Текст книги "Балтийский флот в битве за Ленинград. 1941 г."

КБФ и 1 °CК сделали все возможное для обороны Таллина, они нанесли врагу большой урон, отвлекли его крупные силы от главной цели – Ленинграда. Но возможности для дальнейшей обороны эстонской столицы были исчерпаны.

Но Главком Северо-Западного направления К.Е. Ворошилов приказал контратаковать противника. Только после доклада наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова Ставке о критическом положении Таллина последовало указание об его эвакуации. 26 августа Главнокомандующий Северо-Западным направлением, учитывая исключительно неблагоприятную обстановку, приказал эвакуировать флот и гарнизон Таллина в Кронштадт и Ленинград. Соответствующая шифровка была получена в 00.15 26 августа. Началась разработка документов по организации отвода войск, погрузки их на транспорты и формированию отрядов и конвоев.

С 16.00 26 августа противник начал наступление на Таллин по всему фронту, подойдя к предместьям города. Отдельные группы врага находились уже в 6 км от центра города. Рейды простреливались артиллерийским огнем. Вражеские воздушные налеты следовали один за другим. Были прямые попадания в лидер «Минск», в кормовую часть попала бомба, но не причинила повреждений, затем снаряд повредил кормовое орудие. От близких разрывов бомб был незначительно поврежден эсминец «Славный». «Скорый» получил два прямых попаданий снарядов, но сохранил боеспособность.

За весь период обороны Таллина, несмотря на бомбардировки авиации и артиллерийский обстрел кораблей и судов, погибло только одно крупное судно – транспорт «Луначарский», потопленный 26 августа авиацией. На рейде, где он стоял в ожидании погрузки, погибли 7 человек.

Чем ближе подходили германские войска к городу, тем более активизировалась «пятая колонна». В ночь на 27 августа лидер «Минск» был освещен прожектором со шхуны «Маара». Кормовые орудия лидера тут же открыли огонь, потопив судно.

С рассвета 27 августа противник возобновил прицельный артиллерийский и минометный огонь по портовым складам, гаваням, рейду, а его авиация – к бомбардировке кораблей и транспортов. В результате бомбежек был потоплен плавучий док, получили повреждения склады в торговом порту.

Авиация флота лишилась последней посадочной площадки в районе Таллина. Ввиду передислокации авиации флота на восток в последние дни обороны особенно сказывалось слабое воздушное прикрытие базы.

27 августа ВС КБФ в соответствии с указаниями Ставки ВГК отдал распоряжение об эвакуации войск и главной базы флота и перебазировании кораблей КБФ из Таллина в Кронштадт. Около 12 часов 27 августа начальники штабов частей, оборонявших Таллин, получили приказ об отходе. Начало отхода передовых частей намечалось на 21 час, и посадка на суда – с 22.30. Начиная с этого времени и до 23 часов по запланированным рубежам ставились неподвижные заградительные завесы всей артиллерией флота, после чего до пяти часов утра осуществлялся последовательный перенос рубежей.

Во второй половине дня 27 августа войска, оборонявшие Таллин, под прикрытием заградительного огня корабельной и береговой артиллерии, оставив на оборонительном рубеже заслоны, начали отходить в пункты посадки. Посадка войск и погрузка техники и других грузов на суда и корабли производилась в Купеческой, Минной, Беккеровской и Русско-Балтийской гаванях, в Палдиски, у полуострова Вимси, а также у островов Аэгна и Найссар под сильным артиллерийским и минометным огнем. По мере загрузки суда и корабли выходили из гаваней на внешний рейд в район острова Найссар, где производилось формирование конвоев и отрядов.

К 20.00 27 августа артиллерия противника зажгла причалы Купеческой гавани и фактически сорвала работу по погрузке тылов и частей. В результате транспорты «Тобол» и «Вторая пятилетка», предназначенные для погрузки отводимых частей восточного сектора, были переведены в Беккеровскую гавань, что привело к путанице в посадке отходящих частей. «Луга» и «Элла» из-за сильного обстрела отошли на рейд, где продолжали принимать раненых с катеров и буксиров.

В 23.45 27 августа в Таллин пришли последние корабли из Моонзунда.

