Текст книги "Мистер Джаз, или Некоторые любят погорячее"

– Я не опоздала? Цурипопикам и блям-блямчикам привет!

Не успела она закончить фразу, как зазвучала музыка и Костя запел милую песенку про Варю:

С Варькой в детстве мы играли,

Помню летом и зимой —

Варьку Варежкою звали,

По-французски Барбарой!

В комнате было шесть музыкантов. Молодые ребята, которым было лет по семнадцать-восемнадцать, явно только после школы. Кто лохматый, на манер моды семидесятых годов, а кто, наоборот, с очень короткой стрижкой. Кто-то стоял, кто-то сидел. Костя оборвал музыку и замер, выжидая, что скажет Варя.

– У Вас сегодня в джазе только мальчики? А девочку забыли?

– Если ты уже здесь, то ансамбль «Великолепная семерка» в полном составе. Микрофон по тебе соскучился. Вася крутил контрабас вокруг своей оси. Леша стал выбивать дробь на ударных инструментах, а Костя выдал пассаж на гитаре.

– Чуваки, давайте не будем ссориться, коль наша Варя опоздала. С неё штрафной баллон пива и песня у микрофона. Возражения есть? Нет! Принимается! К стойке!

Варя взяла в руки микрофон:

– Что поем?

Семен ударил по клавишам старого пианино и, повернув голову к Варе, сказал:

– Давай «Май лав», – и стал играть вступление.

Варя выдохнула и, пританцовывая, запела:

 
Бывает грустно и нам порой,
Но светлым чувствам сердце приоткрой
И, всё поняв, послушай вновь,
«I» v got My Love» – простую песню про любовь.
 
 
Всё проходит как будто,
Джаз, волнуя, звучит.
Так, что в эту минуту
Вряд ли кто-то тебя огорчит…
 

Музыкой была наполнена вся комната: тут и саксофон, и контрабас, и ударные, и пианино – все звучало в унисон. Вася и Костя отстукивали степ, один с саксофоном, другой вокруг контрабаса.

– Клево, клево, клево! – услышала Варя от Васи. Вася отложил саксофон и, подойдя к Варе, поцеловал её в щечку. – Блеск!

– Так не честно, Вася! – и Костя выдул пассаж на саксе. – А я!

– Тренироваться надо чаще, – съязвил Вася.

– Тренируйся – не тренируйся, а жить мне осталось – два понедельника! – Варюха села на круглый стульчик и крутанулась, раскинув ноги в стороны.

– Чего, говоришь? – Леша вылез из-за своих барабанов, – не понял?

– Ты чего, Варь? Что случилось? Какие еще два понедельника? Ты чего, собралась помирать что ли? – ребята перебивали друг друга, обступив свою солистку. Это была полная неожиданность для всех них.

– Вот это номер, ничего не понимаю, – Костя облокотился на Варюхины плечи. – Ты что, заболела? У тебя температура?

– Я не заболела, нет. Нет, точнее, заболела.

– Чем еще?

– Это очень редкая болезнь, – Варя сделала паузу.

– Не тяни. Поможем. Надо будет, свою кровь отдадим, лишь бы ты здоровая была.

– Нет, ребята! В этом вы мне помочь не сможете! Эту болезнь я должна победить сама! И никак иначе!

– Да что за болезнь такая? Не тяни, а то по шее получишь.

Варя засмеялась.

– Ребята, я вас очень всех люблю! Всех! Но экзамены за меня вы ведь сдавать не сможете. Верно?

– Какие экзамены и где?

– Я еду поступать в Гнесинское училище на вокальное отделение. – Она замерла и ждала реакции. Что сейчас будет?

Ребята как подкошенные бухнулись на стулья.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день? – У Костика больше не было слов, и он только развел руками.

– Картина Репина «Приплыли», – охнул Глеб, и замолчал.

Воцарилась гробовая тишина. Было слышно, как муха зажужжала на подоконнике и стала биться о стекло.

– Так хорошо началось, – протянул кто-то уныло.

– И так скверно кончилось, – закончил Вася знаменитую фразу. – А нам что делать? Что нам делать? А выступления? И кто мы будем без вокала? – внезапно он запел, – когда уехала Варвара…

Но Антон его оборвал:

– Варь, может, обождешь? Ты смотри, у нас ведь сейчас одна из лучших программ в клубах. Нас постоянно приглашают. Это ведь уже работа. Можно сказать, профессиональная. Скоро спонсоры появятся, и тогда раскрутимся по-настоящему.

