Текст книги "Стражи Глубин. Легенды Эруада. Книга третья"

Глава 5

– Валмалинор! Ты ослушался меня! Твоя гордыня выше блага Отца!

– Вьорны отказались помогать! Я надеялся…

– Даже изгнанные Змеи не слушают Бога. Вы чуть не погубили два мира из-за собственных междоусобиц. Кто будет уравновешивать Весы, если я решаю проблемы, созданные моими же сыновьями?!

– Отец, я всё исправлю! Нужно лишь, чтобы…

– У тебя есть один мирской день! Осколок слабеет.

В округе царила мёртвая тишина. Даже ветер куда-то запропастился, словно чуя опасность. Медленно расползался мрак, застилая окрестности и будто бы предвещая беду. Казалось, что твари только и ждут своего невольного союзника, чтобы под его покровом обрести новые силы. В такие моменты любой шорох мог загнать даже самое мужественное сердце под самые пятки, но Флаури не показывал свой страх. Возможно, уверенности придавало присутствие дриад. Но он прекрасно понимал, что для паники время не подходящее. Даже если исчадия Глубин выползут наружу, им не преодолеть барьер Чуда. Правда, уверенности в нерушимой защите священных земель было совсем не много.

На небе заиграли неяркие точки, то ли в шутку подмигивая, то ли пытаясь о чём-то предупредить. В молчании друзья просидели с полчаса, пока над Чудом не раздался громоподобный крик.

– Флаури!

– Кто это? – встрепенулся Эрве, вертя головой.

– Мой голос перестал быть тебе знаком?

– Валмалинор… – ехидно усмехнулся Посланник.

– Как тебе твой новый мир? – в голосе проскочила искорка иронии.

– Спасибо. Справляемся без вас. Готовите что-то ещё мне в назидание?

– Ты весьма предсказуем. Дерзить Высшим Силам у тебя в крови.

– Я всё жду, когда вы, наконец, развеете мой разум в пыль. Надоело чувствовать себя безумцем.

– Не спеши обвинять нас, Флаури. Твоё безумство – лишь результат нарушения магических законов Эруада, не более. Богам не суждено воздействовать на разум мирских жителей, – голос Валмалинора чуть смягчился.

– А как же Зарбасунир и его шайка? Они чётко следовали велениям Тирга, идее Фаалтарда и истребления рас.

– Такой бывает преданность своему богу, Флаури.

– Мне нечем похвастаться в этом отношении, – вновь усмехнулся Тимбертон.

– Я ничуть не сомневался в ответе.

– Я ведь чем-то обязан твоему визиту? – Флаури спрашивал так, будто пытался показать, что ему абсолютно безразлично появление Валмалинора, но на самом деле его даже слегка затрясло.

– Как ты считаешь, сколько ещё сможет продержаться Эруад под бесконечным напором чудовищ?

Флаури задумался.

– С Осколком мы отобьём любые полчища врага, – пытаясь казаться бесстрашным, проговорил паладин.

– Ты верно мыслишь. Но прежде подумай: Хагерит, Эйрдалл и Эдиан – вот три разлома, откуда твари приходят в ваш мир. Они будут появляться снова и снова. Жителям Эруада придётся обосноваться лишь в одном месте, где ты сможешь их защитить. Иначе тебе не удастся отбивать атаки с трёх фронтов. Пусть так, и вы соберётесь в Срединных землях или, например, в Къёрденфелле. Чем будете обороняться, когда сила Осколка иссякнет?

Эрве боялся констатации этого факта больше всего.

– Ты не знаешь… Мир попросту будет обречён, и боги не смогут ничего сделать.

– За что ты сейчас переживаешь? За Эруад? Нет. За собственных братьев, заточённых в Глубинах? Возможно. За что же?

– Тебе многое неизвестно, Флаури. То, что творится здесь, за пределами понимания мирских жителей, имеет гораздо большую ценность, чем Эруад и даже чем существование трёх заточённых богов. Но давай забудем о нашем последнем разговоре. Ты должен… Я должен попросить тебя о двух вещах, чтобы сохранить мир.

– Я готов выслушать тебя.