С получением приказа Ставки об эвакуации Таллина кораблям была поставлена задача – обеспечить ее артиллерийское прикрытие. Постановка заградительного огня кораблей и береговых батарей помогла сухопутным частям оторваться от противника и осуществить посадку. Но артиллерия флота уже испытывала трудности. Чувствовался недостаток боезапаса на кораблях, нужно было также иметь какой-то резерв для предстоящего перехода в Кронштадт.

Всего морские артиллеристы израсходовали на заградительный огонь на семикилометровом участке свыше 2120 снарядов от 100 до 305-мм калибра, то есть средняя плотность огня на один километр в час достигала 42,4 снаряда.

27 августа был подписан боевой приказ штаба флота о формировании отрядов и конвоев. Согласно плану, из транспортов, предназначенных для перевозки войск, гражданского населения и грузов, было сформировано четыре конвоя и для обеспечения перехода – три отряда кораблей.

В состав отряда главных сил вошли крейсер «Киров», лидер «Ленинград», эскадренные миноносцы «Сметливый», «Гордый» и «Яков Свердлов», подводные лодки С-4, С-5, «Калев», «Лембит», ледокол «Суур-Тылл», семь торпедных катеров (ТКА № 37,73,74, 84, 103, 113, 146), шесть малых охотников (МО № 112, 131, 133, 142, ПК-202, ПК-204) и пять базовых тральщиков (Т-204 «Фугас», Т-205 «Гафель», Т-206 «Верп», Т-207 «Шпиль» и Т-217). На переходе от меридиана мыса Юминда до острова Гогланд отряд главных сил по плану должен был прикрывать 1-й и 2-й конвои.

На «Кирове» находились Военный совет КБФ и Краснознаменное знамя Балтийского флота, а также правительство Эстонии. На крейсер были погружены ценности Госбанка Эстонии.

В состав отряда прикрытия вошли лидер «Минск», эскадренные миноносцы «Славный», «Скорый», подводные лодки Щ-322, Щ-405, М-95, четыре торпедных катера (ТКА 33,53, 91, 101), четыре малых охотника (МО-510, ПК-207, ПК-212, ПК-213) и пять базовых тральщиков (Т-203 «Патрон», Т-210 «Гак», Т-211 «Рым», Т-215 и Т-218). К отряду присоединилось посыльное судно «Пиккер» из состава отряда главных сил. На переходе от острова Кери до острова Вайндло отряд должен был прикрывать 2-й и 3-й конвои.

В состав арьергарда вошли эсминцы «Калинин», «Артем», Володарский», сторожевые корабли «Снег», «Буря» и «Циклон», два торпедных катера (ТКА 51 и 61) и семь малых охотников (МО-5, МО-195, 197, 204, ПК-210, ПК-211, ПК-232). Задача арьергарда заключалась в постановке минных заграждений на Таллинском рейде, на подходах к нему и в бухте Копли-Лахт, а затем в прикрытии перехода 3-го и 4-го конвоев с тыла. Как видим, в составе арьергарда не было ни одного тральщика.

Общее руководство переходом флота командующий КБФ взял на себя. Вице-адмирал В.Ф. Трибуц и его походный штаб находились на крейсере «Киров». На крейсере находился и командир ОЛСа В.П. Дрозд со своим штабом. Первый заместитель командующего – начальник штаба флота контр-адмирал Ю.А. Пантелеев поднял флаг на лидере «Минск», здесь же находился запасной командный пункт. Второй заместитель контр-адмирал Ю.Ф. Ралль находился на эсминце «Калинин».

Перевозку эвакуируемого гарнизона Таллина и Палдиски осуществляли суда четырех конвоев.

В состав конвоя № 1 входили: транспорты «Вирония», «Атис Кронвальдис», «Ярвамаа», «Колпакс», «Алев», «Элла», «Казахстан», «Иван Папанин», плавмастерская «Серп и молот», спасательное судно «Нептун», ледокол «Кришьянис Вальдемарс», плавбаза «Ленинградсовет», буксир ОЛС-7, шхуна «Урме». С первым конвоем шли подводные лодки Щ-301, Щ-307, Щ-308, М-79. Непосредственное охранение конвоя включало эсминцы «Свирепый» и «Суровый», сторожевые корабли «Аметист» и «Касатка», два малых охотника МО-208, МО-507, семь тихоходных тральщиков (№ 52 «Буек», № 56 «Барометр», № 57 «Виестурс», № 71 «Краб», № 72 «Дзержинский», № 91 «Ляпидевский» и «Баян») и шесть катерных тральщиков (№ 1201, 1206, 1208, 1209,1210, 1211). Командир конвоя капитан 2-го ранга Н.Г. Богданов находился на «Ленинградсовете».

