Текст книги "Жил-был вор"

– Чего тебе? – простонал Рамрод, плохо соображая, что происходит и где это он.

Херринг дернул так, что материя комбинезона начала рваться.

– Иду, отвяжись только…

Качаясь, Рамрод кое-как приподнялся, неверным движением руки сбросил на землю остатки расколовшегося колпака («не головой же я его?»), мешком перевалился через борт. Поднялся на подгибающихся ногах, прикрывая глаза от внезапно ставшего нестерпимо ярким солнца, всмотрелся туда, где видел не так давно преследователей. Черные точки превратились во вполне отчетливые силуэты флиттеров.

Времени для рассуждений не оставалось, и Рамрод, свистнув снова ставшему веселым и беспечным Херрингу, тяжелым галопом помчался прямо в гущу каменного лабиринта, надеясь где-нибудь отсидеться. Вообще-то глупая надежда, ведь если они охотятся за ним, то просто так отделаться не удастся. А что оставалось? Когда тебя превращают в мишень – не до умных рассуждений. Сначала попробуем спрятаться и перевести дух, а потом уже будем решать, как поступить дальше.

Каблуки предательски громко стучали по камням, а спасительные расселины были еще так далеко… Флиттеры Патруля уже кружили над головой, как стая коршунов, слетевшихся к трупу загнанной лошади. Рамрода передернуло от невольно пришедшего на ум сравнения. он припал к камню, пытаясь хоть как-то укрыться. Только бы они спустились. Шансы все-таки слегка выравниваются.

И, словно услышав его немую мольбу, два флиттера, качнув крыльями, начали плавно снижаться, но третий упорно оставался висеть прямо над головой, прижимая Рамрода к месту. Рамрода не было видно, но лишь до тех пор, пока он лежал в спасительной тени, прижимаясь к сырому боку валуна. Едва он появится на открытом месте, как все будет моментально окончено. Рамрод едва не заплакал от злости и бессилия.

Садившиеся флиттеры скрылись за большим серым камнем. Рамрод представил, как они не торопясь, тщательно прицеливаются на ту же самую плиту, где валяется его разбитая машина, жалко задрав культяшки оборванных крыльев… Спокойно выравниваются…

Но тут что-то изменилось.

Он растерянно закрутил головой, пытаясь разглядеть, что именно. А, вот оно что… Третий флиттер внезапно начал стремительно набирать скорость, бросившись в погоню за какой-то невидимой целью. Отлично! Бог воров и путешественников Меркурий не оставил его в трудную минуту! Рамрод дернул за ошейник смирно лежавшего у ног Херринга и запетлял, точно заяц, улепетывающий от лисицы, по узким проходам между скалами. Сзади ему мерещилось бухание сапог охотников, радостные вопли загонщиков… И он прибавлял и прибавлял ходу.

Вон там виднеется какое-то черное отверстие, полузасыпанное камнями и густо поросшее зловещего вида колючками. Там мы и спрячемся… Хорошо хоть не успел снять специальные сапоги, ищейки не найдут. А от мысленного пеленгования он вместе с Херрингом поставит такой блок, что волны будут, как горох от стенки, отскакивать.

Неожиданно Херринг затормозил всеми четырьмя лапами и покатился по каменистой земле, вздымая облака пыли. Да и сам Рамрод замер с поднятой ногой.

Элегантно опираясь о камень, прямо перед ними стоял, весело улыбаясь, Молер. Правая рука директора Бьюша. Глаза и уши президентского совета. Большой специалист по несчастным случаям и без следа исчезновениям. Рамрод сразу приготовился шарахнуться назад, благо подходящий поворот находился буквально за спиной, но вовремя заметил в правой руке Молера парализатор. И сразу оставил глупые мысли. Как Молер стреляет, ему доводилось видеть.

– Привет, – радостно сказал Молер.

Рамрод молчал в горле у него шевелилась раскаленная болванка.

– Бегаешь ты здорово, и пока охранники доберутся сюда, мы успеем немного переговорить, – перешел на деловой тон Молер.

– Что… вам… надо? – задыхаясь, спросил Рамрод, краем глаза следя за Херрингом. Пес, стелясь, начал подползать к Молеру.

– Ты нужен.

– Это зачем?

Молер покачал головой.

