Текст книги "Дикарка. Чертово городище"

Александр Бушков
Дикарка. Чертово Городище

Исключительное право публикации книги Александра Бушкова «Дикарка. Чертово городище» принадлежит ЗАО «ОЛМА Медиа Групп». Выпуск произведения без разрешения издателя считается противоправным и преследуется по закону.

© А. Бушков, 2006

© ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», издание, 2013

* * *

Если мне предложат выбрать между болью и пустотой, я выберу боль.

У. Фолкнер

Глава первая
Брешь в рядах

Девушка катила на велосипеде по широкой проселочной дороге. Справа были высоченные мачтовые сосны, густой лес, и слева были сосны, но пореже, и голубое небо просвечивало сквозь кроны, а солнечные зайчики прыгали по стволам, отражаясь от сверкающих ободьев. И стояла тишина, нарушавшаяся лишь шелестом черных рубчатых шин, и золотистые волосы девушки развевались по ветру, и все вместе это напоминало видовой беззаботный фильм или затянувшийся рекламный ролик «новой волны».

Безмятежно и неторопливо нажимая на педали, она бросила взгляд на правое зеркальце. Зеленая машина не нагоняла и не отставала, держалась на той же дистанции.

Она подумала мельком, что двое в машине – это сущая чепуха, если, разумеется, там сидят не извращенцы, имеющие дурную привычку издали палить из чего-нибудь многозарядного. А способ проверить это побыстрее имелся самый простой.

Аккуратно притормозив, девушка выехала на обочину, поросшую высокой бледно-зеленой травой с кустиками каких-то синих цветочков, по-прежнему старательно притворяясь, что никакой машины не замечает, положила велосипед в траву и, стоя спиной к дороге, закинув руки за голову, непринужденно потянулась – золотоволосое и синеглазое создание в беленьких шортиках и тесной красной маечке, беззащитное, как кудрявый одинокий ягненок на волчьей тропе.

Зеленая машина остановилась аккурат около лежащего колесами к колее велосипеда – «опель», позапрошлого года, ухоженный, номера местные, на передних сиденьях два плечистых парня с характерными физиономиями полностью уверенных в себе суперменов. Та самая человеческая порода, что вызывала у нее насмешливую брезгливость.

Способностей к телепатии она в себе никогда не чуяла, но чуть ли не все сложности жизни прошла вдоль и поперек. А потому заранее знала при виде ухмылявшихся физиономий смысл первой реплики. Различия только в деталях.

– Покатаемся, красивая?

Она поморщилась от скуки и сказала:

– Я уж как-нибудь на двух колесиках. А то еще сядешь к вам, а вы меня начнете хватать за голые коленки и домогаться каких-нибудь глупостей. Я девочка юная, невинная и неопытная, вас, честно говоря, боюсь…

– А мы не страшные, – сказал тот, что сидел рядом с водителем. – Мы тебе даже денежек дать можем, чтоб не боялась.

– Обойдусь.

– Что, по-хорошему не хочешь?

– А что, может быть и по-плохому?

– Запросто, – пообещал означенный супермен и с рассчитанной медлительностью полез наружу.

Остановился перед ней, уверенный в себе до полной невозможности. Глядя на него снизу вверх, девушка сказала:

– Нет, ну надо же, какой экземплярчик, полное впечатление, что мускулы скрипят… Мне, право, неловко, что меня в два счета блудливым взглядом раздели…

Идиот, подумала она лениво. Ну надо же задуматься: если милая девушка, застигнутая посреди полного безлюдья, на окраинной дороге двумя хамами, ведет себя совершенно непринужденно, ни тени страха не выказывает, то ведь это что-то означает, а? Нет, никаких проблесков мыслительной деятельности, пялится и слюнки пускает…

– Ну?

– А понятнее? – ухмыльнулась она, морща нос.

– А понятнее – садись в машину, и поедем покатаемся. Или ты прямо тут предпочитаешь, попой в травке?

Девушка спросила деловито:

– А может, подрочишь да на том и успокоишься? Или у приятеля отсосешь?

И с любопытством ждала продолжения событий. Этот обормот все же не рассердился всерьез, лишь чуточку удивился, по роже видно. А там и второй, заглушив мотор, вылез, зашел со спины и взял за локти. Скука, тоска, подумала она с некоторым даже разочарованием. Сейчас последует какая-нибудь циничная реплика, типа…

– Сама маечку снимешь, или помочь?

Вслед за чем торчавший перед ней индивидуум, мечтательно ухмыляясь, звонко похлопал ее по голому загорелому животу.

