Текст книги "Дикарка. Чертово городище"
Автор книги: Александр Бушков
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Вообще-то так. И все же…
– Помимо твоей транспортной службы можно попасть в Городище?
– Исключительно на тех катерах или вертолетах, что есть у Сатарова.
– Ну вот, видишь, мы описали круг и вернулись на то же место. А поскольку…
Она отпрянула от чистейшего стекла – показалось в первый миг, что это прямехонько ей в лицо летит по широкой дуге вынырнувший из высоких кустов на берегу темный предмет, неправильных очертаний шар, покрытый бледно трепещущими язычками пламени. «Принцесса» сделала резкий маневр, уходя влево, к середине реки, так что Марину здорово шатнуло, и черный шар плюхнулся в воду, а «Пират» мгновенно обошел их, закрывая от берега собственным корпусом. Белый купол распался на две половины, уходящие куда-то в палубу. Обнаружился и огромный спаренный пулемет с сидевшим в дырчатом железном креслице человеком в знакомой уже униформе. Стволы проворно развернулись к берегу, приподнялись под углом примерно в сорок пять градусов, и длинная очередь прошлась по кустам, взметая клубы серой пыли, целые комья вырванных веток. Звукоизоляция, в самом деле, оказалась великолепной – Марина вместо слитного грохота двух крупнокалиберок услышала лишь слабенькое тарахтенье, будто кто-то провел палкой по забору.
«Принцесса» уходила на полной скорости, нос в нос с прикрывавшим ее «Пиратом», все еще палившим по берегу.
– Очень мило, – сказала Марина. – Это что за сюрпризы?
– Туземцы, – зло кривясь, пояснил капитан. – Время от времени устраивают подобные фокусы – примитивно все, по-дикарски наивно, не бывает толку, а все равно не унимаются, твари…
– Действительно, с чего это они взъелись? – подняла брови Марина. – Вы всего-то на них время от времени охотитесь, баб выхватываете, годных к употреблению, черепушки добываете подходящие для украшения интерьера и все такое прочее. А они, придурки, отчего-то серчают…
– Я-то тут при чем? Я только извозчик…
– Ну, я ж не про тебя, я чисто абстрактно… Знаешь что? Скомандуй-ка, чтобы разворачивались и плыли назад. Все, что я хотела, уже увидела, ничего больше интересного… Да, вот еще что. У тебя, как я понимаю, должны быть карты Городища?
– И подробные.
– Организуешь потом одну. Самую подробную.
– Ты что… – лицо у него было по-настоящему ошарашенное. – Сюда собралась?
– Красавчик, – проникновенно сказала Марина. – Мне приходилось соваться в места и похуже, когда без этого было не обойтись. Хотя, конечно, сюда я бы полезла исключительно по крайней необходимости… Видно будет.
Глава пятая
Красавица и чудовища
Проснувшись утречком, она не обнаружила законного мужа ни в спальне, ни вообще в отведенных им апартаментах. По этому поводу, разумеется, не следовало впадать в панику – бедолага Артур, одушевленная пешка и прислуга за все, во исполнение ее собственного приказа поперся ни свет ни заря чуточку порыскать. Другими словами, задать там и сям несколько, в общем, невинных вопросов. Из которых люди компетентные, правда, быстренько сделали бы вывод, что этот благообразный хмырь определенно интересуется обитавшим тут совсем недавно господином Тепловым. Вкупе с теми намеками на связь муженька с разведкой, что Марина уже сделала под прицелом микрофонов и телекамер, этого достаточно, чтобы противник забеспокоился и начал как-то себя проявлять. Таковы уж служебные обязанности живца, ничего не попишешь…
Мелодично мяукнул звонок у двери. Распахнув ее без всяких дурацких вопросов, Марина узрела безукоризненную красоточку Тоню в том же деловом костюмчике.
– Я вас не разбудила?
– Ничуточки, – сказала Марина. – Самое время продирать глазки. Супруг уже встал и запропал куда-то…
– Да, я его видела в баре… Татьяна, искупаться не желаете? Вода теплая, погода прекрасная, никого там сейчас нет…
Она смотрела выжидательно, слегка улыбаясь. До Марины понемногу дошло. Вспомнила кое-какие нюансы прошлой беседы.