Антон молчал до сего момента, а тут выдал целую тираду.

– А что скажет Жорж? – Варя решила нарушить молчание и повернулась к администратору, который тихо-смирно сидел в самом углу и покусывал ногти. Он был самым старшим из всего коллектива и самым опытным. Лет пять как уже крутился в местном шоу-бизнесе и знал все расклады. Жора сам был хорошим пройдохой, и обмануть его еще никому не удавалось, а тут такой конфуз. Подняв голову, он посмотрел на Варю, но так ничего и не сказал.

– Вот видишь, даже у Жоржа и то нет ответа на твой вопрос.

– Ребята, но я хочу учиться! Что в этом плохого? Хочу получить профессиональное образование, – она оглядела всех ребят словно ища в них поддержки.

– Денег много накопила?

– Зачем? – Варя явно не поняла подоплеки этого вопроса.

– А как же тогда ты собираешься поступать в Гнесинское? По блату?

– По какому блату? Вы что? Откуда у меня блат. Я там близко никого не знаю.

– Ну, если блата нет, тогда точно не поступишь. Только деньги прокатаешь и все наши выступления сорвешь. Варя, милая, – Костик встал перед ней на колени и воздел руки к небу. – Христом—Богом прошу, не покидай нашей обители, – и он принялся целовать ей колени.

– Хоть Христом, хоть Богом, а поздно, батенька, поздно! – отбивалась Варя.

– Это еще почему? – спросили все хором.

– Не по кочану, и не по капусте, а во исполнение воли моей матушки, возжелавшей определить меня на время сдачи приемных (именно так она и произнесла это слово) экзаменов на постой к своему дальнему родственнику, дабы я была там по возможности под присмотром бдительного ока. Нарушить сие не могу, яко дала верное слово поступить так, как велит матушка, и посему «завтре», вечерней лошадью, пардон, поездом, отваливаю в славную столицу нашей огромной Родины, – с таким пафосом, правда, еле сдерживая смех, Варя проговорила такой монолог, наверное, впервые в своей жизни.

Предположив, что Варя просто прикалывается, ребята рассмеялись.

– Смех, смехом, а я на самом деле завтра уезжаю, – Варя сказала абсолютно серьезным тоном.

– А как же мы? – Костик растерянно смотрел ей в глаза.

– А номер, а выступления? – проговорил Вася и непроизвольно погладил свой саксофон, нежно, как девушку на первом свидании.

– Горим, как шведы под Полтавой! – тяжко протянул Алексей.

– Хорош стонать, что делать будем? – Жора осмотрел всех с ног до головы.

– М-да! Хорошее кидалово ты нам подкинула, – Глеб был явно расстроен. Оставив гитару у стены и не прощаясь с друзьями, он побрел к выходу.

– Адью! – бросил он напоследок и, открыв дверь, вышел из комнаты.

– Мальчики, ну что вы. Разве так можно! Я же Вас люблю! Думаете, мне будет легко? А если не поступлю, мать меня не поймет! Поймите и вы меня! Мне тоже нелегко. Мне без вас будет очень скучно! – и она обняла Костика с Васей.

– А деньги то хоть есть у тебя? На что там жить будешь? Москва не Сибирь! Здесь дорого, а там еще дороже, – Жора сел на стул напротив ребят. – Будь, что будет, мужики, но Варюхе надо помочь.

– Есть идея! – тихо так произнес Вася.

– Колись, Сакс! – Костя устремил свой взгляд на Ваську.

– Я вчера звонил Злате в «Фараон», у них как раз в программе прокол, кто-то заболел, и есть шанс заткнуть дыру. Пару стольников обещала. Танцуем степ, поем тройку наших хитов, и дело в шляпе, а, Варь? Ты согласна?

– Йес! Пацаны, вы молодцы! Я знала, что вы меня поймете!

– Ладно, пошел звонить. – Васька вышел из комнаты.

– Варь, мне надо с тобой поговорить, – Костя шепнул ей на ухо. – Выйдем.

Вслед за Васей они вышли из комнаты.

Когда они вышли в коридор, Костя сразу развернул Варю к себе лицом и тут же спросил:

– Варь, я ведь тебя люблю! Ты уедешь и забудешь меня, ведь так, да?

