Текст книги "Чингисхан. Неизвестная Азия"

Мало того, с небольшим числом особо надежных воинов он все же двинулся дальше, «за край земли», и через четыре дня достиг некоей «темной земли», «темного места», где отряд четыре дня ходил во мраке. Края эти именуются еще «земля мгляная». Вечная ночь, мгла, постоянные туманы… Да вдобавок земля там, оказалось, «медная», так что «гремяще от конских копыт по земли той, яко гром». Быть может, речь попросту идет о вечной мерзлоте и ледяной корке?

Судя по описаниям, это и в самом деле край полярной ночи: «…и обретох тму, и огня не видети в местах тех». А местное население обитает в землянках – «жилище под землею». Подобные землянки прекрасно известны исследователям Севера…

Примерно в тех же местах Александр схватился с неким сильным врагом, которого все же одолел и загнал «к великим горам, именуемым Севером» (чем не Уральский хребет?) Встречался он и с народом, именуемым «рыбоядцами» – поскольку питаются они главным образом рыбой, которую промышляют в море.

Здесь, правда, вновь появляется сказочная деталь: люди эти безголовы, и глаза у них на груди – но именно такое впечатление на свежего человека могли произвести северные аборигены в своих меховых парках с капюшонами, низко опущенными на лицо. В самом деле, могло показаться, что головы у них нет, а рот – на груди…

Сказка, былина, выдумка? Но не все так просто с Александром Македонским…

Отчего-то именно он – единственный пример в мировой истории! – пользуется прямо-таки небывалым уважением и почитанием у превеликого множества народов, не имеющих отношения к «классическим» македонцам. Слово историку: «С древнейших времен Александр Македонский известен как герой всевозможных литературных сюжетов и апокрифов в украинском, белорусском, литовском, польском, среднеазиатском, татарском, азербайджанском, грузинском, армянском и даже в якутском героическом эпосе». К этому следует добавить, что Александра почитали еще чехи и хорваты, венгры и греки, турки и персы, а также все без исключения арабские народы. «Александрия», написанная якобы «античными» греками, переведена на все восточноевропейские языки, на арабский, латинский, армянский, еврейский – еще в раннем Средневековье. Известны самое малое 350 ее списков на 35 языках. И современный историк пишет с явственным недоумением: «Каждый из 35 народов мира считает Александра Великого представителем своей национальной культуры и истории».

В самом деле, пример уникальный: Александра почитали католики и православные, а также автокефальные грузины с армянами, мусульмане-шииты и мусульмане-сунниты, да вдобавок язычники. Закономерный вопрос: почему все эти столь разные народы, разные по вере, месту обитания, национальным традициям и многому другому, столь упрямо зачисляют в «свои» (единственный пример в истории, напоминаю!) македонского царя и полководца, который к тому же, согласно традиционной хронологии, жил за полторы тысячи лет до книжников раннего Средневековья? Всплеск почтительного интереса к личности Александра приходится на XII-XIII века по Р. X. Откуда такой интерес и уважение (у тридцати пяти народов Европы, Ближнего Востока, Турана и Азии) к человеку, пусть знаменитому и славному, но умершему полторы тысячи лет назад?

Это по скалигеровскому счету. А люди Средневековья, полное впечатление, и в этом случае словно бы ведать не ведали, что их с Александром разделяет тысяча с лишним лет. Они, простите за вульгаризм, этой тысячи лет в упор не видели! Быть может, ее и не было? Приписали впоследствии любители цифровой мистики. Более логичен и убедителен другой вариант: Александра от почитателей и авторов книг о нем отделял не столь уж и длинный промежуток времени – десятилетия, быть может.

Ведь, собственно говоря, людям раннего Средневековья вообще не полагалось знать об Александре Великом! Неоткуда было узнать. Та самая традиционная история упрямо твердит о существовании «темных веков», когда все «античные» рукописи были забыты деградировавшей Европой, долгую тысячу лет (а в иных случаях и больше) плесневели в каких-то загадочных подвалах, и лишь в начале XVI века, во времена Возрождения, их достали, стерли плесень, напечатали – и вот тогда-то (не раньше) потрясенная Европа и узнала все об «античности»…

Меж тем в рамках прежней, доскалигеровской, истории существовала стройная система взглядов на Александра Македонского и его свершения – отличающаяся от нынешней как небо от земли.

