Электронная библиотека » Александр Бушков » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 17 декабря 2014, 01:57


Автор книги: Александр Бушков


Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Проклятие княгини Раины

Долгие и частые войны, бушевавшие во второй половине XVII века на Украине, втянувшие в свой кипящий водоворот поляков, татар, казаков, русских, турок и литвинов, выдвинули много ярких исторических фигур – во всех противоборствующих лагерях. Речь пойдет лишь об одном из наиболее заметных деятелей той эпохи: князе Иеремии (Яреме) Вишневецком. Происходивший из семьи богатейших православных магнатов «русской земли» (именно так, как мы помним, звалась находившаяся в сфере влияния Польши территория нынешней Украины), князь в девятнадцать лет перешел из православия в католичество и стал одним из виднейших деятелей Жечи Посполитой той эпохи, окруженный прямо-таки мистическими любовью и поклонением (о чем свидетельствуют как польские летописцы, так и русские историки). Как уже вскользь упоминалось, в собственно польских землях шляхетство, долгие годы упиваясь своими вольностями и привилегиями, оказалось не в состоянии выполнять главную дворянскую обязанность: воевать за родину. Войны с казаками, татарами и турками легли на плечи, главным образом, «новых» католиков, потомков знатных православных родов Литвы и «русской земли». В один ряд с Радзивиллами, Потоцкими и Сангушко встал и «князь Ярема», подобно многим в ту бурную эпоху причудливо сочетавший талант полководца и европейскую образованность с дикой жестокостью к противнику. Совсем молодым он заслужил жутковатое прозвище «Ужас козачий», и рассказы о том, как при одном слухе «Ярема идет!» паника охватывала целые города, отнюдь не беспочвенны. Богдан Хмельницкий, которого при всей его человеческой подлости никак нельзя назвать плохим полководцем, публично признавал Вишневецкого своим самым опасным противником. Популярность Иеремии в Польше была столь велика, что его сына Михая Корибута, не блиставшего никакими талантами, избрали королем исключительно из преклонения перед памятью знаменитого отца.

В июне 1651 г. у Берестечко сошлись польская армия и отряды Хмельницкого, к которому прибыл на помощь крымский хан (дело в том, что Богдан, как не без смущения вынуждены признать даже симпатизирующие ему историки, одерживал победы над поляками только в тех случаях, когда действовал совместно с крымскими татарами. Выступив в поход один, он каждый раз бывал бит…). Несмотря на присутствие в польском лагере короля Яна Казимира, войском фактически командовал Вишневецкий, по своему обыкновению лично возглавивший конную атаку. Головорезы «князя Яремы» после ожесточенной рубки опрокинули казацко-татарскую конницу, открыв главным силам дорогу на Киев, который был вскоре взят (тем самым литовским войском, о котором уже упоминалось). Вишневецкий намеревался продолжать преследование противника, пока не захватит Хмельницкого живым – вражда меж ними давно стала личной.

Мы не будем здесь обсуждать, как повернулась бы история, если Вишневецкому удалось бы захватить Хмельницкого, замечу лишь, что в этом случае ни о какой Переяславской раде не было бы и речи. Несколькими днями спустя тридцатидевятилетний «князь Ярема» неожиданно скончался в своем лагере. Смерть молодого удачливого полководца выглядела столь неожиданной и неестественной, что, как частенько случалось в ту эпоху, пошли толки об «измене и отраве». Полковые священники с великими трудами усмирили бунт в лагере – солдаты сгоряча рвались изрубить все ближайшее окружение князя. Чтобы пресечь толки, было проведено скрупулезнейшее вскрытие, отравления не подтвердившее. Уже в наши дни на основании сохранившихся подробных описаний был подтвержден первоначальный диагноз – пищевое отравление, вызвавшее скоротечную дизентерию в тяжелой форме.

