Текст книги "Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами"

5. Выход Советской России из войны. Брестский мир

Большевики, пришедшие к власти, по оценкам внешних наблюдателей, сочетали в себе крайний популизм с крайним же идеализмом. Во многом этим западные исследователи объясняют особенности заключения Брестского мира между Германией и Советской Россией. Мирный договор, подписанный 3 марта 1918 года между Советской Россией с одной стороны и Германией, Австро-Венгрией, Османской империей и Болгарским царством – с другой, фактически означал прекращение со стороны нашей страны военных действий, а для других участников кампании – поражение России в войне.

На первом же заседании в Бресте глава советской делегации Лев Троцкий предложил переговаривающим сторонам положить в основу переговоров недавно принятый Декрет о мире и одновременно сделать перерыв сроком на десять дней для приезда представителей стран Антанты (большевики свято верили, что за этот срок успеет свершиться мировая революция как в измученных войной Германии и Австро-Венгрии, так и в странах Антанты).

Условия советской делегации были следующими: перемирие заключается сроком на 6 месяцев, при этом на всех фронтах прекращаются военные действия, а немцы обязуются очистить Моонзундский архипелаг и Ригу и не перебрасывать свои войска на Западный фронт – рвать окончательно с недавними союзниками большевики пока не хотели. При этом советская делегация постоянно подчеркивала, что речь может идти только о всеобщих, а не о сепаратных переговорах.

Немцы были, мягко говоря, удивлены – такие условия могли ставить только победители, а не проигравшая сторона, которой по факту для Германии являлась Советская Россия. Переброска войск на Запад продолжилась, но под угрозой срыва переговоров 15 декабря между двумя сторонами была достигнута договоренность, согласно которой Россия и Центральные государства заключали перемирие на 28 дней. В случае разрыва перемирия противники обязывались уведомить друг друга об этом за 7 дней. После подписания перемирия делегации возвратились домой для консультаций со своими правительствами.

Пресловутая модель мира «без аннексий и контрибуций», предлагаемая большевиками, означала фактическое поражение стран Антанты. И вполне естественно, что ни Франция, ни Британия категорически не согласились с такой позицией своего теперь уже бывшего союзника. Потому в итоге переговоры так и остались сепаратными. Более того, как было сказано в предыдущих главах, после поражения Германии союзники по Антанте принудили ее отказаться от Брестских соглашений.

Параллельно на российскую Октябрьскую революцию со стороны Антанты последовала вполне однозначная реакция. Уже 30 ноября 1917 года госсекретарь США Лэнсинг указал американскому послу в России Фрэнсису исследовать возможность формирования на юге России армии для противоборства большевикам. Через три дня, 3 декабря, Военный кабинет Британии принял решение, что «правительство Великобритании готово поддерживать любой ответственный орган власти в России, который активно выступает против движения максималистов (большевиков) и в то же время свободно финансирует в разумных пределах такие органы по мере их готовности помочь делу союзных держав»[43]43
  Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004


[Закрыть].

Такое противодействие России было связано в тот момент не столько с опасением «всеобщей пролетарской революции», которая грезилась большевикам, но со страхом, что Германия получит неожиданную поддержку и усиление оттуда, откуда никто не ждал. Поэтому страны Антанты незамедлительно начали снабжать финансами разрозненные останки царской армии. Фактически с этого момента была инициирована попытка интервенции и свержения советской власти. В феврале британский маршал Фош заявляет: «Америка и Япония должны встретить Германию в Сибири – они имеют возможность – это сделать», французская печать подхватывает эту линию, и усматривает в Японском вторжении в Сибирь «справедливое наказание для большевиков за аннулирование долгов и заключение сепаратного мира»[44]44
  Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004


[Закрыть].