– Есть одна загвоздка, – сказала девушка преспокойно. – Я, знаете ли, тороплюсь. Будь у меня время, поиграли бы подольше, я бы даже позволила шорты с себя стянуть или там полапать… Но нет у меня времени, мальчики. Так что извиняйте…

В следующий миг произошло нечто вроде беззвучного взрыва. По крайней мере, именно так должно было казаться двум ничего не успевшим сообразить субъектам. Некая неведомая сила молниеносно и безжалостно закрутила их самым невероятным образом, сшибла с ног, пустила в свободный полет уже без всякого соприкосновения с землей; и кончилось все это тем, что один с деревянным стуком впечатался физиономией в бок машины, после чего, оставив темную полосу на зеленом лаке, сполз в колею и надолго там успокоился, а второй обнаружился скрюченным на травушке-муравушке и пошевелиться уже не мог.

Девушка спокойно перешагнула через того, что успокоился в колее, зашла со стороны водителя и, нажав соответствующую кнопочку, открыла лючок, прикрывавший горловину бензобака. Вмиг свинтила крышку, бросила внутрь ключ зажигания, привела себя в порядок и довольно хмыкнула. Вернувшись на обочину, полюбовалась делом рук своих. Тот, что лежал в колее, все еще пребывал в отключке, но второй начал пошевеливаться, глаза открыл, таращился на нее с неподдельным ужасом.

Остановившись над ним и улыбаясь во весь рот, девушка произнесла дружелюбно:

– Говорю же, времени нет, и добрая я сегодня настолько, что сама удивляюсь… Ты заметил, что я вам не только черепушки не расколола, но даже яйца не оторвала? Оцени. Нет, правда, лучше бы тебе дрочить или у приятеля отсасывать, здоровее будете оба…

Перешагнула через него, вывела велосипед на дорогу и, не оглядываясь, поехала прочь, насвистывая что-то меланхоличное. Примерно через километр свернула на узкую тропинку и, не сбавляя скорости, временами ловко уклоняясь от выступавших над дорожкой сосновых веток, покатила дальше.

Деревья расступились, открыв большую поляну, посреди которой стоял синий микроавтобус, украшенный по обоим бортам бело-красной надписью, свидетельствовавшей о его принадлежности к ремонтной службе.

А рядом нетерпеливо расхаживал старый знакомый, век бы его не видеть, Филипп Моржев, костистый верзила с худым лицом, как всегда, печальный, исполненный подозрений ко всему человечеству оптом и каждому отдельно взятому гомо сапиенсу. И ничего с этим не поделаешь, работа такая у человека – возглавлять отдел внутренних расследований, причем не в страховой фирмочке, а в разведслужбе. На такой вот приятной и непыльной должности нужно быть готовым заподозрить в самых жутких прегрешениях собственную покойную бабушку, это понимать надо и не злословить за спиной…

– Привет, Фил, – сказала она, прислоняя велосипед к дереву. – Знаешь, что мне пришло в голову? Фамилию бы тебе чуточку изменить, на Моржов. А имя – на Харитон. Представляешь, как внушительно и пикантно твое имечко смотрелось бы во всех документах конторы? X. Моржов да Х. Моржов…

Она и не рассчитывала вывести этого мизантропа из себя, всего лишь хотела напомнить, чтобы не расслаблялся.

– Ты знаешь, когда у меня будет праздник души, Марина? – спросил Моржев спокойно. – Когда ты, лапочка, наконец, окажешься предателем в рядах. Я над тобой самолично потешусь по полной программе…

– Размечтался, – сказала Марина. – Во-первых, я, как истинная дикарка, предавать попросту не умею, а во-вторых, когда дойдет до дела, я сначала тебе глотку перегрызу.

– У тебя кровь на шортах.

– А… – отмахнулась Марина, бросив взгляд вниз, – пятнышко, и не более того… Представляешь, какие-то идиоты только что хотели меня, юную и беззащитную, поиметь… Прямо на дороге. Никакого воспитания у людей, не говоря уж о морали…

– Трупы? – деловито спросил Моржев.

– Ну, я же не монстр. И день чудесный, солнышко и все такое. Побиты. Скоро оживут… И хрен с ними. Филипп, я ведь, если ты забыл, невероятно любопытное создание. Еду и сгораю от нетерпения. Почему это вдруг мне «внутряки» свидания назначают не в конторе, а в глуши… Что у вас опять такое стряслось, что вас должна спасать хрупкая девочка?

– А почему ты решила, будто что-то стряслось?