– А, ну да, разумеется, – сказала она, глазом не моргнув. – Я сейчас…
Вмиг распотрошив чемодан, натянула красный купальник, хоть и сплошной, но не толще бабочкина крыла, накинула сверху коротенький халатик, после секундного раздумья отправила в карман мобильник и обыкновеннейшую авторучку (умелыми руками с таким стилосом можно натворить дел, каких недотепа и с автоматом не натворит), вышла на крыльцо босиком. Весело сказала:
– Вперед!
Тоня, держась на шаг впереди, уверенно направилась мимо соседних коттеджей, в сторону густого лесочка. За ним обнаружилось озеро – довольно длинное, большое, с полудюжиной кукольных причалов, у которых застыли легкие лодочки, с явно искусственным островком посередине, где красовался ажурный бело-розовый домик в китайском стиле. Тоня шагала вдоль берега, и Марина без единого вопроса шла следом.
Ей пришло в голову, что она в разговоре с капитаном, точнее в своих собственных раздумьях, преувеличила Вампирову крутизну. Безусловно, его не так просто убить – как любого из них, как всякого полевого агента Заведения. Но опасность опасности рознь. В таком вот райском уголке как раз крайне просто в два счета завалить любого супермена. Пригласили прогуляться по бережку при утреннем безмятежном солнышке, когда при тебе ни пушки, ни пары гранат, а там пальнул кто-то в спину отключающей ампулой совершенно неожиданно – и дело сделано. На худой конец, и в этом идиллическом озерце можно быстренько спрятать труп, приняв нехитрые меры к тому, чтобы он не всплыл ненароком. А ночью можно достать, увезти, закопать так, что в жизни никто не найдет, или избавиться иным способом…
Но нельзя пока что задавать вопросы насчет «Теплова». Нужно оставаться безмозглой куклой при муже…
Оказалось, что за деревьями озеро загибалось влево, там, в самом конце, стояла небольшая избушка из натуральных бревен с высокой двускатной крышей и резным коньком. Перед ней – еще один причал, парочка лодок, деревянные скамейки.
Остановившись возле одной из них, Тоня быстренько скинула костюм, под которым был черный купальник, сняла туфельки. Потянулась:
– Утро отличное…
Аккуратно свернув халатик, Марина положила его туда же, попробовала ногой воду – в самом деле, теплая. Нацелилась прыгнуть с мостков. Тоня придержала ее за локоть и решительно направила к двери избушки:
– Подожди, давай зайдем.
Как и следовало по роли, Марина разыгрывала хрупкое создание, а потому не стала освобождаться, подчинилась с некоторым интересом. Спросила только:
– А зачем?
– Да так, пустяки, – сказала Тоня, открывая дверь и буквально заталкивая Марину внутрь. – Тут с тобой мальчики поговорить хотят…
Прислонилась спиной к двери, сложив руки на груди и улыбаясь не без цинизма. Марина быстро огляделась.
Внутри не оказалось никаких жутких сюрпризов – одна-единственная комната, ярко освещенная солнечным светом, проникавшим через два высоких окна, пара низких кресел, полосатый красно-белый матрац на дощатом полу.
И два мускулистых парня, загорелые, широкоплечие, в одних спортивных трусах, одинаковых, красных с белой каймой, обликом, ухмылочками и повадкой как две капли воды напоминавших мелкую шпану с окраины большого города.
Оба двинулись к ней не спеша, с расстановочкой, переглядываясь и ухмыляясь, один зажимал в кулаке какой-то продолговатый предмет. Он и заговорил первым, меряя Марину взглядом:
– Ну проходи, красотка, проходи, не стесняйся. Чего не умеешь, тому научим, у нас это быстро…
Марина, ойкнув, повернулась к двери, но Тоня с той же циничной ухмылочкой щелкнула замком, отпихнула ее на середину, где ближайший парень проворно ухватил Марину за локти. Она пару раз слабо дернулась, притворяясь, что не в силах избавиться от хватки. Тоня прошла к одному из кресел, села, закинула ногу на ногу, удобно расположилась, словно пришла в театр и с нетерпением ждала, когда поднимется занавес, – в вальяжной, хозяйской позе. Совершенно переменилась, ничего в ней сейчас не было от предупредительной, услужливой горничной.