Состав конвоя № 2 был следующим: транспорты «Наисаар», «Эргонаутис», «Шауляй», «Эверита», буксиры КП-12 с торпедным катером № 121, «Тасуя» с тральщиком № 86, шхуна «Атта». Непосредственное охранение осуществляли сторожевой корабль «Щорс», канонерская лодка «Москва», сетевые заградители «Онега», «Вятка» и «Азимут». Один малый охотник МО-200, шесть тихоходных тральщиков (№ 43, 44, 47, 84, 88, 121) и восемь катерных тральщиков (№ 1203, 1204, 1205, 1509, 1510, 1511, 1512, 1514). Командир конвоя капитан 2-го ранга Н.В. Антонов шел на канлодке «Москва».

Тральщики № 43, 44, 47 ушли из Таллина 25 августа, сопровождая очередной конвой, и должны были вернуться к началу перехода флота, но из-за шторма задерживались.

Конвой № 3 включал: транспорты «Луга», «Тобол», «Лейк Люцерн», «Вторая пятилетка», «Балхаш», «Аусма», «Кумари», «Скрунда», танкер № 12, спасательное судно «Колывань». В непосредственном охранении находились канонерская лодка «Амгунь», два малых охотника МО-501 и 502, четыре тихоходных тральщика (№ 33 «Олонка», № 35 «Шуя», № 58 «Осетр», № 83), четыре катерных тральщика (№ 1101, 1104, 1106, 1109) и электромагнитный тральщик 5М3 «Ястреб». Командир конвоя капитан 2-го ранга А.Ф. Янсон находился на канлодке «Амгунь».

Командиры первых трех конвоев должны были находиться на назначенных судах и кораблях своих конвоев «Ленинградсовет», «Москва» и «Амгунь», но фактически они сразу перешли на «малые охотники».

В составе конвоя № 4 совершали переход спасательное судно «Сатурн», буксир КП-6, самоходная баржа ТТ-1. Непосредственное охранение осуществляли сторожевые корабли «Ост» и «Разведчик», канонерская лодка И-8, два электромагнитных тральщика 5М2 «Пикша», 5М1 «Поводец», три катерных тральщика № 1503, 1504, 1505, 1506. Командир конвоя капитан 3-го ранга С.А. Глуховцев.

Был и еще один конвой. Транспорт «Вахур» и колодка «Лайне», приняв в Палдиски 46-й строительный батальон, вышли 27 августа из Палдиски, но направились не в Кронштадт, а на Ханко.

Составы отрядов и конвоев менялись до момента выхода. Так, эсминец «Яков Свердлов» первоначально включили в состав арьергарда, но затем в состав отряда главных сил. Лидер «Ленинград» первоначально вошел в состав отряда прикрытия, а «Минск» – в отряд главных сил, но затем их поменяли местами. Эсминец «Суровый» первоначально включили в состав арьергарда, затем в состав 1-го конвоя.

Кроме того, без конвоев самостоятельно из Таллина ушли транспорт «Вормси», сторожевой корабль «Топаз», три малых охотника морпогранохраны П-214, 220, 233, посыльное судно «Юпитер», полтора десятка катеров КМ и МКМ, четыре катерных тральщика № 1103, 1108, 1313, 1501, спасательное судно «Метеор» водолазный бот ВРД-43, гидрографические суда «Восток» и «Лоод», тринадцать буксиров, пять шхун, несколько барж и шаланд.

Внутри отрядов и конвоев предусматривалась визуальная связь. Связь командиров отрядов и конвоев с командующим флотом по радио должна была осуществляться в исключительных случаях.