– Костя! Зачем так!

– А как? Неужели я тебе совсем безразличен?

– Нет! Совсем нет! Я тоже тебя люблю! Но что же мне теперь и учиться нельзя, да? Так и торчать в этом захолустье всю жизнь, как мать?

– Я поеду с тобой.

– Куда?

– В Москву!

– А жить где будешь?

– Пристроюсь.

– А на что?

– Работу найду. Или я не музыкант.

– Ты шутишь, Костя!

– Нисколько.

В коридоре появился Вася. Он влетел на радостях и закричал:

– Всё путем, ребята! Нас ждут!

Вечером дома у Вари все домашние сидели за столом и пили чай. На столе стояла не убранная бутылка вина.

– Мать, ты чего замолчала! Чай, не на похоронах сидим. Давай еще по стопочке примем и пожелаем нашей Варюхе удачно сдать экзамены. – Дед налил в рюмку вина и поднял её над столом.

Мать Вари, худенькая симпатичная женщина лет сорока с небольшим сидела тихо и молчала. На призыв деда она подняла свою рюмку и тихо сказала:

– Вот ты и выросла, дочка. Поезжай в Москву учиться. Может, хотя бы у тебя получится то, что у меня в свое время не получилось. Я тоже очень хотела учиться, но, видно, было не судьба. А так хотелось петь на большой эстраде. Как я любила Клавдию Шульженко!

– А чо, хорошая была певица, – подхватил дед. – Мне особенно нравилась у нее, эта, песня, как её, а, вот: «Давай закурим, товарищ, по одной, давай закурим, товарищ мой!» – и он затянул строчку из песни.

– Я знаю, она хорошо пела. Вот только джаз, по-моему, она не пела. Тогда вообще редко кто пел джаз. И почему джаз считали «музыкой толстых». Как будто только богатые под него пели и танцевали. А музыканты? – Варя замолчала. Встав со стула, она взяла газету с программой, которая лежала на телевизоре, и со словами:

– Как всегда, наверное, опять ничего хорошего не показывают. – включила телевизор с пульта. На экране появились машины в стиле ретро. Полицейские перестреливались с гангстерами.

– Ба! Да это же «В джазе только девушки». Вот это номер! Классно! Обожаю этот фильм, – завопила Варюха у телевизора.

– Опять стреляют! – крякнул дед и встал из-за стола.

– Дед, ты что, это же классная комедия! Мэрилин Монро играет и главное, поет! Блин, я давно не видела эту комедию! Вот везуха!

– Ладно тебе, отец, пусть смотрит, а мы пойдем на кухню, – мать стала собирать тарелки со стола.

Варюха уселась в кресло напротив телевизора и сразу про все забыла, она погрузилась в мир музыки и комедии.

– Варь, ты вещи-то все собрала. Ничего не забыла? – мама подошла к креслу и, наклонившись, обняла дочь.

– Мам, я тебя очень люблю! Мне там, в Москве, будет без тебя очень скучно.

– Ты уже взрослая! Мне даже не верится, что так быстро пролетело время. Смотри, не влюбись там сразу в какого-нибудь миллионера. Их там полно сейчас как собак нерезаных. А то поиграется с тобой, как с котёнком, и бросит! Ты ведь у меня такая доверчивая!

В это время на экране телевизора героиня Мэрилин Монро флиртовала с мнимым миллионером.

– Не бойся, мама, я с ними разберусь!

Глава четвертая, в которой начинаются горячие приключения

В ночном клубе, как всегда, было полно народу. А где еще собираться после тяжелого трудового дня разного рода бизнесменам и местным бандитам? Одни смешались с другими, и отличить в наше время одного от другого было подчас очень проблематично. А клуб выполнял не только функцию развлекательную, но и, как было принято почти по всей России, здесь происходили разного рода деловые встречи, а иногда и разборки. И то, и другое было не чуждо таким заведениям. Тут и там среди подвыпившей публики крутились проститутки, на маленькой сцене в лучах прожекторов вертелась стриптизерша.

Справа от сцены в отдельном кабинете отдыхала местная братва. Во главе стола сидел поджарый лет пятидесяти господин в темно-синем костюме с вьющимися волосами. На безымянном пальце правой руки сверкал бриллиантом массивный перстень из платины.

Вокруг него сидело человек десять «братков», кто при галстуках, а кто и, по старинке, с золотой цепью на толстой шее.