Парень все так же держал Марину за локти, посмеиваясь над ухом. Второй неторопливо подошел вплотную, погладил по груди, запустил кончики пальцев под купальник, ухмыляясь, спустил узенькую бретельку с плеча, потом вторую.
Добросовестно ойкнув, Марина попыталась вырваться, но ничего из этого не получилось у слабой холеной куколки.
– Отпустите, – сказала она испуганно. – С ума сошли?
– Разбежалась, – сказал стоявший перед ней. – Стой спокойно, сучка, иначе больно сделаю…
Он поднял загадочный предмет – и из него с тихим щелчком выскочило блестящее узенькое лезвие. Марина замерла. Обушок сверкающего клинка медленно прошелся по ее шее, опустился ниже, мимоходом коснувшись соска, лезвие вонзилось в красную невесомую ткань, распоров на длину ладони.
– Ну, ты все поняла, блядь синеглазая?
Она кивнула, все так же замерев.
– Дергаться не будешь?
Она старательно замотала головой.
Парень отступил, сделал приглашающий жест:
– Ну, тогда иди на матрасик, да смотри у меня…
Она прошла туда, косясь на поблескивающее у щеки лезвие, опустилась навзничь, легла, прикрываясь руками, но один их тут же отвел, закинул за головку, а второй неторопливо стянул купальник совсем, небрежно швырнул в сторону, вмиг избавился от трусов и навис над ней, упираясь кулаками в матрац, с ухмылочкой протянул:
– А ты приятная… Все умеешь?
Марина уставилась в потолок. Второй выпустил ее запястья и положил широкую ладонь на шею, чуть придавил:
– Тебя спрашивают, все умеешь?
Она кивнула, вытянула руки вдоль тела, расслабилась с беззащитным видом покорившейся жертвы, прошептала:
– Только не бейте, пожалуйста…
– Ну кто же тебя будет бить, глупенькая, – хохотнул тот, что стоял в головах, опустил ладони на грудь и стиснул. – Если будешь лапочкой, все обойдется. Будешь лапочкой?
Она старательно кивнула.
– Против двоих ничего не имеешь?
Марина потрясла головой.
– Может, тебя связать?
– Не надо, – сказала Марина. – Вы же видите, я и так не дергаюсь ни капельки…
– Вот и умница. Ножки раздвинь, а головку закинь поудобнее.
Она подчинилась, без команды раскрыв рот. Стоявший в изголовье хохотнул, не выпуская ее груди:
– Люблю понятливых шлюшек. Ну, взяла аккуратненько…
Второй уже стоял на коленях меж ее раскинутых ног, вцепившись сильными пальцами в бедра, приподнял. Вжимаясь затылком в матрац, Марина еще сильнее закинула голову, поймала ртом напрягшуюся плоть и коротко охнула, когда в нее вошли, расслабилась, покорно мотаясь в такт размашистым толчкам. Вскоре ей стало по-настоящему хорошо, и она уже не гадала, где могут располагаться камеры, потому что это, в принципе, не имело особого значения. Ее обрабатывали неспешно и умело, порой перебрасываясь циничными репликами, и ей это вполне нравилось со всех точек зрения, и служебной, и личной. Когда все кончилось почти одновременно и оба от нее оторвались, она так и осталась лежать, уронив правую руку с матраца, раскрасневшаяся и довольная. Краем глаза покосилась на Тоню, та по-прежнему сидела в кресле, медленно курила, и ее смазливенькое личико сейчас стало совершенно другим – холодным, жестким, легкая улыбочка исполнена несомненного превосходства. «Ничего удивительного, в общем, – лениво подумала Марина, положив руку на бедро сидевшего рядом парня. – Единственная возможность превосходство ощутить – глядя, как в два смычка трахают заезжую шлюху, превосходящую только количеством денег в кошельке, а по натуре еще большую дешевку, чем ты сама… Психология не особенно сложная, просекается с ходу. Ну что же, все идет согласно расчетам».
