Текст книги "Город Зеро: киносценарий"

Карен Георгиевич Шахназаров, Александр Эммануилович Бородянский
Город Зеро
Киносценарий

[битая ссылка] [email protected]

От автора

Мне всегда казалось не совсем правильным объяснять содержание фильмов: если уж тебя не поняли, то ничего не поделаешь. Но с «Городом Зеро» случай особый – часть зрителей до сих пор считает, что я и сам-то не понимал, что снимал. А это, согласитесь, немного другая ситуация – тут хочешь не хочешь, а приходится оправдываться. И в очередной раз, уже пользуясь положением автора одноименной книги, хочу сказать: понимал! Если в двух словах, то это картина о манипуляции сознанием и о попытке манипуляции противостоять. Главный герой находится перед выбором – принимать или нет навязываемую ему абсурдную картину мира. После недолгих колебаний он ее принимает и становится Махмудом, сыном повара Николаева. Так и проще, и комфортнее. В его защиту могу сказать, что большинство из нас давно сделали аналогичный выбор, зачастую не отдавая себе в этом отчета. Кстати, многие «смыслы», которые критики заметили в фильме и за которые меня хвалили, но намного чаще ругали, никакого отношения к реализации задуманного не имели. Фильм вышел на экраны в 1987 году, шла перестройка, и все воспринималось через призму изменений, происходивших в стране и мире. Зато у «Города Зеро» оказалась долгая жизнь – фильм помнят и смотрят, что мне, как режиссеру, очень приятно. Но это заслуга не только моя, и даже не столько моя, сколько всех, кто работал над картиной, и в первую очередь актеров. Там ведь играют настоящие мастера – Евгений Евстигнеев, Армен Джигарханян, Владимир Меньшов, Алексей Жарков, Петр Щербаков, Олег Басилашвили и, конечно, Леонид Филатов. Сложно себе представить ту славу и популярность, какие были у Филатова именно в те годы. В этом, кстати, для меня была определенная сложность: его герой – рядовой инженер, человек непримечательный, а фотографии Филатова были у половины женского населения Союза. Я изначально хотел пригласить на роль кого-нибудь, кто соответствовал бы образу моего героя в театральной среде, хорошего, но малоизвестного актера, но проблема в том, что сыграть среднего инженера средний актер не может, это может только выдающийся профессионал, каким был Леонид Алексеевич. И я очень рад, что все сложилось так, а не иначе…

Карен Шахназаров

ГОРОД ЗЕРО

Железнодорожная станция. Раннее утро. Из поезда вышел мужчина с чемоданчиком в руке, лет 45, невысокого роста, довольно крепкого сложения.

Оглядел пустынный перрон и зашагал к вокзалу.

Поезд тронулся и поехал в оранжевый сумрак рассвета.

Мужчина уже ушел, остались станция, светофор, силуэт водокачки и уходящий вдаль поезд.

На привокзальной площади в одиноком такси дремал водитель. Новоприбывший пассажир постучал в стекло:

– До гостиницы довезете?..

Машина ехала по безлюдному городу. При въезде на центральную площадь затормозила у светофора.

– Спичек нет? – спросил водитель.

Пассажир дал ему прикурить.

– Сами откуда?

– Из Москвы. В командировку приехал. Есть тут у вас механический завод – кондиционеры нам поставляет.

– ЗМЗ… Знаю, – кивнул водитель и тронул машину…

«Варакин Алексей Михайлович», – заполнял в гостиничном вестибюле анкету мужчина с поезда.

Он зашел в номер. Поставил чемодан на стул. Снял плащ. Сел на кровать, задумался. Потом встал, подошел к окну, раздвинул шторы.

Из окна он увидел город. Обычный, ничем не примечательный просыпающийся город.

«Механический завод» – гласила надпись над широкими металлическими воротами.

Варакин зашел в проходную. Постучал в окошко «Бюро пропусков».

– Тут у вас должен быть пропуск на Варакина, – объяснил он дежурному.

Тот покопался в бумагах, отрицательно покачал головой.

– Посмотрите еще, – сказал Варакин. – Я только что заказывал.

– Нет вашего пропуска, – ответил дежурный.

– Что за черт… – пробормотал Варакин, подошел к висевшему на стене телефону, набрал номер.