Попытки Антанты договариваться с советским руководством дипломатическим путем, однако, не прекращались. Черчилль писал: «28 марта Троцкий сообщил Локкарту, что он не возражает против вступления в Россию японских сил для противодействия германскому натиску, если только в этом выступлении будут участвовать другие союзники и дадут со своей стороны некоторые гарантии. Он просил, чтобы Великобритания назначила британскую военную комиссию для реорганизации русского Черноморского флота и выделила британского офицера для контроля за русскими железными дорогами. Как говорили, даже Ленин не возражал против иностранного вмешательства, имеющего целью борьбу с немцами, если союзники дадут гарантии, что они не будут вмешиваться во внутренние дела России»[45]45
  Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004


[Закрыть].

Впрочем, эти, как и другие, переговорные процессы Антанты с большевиками, как правило, заканчивались ничем. Параллельно союзники работали и с российской эмиграцией. В ноябре 1918 года в румынском городе Яссы прошло совещание союзников с представителями антибольшевистской России, которое должно было определить пути дальнейшей борьбы против советской власти. Участники совещания с радостью приветствовали начавшуюся интервенцию[46]46
  Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004


[Закрыть].

Германия, которая сама уже двигалась к поражению, не могла как-то повлиять на гражданскую войну и интервенцию внутри России, однако тоже видела свою выгоду в Октябрьской революции. Посол Карл Гельферих так оценивал будущую политику Германии в отношении России: «Большевиков следует водить за нос возможностью сотрудничества, а подготовленные германские войска использовать для их свержения»[47]47
  Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004


[Закрыть].

У Антанты же нашлись идеологические обоснования для вторжения на территорию бывшего союзника. Американский посол Фрэнсис обосновывал свою позицию поборника интервенции тем, что «руководящим импульсом большевиков является классовая ненависть… Успех большевиков в России представляет собой угрозу всем упорядоченно созданным правительствам, не исключая наше, угрозу самим основаниям общественного устройства». У. Черчилль развивал тему: «Большевистский империализм угрожает не только граничащим с Россией государствам, большевизм угрожает всей Азии; он так же близок Америке, как и Франции»[48]48
  Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004


[Закрыть].

Все эти многочисленные и пространные цитаты нужны для того, чтобы понимать, каково было отношение европейских государств к советской власти и нашей стране и как складывались ответные отношения Советской России ко всему «западному миру». Фактически за риторикой европейцев и американцев о «демократии» и законном царском политическом режиме, а также о том, что большевики являются радикалами, незаконно занявшими власть, стояли все те же экономические и территориальные интересы. Россия в этом отношении представляла собой огромные территории, полные ресурсов. И западная цивилизация увидела возможность эти ресурсы экспроприировать.

Однако и без интервенции территории Российской империи стремительно распадались. В России активно набирала обороты Гражданская война. Позже Уинстон Черчилль так оценивал серию катастроф, поразивших уже Советскую Россию: «Интервенция дала еще и другой, более практический результат: большевики в продолжение всего 1919 г. были поглощены этими столкновениями с Колчаком и Деникиным, и вся их энергия была, таким образом, направлена на внутреннюю борьбу. В силу этого все новые государства, лежащие вдоль западной границы России, получили передышку неоценимого значения. Колчак и Деникин и ближайшие сподвижники убиты или рассеяны. В России началась суровая, бесконечная зима нечеловеческих доктрин и сверхчеловеческой жестокости, а тем временем Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и главным образом Польша могли в течение 1919 г. организовываться в цивилизованные государства и создать сильные патриотически настроенные армии. К концу 1920 г. был образован “санитарный кордон” из живых национальных организаций, сильных и здоровых, который охраняет Европу от большевистской заразы…» [49]49
  Галин В. В. Интервенция и Гражданская война. издательство Алгоритм, 2004


[Закрыть]

6. Становление советской государственности. Сталин

Революционный идеализм большевиков очень быстро закончился, когда они ощутили весь масштаб стоящих перед ними проблем, а также всю степень «участия» в судьбе России «западных партнеров». Поэтому становление государственности в молодой республике шло форсированными темпами и несколько отличалось от первоначального видения большевиками государственного устройства.