Странности начались три столетия спустя, когда исследованию при помощи современнейших методов судебно-медицинской экспертизы подверглись не документы, а сами останки Вишневецкого, хранившиеся в застекленном гробу в соборе Святого Креста[10]10
  Меня, признаться, удивляют те сторонники перезахоронения Ленина, что заявляют в качестве главного аргумента, будто он «погребен не по-христиански». Увы, истине сие не соответствует. И в православии, и в католичестве много случаев, когда покойных не зарывали, а оставляли покоиться в каменных либо стеклянных саркофагах – при одном непременном условии: тело должно лежать ниже уровня земли.


[Закрыть]
.

Прежде всего выяснилось, что это – не Вишневецкий. Покойнику из стеклянного гроба было не менее шестидесяти лет. Кто он такой, уже вряд ли когда-нибудь удастся выяснить.

Естественно, встал вопрос: где настоящие останки и настоящая могила Вишневецкого? Оказалось, что «один из славнейших витязей Жечи Посполитой»… так никогда и не был похоронен по христианскому обряду! После долгих поисков остановились на двух наиболее правдоподобных версиях: ждавший погребения гроб с набальзамированным телом князя либо был в 1655 г. уничтожен походя вторгшимися в Польшу шведами, разгромившими в поисках кладов Сокальский монастырь, либо оказался забыт в подвалах и погиб при пожаре 1777 г….

Потом выяснилось, что не существует ни одного портрета князя Яремы, написанного при его жизни, а те, что имелись и считались изображениями Вишневецкого, запечатлели совсем других людей… От воевод и гетманов, не обладавших и сотой долей популярности Вишневецкого, остались в музеях сабли и булавы, золототканые кафтаны и украшения, табакерки и прочие «памятки». Другое дело с Вишневецким: на сегодняшний день не осталось ни одного материального следа, даже паршивенькой пуговицы. Не сохранилось ни единого дома, где ступала нога князя. Словно некий невидимый, неощутимый вихрь пронесся над Польшей, уничтожив все связанное с памятью полководца. Все, к чему прикасались его руки, сгинуло с поверхности земли…

Наиболее смелые историки – конечно, конфузливо обставляя свои высказывания массой материалистических оговорок, – стали упоминать о «проклятии Вишневецкого». Разумеется, употребляя робкие, уютные термины вроде: «Как бы…», «Такое впечатление…»

Совсем недавно взорвалась бомба. В архивах был обнаружен документ, чья подлинность сомнений не вызывает: так называемый «акт заложения», продиктованный матерью Вишневецкого княгиней Раиной при основании ею православного монастыря в Мхарске. В самом конце по приказу княгини вписаны грозные слова: «…если же кто в грядущем дерзнет посягнуть на сию обитель или отнимать дарованное нами, или найдется кто, посмевший нашей благочестивой и старозаветною верою православною пренебрегать либо отвергнуть таковую – быть тому прокляту, и да рассудит меня с ним правосудие Господне».

Вряд ли, диктуя эти строки, княгиня могла предугадать, что это проклятие в будущем настигнет ее собственного, единственного сына, в то время еще не расставшегося с православием и постигавшего науки в Европе…

Глава третья
Крещение Руси: сплетение загадок

Змея и летопись

В детстве, с почтением раскрывая исторические книги, я искренне полагал, что работа ученого-историка выглядит примерно следующим образом. В тихом архиве, где говорят шепотом из уважения к следам минувших веков и ходят в мягких тапочках, стоят полки, помеченные ярлычками: «XI век», «XII»… и так далее. На каждой полке документы, написанные именно в том самом времени, которым дотированы. Задача же ученого – трудолюбиво овладев древнеславянским, прочитать сии раритеты, переложить их на современное наречие и явить миру.

Впрочем, кое-кто, пребывая в зрелых годах, и сейчас именно так полагает. Проверено на опыте. Люди склонны полагать, не вдаваясь в тонкости, что основой для крайне безапелляционных суждений историков, для указания точных дат и навешивания тех или иных эпитетов послужило нечто достовернейшее.

