумир – изо рта гроздьями лезли пузыри. За панорамным окном во всю стену зыбко мерцал серо-голубой океан и заходил на посадку флаер, насадивпшсь грудью на синий луч киберлоцмана.

Концепция плавучих домов предусматривала круговую защиту элитного жилища. Мало вынести дом-поплавок подальше от кишащего агрессивным манхлом Города, встроить в днище подруливающие турбины и гравитационные гасители волн – дом, как космический корабль, имел автономный мозг с сотнями глаз и зорко следил за каждым приближающимся транспортом. Самые лучшие дома этой серии могли расстрелять агрессора задолго до сближения.

Собеседник тинки в это время нёсся вдали над Городом и был крайне недоволен, что юница достала его прямо на лету и нагло грузит своими подростковыми проблемами. Сам он, миновав возраст треволнений по любому поводу, относился к ребячьим страстям снисходительно – но не сейчас! Нашла время! даже не назвалась! Где изображение?.. где её элементарная вежливость?

Улыбаясь, он охотно съязвил:

– Комп без stam'a? Это не «купила». Это «нашла на свалке». А с кем я общаюсь?

– Я – Нурита! посмотри в АОН и убедись. Сделай мне stam-K, дядечка, миленький. Я хочу юзать его СЕГОДНЯ!

– Двадцать бассов.

– Ты что, облысел?!

– Пятнадцать. – Дядечка горделиво и легко провел сухой ладонью по своей смоляной курчавой шевелюре. – Я – воплощение добра. Вонзай net-money и плати вперёд. А проблему слей на мой ящик.

Нурита убрала звук и от души выругалась, как манхло. Дядя – жабон! фыкин тык! И вдобавок к прочим бедствиям – надо учить историю.

«Двадцатые годы! Какие двадцатые? Видела я их, одна фигня. Что там было? Мороженое, дирижабль и зоопарк. Первый поцелуй – мммня! очень слюняво. Дети, напишите сочинение: „Как я изучал противный пол". Молча! Ну и заломил – пятнадцать!.. Ладно, я тебе припомню. Когда вырасту».

Бряк! виртуальный кошель с деньгами упал в пиратский сундучок, алчный голос прорычал:

– Йо-хо-хо! Пиастры, пиастры! Старина Джомар разбогател на двенадцать бассов, ноль-ноль арги, ноль-ноль томпаков.

– Нурита, гол не засчитан. Национальная ассоциация судей по игре в кацель-бол показывает тебе бяку. Ответ после доплаты.

Грязный, зубчатый, неровно и густо торчащий домами Город внизу накренился и пошёл по кругу, дядю-жабона слегка вдавило в кресло – автопилот вписывал флаер в поворот, держа дистанцию от прочих летучих машин потока. Вихри и течения воздушного транспорта рябили в небе, прорываясь сквозь ветер с океана и, как стаи кочующих светлячков, вспыхивая точечными огнями ориентации.

– Бар-Мааайкл, не будь жадобой! Я дам тебе лицензионную версию…

– Сколь злоехидно твоё предложение!

– …лицензионную версию «Азбуки рабства». За так, потому что ты мой любимый дядечка. «Азбуку…» не найдёшь дешевле, чем за десять, даже в чёрных магазинах. Это – крик, мегахит, просто настоящий Хлип! На дисках он – с двузеркальной защитой. Первая позиция в сентябрьском рейтинге.

– Первая позиция, – размышлял вслух Джомар. – Так и быть, запишу как три басса.

Модем страстно ахнул, адресно выбросив в эфир архи вированный диск. Нурита плюнула в экран, тот вздрогнул всеми окнами и стыдливо попросил: «Уточните запрос». Ясно сказано – двадцатые годы! Моё нежное розовое детство. «Открыть главную коллекцию семейных и школьных изображений? Изображений Вас на отдыхе?» Сучий тык, крути историю! Пошли загадочные гиперссылки: «Высадка сэйсидов на Трае». О!.. Похоже на Троянскую войну, как в старину. Наши всегда побеждают. Не то, ближе давай! «Война с вульфами». Ага, оборотни, ясно. Они к нам проникают. Вот наконец самое дивное! «Алаа Винтанаа стал Правителем ТуаТоу». Милый, милый, прелесть! Кого любит каждая девочка?.. Она с пелёнок обожает Светлого Монарха!