– Ай-яй-яй. Нехорошо. Можно подумать, ты сам не знаешь.

– Ладно, предположим, что знаю. Но не могу.

– А тебя и не спрашивают. Либо ты пойдешь со мной и поможешь нам работать с Ключом Времени, и тогда мы, пожалуй, простим тебе твое отступничество. Конечно, в этом случае ты уже не получишь своей доли в прибылях, но не жалей. Твоей долей на этот раз будет твоя жизнь, так что ты получаешь гораздо больше, чем обычно. Либо… Либо ты останешься лежать здесь, дожидаясь прихода Патруля, а я уйду с Ключом. нам в этом случае будет потруднее, но мы справимся.

– Дай хоть подумать.

Улыбку смыло с лица Молера.

– Еще чего. Впрочем… В твоем распоряжении целых пять секунд.

Рамрод кивнул и вдруг свистнул, громко и пронзительно. Бело рыжий шерстяной клубок с силой пушечного ядра ударил Молера в грудь, мелки, но острые зубы сомкнулись на его щеке. Херринг хотел вцепиться в горло, но чуть-чуть промахнулся. Молер выронил парализатор, вскрикнул и обеими руками вцепился в загривок фокса, пытаясь отодрать его от себя. Рамрод кенгуриным прыжком шарахнулся назад, за выступ скалы, и пустился наутек. Позади слышалось рычание, лай, крики, возня. Потом взвизгнул Херринг, Молер прокричал что-то невнятное. И все стихло.

Путь назад был закрыт, путь вперед тоже. Оставалось одно – наверх и побыстрее. Рамрод почувствовал, что какая-то неведомая сила тянет его. Он сам не осознавал, что это, но твердо знал, что должен подчиниться. Рамрод начал поспешно карабкаться по скале, не забывая, однако, об осторожности. Он ощупывал камни руками, поставив ногу, пробовал прочность опоры, прежде чем перевести вес тела на нее. Дважды это спасло его, камни с шумом выворачивались и с грохотом, подпрыгивая на уступах, катились вниз. С дико бьющимся сердцем Рамрод следил за ними, тоскливо думая, что эти звуки неизбежно привлекут преследователей.

Спустя какое-то время, показавшееся ему бесконечностью, Рамрод достиг вершины, гладкой как стол, без малейшего укрытия. Находись в воздухе сейчас хоть один флиттер, Рамрод был бы подан, так сказать, на блюдечке. Но кроме беспорядочно хлопавшего крыльями неряшливого клубка растрепанных перьев, не заслуживавшего названия птицы, в воздухе никого не было. Только где-то правее, подрагивая на слабом ветру, поднимался столб серо-оранжевого дыма. Там, куда умчался третий флиттер Патруля. Разбираться в этом некогда и незачем, нужно спускаться по другой стороне горы.

Рамрод прислушался к таинственному внутреннему голосу. Правильно, туда.

он шумно выдохнул и начал спуск. На его счастье этот склон был более пологим, он порос какими-то сухими колючими кустами. Рамрод, обрадовавшись, немного забылся, и тут же был за это наказан. Нога подвернулась, он заскользил вниз, куст, за который он в панике ухватился, вонзил ему в ладонь сотни зазубренных иголок и тотчас охотно вырвался из сухой почвы. Раскинув руки и ноги на манер лягушки, увлекая за собой камни и землю, Рамрод заскользил по склону, то и дело ударяясь о какие-то выступы и охая от боли. Наконец Рамрод с разгона въехал в новый куст, более прочно сидевший в расселине, но зато гораздо более колючий.

Выругавшись, он вырвался из цепких объятий и побежал по склону. Вступил на узкий, не более ладони шириной карниз, стараясь не глядеть вниз, где на глубине в несколько десятков метров искрилась голубая ниточка ручейка, окаймленная легкомысленной зеленой порослью. если сорваться здесь, то путешествие закончится несколько быстрее, чем он хочет.

Карниз уперся в вертикальную каменную стену. Неужели ловушка? Но Рамрод не успел пожалеть, что доверился интуиции, потому что сразу уткнулся носом в прикрытую отслоившейся от монолита плитой узкую щель. Она была, пожалуй даже слишком узкой. Но ему надо было любой ценой попасть внутрь, чтобы не оставаться на виду, как муха на окне. И голос тоже звал его туда, внутрь. Рамрод весь сжался и начал протискиваться между камнями. Застрял. Рванулся изо всех сил. Выдохнул, еще раз рванулся и провалился в темноту.