Меж тем в жизни – и в науке истории – обстоит как раз наоборот. Летописи, привычно относимые, скажем, к XII веку, на самом деле оказываются либо позднейшими копиями, либо, что еще печальнее, плодами компиляции, а то и самостоятельного творчества какого-нибудь книжника, полагающего, что ему, высокомудрому, известно о тех или иных событиях прошлого гораздо больше, чем непосредственным участникам этих событий, оставившим воспоминания. В следующих главах мы еще столкнемся с многочисленными случаями, когда историк двадцатого столетия не допускающий возражений тоном заявляет: «Летописец ошибается». Вот так – ни больше, ни меньше. Из ХХ века виднее.

Летописцы, конечно, были живыми людьми, а потому могли ошибаться, что частенько и делали. Однако это еще не дает ни малейшего повода современным историкам впадать в другую крайность – объявлять святой истиной только одну версию из множества, лишь одну старинную хронику, отвергая остальные, которые иногда крайне многочисленны, но, вот, незадача, напрочь опровергают чью-нибудь концепцию. С концепцией, конечно, расставаться трудно – ее пестуешь, холишь и лелеешь, к ней привыкаешь. И все же…

Простой пример. Князь Олег, тот самый, которому посвящена «Песнь о Вещем Олеге», умер как принято считать, при весьма загадочных обстоятельствах: «гробовая змея, шипя, между тем, выползала.»

Упоминания о том, что князь умер от укуса змеи, в летописях имеются. Однако мне как детективу-любителю (сталкивавшемуся к тому же со змеями при работе в тайге) представляется крайне сомнительным, что вышеозначенная змея смогла прокусить сапог из грубой кожи. Не по плечу такой подвиг стандартной русской гадюке, в буквальном смысле – не по зубам. Быть может, наиболее близка к истине, как ни возмутит это эстетов от академической истории, версия, выдвинутая авторами «Сатирикон», написавшими до революции пародийную «Русскую историю»: когда князь Олег потребовал у волхвов финансового отчета о суммах, выделенных на содержание любимого коня, волхвы вместе с князем отправились на холм, а оттуда возвратились уже без него, туманно поясняя что-то насчет «гробовой змеи».

Это, конечно, шутка. Вернемся к вещам серьезным – русским летописям, повествующим о дате смерти князя Олега и месте его последнего упокоения. Так вот, Лаврентьевская летопись сообщает, что произошло это в 912 г., а похоронен князь во граде Киеве на горе Щелковице. Чему противоречит Новгородская летопись, уверяющая, что преставился князь Олег… в 922 г. в городе Ладоге, где и похоронен.

Вот так. Обе летописи, несомненно, подлинные, что окончательно запутывает дело: практически невозможно установить, какой из документов отражает реальную дату и место княжеского погребения. Отсюда следует многозначительный вывод: нет никаких оснований в подобной ситуации безоговорочно отвергать один документ и столь же безоговорочно верить второму. Очень прошу читателя хорошенько запомнить этот тезис: в дальнейшем им не раз придется руководствоваться.

Как была крещена Русь?

Вопросительный знак здесь появился отнюдь неслучайно. Классическая версия этого эпохальнейшего события известна давно: княгиня Ольга приняла крещение по обряду византийской церкви в Константинополе, где византийский император, плененный ее красою, поначалу предложил княгине стать его супругой, но хитрая Ольга заявила: поскольку-де император стал ее крестным отцом, жениться на крестной дочери ему, императору, невместно. Император устыдился и отступился. Ольга вернулась в Киев. Сын ее Святослав не проявил никакого желания последовать примеру матери и остался язычником, как и его сын, знаменитый Владимир. Лишь впоследствии, когда уже не было в живых ни Ольги, ни Святослава, ни Владимирова брата христианина Ярополка (которого убили как раз люди Владимира), Владимир вызвал в Киев мусульман, иудеев, римских христиан, византийских христиан и, выслушав аргументы каждого в защиту своей веры, остановился на византийском православии.

Эта каноническая версия основывается на одном-единственном источнике: так называемой «Повести временных лет», и самой ересью в ученых кругах считается, ежели кто дерзнет в подлинности данной «Повести» усомниться – либо усомниться в ее датировке (принято считать, что «Повесть» закончена мудрым летописцем Нестором в 1106 г.)