Согласно этой системе, Александр сражается… с половцами-куманами. Подступает с войском к Риму, который открывает ворота и смиренно подносит богатые дары – среди них, кстати, парадное одеяние царя Соломона и оружие греческих полководцев, взявших Трою. Более того: несколько столетий в славянских странах держалось стойкое убеждение, что Александр Македонский выдал славянам некую грамоту, привилегию на право владения ныне занимаемой ими территорией!

Вот полный текст по Чешской хронике 1541 года: «Мы, Александр, Филиппа короля Македонского, в правлении славный, зачинатель Греческой империи, сын великого Юпитера, чрез Нектанаба предзнаменованный, верующий в брахманов и деревья, Солнце и Луну, покоритель Персидских и Мидийских королевств, повелитель мира от восхода и до захода Солнца, от Юга до Севера, просвещенному роду славянскому и их языку от нас и от имени будущих наших преемников, которые после нас будут править миром, любовь, мир, а также приветствие. За то, что вы всегда находились при нас, правдивыми, верными и храбрыми нашими боевыми и неизменными союзниками были, даем вам свободно и на вечные времена все земли мира от полуночи до полуденных земель Итальянских, дабы здесь никто не смел ни жить, ни поселяться, ни оседать, кроме вас. А если бы кто-нибудь был здесь обнаружен живущим, то будет вашим слугой, и его потомки будут слугами ваших потомков. Дано в новом городе, нами основанной Александрии, что основана на великой реке под названием Нил. Лета 12 нашего королевствования с соизволения великих богов Юпитера, Марса и Плутона и великой богини Минервы. Свидетелями этого являются наш государственный рыцарь Локотека и другие 11 князей, которые, если мы умрем без потомства, остаются наследниками всего мира».

С точки зрения нынешней истории – абсурд жуткий. С точки зрения Средневековья – самое житейское дело. Потому что славяне, считалось, участвовали на стороне Александра Македонского во множестве военных кампаний, и он, чтобы отметить должным образом их храбрость и преданность, и выдал означенную привилегию. Впервые эта грамота появляется в XII веке даже не на одном из славянских языков – на латинском. Был ли это оригинал, в точности неизвестно: считалось, что подлинная грамота, написанная на пергаменте золотыми чернилами, хранилась в Константинополе и после захвата его турками попала в сокровищницу султана. Есть сведения, что перевод на чешский хранился и в Праге.

Кстати, давно уже обратили внимание, что по стилю и общему характеру эта грамота ничем не отличается от других многочисленных «привилегий» – жалованных грамот, выданных Александром Македонским городским общинам и подвластным народам. О чем подробно писали Страбон, Плутарх, Арриан и другие «античные» авторы…

Впрочем, далеко не все славяне поддерживали с Александром дружеские отношения. В средневековой польской хронике Винцента Кадлубека утверждалось, что поляки однажды воевали не на стороне Александра, а как раз против. Что однажды Александр Македонский, подступив с войском к польским границам, потребовал дани, но поляки убили его послов, отрубили им головы и, набив их золотом и морской травой, отправили обратно. Естественно, разъяренный царь вторгся в Польшу – но был отброшен. Интересно, что знаменитый ученый XV века Ян Остророг, выступая в Ватикане перед папской курией, в качестве примера польской доблести упоминал и тот факт, что поляки точно так же отбили однажды войска Юлия Цезаря, которому пришлось заключать мир – и в честь подписания договора на том месте как раз и был основан город Вильно…

Живший столетием позже польский историк Стрыйковский решительно опровергал теорию своего предшественника, но, обратите внимание, он вовсе не подвергал сомнению то, что поляки и Александр были современниками – просто-напросто считал, что поляки с Александром уживались мирно и никогда не воевали…

Да, а что же прелаты, слушавшие Остророга в Ватикане? Наверное, они вдоволь поиронизировали над «славянским дикарем», по невежеству своему считавшим, что поляки и Александр обитали на одном и том же историческом отрезке?