– Это опять Варакин, – заговорил он в трубку. – Я в проходной, а пропуска нет… Что?.. Я же полчаса назад все вам объяснил. Я Варакин, инженер с Московского машиностроительного… Приехал к вам в командировку по поводу кондиционеров… Ваш завод нам кондиционеры поставляет, – начал нервничать Варакин. – Да, да… Да, я в проходной.

Он повесил трубку, пробормотал:

– Черт-те что… Бардак.

– Товарищ Варакин, – окликнул его дежурный, – проходите…

Варакин шел по коридору. Мимо Доски почета, мимо кабинетов разнообразных отделов. Остановился возле двери с табличкой «Директор». Оттуда вышли двое мужчин.

– Тебе Ершов сказал красить – значит крась! – говорил один другому.

– Пусть он мне приказ издаст, – отрезал другой. – Будет приказ – я тебе даже задницу покрашу…

– Значит, не будешь красить?

– Не буду.

С этим они разошлись в разные стороны.

Варакин толкнул дверь, вошел в приемную.

– Здравствуйте, – сказал он и обомлел.

В приемной стучала на машинке довольно смазливая девица. И… совершенно голая.

– Вы по какому вопросу? – не отрываясь от машинки, спросила она.

Варакин остолбенел.

В этот момент распахнулась дверь кабинета директора и взъерошенный молодой человек положил перед секретаршей бумагу.

– Ниночка, это срочно в приказ. Я с Пал Палычем договорился, – деловито проговорил он и вышел из приемной.

Секретарша мельком взглянула на бумагу, разорвала ее на мелкие клочки, бросила в корзину и спросила Варакина:

– Так вы по какому вопросу?

– Я… я… – растерянно пробормотал Варакин, стараясь не смотреть на секретаршу, – я с Московского машиностроительного по поводу кондиционеров.

– А-а-а… Сейчас доложу.

Секретарша нажала на кнопку селектора:

– Пал Палыч, тут представитель Московского машиностроительного.

– Впустите, – коротко распорядился селектор.

– Проходите, – приветливо улыбнулась секретарша.

Варакин, по-прежнему не глядя в ее сторону, нелепо, боком проскользнул в кабинет директора.

Директор, солидный мужчина с сединой в висках и волевым подбородком, сидел за громоздким письменным столом. Увидев Варакина, жестом пригласил его сесть напротив.

– Слушаю вас, – доброжелательно проговорил директор, когда Варакин сел.

– Понимаете… – Варакин никак не мог найти нужных слов, – я с Московского машиностроительного. Наш директор звонил вам неделю назад. Это по поводу кондиционеров, которые вы нам поставляете…

– Мы вам кондиционеры поставляем? – заинтересовался директор.

– Ну да, уже 15 лет, – сказал Варакин.

– Так-так, – кивнул директор. – Ну и чего же вы еще хотите?

– Мы хотим, чтобы вы изменили панель задней стенки.

– Зачем?

– Ну мы свою технологию изменили, и теперь ваша панель с нашей не монтируется… Мы же вам звонили, чертежи прислали, а вы просили представителя прислать, чтобы на месте детали уточнить. Вот я и приехал.

– Ну что ж, – сказал директор, – я думаю, мы этот вопрос оперативно решим. Сейчас я свяжусь с главным инженером.

Он начал энергично нажимать кнопки селектора. Селектор молчал.

– Куда она подевалась? – нахмурился директор.

Варакин посмотрел на дверь и наклонился к нему:

– А вы знаете… Вы меня извините, но ваша секретарша сидит там совершенно обнаженная.

– Что-что? – переспросил директор.

Варакин еще больше понизил голос, почти зашептал, косясь на дверь:

– Ну, голая… Совсем голая.

– В смысле? – никак не мог уразуметь Варакина директор.

– Ну, без одежды… Совсем голая! Сидит и печатает как ни в чем не бывало…

– Да вы что?! – изумился директор.

Тут в селекторе раздался голос секретарши:

– Пал Палыч, вам из горисполкома звонили. Просили позвонить.

– Хорошо, – сказал директор и пристально посмотрел на Варакина. – Значит, совершенно голая?

– Сами посмотрите, – сказал Варакин.