«Я сдаюсь тебе, солнечный воин! я навек твоя!» – Нурита бессильно и сладко растеклась по матрасу, робот стал щекотно карабкаться по её красивой пояснице.

Флаер выпрямился. Заполучить свежий альбом в дни ажиотажного спроса – весьма выгодное приобретение. Джомар не жаловал вниманием певца трущоб, в хвост и в гриву клеймившего «наше прогнившее общество», но получить бесплатно то, за что другие отдают бутки, – привилегия настоящей элиты. Джомар уверенно причислял себя к элите.

Но те, к кому он сейчас летел, были выше элиты. Полубоги! Им понадобился молодой энергичный завлаб, глубоко сведущий в мыслящих процессорах. Он, первый спец лаборатории «Коф», всё бросил и понёсся сквозь облака к вершителям судеб. Carpe diem, как говорили римляне, то есть «секи момент»! Это шанс пробиться выше, завладеть проектным отделением и получить (троекратное ура! фанфары! флаг поднять!) звание командера или кэптена.

А тут Нурита с горбатым компьютером и искренним детским желанием угодить. Как трогательно и наивно! детки умеют с дрожью в коленках качать запретные плоды чьего-то хакинга, а для установки stam-конвертора им знаний не хватает. Детвора, лихо скользящая по краю беззакония.

Джомар имел уйму племянниц и племянников, которые регулярно докучали дядюшке, связываясь с ним, чтобы задать два-три компьютерных вопроса. Чем платить наладчикам, лучше по-родственному напрячь Этого Милитариста, Самого Заводного Из Дядек, Светоча Военной Кибернетики. Восхвалить, польстить – и раскрутить на дармовую консультацию.

Надоели! Больше ни-ка-ких поблажек, все топайте в кассу net-money. Нахлебники. Дядя железной рукой научит вас жить по средствам. Пусть крепнет слава неумолимого дяди. Едва родившись, вы должны слышать от сестёр и братьев: «Как?! ты звонишь Джомару?.. Нет! остановись!.. не делай этого! Знаешь, к чему он меня принудил? О, это было ужасно. Я месяц торговала пирожными, чтобы с ним расплатиться. А Гиль попал в кабалу к сетевым нанимателям и до сих пор с ними якшается. Посмотри, он белый-белый, весь трясётся… он пишет отчёты для семи фирм!»

Приземлившись в тихом и чистом восточном районе, на уютной парковочной площадке, Джомар выбрался из флаера и быстро зашагал к зданию, на ходу доставая служебный паспорт. Портал поджидал его, издали сканируя визорами охранной системы.

И не подумаешь, что заурядное здание с табличкой «Syn house» – государственное. Их по Городу раскидано с полдюжины – дом Гончих Псов, дом Джейн Доу, дом Горизонта. Официальное их назначение – статистика, архивное дело, анализ эксплуатационных работ. Но именно сюда вызывают по-настоящему, для серьёзной беседы. Сюда приезжают безымянные люди, которые действительно распоряжаются в гигантском организме военного ведомства. Являясь в такой дом, никогда не знаешь, кто тебя вызвал. Они не представляются, не называют своих должностей. Просто они имеют власть принимать окончательные решения.

– Предъявите документы. – Охрану здания несли киборги, неярко одетые в штатское. Лица скучные, самые никакие, не запоминающиеся.

Научный сотрудник Министерства обороны [Айрэн-Фотрис]

Джомар Мошковиц – год рождения 6198

Подразделение: центр Баканар

Рабочее место: сектор GR, 4-е проектное отделение управляющих систем космофлота [C-GR 4-ПО-УСК], лаборатория «Коф»

Звание: лейтенант-командер (условно)

Код допуска: JJRF-10-215.

К коду Джомар игольным пером дописал прямо на служебном паспорте: «Безусловно! Верьте сразу, пока вас не вздрючили!»