Ничего подобного. Никто и не подумал упрекать гостя из Польши в плохом знании истории. Потому что и Западная Европа точно так же не замечала этого тысячелетия, якобы «разделявшего» античность и Средневековье. Там точно так же шли в свое время ожесточенные споры на абсурдную, казалось бы, тему: подложна или подлинна «жалованная грамота», выданная австрийскому дому Габсбургов… императором Нероном (по традиционной истории, покинувшим наш мир за тысячу лет до появления Габсбургов на политической арене)? Снова та же примечательная оговорка: западноевропейцы вовсе не сомневались, что Нерон и Габсбурги были современниками, они всего-навсего обсуждали вопрос о подлинности одной-единственной грамоты.

Известный хорватский книжник Юрий Крыжанич, работавший в Московии во второй половине XVII века, опять-таки нисколечко не сомневался, что славяне и Александр обитали в одно время. Просто-напросто он доказывал, что славяне никогда не находились с Александром в каких бы то ни было вассальных отношениях, а потому Македонский и не мог «великодушно жаловать» славянам земли, которые они и так контролировали…

Только в первой половине восемнадцатого столетия, когда нынешняя версия хронологии стала явственно одолевать прежнюю, славян и Александра «развели» по разным эпохам…

Между прочим, те же средневековые источники уверяли еще, что славяне, которым Александр послал грамоту, были не кем иным, как народом Мосхов, происходящим по прямой линии от одного из библейских патриархов (и встречается это утверждение не в «славянском» варианте грамоты, а как раз в латинском ее тексте…)

А средневековые чешские историки некогда писали вовсе уж неприемлемую с точки зрения скалигеровцев ересь – что чехи, как и немцы, существовали уже во время знаменитого библейского Вавилонского смешения языков (впрочем, как и другие славяне, другие западноевропейские народы!)…

Кстати, знаменитый путешественник и дипломат XVI века Герберштейн, приехав с посольством в Московию, всерьез рассчитывал обнаружить там… алтари Александра Македонского. В полном соответствии с историко-хронологическими представлениями своего времени он считал, что именно на Дону пролегала граница меж империей Александра и славянскими землями. О том же, кстати, писал и его современник, польский историк Ваповиус-Ваповский. Иные земляки Ваповского (не самые невежественные и бездарные ученые того времени), кроме того, писали, что со славянами воевал еще отец Александра Филипп, в юном возрасте взятый в заложники и овладевший славянским языком (что повторялось и в русском Хронографе XVII века).

И наконец, упоминания о том, что Александр все же добирался в своих походах в некие северные холодные земли, можно отыскать даже у самого что ни на есть «благонадежного» Плутарха: «проникал к племенам, скрытым глубокими снегами»…

Ну что же, даже за «введенными в научный оборот», «благонадежными», якобы «античными» историками нужен глаз да глаз. Они могут мимоходом ляпнуть что-нибудь такое, что скалигеровская наука встречает со скрежетом зубовным. Вот, например, «отец истории» Геродот повествует о воинских подвигах «древнеегипетского» фараона Сесостриса: «Так Сесострис прошел по материку, пока не переправился из Азии в Европу и не покорил скифов и фракийцев».

«Вот это по-нашему, по-бразильски!» – воскликнула донна Роза. Фракийцы жили на Балканах, а скифы – в Северном Причерноморье… В «традиционной» истории не сохранилось никаких следов столь дальних фараоновых походов. К труду Геродота дан сюрреалистический комментарий: «Геродот путает царя Сесостриса с царем Псамметихом I, который воевал со скифами и фракийцами в Палестине, но никогда не вторгался в Скифию».

У нынешних историков правая рука не знает, что творит левая. Один «ученый» публикует подобный комментарий, чтобы хоть как-то затушевать не устраивающее его место из Геродота – зато другие с пеной у рта уверяют, что ни скифы, ни фракийцы никогда в Палестину не вторгались…

Турки, кстати, «отметились» и на Балканах, и в Причерноморье. А потому в рамках «новой хронологии» нет ничего удивительного, если окажется, что речь идет именно о турках, а «Сесострис» – просто-напросто один из турецких султанов, повествование о походах которого было переведено на парочку экзотических окрестных языков заодно с султанским именем (ибо имена сплошь и рядом именно что переводились).