Сидевший повернулся, накрыл ладонью ее грудь, деловито поинтересовался:
– Ну, как впечатления?
– А от меня? – кокетливо улыбнулась она.
– Классно сосешь.
– Я вообще талантливая, – скромно сказала она. – Еще не поняли? А вы на что еще способны?
– Ну, давай посмотрим… – его ладонь грубовато проползла по плоскому животу, опустилась ниже, стиснула.
Марина закрыла глаза, но ее бесцеремонно подняли с матраца две пары рук, повернули, как куклу или манекен на учениях. Образовалась комбинация, в которой она еще не бывала, несмотря на богатый опыт – но, оказалось, весьма неплохо. Снова ее, называя вещи своими именами, отодрали старательно и неторопливо, без малейшего намека на нежность, и в самом деле обращаясь, словно дворовые хулиганы с подвернувшейся на свою беду примерной девочкой, из которой за пару часов сделали законченную шлюху. Ну что же, в конце концов, с ней в свое время это и произошло: жила-была балованная девочка, а потом, когда весь мир в одночасье взорвался, превратившись в нечто неописуемое, и город горел, как пучок соломы, вмиг лишившаяся всего на свете паинька обосновалась в грязном подвале, где ее сексуальным воспитанием скоренько занялись новоиспеченные волчата, бывшие примерные мальчики. Хорошо еще, что это была своя стая, не били и не издевались – но прежде чем подняться до почетной роли личной игрушки вожака, общей девочкой все же побыла, и приятного в этом мало…
Ей стало вдруг скучно и безразлично – и, покосившись на вопросительно поглядывавших парней, она недвусмысленно махнула рукой, уже не как игрушка, как хозяйка. Они поняли все совершенно правильно, быстренько похватали трусы и смылись, только дверь хлопнула.
– Дай сигаретку, – сказала она, не глядя в ту сторону.
Вытянулась на матраце, удовлетворенная, собранная и уже холодная, как охотничья собака на тропе. Тихонько подошедшая Тоня сунула ей в рот сигарету, щелкнула зажигалкой. Присела рядом, присмотрелась, с намеком коснулась бедра:
– Больше ничего не хочешь?
Вновь вернулась в свою исконную роль, а ведь, ручаться можно, не особенно и хотелось…
– Нет, – сказала Марина, вяло пуская дым. – Вполне достаточно.
– Ничего, что купальник?.. Я думала, что это вполне в стиле…
– Плевать. Сколько я тебе должна?
– Пятьсот.
– Без вопросов, – процедила Марина. – Как только вернемся в апартаменты…
– Все, правда, хорошо?
– Просто прекрасно, – сказала Марина. – Надо будет повторить как-нибудь, только в каком-нибудь другом ключе, чтобы был элемент новизны и неожиданности, учено выражаясь…
– Что захочешь и когда захочешь.
– А если я тебя все же захочу?
– Да без малейших проблем, – сказала Тоня, безмятежно улыбаясь. – Хоть сейчас.
– Да нет, – искренне сказала Марина. – Мне вполне достаточно. Подожди тут, я ополоснусь пока…
Она вышла из избушки и, опустив ноги с мостков, соскользнула в воду. Медленно поплыла от берега в теплой стоячей воде, улыбаясь задумчиво и хищно.
Итак, рыбка клюнула. С самого начала все стало ясно, когда она только вошла в избушку и узрела этих двух придурков. Ну в самом деле, невозможно ведь предположить, что сюда, в особо охраняемый приют богачей, проникнут два примитивных хмыря, вознамерившихся на свою голову изнасиловать подходящую красотку? Она мимоходом высказала пожелание, и Тоня его быстренько претворила в жизнь…
Вот только не такая уж она умненькая. Проговорилась только что: думала, мол, что изрезать ножом купальник «будет вполне в стиле»…
А откуда ей знать, какого именно стиля требовала пресыщенная душенька заезжей богачки?