Смысла приписки к коду доступа они не поймут. Мозг не тот.

– Проходите, – расступились киберстражи.

Связь с Нуритой исчезла. «Syn house» – это склеп, где гаснут волны. Ничего внешнего; здесь сугубо внутренний мир, внутренние сокровенные дела. Вы видели мокрый живой нейрон, эффективно работающий под солнцем? то-то же. Мысль рождается скрытно, во тьме. Все выводы и приказы сочиняются во мраке, куда и луч света не проникнет. Мозг, погружённый в чернильную темень черепа, функционирует быстрей и чётче, поскольку его не отвлекают от мышления помехи извне – цвет, запах, боль, страдание и крики. Идея должна быть чиста, как вода из айсберга, оледеневшего десятки тысяч лет назад. Независимость от времени, изменчивых параметров и преходящих явлений – вот основное свойство мудрости. Остальное – сор, прах быстротекущих дней, шелуха лозунгов и манифестов, обесценивающихся со скоростью минутной стрелки. Просто войти в здание, где зреет мысль, подобная кристаллу – наслаждение. Здесь фактором дестабилизации начинает казаться даже собственное тело, шорох его дыхания, толчки сердца в груди.

Вершителей было двое. Только мужчины; власть – закрытый мужской клуб. Рядом отиралась пара субчиков из подчинённых. Они тоже выглядели чинно, держались прямо, но им не хватало едва уловимой непринуждённости скупых жестов, простоты в обиходе. И ещё этот оттенок зависимости, если не услужливости, порой возникающий в осанке и голосе. Джомар почувствовал секундное замешательство, но быстро овладел собой и расположился в кресле вполне вольготно, как бы на равных с сынами темноты, вышедшими в освещённый объём стеклянной комнаты для беседы со смертным.

Абсолютно неживая комната. Глазу не за что зацепиться. Чёрное стекло, полированный композит, прямые грани и ровные линии. Кресла? Они из прессованного дерева под слоем гладкого лака, холодят тело так, словно отлиты из металла. На низком столике ваза, а в вазе – бледно-голубой цветок, похожий на засушенный репей с тощим одревесневшим стеблем. Напитки? Голая вода в прозрачных имитациях кофейных чашек. Сигареты? а вы уверены, что в этом воздухе присутствует кислород и ваша зажигалка сработает?..

Первый вершитель («Назову-ка его Уриэлем») оказался худ и скучен. Похудеешь, веками созерцая свысока нашу юдоль скорби. Второй («Этот будет Ашер») выглядел более открытым и эмоциональным, чем его иссохший от тоски коллега – он откровенно презирал мир и не смущался это показывать. С его лица не сходила улыбка змеи, наблюдающей за мечущейся мышкой. Приглашённых Джомар тоже решил именовать по-своему – Мягкий и Желток.

– Знакомьтесь, – предложил князь Ашер. Все замолчали. Это был приказ.

– Джомар Мошковиц, кибернетик.

– Мистер Имярек-1 и мистер Имярек-2, – в сумме сказали Мягкий и Желток. Смысл их дальнейших слов был примерно таков: «Мы конструкторы, делаем космические корабли и начинку к ним».

– Это великолепно. Я вас слушаю. – Джомар взялся пилотировать процесс.

У него проблем не было – значит, проблемы имелись у собеседников, и они взмолились о ниспослании того, кто им поможет. Вершители же сошли послушать, что получится из переговоров.

– Мы работаем над образцом…

– Давно, – уточнил сроки Желток. – Я могу назвать сущность проекта?

– Мгм, – подтвердил князь Уриэль.

– Разновидность нейтринного боевого корабля.

– Не бывает. – Джомар семь лет провёл в Баканаре, где разрабатывались новинки военного кораблестроения и перспективные образцы двигателей. Космический аппарат на нейтринном принципе даже баканарские волки считали глупостью. Стоит ли гробить ближайшие годы жизни на возню с химерой, вылезшей из затмившегося инженерного сознания?.. да как князья мироздания деньги-то под это выделили?! Нет, в этом решительно нельзя участвовать. Жизнь одна, и тратить её надо с пользой. У Джомара был свой гонор, причём такой извращённый, что получать деньги за нулевую работу он бы нипочём не согласился.