Директор встал, одернул пиджак, поправил галстук и направился к двери. Приоткрыв ее, он выглянул в приемную, секунду смотрел туда, потом вернулся на место.

– Действительно, голая… – сказал он Варакину, усаживаясь в кресло. – На чем мы остановились? Ах да, главный инженер…

Директор нажал кнопку селектора:

– Ниночка, свяжи-ка меня с главным инженером.

– Так у нас же его нет, Пал Палыч, – ответил селектор.

– Как это нет? А куда он делся? – удивился директор.

– Умер.

– Когда?

– Да уж восемь месяцев…

– Да что ты говоришь?! – директор покачал головой. И обратился к Варакину: – Видите, у нас несчастье какое…

Он снова нажал на кнопку селектора:

– Нина, а отчего он умер-то?

– Утонул в речке.

– М-да… – директор задумался. И снова обратился к Варакину: – Знаете, ваше дело осложняется.

Варакин молчал, тупо уставившись в стол.

– Давайте так, – решил директор, – вы приезжайте к нам через пару недель. Мы этот вопрос с главным инженером отработаем и тогда решим все оперативно. Идет?

Директор протянул Варакину руку, тот машинально пожал ее и как сомнамбула пошел к двери.

Он вышел в приемную.

Ниночка была у окна, поливала цветы.

Варакин, стараясь не смотреть на нее, подошел к двери, но не вышел. Оглянулся и посмотрел на Ниночку.

Словно почувствовав его взгляд, Ниночка обернулась. Мгновение она пристально смотрела на Варакина, потом вернулась к своим цветам.

В приемную заглянул пожилой мужчина в очках.

– Нина Васильевна, – сказал он, – напомните Пал Палычу, что фабком в пять.

– Угу, – кивнула секретарша.

Варакин мотнул головой и вышел из приемной.

Выйдя из проходной, Варакин остановился, затравленно огляделся по сторонам.

Жизнь шла своим чередом: по улице бежали машины, прохожие шагали по тротуарам, в заводские ворота въезжали грузовики…

Варакин сидел в номере, уставившись в стену. Частыми междугородными сигналами зазвонил телефон. Варакин снял трубку:

– Да, заказывал… Алло!.. Наташа, это я… Все нормально, устроился хорошо… Почему заболел? Нормальный голос… Я сегодня выезжаю… Да нет, не сделал… Да чушь какая-то… Сам не пойму. Приеду расскажу, очень смешно… Да, сегодня выезжаю, пока…

Варакин положил трубку, покачал головой и вдруг рассмеялся.

– Вот черт… – пробормотал он…

Варакин сидел за столом в полупустом ресторане гостиницы. Официант положил перед ним меню.

– Да вы мне без меню, – сказал Варакин, – сразу примите заказ. Я спешу.

– Пожалуйста, – кивнул официант.

– Значит, так… Закуску… Что там у вас есть? – спросил Варакин. – Борщ или солянка?

– Солянка есть.

– Вот, давайте солянку, – согласился Варакин. – A на второе – мясо какое-нибудь нежирное…

– Антрекот, – предложил официант.

– Давайте… Еще бутылку минеральной и чай.

– А что на десерт будете? – спросил официант.

– Ничего.

– У нас есть пирожные свежие…

– Нет, спасибо, – улыбнулся Варакин.

Официант кивнул и отошел от стола. Заметив садившуюся за соседний стол пару, он сказал:

– Больше заказов не принимаем, товарищи. У нас через 15 минут перерыв…

Варакин доедал антрекот уже в опустевшем зале, когда из кухни появился официант. Он подкатил к столу Варакина тележку, на которой стоял стакан с чаем и возвышалось еще нечто объемное, скрытое от глаз накрахмаленной салфеткой.

– Ваш чай, – объявил официант и поставил стакан на стол. – И десерт.

– Какой еще десерт? Я не заказывал… – Варакин недоуменно посмотрел на официанта.

– Не беспокойтесь, это в счет не входит. Просто маленький презент от нашего повара, – официант подмигнул Варакину и сдернул салфетку…

Варакин вздрогнул – на блестящем никелированном подносе лежала его голова.

– Что это? – он в ужасе смотрел на поднос.