Рамрод очутился в высоком сухом гроте, пол которого был усыпан слежавшимся почти до каменной твердости белым песком, совершенно неуместным в горах. Было и еще необычное в этой пещере. Страх и холод, изливавшиеся из пульсирующей темноты в ее дальнем конце. Рамрод испытал странное чувство. Он знал, что нельзя подходить туда, что там смертельно опасно, и в то же время неодолимая сила властно влекла его к шевелящейся темноте. Именно там была цель его похода…

Он сделал два шага, остановился и застонал, потому что страх ледяной иглой пронзил его мозг, замораживая мысли, заставляя цепенеть мускулы. Невольно затряслись руки. Рамрод, сжав зубы, бросился назад, больно ударился затылком о камень, и эта боль отрезвила его. Он впился в камень окровавленными пальцами с такой силой, что кровь начала сочиться из-под ногтей; лишь неимоверным усилием воли он подавил в себе жгучее желание окунуться в темноту, забыться в ней, найти покой и конец…

И совершенно обессиленный свалился на песок, словно из его тела разом выдернули все кости.

Когда он очнулся, солнце, видимо, уже закатилось, так как пропал и тот слабый отсвет, который кое-как освещал грот. Теперь грот превратился в бочку с тушью, самую середину которой засунули Рамрода. Но странное дело, непонятный пульсирующий клубок теперь светился завораживающим серебристым светом, не рассеивающим, но, напротив, еще больше сгущавшим потемки. Рамрод тупо отметил это, мозг его отказывался удивляться, и он принял как факт, не пытаясь объяснить его. Еще же он заметил, что притягательная сила клубка не то пропала вовсе, не то изрядно ослабела, во всяком случае Рамрод не чувствовал ее. Единственным ощущением на данный момент была дикая, нестерпимая боль в израненных ладонях. Их словно поджарили на невидимом костре.

Рамрод подполз ближе к светящемуся клубку и осмотрел руку. Она вздулась и покраснела, ладонь усеивало множество черных точек – глубоко ушедшие под кожу колючки. Шипя и подвывая, Рамрод начал выдергивать, выковыривать их, иногда помогая себе зубами. На месте каждой вырванной иголки немедленно проступала крошечная капелька крови, а боль вроде даже усиливалась.

Покончив с неприятной процедурой, Рамрод задумался. Что он имеет в перспективе? Не много… Пока он в безопасности; преследователи, видимо, потеряли его. И еще, может быть, так хочется на это надеяться, Молер нарвался на Патруль, и теперь им всем совершенно не до Рамрода. Это было бы просто прекрасно. Попытаться засечь их? Наверное, не стоит, мысленная локация выдаст его, лучше уж пока сидеть тихо. Мышке не следует высовываться, пока коты дерутся, зашибут ненароком. Рамрод поспешно заблокировал мозг, чтобы самому не быть случайно обнаруженным, сел на пол, обхватил колени руками и приготовился бездумно коротать время, но внезапная мысль поразила его.

– Херринг!

Он совершенно забыл про пса, спасшего ему, между прочим, жизнь. Неблагодарная скотина. Может, Херрингу сейчас нужна его помощь, поддержка, а Рамрод сидит здесь, в тишине и уюте. Но Патруль… Рамрод в растерянности озирался. Позвать фокса. Рискованно. Но ведь и Херринг рисковал ради него…

Он уселся по удобнее, на всякий случай отодвинулся подальше от непонятного свечения, оперся спиной о камень и заблокировал мозг. Прислушался. Ничего, кроме легкого шороха эспер-поля. Применить локацию он все-таки не решался. Одно дело – пассивно слушать, другое – активно искать. Направление луча сразу выдаст его. Поколебавшись немного, позвал:

– Херринг!

Ответом было молчание.

– Херринг, где ты?!

Снова ничего. Немного встревожившись, Рамрод выкрикнул громче:

– Ред Херринг!

И с облегчением ощутил покалывание в висках. Знакомый глуховатый голос пса ответил:

– Слышу. Не шуми. Много людей.