– А иначе к чему рандеву в таких декорациях?

– Высшая степень секретности.

– Умолкаю с трепетом… Излагай.

На худом лице Филиппа изобразилось некоторое злорадство, он, усмехаясь (что ему было несвойственно), сказал:

– Вот именно, умолкни… Когда стоишь перед начальством.

– Ни хрена себе, и, я бы даже сказала, ни… Эт-то как понимать, старина?

С тем же нескрываемым злорадством Фил протянул:

– Да ты, видишь ли, до окончания дела откомандирована в полное и окончательное мое распоряжение. По форме «А». Так что не выежывайся особенно…

– А приказ можно глянуть?

– Изволь.

Бегло пробежав взглядом несколько строчек, соответствующим образом заверенную выписку, Марина присвистнула:

– Документ признаков подделки не имеет, реквизиты все до единого аутентичны… Вот это попала девочка! Белая рабыня, а? Мне ложиться или как? Ты, быть может, какую-нибудь экзотическую позу предпочитаешь?

– Не дури. Пошла работа.

– Есть, – сказала Марина уже совершенно другим голосом. – Не буду притворяться, что мне приятно под тобой работать, но что уж тут поделаешь, дисциплина… Здесь будешь излагать, или в машине присядем?

– В машине не вполне удобно. Пошли-ка, – Фил взял ее за локоть и отвел в сторонку, под деревья. – Понимаешь, какое дело… Это все из-за Сибири. У тебя отлично получилось, и в досье осталась пометочка: мол, неплохо себя проявила при поиске пропавшего без вести агента… Дальше объяснять?

– Не надо, – сказала Марина. – Кто-то пропал, да? И начальство, глянув грозным оком, тут же вспомнило, кто у нас с успехом искал пропавших буквально на днях… Тоже мне, головоломка! Что, кто-то из ваших запропал?

– С концами.

– Я его знаю?

– Тема Булавин.

– А, ну да, Вампир… Знакомы немножечко. Мальчик вроде бы толковый и проворный, правильно?

– Вот именно. И если уж его переиграли…

– А может, ничего страшного и не стряслось?

– Увы. Он исчез.

– Где? За границей?

– Нет. Здесь. В районе Чертова Городища.

– Так-так-так, – сказала Марина. – А деталюшечки?

– Есть роскошный пансионат для небедных людей. Называется «Зеленая долина». Настоящий люкс. Все мыслимые удобства, все доступные развлечения, плюс экскурсии в Чертово Городище, воздушные и водные… Так уж получилось, что тамошний губернатор попал на заметку.

– А что он натворил?

– Ничего особенного. И конкретики пока что нет.

– Нет ее, или мне знать не полагается?

– Не полагается, – сказал Фил. – Уж не посетуй. Это не моя придумка, так пожелали большие парни с самого верха. Кое-какие соображения на сей счет у меня есть, они, правда, не оформившиеся по причине скудности информации… Видишь ли, соль в том, что губернатор ведет себя неправильно. Он втихомолочку что-то крутит. Собственная разведка, неофициальная частная армия, пусть и крохотная…

– И что, это феномен? Сплошь и рядом с губернаторами такое случается, начинают корчить из себя провинциальных королей…

– Никакой это, конечно, не феномен. Просто… Во-первых, любые поползновения играть роль провинциального владыки мы должны выявлять во всех подробностях и вдумчиво изучать. Во-вторых, в его окружении замаячили заграничные людишки, откуда-то с запада…

– Ага, – сказала Марина, – ход мыслей понятен: а не шпион ли он, часом, не питает ли сепаратистских замыслов? Вообще-то губерния у него захудалейшая, тут и голову ломать нечего. Земли, примыкающие к Чертову Городищу, главным образом. Народонаселения маловато, в основном сельское хозяйство, ни тебе серьезной промышленности, ни мегаполисов… Мне как-то трудно представить, чтобы губернатор подобного захолустья мог всерьез думать о возможности основать там независимое государство, еще и оттого, что никакой внешний супостат не станет подобные планы поддерживать, поскольку никакой выгоды от этого не получит. Да и общей границы с зарубежьем не имеется, классическая глухая провинция…

– Все логично. Но он что-то крутит. Тема отправился в «Зеленую долину» – и пропал. После всего лишь четырех донесений. А это означает, что там существует организация, к которой следует отнестись всерьез, – способная наладить эффективное контрразведывательное обеспечение данной территории вообще и губернаторских секретов в частности…

– А вы не преувеличиваете? С вашей привычкой всюду искать жуткие и разветвленные заговоры…

– Пошли, – сказал Моржев, направляясь к машине.