Лепо же нам будет, братие, начать подробный разбор сего…

Начнем с Несторова труда. Первым в России изучением «Повести временных лет» занялся ученый немец Август Людвиг Шлецер (1735–1800), историк и филолог, пребывавший на русской службе в 1761–1767 гг. и выбранный почетным иностранным членом Петербургской Академии наук. Но интерес для нас должны представлять не собственно Шлецеровы изыскания, а то, что он пишет о деятельности русского историка и государственного деятеля В. Н. Татищева (1686–1750):

«В 1720 г. Татищев был командирован в Сибирь. Тут он нашел у одного раскольника очень древний список Нестора. Как же он удивился, когда увидел, что он совершенно отличен от прежнего! Он думал, как и я сначала, что существует только один Нестор и одна летопись. Татищев мало-помалу собрал десяток списков, по ним и сообщенным ему другим вариантам составил одиннадцатый.»

Любопытно, не правда ли? Оказывается, двести лет назад еще существовал десяток разнившихся меж собой «летописей Нестора» – да вдобавок некие «другие варианты»… Сегодня от всего этого многообразия остался один-единственный канонический текст – тот самый, о котором нам велено думать, что он написан в 1206 г. и является единственно правильным.

Что еще любопытнее, Татищеву так и не удалось опубликовать результаты своих трудов. В Петербурге по поводу напечатания возникли «странные возражения» (определение Шлецера). Татищеву прямо заявили, что его могут заподозрить в политическом вольнодумстве и ереси. Он попытался издать свой труд в Англии, но и эта попытка успехом не увенчалась. Более того – рукописи Татищева впоследствии исчезли. А приписываемая Татищеву «История», как указывалось еще в начале XIX века академиком Бутковым, представляла собой не татищевский подлинник, а весьма вольное переложение, практически переписанное небезызвестным Герардом Миллером, немцем на русской службе: «“История” Татищева издана не с подлинника, который потерян, а весьма неисправного, худого списка. При печатании сего списка исключены в нем суждения автора, признанные вольными, и сделаны многие выпуски».

Можно еще добавить, что сам Татищев совершенно не доверял «Повести временных лет», о чем написал прямо: «О князях русских старобытных Нестор монах не добре сведом бе».

Что позволило Татищеву сделать столь безапелляционное заявление? В точности неизвестно. «Другие варианты» Нестора исчезли, как бумаги Казанского и Астраханского архивов, в которых работал Татищев.

Однако не стоит опускать рук – не все, но многое удастся восстановить косвенным образом.

Поездка Ольги в Константинополь действительно имела место. Сомневаться в этом не приходиться по одной-единственной, но чрезвычайно веской причине: существует официальное описание приема Ольги при дворе, «De Ceremoniis Aulae Bizantinae», – и труд этот принадлежит авторитетнейшему свидетелю, самому византийскому императору Константину VII Багрянородному. В самом деле, в 957 г. император со всем почетом принимал киевскую княгиню. Вот только стать ее крестным отцом никак не мог – поскольку пишет черным по белому, что Ольга уже была христианкой! И в свите княгини находился ее духовник!

Кстати, была весьма прозаичная причина, по которой Константин никак не мог предлагать Ольге руку и сердце – к ее приезду он уже пребывал в законном браке.

Поистине, начинаешь верить Татищеву, что старец Нестор был «не добре сведом»!

Не верить императору Константину нет никаких оснований. В те времена языческая Русь доставляла Византии не мало хлопот и беспокойства своими частыми набегами, после которых гордые ромеи выплачивали славянам не малую дань. Можно не сомневаться: принятие Ольгой крещение в Константинополе от византийцев было бы по любым критериям столь ошеломительным дипломатическо-политическим успехом Византии, что о нем следовало не просто упоминать – громогласно сообщить всему миру.

Однако ж не сообщили. Честно написали, что Ольга приехала уже крещеной.

Кто же ее крестил? И когда? Наконец, почему мы решили, что Ольга была крещена по византийскому обряду? Быть может, наоборот, по «латинскому», то есть римскому?