Например, очень быстро политические полномочия Советов сошли на нет, тогда как по стране стала формироваться жесткая централизованная власть на основе аппарата партии. Закрепил властные полномочия партии VIII съезд РКП(б), состоявшийся 23 марта 1919 года, который принял постановление о создании специального аппарата ЦК для решения оперативных вопросов политической жизни страны и партии и осуществления организационной связи с местами.

При этом дальнейшая централизация власти и в самой партии, и партии над страной продолжилась в рамках X съезда, который прошел 8–16 марта 1921 года На этом съезде впервые проявились возросшая роль Сталина в организационной политике Центрального комитета и его способности по части политики групповщины. К 1921 году в партии уже ходило неформальное определение «сталинцы». Сталин был единственным человеком в центральных органах партии, который одновременно (уже с 1919 г.) являлся членом политбюро и оргбюро ЦК.

Основное место в так называемом коллективном руководстве, которое начало складываться после первого приступа болезни Ленина 25–27 мая 1922 года, заняла «тройка»: Зиновьев, Сталин и Каменев. Ее поддерживало большинство политбюро. Все основные вопросы фактически решались «тройкой». Лишь формально они утверждались на политбюро в присутствии Троцкого. «Тройку» занимало удержание власти любыми средствами. Что, исходя из контекста эпохи и общего состояния дел в стране, было вполне логичным. «Тройка» нацелилась на исправление политических проблем в молодой республике максимально жесткими, авторитарными методами[50]50
  Павлова И. В. Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917–1941. Сибирский хронограф, 1993


[Закрыть].

Помимо внутренней политики И. В. Сталин взялся и за политику внешнюю, в рамках которой оперативно вернул многое из того, что было утеряно в процессе распада империи, но уже на социалистических принципах. Что характерно, европейским государствам не было особого дела, на каких принципах происходит возрождение нашей страны. Они в данном процессе видели исключительно геополитическую угрозу. Что, кстати, определило дальнейшие международные события и постоянные попытки «стравливания» Германии и СССР.

Так или иначе, но в июле 1923 года II сессия ЦИК приняла Конституцию, которая была утверждена в январе 1924 года II съездом Советов СССР. Конституция законодательно закрепила образование Союза ССР. Верховным законодательным органом становился Всесоюзный съезд Советов, а в перерывах между съездами – двухпалатный ЦИК: Совет Союза и Совет Национальностей. Исполнительная власть принадлежала Совету народных комиссаров СССР. При СНК были сформированы общесоюзные наркоматы, Госбанк, Госплан.

При этом Сталин, будучи прагматиком, довольно быстро пришел к выводу об утопичности и невозможности «мировой пролетарской революции». Еще весной 1918 года на упреки Ленина в том, что в ходе дискуссий о Брестском мире Сталин недооценивает роль революции пролетариата, тот ответил, что никаких предпосылок для революции в Германии нет[51]51
  Белади Л., Краус Т. Сталин. Издательство политической литературы, 1989.


[Закрыть].

В экономике при Сталине осуществился резкий и весьма болезненный переход от частичной либерализации НЭПа к форсированной индустриализации при жестком экономическом патернализме государства. При этом такие форсированные темпы были вызваны и внешнеполитическими процессами. Как указывает в своей работе «Правда сталинской эпохи» историк Владимир Литвиненко, «индустриализацию подтолкнуло резкое осложнение в 1926–1927 гг. внешнеполитической обстановки вокруг СССР. В 1926 г. после переворота в Польше к власти пришел ярый враг СССР Юзеф Пилсудский. В мае 1927 г. Великобритания, обвинив СССР в подрывной деятельности, разорвала дипломатические отношения с СССР и перешла к прямым угрозам объявления войны. Опасность войны для СССР стала реальной. Уже даже начала складываться коалиция европейских стран, готовых воевать с СССР»[52]52
  Литвиненко В. В. Правда сталинской эпохи. Издательство Алгоритм, 2008.


[Закрыть].