Весь этот только что закончившийся спектакль мог поставить лишь тот человек, что своими глазами видел, какого именно стиля требовала от муженька развратная красотка, которой, оказывается, нравится играть подчиненную роль, хочется, чтобы ее хоть понарошку, да насиловали, связывали, обзывали матерно, унижали легонечко…
Значит, Тоня эту пленочку видела. И увиденное, как и было задумано, приняла за чистую монету. Можно, конечно, благодушно подумать, что это просто-напросто гостиничный сервис поднялся до немыслимых высот и предупредительная обслуга подслушивает и подсматривает за клиентами, чтобы предупреждать все их желания, даже невысказанные вслух шустрому персоналу…
Но это не версия, а чушь собачья. От чего в первую очередь не на шутку взъярится богатый клиент, так это от микрофонов и видеокамер в его апартаментах. За такие штучки любой хозяин дорогой гостиницы, едва все вскроется, качественно получит по мозгам.
Следовательно, истина в другом. И наблюдение велось теми, кто думает вовсе не о максимальных удобствах клиентов заведения. И Тонечка – достаточно посвященная в игру фигура. А это чрезвычайно полезная информация…
Она взобралась на мостки, попрыгала, стряхивая последние капли воды, вернулась в дом и накинула халатик. Словно бы невзначай, по привычке, бросила взгляд на экран мобильника – ну конечно, полный набор тщательно укрытой от посторонних глаз специфической техники: и микрофоны тут, и две камеры. Будем ждать шагов, они не могут не воспоследовать…
– А ты, правда, очаровательная, – сказала Тоня. – Мне бы хотелось не только из-за денег с тобой подружиться…
Усмехнувшись, Марина подошла вплотную и взъерошила ей волосы. Сказала безмятежно:
– А вот это я тебе гарантирую. В самом скором времени. Давно хотелось иметь такую подружку.
И мысленно продолжила, не изменив беззаботного выражения лица: «Такая тесная выйдет дружба, что ты себе представить не можешь, стервочка, будешь еще на коленях умолять, чтобы я от тебя отвязалась и поскорее исчезла из твоей жизни…»
Глава шестая
Режиссер
Вернувшись к себе, она без всякой спешки приняла душ, потом столь же неторопливо управилась с завтраком, доставленным чуть ли не в мгновение ока невероятно услужливым официантом, – а блудный муж все еще где-то пропадал. Ломать голову по этому поводу не следовало: если уж запропал, значит, напал на нечто, напоминающее след. И беспокоиться не следовало: даже если за муженьком уже следят, полагая пока что именно его главной опасностью, никто не станет, обнаружив легавого в первые же часы, тут же топить его в уютном чистеньком озере с камнем на шее или изничтожать другими методами. Так дела среди серьезных людей не делаются. Особенно если учесть, что Марина недвусмысленно озвучила перед потайными микрофонами его принадлежность к спецслужбам. Отправлять следом за Вампиром Артура поостерегутся – всем этим заведением заправляют, как уже ясно, люди серьезные, а они должны прекрасно понимать, что у спецслужб есть устоявшаяся привычка: вслед за исчезнувшим без вести государственным сыскарем с завидной регулярностью являются новые и новые, и их обычно бывает столько, что всех ни за что не перетопишь. И, кроме того, прекрасно известно еще, что заведения отчего-то крайне отрицательно относятся к убийствам своих сотрудников и имеют дурную привычку мстить по полной…
Стоп, сказала она себе. А почему ты, собственно, решила, что Вампира уже нет в этом мире? Нельзя же исключать, что он валяется сейчас связанный в каком-нибудь гнусном подвале, и из него пытаются выбить хоть какую-то информацию, а он, человек опытный, пытается играть… Вариантов здесь масса.
И тем не менее… Она не могла объяснить своих ощущений – они сплошь и рядом как раз и рождались в той области сознания, что анализу не поддается, – но отчего-то в воздухе явственно попахивало смертью. Очень уж уютным, мирным и благостным выглядело это заведение, чтобы полагаться на благополучный финал. Такое ощущение, хоть тресни…
Мелодично залился звонок. Она подошла к двери, небрежно завязав халатик.