– Херринг, ты можешь найти меня?

– Дай кар-ртину.

Рамрод растерянно почесал щеку. Другой способ выдать себя с головой.

– А так ты не можешь?

– Нет, – фокс был категоричен.

Риск, страшный риск. Но не бросать же приятеля на произвол судьбы. И Рамрод начал вспоминать, старательно рисуя свою дорогу. Почему-то ему все время казалось, что к знакомому розовому свечению эспер-поля примешивается неприятный, холодноватый зеленый луч. Что это? Думать не хотелось, страшно было.

– Хватит, – прервал его Херринг. – Понял. Иду.

– Следи, чтобы за тобой не увязался кто-нибудь.

– Ладно. Жди.

Рамрод принялся ждать. Не слишком приятное занятие, когда за тобой гоняются, и ты не представляешь кто именно найдет тебя первым. Фантазия разыгрывается не к месту. Рамрод неподдельно обрадовался, когда спустя некоторое время снаружи послышалось шлепанье лап и тихое шуршание срывающихся вниз камешков – от долгого сидения в темноте у него чрезвычайно обострился слух. Фокс проскользнул в пещеру и первым делом ткнулся твердым и холодным носом в щеку, здороваясь. Потом деликатно обнюхал больную руку Рамрода и нежно вылизал ее. Боль немного притупилась. Рамрод благодарно потрепал Херринга по холке, тот заурчал.

– Как там? – спросил Рамрод.

– Люди. Много, – повторил пес.

– Это Патруль?

– Нет.

Рамрод забеспокоился.

– А кто?

– Не знаю.

– Вспомни, постарайся, пожалуйста, вспомнить.

– Не знаю. Мундир-ры стражников. Это видел. Но не Патруль.

– Почему?

– Мысли другие. Пахнут иначе. Страх, все вр-ремя страх.

Рамрод растерялся. Кто же это? И вдруг Херринг добавил:

– Кошка.

– Кто?!

– Кошка. Большая, жир-рная. Жаль, не успел разор-рвать. Удр-рала.

Вот это сюрприз! Рамрод присвистнул. Если отбросить все невозможные варианты, то остается единственный истинный, каким бы невероятным он поначалу не казался. Оставалось одно – Корпорация. Корпорация пошла напролом, никогда раньше они не действовали так грубо. Оружие не было в чести ни у лигистов, ни у корпорантов, а здесь… Дым сбитого флиттера… Вот что означал тот синевато-оранжевый дым. Все, что осталось от машины Патруля. Рамрод почувствовал, как у него холодеет спина. Лишь теперь он начал понимать, в какую крупную игру ввязался. Значит, такова цена Ключа.. Знал бы заранее… За нападение на Патруль единственным наказанием было стирание памяти, полное стирание. Ставки круто пошли вверх. Рамрод даже пожалел Молера. Попасться на зуб корпорантам – в этом было мало приятного. Конечно, Молер охотился за ним, но не по своей воле. Все-таки это тоже член лиги, свой человек, почти товарищ… Жаль…

Размышления Рамрода были прерваны звуком шагов. На сей раз это были люди, человек пять-шесть. Они остановились перед камнем, прикрывавшем вход в пещеру.

– Здесь, – произнес незнакомый высокий голос.

– Точно?

– Да, она прочла картину.

Рамрод затаил дыхание, надеясь на чудо, хотя это было совершенно напрасно. Самые скверные опасения сбылись. Но странное дело, он не раскаивался, что вызвал Херринга.

– Тогда лезь, – приказал невидимый начальник.

– А он меня по голове, – обиженно предположил высокий голос.

– Да…

За камнем завозились, зашуршали. Рамрод осторожно поднял с песка увесистый осколок гранита, приготовившись встретить хорошим ударом первого же, кто попытается пролезть в щель, благо она такая узкая. Теперь Рамрод только радовался этому. Снаружи забурчали голоса, совещание закончилось, и тут же высокий фальцет не совсем уверенно пригласил:

– Эй ты, выходи!

Рамрод молчал.

– Выходи, выходи, – повторил невидимый собеседник. – Наш эспер засек тебя, когда ты разговаривал со своей поганой собакой. – Рамрод не на шутку обиделся за Херринга. Очень даже симпатичный пес, всем нравится, и ласковый такой. – Мы точно знаем, что ты здесь.