– Господа! У нас сегодня на повестке дня две новости. Как говорят в таких случаях, одна хорошая и одна не очень.

Шеф обвел всех строгим взглядом. Все как по команде прекратили есть и устремили свои взгляды на него.

– С какой начать?

– Бугор, начни с любой, а там по ситуёвине и разгребём. Об чем вопрос, папа? – это почти из угла стола поднял голос молодой браток с короткой стрижкой.

– Заткнись, Паровоз. Тебя забыли спросить, – рявкнул на него сосед-бугай. – Извини, папа! Мы все во внимании к тебе!

– Господа! Я должен сообщить Вам пренеприятнейшее известие! – папа поднял указательный палец, как перст божий. – К нам действительно едет ревизор. Пора подбить бабки. Общак – дело святое! Состав с никелем ушел в конце прошлой недели. Как продвигаются дела на таможне?

– Вопрос однозначный! Кителя свое дело знают туго, можешь не волноваться, папа. Мужчина лет тридцати, с красивым лицом, сразу видно – образованный, спокойно и неторопливо отвечал…

За кулисами сцены уже одетые к выходу стояли Костя, Вася и Варя. Варя была в ослепительно белом платье, узком и длинном, с разрезами на бедрах, и белых туфлях на высоком каблуке. Вася и Костя с саксофоном и бас-гитарой были в темных костюмах и белых рубашках, а на ногах лаковые туфли.

– Вжарим напоследок! – Вася повертел в руках свой саксофон, – а, ребятки?

– Щас мы им покажем класс! Пусть пипл оттянется по полной программе, любители попсы, толстые мясоеды! – Костя заводил себя перед выступлением, чтобы войти в раж.

– Всё, мальчики! Приготовились! – Варя ждала объявления ведущего вечера.

На сцене, с радиомикрофоном топтался ведущий, развлекая публику. И вот, наконец он объявил:

– Господа! Сегодня в нашем клубе премьера! Впервые и только у нас группа «Джаз-Ремейк»! Солистка Варя Одинцова! Встречайте, господа!

– Какой ещё «Джаз-Ремейк»? – только и успел спросить Костик, как Варя уже выскочила на сцену.

– Так надо, Костик! – только и успел ответить Вася.

Ребята начали играть веселую песенку. Как только Варя запела на английском языке, раздались аплодисменты. Вася наяривал на саксофоне, а Костик на бас гитаре. Эх, еще бы кто-нибудь на рояле подыграл бы, было бы совсем хорошо. И, словно услышав голос ребят, на сцену вбежал Семен, уселся за рояль и что тут началось! Это был полный улет. А когда в середине песни все трое стали стучать степ, а Семен подыгрывал им на рояле, зал взорвался аплодисментами.

– Что там за шум, Шуруп?

– Щас узнаю, папа! – толстяк медленно встал из-за стола и вышел из кабинета.

– Итак, с ревизором, я думаю, мы вопрос решили. Попрыгал и будет! Информация приходит и уходит, но утекать она должна только в одну сторону. Вопросы есть? Правильно! Молчание – золото! Кто молчит – тот живет! Ха-ха!

Вернулся Шуруп, подошел к папе, наклонился и что-то сказал ему шепотом.

– Не шепчи, говори громче!

– Я говорю: какая-то герла трусная поет и пляшет, чечетку отбивает. Пипл отрубается в натуре. Чё, сюда притырить бабу?

– Пригласи девушку к столу. Деликатно, Шуруп! Ты, понял!

– Без базара, папа, все понял! – показал Шуруп руками, дескать, как не понять.

Шуруп отчалил снова к сцене.

Ребята заканчивали исполнять песню, когда на сцене появился Шуруп, не обращая внимания на публику и музыкантов, подошел к Варе и на ухо, так, чтобы она слышала, сказал:

– Папа тебя приглашает к столу. Так что, заканчивай – и к нам в кабинет. Поняла?

Варя как пела, так и пела, даже внимания не обратила на какого-то хама.

– Ты, это, не тяни, папа не любит ждать! А то тебя натянет, как шарик на газовый баллон! Слышь, ты, герла?