Ценой многотысячных жертв и, безо всяких кавычек, подвига народа наша страна совершила технологический и индустриальный рывок. При этом на СССР постоянно росло внешнее давление. И тут Сталин «вспомнил» про Коминтерн, или международную социалистическую организацию, которая создавалась для нужд мировой революции. Но поскольку генсек был прагматиком, Коминтерн использовался им в качестве механизма влияния на геополитику и для противостояния зарождавшимся фашистским режимам. И здесь стоит обратить внимание на Испанию, в которой фашисты и коммунисты впервые в истории Европы столкнулись в массовом вооруженном противостоянии, по сути ставшем «прообразом Второй мировой в миниатюре».

7. Гражданская война в Испании, роль СССР и Коминтерна

В Испании едва ли не с удаления от власти короля Альфонса XIII в 1931 году и провозглашения республики продолжалось противостояние группы политических сил левого и правого толков. Многочисленные кризисы нередко сменялись противостоянием вооруженных рабочих с ультраправыми группировками и симпатизировавшими ультраправым армейских частей (в особенности из колоний). При этом на парламентских выборах в феврале 1836 года победила коалиция левых партий «Народный фронт». Президентом и главой правительства стали два социалиста и революционера, Мануэль Асанья и Сантьяго Касарес Кирога, которые узаконили «классовую борьбу» методом отъема крестьянами земель у помещиков. И освободили множество политических заключенных, особенно левого толка.

Нужно отметить, что сам «Народный фронт» как широкая левая политическая коалиция организовался менее чем за год до выборов – 2 июня 1935 года лидер КПИ Хосе Диас, руководствуясь решениями VII Конгресса Коминтерна, публично выступил за создание Народного фронта с социалистами, а образован он был 15 января 1936 года. Победа левых не обошлась без помощи СССР, который с 1932 года через Коминтерн спонсировал компартию Испании. При этом даже в отсутствие советского посольства в стране Испания была заполнена агитационными материалами, которые рассказывали о «счастливой жизни советских трудящихся» и ударном развитии социализма[53]53
  Данилов С. Гражданская война в Испании (1936–1939). ООО «Издательский дом «Вече», 2004.


[Закрыть].

При активном участии Коминтерна не только большинство в парламенте, но и ключевые министерские портфели перешли к коммунистам. Впервые в истории Запада представители коммунистов вошли в правительство. Все это вызвало острую негативную реакцию «правых» в лице «Национального фронта». Локальные стычки между правыми и левыми, которые имели место до этого, переросли в полноценную войну.

Началось все с мятежа 17 июля 1936 года в Испанском Марокко, мятежники быстро победили и в других колониальных владениях Испании: на Канарских островах, Испанской Сахаре, Испанской Гвинее. 18 июля генерал Гонсало Кейпо де Льяно поднял мятеж в Севилье, ожесточенные бои в городе шли неделю, в итоге военные смогли утопить в крови левое сопротивление. Потеря Севильи, а затем соседнего Кадиса позволила создать на юге Испании плацдарм. 19 июля восстали уже почти 80 % армии, ими были захвачены многие важные города: Сарагоса, Толедо, Овьедо, Кордова, Гранада и другие[54]54
  Самсонов А. Почему СССР ввязался в Гражданскую войну в Испании. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://topwar.ru/4069-pochemu-sssr-vvyazalsya-v-grazhdanskuyu-vojnu-v-ispanii.html, свободный..


[Закрыть].

При этом правые были поддержаны рядом европейских государств. Особенно Италией, где к тому моменту к власти уже пришли фашисты. Но об Италии более подробный разговор пойдет дальше. Что же касается других европейских государств, то нужно понимать, что в межвоенный период Европа куда более спокойно относилась к фашистской и нацистской идеологии, нежели к коммунизму с его классовой борьбой и интернационалом. Поскольку в экономическом плане коммунизм представлял для капиталистической Европы куда большую опасность, нежели «экономически выверенная в ключе рыночной экономики» ультраправая идеология.