Для прикрытия перехода флота от атак надводных кораблей противника на позиции к Хельсинки направлялись подводные лодки М-98 и М-102. Из Таллина лодки должны были выйти с отрядом прикрытия.

Еще до получения приказа Ставки об эвакуации Таллина командующий КБФ принял ряд мер. Был отдан приказ о возвращении кораблей из Моонзунда. Командиру Кронштадтской военно-морской базы контр-адмиралу В.И. Иванову заблаговременно в ночь на 25 августа было приказано: «Все силы и средства бросить на обеспечение коммуникации», встречать конвои у острова Вайндло группой торпедных катеров и малых охотников, сосредоточить кронштадтские тральщики у Гогланда для встречи транспортов у Родшера, держать в гавани Сууркюль и у Лавенсари буксиры для оказания помощи поврежденным кораблям и судам».

Директивой командира Кронштадтской ВМБ от 26 августа был сформирован отряд в составе: два дивизиона тральщиков – 12 единиц, 4 сторожевых корабля типа «Коралл», 6 торпедных катеров, 8 СКА типа МО-4, буксир «Шквал», ледокол «Тасуя» и спасательное судно «Метеор». Командиром отряда был назначен капитан 2-го ранга И.Г. Святов. К 24 часам 27 августа все корабли отряда сосредоточились в бухте Сууркюля и И.Г. Святов доложил комфлотом, что отряд прикрытия на Гогланде развернут и готов к выполнению задачи.

Отряду была поставлена задача: оказывать помощь поврежденным кораблям, проводить их за тралами, снимать людей с потерявших ход и тонущих кораблей и оказывать помощь людям с потонувших кораблей.

Три тральщика из состава отряда в ночь на 28 августа были отправлены для встречи 1-го конвоя, но так как выход конвоя задержался, тральщики, никого не встретив, в 11 часов 28 августа прибыли к месту стоянки флота у острова Аэгна.

Было очевидно, что командующий флотом оценивал эвакуацию Таллина не как простой переход, а как прорыв с боем, в котором неминуемо будут и потери. Место базирования отряда прикрытия – остров Гогланд – было избрано не случайно. Гогланд находился как раз на полпути между Таллином и Кронштадтом, а основное противодействие противника ожидалось на отрезке между Таллином и Гогландом.

Военный совет флота просил Главкома Северо-Западного направления с рассветом 28 и 29 августа нанести удары по аэродромам противника бомбардировочной авиацией флота, переданной к этому времени фронту, и, если имеется возможность, собрать на аэродроме в Липово максимум истребителей с подвесными бачками для прикрытия кораблей и судов. Кроме того, просили временно вернуть с Ладожского озера 16 «малых охотников» с тем, чтобы на рассвете 29 августа поставить их вдоль фарватера между островами Кери и Гогланд – для защиты от подводных лодок. Но ответа на свою просьбу командующий флотом не получил. Положение осложнилось тем, что пришлось оставить и аэродром Липово.

В соответствии с планом перехода отряд главных сил должен был начать переход в 8.00, отряд прикрытия – в 10.00 и арьергард – 10.20 28 августа. Начало движение конвоев: № 1 – 22.00 27 августа, № 2–4.00—5.00 28 августа, № 3–4.00—5.00 28 августа, № 4 – 23.00 27 августа. Считалось, что при таком рассредоточенном движении конвоев и отрядов они не будут мешать друг другу. Вместе с тем путь, протраленный тральщиками впереди идущего конвоя или отряда, мог быть сравнительно безопасным для проводки сзади идущего конвоя или отряда.

При разработке плана учитывалось отсутствие прикрытия истребительной авиацией на переходе до Гогланда. Именно поэтому, несмотря на отсутствие достаточного опыта в совместном ночном плавании тральщиков и транспортов в сложных условиях минной обстановки, предусматривалась ночная проводка за тралами 1-го конвоя. Он должен был выйти с Таллинского рейда в 22 часа 27 августа, имея в противоминном охранении шесть лучших тихоходных тральщиков, а вслед за ним в 23 часа должен был выйти 4-й конвой (без тральщиков).