Варя резко развернулась с микрофоном, и удар пришелся строго в лицо Шурупа. От неожиданности он оступился, грохнулся на пол и замотал головой. Только тут Варя заметила и почувствовала, что кого-то ударила рукой с микрофоном. Шуруп закричал во все горло:

– Ах ты, сука! Да я тебя… – он попытался встать с пола, но получив гитарой от Костика по голове, растянулся на сцене, и тут в зал с криками и воплями «Всем оставаться на своих местах!» ворвались омоновцы в масках. Их было очень много. Несколько человек сразу побежали в сторону отдельного кабинета. Один из них ударил Шурупа прикладом автомата в лицо, когда тот попытался встать на пути у омоновца. Схватившись за голову, он рухнул на пол сцены. В зале поднялась паника. В основном кричали женщины.

– Пора уносить ноги. – Костик схватил гитару и юркнул за кулисы. Варя и Вася последовали за ним. Семен уже лежал под роялем и, увидев, что ребята сматывают удочки, быстро по-пластунски стал выползать со сцены. Мимо пробегали омоновцы, но он видел только их ноги.

Злата, администратор ночного клуба «Фараон», сидела в своем маленьком кабинете и красила губы, когда туда вслед за Васей ввалились все остальные ребята, и Вася с ходу, без предисловия, выпалил:

– Злата, спасай! Полный атас! Облава! Дай ключи от машины, до вокзала добраться. У Вари билет на поезд ночной, да еще чемодан с вещами. Выручай, я в долгу не останусь. И ещё, если можешь, выручи деньгами, ладно?

Злата быстро оценила ситуацию и, всё поняв, достала из сумочки ключи от своей «Шкоды» и протянула Васе.

– Держи! Только ради нашей дружбы! Машина в гараже клуба, за углом! – и тут же добавила: – Это вам за выступление, – она стала доставать деньги, – и за моральный ущерб, – и протянула три стодолларовые бумажки. – Спешите! – но Вася продолжал ещё стоять. Злата даже прикрикнула на него:

– Вася, не стой как памятник на постаменте!

Вася опомнился, наклонился и быстро поцеловал в щечку Злату.

– Спасибо тебе, родная! Не подвела! – и выскочил в коридор. Варя, Костик и Семен бросились за ним. Заскочив в свою гримерную, они стали переодеваться.

Омоновцы скрутили сидящих за столом бандитов. В кабинет вошел оперативник в гражданской одежде и подошел сразу к главному:

– Итак, собрание окончено. Я думаю, Владлен Николаевич, что на этот раз вы залогом не отделаетесь. Пора ехать, пора!

– Юрий Петрович, куда, а главное, за что?

– В один прекрасный особняк.

– А что мне там делать?

– Немного отдохнёшь. А я позабочусь, чтобы тебе приготовили новые домашние тапочки. В клеточку!

– Оригинально. Нечего сказать. А главное, очень остроумно, – и он снисходительно посмотрел на своих коллег.

– Какие у Вас на меня доказательства? Вы меня обижаете. Я честный человек! А главное, законопослушный бизнесмен.

– Вот только налоги не всегда изволите платить. Слишком много стирального порошка производите.

– Это разве преступление?

– С нарушением ГОСТа. У меня свои источники. Ваш Бикса – подставной директор, и вы это знаете, потому что именно вы, Владлен Николаевич Иркутский, – крестный отец всего района

– Бикса? А кто это, Юрий Петрович? Первый раз слышу это имя.

– А у нас разные источники информации.

– Гвоздодёр, видимо, не те гвозди вытащил.

– Гвоздодёр? Это имя такое? – он удивился и дёрнул плечами. – Однако. Первый раз слышу.

– Ложный след взяли, Юрий Петрович, ложный. Большую ошибку делаете, ой большую, – он оглянулся на Шурупа, тот всё понял.

– Лучше ищите себе нового адвоката, эти вам уже не помогут.

– И это всё, что вы мне шьёте? Налоги? Порошок. Побойтесь Бога, Юрий Петрович! Кто в нашей стране платит все налоги? Я плачу гораздо больше других! Я хочу спать спокойно!

– Вот у нас и поспите спокойно. Заплатите и спите себе на здоровье!

– Да уж после ваших налогов спать будет не на чем, не то что спокойно. А про здоровье я вообще молчу. Минералки не хватит кислотно-щелочной баланс восстанавливать. Так-то вот!

– Не переживайте, Владлен Николаевич. – Воды из-под крана я вам лично целое ведро обещаю!

– Вот спасибо, угодили!