– Торт, – ответил официант и, вонзив вилку в темечко варакинской головы на подносе, стал ножом аккуратно отделять от нее правый глаз и половину челюсти с ухом…

В тот же момент одна из стен ресторана плавно поплыла вверх, открывая эстраду и расположившийся на ней джаз, который с чувством исполнял знаменитое танго Дунаевского.

– Кушайте на здоровье, – проговорил официант и поставил перед Варакиным тарелку с куском торта.

Варакин в ужасе смотрел на марципановый глаз и сахарное ухо.

– Наш повар специально для вас приготовил, – сказал официант. – Вы ему очень понравились. Вон он из кухни выглядывает.

Из кухни действительно выглядывал, застенчиво улыбаясь, маленький человечек в поварском колпаке.

– Бывает такое, – продолжал официант, – просто понравился человек человеку. Возникает, так сказать, симпатия. Ничего тут не поделаешь…

Он улыбнулся Варакину.

– Посчитайте мне, – сухо сказал Варакин.

– Да вы хоть попробуйте…

– Я прошу вас дать мне счет! – настойчиво проговорил Варакин.

– Ну хоть кусочек, – уговаривал его официант. – А то наш повар покончит с собой.

– Прекратите молоть чепуху! – в сердцах воскликнул Варакин.

Он бросил на стол пять рублей, встал и направился к выходу. Но не успел сделать и двух шагов, как за его спиной раздался выстрел.

Варакин испуганно обернулся и увидел, как у входа на кухню, у колонны, маленький человечек в белоснежном колпаке оседает на руки подхвативших его работников пищеблока. На левой стороне груди его расплывалось неестественно большое и яркое алое пятно, в правой безжизненной руке повис стволом вниз револьвер.

Джаз играл танго…

– Значит, вы не были знакомы с Николаевым? – спросил молодой интеллигентного вида следователь.

– Нет, – Варакин нервно отер платком лицо.

Он сидел в небольшом кабинете, все убранство которого состояло из стола, двух стульев, сейфа и шкафа, битком набитого папками.

– И никогда не встречались с ним раньше? – снова спросил следователь.

– Нет, никогда. Я вообще впервые в вашем городе, – Варакин опять отер лицо платком. – Поезд у меня вечером, я зашел пообедать… И вот такая история…

– Официант Курдимов показывает, что он вас предупреждал о том, что Николаев может покончить с собой, если вы не попробуете торт… М-да…

Следователь задумался. Потом снова заглянул в папку:

– Коллеги характеризуют Николаева как выдержанного, уравновешенного человека, активиста Общества трезвости, первоклассного специалиста…

При этих словах Варакин понурил голову.

– Если бы я знал, что все так обернется, я бы, конечно, съел этот злосчастный торт, – сказал он дрогнувшим голосом.

– Ну, хорошо, – проговорил следователь. – Вот здесь распишитесь и можете идти.

Варакин расписался в протоколе.

– Если понадобитесь, мы вас вызовем, – предупредил следователь.

Выйдя из лифта, Варакин торопливым шагом пересек вестибюль гостиницы, подошел к стойке и положил перед администратором ключ.

– Я уезжаю, – сказал он.

– Совсем уезжаете? – спросила администратор.

– Да, совсем.

– И номер не оставляете?

– Я же сказал вам, что уезжаю!

Варакин схватил свой чемоданчик и зашагал к выходу.

На улице Варакин сел в одиноко стоявшее у гостиницы такси.

Солнце уже зашло за горизонт, оставив воспоминанием о себе багровые облака. Над привокзальной площадью сгущались сумерки…

Варакин вышел из такси и направился к зданию вокзала…

Возле касс никого не было. Варакин заглянул в окошко.

– Один купейный до Москвы, – сказал он.

– Билетов нет, – ответила кассирша.

– Мне любой – СВ, плацкартный…

– Никаких билетов нет…

– А где у вас дежурный по вокзалу? – спросил Варакин.

– Дежурный вам не поможет, – покачала головой кассирша.

Поднявшись по лестнице, Варакин толкнул дверь с табличкой «Начальник вокзала».

Начальник вокзала, представительный мужчина в железнодорожной форме, играл в шашки с молоденьким милиционером.

– Слушаю вас, – обернулся он к Варакину.

– Понимаете, мне надо срочно уехать в Москву, а билетов нет.

– Билетов и не может быть, – проговорил начальник, раздумывая над ходом, – поскольку нет поездов…

– То есть как нет поездов? – не понял Варакин.

