Текст книги "Охота на Белого Оленя"

Александр Белаш
Охота на Белого Оленя

Жил в одном королевстве на юге Италии король. Был у него единственный сын, стройный как кипарис, ловкий и сильный, как молодой лев, красивый, как месяц на небе. Больше всего на свете он любил охоту.

Вот однажды прослышал он, что на западе Италии, за десятью горами, за десятью долами, за девятью лесами в десятом лесу живет белый олень. Взял королевич своих егерей и поскакал на дальнюю охоту.

«Третья сказка попугая»

из сб. «Итальянские сказки»

М., «Правда», 1991 г ., стр. 217

Белый Олень только что сел завтракать, когда без стука, пинком отворив дверь, вошел Рысь. Он всегда так входил – как на загривок с дерева кидался.

– Сидит, как ни в чем не бывало, – фыркнул Рысь вместо приветствия.

– Можно подумать – Сороку не слышал!..

Олень насторожился – стрекотуха и впрямь что-то трещала на заре, но далеко – и он не разобрал спросоня.

– Едет какой-то принц с юга, – Рысь сел на свободный табурет. – Он тебя убить хочет.

Олень отложил ложку и с трудом проглотил то, что успел разжевать.

– Ты.. серьезно?

– Куда уж серьезней! – Рысь нервно побарабанил по столу когтями, исподлобья глядя Оленю в глаза. – Он уже развернул базовый лагерь на Чистом Урочище.

От Чистого Урочища до Оленьего Дола ходу было – всего ничего, если быстрым бегом, а напрямки и того скорее.

Олень медленно поднялся, упираясь в край стола костяшками сжатых кулаков. Хотелось крепко выругаться, но даже для этого слов не нашлось лишь зубы заскрипели. Рысь сочувственно вздохнул, отводя враз потускневшие желтые глаза – плохо быть черным вестником, тягостно, противно и как-то совестно, что не тебя пришли убить.

– Ну, спасибо, – процедил Олень, обводя взглядом небогатое, но исправное и чистое жилье холостяка. Вот так-то, Олешка – обзавелся, обустроился, наладил хозяйство, думал на годы вперед, а остались – минуты.

Все брось – и беги. Ты дичь – и если помешкаешь, то часть тебя пойдет на вертел и в котел, часть скорняку, а голова чучельнику, чтобы потом таращиться стеклянными глазами со стены над камином.

Шумно выдохнув, Олень потер лицо ладонью, сгоняя самые темные мысли.

– Я помогу тебе собраться, – предложил Рысь, – вдвоем быстрей управимся. А то – хочешь, к Лани сгоняю, скажу, чтоб сюда не ходила, а ждала тебя где скажешь..

– А кто сказал, что я уйду?! – со злостью обернулся Олень.

– Сдурел! – вскинулся и Рысь. – Ты что, не понял, да?! Конкретно за тобой пришли! Думаешь – логово сменишь и все, да? Как же! Они весь лес перероют, чтоб тебя найти!.. Уходить надо, пока тропы капканами не утыкали.

– Надо будет – без тропы уйду, – бросил Олень, наскоро запоясываясь, а натягивая сапоги, добавил: – Пошли вместе, глянем на этот лагерь.

Рысь плюнул, ругнулся – но пошел.

Сорочья трескотня уже до всех дошла – и, завидев издали приятелей, многие старались не встречаться лицом к лицу с Белым, чтобы не вымучивать из себя натужно-бодряческие приветствия или того хуже – бесполезные соболезнования. Медведь в малиннике сделал вид, что рот набит, и неразборчиво буркнул что-то. Вепрь прикинулся, будто до самозабвения занят поисками желудей, а мать-Кабаниха сердито прихрюкнула на деток, когда те по наивности стали сочувственно повизгивать. Один Тур глянул понимающе и приветливо кивнул.

На подходе к охотничей базе Олень и Рысь перешли на неслышную поступь и затаились в подлеске.

С первой оглядки стало ясно, что принц не собирается уйти из Леса без добычи. На урочище ровным квадратом стояли вместительный армейские палатки, чуть в отдалении виднелась цистерна бензовоза, по другую сторону лагеря рядком выстроились тягачи и джипы; люди в полувоенной форме поднимали и ставили на растяжки большую антенну, разворачивали переносной вольер для собак и ладили коновязь; там дымила полевая кухня, там с платформы осторожно скатывали вертолет со сложенными веером лопастями несущего ротора, там сгружали брикетированный корм для лошадей и что-то тяжелое, зачехленное в брезент цвета хаки.