– Достаточно. Уводите их! – Юрий Петрович развернулся и пошёл прочь из зала.

Из гримерной показалась голова какой-то черноволосой девушки в водолазке, с большой грудью и расклешенной юбке. Под юбкой были черные колготки, на ногах такие же черные туфли на каблучке. Голова посмотрела по сторонам и, не увидев омоновцев, тихо шепнула явно мужским голосом:

– Кажется, здесь тихо. Пора линять!

Появилась еще одна девушка в белом парике и с ярко накрашенными губами. Посмотрев в разные стороны и никого не увидев, они медленно вышли из комнаты. Следом вышли Варя и Семен. У одной из девушек в руках был чехол с бас-гитарой, а у второй с саксофоном. Варя шла с маленькой сумочкой, а Семен нес её чемодан. Быстрыми шагами они направились к выходу из клуба. Завернув за угол, Костя, а это был именно он в женском наряде, увидел омоновцев, которые стояли у самых дверей. Путь был перекрыт. Тихо все вместе отступили назад.

– Надо через туалетное окно вылезать, другого пути нет, – шепнул Костя ребятам.

– Попробуем, – Вася его поддержал. Варя и Семен согласно кивнули головами.

Все четверо быстро засеменили по коридору в сторону туалетной комнаты.

Там никого не было, и окно вверху было приоткрыто. Осталось только выбраться наружу.

– Табуретка нужна, – Варя покрутила головой, пытаясь найти искомое.

– Так обойдемся. Быстрей давай. – Вася встал к стене спиной и сложил руки, сделав из них подобие ступеньки.

В ночном небе ярко светила луна.

У клуба стояли и прохаживались омоновцы. Горели фары машин.

Варя, Вася и Костик с чемоданом и кофрами с инструментами пробирались в темноте за кустами, пригибаясь, чтобы их никто не увидел.

Омоновцы выводили всех задержанных и молча сажали их в автобус, слегка подталкивая прикладами автоматов, чтобы не задерживали остальных.

В крытом гараже под яркой лампочкой за столом сидели мужики и травили анекдоты. Все смеялись. Слово взял толстый и лысый лет тридцати мужик:

– Почему некоторые женщины не носят колец, серег, кулонов и ожерелья?

– А хрен их знает! – влез тонкомордый с фиксой в зубах.

– Дурак! – оборвал его рассказывающий. – Потому что вышли замуж по любви.

Все сидящие заржали.

– Фигня, – молодой парень поковырял в зубах, и начал: – Объява в газете: «Продаем лицензии на отстрел куриных окорочков в период весенней миграции. Союзконтракт.»

Опять все заржали.

В это время в открытых воротах появились ребята с инструментами. Сидящие за столом даже не сразу оглянулись на вошедших. А когда оглянулись, то увидели перед собой трех симпатичных девушек с чемоданом и инструментами.

– Вам кого, птички? – спросил самый старший.

– Нам, это… – Вася немного запнулся, вспомнив, что одет, как девушка, улыбнулся и, сделав шаг вперед, уже бодрым и по возможности женским голосом сказал:

– Нам Злата дала ключи от машины, чтобы доехать до вокзала, а то мы на поезд опаздываем. Вы не подскажете, где её машина стоит?

– Рыжий парень вылез из-за стола, подошел к незнакомкам, осмотрел их и, ухмыльнувшись, показал рукой в сторону:

– Вон её тачка стоит, за белым «мерсом». Сечешь?

– Да, да, спасибо! – только и сказал в ответ Вася, и все трое быстро направились к машине. У Костика даже подгибались ноги на высоких каблуках. Вася первым подошел к «Шкоде», нажал кнопку брелка. Щелкнули заглушки, и двери можно было открывать. Распахнув дверь, он наконец поставил на землю чемодан и залез в салон, рукой открыл остальные двери. Варя и Костик стали укладывать инструменты в салон, а Вася, сев за руль, уже повернул ключ в замке зажигания и завел машину. Мотор тихо заурчал, двигатель прогревался.

– Ну вот, кажется, все спокойно! Пора на вокзал. До отхода поезда остался один час! – Вася оглянулся назад, чтобы посмотреть и решить, как лучше развернуться в гараже и выехать на улицу.

В этот момент в гараж резко влетела «Бээмвэшка», затормозила, и из нее выскочило пять человек с автоматами в руках. Они окружили сидевших за столом.