В голе Херринга заклокотала сдерживаемая ярость. Ему очень не понравилось, что его назвали поганой собакой. Кстати, это словечко окончательно рассеяло сомнения Рамрода. Корпорация. Это и хорошо и плохо. По крайней мере сейчас у него полностью развязаны руки.

В щель просунулась всклокоченная сопящая голова. Рамрод, сильно размахнувшись, швырнул свой булыжник. Раздался хлесткий удар, треск, истошный вопль, и голова стремительно пропала, словно человека выдернули за ноги из щели, как пробку из бутылки.

– Эй ты, мы поджарим тебя как крысу в норе, – пообещал начальник после того, как утих шквал проклятий и ругательств. Похоже, камень попал в лоб обладателю фальцета. – Выходи!

Рамрод оскорбительно расхохотался. Скрываться дальше было просто глупо. Тем более, что камней в гроте хватало.

– И не подумаю.

Сквозь щель ударил луч лазера, с шипением врезался в камень, разбрызгивая горячие красные капли.

– Дураки! – крикнул Рамрод. – Сначала вы спалите ту штуку, за которой охотитесь, и только потом меня.

Снаружи снова забубнили, совещаясь.

– Врешь! – раздумчиво сказал начальник. – Вещь из Далекого Далека не может погибнуть просто так.

– Проверь.

– Хорошо, – согласился начальник. – Тогда отдай ее, и мы оставим тебя в покое. Ты лично нам совершенно не нужен.

– Ждите, – ехидно посоветовал Рамрод.

– Не будем, – уверенно сказал начальник. – Мы сейчас свалим этот камень, и тогда поговорим на очень веселую тему. Но смеяться будут не все.

Сердце Рамрода екнуло, но стараясь, чтобы голос звучал по-прежнему с насмешкой, он ответил:

– Только поторопитесь! А то Патруль хватится пропавших, и тогда действительно, смеяться будут не все.

После секундной задержки начальник возразил:

– Ну, ты-то не повеселишься в любом случае. Не тяните время, начинайте.

В пещеру пахнуло жаром, потянуло горьковатым дымком, слабые оранжевые и красноватые отсветы заплясали по потолку. И тогда Рамроду стало совсем грустно. Сейчас он обрадовался бы стражникам как лучшим друзьям, но Патруль был далеко… В висках застучало, и сквозь светящуюся пелену пробился скрипучий голос Херринга:

– Ключ.

– Отвяжись, не до тебя, – огрызнулся Рамрод.

– Ключ. Думай о нем.

– Зачем? – невольно поддался Рамрод.

Ответом был бессвязный поток образов, какие-то серебристые, суматошно мечущиеся в лихорадке, черны тоннели, длинные и узкие, бушующее пламя. И ощущение покоя и мира. Но сквозь него, как ветер от разбитого окна сквозь толстое и теплое одеяло, пробивались уже знакомые холод и страх. Херринг все-таки не умел мыслить по-человечески. Ах, если бы… Единственное, что Рамрод не попытался использовать ключ в этом месте.

В этом?! А откуда он знал про него?!

Корпоранты продолжали неутомимо штурмовать каменный барьер, отбросив всякую осторожность. Снаружи доносились громкие удары, крики. Непонятно, как такая масса народа ухитрялась помещаться на узенькой тропинке. Но природная баррикада пока держалась стойко.

Рамрод торопливо достал шкатулку, просто чудо, что еще не потерял ее до сих пор, выхватил обломок Ключа, ощутив мгновенный укол бушевавшей в нем энергии. Пластинка. Пластинка вроде разогрелась. Рамрод положил ее перед собой на пол и впился в нее взглядом.

Камень, прикрывавший вход в пещеру, начал шататься.

Херринг подбежал сзади и, тесно прижавшись к Рамроду, сунул ему голову под мышку. Розовый рукав психоэнергии потянулся к Ключу, свернул спиралью, обволакивая его. Рамрод почувствовал, что происходит нечто ужасное, но остановиться уже не мог. Поток психоэнергии стремительно утончался, превращаясь в сияющую нить. Она начала вращаться, обматываясь вокруг Ключа, который вдруг приподнялся в воздух.