Марина пошла следом. Ухватив ручку, Моржев откатил вбок дверь. Внутри, на заднем сиденье, были заняты все три кресла. Присмотревшись к пассажирам, Марина моментально сделала выводы: двое, по сторонам, судя по их спокойному и уверенному виду, являли собою конвойные силы. А вот третий, зажатый между ними, хотя и не отличался ни одеждой, ни ухоженностью, определенно был подконвойным: в том, как он сидел, в лице, в осанке имелась та тоскливая безнадежность, что отличает не кого иного, как изобличенного…

– Вот, познакомься, – сказал Моржев без выражения. – Тварь продажная. Господин Савельев Петр Николаевич, второй департамент нашего веселого заведения.

Помянутый господин смотрел себе под ноги страдальчески и временами непроизвольно вздрагивал, потея так, что рубашка была уже мокрой чуть ли не насквозь.

– Поражаюсь я вам, Фил, – сказала Марина, разглядывая предъявленного ей для обозрения субъекта. – Полное впечатление, что у вас правит бал неприкрытый гуманизм. Продажная тварь, говоришь? А почему же у него все ногти целы, оба уха в наличии и яйца определенно не отрезаны? Вид такой товарный, что тошнота берет… Дай я с ним поработаю? У меня как раз настроение мягкое и лирическое…

Бросив на нее затравленный взгляд, г-н Савельев вздрогнул, и по лбу у него поползла струйка пота.

Фил с рокотом захлопнул дверь, кивнул Марине, уводя ее на прежнее место:

– С ним уже и так поработали. Без всех этих перечисленных тобой пошлостей, в середине двадцать первого века смотрящихся сущим варварством…

– И что он продавал?

– Вампира, в частности. Одна из тех непредвиденных утечек, от которых никто не застрахован. Понимаешь ли, оказалось, что этот козел давным-давно стал как бы резидентом губернатора в столице. Круг обязанностей был четко определен и вроде бы не связан с внешним проникновением. Этот скот по заданию губернатора просто-напросто собирал подробнейшую информацию обо всех, кто отправлялся в «Зеленую долину». Подробнейшую. В стиле классических досье: финансовое положение, привычки, сексуальные пристрастия, интересы… И так далее, что тебе объяснять подробно, сама все понимаешь… «Зеленая долина», как я уже говорил, курорт роскошный. С бухты-барахты обычно никто туда не отправляется – люди деловые, состоятельные, отдых планируют заранее, заблаговременно. А отправляются туда строго определенным путем: частными самолетиками означенной «Долины». Аэродром базируется у нас, в столице.

– Ага, – сказала Марина, – одна-единственная дорожка, взятая под контроль?

– Вот именно. Нашему скоту как раз и платили, и неплохо, за то, что он старательно просвечивал всех, кто собирается на отдых. И занимался он этим последние полгода. Какой отсюда вывод?

– Ой, ну это ж азбука… – сказала Марина. – То ли у «Зеленой долины» есть двойное дно, то ли где-то в непосредственной близости от нее… или в самой ее деятельности присутствуют какие-то следочки. К которым не хотят привлекать внимания и оттого приняли меры предосторожности заранее. Я правильно излагаю?

– Абсолютно. В общем, когда туда отправляли Вампира, Савельев об этом знал. И незамедлительно поставил в известность своего побочного работодателя. И исчез Вампир… Мы, конечно, о его первых шагах кое-что знаем, но мало, черт, мало…

– Чьи заграничные людишки там пасутся?

– Польские в основном.

– Варшава или Краковское королевство?

– Королевство. Но связей с тамошней разведкой не прослеживается пока. Какие-то левые ребята. Кстати, тебя еще и по этой причине привлекли, ты же работала в Кракове, знаешь обстановку и реалии…

– Понятно, – сказала Марина. – У меня твердое решение тебя поражать сверхчеловеческой проницательностью… Потому у него и целы ногти с ушами, а? Он еще должен появиться в самом что ни на есть товарном виде, игра продолжается?

– Ну да. И ждет тебя «Зеленая долина»…

– Детали проработаны?

– Тебя ждали.

– Не поняла. В ироническом смысле или в прямом?