А турки в свое время, кстати, уживались с европейскими соседями достаточно мирно. Это впоследствии, в XVII–XVIII веках, Османская империя отличалась религиозным фанатизмом – а до того творились крайне интересные дела… Доходило до того, что балканские крестьяне (христиане!) в XV–XVI вв. массами переселялись на «турецкую сторону» – потому что жилось там не в пример легче. С 1453 по 1623 г. в Османской империи сменилось 48 великих визирей… и 33 из них, чуть ли не три четверти, были вовсе не этническими турками, а принявшими ислам европейцами. Меж тем турки-османы сплошь и рядом предстают в облике исключительно фанатиков, зверей и варваров, жутких ксенофобов, поедающих на ночь христианских младенцев…

Но вернемся к Александру Македонскому. Есть ли какие-то объяснения всему вышеизложенному? Тому странному «заблуждению», в котором долгие столетия пребывала Европа, когда ее еще не «осчастливили» оккультисты и цифровые мистики «длинной» хронологией?

В рамках «ревизионизма» – запросто. Стоит лишь предположить, что история Европы, искусственно растянутая, и в самом деле короче как минимум на тысячу лет. Если сделать это одно-единственное допущение, то все «несообразности» и «анахронизмы» моментально укладываются в стройную, логически непротиворечивую концепцию. Реальная история Александра Македонского несколько отличается от составленной в последние столетия. Реальный Александр и в самом деле был тесно связан со славянами, обитавшими в одно с ним время, а маршруты его боев и походов, таким образом, весьма отличаются от «традиционной» версии. Обратите внимание на расклад: Восточная Европа относится к Александру с нескрываемой симпатией и безграничным уважением, а вот Западная, хотя и именует его Великим, все же особой любви, полное впечатление, не испытывает. Можно отсюда предположить, что для означенной Западной Европы Александр в первую очередь был нападающей стороной (вспомните предания о его походе на Рим).

Что до «башни на манер маяка», воздвигнутой в крайних северных пределах… Почему бы и нет? Тем более что история этих самых «северных пределов» до сих пор толком не исследована и таит, есть полная уверенность, не одну загадку. Даже если не касаться вопроса о Гиперборее (хотя порой сторонники ее существования выдвигают достаточно убедительные и интересные аргументы), тайн достаточно. Скажем, ученые из Екатеринбурга всего несколько лет назад неподалеку от Салехарда обнаружили при раскопках татуированную мумию, которую не смогли отнести ни к какой антропологической расе – а определить ее возраст оказались решительно не в состоянии (или в состоянии были, но помнили о недопустимости всех и всяческих ересей касаемо датировок)… Можно добавить еще, что ямальские ненцы говорят: до их прихода на арктические берега там обитал некий «низкорослый народ», который впоследствии переселился под землю… но отголоски схожих представлений можно встретить и в «Александрии»! Там Александр тоже сталкивается с «подземными жителями»…

Вернемся теперь к теории об «исторических» и «неисторических» народах. Но Азию пока что оставим в покое. Дело в том, что сначала эта теория была опробована как раз на старушке Европе. Принято считать, что «цивилизованный» Рим этаким лучом света в темном царстве сиял несказанными достижениями науки, техники и культуры – а на остальных европейских пространствах обитали сущие дикари, те самые «племена», жившие в «городищах» и вроде бы еще не лишившиеся хвостов. Варвары, одним словом.

Вообще-то «варваром» наши старые знакомые, «античные» авторы всего-то навсего называли чужеземца с непонятной им речью, и не более того. Непривычному уху в чужом говоре слышалось сплошное «вар-вар-вар»…

Но вот после, во времена торжествующей скалигеровщины, понятие «варвар» претерпело существенную метаморфозу и стало синонимом дикости, неразвитости, невероятной отсталости.

Меж тем, что любопытно, «античные» авторы… вовсе не считали варваров дикарями – это историки последующих времен совершили шулерскую подмену понятий. «Античные» книжники, подробно повествуя о «варварах», рисовали совсем другую картину – и, если прочесть их труды вдумчиво и непредвзято, можно отыскать массу интересного…