Сама Испания, несмотря на начавшееся вооруженное противостояние, продолжала идти левым курсом: 7 октября 1936 правительство санкционировало принятие предложенной коммунистами земельной реформы – все помещичьи земли без выкупа передавались в распоряжение крестьянства и батрачества. Провозглашалось равноправие обоих способов обработки земли – индивидуального и коллективного. Государство обещало крестьянам поддержку кредитами, машинами и удобрениями. Некоторые из этих обещаний действительно были выполнены.

Вполне естественно, что это в еще большей степени накалило ситуацию политического и уже вооруженного противостояния с блоком правых партий Испании. И в такой ситуации правительство Второй Испанской Республики обратилось за помощью к Коминтерну и СССР. В ответ Коминтерн предложил правительству создание и организацию «интернациональных бригад» ополчения, процесс создания которых был инициирован 6 октября 1936 года. Интернациональные бригады получали отдельное командование и право экстерриториальности. Их бойцы не подчинялись испанской армии и милиции и были, сверх того, неподсудны испанскому правосудию.

Штаб-квартирой интербригад стал Альбасете, находящийся в глубине Кастилии. Фактическим руководителем бригад стал их генеральный комиссар – французский коммунист родом из Каталонии, герой морского мятежа 1919 года, отбывший несколько лет в каторжной тюрьме, Андре Марти[55]55
  Сергей Д. Гражданская война в Испании (1936–1939). ООО «Издательский дом «Вече», 2004.


[Закрыть]. СССР активно включился в военную помощь Испанской Республике во многом исходя из прагматических соображений.

Историк Александр Самсонов в своей статье о гражданской войне в Испании указывает следующие цели СССР в этих событиях: «Испытание новой техники в бою. За законное правительство воевало не менее 300 истребителей И-16. Поставлялись и танки, другое оружие. Всего было поставлено до 1000 самолетов и танков, 1,5 тыс. орудий, 20 тыс. пулеметов, полмиллиона винтовок.

Подготовка боевых кадров в реальных боевых условиях. Так, Грицевец Сергей Иванович был командиром истребительной авиационной эскадрильи в рядах республиканской Испании; стал первым дважды Героем Советского Союза (Второго «героя» Грицевец получил уже за бои у реки Халхин Гол, но ни одной «Золотой Звездой» награжден не был, поскольку погиб в сентябре 1939 года, а первые медали Героя Советского Союза вручались только в ноябре… Прим. ред.). За 116 дней “испанской путевки” участвовал в 57 воздушных боях, в некоторые дни делал по 5–7 вылетов. Он сбил 30 вражеских самолетов лично и 7 в составе группы. В Испании наши летчики, танкисты, командиры и другие военные специалисты получили уникальный опыт, который помог выстоять в Великую Отечественную войну. Всего в Испании воевало около 3 тысяч наших военных специалистов, Москва не перешла границу, не ввязалась в войну “с головой”. В боях погибло около 200 человек»[56]56
  Самсонов А. Почему СССР ввязался в Гражданскую войну в Испании. Электронный ресурс]. Режим доступа: https://topwar.ru/4069-pochemu-sssr-vvyazalsya-v-grazhdanskuyu-vojnu-v-ispanii.html, свободный…


[Закрыть].

Тем не менее республиканцы проиграли по ряду вполне очевидных причин. В первую очередь потому, что за «правых» выступало большинство еще королевской армии. Поэтому в плане дисциплины, военного опыта, да и элементарного материального оснащения правые заметно выигрывали с первых дней гражданской войны.

При этом на протяжении всей кампании трения и разногласия между республиканским правительством, Коминтерном и СССР не прекращались. Правительство оказалось неспособным к массовой мобилизации сторонников. Соответствующий декрет от 16 октября 1936 года был проигнорирован практически всеми организациями, входящими в «Народный фронт», из-за нежелания распускать собственные военные отряды.

Сам Ларго долго не мог определиться, нужна ли Испанской Республике армия или «народная милиция», которую и составляли отряды «левых» политических и общественных организаций. В итоге Гражданская война в Испании закончилась 1 апреля 1939 года победой правых сил и установлением в Испании диктатуры Франсиско Франко, которая просуществовала до 1975 года.