– Ну нет… Не ходят…

– Почему не ходят?

– Откуда я знаю, – пожал плечами начальник и вдруг пожаловался: – Вот ждем поезда, а его все нет…

– Авария, что ли? – спросил Варакин.

– Авария, авария, – вмешался в разговор милиционер. – На 102-м километре мост ледоходом снесло…

– Какой может быть ледоход в сентябре? – удивился Варакин.

– Если мост снесло – это не ледоход, что ли? – милиционер угрюмо посмотрел на Варакина.

Тот стоял, тупо уставившись на собеседников.

– А чего вы уезжать-то надумали? – полюбопытствовал начальник вокзала.

– Я? – Варакин рассеянно пожал плечами. – А какое вам, собственно, дело? Надо мне уехать – и все!

– Вам что, не понравилось у нас? – продолжал допытываться начальник вокзала.

– Да, не понравилось! – с вызовом ответил Варакин.

– Странно, – проговорил начальник вокзала, – всем нравится, а вам нет.

– Слушайте! – вспылил Варакин. – Что вы ерундой занимаетесь? Мне надо уехать, вы понимаете?

– Я понимаю, – кивнул начальник вокзала. – Но уехать по железной дороге для вас нет никакой возможности.

– А как же мне уехать?! – крикнул Варакин.

– Вы успокойтесь, товарищ, успокойтесь, – строго сказал милиционер. – Не надо тут хулиганить.

Варакин резко повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Выйдя на перрон, Варакин остановился. Перрон был пуст. В свете прожекторов, взнесенных в небо на высоких мачтах, поблескивали уходившие в чернеющую даль нити рельсов. С обеих сторон перрона горели красные глаза светофоров.

– Спичек не найдется? – раздался за спиной Варакина мужской голос.

Варакин вздрогнул, обернулся.

Перед ним стоял среднего роста, крепко сбитый капитан-пехотинец с загоревшим до черноты лицом, на котором выделялись голубые глаза.

Варакин протянул ему спички.

Капитан извлек из кармана шинели окурок, закурил и с наслаждением затянулся.

– Я пару штук возьму, – сказал он, отсыпал на ладонь полкоробка, вернул его Варакину и двинулся в сторону зала ожидания.

– Простите, – остановил его Варакин.

Капитан обернулся.

– Вы не подскажете, как отсюда можно уехать, кроме железной дороги?

– Никак, – ухмыльнулся капитан.

– То есть как это никак?!

– А так…

Капитан затянулся окурком:

– Как можно уехать из города, которого нет?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что города, в котором мы с вами находимся, не существует, – спокойно проговорил капитан.

– Что за чепуха?!

– Совершенно с вами согласен – полнейшая чепуха, – подтвердил капитан. – И главное, что занятно: все вроде есть – горисполком, драмтеатр, комендатура, короче, все, что полагается городу, есть, а города самого нету…

Варакин опасливо оглядел капитана с головы до ног.

– Вот вы смотрите на меня, – улыбнулся капитан, – а я первые дни, как сюда попал, тоже думал, что действительно свихнулся. Я от поезда отстал, – пояснил он. – В отпуск ехал. За водичкой выскочил и вот третью неделю здесь ошиваюсь…

– А это что, не город?! – воскликнул Варакин, показывая на массивное здание вокзала и читавшиеся за ним очертания домов. – Этого что, нет?!

– Полагаю, что нет, – сказал капитан. – Вот, взгляните…

Он извлек из оттопыренных карманов шинели кипу географических карт и разложил прямо на перроне:

– Я эти карты приобрел в местных магазинах. Любопытная картина получается, смотрите…

Капитан ткнул пальцем в одну из карт:

– Видите, здесь этот город находится в РСФСР…

– Но он и должен находиться в РСФСР! – воскликнул Варакин.

– Верно, – кивнул капитан. – Но вот на этой карте он уже находится в Узбекистане. Видите: Ташкент, Аму-Дарья, и тут мы!

Варакин тупо смотрел на палец капитана.

– Действительно, – пробормотал он. – Странно…

– Это еще что, это куда ни шло… Взгляните сюда. Здесь наш, так сказать, городок расположился ни много ни мало как в самих Соединенных Штатах Америки, в штате Техас. Судя по масштабу, в 100 километрах южнее Далласа.