Существуют, конечно, типичные политические памфлеты вроде «Географии» Страбона. Согласно этому ученому труду, все народы, обитающие за пределами Римского государства – примитивные дикари, чьи обычаи требуют самого сурового осуждения со стороны цивилизованного человека. Одни живут блудным образом с собственными матерями и родными сестрами, другие распарывают пленникам брюхи и гадают по внутренностям, третьи и вовсе людоеды. Но, что интересно, сам Страбон в описанных им варварских краях никогда не бывал и весь свой труд построил на рассказах других. Как только речь заходит о каком-нибудь особенно диком обычае, всегда следует уточнение: «говорят», «рассказывают» – а это, согласитесь, чуточку портит достоверность означенной «Географии». Да к тому же Страбон – не римлянин, а грек на римской службе после завоевании Римом Греции. А с этой особенностью мы уже сталкивались: полицай или просто прислужник из местных сплошь и рядом в десять раз злее и стервознее самого немца-оккупанта…

Совершенно в другом ключе выдержаны «Записки о галльской войне» Юлия Цезаря. Что до меня, лично я категорически протестую против утверждения, что записки Цезаря сочинены очередным итальянским книжным проходимцем в эпоху Возрождения. Они именно что самим Юлием Цезарем написаны, именно в Риме и о реальных событиях. Потому что, если это так, господа скалигеровцы сами загоняют себя в ловушку…

Итак, какими же видел Юлий Цезарь Галлию и галлов, с которыми долго и старательно воевал?

Начнем с того, что у галлов существуют «цари» и «знать», что уже подразумевает сложно организованное общество, стоящее выше «племени». У галлов есть свои города – которые Цезарь четко отделяет от «сел» и «хуторов» (и, в отличие от современных историков, ни «городищами», ни «поселениями» ни разу не именует, а как раз городами). Города, насколько можно судить, не такие уж маленькие и укреплены на совесть: один из них, Новиодун, римляне собирались было взять штурмом с налету, прослышав, что там почти нет гарнизона, но сделать это не смогли «вследствие глубины рва и высоты стены». Надо полагать, солидное было укрепление, если пришлось окружать Новиодун лагерем, копать траншеи, осадные башни воздвигать…

Галлы занимаются земледелием, ведут торговлю – не путем «натурального обмена», а с помощью денежной системы. У них, по свидетельству Цезаря, есть «большие» железные копи, а следовательно, широко развита обработка металлов и связанные с этим ремесла. А в военной области они кое в чем превосходят римлян.

Тут уже в повествование Цезаря вклиниваются строки из Тацита – господа, я буквально требую считать оного не творением ренессансного итальянца Поджо Браччолини, а реальным римским историком!

Так вот, Тацит… Когда «племя» (а как же иначе?!) эдуев выступило против римлян, то эдуи включили в свое войско латников: «К ним были добавлены предназначенные для гладиаторских игр рабы, по обычаю племени облаченные в сплошные железные латы, так называемые крупелларии, малопригодные для нападения, но зато неуязвимые для нанесения врагом ударов». И далее повествуется, что больше всего хлопот римлянам доставили эти латники, «так как их доспехи не поддавались копьям и мечам».

Вообще-то Тацит, даже если он насквозь реальный, а не придуманный шустрыми итальянцами, все равно производит впечатление кабинетного книжника, у которого чрезвычайно плохо обстоит с логикой и здравым смыслом, так что он не задумывается, что пишет. Получается, что основное войско галлов-эдуев было лишено доспехов, и только предназначенные для гладиаторских игрищ (а значит, для верной смерти) рабы щеголяли в тяжеленной железной броне? Простите, совершенно не верится. Во все времена обстояло совершенно иначе: чем лучше у воина броня и оружие, тем выше он стоит на социальной лестнице: рыцарь с головы до ног в железе (как же иначе, если это добро равно по стоимости сорока пяти коровам?!), а пехота подлого происхождения воюет чуть ли не дубинами – ну не на что им купить добрый меч, не говоря уж кольчуге! Достоверно доказано, что в битве при Гастингсе (1066 г. от Р. X.) бойцы из простонародья сражались вообще каменными топорами. Меж тем у Тацита мы видим нечто сюрреалистическое: знать сражается чуть ли не босиком, чуть ли не с рогатинами, зато рабы от ушей до пяток закованы в дорогущие железные латы… Верней уж будет предположить, что описанные Тацитом латники – нечто вроде тогдашней лейб-гвардии, экипированной самым лучшим и дорогим. Какой дурак, наконец, додумается ставить в свои ряды обреченных на смерть рабов-гладиаторов? Да они ж не с римлянами станут резаться насмерть – ради чего? Ради возможности сложить голову на потеху толпе? – а разбегутся или перейдут на сторону неприятеля, где у них больше шансов выжить…