На пороге стояла совершенно незнакомая девушка – в светлых летних брючках и белой блузочке, не отягощенной табличкой с именем. У Марины отчего-то сразу возникло впечатление, что перед ней спортсменка, профессиональная: что-то в ней такое было, характерно крепенькая (однако без мужской неуклюжей мускулистости), смазливенькая, очень загорелая, светлые густые волосы до плеч чересчур белые для естественного цвета, а серые глаза чересчур уверенные для служаночки.
Подняв брови, Марина сделала вопросительную гримаску, улыбаясь вполне доброжелательно: гостья была как раз в ее вкусе, поспорить можно, если ее вдумчиво раздеть, она вся загорелая, без дурацких белых полосочек там и сям…
– Здравствуйте, – сказала незнакомка непринужденно. – Мне нужно с вами поговорить, это по поводу вашего мужа…
– Тьфу ты, – сказала Марина, отступая в прихожую. – Заходите. С ним, понятно, ничего не случилось – у вас лицо ничуть не встревоженное… Но он ничего не натворил, надеюсь? И не говорите мне, что вы – его вторая жена, с которой он связался, ничего нам с вами не сказав друг о друге…
– Ну что вы, – с легкой усмешкой ответила незнакомка, – до таких ужасов не дошло пока что…
Вместо того чтобы прикрыть дверь за собой, она, наоборот, ее пошире распахнула – и вслед за ней энергично вошел невысокий, широкоплечий тип в светло-синем костюме, лысоватый и на вид очень даже добродушный и простецкий. Однако его-то Марина заочно прекрасно знала: будем знакомы, это и есть господин Сатаров, правая рука губернатора, в точности, как на снимках, сделанных совсем недавно, так что любой стажер опознает…
Следовало чуточку возмутиться, и она, как подобает избалованной бабенке, состроила уже откровенно сердитую рожицу, протянула неприязненно:
– Простите?
Они не обратили ни малейшего внимания на подлинно великосветские интонации, какими аристократия моментально ставит барьер меж собой и всеми, кто гораздо ниже. Сатаров прошел мимо нее, как мимо пустого места, уселся в кресло, преспокойно налил себе в чистый стакан минеральной воды из початой запотевшей бутылки.
– Позвольте… – воскликнула Марина тоном выше.
Незнакомка с разворота залепила ей оглушительную пощечину – у Марины искры в глазах засверкали – и тихонечко рявкнула:
– Сядь, поблядушка, не отсвечивай!
Мастерски играя совершеннейшее ошеломление, хотя в голове уже блеснула парочка версий, Марина отступила на шаг, плюхнулась в кресло и, взирая на них с нешуточным ужасом, спросила (разумеется, запинаясь на каждом слове и дрожа):
– Вы что, грабители, да? У меня и нет ничего, разве что…
Незнакомка присела на подлокотник ее кресла, бесцеремонно приобняла за шею и проворковала на ухо:
– Изволь без хамских подозрений, а то я твою мордашку разрисую так, что всякий товарный вид потеряешь… Меня зовут Вика. Я иногда бываю добрая, а порой – зверь зверем… С тобой хотят поговорить. Вот этот господин, если ты не поняла. Никто тебе зла не желает, но, если не договоримся, хреновенько тебе придется, и не говори потом, что я тебя не предупредила… – и встряхнула голову Марины так, что у той клацнули зубы. – Все поняла, сучка дешевая? Я кого спрашиваю?
– П-поняла, – сказала Марина.
Первые впечатления у нее уже сложились: эта чертова Вика держалась без тени садизма, ничуть не походило, что она ловит кайф от того, что кого-то унижает. От нее веяло той самой безмятежной уверенностью профессионала. А значит, относиться к ней следовало крайне серьезно. Серьезнее, может быть, чем к этому лысому хрену.
– Ну вот и молодец, – сказала Вика, похлопав ее по щеке и сидя в прежней позиции. – Будешь умницей, бить не буду.
– Милая Танечка, – проникновенно сказал Сатаров. – Я вижу, вам здесь нравится? Вы освоились, великолепно развлекаетесь…
– А в чем, собственно… – протянула Марина, старательно подпуская в голос удивления и сломленности.