– Это опечатка!

– А это тоже опечатка? – капитан пододвинул другую карту. – Каир, верховья Нила, и, естественно, мы тут как тут…

Варакин ошарашенно смотрел на карты.

– А на этой карте нас вообще нету, – с непонятным удовлетворением отметил капитан и стал собирать карты.

– Но я же сюда приехал? – сказал Варакин.

– Приехали, – согласился капитан.

– И вы здесь находитесь!

– Совершенно случайно. Ехал в отпуск, выскочил за водичкой и отстал от поезда. Вот третью неделю здесь ошиваюсь…

– Значит, поезда сюда ходят?!

– Возможно, – кивнул капитан.

– Значит, они отсюда и уходят!

– Нет. Отсюда ничего не уходит. Я все испробовал, – сказал капитан. – Отсюда не вырваться…

Варакин повернулся и зашагал прочь от капитана.

– Чушь, – бормотал он, – чушь собачья…

Обогнув здание вокзала, он вышел на привокзальную площадь и остановился.

Уже стемнело. В размытом свете уличных фонарей спешили по тротуару редкие прохожие. Полупустой автобус прокатил через площадь и скрылся за углом.

Варакину стало не по себе.

Возле вокзала светилось зеленым огнем одинокое такси, на котором приехал из гостиницы Варакин.

Он нерешительно подошел к машине, и тут ему почудилось, что водитель пристально смотрит не него сквозь утонувший в ветровом стекле силуэт вокзала и звездное небо над ним.

Приняв решение, Варакин энергично открыл дверцу и сел в такси.

– Куда? – спросил водитель, включив счетчик.

– К ближайшей железнодорожной станции, – произнес Варакин.

Такси ехало по улицам вечернего города. Светились вывески магазинов, за их витринами были видны покупатели и продавцы, по тротуарам шагали прохожие, по мостовой передвигался автомобильный транспорт…

Оставив за собой последние дома нового микрорайона, такси выехало на шоссе и помчалось по нему, светом фар выхватывая из темноты черную ленту асфальта.

Водитель и Варакин молчали. Варакин напряженно вглядывался в темноту, водитель смотрел на дорогу.

Огней города уже не было видно, когда машина вдруг резко затормозила.

– Все, – сказал таксист, – приехали.

Варакин недоуменно огляделся вокруг – такси стояло на пустынном шоссе.

– Видите, кирпич поставили, – показал водитель на дорожный знак, запрещающий движение. – Дальше ехать не имею права. Поворачивать?

– А до станции далеко? – спросил Варакин.

– Да нет, – сказал водитель. – Километра полтора, не больше…

– Тогда я пешком дойду, – Варакин сунул водителю трешку и вышел из машины.

Такси, развернувшись, исчезло в темноте, а Варакин зашагал по шоссе…

Он шел по безлюдному ночному шоссе, тяжело дыша, отирая вспотевшее лицо. Станции не было видно – с обеих сторон шоссе темной стеной стоял лес.

Шоссе кончилось сразу, вдруг.

Перед Варакиным, и слева, и справа от него, почти скрывая ночное небо, шелестели кронами высокие деревья.

Варакин стоял, не зная, что делать дальше, и вдруг увидел за деревьями огоньки. Они то исчезали, то появлялись снова.

Варакин стал решительно продираться к ним через кусты…

Огоньки оказались окнами двухэтажного серо-кирпичного здания в стиле помпезной архитектуры 1940-х годов. Здание было погружено в темноту. Лишь два окна на первом этаже бросали желтые квадраты на аккуратную гаревую дорожку у дверей.

«Краеведческий музей» – гласила надпись у входа.

Варакин толкнул дверь и вошел в небольшой вестибюль, залитый ярким светом. В углу вестибюля сидел за столом благообразный старичок профессорского вида. Увидев Варакина, он приветливо улыбнулся.

– Здравствуйте, – сказал Варакин.

– Вечер добрый, – произнес старичок.

– Вы не подскажете, где здесь станция? – спросил Варакин.

– Здесь нет станции, – покачал головой старичок. – Здесь наш краеведческий музей.

– Но мне сказали, что где-то поблизости есть станция, – настаивал Варакин.