Согласно тому же плану, начало движения 2-го и 3-го конвоев, в состав которых вошла основная масса (70 %) транспортов и иных больших судов, было назначено соответственно на 4 и 5 часов 28 августа. Предполагалось, что при таких условиях 2-й и 3-й конвои, идя со средней скоростью пяти – шести узлов, смогут засветло форсировать Юминдское минное поле и к вечеру выйти в район Вайндло – Гогланд, где минная опасность считалась незначительной (а практически и вовсе отсутствовала).

Флоту предстояло пройти 321 км Финским заливом, где на протяжении 250 км оба берега были заняты противником.

Немцы и финны предполагали, что флот будет прорываться в Кронштадт, другого пути у него не было, и также готовились к этому. Они усиливали минное заграждение на меридиане Юминды (с 11 июля по 28 августа к северо-западу, северу и северо-востоку от мыса Юминда немцами было выставлено более 2500 мин и минных защитников). На самом мысе они установили 170-мм батарею, создав классическую минно-артиллерийскую позицию, форсировать которую было весьма сложно. На аэродромы Прибалтики немцы стягивали штурмовую и бомбардировочную авиацию.

Истребительная авиация ВВС КБФ имела достаточно машин для обеспечения прикрытия флота. Однако к моменту эвакуации Таллина немецкие войска продвинулись уже за реку Луга, и все аэродромы, которые можно было использовать, оказались в районе Ленинграда. Поэтому даже новые истребители могли надежно прикрыть корабли и суда только от Гогланда, а старые могли продержаться над островом только 10 минут. Если бы были созданы хотя бы временные аэродромы на Гогланде или Лавенсари, авиация противника получила бы достойный отпор.

И все же основным препятствием были мины. Именно «рогатая смерть» стала причиной гибели большинства боевых кораблей и транспортов. Основная трудность организации противоминной обороны заключалась в том, что предстояло провести за тралами свыше 100 кораблей и судов, для чего, согласно существовавшим в то время нормам, следовало выделить не менее сотни тральщиков, между тем в непосредственном распоряжении командования КБФ к полудню 28 августа имелось всего десять БТЩ и 17 тихоходных тральщиков, а также 21 катерный тральщик – всего 48 единиц.

Тральные силы были распределены по отрядам неравномерно. Все десять БТЩ были выделены для проводки за тралами отрядов главных сил и прикрытия, а для проводки кораблей арьергарда не осталось ни одного тральщика. 4-й конвой также должен был совершать переход самостоятельно, без тральщиков. Из 17 тихоходных тральщиков семь поступили в распоряжение командира 1-го конвоя, для проводки 2-го и 3-го конвоев было выделено по четыре тихоходных тральщика, и, кроме того, в распоряжение командира 2-го конвоя были переданы еще три тральщика, прибывшие из Кронштадта. Катера-тральщики были распределены между всеми конвоями, но, за исключением двух катеров, не использовались по прямому назначению.

Уже днем 27 августа вследствие продолжавшегося артиллерийского обстрела стоянка кораблей и судов на Таллинском рейде стала опасной. К концу дня боевые корабли перешли частью к острову Найссар, частью к острову Аэгна, продолжая вести огонь по наступающим немецким войскам, а транспорты по мере готовности ночью и утром 28 августа сосредоточились в районе острова Аэгна. Последний катер МО ушел из Минной гавани около 8 часов 28 августа.

Утром 28 августа, когда все корабли и суда вышли на рейд, началось заграждение таллинских гаваней и уничтожение важных объектов. К 8 часам в южном проходе в Купеческую гавань затопили железнодорожные вагоны, паровозы и землечерпалки, в северном – транспорт «Гамма». Западный вход закрыть не удалось, так как предназначенный для этого катер-тральщик «Кери» ветром был выброшен на мель. В Каботажной гавани пустили на дно бывший надводный минный заградитель «Амур», восточный вход в Минную гавань заградили буксиром «Мардус». СКР «Буря» поставил пять минных банок (всего 19 мин) в районах бухты Копли-Лахт и Сурупского прохода. Катерный тральщик Вайндло поставил мины в Купеческой гавани и на Таллинском рейде. После ухода в море отрядов главных сил и прикрытия сторожевые корабли «Снег» и «Циклон» поставили банками около 90 мин в районе остров Аэгна – банка Лейтегрунд (всего на рейде выставлено 112 мин).