Но все это в итоге не главное. Ключ тут в словосочетании «железные латы». Так вот, у римлян ничего подобного нет! Их легионеры как раз носят бронзовые шлемы и гораздо более простые, нежели у галлов, кольчуги – это попросту кожаная или холщовая рубаха, покрытая рядами металлических чешуек…

Берем книгу о римской армии, написанную с позиций «традиционной» истории. И что же мы там видим? Чуть ли не все военные усовершенствования императорских легионов… как раз и заимствованы у «варваров»! Железный шлем, пришедший на смену старому бронзовому, в массовом порядке изготавливается в галльских кузницах. От рубах с нашитыми бляшками римляне переходят к более совершенному панцирю «лоркиа сегмен-тата» – ряды металлических полосок, скрепленных изнутри кожаными ремешками. Панцирь опять-таки перенят у галлов. Римский меч императорского периода, гладиус… ведет свое происхождение от оружия испанских «варваров», более совершенного, чем то, с которым приперлись в Испанию римляне: «…когда был покорен Иберийский полуостров, римляне воспользовались секретами местных оружейников, в результате чего их легионы получили это превосходное оружие».

Снова вопиющее противоречие с логикой и здравым смыслом. Ведь если у «варваров» гораздо лучше оружие, значит, несравненно выше их технологии – но ведь в этом случае получается, что отсталые как раз римляне! Чего ни коснись, все приходится заимствовать у «варваров»: шлем, меч, доспехи… Что мы будем думать, когда прочитаем следующее: «В 1880 г. войска Британской империи вторглись в Африку, где в боях с кочевыми племенами зулусов выявилось превосходство африканцев в пулеметном вооружении. Только после того, как английские оружейники переняли у зулусов опыт конструирования пулеметов, они смогли реформировать свою армию»?

Да попросту плюнем и воскликнем: «Чушь собачья!» И будем правы. Но в том, что касается Римской империи, именно такой бред преспокойно прокатывает: «дикие варвары» отчего-то располагают гораздо более передовыми технологиями, нежели светоч цивилизации Рим… но при этом остаются дикарями, обитающими чуть ли не на деревьях.

Вернемся к Цезарю. К тому месту, где Гай Юлий описывает военный флот очередного галльского «племени» венетов. Выясняется, что «варвары» и в области кораблестроения оставили римлян далеко позади. Корабли у них – морские: «носы, а равно и кормы были целиком сделаны из дуба, чтобы выносить какие угодно удары волн и повреждения; ребра корабля были снизу связаны балками в фут толщиной и скреплены гвоздями в палец толщиной; якоря укреплялись не канатами, но железными цепями; вместо парусов на кораблях была грубая или же тонкая дубленая кожа, может быть, по недостатку льна и неумению употреблять его в дело, а еще вероятнее потому, что полотняные паруса представлялись недостаточными для того, чтобы выдерживать сильные бури и порывистые ветры Океана и управлять такими тяжелыми кораблями».

На чем же плавали римляне? На гребных судах типа галер, державшихся у самого берега. Победили они исключительно за счет того, что сошлись в абордажной схватке на мелководье. О чем свидетельствует сам Цезарь: «Когда наш флот сталкивался с этими судами, то он брал верх единственно быстротой хода и работой гребцов, а во всем остальном галльские корабли удобнее приспособлены к местным условиям и к борьбе с бурями… наши суда не могли им вредить своими носами (до такой степени они были прочными), вследствие их высоты нелегко было их обстреливать, по той же причине не очень удобно было захватывать их баграми. Сверх того, когда начинал свирепеть ветер и они все-таки пускались в море, им было легче переносить бурю и безопаснее держаться на мели, а когда их захватывал отлив, им нечего было бояться скал и рифов. Наоборот, все подобные неожиданности были очень опасны для наших судов».