– РАСС.. РАСС.. – прогрохотал громкоговоритель, отпугивая с опушки

Леса стайки птиц. – РАСС – ДВА – ТРИ.. РАСС – ДВА – ТРИ..

Его Высочество принц Джуанин изучал опушку в артиллерийский бинокль.

Для семейной хроники принца снимали на видео, для газет фотографировали, и еще вокруг него вертелся обозреватель из рубрики «Записки охотника».

– Только во время спортивной охоты, – вещал принц, очень красивый в своем охотничьем костюме, – в равной схватке с диким зверем человек может испытать себя на пределе человеческих возможностей, проверить – достоин ли он называться царем природы.

Репортер движением пальца понизил уровень записи, чтобы на пленку диктофона не попал металлический лязг – чуть пониже лагеря, у ручья устанавливали минометы.

– Это звание ко многому обязывает, – продолжал принц. – Считая зверя-противника равным себе, мы должны дать ему возможность свободного выбора. В этом проявляется свойственное лишь человеку благородство.

Опять загромыхал репродуктор на крыше микроавтобуса:

– Внимание! Внимание всем обитателям Леса! Сейчас девять часов семнадцать минут. Ровно в полдень к опушке Леса у Чистого Урочища должен выйти Белый Олень. Повторяю – Белый Олень! Принцу нужен только Белый Олень!

Лес блокирован со всех сторон. В случае выполнения ультиматума все ограничения на выход из Леса будут сняты. В случае невыполнения принц сохраняет за собой право использовать более серьезные меры воздействия.

Повторяю – Лес блокирован по периметру и контролируется с воздуха..

Над лагерем пронесся вертолет с королевским гербом на борту и низко пошел над Лесом, глядя вниз шестиствольными пулеметами и головками неуправляемых реактивных снарядов.

– Принц взывает к благоразумию обитателей Леса, – продолжал греметь репродуктор. – Белый Олень должен выйти ровно в полдень к опушке Леса у Чистого Урочища. В противном случае..

– А ты говоришь – уходи.. – прошептал Олень, тихо отступая под большие деревья.

Они присели на выступающие из земли бугристые корни. Рысь нашел сигареты и протянул Оленю; даже прикуривая от одной спички, они не встречались глазами. – М-даа.. сложная ситуация, – каким-то фальшивым голосом заговорил Рысь.

– А если без предисловий? – обрезал Олень. – Говори сразу – иди, сдавайся на убой.

– Я ничего такого не имел в виду!..

– Имел, да еще как, – буркнул Олень. – Мамка-Рысь, рысята, твоя Рыся – я все понимаю..

Рысь в сердцах стал жевать фильтр, а потом с яростью затушил окурок о подметку:

– Ну, а ты придумай что —нибудь!..

Олень промолчал, щурясь от падавшего сквозь листву на лицо солнечного луча. Пока он щурился, подошел, будто невзначай, Волк и подпер дерево плечом; потом явились Паленая Лиса и Ласка – последняя все время взглядывала на ручные часики.

– Шли бы вы все куда подальше, – глядя в сторону принцева лагеря, промолвил наконец Олень. – Достали уже..

Он хотел бы видеть рядом с собой одну только Лань, но где она была сейчас – не знал.

– Никто тебя не достает, – примирительно сказал Рысь. – И ты нас не отпихивай, Белый. Не ты один – мы все для них – звери. Сегодня им нужен Белый Олень, а завтра, может – Пушистый Рысь..

– Или Серый Волк, – чуть показал клыки Серый.

– Или захотят мантию из горностаев, – шмыгнула носом Ласка, которая – это все знали – близко была знакома с одним из кандидатов в мантию.

– Они нас всех по одному на опушку вызовут, – глухо молвила Паленая, садясь на корточки. – А мы всех будем провожать по одному.. Эх, будь я бешеная!.. всех бы их перекусала! по крайней мере – не за так бы сдохла..

– Ну что им нужно от нас? – опять шмыгнула Ласка. – У них есть коровы, овцы, свиньи – и шли бы с ружьями на ферму.