Личный состав береговых батарей, расположенных в Палдиски, на островах Найссар и Аэгна, полностью расстреляв боезапас, взорвал башни, орудия и погреба и присоединился на плавсредствах к отходящим эшелонам транспортов.

Транспорты приняли около 30 тысяч человек, военных и гражданских. Погрузка войск на боевые корабли не предполагалась. Тем не менее они приняли на борт по нескольку десятков человек, в основном из состава подразделений флота. А эсминцы арьергарда и три спасательных судна, последними уходившими из Минной гавани, приняли отходившие войска – от 200 до 270 человек.

Первоначальному решению командования КБФ о совершении перехода от Таллина до Гогланда в светлое время суток помешала неблагоприятная погода. Во второй половине 27 августа, когда уже началась посадка войск на транспорты, задул северо-западный ветер силой до 7 баллов. Стало ясно, что при такой погоде малые корабли, тральщики, буксиры идти не смогут, тем более тральщики с тралами. Кроме того, в Таллин еще не вернулись тральщики, которые должны были проводить 2-й караван. Загруженные суда стояли в районе островов Вульф – Найссар, подвергаясь артиллерийскому обстрелу и налетам авиации, велика была вероятность атак торпедных катеров. ВС флота принял решение – отправлять конвои не медля.

Согласно прогнозу погоды, во второй половине 28 августа ожидалось ослабление ветра. К полудню сила ветра действительно уменьшилась до 2 баллов. В 11.35 Военный совет КБФ приказал выслать 1-й конвой в море ровно в 12 часов. Все четыре конвоя вышли в море между 12 и 15.20 28 августа, т. е. на 10–14 часов позже первоначально назначенного срока.

В 12.18 начали движение на восток суда 1-го конвоя. В самом начале похода этого конвоя произошла неожиданная задержка. Длинная кильватерная колонна кораблей и судов еще не успела выстроиться на створе Екатеринентальских маяков, когда в 13.09 в четырех милях северо-западнее острова Аэгна в трале первой пары тральщиков взорвалась мина. Взрывом трал был перебит, и на его замену было потеряно около часа.

В 15.00 начались полеты разведчиков, а затем атаки бомбардировщиков противника, продолжавшиеся с небольшими перерывами до 19.30. Пикировщики в этот день действовали не так решительно и лихо, как раньше. Как выяснилось после войны, это были не асы, а курсанты трех летных училищ люфтваффе, проходившие практику в 61-й учебно-тренировочной эскадре. Тем не менее около 18.30 им удалось повредить транспорт «Вирония», на котором эвакуировалась часть штаба и политотдела флота. Бомба, пробив палубу, разорвалась в котельном отделении. Транспорт лишился хода. При уклонении от атак штурмовиков вышел из протраленной полосы, взорвался на мине и погиб ледокол «Вальдемарс». Ранее этого, около 18 часов, тралы первой и третьей пары тральщиков были перебиты взрывами четырех мин, и почти одновременно юминдская батарея открыла огонь по транспортам. Эсминец «Свирепый» искусно поставил дымовую завесу, благодаря чему обстрел с берега был безуспешным.

Вызванная повреждениями тралов и продолжавшаяся около 30 минут остановка конвоя произошла в западной наиболее плотной части минного заграждения[1]1
  Точные границы минного заграждения, расположение минных линий стали известны после войны из трофейных документов.


[Закрыть].

Транспорт «Элла» был снесен на юг от протраленной полосы и в 18.05 подорвался на мине и через две-три минуты затонул. Ему на помощь направился буксир С-101, но сам подорвался на мине и мгновенно затонул. Из находившихся на транспорте 905 человек, в том числе 693 раненых, 74 человека, державшихся за обломки транспорта, были подобраны сторожевым кораблем «Щорс» из 2-го конвоя около 20 часов. Часом позже «Щорс» подобрал 25 человек из команды ледокола «Вальдемарс».

Для оказания помощи лишившемуся хода транспорту «Вирония» был послан транспорт «Алев», а в охранении оставлен эсминец «Суровый» и катер МО-208. В дальнейшем «Виронию» взяло на буксир спасательное судно «Сатурн», шедшее с 4-м конвоем. Около 19 часов при очередном налете в надстройку «Алева» попала бомба, но не причинила серьезных повреждений.