– В прямом, – сказал Фил, страдальчески морщась. – В самом что ни на есть прямом. Я тебя, откровенно признаюсь, в чисто личном плане терпеть не могу. Строптивое, самоуверенное и порой неуправляемое создание, хамоватая дикарка, с которой нужно ухо держать востро…

– Послушай, Фил, – сказала Марина, лучезарно улыбаясь. – А может, ты просто-напросто меня потаенно хочешь трахнуть? Отсюда и все комплексы? Ты только скажи, и я тебе без всяких моральных препон разок отдамся, как такому супермену отказать?

Фил тяжко вздохнул:

– Вот это я и имею в виду…

– Ну, извини. Какая есть. Дикарка, варварка, хамка, да еще вдобавок твою секретаршу мимолетно совратила, если ты не знал… Ага, ага. Ты не волнуйся, я ее никуда не вербовала, просто покувыркались под настроение разок… Внутренним уставом это не запрещено, а?

Фил вздохнул еще тягостнее, словно старый больной медведь. Или морж, если уж строить каламбуры на основе фамилии:

– Вот все это, вместе взятое, я и имею в виду. Нет, серьезно, мне иногда и в самом деле хочется, чтобы ты оказалась изменницей, и я мог отвести душу…

– Ерунда, – серьезно сказала она. – Варвары попросту не умеют предавать, Фил, а я классический варвар…

– А вот это и есть твоя положительная сторона. Вкупе с тем немаловажным фактом, что до сих пор ты не провалила ни одного задания… Большие парни, знаешь ли, настроены невероятно либерально. Вплоть до того, что на тебя не стали напяливать уже скроенную легенду, а разрешили самой ее разработать. В сжатые, сроки, понятно. Времени нет. По своему украшенному позолотой столу грохнул кулаком Самый Большой Дядя и распорядился: «В сжатые сроки!» Так что шевели мозгами…

– Сейчас, – сказала Марина.

Она отвернулась, присела на поваленное дерево и, подперев щеки ладонями, а локти коленями, погрузилась в раздумье. Фил терпеливо торчал в стороне, из машины не доносилось ни звука, пахло нагретой солнцем сосновой корой и травой. Идиллия простиралась вокруг, самая неприкрытая.

– Ну, так… – сказала Марина, выпрямляясь, – значит, визитеров сдают еще на старте… Привычки, говоришь, сексуальные пристрастия и все прочее… И когда я туда пойду, этот хорек поганый под вашим контролем старательно толкнет дезу…

– Разумеется. Предстать можешь кем угодно. Бизнеследи, генеральская дочка, в общем, самостоятельная и богатая фемина…

– А на хрен? – задумчиво спросила Марина. – Нет, ну на хрен? Не та ситуация… Все наоборот, Фил. Никакая я не сильная и самостоятельная леди. Слушай внимательно. У тебя ведь есть люди, которыми не грех в случае чего и пожертвовать в большой игре. Пешки, которых не жалко? Только, я тебя умоляю, не изображай оскорбленную невинность и не впаривай, что ты добрый и гуманный… У тебя наверняка есть кто-то, кого будет не особенно жалко. Я не говорю, что ему непременно придут кранты, вовсе нет. Но это будет мишень…

– А ты, выходит, в стороне?

– Правильно. Я – в стороне. Меня вообще нельзя будет заподозрить не то что в коварных замыслах, но и в умении мысленно умножить пять на одиннадцать. Мишенью пойдет, мы уже серьезно все обсуждаем, пожилой импозантный предприниматель, про которого этот ваш ссученный Савельев заранее настучит, что это не просто предприниматель, а еще и тихушник, время от времени выполняющий задания спецслужб. Не кадровый, упаси боже! Просто классический «приятель», время от времени привлекаемый для каких-то второстепенных дел. Это должно показать, что мы еще не озаботились всерьез исчезновением нашего парня, мы проводим проверку, как и надлежит… Он и будет шерудить. А при нем – молодая супружница. Глупенькое порочное создание, сумевшее заарканить пожилого богача – и попавшее в дурацкое положение, потому что он уже на пороге импотенции и протрахать женушку как надлежит неспособен. А женушка, как уже упоминалось мельком, порченая и развратная, капризная, как и положено скучающей супруге бизнесмена. Мои сексуальные пристрастия, разумеется, будут детальным образом проработаны – и, конечно, подлинный мой облик не должен появляться на свет. Абсолютно все детали и частности должны быть по принципу «все наоборот». Вот тебе исходная позиция. Есть возражения?

– Никаких, – сказал Фил. – Мои аплодисменты. Когда ты серьезно работаешь, тебя уважать хочется…

– Ну, так уважай и терпи…

– А чем я, по-твоему, старательно занимаюсь? – фыркнул Фил.