– Чтобы вернуть стойкость Эруада к посягательствам, тебе нужно освободить наших братьев, разбить Сферу Заточения…

– Здорово. Как ты себе это представляешь? Я прихожу к паладинам и говорю: «Господа, позвольте, я разрушу Сферу. Да-да, ту самую, за которую погибли тысячи!» А они мне отвечают: «Конечно, Флаури. Проходи. Дверь – вон там».

– Сарказм – не лучшая составляющая нашего диалога.

– В нём прозвучал вопрос.

– Я знаю, какой. Ты же Эрве людей. И только ты являешься проводником божественной воли. Никто, даже самые суровые паладины, не вправе обсуждать твои решения.

– В этом мире Эрве уже давно таковыми не являются. Их если и боятся, то только потому, что они бросаются на людей без видимой на то причины…

– Всё же это – единственный выход, чтобы остановить вторжение. Иначе долго вы не протянете. Клинок Анориса не способен нанести вред Сфере, так как он уже отдал всю свою силу. Лишь Кровь Виверны и Коготь Опустошения. Чудовища оградили Клинок Ярха. Также их целью является Меч Тирга.

– Эрмениал… – Эрве вновь окатил страх потери близкого друга.

– Ты можешь остановить это, Флаури. Нужно лишь довериться мне.

– Это и пугает.

– Моё слово придаст тебе уверенности, если я пообещаю, что никакого Фаалтарда не будет? – грозно спросил Валмалинор. Казалось, он еле сдерживается, чтобы не сорваться на крик.

– Весь вопрос в том, чего стоит твоё слово.

– Ты переходишь все границы! – так яростно завопил бог, что пространство вокруг друзей раздалось крупными вибрациями. После небольшой паузы голос Валмалинора смягчился: – Я давал своё слово Эрве единожды за мою вечную жизнь. И тогда это был ты. Я обязательно сдержу его, несмотря на исход Эруада. Раньше или позже… Для меня нет разницы.

– Это ты про мою душу? – зная ответ, иронично бросил Флаури.

– Именно. Изменить его я уже не смогу, так как ты сам сделал выбор.

– Валмалинор, ты, по-моему, запутался в собственных словах, произносимых в мой адрес. То «давай забудем о нашем последнем разговоре», то «изменить решение не могу», то «Фаалтарду быть», а теперь – нет. Чему мне верить? Я – человек. Я мыслю совершенно по-другому.

– Ты считаешь, что бог должен оправдываться перед своим Посланником? – чуть усмехнулся Валмалинор.

– Хотя бы быть честным. Для чего ещё нужны Посланники?

– Посланники должны были следовать велениям богов, но некоторые нарушили священные законы, – с небольшой долей раздражения произнёс бог.

– Странные законы, – фыркнул Флаури. – Уничтожить Эрве и их подданных…

– Хватит! Мы спорим о прошлом, не думая о будущем! – терпение Валмалинора заканчивалось, а он так и не добился нужного результата. Он никак не мог взять в толк, почему Флаури не боится, почему вести о предстоящей судьбе мира не заставили его даже глазом моргнуть. Богу показалось, что его Посланник слишком серьёзно пострадал в Гараде и перестал отдавать отчёт собственным речам и действиям.

– Ясно. Второе, что мне нужно сделать, это вернуть Осколок?

– Верно.

– С вьорнами, я так понимаю, строить диалог в том же ключе, как и с паладинами?

– Следуй зову своего сердца. Что тебе дороже всего? Сколько жизней ты сможешь сохранить под нескончаемым потоком безжалостных убийц? Каждая душа, пленённая Глубинными тварями в этом мире, обернётся против нас там. Можно пополнять армию врага до последнего выжившего, но лучше попытаться оградить все расы от подобной участи. Я лишь направляю тебя. И поверь, твоё стремление сохранить мир было оценено мною в высшей степени, несмотря на то что я не желал этого разговора. Я надеялся, что основы Эруада всё же выстоят, и не придётся больше произносить твоё имя до появления здесь, у Врат Очищения, но я ошибался. Вот так потерять один из миров – худшее, что может случиться в той битве, которую мы ведём.

– Расскажи мне о ней.

– Сейчас не тот случай, Флаури. Может быть, однажды… Поэтому, если ты что-то решил предпринять для своего мира, торопись. Жертвы ужасной скверны скоро начнут измеряться тысячами.

Голос исчез. Дриады с недоумением пялились на Флаури, а тот смотрел вниз на бесчисленное множество кругов на земле.

– Всё действительно так? – робко поинтересовалась Лиана, когда он рассказал ей суть разговора.

– Похоже, что да, – как-то неуверенно ответил Тимбертон.

– Не знаю, почему, но, кажется, я ему верю, – устремив взгляд к небу, с надеждой произнесла девушка.

– Ты считаешь, что нужно сделать так, как он сказал? – ища поддержки, спросил Эрве людей.

– Главное, как считаешь ты, – переведя взгляд на Флаури, улыбнулась Лиана.

– В любом случае нам нужно решить, как вызволить вас отсюда.

– Нет. Времени на это может и не быть. Если ты решил, то нужно действовать сейчас, – с этими словами Лиана протянула Флаури Коготь Опустошения.

Тимбертон посмотрел на девушку, затем перевёл взгляд на оружие и снял со спины Клинок Анориса.

– Поверь, боги никогда не лгут. Даже тогда, во времена последнего Сарветанга, они были честны со своими Посланниками.

Флаури глубоко вдохнул, почувствовав, как всё тело пробирает мелкая дрожь. Он метался среди собственных решений, боясь сделать неверный выбор в одиночку, в очередной раз ругал себя за то, что рядом нет Миланы. Её совет сейчас весил бы больше Вечного Древа.

Но он не один. Слова Лианы тоже должны что-то значить для него. Ведь она – одна из немногих, кто помог ему пройти этот долгий и нелёгкий путь.

Последний раз окинув взглядом присутствующих дриад, Чудо Эйрдалла и окружающие его земли, он впервые произнёс древние слова:

– Eina Vioris!

* * *

Протяжный трубный рёв окатил, словно ледяной водой. Горные обитатели все как один замерли, прислушиваясь к следующему слову. Спустя несколько мгновений тон изменился, став ниже. Третий звук, грубый и тревожный, заставил гномов бросить все свои дела и ринуться к жилищам.

На языке трубного зова подобное созвучие читалось как: «Враг внутри! Бегите!» Такое сообщение оказалось неожиданным, учитывая надёжность гномьих механизмов и прочность врат Хагерита. В головах мелькала мысль о неведомом враге, для которого нет преград из стали и камня. Откуда ему взяться, никто рассуждать не стал. Сигнал получен, а значит, ослушаться они не имели права.

Два совсем молодых гнома ловко открыли огромный навесной замок на железном шкафу у стены и встали друг напротив друга. Внутри располагался такой же механизм, с помощью которого был подан сигнал к отступлению. С виду он напоминал кузнечные меха, только сжимать их нужно было с двух сторон. Повторив три заветных слова трубного зова, гномы бросились вглубь гор.

Дело сделано. Следующее поселение предупреждено об опасности. Теперь дело за ними, а местным нужно быстро покидать родные края. Времени на сборы не было от слова совсем. «Бегите» означало – бросайте всё и уносите ноги. Так решили те, кто сражался с чудовищами и, возможно, уже погиб.

– Трогрунд… – с ужасом просипел Свальбо, застыв посреди мшистых камней на берегу реки.

– Дубина! Собирай манатки и шевели оглоблями! Команда ясна? – ворвался вдруг в голову грозный голос. Это был Вагрин, второй гном после Трогрунда в клане Стальной бороды. Он должен был проследить, чтобы все покинули поселение. – Свальбо! Мазь ты простушкина! Ты оглох?!

Что-то перевернулось у гнома в душе, сработал странный инстинкт. Он совсем не собирался бежать. Наоборот, ноги вдруг сами понесли его навстречу трубному зову.

– Свальбо! Дурья твоя башка! Стой! Иначе… Тьфу! – Вагрин всплеснул руками, развернулся и быстрыми шажками посеменил по каменистой тропинке за своими собратьями, которые уже скрылись за поворотом подгорной реки, оставив посёлок наслаждаться журчанием воды.

Эхом отдавались уходящие дальше по очерёдности сигналы труб – система работала без сбоев. Свальбо двигался в противоположную сторону, прислушиваясь к любым звукам. Он совсем не желал узнать, что за враг такой возник у ворот Хагерита и как сумел прорваться в горы. Для него найти своего командира было наивысшей целью. Живым или мёртвым. Свальбо должен его либо спасти, либо похоронить, либо умереть рядом с ним, чтобы там, у Врат Очищения, вместе, обнявшись, продолжить путь.

Ноги не слушались, были какими-то ватными, но продолжали выполнять нехитрые команды. До крепости – несколько дней пути. Как его пройти, волновало Свальбо меньше всего. Нужно лишь не наткнуться на того врага, о котором предупреждали братья.

Гном бежал без устали. Подгоняла вера в то, что Трогрунд жив. Но за эти дни может случиться что угодно. Свальбо старался об этом не думать. Несколько часов он просто бежал. Потом силы стали покидать его, но гном продолжал двигаться настолько быстро, насколько мог. Не прихватив с собой ни крошки, он всё же имел при себе флягу с водой – полезная привычка с детства. Еды-то он отыщет с лихвой. Вон, Простушки, – собирай прямо на бегу.

Спустя сутки до ушей Свальбо донеслись чьи-то шаги. Он потушил факел и притаился за валуном у края прохода. Впереди кто-то громко пыхтел и шаркал ногами. За поворотом показались тени бегущих и свет. Свальбо заранее определил в них гномов не то по характерным вздохам, не то – по шагам.

– Эй, гномы, – тихо предупредил он о своём присутствии. Трое замедлили бег. – Что там произошло?

– Свальбо, ты, что ль? Какого тебя туда несёт? Там чудовища жуткие из Чуда вылезли. Весь отряд бой принял у ворот, чтобы не пустить их в горы, – запыхавшись, тараторил гном.

– Я должен найти Трогрунда, – с надеждой в голосе проговорил Свальбо.

– Брось, недотёпа! Когда мы трубили, снаружи такой скрежет стоял, что, кажись, ворота вот-вот не выдержат. Их там сотни или тысячи! Никто не знает. Бежим!

– Ступайте, братья. Я не пойду с вами, – покачал головой Свальбо, вновь подпаливая факел.

Трое переглянулись. От Свальбо, конечно, много чего можно было ожидать, но уж точно не безудержной отваги.

– Ну, как знаешь. За мной! – впереди идущий махнул рукой, и троица бросилась дальше.

«Значит, мёртв! Трогрунд! Ты не должен был! Как же гномы? Вагрин совсем не лидер. Да и мне жизни не даст. Лучше я погибну и встречусь с тобой у Врат Очищения. Только сначала похороню тебя подобающе», – размышлял Свальбо, отчаянно опустив голову.

Прошло ещё несколько часов, и тут горный проход наполнился шорохом, клацаньем, гулом и страшными воплями.

– Кажется, приплыли… – шепнул себе под нос гном. – Схорониться бы куда.

Неизведанное приближалось, шум нарастал с каждой секундой. Вот-вот страшные твари выпрыгнут из-за угла. Свальбо судорожно озирался, пытаясь найти хоть какое-нибудь укрытие. Здесь, в просторных коридорах, были лишь стены да каменистый пол. Искать счастья впереди – шанс на миллион. Решено было отступить назад до примеченного ранее валуна, который был прислонён к стене. Свальбо миновал его минут десять назад. Под ним можно попытаться укрыться.

Гном со всех ног бросился бежать обратно, затылком ощущая приближение смерти. Ему казалось, что кровожадные пасти уже дышат ему в спину, а оглядываться не мог. Да и что там разглядишь-то, в темноте?

Наконец показался большой камень у стены. Сдвинуть такой не смогли бы и несколько крепких гномов. Рыжебородый нырнул за него и прилёг, быстро потушив факел. Кромешная тьма мигом поглотила всё вокруг. От диких криков, воплей и рычания заложило уши. Пол затрясся, словно от страха. По телу побежала крупная дрожь, а кровь закрутилась так, что, казалось, сейчас сожжёт его изнутри. Такого ужаса Свальбо ещё не испытывал. Сердце бешено колотилось в груди, норовя выпрыгнуть и пуститься наутёк. Напряжение нарастало с каждой секундой. Затряслись руки, и онемели ноги. Зубы застучали, словно детская игрушка-трещотка, что делали из дерева местные умельцы.

Не было слышно чётких шагов, только беспорядочная помесь звуков, словно сель сходила с горных высот, таща с собой каменные глыбы, грязь и поваленные деревья.

Свальбо собрался и приготовился. Сжал рукоять топора в надежде утащить с собой хотя бы одну бестию, если его обнаружат.

Вот что-то просвистело над самой головой, за ним ещё одно. По коридору отдалось клацанье когтей. А дальше возник нескончаемый поток. Гномам, конечно, такое неведомо, а вот обычный человек мог сравнить происходящее с табуном диких лошадей, что испуганно неслись, еле вмещаясь в коридор.

Свальбо слышал, как кто-то постоянно падал и катился по полу, издавая предсмертные крики. Твари будто бы наперегонки рвались к вожделенным жертвам в этой смертельной гонке.

Кто-то свалился прямо рядом с гномом. Видимо, его сшибли аккурат над камнем. Свальбо чувствовал его горячее дыхание, что вырывалось из пасти. Опасная близость чудовища вселила в бедолагу столько ужаса, что, казалось, стук гномьего сердца услышат пробегающие мимо твари и мигом разорвут его на куски. Руки не слушались, ноги и вовсе онемели. Всё существо было парализовано и отказывалось повиноваться. Сейчас он не смог бы убить даже обездвиженную бестию.

«Почему он не атакует?» – с облегчением подумал гном, прижав топор к груди.

Тем временем чудовищное месиво пронеслось мимо, оставив кряхтеть и скулить десятки неведомых существ. Твари скрылись, а гном, немного придя в себя, стал потихоньку подниматься. Убедившись, что спереди никто больше не движется в его сторону, Свальбо зажёг факел.

* * *

Плотные тёмно-зелёные шторы с золотистой бахромой внизу занавешивали два высоких арочных окна. Камин мирно потрескивал сухими дровами, маня присесть поближе. Искусно нарисованные картины местных художников ненавязчиво пытались рассказать об ушедших героях и правителях Эйра. Под потолком, раскинув железные лапы, нависала громоздкая люстра, опускавшаяся вниз на увесистой цепи, когда нужно было задуть, зажечь или сменить свечи. Две широкие кровати, застеленные бирюзовым шёлком, терпеливо ждали уставших путников.

Сытный ужин только-только улёгся в животах, и тело вовсю требовало крепкого сна. Вот только мысли, как заведённые, не давали покоя.

– Нужно поговорить с королём, – прошептала вдруг Милана, когда брат собирался уже опустить люстру, чтобы задуть свечи.

– Давай завтра, а? – взмолился потрёпанный Эвандер, уже несколько дней мечтавший как следует выспаться.

– Завтра будет поздно. Нужно сейчас и наедине, – продолжала тихо размышлять Милана.

– Что с королём-то не так? – нахмурился брат, не желая соглашаться с ночными идеями девушки. При виде пышной мягкой подушки у него начали отказывать ноги.

– Мне кажется, он хотел нам что-то сказать. Не зря же пригласил в свои роскошные палаты.

– Брось, Милана. Это всего лишь дружелюбный и гостеприимный жест благородного человека, – вяло махнул рукой Эвандер и плюхнулся на воздушную перину.

– Нет-нет, – не унималась девушка. – Когда он нас пригласил, стражники, что стояли около него, еле заметно занервничали, будто наше пребывание здесь крайне нежелательно, – она заходила из стороны в сторону.

– О, боги! Избавьте эту милую головёшку от навязчивых идей. Дайте изнурённому боями и дорогами воину вкусить сладость королевского сна.

– Какими боями? – одёрнулась Милана, отвлекшись от своих мыслей.

– Смертельными… – уткнувшись лицом в подушку, бормотал Эвандер.

– Зачем тогда за нашей дверью стоят два стражника? Для нашей безопасности? – тихо спросила Милана.

– Для безопасности короля… Чтобы мы не вышли и не прикончили его за такое отношение к нам.

– Ты тогда спи, а я кое-что выясню, – Милана подошла к окну у кровати и распахнула занавески. Осторожно открыв створку, она встала на подоконник, выглянула наружу, чтобы убедиться в отсутствии слежки. – Закрой окно, вдруг кто войдёт, – еле слышно предупредила она Эвандера.

– Ты куда? Совсем приключений не хватает? – шёпотом возмутился тот, но девушка исчезла во мраке ночи, не слушая причитания брата.

Сон как рукой сняло. Милана не полезла бы в окно королевского замка, не имея на то веских причин. Эвандеру это было известно. Он мигом закрыл штору и уселся возле двери. Снаружи слышалось покашливание и негромкие разговоры о служанках и добром вине. Полуэльфу быстро наскучили сторонние темы, он решил прикрыть глаза и представить, как, наконец, в Эруаде расцветает мирная жизнь. Вот он идёт по зелёному полю, где пасутся стада. А здесь ему подают пенное с хрустящими крылышками на закуску. Весёлая ярмарка блещет разноцветием и заводными мелодиями. А теперь он сидит возле многовекового дуба и смотрит на купающихся в озере девчат. Вдруг замечает, как одна из них выходит из воды в лёгком платьице, что прилипает к изящному стройному телу. Она грациозно подходит к нему, опускается на корточки и шлёпает ладонью по лицу.

Эвандер очухался и увидел перед собой сестру, что еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– Ты зачем это сделала?! – потирая горящую щёку, прошипел он так, чтобы снаружи не услышали.

– Чтобы разобраться в местных перипетиях, – Милана взяла его за руку, помогла встать и отвела подальше от двери.

– Я говорю, зачем разбудила меня? Занималась бы дальше…

– Я по твоей довольной роже поняла, что ты во сне с девками развлекаешься. Вот и остудила твой пыл. Не время для утех. Есть новости.

Эвандер отряхнулся и зашагал к кровати.

– Выкладывай, – зевая, промямлил он.

– Король и вправду в западне. Те двое, Дарси и Тарси, были личной охраной Эйра Третьего. Тот, по случаю личной трагедии, немного сошёл с адекватного пути и стал отдавать странные приказы. Когда дриады вошли в Эйрдалл, он хотел отправить войско на их истребление. И вроде бы цель у Дарси и Тарси была благородной – позволить дриадам поселиться в Чудесных землях и убедить тамошнюю знать вернуться в Эйр, чтобы ненароком не навлечь гнев Флаури и предотвратить бунт в городе. Вот только благими намерениями дорогу свою они прокладывали к власти, королевским монетам и сокровищам. А Эйр Четвёртый, он же Санно, бывший советник короля, был назначен якобы предсмертным указом. И бумага с печатью имеется. Ну, и чтобы лишних вопросов не возникло, они просто повесили Эйра в его же палатах, подстроив всё под самоубийство. Теперь Санно говорит и делает лишь то, что ему велят, никого не принимает, в народ не выходит. Общается через своих советников, среди которых, он уверен, большинство под влиянием двух человек. Он боится что-либо рассказать, так как может нарваться на стукача. А семья у него большая: родители, жена, три брата, сестра и четверо детей. Его заверили, что у горла каждого из них может в любой момент появиться острый нож.

– Милана, у нас проблемы посерьёзнее королевских заговоров. В Эруаде бесчинствуют какие-то твари. Неизвестно, как отбиваться без Осколка, а ты хочешь заняться распутыванием клубка замковых переворотов, – шёпотом взбунтовался Эвандер, размахивая руками.

– Знаешь, что сказал бы тебе на это Флаури, только услышав о том, что человеку не дают несколько лет видеться с семьёй? – пригрозила пальцем Милана, сверкнув при этом зелёными глазищами.

– Флаури мог бы ответить по-разному, – задумался Эвандер, намекая на поведение Эрве.

Милана вздохнула.

– Значит, так. Ты поможешь мне вывести на чистую воду этих преступников, или я выброшу тебя в окно прямо сейчас. Оно, кстати, до сих пор открыто. Чувствуешь свежесть эйрской ночи? – вскинула брови сестра, как бы намекая.

– Ладно. Но только потому, что…

– Знаю-знаю. Не хочешь вылетать в окно.

– Что делать-то будем? – устав от подстёгиваний сестры, уныло выдохнул Эвандер.

– Нужно обезопасить семью Санно, а затем избавляться от Дарси и Тарси, – задумчиво кусала губу девушка, пытаясь найти наиболее безопасный способ.

– Давай сразу их скрутим. В городе дриады, войско алакорнцев, – ткнул пальцем в окно брат.

– Понимаешь, в таких случаях определённые люди ждут либо сигнала, либо подобных ситуаций, чтобы превратить угрозу в реальность. Я уверена, что за арестом сразу последуют убийства членов семьи Санно, – Милана подошла к раскрытому окну и закрыла створки.

– Как мы будем сажать их за решётку, когда в замке столько стражи? – Эвандер быстро заморгал, пытаясь прогнать сонливость.

– Не беспокойся. Король объявит их предателями при советниках. Сразу вскроются личности, которые королю не верны, и мы поможем от них избавиться.

– Личная охрана короля часто отходит от него дальше, чем на шаг?

– Санно сказал, что, возможно, ему не удастся выйти из этой истории живым. Он просил обеспечить безопасность семье и не позволить негодяям обокрасть Эйр. Представляешь, что случится, если армия не получит своё жалованье? Да Санно убьют свои же… – раскинула руки в стороны Милана.

– И что же нам делать? – прищурил правый глаз полуэльф, подозревая, что у сестры уже имеется план.

– У меня есть одна идея, – подмигнула девушка.

Эвандер приготовился слушать, как вдруг Милана разрядила обстановку:

– Только дай мне поспать.

* * *

От поселения до ближайшего тоннеля, где могли спрятаться гномы, предстояло добираться около часа. Здесь клан Стальной бороды должен был встретиться с гномами Кричащей горы. Вместе они спустятся в Жаровню – место, глубже которого не смог пробиться ни один клан. Широкие реки лавы и невыносимая жара не давали возможности вести работы. Решено было превратить Жаровню в путь отступления на случай прорыва врага в горное царство. Больше всего, конечно, это касалось орков, но пригодилось совсем в другое время.

Тяжёлая дверь толщиной в шесть локтей медленно с шуршанием дёрнулась с места. Сверху посыпалась каменная крошка. Повеяло жаром, словно огненные реки текут совсем близко. Путь вниз обеспечивали десятки широких платформ. Привести их в действие гномы могли с помощью механизма, расположенного непосредственно на них. В одну такую платформу помещалось около пятисот гномов, и чтобы все смогли спуститься, требовалось четыре-пять заходов.

Первые группы вошли на подъёмники.

– Держите! Снимаю с блокировки! – рявкнул гном.

Несколько его товарищей схватились за ручку на колесе и крепко сжали. Гном рванул рычаг, и платформа чуть дёрнулась вниз. Трое, что держали ручку колеса, напряглись и стали медленно крутить – заскрипели шестерни, и начался спуск. Оставшиеся ждали – делать нечего.

Гномы, несомненно, могли выбраться на поверхность, но застать их там врасплох было гораздо легче. Они не успели бы добраться ни до одного более-менее крупного города людей, чтобы скрыться под его защитой. Погружение в бездну было каким-никаким шансом на выживание. Оттуда, конечно, был выход на поверхность, но ворота не открывались уже несколько сотен лет. Кто знает, в каком состоянии их механизмы? В любом случае, гномы должны собраться в огромном зале, находящемся дальше.

Вагрин спускался среди первых. Весь путь, занимающий порядка десяти минут, он задумчиво глядел вниз, стоя у края платформы. Гномы ещё не знали, какой именно враг проник в их города, но прекрасно понимали, что в Эруаде случилась беда.

Становилось всё жарче, даже для гномов. Кто был в железных доспехах, не выдержали и скинули обмундирование. Большинство же сигнал застал за повседневными делами, и собрать свои вещи они попросту не успели.

Капли пота выступали на бородатых лицах. Дышать становилось всё тяжелее, словно гномы погружались в жаркие бани, что присутствовали в каждом поселении. Кожаные туники и рубахи противно липли к телу, вызывая надоедливый зуд.

Вскоре кромешную тьму рассеяло снизу желтоватое свечение. Это означало, что огненная река близко, и скоро станет ещё жарче.

В самом низу, когда платформы со стуком остановились, было невыносимо. Здесь дышать нужно было через кусок ткани, иначе обжигало грудь. Пот лился уже нескончаемыми струйками, предательски заливаясь в глаза, отчего те сильно слезились.

Тот, кто побывал здесь впервые, наверное, мог засомневаться в продолжении пути. А если ему сказать, что впереди – огненные реки, он наверняка бросился бы наверх, подальше от неистовой жары. Но гномы были спокойны. Ждать остальных не стали – слишком долго. Хоть платформы и поднимутся наверх в несколько раз быстрее, лишняя минута в подобных условиях могла сказаться на самочувствии.

Другие платформы тоже спустились. Последний сошедший гном потянул ещё за один рычаг, и конструкции стремительно унеслись вверх.

Вагрин поспешил направить товарищей вперёд, где широкую реку лавы пересекал железный мост. Он оказался таким огромным, что несведущий в гномьем ремесле вряд ли смог бы понять, каким образом его здесь соорудили. Конечно, работы велись наверху, и вниз спускали уже готовые составляющие. Здесь их собирали воедино, меняясь каждые десять-пятнадцать минут.

К мосту стекались тридцать две группы. Остальные двигались к следующему. Чёткие команды, слаженность действий и великолепная организация исключали излишнюю суету и панику.

Реку пересекали толпой. Мост выдержит, в этом гномы были полностью уверены. На том берегу их встречала чуть ли не отвесная стена. Неширокая щель могла вместить лишь одного гнома, так что быстро пройти здесь не получится. Но они должны успеть как раз к прибытию следующей группы.

На другом конце длинного коридора их ждал тот самый зал невообразимых размеров, где объединятся все кланы Хагерита. Сюда даже самые многочисленные твари не сумеют прорваться.

Вагрин вышел и зажёг факел. Слева вдали тоже загорелись огоньки. Значит, и они добрались. Жара по-прежнему стояла сильная, но, по крайней мере, дышать можно было свободно. В дальнем конце зала есть склады с припасами: вода, сушёные грибы и другие овощи, что гномы выращивали на своих грядках.

Кто-то подпалил настенный факел. Следующие несколько сотен вспыхнули поочерёдно за полминуты – нехитрая система последовательного освещения необъятного пространства. Все восторженно охнули, завороженно наблюдая за словно растекающимся по стенам пламенем.

Дальняя стена была испещрена тысячами небольших оконцев. Видать, там можно было временно расположиться. На просторах зала гномы могли организовать привал и немного отдохнуть. Кто-то принялся жадно глотать тёплую воду из поясной фляги, кто-то просто лёг на каменный пол, подложив руки под голову. Но основная масса шумно приветствовала встретившихся соседей. Правда, никто – ни один гном – не мог понять, что за угроза заставила их спуститься в это место.

Спустя полчаса прибыла предпоследняя по подсчётам партия гномов. Вагрин дождался идущего позади всех и нырнул обратно в коридор, встречать следующую группу. Шум позади медленно стихал, перерастая в странное волнение впереди. Там будто бы кто-то кричал, но не от радости, как несколькими минутами ранее, а от ужаса. Вагрин поспешил. Идти приходилось боком – такой узкий был проход. Небольшие острые выступы больно врезались в бока и спину, но гном рвался вперёд. Он мог лишь предполагать, что там творится, и думал самое страшное: где-то гномы могли не успеть закрыть за собой дверь. Иначе твари ни в жизнь не пробрались бы внутрь.

То, что он увидел, заставило сердце на миг остановиться. Несколько платформ медленно опускались, а сверху падали неведомые существа, что разбивались о камни. Некоторые ещё продолжали шевелиться, но вскоре испускали последний вздох. Глухие удары, предсмертные вопли, лязганье странных лезвий, что были у некоторых вместо рук, рычание и вой заполнили Жаровню.

Когда платформы спустились, Вагрин понял, что не видит две из них – шестую и седьмую, как ему показалось. Значит, либо там идёт битва, либо братья уже мертвы. Он выбежал на мост и стал звать прибывших.