Тем временем на тральщиках заменили поврежденные тралы, и 1-й конвой продолжил движение. В 19.20 снова начался обстрел с мыса Юминда, и опять поставленная «Свирепым» дымовая завеса вынудила противника прекратить огонь. Безуспешный обстрел с мыса Юминда повторился еще дважды – в 20.12 и 20.25.

В 19.40 при пересечении очередной линии минного заграждения подорвался и через пять минут затонул тральщик «Краб». Для спасения его экипажа с тральщиков «Дзержинский» и «Вистурс» были спущены шлюпки. Остальные тральщики продолжали проводку конвоя. Вскоре пришлось на несколько минут остановиться, чтобы пропустить обгонявший 1-й конвой отряд главных сил, который теперь стал головным, чем облегчалась задача тральщиков 1-го конвоя. Командир конвоя стремился использовать создавшиеся благоприятные условия, чтобы засветло продвинуться как можно дальше на восток. Солнце зашло в 20.40, вскоре после 21 часа стало темнеть, видимость уменьшилась и к 22 часам составляла всего 1 каб. Когда стемнело, из опасения подрыва судов на подсеченных и плавающих минах командир конвоя начал передавать на них приказание стать на якорь. Имея всего два катера МО для связи, трудно было в темноте сохранить управление судами конвоя, поэтому одни из них стали на якорь, а другие, до которых приказание не дошло, продолжали следовать на восток. Дальше всех почти до меридиана 26˚ дошел транспорт «Казахстан», капитан которого, ни от кого не получая указаний, долго удерживал судно самым малым ходом против ветра, и наконец в 1 час 29 августа приказал отдать якорь рядом с транспортом «Иван Папанин», оторвавшимся ночью от 2-го конвоя.

Шедший головным тральщик «Вистурс» около 22 часов оторвался от остальных тральщиков и в полночь стал на якорь в 10 милях западнее острова Вайндло. По приказанию с флагманского корабля «Ленинградсовет» тральщики стали выбирать тралы. Возможно, из-за этого, подорвался в 22.05 и быстро затонул тральщик «Барометр». Из его экипажа катером-тральщиком № 217 был подобран всего один человек.

Буксировавшее транспорт «Вирония» спасательное судно «Сатурн» около 20.20 подорвалось на мине, но долго оставалось на плаву. Проходивший мимо сетевой заградитель «Азимут» из 2-го конвоя около 22.30 снял с поврежденного «Сатурна» 131 человека. Оставшийся без буксира транспорт «Вирония» стал на якорь. В 5.45 29 августа к борту эсминца «Славный» подошла шлюпка, на которой находились 20 человек, спасшихся с «Виронии». По их словам, около 00.30 29 августа в транспорт попали три торпеды, и через 5 минут он затонул (скорее всего, он подорвался на плавающих минах).

Эсминец «Суровый» с 18.30 в течение полутора часов маневрировал близ стоящего без хода транспорта «Вирония», а вскоре после 20 часов, когда с запада стали приближаться корабли отряда прикрытия, совместно с транспортом «Алев» пошел восьмиузловым ходом на восток. Около 20.45 при пересечении минного заграждения к борту «Сурового» стала приближаться мина, застрявшая в параване-охранителе. На эсминце тотчас дали задний ход и, удерживаясь машинами на месте, через несколько минут отсоединили тралящую часть паравана. С наступлением темноты миноносец вошел в район стоянки транспортов. Осторожно пробираясь между ними и удачно пройдя еще через три линии мин, «Суровый» в 23.40 стал на якорь в 15 милях западнее острова Вайндло рядом с поврежденным эсминцем «Славный».

Эскадренный миноносец «Свирепый», с самого начала похода шедший южнее конвоя с поставленными параванами, после вторичной постановки дымовой завесы подсек мину. Около 22.20 «Свирепый» взял на буксир поврежденный эсминец «Гордый» из отряда главных сил.

В итоге к концу дня 28 августа 1-й конвой, потеряв из своего состава два транспорта и ледокол, а также два тральщика, продвинулся дальше других конвоев почти до восточной кромки Юминдского минного поля. Ночью от подрыва на мине погиб буксир ОЛС-7.