– Никогда здесь не было станции, – ответил старичок. – Здесь заповедная зона.

Варакин смотрел на старичка.

– Не желаете осмотреть экспозицию? – поинтересовался тот.

– Как мне добраться до города? – спросил в ответ Варакин.

– Не знаю, – проговорил старичок, – автобусы уже не ходят…

– А как же вы доберетесь?

– Я здесь живу, – ответил старичок, – при музее. Впрочем, если вам непременно надо в город, здесь неподалеку живет одна дама. Случается, по вечерам она ездит в город на своей машине. Я могу узнать, может быть, она и сегодня поедет.

– Будьте любезны, – попросил Варакин.

Старичок снял телефонную трубку, набрал номер:

– Алло… Анна? Это я… Вы не едете сегодня в город?.. У меня тут симпатичный молодой человек… Вы не захватите его по дороге?.. Благодарю.

Он повесил трубку.

– Все уладилось. Через час она заедет за вами. А пока вы можете ознакомиться с экспозицией. Билет стоит 30 копеек, – объявил старичок.

В сопровождении старичка, вручившего ему билет, Варакин проследовал через вестибюль и подошел к лифту. Они вошли в кабину. Кабина стремительно понеслась вниз.

– Куда это мы?! – воскликнул Варакин.

– Осмотр экспозиции начинается на глубине 114 метров.

– Что, специально для музея копали шахту? – удивился Варакин.

– Разумеется, нет, – улыбнулся старичок. – В XIX веке здесь добывали уголь. При проходке ствола рабочие наткнулись на древнее захоронение. Купец Бутов, страстный поклонник археологии, незамедлительно скупил все земли в округе и, продолжив раскопки, собственно, положил начало основанию музея…

Кабина лифта замерла.

– Прошу, – сказал старичок.

Они вышли из лифта и очутились в небольшом зале с покатыми серо-известковыми сводами. Ровный свет спрятанных от глаз ламп освещал алебастровый саркофаг.

Варакин подошел к нему и заглянул внутрь. Саркофаг был пуст.

– Наиболее древние находки, обнаруженные на территории нашего города, – заговорил старичок, – относятся к периоду падения Трои. В этом саркофаге был захоронен один из троянских царей Дардан…

– Подождите, подождите, – прервал старичка Варакин. – Как здесь очутились троянцы?

Старичок улыбнулся:

– Как неопровержимо доказал профессор Ротенберг, часть троянцев после падения Трои пошли на север и, достигнув здешних мест, основали первое поселение на месте нашего города. Здесь вы видите надпись…

Старичок указал на едва заметные истершиеся буквы на стене саркофага.

– «Дардан, сын Гелена, внук Приама». Такая же надпись присутствует и на щите, найденном Бутовым подле саркофага, – старичок ткнул пальцем в стенд, где под стеклом красовался изъеденный ржавчиной старинный щит, и пригласил Варакина:

– Пройдемте дальше…

Они вошли в следующий, погруженный в темноту зал.

Старичок щелкнул выключателем, вспыхнул свет. Варакин вздрогнул и застыл в оцепенении.

Вдоль стен, ощетинившись дротиками и мечами, стояли воины. Их было несколько десятков, и выглядели они, как живые бойцы, замершие перед решительной схваткой.

– Кто это?! – воскликнул Варакин.

– Вторая когорта 14-го Марсового сдвоенного легиона, – ответствовал старичок.

– Постойте, – оторопел Варакин, – это римляне, что ли?!

– Совершенно верно, – кивнул старичок. – Это та самая когорта, о бесследном исчезновении которой по пути из Британии на Кавказ докладывал Нерону командующий легионом Тит Рубрий. Останки же этой когорты были обнаружены Бутовым при проходке второго ствола.

– Это же чушь какая-то! – воскликнул Варакин. – Римляне никогда не были на территории СССР!

– Скульптурные портреты восстановлены по останкам нашим художником Игорем Рюминым по методу профессора Герасимова. Продолжим осмотр экспозиции.

Старичок направился в следующий зал.

– Кровать Аттилы, на которой предводитель гуннов надругался над вестготской королевой на глазах своей орды, – объявил он.

Варакин удивленно смотрел на низкое деревянное ложе.