А позади с глухим утробным рычанием серебристый комок, до того спокойно лежавший в углу грота, растекался, расползался по стенам, словно два исполинских крыла. И крылья, урча и скрипя, начали смыкаться, пытаясь ухватить Рамрода. Он рванулся было, однако ноги не слушались его.

Розовая нить накалилась краснотой и засверкала совсем нестерпимо. Рамрод вскрикнул, он еще успел услышать выстрелы, по-видимому, корпоранты наконец пробились в пещеру. Или, может, случилось еще что-то? Он уже пытался разобраться в происходящем. Серебристая пелена сомкнулась в сплошной кокон вокруг него, волна ледяного страха залила мозг, подхватила, закрутила и понесла с собой, швырнув лицом прямо на раскаленный лохматый клубок, появившийся вместо Ключа…

Едкий пряный аромат щекотал ноздри так, что невольно хотелось чихнуть. Одновременно к нему примешивался тонкий, едва уловимый горьковатый запах дыма. Этот запах давил с тяжестью могильной плиты… Последнее воспоминание Лот-а-Рата о реальном мире перед уходом в мир Сна.

Неужели корпоранты ворвались… Тогда не следует спешить открывать глаза. Всегда полезнее, чтобы враг считал тебя бесчувственным и неподвижным, тебя не опасаются, и получаешь время спокойно и без помех обдумать свой следующий ход. А главное – сохраняешь преимущество внезапности…

Проклятые жрецы поганого лжебога Нуррта. Они подкараулили его в тот момент, когда полная, окончательная победа была уж совсем близка… Подлый наймит… Убийца… Его сожгли, наверное… Мерзавцы не решились выступить открыто и подкупили низкого слугу. Недаром его предупреждали, что в жилах этого холуя течет гнилая кошачья кровь. Ведь не послушал тогда…

Какая кошачья? Что за чушь он несет?! Рамрод удивился так, что даже открыл глаза. И тогда изумился еще сильнее. Не было и в помине небольшой пещеры в теле гранитной скалы, где он прятался от корпорантов. Он находился в большом высоком зале. Слабый рассеянный свет с трудом протискивался сквозь узкие высокие стрельчатые окна, больше всего похожие на бойницы, и окончательно терялся между тяжелыми квадратными колоннами, шедшими параллельно стенам по всему периметру прямоугольного зала. Сам Рамрод сидел на высоком и крайне неудобном кресле, установленном посреди зала на возвышении и сильно напоминавшем не то трон, не то жертвенник, что до крайности не понравилось Рамроду. Перед возвышением в довольно странных позах, похожих на собачьи, сидели люди, единственной одеждой которых был кусок простой белой ткани, обернутой вокруг бедер. Они располагались двумя полукругами.

Рамрод затряс головой, отгоняя прочь кошмарное видение.

Вот они, преданные и верные слуги великого Га-ава и его, Лот-а-Рата, товарищи и друзья. Его солдаты. Он встретился глазами с человеком, сидевшим отдельно от остальных в центре первого полукруга. От прочих его отличал массивный золотой ошейник, украшенный крупными необработанными красными камнями. Человек заметил его движение, и лицо его засветилось радостью.

– Чудо! – возопил Дже-у-мар, верховный жрец. – Всемогущий Га-ав явил нам великое чудо!

Бред какой-то, тоскливо подумал Рамрод. Откуда я знаю эти дурацкие имена? Что, в конце концов, происходит? Он прикрыл ладонью глаза, пытаясь разобраться в вихре путающихся мыслей и ощущений, отделить реальность от галлюцинаций. Наверное, он в трансе. Игра огня погрузила его в транс, хотя он никогда не был пироманом, и теперь он, бесчувственный и беспомощный попал в лапы корпорантов. Они пытаются психотропными средствами и тотальным гипнозом сломать его волю, пробуждение будет ужасным. Рамрод содрогнулся при этой мысли. Но кто такой Лот-а-Рат? Почему в его голове чужие мысли и воспоминания накладываются на его собственные, сплетаются с ними? И кошмар настолько ярок и отчетлив, что его легко можно принять за реальность.

Лот-а-Рат открыл глаза. Верховный жрец стоял перед ним на цыпочках, что старику было вдвойне трудно, воздев руки вверх, оказывая ему величайшую почесть.