Я уже вижу, как сжимаются кулаки, и слышу, как скрежещут зубы ревнителей православного варианта. Однако, вопреки устоявшемуся мнению, не склонен полагаться на него только потому, что оно устоявшееся. В конце концов, столетиями верили устоявшемуся мнению, что Земля вращается вокруг Солнца.

Оказывается, давно уже существует предположение, что Ольга в самом деле приняла крещение в Киеве, в 955 г. Оказывается, в Киеве к тому времени уже стояла церковь святого Ильи (чья принадлежность константинопольской патриархии до сих пор не доказана). Оказывается, согласно западноевропейским хроникам, в 959 г. послы Ольги прибыли к германскому императору Оттону, ПРОСЯ О НАПРАВЛЕНИИ НА РУСЬ ЕПИСКОПА И СВЯЩЕННИКОВ! Просьбу приняли, и в следующем, 960 г. некий монах Сент-Альбанского монастыря был рукоположен в епископы Руси, но в Киев не смог прибыть, поскольку заболел и умер.

В том же году в епископы Руси был рукоположен монах монастыря Св. Максимина в Трире Адальберт – и добрался до Киева. Правда, уже через год ему пришлось покинуть русские пределы.

Почему? Сторонники «несторовщины» не в силах опровергнуть сам приход Адальберта на Русь (ибо об этом пишут не только западноевропейские, но и русские хроники), однако объявили его отъезд «неприятием русскими папежского гостя». То есть – еще одним аргументом в пользу «византийской» версии Ольгиного крещения.

Меж тем отъезд Адальберта из Киева можно истолковать и по-другому. Возможно, дела были не в том, что Адальберт пришел от папы, совсем не в том. В конце концов, в те времена единая христианская церковь еще не раскололась на православную и католическую, а потому мы с полным правом можем заключить, что «Повесть временных лет» написана веке в шестнадцатом, когда противостояние и впрямь стало непримиримым. А в храме святой Софии, построенном в Киеве в XII в., мозаичное изображение римского папы Климента преспокойно соседствовало с образами Григория Богослова и Иоанна Златоуста.

Адальберт мог покинуть Киев по причинам, как выразились бы мы сейчас, организационного характера. Историк М. Д. Приселков полагал, что Адальберт был направлен в Киев с ограниченными полномочиями – русская церковь должна быть организована как простая епархия, то есть подчинявшаяся непосредственно германскому духовенству. Ольга же вполне могла потребовать, чтобы киевская церковь стала диоцезом – автономной единицей под руководством автономного епископа или митрополита. Во всяком случае, именно эти требования в свое время выдвигали принявшие христианство от Рима владетели Польши и Чехии – и после долгой, сложной борьбы добились своего. Ольга просто-напросто могла последовать их примеру. Но – не договорились. Адальберту пришлось ехать в спешке. Впоследствии его отъезд истолковали как «неприятие» Киевом «римского варианта».

А было ли таковое неприятие? Позвольте усомниться.

О Константине и Мефодии

Распространение христианства на Руси неразрывно связано с именами двух братьев – просветителей Кирилла и Мефодия. Именно они составили кириллицу – новую азбуку, пришедшую на смену старым славянским письменам, и эта азбука из Моравии и Чехии попала на Русь. Разумеется, давно принято именовать братьев «православными византийского обряда».

Однако все было несколько иначе. Во-первых, по логике азбуку следовало бы именовать не кириллицей, а константиницей – потому что брат Мефодия именовался как раз Константином, а имя Кирилл принял незадолго до смерти, уйдя в монастырь. К тому времени новая славянская азбука давно была им совокупно с братом составлена.

Во-вторых, вся жизнь и деятельность братьев свидетельствует о том, что они в первую очередь были посланцами Рима. Судите сами.

Сначала Константин и Мефодий и в самом деле жили в Константинополе – и были пока что не священниками, а учеными книжниками-мирянами. В 862 г. князь Ростислав, правивший Великой Моравией, прибыл к византийскому императору Михаилу и поведал ему, что Моравия отреклась от язычества, стала соблюдать христианский закон, но не имеет учителей, которые проповедовали бы христианскую веру на славянском языке.