– Могу отметить, что секретность у вас на высоком уровне, – вежливо похвалил конструкторов князь Уриэль.

– Это объяснимо, – излагал Джомару Мягкий. – Обычными средствами наблюдения наши запуски не фиксируются.

– А те средства, которые бы их заметили, пока не созданы. – В тоне Желтка прозвучала гордыня.

– Надеюсь, ясно, какой технологический прорыв нас ждёт, если мы предложим разработку для серийного производства. – Мягкий просветлел, вспомнив начало проекта, когда его захватило страстное желание быть первым и попасть на скрижали крупным шрифтом. – Я бы даже сказал – переворот в международной стратегической ситуации.

– Верьте сразу, не теряйте времени, – посоветовал князь Ашер. Джомар слегка устыдился приписки на служебном паспорте. – Мы видели их результаты. Расскажите ему.

– Речь идёт об управляемом и прицельном перебросе массы на астрономические расстояния за несколько миллисекунд – намекнул Мягкий.

– Так, а вот с этого места подробнее. – Джомар сел иначе. – Давайте-ка о расстояниях…

– Все наработки упираются в приборы управления полётом, – отмахнулся Желток. – Ни одна известная система не выдерживает переброса. Пуск – и в точку выхода приходит киберхлам.

– Людей сажать пробовали?

– Да. – Мягкий ответил таким тоном, что Джомар не стал рыть дальше в этом направлении. Ясно, что там прибывает в точку выхода вместо пилота, на обучение и тренировку которого Айрэн-Фотрис затратило груды бассов.

– В итоге мы вынуждены снаряжать наши аппараты ОЧЕНЬ простым автопилотом. – Желток выложил на стеклянный стол коробку и открыл её. Там лежал худший из ночных кошмаров кибернетика – часовой механизм с зубчатыми колёсиками, приводимый в действие спиральной пружиной.

– Вот ваша задача, – поглядел на Джомара князь Уриэль. – У вас хорошие рекомендации, есть заметные успехи. Возьмётесь создать пилотирующий процессор для «флэша»?

– «Флэш» – наш корабль, – пояснил Мягкий.

Джомар задумался: «Интересно, кто посоветовал им выйти на меня?» Как у всякого талантливого профессионала с завидным карьерным ростом, у него было много недоброжелателей, которые рады подставить его в любой момент. Скажем, поручить ему заведомо невыполнимую работу. И чтобы это сделали заказчики высшего уровня. Потом, как ни карабкайся, из ямы не вылезешь. «Смотрите, вон идёт Джомар! Он с треском провалил ответственный проект, надежду всей цивилизации землян. Теперь он подметает дорожки вокруг корпуса – ничего сложней метлы ему не доверяют…»

– Да, – Уриэль словно читал его мысли, – мы уже давали это задание кое-кому. Все оказались слабаками. Нам нужен настоящий кибернетик, который сможет одолеть проблему. Обеспечение будет по максимуму. И спрос тоже.

– Срок? – небрежно спросил Джомар.

– Мигом, – холодно ответил Уриэль. – Не спать и не ночевать дома. Если уйдёте с рабочего места по личным делам, в Баканар можете не возвращаться. Жену к вам будут привозить на два часа в неделю, на служебном транспорте. Это полезно; говорят, секс стимулирует воображение. Очное свидание с детьми – раз в месяц. Отпуск – когда задача будет решена.

– Вы привыкнете, – утешил Желток. – Мы уже долго так работаем.

– Правда, жена бывает не всегда, – рассеянно прибавил Мягкий. – Часто приходится летать на полигоны. Это далеко, в космосе.

– Ничего, есть табельные средства, подавляющие либидо. – Князь Ашер даже усмехнулся, наблюдая за Джомаром. – Так вас записать командером? или…

– Приступим сегодня. – Джомар с вопросом поглядел на Мягкого и Желтка: готовы ли те? Кораблестроители благодушно размякли в неуютных креслах, переглядываясь с полным взаимопониманием. Столько дней, не вылезая, провести в творческом процессе – хлеще любой близости.