– Не-ет, – покачал головой Олень, нехорошо усмехаясь. – Корову в стойле грохнуть – кайф не тот. Они и меня – выйди я к ним – не сразу кончат, это им неинтересно. В рога будут трубить, на коней сядут, спустят псов и будут гнать, пока не загонят. Им не шкура нужна, не мясо – они убить хотят, и с удовольствием – вот что им нужно. А голову к стене прибьют – на память о том, как убили. Коровьи головы развесить над камином – это пошло, Ласонька; коров-то на свете – тьма-тмущая, а Белый Олень – один. Это гордость у людей – убить кого-нибудь неповторимого.

– Слышь, – покосилась Лиса, – а когда у них охота на людей бывает, ну, эта, война то есть – они головы своих выдающихся на стену вешают? или шкуры их под ноги стелют?..

Олень пожал плечами.

– Не об том речь, – ответил за него Волк. – Что делать-то будем?..

– Что делать? – поднял глаза Олень. – Если вы не затем собрались, чтоб меня на опушку вытолкать..

Все протестующе загалдели хором, но Олень пресек галдеж резким жестом:

– Тогда вот что – обзвоните всех, чтобы прятались по норам, по берлогам и оврагам, чтоб зарывались в землю. А кому Лес еще нужен – пусть идут сюда и поживей, времени в обрез. Отсиживаться без толку, надо драться.

Рыжая права – на мне эта охота не кончится. Я видел в лагере и клетки и рефрижератор.

– Чего-чего? – не врубилась Лиса.

– Морозильник для убоины, вот чего! – рявкнул Олень.

– Эту братию хвостом не заметешь, – заметил Рысь, – и когтями не зацапаешь. У них техника..

– А у нас – мозги, – ответил Олень.

* * *

– Я кусаю, когда на меня наступают, – резонно заметила Гадюка, но Олень эту отмазку не принял.

– Так-то оно так, но что ты скажешь, когда в твою кладку яиц попадет мина?

– А.. ммм.. такое может случиться? – обеспокоилась гибкая красавица.

– Да, через два часа, – Олень сверился с циферблатом на левом запястье. – Могу дать совет – кого жалить в первую очередь.

* * *

– Ваше высочество, – подбежал к принцу старший егерь, – у нас неприятности..

– Да? – величаво обернулся Джуанин.

Следом за егерем двое ловчих волокли слабо извивающуюся Гадюку – рот у нее был в крови, зубы выбиты прикладом.

– Эта гадина перекусала минометный расчет, Ваше Высочество.

– Медицинская помощь пострадавшим оказана?

– Так точно – в санчасти им ввели противозмеиную сыворотку.

Ловчие бросили Гадюку к ногам Принца и один придавил ее сапогом впрочем, стоять или ползти с перебитой спиной она все равно не смогла бы.

– Уу, змеища! – выдохнул второй, с размаху пиная лежащую в бок. —

Троих наших уложила..

– Из Леса? – поинтересовался принц, приподнимая Гадюке голову носком ботфорта. – Кто послал?

Она едва шевелила разбитыми губами.

– И это после того, как мы объявили вполне приемлемые условия, принц сокрушенно покачал головой. – Вот цена, которую приходится платить за человечное отношение к животным.. Они не понимают нас, людей. Они кусают нас исподтишка ядовитыми зубами.. вместо того, чтобы пойти навстречу и с пониманием отнестись к нашим условиям. На мирные предложения они отвечают террором. При всей моей любви к животным я вынужден..

Он не стал договаривать – лишь прижал пальцы к ладони, отставив большой палец книзу. Ловчие дружно кивнули.

Тело Гадюки насадили на железный штырь, а штырь воткнули в рыхлую землю на берегу ручья – так, чтобы Гадюку хорошо было видно из Леса.

Однако вместо криков ликования из лагеря до Леса донеслись вопли – это

Гад, гадюкин муж, напал на второй расчет, а двоюродная гадюкина сестра вскоре ужалила личного пилота принца. Из соображений безопасности принца окружила охрана с саперными лопатками, готовая перерубить шею любой змее.