– Да пустяки. Мне случайно попали в руки кое-какие интересные снимки, на которых вас мудрено не узнать…
Он запустил руку во внутренний карман пиджака тем решительным жестом, каким при других обстоятельствах выхватывают что-нибудь крупнокалиберное, но, как и следовало ожидать, достал пухлую пачку цветных фотографий. Протянул Марине, улыбаясь дружелюбно, без особого цинизма.
Марина поворошила снимки. Не было никакой нужды изучать их все до одного, и так ясно, что во всех ракурсах и подробностях запечатлены самые пикантные эпизоды ее тесного общения с наемными мальчиками в той избушке. Подобрано так, чтобы на каждом снимке легко узнавалась ее физиономия.
Надо же, подумала она, оперативно действуют: часа не прошло, а уже заявились… Поджимает их время, что ли?
А вслух сказала с понимающим видом:
– Ах, во-от оно что… Слышала я про такие штучки на фешенебельных курортах, но сама как-то не сталкивалась… Сколько потребуете? Имейте в виду, муж у меня не бедный, но это еще не означает, что у меня карманы набиты деньгами…
– Танечка, вы, может, и удивитесь, но нам совершенно не нужны деньги. И прочие материальные ценности. Вы знаете, у нас, кроме фотографий, есть еще видеокассета с тем же самым сюжетом. И мы вам все отдадим в обмен на совершенно пустяковую услугу. Вы уговорите вашего мужа сегодня же уехать отсюда и более не возвращаться. Мне плевать, как вы этого добьетесь, но это единственное условие, на которое я согласен, и других не будет. Вообще.
– Зачем вам?
– А вот это совершенно не ваше дело. У меня есть условие… и кассета. Которую, по-моему, вы будете бесконечно рады заполучить… Я понятно излагаю?
– Еще как.
– Вот и прекрасно. Сейчас ваш муж засел в одном из баров играть в карты, отыскал подходящих партнеров. Насколько я знаю, это часа на два. Так что времени у нас хватает…
Интересно, подумала Марина. Единственный источник, откуда можно было почерпнуть сведения о пристрастии Артура к картам, – это старательно сфабрикованные данные, которые подсунул тот скурвившийся предатель. Картина ясная, никаких загадок…
– Но я…
Глаза у него были холодные, как лед:
– Я ведь не шучу, Танечка. Дело серьезное. Понимаете, у меня тоже есть… старший. Человек, которого мне приходится слушать и старательно выполнять все, что от меня требуется. Сейчас мне поручено добиться от вас, чтобы вы уговорили мужа уехать. И я не имею права, попросту не могу провалить поручение. А поэтому жалеть вас не намерен. Вы, может, и удивитесь, но я о вас довольно много знаю. Например, то, что вы давно уже задолбали, простите за вульгарность, муженька своим блядством на стороне. И он не прочь от вас избавиться, но не подворачивалось случая, вернее, улик. А это, – он кивнул на фотографии, лежавшие рядом с ней на столике, – как раз то, чего ему не хватало. Если он вас вышвырнет на улицу, выбор у вас будет небогатый, вы одним махом потеряете все… Учитывая, что у вас ни денег, ни нормальной профессии, перспективы печальные. Или я ошибаюсь? Молчите?
– Да поймите вы! – сказала Марина с отчаянием в голосе. – Я его не уговорю…
– Почему?
– Он упрямый и ни за что просто так не уедет, если уж решил тут проторчать не менее недели…
Лежавшая у нее на плече сильная ладонь Вики вдруг обхватила шею, и два пальца чуть нажали под подбородком:
– Давай-ка разовьем эту тему подробнее… Тут дело не в упрямстве, а? На кого он работает?
– Сам на себя, он деловой человек…
Пальцы даванули сильнее, причинив на миг нешуточную боль:
– Не свисти, паршивка! Он временами еще и подрабатывает на секретную службу, а? Ну?
Марина решила, что самое время оскорбиться и показать зубки – так, немного, не на всю длину и не демонстрируя полный набор клыков (которого у богатой дурочки, в принципе, и быть не должно).
– Вот именно! – воскликнула она раздраженно. – А что тут такого, если человек имеет кое-какие дела с секретной службой? Тут, по-моему, ничего предосудительного, совсем даже наоборот! Не криминал какой-нибудь!
– Кто ж спорит… А конкретно, что он делает?
– Вот вы у него и спросите. Я в такие дела не лезу. Совершенно ни к чему. И, кстати, вы не боитесь? Что его знакомые за такие вот штучки вам малость напинают?
– А ты сама не боишься? – вкрадчиво осведомилась Вика.
– Это чего?
– Танечка, вы действительно такая дуреха или прикидываетесь? – усмехнулся Сатаров. – Того бурного выяснения отношений, которое непременно последует, когда муженек увидит эти пикантные снимочки…
«Дуреха, говоришь? – подумала она весело. – А ведь самое время их немного охладить, чтобы не чувствовали себя такими уж победителями и не пыжились…»
Она взяла со столика снимки, всю пачку, тщательно их перебрала. Спросила:
– Говорите, и пленка есть?
– И качественная! – весело подтвердил Сатаров. – В цвете, со звуком и крупным планом…
Марина посмотрела на него отнюдь не унылым взглядом несчастной, загнанной в угол жертвы и ослепительно улыбнулась:
– Вот за что я люблю нахальных мужиков вроде вас, так это за то, что во всех ваших придумках непременно сыщется грандиознейший изъян…
– Точнее? – спросил он беспечно, ничего еще не сообразив.
Марина улыбнулась ему еще ослепительнее и прямо-таки проворковала:
– А тот изъянчик, что ни черта эти ваши снимки не доказывают.
– То есть? – спросил он уже серьезнее, самую чуточку нахмурясь.
Марина сказала медовым голосочком, преспокойно, четко выговаривая каждое слово:
– Ну да, ну да. Целая кучка фотографий, на которых я увлеченно трахаюсь, и даже, вот ужас, с двумя сразу. Кто бы спорил, дамы и господа… Вот только изъян налицо. Мне просто интересно, это каким же чудом вы кому бы то ни было докажете, что снимки сделаны сегодня и здесь? Что-то я не вижу, чтобы в кадрик попал календарь с числом и временем… В кадрах из всех декораций – только пол и матрац. Самые обыкновенные доски и самый обыкновенный матрац. Откуда тут взяться дате?
Вот теперь он, похоже, задумался всерьез, по лицу видно. Да и Вика что-то подозрительно присмирела…
Развивая успех, Марина продолжала тем же беззаботным тоном:
– Мало ли на свете одинаковых матрацев? А про дощатые полы я уж и не говорю… Был у меня с полгода назад крупный скандальчик с горячо любимым мужем как раз по схожему поводу. Только все давным-давно кончилось, помирились мы, я пообещала не допускать впредь, верность хранить… Словом, категорически обошлось. Так что, если вы сунетесь к мужу с этой вашей оголтелой порнографией, я на своем буду стоять насмерть: мол, это как раз и всплыли неведомыми путями фотографии с того именно… мероприятия. И вы – парочка запоздалых шантажистов, живущих вчерашним днем. Интересно, как вы докажете обратное? Притащите этих жеребцов в качестве свидетелей? Так это ж будут только слова… Говорю вам, мало ли матрацев и досок? Нет у вас убойных доказательств… А если есть, не откажите в любезности предъявить, я от нетерпения сгораю!
Вот теперь он выглядел должным образом – как человек, обнаруживший у себя в штанах гранату с выдернутой чекой и оттого боявшийся шелохнуться. Казалось, вот-вот удар хватит – нет, конечно, чересчур сильная личность для того, чтобы вульгарно хлопаться в обморок, но плюху он получил качественную и еще от нее не опомнился…
– Я, конечно, дурочка, – сказала Марина. – Классическая блондинка из анекдотов. Но вы не слышали, хорошие мои, про такое ученое и длинное словечко – инстинкт самосохранения? Штука эта даже с дурочками чудеса делает, нешуточную оборотистость им придает…
Сатаров с застывшим лицом произнес длинную фразу, целиком состоявшую из виртуозной нецензурщины – вроде бы не в адрес Марины, просто выплеснул эмоции…
– Боже, какие вы слова говорите… – сказала Марина с победной ухмылкой. – Я и половины не знаю, но чувствую, что это сплошь похабень…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?