– Встать! К стенке пошли! Руки вверх! – рявкнул здоровый бугай с перебитым носом. – А тебе, Гвоздодёр, особое приглашение нужно? Давай, пошевеливайся!

Оглядываясь по сторонам, ребята нехотя встали из-за стола и стали пятиться к стене.

Из машины, не торопясь, наконец вылез молодой симпатичный мужчина лет тридцати пяти в кожаной куртке, с тонким белым шёлковым шарфиком на шее и подошёл к стоящим. Посмотрел на них и обратился к одному из них, явно старшему:

– Ну, привет, Гвоздодёр! Я уже по тебе соскучился, давненько не виделись!

– Это ты Бикса! А что ты тут делаешь?

– Заехал заплатить тебе по счёту.

– Но ты мне ничего не должен.

– Ошибаешься, дорогой, ошибаешься. Такую любезность оказал нам с папой, порекомендовал наш ресторан. Я в восторге от такой рекомендации.

– Я никому и ничего не рекомендовал, Бикса.

– Ну как же, дорогой? Столько побитой посуды, испорченная мебель. Нужен дорогой ремонт. И кто за это заплатит? Ну, не эти же карточные короли, а? – и он взял лежащие на столе карты. – Смотрю, любишь королей. Ну– ну!

– Ты чего, Бикса? Какой ещё ресторан, какая мебель, какой ремонт? Решил договор нарушить? Папа тебе этого не простит. – Старший, а это был Гвоздодёр, стал пятиться к стене.

– Засунь себе в задницу этот договор. Прощай, Гвоздодёр! На сей раз ты эти гвозди уже не вытащишь, – Бикса ухмыльнулся дьявольской улыбкой. Помощник подал ему короткоствольный автомат.

– Не надо, не делай этого, Бикса! Я не хочу. Ну почему, Бикса! Почему?

– Много говоришь! А это вредно! Для тебя! – и нажал на курок автомата. Автоматная очередь разбила тишину и наполнила диким гулом гараж. Все, кто стоял у стенки, медленно попадали на бетонный пол. Кто-то еще дышал, кто-то дергался в предсмертных конвульсиях, у кого-то изо рта вытекала струйка алой крови.

– Бикса? – спросил бандит в кожанке и спортивных штанах.

– Что?

– Кажется, мотор у тачки работает. Слышишь?

– Где? – Бикса повернулся, ища взглядом машину.

Бандит в спортивных штанах уже рванулся на звук мотора. Остальные тоже повернулись на звук.

Раненый Гвоздодёр в это время достал из брюк пистолет и напрягшись из последних сил выстрелил в Биксу. Того развернуло на месте. Пуля попала ему в руку, автомат выпал, и он закричал:

– Сука! Падаль! Убью тебя, тварь!

Парень в спортивных штанах не успел добежать до «Шкоды», остановился как вкопанный, не зная, что ему делать в данный момент. Он посмотрел в сторону выстрела и увидел, как оставшиеся трое ребят разрядили свои автоматы в лежащего. Тело раненого только задергалось под выстрелами и затихло.

Васька осторожно выглянул из-за сиденья и, увидев, что на них никто в данном случае не обращает внимания, резко дал по газам. Машина рванула с места, задом выскочила из гаража, так же резко развернулась, и тут вслед им раздалась автоматная очередь. Послышался звук разбитого стекла и хруст фанеры.

– Они в гитару попали, – завопил Костя, – ходу, Вася!

И «Шкода» помчалась по ночным улицам города.

– В машину, быстро! – крикнул Бикса. – Убить сволочей. Живьем не брать!

Держась за руку, он побежал к машине. Все последовали его примеру. «БМВ» взревел мотором, быстро выехал из гаража и устремился в погоню за «Шкодой». Мелькали фонари и пустынные ночные улицы.

– Давай, Скелет, быстрей! Их надо догнать, понял? – Бикса говорил тихо, словно шипел, и оттого становилось еще страшнее от его слов. Водила крутил баранку и жал на педаль газа.

– Мальчики, они нас догонят и убьют! – лепетала Варя, и из глаз у неё уже текли слезки.

– Не дрейфь, Варюха! Где наша не пропадала! Выскочим! – Васька следил за дорогой и совсем не обращал внимания на светофоры. Было просто не до них. Сзади на хвосте появилась бандитская «Бээмвэшка», которая стала неумолимо приближаться к «Шкоде». Костик постоянно оглядывался назад.