Тогда-то император и поручил братьям ответственную миссию. Составив новую азбуку, Константин с Мефодием прибыли в Моравию и более трех с половиной лет проповедовали там христианство, распространяя Священное Писание, начертанное той самой кириллицей (константиницей).

После чего намеревались вернуться в Константинополь. но, встретив в Венеции папского гонца, приглашавшего их в Рим, последовали за ним. Именно в Риме папа Андриан II рукоположил братьев в сан священников! Сохранилось письмо папы моравским князьям Ростиславу, Святополку и Коцелу, где, в частности, говориться: «Мы же, втройне испытав радость, положили послать сына нашего Мефодия, рукоположив его и с учениками, в Ваши земли, дабы учили они Вас, как Вы просили, переложив Писание на Ваш язык, и совершили полные обряды церковные, и святую литургию, сиречь службу Божию, и крещение, начатое Божьей милостью философом Константином».

О вражде меж западной и восточной церковью пока что нет и речи – в том же послании Андриан именует византийского императора «благочестивым». Есть еще одно многозначительное упоминание: Константин и Мефодий, отправляясь в Моравию, заранее знали, что эти земли относятся к «апостольскому», то есть римскому канону. А потому ни в малейшей степени не отклонялись от римских канонов. И найденные ими мощи святого Климента отвезли не в Константинополь, а в Рим.

Остается лишь добавить, что впоследствии папа сделал Константина епископом, а также специально восстановил для Мефодия Сремскую митрополию.

Итак, в конце IX века в славянских землях с благословения римского папы трудами Константина и Мефодия распространялось христианство апостольское, т. е. римского канона. Распространялось среди ближайших соседей Руси, родственных славян. Может быть, именно отсюда и берет начало и появление в Киеве христианских церквей, и крещение Ольги? А Константинополь здесь и вовсе ни при чем? Лишь впоследствии, когда между Римом и Константинополем отношения испортились напрочь и дело дошло до взаимного анафематствования, летописцы вроде Нестора (жившего, скорее всего, в XV или XVI веках) постарались на совесть, чтобы вымарать все «крамольные» упоминания о крещении, первоначально принятом от посланников Рима.

Есть еще одно косвенное доказательство. Наличие в нашем Священном Писании Третьей Книги Ездры, которая присутствует лишь в Вульгате (Библия на латыни) – но не в греческом и еврейском вариантах Писания. Это доказывает: первые переводы Библии на старославянский язык были сделаны именно с Вульгаты, то есть с Библии римского канона. Да и календарь – основа богослужения – на Руси был принят не византийский, а как раз латинский. Названия месяцев латинские, а не ромейские, и началом года считался не сентябрь, как у греков, а март – как на западе.

Интересно, есть ли западноевропейские источники, подтверждающие сию еретическую гипотезу?

Представьте себе, есть. Вот что сообщает хроника францисканского монаха Адемара (XII век):

«У императора Оттона III были два достопочтеннейших епископа: святой Адальберт и святой Брун. Брун смиренно отходил в провинцию Венгрию. Он обратил к вере провинцию Венгрию и другую, которая называется Russia. Когда он простерся до печенегов и начал проповедовать им Христа, то пострадал от них, как пострадал и святой Адальберт. Тело его русский народ выкупил за высокую цену. И построили в Руссии монастырь его имени. Спустя же немного времени пришел в Руссию какой-то епископ греческий и заставил их принять обычай греческий».

Поездку Бруна к печенегам российская историография, скрепя сердце, признает. Однако все остальное, написанное Адемаром, современные ученые мужи опровергают по избитой методике: «летописец заблуждался». Из двадцатого века виднее. Нестора положено считать личностью под солнцем. Адемара положено считать невеждой, переложившим на бумагу недостоверные сплетни и непроверенные слухи. Нестор ложится в концепцию, Адемар же категорически неудобен.

Так и живут. Присочинив попутно, что княгиня Ольга сожгла град Коростень… реактивными снарядами, полученными от византийцев. Доказательством служит как раз то, что ни единого упоминания об этом в византийских документах нет – значит, конспирация была строго соблюдена.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | Следующая
  • 3.9 Оценок: 7

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации