Текст книги "Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами"

2. Россия вступает в войну

Россия вступила в войну 2 августа (20 июля по старому стилю), после опубликования соответствующего манифеста Николая II. Говоря об участии Российской империи в этих военных действиях, следует обозначить приоритеты, которые стояли перед нашей страной, и те выгоды, которые она планировала получить от военной кампании.

Как уже было сказано выше, дипломатические отношения с Германией зашли в тупик. Более того, Германия для европейских великих держав представляла собой определенную опасность в плане нового раздела сфер влияния. К тому же за период сотрудничества с Германской Империей Россия вынуждена была поступиться рядом полезных для себя территорий, завоеванных ранее. При этом империя не оставляла надежд укрепиться в Центральной и Южной Европе, а возможно, и распространить свое влияние на Европу Западную. Тем более что плотное сотрудничество с Францией, а также позднейший союз с Британией располагали к такому развитию событий.

Что касается идеологии, то Россия назначила себя «гарантом славянского мира» и защитником интересов всех славян, помимо того, что, несмотря на синодальное устройство Русской церкви, мы уже фактически выступали как «защитники мирового православия». Соблюдение этих обязательств было продиктовано самим имперским статусом нашей страны и условной преемственностью от Византийской империи. Иными словами, в идеологическом смысле для тогдашнего населения столкновение России и Германии выглядело, как битва Второго Рейха и Третьего Рима.

Свое официальное идеологическое обоснование в России война получила сразу же. Она началась с манифеста Николая II. Текст этого документа показателен и важен настолько, что следует привести его максимально подробно:

«Божiею милостiю Мы, Николай Вторый, Императоръ и Самодержецъ Всероссiйскiй, царь Польскiй, Великiй Князь Финляндскiй и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляемъ всѣмъ вѣрнымъ Нашимъ подданнымъ:

Слѣдуя историческимъ своимъ завѣтамъ, Россiя, единая по вѣрѣ и крови съ славянскими народами, никогда не взирала на ихъ судьбу безучастно. Съ полнымъ единодушiемъ и особою силою пробудились братскiя чувства русскаго народа къ славянамъ въ послѣднiе дни, когда Австро-Венгрiя предъявила Сербiи завѣдомо непрiелемыя для Державнаго государства требованiя. Презрѣвъ уступчивый и миролюбивый отвѣтъ Сербскаго правительства, отвергнувъ доброжелательное посредничество Россiи, Австрiя поспѣшно перешла въ вооруженное нападенiе, открывъ бомбардировку беззащитнаго Бѣлграда.

Вынужденные, въ силу создавшихся условiй, принять необходимыя миры предосторожности, Мы повелѣли привести армiю и флотъ на военное положенiе, но, дорожа кровью и достоянiемъ Нашихъ подданныхъ, прилагали всѣ усилiя къ мирному исходу начавшихся переговоровъ. Среди дружественныхъ сношенiй, союзная Австрии Германiя, вопреки Нашимъ надеждамъ на вѣковое доброе сосѣдство и не внемля завѣренiю Нашему, что принятыя мѣры отнюдь не имѣютъ враждебныхъ ей цѣлей, стала домогаться немедленной ихъ отмѣны и, встрѣтивъ отказъ въ этомъ требованiи, внезапно объявила Россiи войну.

Нынѣ предстоитъ уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Намъ страну, но оградить честь, достоинство, цѣлость Россiи и положенiе ея среди Великихъ Державъ. Мы непоколебимо вѣримъ; что на защиту Русской Земли дружно и самоотверженно встанутъ всѣ вѣрные Наши подданные.

Въ грозный часъ испытанiя да будутъ забыты внутреннiя распри. Да укрѣпится еще тѣснѣе единенiе Царя съ Его народомъ, и да отразитъ Россiя, поднявшаяся какъ одинъ человѣкъ, дерзкiй натискъ врага.

Съ глубокою вѣрою въ правоту Нашего дела и смиреннымъ упованiемъ на Всемогущiй Промыселъ, Мы молитвенно призываемъ на Святую Русь и доблестныя войска Наши Божiе благословенiе»[32]32
  Подлинник. Машинопись. Подпись-автограф Николая II. Российский государственный исторический архив. РГИА. Ф. 1329. Оп. 1. Д. 1005. Л. 250–250 об.


[Закрыть].

Иными словами, речь шла не только о защите сербов, но и о начале «оборонительной войны», которая к тому же стала для Российской империи «делом чести». Это как раз объясняет, почему в историографии царской России Первая мировая называлась «Второй Отечественной».

При этом, однако, у России был блок стратегических и тактических целей. В плане стратегии и формирования нового геополитического положения нашей страны эти цели выразил уже после Февральской революции Павел Николаевич Милюков, лидер партии кадетов и министр иностранных дел Временного правительства.

Цели эти, если максимально конкретизировать, сводились к следующему:

1. Объединение польских земель, входивших в состав Германии и Австро-Венгрии, в единую Польшу на правах автономии в составе Российской империи.

2. Включение в состав Российской империи входивших в состав Австро-Венгерской империи Галиции и Угорской Руси.

3. Установление контроля России над принадлежавшими Турции проливами Босфор и Дарданеллы.

4. Объединение турецкой и российской частей Армении в «Великую Армению» под протекторатом России[33]33
  Корчагин Ю. Павел Милюков //Обучение. Образование. Исследования. Комментарии. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.lerc.ru/?part=articles&art=16&page=9, свободный.


[Закрыть].

Ну и, понятно, окончательное решение «сербского» и, шире, «панславянского» вопроса. Если переводить это на язык геополитики, то Российская империя хотела не только вернуть то, что отдала Османской империи после Берлинского конгресса 1878 года, но и получить максимальный контроль над Балканами и Средиземноморьем, стать монопольным владельцем самых выгодных и крупных торговых путей из Европы в Азию. И параллельно, в виде Великой Армении, создать союзную буферную зону между собой и Турцией.

Понятно, что данные тезисы имели место быть с самого начала Первой мировой, если не раньше, на предвоенной стадии. Однако Милюков, горячий сторонник войны, настаивавший на неукоснительном соблюдении обязательств перед Антантой, озвучил их в 1917 году. Когда Февральская революция уже случилась, а Октябрьская уже вовсю назревала. В итоге эта публичная позиция министра иностранных дел привела к прямо противоположным результатам. Как для страны, так и для самого Милюкова.

В статье «Павел Милюков» Юрия Корчагина есть емкое описание тех процессов: «Милюков проводил агрессивную политическую линию в отношении захвата Россией чужих территорий. Его преследовала навязчивая идея присоединения к России Константинополя и проливов Босфор и Дарданеллы. Решительная поддержка Милюковым необходимости продолжения войны до победы и притязаний экстремистов на захват новых земель оттолкнула от него общественное мнение. 20 апреля 1917 г. в газетах была опубликована нота Временного правительства за подписью Милюкова о верности России союзникам до конца. На улицы Петрограда вышли с протестами тысячи демонстрантов с плакатами “Долой Милюкова!”, “Долой войну!”. Их гнев был направлен непосредственно против Милюкова. Через несколько часов прошла демонстрация юнкеров, офицеров, торговцев и студентов в поддержку Милюкова. Демонстрации продолжались несколько дней. Чтобы погасить волнения, Милюкову предложили сменить портфель – стать министром народного просвещения. Милюков отказался и вынужден был 2 мая уйти в отставку»[34]34
  Корчагин Ю. Павел Милюков //Обучение. Образование. Исследования. Комментарии. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.lerc.ru/?part=articles&art=16&page=9, свободный.


[Закрыть].

Но до 1917 года оставалось еще 3 года. На момент же 1914 года самыми актуальными задачами, стоявшими перед Российской империей в этой войне, историки называют разгром Австро-Венгрии и Османской империи. Первая мешала нашему владычеству на Балканах, вторая – в Черном море, в проливах и на Кавказе.

3. Военные действия

Не вдаваясь в подробности собственно военных действий, отметим только, что на начальном этапе войны вклад России в победу Антанты был одним из важнейших, если не решающим. Достаточно вспомнить только Галицийскую битву (5.08–12.09.1914) и героический Брусиловский прорыв. К слову сказать, изначально эта военная операция называлась Луцкий прорыв или 4-я Галицийская битва. Непосредственное наступление армии под командованием генерала Алексея Алексеевича Брусилова началось 22 мая 1916 года. Военные действия в рамках операции длились до 7 сентября 1916 года. Итогом стало опрокидывание соединенной группировки немецких и австро-венгерских войск и продвижение по территории врага на глубину 80–120 километров.

Нужно отметить два символичных момента. Во-первых, изменение названия операции. Обычно операции назывались по месту их проведения. Но прорыв был выполнен настолько четко и наступление увенчалось таким успехом, что операции было дано имя командующего российскими и союзными войсками. Второй нюанс – уже из советской эпохи. Изначально в официальной советской пропаганде Первая мировая война характеризовалась, как «империалистическая», а потому – идущая в пользу буржуазии, но не простого народа. В целом выстраивался образ бессмысленности для России данной военной кампании. Однако при общем негативном посыле Брусиловский прорыв и в Советской России официально оценивался как акт беспримерного героизма русских солдат и стратегического гения генерала Брусилова.

Эти победы вынуждали Германию постоянно перебрасывать свои войска с «французского» направления на восток, дабы Австро-Венгрия избежала тотального разгрома. На «южном направлении», или Кавказском фронте, как он тогда назывался, Россия также одержала блестящую победу над Османской империей в Сарыкамышском сражении. Начиналось оно как оборона русской армии от турок 9 (22) декабря 1914 года, закончилось – как российское контрнаступление с разгромом армии Османской империи 4 (17) января 1915 года. Итогом контрнаступления стало открытие дороги вглубь Анатолийского плоскогорья. То есть задачи по возвращению Константинополя в лоно православия и установлению контроля над проливами на тот момент казались более чем осуществимыми.

Однако этот прорыв в итоге замедлился, поскольку в Британии всерьез обеспокоились тем, что Россия окончательно подчинит себе регион и пошатнет английскую морскую монополию, как до того планировали это сделать немцы. Вообще интересы стратегического и экономического доминирования часто вставали на пути оперативной победы Антанты. Англия же несколько раз практически открыто саботировала российские военные инициативы. Об этом, например, свидетельствуют воспоминания лорда Френсиса Левенсона Берти, посла Британии в Париже, который занимал свою должность с 1905 по 1918 год. В своем дневнике, изданном впоследствии под названием «За кулисами Антанты. Дневник британского посла в Париже (1914–1919)», он пишет:

«17 декабря. Я указал на русские претензии относительно Константинополя и проливов. Грей сказал, что мы должны выполнить обещания, данные нами в 1908 г., а именно: Россия должна получить право свободного прохода своих военных судов из Черного моря в Средиземное и обратно в мирное время, в военное же время участники войны будут пользоваться равными правами. Я заметил, что в случае ухода турок из Константинополя создается положение, совершенно отличное от того, при котором давались все эти обещания. Правильное решение заключалось бы в следующем: Константинополь превращается в вольный город, все форты на Дарданеллах и Босфоре разрушаются, к Дарданеллам и Босфору применяется под европейской гарантией режим Суэцкого канала. Грей сомневается в согласии России на такие условия. Вообще вопрос о распоряжении Константинополем и проливами явится камнем преткновения, когда настанет время для обсуждения подобных предметов.

22 февраля… Я надеюсь, что общественное мнение в Англии и за границей заставит державы отвергнуть в принципе русскую точку зрения о правах москвичей в отношении Константинополя и проливов между Черным и Средиземным морями. Наше новейшее и крупнейшее судно “Королева Елизавета” в Дарданеллах; у нас там очень крупные силы.

26 февраля… Все больше возрастает подозрительность касательно намерений России в отношении Константинополя. Считаю целесообразным, чтобы Англия и Франция (в этом вопросе Англия ставится вне Франции) заняли Константинополь раньше России, дабы московит не имел возможности совершенно самостоятельно решить вопрос о будущем этого города и проливов – Дарданелл и Босфора»[35]35
  Берти Ф. За кулисами Антанты. Дневник британского посла в Париже (1914–1919). М. – Л., 1927. С 38–39; 49–50.


[Закрыть].

Россия для союзников, главным образом для Британии, стала представлять все большую опасность их геополитическим интересам. Тем более что совместно с Францией Англия вела интенсивные переговоры с Италией, которая ранее входила в Тройственный союз, а потом заняла позицию нейтралитета. Британия и Франция склоняли Италию к вступлению в войну со сменой альянса, при этом постепенно дистанцируясь от России. К слову сказать, по факту Версальского мира практически все территориальные и экономические притязания Италии были отвергнуты победителями. Что, в свою очередь, спровоцировало приступ острого недоверия граждан страны к своему правительству и одновременный рост симпатий к фашистам, которые, как и германские нацисты, говорили о возрождении и величии страны в случае, если они придут к власти.

Впоследствии, однако, Уинстон Черчилль уход России с театра военных действий описывал в героическом и даже несколько мифологизированном ключе: «Но не напрасны были ее (России) героические поступки. Гигант, сраженный насмерть, умирая, успел передать эстафету с Востока через океан новому Титану, терзаясь сомнением, кто же теперь появится и начнет мощно вооружаться. Российская империя пала 16 марта, 6 апреля в войну вступили Соединенные Штаты Америки»[36]36
  Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 1. М., 1955. С. 3–16; The World Crisis. 1911–1918. L, 1942. P. 675–677.


[Закрыть].

4. Конец Российской империи, февраль и октябрь

Россия, а точнее – политический класс Российской империи, слишком втянулась в войну, забыв о внутренней политике и, собственно, о том, как себя ощущает простой трудовой народ: рабочие, крестьяне, разночинцы и рядовые солдаты. Действительно, если рассматривать ход российской военной кампании, то складывается ощущение, что империя совершила серию героических побед, уже практически втоптала противников в землю – и только вероломство союзников не позволило нашей стране окончательно и бесповоротно выполнить все поставленные цели.

Наверное, схожие чувства испытывали и привилегированные сословия империи, забывая о том, что они, во-первых, меньшинство, а во-вторых, в самой стране, в российском обществе, назревают серьезнейшие проблемы. Неадекватной оказалась и оценка самого характера Первой мировой. Впрочем, в этих оценках ошиблись не только российские стратеги.

Изначально всем думалось, что Первая мировая будет короткой, практически молниеносной войной, поскольку военная промышленность и технологический прогресс в Европе дошли до создания поистине разрушительных средств ведения вооруженных конфликтов и создали оружие массового поражения. Например, пресловутые иприт и фосген, отравляющие газы.

Однако война оказалась затяжной. На Западном фронте она превратилась в позиционную, окопную войну, на Восточном, после первых блестящих побед и продвижения вперед со стороны Российской империи, оказалось, что к поддержанию прежних темпов не готова российская военная промышленность. Более того, неготовность промышленности вылилась в неготовность армии к затяжному масштабному конфликту, программа технического перевооружения армии в соответствии с новыми условиями запаздывала. А союзники между тем вынуждали Россию ко все новым масштабным военным действиям.

Систематический кризис в российской армии начался с 1915 года. Уже к июню 1915-го был сдан Перемышль, город-крепость, с огромными потерями захваченный в марте. В конце июня был оставлен Львов. Все военные приобретения были утрачены, начались потери собственной территории Российской империи. В июле была сдана Варшава, вся Польша и часть Литвы; противник продолжал наступать. В обществе заговорили о неспособности правительства справиться с положением.

23 августа (5 сентября) 1915 года Николай II принял на себя звание Верховного главнокомандующего, сосредоточившись именно на личном командовании войсками, не обращая внимания на рост протестных настроений внутри страны. Против такого решения царя выступали фактически все министры царского правительства. Тогдашний министр землеустройства и землеуправления Александр Кривошеин охарактеризовал данную ситуацию так: «Россия переживала и более тяжелые времена, но никогда не было времени, когда бы все возможное было бы сделано для усложнения уже невозможной ситуации… Мы сидим на бочке с порохом. Нужна единственная искра, чтобы все взлетело в воздух… Принятие императором командования армией – это не искра, а целая свеча, брошенная в пушечный арсенал»[37]37
  Уткин А. И. Первая мировая война. Издательство Эксмо, 2002


[Закрыть].

В итоге в феврале 1917 года народные массы уже были готовы к восстанию, а 27 февраля (12 марта) 1917 года петербургская массовая забастовка переросла в вооруженное восстание, после присоединения к митингующим вооруженных солдат и матросов. Непосредственным результатом Февральской революции стало отречение от престола Николая II, прекращение правления династии Романовых и формирование Временного правительства под председательством князя Георгия Львова. Временное правительство соединило в своем лице законодательную и исполнительную власть, заменив царя, Госсовет, Думу и Совет министров и подчинив себе высшие учреждения (Сенат и Синод). В своей Декларации Временное правительство объявило амнистию политическим заключенным, гражданские свободы, замену полиции «народной милицией», реформу местного самоуправления[38]38
  Каpа-Муpза С. История советского государства и права. Издательство “Былина”, 1998 г.


[Закрыть].

Как уже было сказано выше, Временное правительство не изменило позиции по участию России в Первой мировой войне. Однако скорректировало свой курс применительно к требованиям по итогам войны, присоединившись ко многим тезисам американского президента Вудро Вильсона. Так, министр иностранных дел Павел Милюков в официальной ноте от 18 апреля (1 мая) 1917 года «О задачах войны» к союзным державам писал: «Высказанные временным правительством общие положения вполне соответствуют тем высоким идеям, которые постоянно высказывались вплоть до самого последнего времени многими выдающимися государственными деятелями союзных стран и которые нашли себе особенно яркое выражение со стороны нашего нового союзника, великой заатлантической республики, в выступлениях ее президента. Правительство старого режима, конечно, не было в состоянии усвоить и разделить эти мысли об освободительном характере войны, о создании прочных основ для мирного сожительства народов, о самоопределении угнетенных национальностей и т. п.

Но Россия освобожденная может в настоящее время заговорить языком, понятным для передовых демократий современного человечества, и она спешит присоединить свой голос к голосам союзников.

Проникнутые этим новым духом освобожденной демократии заявления временного правительства, разумеется, не могут подать ни малейшего повода думать, что совершившийся переворот повлек за собой ослабление роли России в общей союзной борьбе. Совершенно напротив, – всенародное стремление довести мировую войну до решительной победы лишь усилилось, благодаря сознанию общей ответственности всех и каждого. Это стремление стало более действительным, будучи сосредоточено на близкой для всех и очевидной задаче – отразить врага, вторгнувшегося в самые пределы нашей родины. Само собой разумеется, как это и сказано в сообщаемом документе, временное правительство, ограждая права нашей родины, будет вполне соблюдать обязательства, принятые в отношении наших союзников. Продолжая питать полную уверенность в победоносном окончании настоящей войны, в полном согласии с союзниками, оно совершенно уверено и в том, что поднятые этой войной вопросы будут разрешены в духе создания прочной основы для длительного мира и что проникнутые одинаковыми стремлениями передовые демократии найдут способ добиться тех гарантий и санкций, которые необходимы для предупреждения новых кровавых столкновений в будущем»[39]39
  Хрестоматия по истории Нового времени стран Европы и Америки. В 2 книгах. Книга 2. Международные отношения в 1648–1918 / сост. Кузнецов Д. В. БГПУ.


[Закрыть]. Иными словами, Милюков от имени Временного правительства поддержал даже идею проекта Лиги Наций.

Что касается большевиков и Ленина лично, то они также видели в Первой мировой войне выгоды политического свойства. Но в первую очередь в деле мировой революции. В одном из своих ранних сочинений Ленин так сформулировал задачи партии в условиях глобального военного конфликта: «Революция во время войны есть гражданская война». По мысли «вождя мирового пролетариата», «в каждой стране борьба со своим правительством, ведущим империалистическую войну, не должна останавливаться перед возможностью в результате революционной агитации поражения этой страны. Поражение правительственной армии ослабляет данное правительство, способствует освобождению порабощенных им народностей и облегчает гражданскую войну против правящих классов»[40]40
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Издание 5, том 26


[Закрыть].

Социалистические исследователи так описывают воззрения Ленина на тогдашнее положение дел: «Ни одно из правительств не было уверено в завтрашнем дне. Война невероятно обострила бедствия масс, что порождало в них недовольство, протест, революционное настроение, способное на известной ступени развития превратиться в действие. О назревании революционного кризиса свидетельствовало и то, что уже в 1915 году во всех странах обнаружился процесс раскола социалистических партий, процесс отхода масс пролетариата от социал-шовинистских вождей к революционным идеям и настроениям, к революционным вождям.

Гражданская война, к которой революционная социал-демократия звала в то время, означала борьбу пролетариата с оружием в руках за свержение власти буржуазии в развитых капиталистических странах, за демократическую революцию в России, за республику в отсталых монархических странах. В качестве первых шагов по пути превращения войны империалистической в войну гражданскую были намечены следующие меры: безусловный отказ от вотирования военных кредитов и выход из буржуазных министерств, полный разрыв с политикой “национального мира”; создание нелегальной организации; поддержка братания солдат воюющих стран; поддержка всякого рода революционных массовых выступлений пролетариата»[41]41
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Издание 5, том 26


[Закрыть].

Впоследствии, с нарастанием социального и экономического кризиса в стране и, как следствие, на фронтах, лозунг о «немедленном мире» превратился в некий сакральный символ. Выход из войны рисовался огромному количеству граждан автоматическим выходом и из затяжного системного кризиса. Как уже было сказано выше, милитаристская риторика Милюкова в 1917 году сыграла абсолютно против и самого министра иностранных дел, и Временного правительства. Как писал в то время военный министр Временного правительства Александр Иванович Верховцевский, «вопрос о мире – как лампа Аладдина, кто ее взял, тому служат духи, тому дается власть в руки»[42]42
  Верховский А. И. Россия на Голгофе (Из походного дневника 1914–1918 гг.). Военно-исторический журнал. 1993. Ns 9. С. 65–69.


[Закрыть].

Этими настроениями в обществе после прихода к власти в октябре 1917 незамедлительно воспользовались большевики. Уже 24–25 октября 1917 года Рабочее и крестьянское правительство большевиков издает Декрет о мире, в котором говорится: «Рабочее и крестьянское правительство… предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире… таким миром правительство считает немедленный мир без аннексий (т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей) и без контрибуции.

Такой мир предлагает Правительство России заключить всем воюющим народам немедленно… Вместе с тем правительство заявляет, что оно отнюдь не считает вышеуказанных условий мира ультимативными, т. е. соглашается рассмотреть и всякие другие условия мира…

Правительство предлагает всем правительствам и народам всех воюющих стран немедленно заключить перемирие, причем со своей стороны считает желательным, чтобы это перемирие было заключено не меньше чем как на 3 месяца, т. е. на такой срок, в течение которого вполне возможно как завершение переговоров о мире… Обращаясь с этим предложением мира к правительствам и народам всех воюющих стран, временное рабочее и крестьянское правительство России обращается также в особенности к сознательным рабочим трех самых передовых наций человечества и самых крупных участвующих в настоящей войне государств: Англии, Франции и Германии… рабочие названых стран поймут лежащие на них теперь задачи освобождения человечества от ужасов войны и ее последствий, что эти рабочие всесторонней и решительной и беззаветно энергичной деятельностью своей помогут нам успешно довести до конца дело мира и вместе с тем дело освобождения трудящихся эксплуатируемых масс населения от всякого рабства и всякой эксплуатации».