Тем не менее для Советской России это был отличный и относительно бескровный урок ведения настоящей войны против правого политического блока на территории Европы. К тому же данный пример можно считать первым успешным опытом влияния СССР на европейскую политику посредством международной организации Коминтерн. Этот опыт учли еще и европейские государства, которые окончательно укрепились во мнении, что Советская Россия представляет для них более чем серьезную угрозу.

Глава 4
Становление Третьего Рейха

О внутренних и внешних причинах, побудивших Германию к войне, было рассказано во многих главах этой книги. Упоминался и «германский реваншизм», на волне которого в период интербеллума Германия превратилась в фашистское тоталитарное государство. Впрочем, и в главе, посвященной Европе после версальских договоренностей, и в главах про азиатские центры силы, и в разделах про колониальную политику говорилось в большей степени о внешних факторах давления на Германию и о международной политике, приведшей Рейх от поражения в Первой мировой к инициированию Второй мировой войны.

Здесь же пойдет речь о внутренних идеологических и социальных процессах, превративших Веймарскую республику в Третий Рейх. По большому счету и выступление кайзеровской Германии против России было «большим геополитическим недоразумением», да и ноябрьская революция со свержением кайзера Вильгельма II, если смотреть с точки зрения формальной логики, выглядели крайне странно. Достаточно вспомнить, что кайзер во многом развивал и практически боготворил германский флот, и во многом из-за развития флота возникло напряжение между Германией и Британией, приведшее в итоге к войне. Но именно этот самый флот выступил в поддержку революции и свержения Вильгельма II.

Более того, Германия после поражения в Первой мировой, как уже говорилось ранее, сделала невиданный экономический и промышленный рывок. Мы сейчас сознательно не говорим о моральных и нравственных аспектах этого «рывка». Во-первых, речь об этом пойдет ниже, а во-вторых, думается, уже понятно, что в глобальной политике того времени, особенно что касается западных держав, понятие морали было сугубо прикладным – и прилагалось оно, когда было выгодно и способствовало достижению целей экономической и политической экспансии.

Впрочем, так или иначе, но разговор об интербеллуме невозможен без понимания того, что вызревало в германском обществе и политических элитах после заключения унизительного для Рейха Версальского мира. И как, оседлав эти общественные настроения и направив их в соответствующее русло, руководство НСДАП смогло осуществить настолько скоростной и глобальный рывок, чтобы поставить под угрозу тотального порабощения не просто всю Европу и СССР, но, без малого, весь мир. Германский фашизм, а точнее все же будет сказать – нацизм, до сих пор осмысливается учеными и как политическое, и как культурное и социальное явление, как самая чудовищная катастрофа XX века. И тем важнее понять идеологические и социальные основания этого явления, тот самый «триумф воли», сумрачного германского гения, который чуть не перекроил по безумным, тоталитарным и расовым лекалам все мировое пространство.

Более того, опосредованно, хоть и проиграв, фашистская Германия показала всему остальному миру, что необходимо радикально перестраиваться, что политические механизмы, выработанные после Первой мировой, попросту неэффективны и нужно создавать новую систему глобальных политических отношений. Эта система была условно названа «Ялтинско-Потсдамской», по названию Ялтинской и Потсдамской мирных конференций по итогам Второй мировой войны.

И хотя Германия пала жертвой своих непомерных амбиций и чудовищного расистского, человеконенавистнического режима, именно фашизм стал тем стимулом, в исконном значении этого слова, «шестом для битья», который и заставил «мировое цивилизованное сообщество» обезопасить себя от новой глобальной войны. Предваряя рассказ о становлении нацизма в Германии, стоит отметить, что послевоенная система глобальной безопасности уже практически разрушена, а потому мир снова стоит перед глобальными угрозами, претензиями на экспансию и гегемонию ряда западных государств, и лучше бы, чтобы новая система сдержек и противовесов была выработана не в результате и не под воздействием очередной глобальной катастрофы.