– Вася, милый, давай!

– А я что делаю? И так лечу, как угорелый!

– Поймают – убьют ведь. – Костя вертелся на заднем сиденье автомобиля.

И тут из «Бээмвэшки» начали стрелять из автомата. Костя и Варя пригнулись, а Васька весь слился с рулем и только успевал поворачивать им то вправо, то влево. Отстреливаться было нечем.

– По колесам бей, по колесам! – Бикса командовал своими подручными, держась за раненую руку.

«Рыжий» высунулся в открытое окно и дал короткую очередь из автомата.

«Шкода» проскочила перекресток на красный свет. Следом за ней из-за поворота, ревя сиреной, выскочила пожарная машина. У обочины стояла милицейская машина. Следом за «Шкодой» и пожарной проскочила «БМВ», и сидящий за рулем милиционер увидел бандита, который стрелял из автомата.

– Нет, ты только погляди, а? Совсем оборзели. Беспредел включили! А ну стоять! – и он завел движок.

Милицейские «Жигули» резко рванули с места в погоню. Рядом сидящий сержант уже сообщал дежурному по городу:

– «Орел», «Орел», я «Пегас». На Центральной перестрелка. «БМВ» преследует «Шкоду». Автоматная стрельба. Начинаю преследовать. Жду подкрепления.

На милицейских «Жигулях» закрутилась мигалка и завыла сирена.

– Блин, менты на хвосте! – крикнул Скелет. – Щас палить начнут.

– Чего ждёте? Стреляйте! – Бикса крикнул своим помощникам, которые сидели от него по бокам. Как по команде, они опустили стекла и, развернувшись, стали отстреливаться от милицейской машины. Тут послышалась еще одна сирена, и на улицу из переулка выскочила «Волга» с мигалками. Из неё тоже стали стрелять по «Бээмвэшке», но та уворачивалась и вертелась как уж на сковородке, виляя по всей ширине улицы, пытаясь обогнать пожарную машину, которая мчалась по самой середине дороги. Чуть впереди неслась «Шкода», тоже виляя из стороны в сторону так, чтобы пули естественно, не попали в неё.

Бикса что-то кричал своим помощникам, те стреляли из автоматов. Ослепляя всех фарами и разрывая тишину города сиренами, неслись милицейские машины, из которых поочередно стреляли.

Варя упала на сиденье и тихо скулила:

– Только бы не попали! Только бы не попали! Вася! Милый! Спасай нас, пока мы еще живы, а то потом поздно будет!

Из милицейской «Волги» высунулся сержант и, держа автомат двумя руками, сделал несколько длинных очередей. И тут же из «БМВ» высунулись два бандита и одновременно стали строчить из автоматов по «Волге». Пули сразу достигли цели, «Волга» вспыхнула ярким пламенем, раздался оглушительный взрыв, и колеса полетели в разные стороны.

Из «Жигулей» показался милиционер с автоматом. Он прицелился и нажал на курок несколько раз, выпуская короткие очереди. Машина с бандитами продолжала мчаться на огромной скорости. Перезарядив автоматный рожок, бандит снова высунулся из окна и мелкими очередями стал стрелять по «Жигулям». Только резина свистела на поворотах. Милиционер еще раз высунулся из машины и выпустил длинную очередь по бандитам. Пули попали в бензобак «БМВ», раздался страшный взрыв. Пламя озарило улицу. Резко затормозила пожарная машина. Из неё выскочили пожарные и, быстро раскрутив шланги, стали заливать водой горящую машину.

– Вау! – хором крикнули ребята.

– Всё! Кранты им настали! – вопил Костик от радости.

– А по нам стрелять не будут! – сквозь шум мотора кричала Варя.

– Кто их знает? Они ведь не знают, кто едет в нашей машине. Может статься, что подумают про нас, что мы тоже бандиты, и начнут стрелять, – Вася старался выглядеть спокойным, но чувствовалось, что дается ему это с трудом.

– Пока они там будут разбираться с «Бээмвешкой», мы вполне сможем уйти от преследования. Нам это надо? Нет! Сколько минут до отправления поезда осталось?

Варя взглянула на часы: – Всего двадцать минут осталось. Успеем?

– Думаю, что да, – Вася вытер лоб ладонью, и пропел – «До отправления поезда осталось пять минут…»