– Восстань, командор-воитель! Восстань, дабы сокрушить жителей лжебога! Испепели дотла их гнусные капища! Загрызем?!

– Загрызем!! – дружно гаркнули, припадая на руки, жрецы.

Лот-а-Рат встал, выпятив грудь и задрав подбородок. Тяжелая бархатная хламида, украшенная строгим и суровым воинским узором, зашуршала, плиты пола приятно холодили босые ноги. Он оглядел жрецов и поднял правую руку.

– Я поведу вас, солдаты мои. Загрызем!

Слезы восторга выступили на глазах жрецов, они яростно заскребли пальцами пол.

– Загрызем! – раздались нестройные ликующие крики. – Вперед! Веди нас, командор-воитель!

какое-то колесико щелкнуло в голове, сдвигаясь на одно деление. Так кто же он? Рамрод или Лот-а-Рат? Эспер Лиги воров или командор-воитель ордена Боевых Псов? Как в нем совмещаются эти два противоречивых сознания?

Рамрод шагнул вниз по ступенькам алтаря. Тело слушалось. Он с любопытством оглядел себя. Приличное тело досталось. Сильное, мускулистое, здоровое. Ноет, правда, левый бок, там, где вонзилось смертоносное лезвие, но ничего, пройдет. Рамрод рванул на груди хламиду, бархат с треском разлетелся. Прочь погребальные одежды! Под хламидой оказался старый, потертый синий бархатный камзол, синие же штаны. Он сунул ноги в стоящие под алтарем удобные кожаные башмаки с железными подковками, зарычал от удовольствия. Поверх камзолов начищенная до блеска медная кираса с оскалившимся в неукротимом гневе псом, на левом боку тяжелый прямой плащ. Он взял с изголовья медную каску, надел. Вот теперь все в полном порядке. Жрецы с молчаливым восторгом следили за ним.

Рамрод уже понял, что эту дурную штуку выкинул с ним Ключ Времени. Потоком психоэнергии Рамрода зашвырнуло куда-то далеко в прошлое, его сознание переместилось в тело некоего Лот-а-Рата. Но ведь у Рамрода была только половина Ключа, наверное, поэтому не произошло полного замещения сознания, обе личности оказались сосуществующими в одном теле. Между прочим, тоже скверная вещь. Раздвоение личности вполне реально грозит шизофренией.

Тем временем Рамрод спустился с алтаря и подошел к Дже-у-Мару. И лишь теперь он разглядел такое, от чего его волосы зашевелились. Уши… Уши верховного жреца стояли торчком. Серые остроконечные треугольнички, поросшие редкими длинными черными волосами, они чутко шевелились, ловя самые тихие шорохи, самые слабые и отдаленные звуки. Собачьи уши!

Рамроду стало дурно.

– Что с тобой? – встревожился жрец.

– Ничего, – ответил Рамрод. – Ничего. Просто я пока еще немного слаб после визита в мир Сна. Я хочу отдохнуть, пусть меня проводят в мои покои.

– Так будет, – послушно склонил голову великий жрец. Рамрод машинально отметил, что, видимо, командор-воитель пользовался здесь большим авторитетом. Дже-у-Мар хлопнул в ладоши, – Проведите командора-воителя в его келью, – приказал он подошедшим двум молодым неофитам.

Снова в голове щелкнуло колесико, и Лот-а-Рат, милостиво кивнув, подал им руки, чтобы они могли его поддерживать.

Оставшись один, Рамрод кинулся на шикарную постель, утонув в мягчайшей пуховой перине, уткнулся носом в подушку и начал рвать ее зубами. Медная каска слетела, обнажив то, о чем он раньше панически боялся подумать – те же самые подвижные треугольнички. Проклятье! Он тоже превратился в собаку!

Как он влип! Боже, как он влип! Никогда ранее с ним не приключалось ничего даже отдаленно похожего. В первый, но зато кажется, и в последний раз… Проклятый ключ…

Где он?! Рамрод подскочил, как от удара током. Лихорадочно сунул руку

– хорошо хоть рука, а не лапа! – под панцирь и нащупал тонкий шелковый шнурок. Вот он! Нашелся… Трясущейся рукой Рамрод вытер липкую испарину.