Стоит ли удивляться такой детали: когда примерно двести двадцать кораблей венетов приблизились к римскому флоту, римляне, как признается Цезарь, просто-напросто не могли решить, что им делать и какой тактики держаться. И победили исключительно благодаря тому, что решились ринуться на абордаж, стали длинными лезвиями на шестах резать галльский такелаж… В таких условиях побеждает уже не тот, чьи технологии выше. Что было блестяще продемонстрировано гораздо позже, во время войн Петра I со шведами. У шведов были великолепные корабли – многомачтовые, многопушечные океанские суда… но русские буквально облепляли их массой гребных суденышек, и начиналась вульгарная рубка. В этих условиях шведам не было никакой выгоды ни от могучих пушек, ни от многоярусных парусов – и то и другое попросту нельзя было использовать, так что победа оставалась за лихими тамбовскими или курскими усачами с тесаками в зубах, нисколько не сведущими в навигации, парусных маневрах и прочих европейских заморочках…

Читаем Цезаря: «Когда реи, как мы указали, бывали сбиты, то по два и по три наших корабля окружали один неприятельский, и солдаты, напрягая все силы, старались перейти на неприятельские корабли. Когда, таким образом, было взято с бою несколько кораблей и варвары заметили, что против этого все средства бессильны, они поспешили спастись бегством. Но… вдруг наступило на море такое безветрие и такая тишина, что они не могли сдвинуться с места. Эта случайность особенно содействовала окончанию всего предприятия…»

В общем, римляне победили никак не благодаря превосходству в технике, скорее уж оттого, что пустили в ход крайне примитивные приемы, какими пользовались еще охотники на мамонтов…

Что еще интересного рассказал о галлах Цезарь? У них, оказывается, широко развиты письменность и образование, существует даже целое сословие друидов, которые выполняют функции не только жрецов, но и учителей, и библиотекарей. Только некие священные стихи запрещено излагать на бумаге, их следует непременно учить наизусть, «между тем как почти во всех других случаях, именно в общественных и частных записях, они пользуются греческим (! – А. Б.) алфавитом».

У галлов не только алфавит, но и боги – греческие: Аполлон, Марс, Юпитер и Минерва. Галлы им приносят человеческие жертвы – но и греки с римлянами в отношении тех же богов грешили тем же самым…

Кстати, ни единой «общественной или частной» записи галлов до нашего времени не дошло – тут постарался опять-таки Цезарь, старательно уничтожая все библиотеки «варваров», до каких мог дотянуться. Последующим римским историкам на фоне совершеннейшего отсутствия каких бы то ни было галльских архивов еще легче было развивать теории о «диких варварах», в звериных шкурах прыгавших по веткам… Хорошо еще, что сам Цезарь прилежно зафиксировал все, что знал и видел, – а потому мы сейчас со всей уверенностью можем говорить: так называемые «варвары» как минимум не уступали римлянам в развитии общества и технологиях. Сплошь и рядом даже превосходили. Но на страницах учебников по-прежнему горделиво возвышается светочем цивилизации «Древний Рим» – в окружении лесных дикарей.

Между прочим, то, что свои нападения германцы и кельты устраивали сплошь и рядом в лесах, еще нисколько не свидетельствует об их дикости. Они выбирали удобное место для атаки, только и всего. Во время Второй мировой войны во многих странах – СССР, Польше, Франции, Греции, Норвегии, Италии – партизаны нападали на немецкие войска как раз в лесах и горах. Но разве это означает автоматически, что данные партизаны были представителями «диких», «варварских» народов, безнадежно отставших по уровню развития от Германии? Ничего подобного…

На Балканах во времена Римской империи – та же самая картина. «Древние даки», воевавшие с императорскими легионами на Дунае, якобы были такими же варварами, как кельты-галлы и германцы – обитали в «городищах», где жили, конечно же, «племенами». Вот только при этом каким-то удивительным образом их военные технологии… опять-таки превосходили римские!

Описание дакийского шлема больше приличествует Средневековью: «… гребень на конце скошен под углом или закруглен, украшен накладками в виде овалов и перекрестий. Широкая металлическая полоса, скрепляющая основание шлема, имеет растительное оформление, напоминающее венок из цветов или листьев. Некоторые разновидности данного типа оснащались бармицами, сделанными из треугольных или ромбовидных чешуек, нащечниками трапециевидной формы. Один из экземпляров… с коротким гребнем, сетчатой бармицей и скошенными узкими нащечниками без треугольного выреза в центре, богато украшенный на верхушке изображениями скрученных лоз винограда…»

Если вы всерьез верите, что такой шлем мог быть изготовлен на коленке, возле примитивного очага «варвара» в убогом «городище», мне вас, простите, жаль…