В 14.50 28 августа двинулся 2-й конвой. В охранении конвоя находились канлодка «Москва» и сторожевой корабль «Щорс», шедшие в голове кильватерной колонны непосредственно за тралами тральщиков, а также четыре катера МО, из которых два держались за концевой парой тральщиков для расстреливания плавающих мин.

Назначенные для проводки конвоя тральщики поочередно принимали с канлодки «Москва» уголь и продовольствие. Причем два из них принимали запасы уже на ходу, и отошли от бортов канлодки только около 15.30. Между 17.30 и 18.30 2-й конвой обогнали корабли отряда главных сил. В 18 часов пять «юнкерсов» пытались атаковать корабли, по ним открыли огонь тральщики сопровождения.

В районе острова Кери 2-й конвой начали обгонять корабли отряда прикрытия. Когда с этих кораблей открыли огонь по обнаруженным на севере торпедным катерам, канлодка «Москва» также открыла огонь по ним.

Около 20.15 тральщики 2-го конвоя вошли в район Юминдского минного поля, однако не прошло и часа, как спокойная проводка конвоя была нарушена несколькими происшествиями. Ведущий тральщик конвоя № 2 решил идти в пяти кабельтовых севернее фарватера, по которому прошел конвой № 1 и два отряда кораблей. Это было сделано для того, чтобы в темноте не наскочить на мины, подсеченные тральщиками впередиидущих отрядов.

При этом взрывами минных защитников были перебиты оба трала. Как выяснилось, на одном из тральщиков не было запасных тралов. Перегрузка на него запасного трала и последующая постановка заняли почти полтора часа. Столь длительная остановка 2-го конвоя в темноте на минном поле, конечно, была опасна для проводившихся кораблей и судов. Они, не соблюдая равнения в строю, беспорядочно налезали один на другого. При таких условиях транспорт «Эверита», шедший концевым в колонне, уклонился от протраленной полосы несколько к югу и в 22 часа погиб от подрыва на мине. На борту транспорта находился гарнизон острова Найссар (до 1500 человек). Катер МО-501 успел спасти 42 человека.

Около 22.40, обходя тральщики 2-го конвоя севернее, их начали обгонять три эсминца арьергарда. С головного тральщика на эсминец «Калинин» просигналили: «Вы идете на минное поле, следуйте за нами, мы идем с тралом». В 2 каб. от тральщика № 44 в 22.45 «Калинин» подорвался на мине. Не убирая тралов, тральщики № 43 и № 44 пошли к поврежденному миноносцу, но так как в тралах одна за другой взорвались три мины, то пришлось заняться уборкой тралов, а к миноносцу в 22.52 подошел ТЩ № 47. В течение нескольких минут он принял 160 человек. За четверть часа до этого на тот же тральщик было принято 40 человек с подорвавшегося на мине и потонувшего ГИСУ «Восток». В темноте управление конвоем было потеряно. Канлодка Москва в 22.35 стала на якорь в 9,5 мили севернее мыса Юминда, поблизости стали сетевые заградители, ГИСУ «Лоод» и два тральщика. Транспорты вскоре после 22 часов начали становиться на якорь по способности, и один только транспорт «Иван Папанин», оторвавшись от конвоя, прошел 17 миль на восток, благополучно миновав восемь линий мин.

В итоге 28 августа 2-й конвой, потерявший из своего состава один транспорт, застрял в западной части Юминдского минного поля и при этом остался всего с двумя тральщиками. Тральщик № 47, принявший на борт 200 человек с погибших кораблей, ушел на Гогланд, а три других не имели запасных тралов.

Несколько раньше 2-го конвоя около 14.15 начал движение 4-й конвой. Именно к этому конвою примкнули некоторые корабли и суда, пришедшие накануне 27 и 28 августа из Моонзунда, и подводные лодки, вернувшиеся с позиций, – в том числе Щ-301, Щ-405, спасательное судно «Сатурн», магнитный тральщик «Поводец». Конвой шел без обеспечения тральщиков. Катера-тральщики типа «Рыбинец» могли бы быть использованы для этих целей, но почему-то они тралы не поставили.