Несмотря на террор жителей леса, принц проявил завидную выдержку и твердо выжидал до срока, объявленого в ультиматуме. Единственное, о чем он распорядился – чтобы снайперы сбивали всех появляющихся над Лесом птиц, особенно Сорок; ни к чему зверям было в подробностях знать о приготовлениях к охоте.

Между тем в Лесу царил переполох. Сперва ультиматум принца, затем отчаянный призыв Белого Оленя – тут было от чего сойти с ума. Повсюду стоял птичий и звериный крик; родители прятали птенцов по норам и гнездам, а те, что посмелей и помоложе, сбегались в Дубняк, где был сейчас Олень.

Не всем решение Оленя пришлось по душе, кое-кто не прочь был проводить его – даже силой – до опушки Леса, но многих смущали аргументы Паленой

Лисы и вести о том, что с охотниками прибыли клетки и холодильник для мяса.

Оказаться в зверинце или на блюде никому не улыбалось.

– Это наш Лес! – кричала Лиса, взобравшись на сваленный молнией дуб.

– Меня не колышет, если люди приходят сюда за грибами, за ягодами, рыбку поудить – этого добра всем хватит, поделимся, не обеднеем – но когда приходят меня убить, или тебя, или тебя, – тыкала она пальцем в собравшихся, – то я буду кусаться! Потому что если стерпеть одно убийство, будет второе, если второе – пойдут одно за другим! Я могу улизнуть, чихала я на их капканы – но я не уйду! Не за Оленя – надо драться за Лес!!

Ей отвечали дружным ревом. Собравшихся было немного – но случайных зевак тут не было.

Лиса слезла с дуба отдышаться, ей протянули банку пива, а на ораторское место поднялся Олень. Оленя в Лесу любили. Во-первых за то, что травоядный и не кусается. Во-вторых за то, что не дурак. В-третьих – свою силу он пускал в ход редко, но метко и всегда по делу. В-четвертых.. он был Белый, других таких не было.

К тому же, если кто-то влез на Лежачий Дуб – значит, ему есть что сказать и его стоит выслушать.

– Осталось сорок две минуты, – сухо отметил Олень. – Надеюсь, всю детвору уже рассредоточили и укрыли. Пока есть время, напомню – всем, кто не полезет в драку, надо рассыпаться по Лесу мелкими группами. У каждой группы должна быть аптечка и те, кто может оказать помощь. Связь – по телефону; если ее не будет – через птиц. Летать ниже листвы! мы уже потеряли Сойку, двух Сорок..

Собрание вздохнуло, глухо зарычало.

– ..и погибли три Гадюки. Им мы обязаны тем, что принц будет стрелять реже, чем мог бы.

С минуту лесные жители помолчали о храбрых Гадюках.

– Сколько у нас портативных раций? – спросил Олень поверх голов, и поднялись несколько рук с уоки-токи. – Вижу, семь. Этого мало, но для начала хватит.. Значит, так – с базовым лагерем нам сейчас не управиться, силы не те. Надо прощупать врага по окоему Леса и попытаться расчистить тропы. К ночи я должен точно знать, где нас ждут и где блокада слабее всего.

Там и ударим, чтобы отвлечь принцевых людей, а молодняк поведем другой тропой – в Буреломную Пущу, туда людям не пройти ни верхом, ни на колесах.

Он быстро распределил роли – Медведю беспокоить противника в слабом месте кольца, семейству куньих – оповещать о путях отхода и организовать эвакуацию, Волкам готовиться встретить атаку охотничьих псов, Туру с родней – обеспечить фланговый удар по людям, если попрут. Всем нашлось, что делать – а Рысь и Паленая оставались при нем вроде адъютантов.

Едва Олень успел растолковать всем что к чему, как раздался рокот вертолета и звери брызнули из Дубняка врассыпную.

– Первый, я над дубравой, – доложил пилот. – Большое скопление животных внизу, они разбегаются.. вижу Оленя! Хорошо вижу Оленя!!.. уходит!

– Не стрелять.. – с трудом удержался принц от команды на поражение, даже поморщился. – Он мне нужен живым.

Олень проводил глазами железную стрекозу – сделав несколько кругов над Дубняком, вертолет качнулся, приподнял хвост и быстро пошел к востоку.

Все оговорено, всем все сказано – но кроме напряженного ожидания в душе Оленя шевелилась и своя тревога – где Лань? Ее домашний телефон не отвечал, никто из знакомых ее не видел.. а сам он был слишком крепко повязан обязанностями вожака, чтобы все бросить и сломя голову искать ее.

Он коротко глянул на Рыся – тот понял и без слов, дернул плечом:

– Я всех спрашивал про Лань – никто ничего не знает. Лес большой..

* * *

Без четверти двенадцать принц выпил стакан апельсинового сока и скушал сэндвич с сыром – он и в полевых условиях не изменял своим здоровым привычкам. Утренняя пробежка, гимнастика, личное присутствие при подъеме штандарта – все как во дворце.

Затем он вышел из палатки – проверить в последний раз готовность своих людей. Увы, звериный террор лишил его минометную батарею половины стволов, и пилотировать вертолет, видимо, придется самому, но принц не гнушался благородного мужского труда.

Снаружи его ожидал довольно приятный сюрприз – там стоял старший егерь, держа на поводке молоденькую Лань.

– О! – принц изумленно приподнял брови. – Какое прелестное животное!.. кто ее добыл?

– По правде сказать – никто, Ваше Высочество. Сама вышла к нашему посту на периметре и добровольно сдалась. Ну прямо как ручная!..

– Как это мило, – молвил принц, взяв Лань за подбородок, – что в диких Лесах есть непуганные звери.. Не то что ружье – и рука не поднимается на такую невинную красоту.

– Она утверждает, что имеет что-то вам сказать, Ваше Высочество.

– М! Вот как.. ты что же – вроде парламентера? – голос принца стал чуть строже. – Говори, не бойся.

– Я.. – Лань не знала как начать. – Вы..

– Ну-ну, – ободрил ее принц.

– Вы пришли за Оленем.. так вот я подумала, что вы вместо него могли бы..

– Так-так, – принц улыбнулся.

– .. взять меня.

– Чушь какая-то! – хохотнул принц. – Я ничего не понимаю!..

– Ну зачем вам Олень?! – заговорила торопливо Лань, что принц, перестанет ее слушать. – Не все ли равно вам, кого поймать? Вот я, пожалуйста, берите – только.. не трогайте его. Пусть он живет.

– Увы, – покачал головой принц, не переставая тихо смеяться, – ни о какой замене Оленю в ультиматуме речи не было и переговоров на эту тему я вести не собираюсь. Только Олень, милочка, только Олень мне нужен.. – и он обратился к егерю. – Разберитесь, какое отношение она имеет к этому Оленю, но постарайтесь ее не попортить – она может пригодиться как заложница, а потом.. кажется, она достаточно грациозна, чтобы украсить собой дворцовый парк.

Лань с криком кинулась на принца, но егерь рывком за поводок и подножкой свалил ее и умело стреножил, а стоявший наготове ловчий обуздал Лань намордником.

– Клетку ее зачехлите, – добавил принц, пока упиравшуюся Лань тащили к импровизированому зверинцу. – Не стоит, чтобы ее увидели раньше времени.

И еще – о результатах допроса доложите мне немедленно!

Свалив на других эту малопочетную работу, принц вздохнул полной грудью – как легко и приятно здесь дышится!.. до конца срока четыре минуты, расчеты на местах, ящики с минами раскрыты..

Самое время было показать себя достойным охотником, но принц все еще размышлял – каким же образом? Дать лесным обитателям отсрочку просто так глупо. Обратиться лично к Оленю насчет Лани – рано; она может оказаться просто сумасбродной фэнкой этого парнокопытного и он ради нее на опушку не выйдет..

Как трудно быть гуманным!..

Принца выручил случай – на опушке кто-то замахал белым платком на палке.

– Отставить готовность! – крикнул принц и поманил к себе ловчего с мегафоном.

– Кто идет? – гаркнул ловчий.

– Не стреляйте! – еле донеслось с той стороны. – Мы выходим из Леса, не стреляйте!..

Принц быстро нашептал оператору акустической установки канву текста и тот рысью припустил к микроавтобусу.

– В связи с тем, что часть жителей, возмущенная поведением Белого

Оленя, покидает лес в районе базового лагеря, – заревела установка, – Его

Высочество из любви к животным приостанавливает действие ультиматума на двадцать минут! Всем вышедшим из Леса без оружия и с поднятыми руками гарантируется безопасность, корм, хорошее содержание и ветеринарная помощь!

Вот что значит правильно организовать охоту! Принц внутренне ликовал, глядя, как автоматчики образуют коридор для прохода зверей и как звери, держа руки на затылке, торопливо переходят вброд ручей и бегом, понукаемые его людьми, устремляются между шеренгами к зверинцу. Добыча без единого выстрела, с помощью одного только словесного внушения и трех гадючьих трупов!

Он мог бы дать и больше времени этим лесным, но ему не терпелось приступить к самой зрелищной части акции.

Подозвав ветеринара, он вполголоса дал указания – прямо на сортировочной площадке отбраковать старых и больных животных, которых затем поместить в фургон с подачей выхлопных газов внутрь кузова, а затравку произвести, отогнав фургон подальше от лагеря; там же, на площадке, отобрать молодых травоядных для банкета, сообразуясь с требованиями лейб-повара этих забить инъекциями под предлогом прививок от ящура.

Некоторая суматоха, связанная с приемом и размещением зверья, скоро улеглась – люди Джуанина были вымуштрованы и действовали весьма оперативно; подошел и раскрасневшийся от работы старший егерь.

– Ну-с? – милостиво улыбнулся ему принц.

– Самочка в связи с самим Оленем, – браво козырнул старший. —

Сработано чисто – на ней ни царапинки.

– Благодарю за службу. – Джуанин соблаговолил похлопать егеря по плечу. – Надеюсь видеть вас за ужином.

– Сегодня на столе – дичь, Ваше Высочество? – лукаво подмигнул егерь, чувствуя минутную склонность принца к фамильярности – и оба рассмеялись.

Когда же истекли и условные двадцать минут, принц махнул перчаткой и скомандовал:

– Огонь!

* * *

Олень слышал как в Урочище гавкнули минометы – и следом раздался надрывный вой летящих мин. Разрывы ударили справа и слева, где-то поодаль. С далеким клекотом вертолета смешалось пронзительное шипение НУРС – их дымные молнии проносились над кронами и обрывались в гуще Леса грохотом взрывов.

Расстреляв кассеты, вертолет обрушил на Лес крупнокалиберный дождь из крутящихся шестистволок – но не прицельно, наобум, абы в кого попасть.

Оставалось только ждать – боекомплект у вертолета не бездонный, он отстреляется и улетит на перезарядку, а вот минометы стреляли хоть и медленней, но дольше – пока обслуга не сочтет, что пора дать роздых стволам.

Мина упала рядом, закладывая уши глухотой – и Олень, подняв голову, увидел, что над воронкой вздувается бледно-желтое облако. Тут они с Рысем и Паленой кинулись галопом, без оглядки подальше от газа, в наветренную сторону.

– Гады, сволочи.. – бормотала Лиса, прочистив уши пальцем, – химию пускают – это ведь даже на охоте нельзя!..

– Ага, на людей нельзя, – отозвался Рысь, – а мы звери.. Э! Все, слушайте меня! – потряс он хрипучий уоки-токи. – Химическая атака! Берегитесь газа! И гасите все, что там загорелось!..

Оперативные группы армии Оленя откликались одна за другой, и из их донесений Белый понял, что принц хочет создать отравленную зону в виде дуги, отсекая части зверей отход к периметру; в условном центре круга, частью которого была дуга, находился базовый лагерь. Газ – кое-кто смог оценить его действие – был нервно-паралитического действия, но поражал чаще не насмерть, а только обездвиживал.

Дуга пока не была сплошной – у принца не хватало стволов, чтобы быстро ее замкнуть, но бесперебойная работа наводчиков и заряжающих ясно намекала на то, что расчеты не успокоятся, пока не отрежут выбранный сектор. А вертолет опять показался в небе! Теперь стала ясна и его работа – закрыть огнем проходы в дуге.

– У них нет гаубиц и систем залпового огня, – бормотал Олень, глядя в небо. – Они не могут накрыть Лес целиком. Эх, как бы эту стрекозу заставить замолчать..

Рысь помотал головой – пустое дело! Ни одна птица – даже самая геройская – не кинется в воздухозаборник; воздушный поток от ротора смоет ее вниз.

– Разве что на заправке поджечь – да там, поди, снайперы кругом..

С сознанием полной безнаказанности вертолет низко полз над Лесом, аккуратно рассыпая очереди и снаряды – а Волчата, которых обыскался отец и старший брат (прежде чем ушел с отрядом), тащили в сарай поржавевшую пятидюймовую трубу. Трое с кувалдами, один с ножовкой – работа у них кипела, хотя под конец инструменты валились из рук от усталости. Двуногую подпорку от козлов примотали к задранному вверх стволу стальной проволокой.

Из фейерверочных ракет натрясли чуть не ведро пороха.

– Разорвет! – скулил меньшой, пока средний, Волчок, с яростью палкой от швабры забивал в трубу тряпочный пыж; запыхавшись он оттер пот и выдохнул:

– Гайки, болты, – все тащи!

– Пшли отсюда! – рыкнул Волчок на братишек, когда и заряд был втолкан в ствол, а сам повалился на колени и дрожащими руками взял трубу за нижний, с горем пополам сплющенный конец, подергал и, рассыпав половину спичек, стал ждать.

Он прилетит. Он не может не прилететь! Иметь такую убойную мощь и не разнести вдребезги все рукотворное, что видишь – это выше человечьих сил.

Он прилетит.

Вертолет возник над волчьим логовом, как грозный призрак; стволы пулеметов пригляделись к дому, полоснули по крыше, раздробили оконные стекла – вот силуэт завис над коньком..

Волчок из последних сил довернул трубу на нужный угол и прижал вспыхнувшую спичку к пороховому шнуру.

– Нна, гадина! – и откатился, закрывая голову руками.

Гигантский самопал жахнул, вмялся в землю, расколов подпятник; ствол треснул – но заряд железного лома все же достал летучую машину – вертолет накренился и, полоща лопастями, покатился по наклонной вниз.

* * *

– Молодчага, – Олень крепко пожал окопченую, в синих пятнах порошинок ладонь Волчка; тот, с забинтованной головой и еще не совсем пришедший в себя, в ответ лишь криво улыбнулся. – Из тебя добрый Волк вырастет.

– Да ладно, че там.. – хмыкнул Волчок.

– Не шатает? – положил ему лапу на плечо Рысь. – Башка не трещит?

– Не-а, – Волчок шикарно сплюнул за плечо, всем видом показывая, что он в норме.

– Ну что, пусть с нами пацан потаскается? – подмигнув Волчку, спросил Рысь у Оленя.

– Как врач скажет, – Олень вопросительно глянул на Бобра, уже сложившего санитарную укладку.

– Контузии вроде бы нет, голова цела, царапина пустячная, – оценил пациента Бобер. – Везет оторвягам..

– Герой! – Рысь пихнул Волчка кулаком. – Ну, оставайся.

Волчок чуть не лопнул от счастья. Это он! Он, а не кто-нибудь сбил вертушку, он припер вожакам пистолеты стрелка и пилота с запасными обоймами!

Жаль нельзя было снять с разбитой машины подвесные пулеметы – пока он обшаривал мертвяков, в небе показался второй винтолет и пришлось тикать..

* * *

Принц лично слетал к месту аварии и убедился, что первая машина безнадежно испорчена, а экипаж ее погиб. Он и мысли не допускал, что у зверей мог оказаться переносной ЗРК или иное средство для поражения воздушных целей – скорее можно было предположить, что пилот совершил роковую оплошность, задев ротором за дерево на предельно низкой высоте. Но уже беглый осмотр пострадавшей машины отмел догадки об ошибке в пилотировании – на телах пилота и стрелка ясно были видны множественные повреждения типа осколочных, кабина во многих местах пробита, личное оружие экипажа исчезло. Без труда нашлась и самодельная пушка волчат.

Пока тела грузили в принцев вертолет, Джуанин с телохранителем осмотрели дом; принц взял лишь фотоальбом волчьей семьи, а бодигард наскоро заминировал жилище. Пришлось, скрепя сердце, расстрелять сбитый вертолет

НУРСами, что бы пулеметы не достались зверью.

Вернувшись на базу, Джуанин приказал размножить фотографии и раздать егерям-командирам с пометкой «Лютые Волки. Уничтожать в первую очередь» – и указанием премиальных сумм за головы. Одно фото было передано репортеру для готовившейся к завтрашнему выпуску статьи «Звери убивают людей».

Группы загонщиков с собаками вышли на позиции и приготовились к облаве – прочесать отрезанный сектор лучше всего засветло, но сперва следовало дать Оленю понять, насколько бессмысленно дальнейшее сопротивление – и чем оно черевато лично для Оленя.

– Я обращаюсь к вам, жители Леса, – с чувством начал принц, – я скорблю вместе с вами о жертвах и призываю вас – одумайтесь! К вам обращаются ваши собратья, находящиеся сейчас в моем лагере. Они живы здоровы и сыты, о них заботятся. Пока не поздно – одумайтесь! Я верю в ваш здравый смысл и благоразумие.. Вы стали заложниками безрассудства Белого Оленя.

Сплотитесь – и заставьте его отказаться от безумных решений! Ваша жизнь в ваших лапах!

– Белый Олень! – продолжил он после паузы. – Я обращаюсь к тебе.. и не только я – голоса всех жертв взывают – выходи на опушку! Или тебе мало крови? Освободи Лес – и я обещаю тебе честную охоту один на один. Я, принц людей, и ты, принц зверей, сойдемся в поединке – и пусть победит сильнейший. Залогом будет Лань – как только ты выйдешь из Леса я позволю ей уйти..

Красноречия принцу было не занимать – он это специально изучал в университете.

– Покажите Лань, – мягко сказал он, отключив на секунду микрофон. —

Снайперам – не стрелять, пусть птицы ее узнают.

Выкатили клетку в чехле, поближе к ручью, сняли брезент и палкой сквозь прутья заставили Лань подняться на ноги.

* * *

От этой новости Оленю захотелось грызть кору на дереве – но даже отойти и побыть в одиночестве он не мог; к нему прибегали с донесениями, что-то говорили, перечисляли жертвы – он отвечал, кивал, приказыавл, но словно во сне – и это был неотвязный, страшный сон про Лань. Мысли где-то внутри бежали по кругу, возвращаясь к одному и тому же, к ней.

Рысь сумел оттеснить от него публику, закрыл Оленя спиной и сам стал распоряжаться – пока не разогнал последних.

– Я бы принцу не поверил, – бросил он мрачно, когда к ним перестали соваться. – Ни на грош бы не поверил. А?

– Ага, – сквозь зубы ответил Олень не оборачиваясь.

– И подарил-то всего час, – зло дернулся Рысь. – На что рассчитывает? не пойму..

– На нервах сыграть хочет, – голос Оленя был глух. – Через час атакуют загонщики, будут отдавливать к газовой полосе. Собак спустят.. Но сперва он нам еще что-нибудь скажет умное, для дураков. Может кто и клюнет.

– Но уж ты то не..

– Я-то не. И все, давай замнем.

Из тех немногих, что остались сейчас при Олене, не доставал его только радиолюбитель Дятел – птицы растянули на деревьях его антенну и он сгорбился над маломощным передатчиком, толкая в эфир сочинения Паленой Лисы.

– Всем, всем, всем! Мы обращаемся к обществу защиты животных и организации «Гринпис»! Принц Джуанин охотится на безоружных жителей Леса, применяя авиацию и химическое оружие. В лесу пожары, гибнут наши детеныши и беременные самки. Мы отрезаны блокадой, у нас мало продовольствия и медикаментов. Кто может помочь нам – помогите! Пожалуйста, запишите и передайте текст нашего обращения в газеты и на телевидение..

Пока Олень – чтоб ум и руки были заняты – изучал один из наскоро сработанных Енотами аляповатых арбалетов, вокруг вертелся Волчок, измученный мрачной замкнутостью вожака – он едва не скулил, чтобы привлечь к себе внимание, но добился лишь того, что его сцапал за ворот Рысь.

– Эт-то что у тебя?

– Во! – радостно сунул ему в руку Волчок бутылку с фитилем в горлышке и мятую консервную банку, тоже с каким-то жеванным шнурком, замазанную по разрезу пластилином. – Это вот – зажигалка, а это – дымовуха! – голос он нарочно повысил, чтобы Олень услыхал.

– Н-да? – с сомнением взял бутылку Рысь. – А сработает? Эту фигню еще проверить надо..