– Профессор Ротенберг, – продолжал старичок, – обнаружил на нем остатки семени. Он сумел восстановить по нему формулу ДНК и, введя данные в компьютер, получил абсолютно достоверный образ Аттилы.

Старичок нажал кнопку. В черной нише замелькали цветные линии и возникло объемное изображение мужчины лет 35 атлетического сложения, с раскосыми глазами и бесстрастным лицом.

Старичок выключил компьютер.

Дальше экспонаты, сопровождаемые комментариями старичка, замелькали перед потрясенным Варакиным как в калейдоскопе.

– Первые исполнители рок-н-ролла в нашем городе, – показывал старичок на гигантскую фотографию, где молодой человек в милицейской форме и девушка в юбке «колокол» извивались в танце.

– Рок, рок, рок энд буги… – загремело под сводами зала.

– Николай Смородинов, секретарь горкома комсомола, исключивший их из рядов ВЛКСМ, – продолжал старичок, минуя фотопортрет молодого круглолицего человека.

– Пистолет Петра Урусова, из которого он застрелил Лжедмитрия Второго… Тут же голова самозванца, – давал старичок пояснения очередным экспонатам.

– Голова-то у вас откуда взялась?! – рассвирепел Варакин.

– После гибели Лжедмитрия Марина Мнишек приказала своему лекарю Измаилу бальзамировать голову мужа, – объяснил старичок. – Любовник Марины Мнишек атаман Заруцкий проиграл голову в карты польскому улану Белецкому. При осаде Кремля ополченцами Минина и Пожарского Белецкий был убит, и голова досталась стрельцу Федору Кузьмину, уроженцу нашего города…

– Монах Юлиан, – перешел старичок к следующему экспонату, – посланный венгерским королем Белой IV якобы для обращения кочевников в католическую веру, а на самом деле – разведчик.

Из-за стекла на Варакина смотрел человек в серой сутане с довольно плутоватым выражением лица. Рядом с ним замерла черноокая девица в голубых шальварах и с обнаженным животом.

– А это – посол хана Батыя к рязанскому князю Юрию, упоминается в летописях как женка-чародейка, – пояснил старичок. – Встретившись при дворе князя, они полюбили друг друга и бежали в наши края. Останки их обнаружены при строительстве второго микрорайона.

Старичок не давал Варакину ни секунды передышки, обрушивая на него все новую информацию:

– Знаменитый русский боевик, уроженец нашего города Никифор Петров. Был выдан царской охранке главой боевой организации эсеров провокатором Азефом, умер на каторге… А это сам Азеф, получающий деньги от резидента японской разведки в Петербурге майора Куру-сана… Здесь же его любовница, актриса кафешантана госпожа Н. Здесь вы видите квартиру рабочего железнодорожных мастерских Порфирия Куридзе…

Старичок показал на стенд, где была изображена просто обставленная комната. За столом сидели пролетарии начала века и, обратив взоры на интересного молодого человека, стоявшего с бокалом, внимательно слушали его.

– На этой квартире Иосиф Сталин, совершивший в 1904 году побег из ссылки, провел одну ночь в нашем городе, – сообщил старичок. – На рассвете он поднял тост: «Скоро рассвет, скоро встанет солнце. Это солнце будет сиять для нас!»… А это – первый председатель нашего ревкома Михаил Иванович Зверев. Вы видите его на встрече ударников строительства Беломорско-Балтийского канала с руководством стройки в момент, когда Михаила Ивановича угощает папиросой начальник ГУЛАГа ОГПУ Берман…

Старичок показал на небритого мужчину в шапке-ушанке и телогрейке, радостно закладывавшего за ухо папиросу «Беломорканал». Тот стоял перед затянутыми в кожу военными среди таких же, как он, ударников.

– Именно на этой встрече руководитель стройки, заместитель начальника ОГПУ Ягода сказал: «Исправительно-трудовые лагеря ОГПУ являются пионерами по культурному освоению наших отдаленных окраин!» – сообщил старичок.

– А это кто? – кивнул Варакин на стенд, где чаевничал на дачной веранде веселый мужчина в майке.

– Это председатель нашей писательской организации Василий Чугунов, – пояснил старичок. – Начинал он как поэт: 10 марта 1938 года в журнале «Огонек» было опубликовано его первое стихотворение «Приговор народа».