– До свидания. – Слаженные едва ли не больше, чем незадачливые строители нейтринного корабля-проникателя, вершители встали и направились к дверям. Они закончили свою часть дела.

– Конечно, конечно, – согласно поклевал носом Мягкий. – Мы успеем к обеду. Не всегда удаётся поесть вовремя, и тогда медики нам выговаривают. Питаемся по часам! Сегодня мы уточним организационную структуру проекта «Флэш»…

Дверь, выпустившая вершителей, вновь разошлась, и в стеклянно-чёрную комнату вошёл уорэнт-офицер в форме Звёздной Пехоты.

– Господа инженеры, пройдёмте к транспорту.

Затем звёздный пехотинец обратился к Джомару:

– Будьте добры, сэр, отдайте мне ваш трэк-телефон. Спасибо, сэр.

– Однако резко за нас взялись. – Джомар, уважавший дисциплину, расстался с трэком. – А как бы я мог позвонить жене?

– Через дежурного связиста, сэр.

– Под запись, разумеется?

– Так полагается, сэр.

Джомар порадовался тому, что перебросил подарок Нуриты на карманный диск. Будет чем развеяться по дороге в узилище.

Но модный Хлип отнюдь не унял его душу, встревоженную неожиданным поворотом судьбы. Он в своей «Азбуке рабства» пел так, будто ставил целью уязвить именно Джомара Мошковица:

 
Бесстрастный прогресс не приемлет эмоций,
Не мыслит о ненависти и дуэлях,
Поэтому с нами он будет бороться
В сугубо благих и практических целях.
 
 
Во имя передовых идей,
Во имя счастия всех людей,
Во имя обилия деликатеса
Кто-то должен стать жертвой прогресса!
 

А в конце, исполнив какой-то душераздирающий аккорд, этот выходец из манхла издевательски прокричал, метясь Джомару прямо в сердце:

– НЕТ РАБСТВА ПОЗОРНЕЙ ДОБРОВОЛЬНОГО!

«Я раскушу эту задачу, – мрачно пообещал в уме шеф лаборатории «Коф», раздражённый цитатой из Сенеки. – Чёрт, следующее звание – кэптен! Мне тридцать четыре года, я полон сил, у меня золотая голова – почему бы не создать пилотирующий комп для нейтринного корабля?! Я это сделаю… иначе не стоило соваться в мышеловку. Но как?.. какой прибор вставить в корабль, который за миллисекунды… Да-а, тут надо подойти нетривиально. Потому что эти двое уже всё испробовали. И людей живьем потратили. Ну нет, не дождётесь, чтобы я сдался. Не затем я согласился на участие».

– Думаю, стоит выделить изыскания по управляющей системе в отдельный проект, – заговорил он.

Мягкий посмотрел на него с враждебным сомнением, а Желток едва не ощерился. Вот сюрприз! едва залучили в свою компанию системщика, как он уже норовит свить отдельное гнёздышко и качать долю финансов лично на себя!..

– Не уверен, что разделение тематики поможет нам. Это поставит под угрозу весь комплекс задач, – нудно и гадко заговорил Мягкий.

– Убеждён в обратном! – бодро возразил Джомар. – Коллеги, я не смыслю в судовых движках, и если сунусь в то, чем занимаетесь вы… Чем кончится ваше вмешательство в мои опыты, даже гадать не стану. По приезде я поставлю перед командованием вопрос о своём проекте… проекте «Сефард».

– Почему именно так? – захлопал глазами Мягкий. Он был сбит с толку и стал лёгкой жертвой Джомара.

– Потому что я – сефард, – ответил Джомар столь же душевно, как сказал бы малышу: «Машина едет потому, что сильвупле».

Маленькая победа окрылила его. Остаток пути он провёл в хорошем настроении, хотя припев Хлипа почему-то продолжал упрямо вертеться в голове, подобно вопросу, ответ на который ещё не родился:

 
Во имя передовых идей,
Во имя счастия всех людей,
Во имя обилия деликатеса
Кто-то должен стать жертвой прогресса![1]1
  Стихи В. Кухаришина.


[Закрыть]
 

Часть 1
Пятеро

Изделие скажет ли сделавшему его:

«Зачем ты меня так сделал?»

Римлянам: 9,20

Блок 1

Сэнтрал-Сити, северный Басстаун

Понедельник, 30 ноября 6234 года

– Албан, ты опять пешком? Не пытайся отрицать; я наблюдаю свыше. Помнишь слоган: «Иисус видит тебя»?

Служба позиционирования охотно берёт от компаний заказы на слежку за сотрудниками. Кто куда свернул, где задержался – укрыться от всевидящей системы невозможно.

– Здоровье нагуливаешь? Тогда объясни, зачем тебе служебный сити-кар? Я склоняюсь к мысли, что ты не нуждаешься в казённом транспорте.

– Сэр, здесь запрещён сквозной проезд. Я могу вернуться на Дью-Лайн и с трэка показать вам знак: «Только для обслуживающих машин. Стоянки нет». А объезжать придётся вдвое дольше.

– Ладно, так и делай. Я скорректирую тебе маршрут.

Раз в неделю, направляясь в игровой салон «Римская Фортуна», он проходил по узкому переулку между Дью-Лайн и Саран-стрит.

Обе эти улицы непрерывно праздновали шабаш всех видов транспорта. Земли под ними не было – проезжую часть подпирали балки с продольными фермами, а ниже выли и лязгали поезда сабвэя. От подземного гула дорожный настил трясся мелкой дрожью. Мало того – в тротуар были вбиты опоры эстакад, по которым пролегали пути надземки, а над прозрачными трубами пеших переходов длился нескончаемый полёт валькирий – там сновали флаеры. Акустические дефлекторы едва сдерживали непобедимый шум. Воздушные завесы отражали выхлопные газы, но кислотный туман всё равно просачивался в жилую зону. Прибавьте к этому несмолкающие голоса рекламы, ударную музыку и сладкий мяв песенок о чудесных покупках, зарево уличных мегаэкранов, радостно оскаленные рты, лижущие языки и выпученные глаза во всю стену, турбогенераторы ароматов, нагнетающие запах утончённой кухни, винного погреба и будуара – вот вам полный портрет процветающей части Города. Наушники и респиратор входили даже в униформу «ночных бабочек».

Но этот переулок оставался тихой заводью, здесь человек мог услышать звук собственных шагов. Дефлекторный заслон отсекал рёв улиц. Позади, за стеной воздушной завесы, кипело извержение рекламного вулкана; полутёмное ущелье переулка вело в толщу нагромождения домов. Пешеходы встречались редко, машин было мало. Стены бигхаусов почти смыкались над головой. По обе стороны в цокольных этажах размещались небольшие магазинчики и мастерские, попадались вывески «АСТРОЛОГ», «НОВЫЕ ЗУБЫ В РАССРОЧКУ», «РЫБКИ amp; МУХИ»…

Албан всегда задерживался у витрины кукольной лавки с названием «ФАНТОШИ». Только дверь и квадрат стекла в стене – но за стеклом открывалась настоящая сцена. Три яруса-ступени, покрытые зелёным бархатом, а на них – каждый месяц новые композиции. Деревья высотой с бутылку, фонтан величиной с тарелку, парковые скамьи, домики не больше саквояжа, травяные лужайки – и движущиеся куклы. Миниатюрные, ростом в ладонь, мужчины и женщины поливали цветы, ходили по дорожкам, гуляли под руку, обедали за столом. Порой появлялись куклы-дети, совсем лилипуты. Эта жизнь в витрине казалась естественной, почти как воскресный парк при взгляде в перевёрнутый бинокль. В перемещении фантошей не было ни заведённого порядка, ни циклических повторений. Происходящее за стеклом всякий раз представляло собой новый сюжет. Албан сосчитал, сколько фигурок одновременно находится на ярусах – до сорока двух штук! Чтобы управлять таким ансамблем, нужен довольно мощный комп и серьёзная программа поддержки – не ниже студийной, рассчитанной на обеспечение объёмной анимации.

Однажды он не утерпел и зашёл в лавку.

Интерьер был выдержан в тёмных тонах, свет приглушен толстыми матовыми плафонами розового стекла, что придавало всему помещению вид коробки шоколадных конфет, увиденной изнутри. Фольга, пластик мягких оттенков, чёрное дерево, лак и полировка. Покупателей не было. Албан не сразу заметил хозяина. Сосредоточенно манипулируя пинцетом и иглой точечной сварки, тот молча сидел, склонившись, за низким барьером. В нишах на полках стояли куколки, почему-то без ценников.

– Добрый день, сэр. – Албан приблизился к барьеру.

Хозяин лавочки – лысоватый старик в круглых очках со стальной оправой, с длинными серебристо-белыми волосами и седой бородой, – занимался куклой-женщиной, зажатой в монтажном станке. Грудная панель снята, видны электронные и механические внутренности; кое-что из начинки выложено рядом на стеклянной пластине, справа от открытого набора прецизионных инструментов.

«А руки у старикана совсем не дрожат», – немного удивился Албан.

Знакомые ему монтажники не брались за дело без подставок для рук и визора со стократным увеличением. Албан решил, что антисклеротические препараты и БАДы имеет смысл пить смолоду.

– Чем могу быть полезен? – Едва взглянув на Албана поверх очков, хозяин вернулся к работе.

– Мне очень нравится ваша экспозиция в витрине.

– Она не продаётся.

– Нет, я просто хотел сказать, что это блестящая работа. Я разбираюсь в такой технике…

Беглый взгляд хозяина показался Албану ироничным.

– …и как специалист, могу представить, каких трудов это стоило. Сделано с любовью.

– Благодарю, приятно слышать. – Губы хозяина тронула улыбка. – Тем более от знатока.

– Недалеко от вас, на Саран-стрит, есть заведение «Римская Фортуна» – я обслуживаю там игральные автоматы. И ещё семь тысяч по району. – Албан гордился этим. На своём участке он был королем наладчиков. Правда, не бригадиром.

– Странная вещь эти автоматы. – Плавно, на удивление проворно работая тонкими пинцетами, хозяин установил в корпус куклы плату коммутации и пристроил на место переднюю панель. Он щёлкнул пальцами, фантошка встала и шатко пошла к коробке. – Они создают иллюзию того, что можно разбогатеть без труда. Опустил монету, потянул рычаг – и ты богач.

– Везение – великая вещь, – усмехнулся Албан.

– По-моему, это рекламный девиз вашей компании, – сдержанно заметил хозяин, – в который вы не верите. Иначе стали бы игроком, а не наладчиком.

– Точно, я не падок на игру.

Хозяин достал следующего фантоша – молодого мужчину – и взвесил его на ладони.

– Пустой корпус, – проговорил он отстранённо. – Вложим кое-что – и он заработает… Как полагаете, будет паренёк смотреться на витрине?

– Пожалуй, да. Вот только одежду не могу придумать. – Албан присмотрелся к кукле. – Слушайте, а почему у вас нет солдатиков?

– Потому что война не назрела. – Хозяин разместил куколку в монтажном станке. Голос его зазвучал раздражённо, почти сердито, взгляд ожесточился. – Если одеть фантошей в форму, вслед за ними так начнут одеваться и люди. Они возьмут оружие, станут маршировать, потом стрелять. Эдак куклы спалят мне витрину! Нет уж, пусть поливают цветы и гуляют под руку. Это мне больше по душе. Больно будет видеть, как они примутся убивать друг друга…

– Неужели они у вас такие самостоятельные? – в шутку спросил Албан, Неожиданная перемена, произошедшая с хозяином, заставила его усомниться – нет ли у престарелого проблем с головой?.. как-то слишком нервно он реагирует на пустяки и, похоже, не вполне осознаёт о чём говорит.

– Они до жути самонадеянные. Честолюбивые, вздорные, эгоистичные и жадные… их пороков не счесть. – Хозяин хмуро посмотрел на полки. – Трудно угадать заранее, как поведёт себя тот или иной экземпляр. Каждый раз приходится устраивать проверку… – Старый хрыч сутуло склонился к столу и принялся выбирать инструменты; чем дальше, тем больше его речь становилась невнятным бормотанием.

Албан с сожалением понял, что переоценил сохранность дедушкиного интеллекта – старость брала своё! Поначалу старикан говорил здраво и связно, но сосуды вдруг сыграли церебральное затмение, дедулю понесло, и вот – вместо бодрого старца уже сидит развалина, близкая к слабоумию. Сосудистые спазмы, усыхание мозгов, обызвествление артерий – удел всех, кто заехал на полтораста лет. Активация генов долголетия, предпринятая тридцать веков назад как массовая прививочная кампания, принесла не только биологически замедленное взросление «по-кавказски», но и продление преклонных лет. и сдвижку пенсионного рубежа. И, между прочим, совсем не дешёвое хождение к генетикам за ответом – насколько вскрыт конкретно МОЙ «геном Мафусаила»? сколько мне жить?

Молча полюбовавшись товаром кукольника, Албан покинул лавку. И как деда ещё не обчистили, пользуясь его умственной беспомощностью?

Между тем выставка в витрине продолжала обновляться – и всё лето, и осенью.

В промозглый понедельник 30 ноября Албан вновь шёл по знакомому переулку.

– Ты движешься к «Римской Фортуне», – вслух определил его местоположение начальник, сидящий где-то далеко в тёплом офисе.

– Да, сэр. Именно туда и направляюсь.

– Будь внимателен. На владельца донесли, что он нечисто играет. Осмотри технику как следует. Обязательно под запись визором. Если найдёшь нарушения – тут же опечатывай станок и вызывай инженера.

Уже издали Албан заметил, что витрина «Фантошей» непривычно темна. Ноги сами заспешили к лавке…

Дверь заклеена полоской с печатью муниципального фонда нежилых помещений. Вывески нет. На стекле – обычный плакат «СДАЁТСЯ ВНАЁМ» с адресами и телефонами фонда. Ярусы в витрине пусты, даже бархат с них содран.

Албан потянул ручку двери – бесполезно. Ни фантошей, ни заботливого старика-умельца. Что случилось? почему лавка закрыта?..

Вот так всегда бывает – привяжешься к чему-нибудь, привыкнешь и не думаешь о том, что однажды оно может исчезнуть, сгинуть без следа, а ты останешься стоять в мокром переулке, в сгущающихся сумерках – растерянный, до боли огорчённый и бессильный что-либо изменить.

Разве что спросить кого-нибудь. Вдруг кто-то знает, куда подевался полусумасшедший старик, любовно создавший человечков и целый мир, где счастливо и спокойно жили его изделия. Он был прав, этот седовласый – нельзя изготовлять вояк. Дико, нелепо выглядел бы нагруженный снаряжением солдат с оружием наперевес среди опрятных улыбающихся женщин и их трудолюбивых мужей.

Неужели старик ушёл безвозвратно?.. Не к добру это. Албан припал к тёмному толстому стеклу, пытаясь что-нибудь разглядеть. Голые панели, дырки от креплений обивки, покосившиеся пластины ярусов. Всё выметено. Какие-то пятна, словно подпалины. В самом деле – пластик опалён и оплавлен… Он протёр стекло – как плохо видно в потёмках!..

Несуразная картина возникла в воображении Албана – пожар и смятение на ярусах, падают декоративные деревья, под выкрики команд пробегают горбатые тени в шлемах, а бородатый старик, оглядываясь в слезах, уходит прочь под дождём, держа зонт над жиденькой толпой фантошей, уносящих детей и узлы с вещами.

– Старик? фантоши? – заморгал астролог, который уже приготовился закрыть свою волшебную контору. – Да, там кто-то торговал. Я никогда его не видел. Впрочем, припоминаю… Чернокожий, худой мужчина. Он ещё прихрамывал.