Город Великих Двоих… Эту старую полузабытую легенду он слышал единственный раз на курсах истории в университете Лиги. Специализируясь на антиквариате, вор обязан знать историю, искусствоведение, физику, чтобы сразу и безошибочно отличать подлинные ценности от подделок. Серьезная работа не терпит дилетантов. И преподавание в университете было поставлено великолепно, хотя, по мнению Рамрода, несколько академично. Эту легенду он запомнил, возможно, потому, что очень интересовался историей.

Сто веков назад существовал Город Двух Богов. Его построили люди, произошедшие от кошек и собак. Сто веков… Первая попытка вырваться из тьмы дикости. Вокруг тогда были безлюдные земли, кишащие опасными хищниками. Город достиг высот культуры, в нем было хорошо развито ювелирное искусство. Но ведь всем известно, как живут кошка с собакой. Междоусобицы погубили город, а время сравняло остатки его с землей. Пару раз Рамроду попадались изящные безделушки, сделанные якобы в Городе Великих Двоих, по крайней мере, так говорили, но кто поручится. И сколько весят слова! А доказать ничего нельзя. От города не осталось никаких следов, кроме красивой и печальной легенды. Конечно, если ему посчастливится выбраться, он будет относиться к ней с большим доверием. И даже попытается обязательно разыскать развалины города, это сулит такую прибыль…

Что за чепуха… Рамрод ощутил, как снова в голове поворачивается колесико. Сейчас он опять превратится в командора-воителя. А допускать такую трансформацию никак нельзя. Превращаясь в Лот-а-Рата, он напрочь забывает обо всем, что все связано с будущим. И где гарантия, что очередное превращение не окажется необратимым. Оставаться же навечно Лот-а-Ратом Рамрод не собирался, несмотря на все видимые выгоды нового положения.

Рамрод напрягся, чувствуя, как по телу пробегает горячая волна. Его скрутило и выгнуло дугой, пятки едва не коснулись головы. Потом выбросило из постели, мускулы начали деревенеть, он превращался в неподвижную статую…

Очнулся Рамрод, тяжело дыша, весь в поту, слезы текли по щекам. Болела буквально каждая мышца, наверное, так чувствует себя хорошо прожеванный бифштекс. Но он победил. Он остался Рамродом. Более того, теперь в его распоряжении имеются все воспоминания и весь жизненный опыт Лот-а-Рата, основа, матрица, на которого просто наложено его собственное сознание. Бедный командор-воитель не мог пользоваться верхними слоями сознания, как Рамроду недоступны прочно оккупированные им нижние. И схватка была отчаянной, каждый стремился победить, но будущее оказалось сильнее.

Рамрод сел и облегченно вздохнул. Хорошо. И чуть было не рассмеялся. Вот где было вольготно Херрингу. Здесь он чувствовал бы себя как дома. На этот раз Рамрод не повинен в происшедшем, он взял бы фокса с собой, но просто не знал – как. Хотя, собственно, почему остался? Его вполне могло волной перебросить сюда же вместе с Рамродом. Опасаться эсперов Патруля не приходилось, они появятся только десять тысяч лет спустя, и Рамрод послал мысленный вызов:

– Херринг!

Слабый комариный звон в ушах.

– Херринг, отзовись!

Если он здесь, то откликнется, должен откликнуться.

Привычная розовая вспышка.

– Слушаю.

– Ты здесь! – радостно закричал Рамрод.

– Конечно. А где же еще я должен по-твоему обр-ретаться?

Чудеса продолжались. Обычно пес говорил складно только в тех случаях, когда транслировал чужую речь. Но здесь-то кто ему может подсказывать? Ведь Рамрод единственный эспер в городе.

– Ты здорово ошибаешься, – немного сварливо возразил Херринг, видимо, подслушав эти мысли.

– Ты меня прослушиваешь?

– А почему бы и нет? Ты же не блокирован, хотя стоило.

– Зачем?

– Я чувствую, что где-то рядом находится эспер. И высокого класса.

– Не может быть. Я ведь ничего не ощущаю.

– Не удивительно. Ты всегда чувствовал хуже меня.

Рамрод обиделся. Конечно, переход весьма благотворно сказался на способностях фокса, но зачем так грубо… На это Херринг незамедлительно откликнулся: