Текст книги "Под Опалой, на Большой"

9

Переживания прошедшего дня сказались на обоих. И после разговоров, близости и тревожного полуторачасового сна Сергей проснулся совершенно разбитый. Он был готов уничтожить механическое чудовище, яростно звеневшее на журнальном столике, но, быстро вернувшись к реальности, выключил будильник и резко сел на постели. Ведь стоило ему еще полежать, занимаясь самообманом, что, мол, еще пару минут – и встаю, как можно было опять погрузиться в сладкий сон и проспать до обеда. Это уже бывало.

И вот насколько все же женщины сильнее мужчин! Пока Сергей сидел на краю тахты и раскачивался, пытаясь отогнать от себя остатки сна, Лариса уже встала, накинула на себя халатик и, мимоходом чмокнув мужа в щеку, как бы благодаря за радость минувшей ночи, пошла на кухню готовить завтрак.

Сергей щелкнул кнопкой, и красный гномик-светильник весело запрыгал перед ним на своей ножке-пружине, тускло освещая комнату.

Наконец сон улетучился, и Сергей, быстро одевшись, пошел в ванную. Умывшись и почувствовав себя бодрее, он зашел на кухню.

Лариса стояла у плиты и обжаривала на сковороде сосиски. Рядом, на рабочем столе, лежали пять яиц, готовых последовать туда же. Сергей прошел мимо жены к окну, как бы невзначай игриво проведя рукой по ее попе, и, ответив улыбкой на делано удивленный взгляд Ларисы, взял с холодильника пачку и закурил свою обязательную утреннюю папиросу. Открывая форточку, Сергей услышал, как одиночные капли дождя барабанят по сливу подоконника.

– Ты сегодня как? До вечера управишься? – Лариса уже разбивала яйца. – За Танькой в садик сходишь?

– Ах да. Ты же сегодня работаешь. Чуть не забыл. – Сергей сделал подряд три глубокие затяжки. – Конечно, заберу.

– А то смотри, я Ирке позвоню, попрошу ее.

– Не надо, я же ее сейчас увижу, сам скажу, на всякий случай. Но, думаю, управлюсь.

– Ну и ладно. – Лариса посолила аппетитно шкворчавшие на сковороде яйца.

Сергей сделал еще пару затяжек и щелчком выкинул в форточку папиросу.

– Лишь бы Андрюха уже очухался, – сказал он, закрывая форточку. – Вчера вообще никакущий был.

– Да проспался, наверное, уже.

– Ларис, – Сергей вспомнил о своем обещании другу, – дай денег. Андрея опохмелять же надо будет. Пойду по дороге ему хоть винца куплю.

– А как он поедет? – спросила Лариса, хотя прекрасно знала, что за руль тот чаще садится пьяным, чем трезвым. У него даже присказка на эту тему была: я, мол, трезвый боюсь этого железного монстра, намекая на свой "уазик".

Сергей улыбнулся:

– Ой, Ларчик, я тебя умоляю. Ты что, Андрюху не знаешь? Да здесь и ехать-то три шага.

Он все так же стоял у окна, опершись о подоконник и любуясь, как его жена ловко готовит ему завтрак. Лариса прямо на сковороде поставила яичницу на стол, быстренько нарезала хлеб, налила подостывший чай.

– Садись, кушай, – сказала и пошла в комнату.

Сергей принялся за завтрак. Через минуту вернулась Лариса и, положив на стол сторублевку, спросила:

– Хватит пока?

– Не, Лар, – с аппетитом жуя, ответил Сергей. – Не знаю, что там у Андрея с машиной. Вдруг заправлять надо будет. Дай еще рублей двести.

– Ну, только за ночные заслуги, – улыбнулась Лариса и опять направилась в комнату, к своему маленькому женскому тайничку, который, в принципе, ни для кого в семье не был секретом.

Хранительницей домашнего бюджета считалась Лариса. И не в пример некоторым своим товарищам, делающим заначки, Сергей все свои случайные и неслучайные заработки до копейки отдавал жене.

Через пару минут Лара вернулась и выложила еще две сторублевки.

– Тебе что-нибудь с собой собрать? – спросила она.

– Не надо. Я часа через три-четыре буду дома. – Сергей уже доел яичницу и допивал остатки чая.

– Ладно, Ларчик, уберешь? – он показал глазами на стол. – Я пойду. Пора.

Пока Сергей облачался в камуфляж и обувался в коридоре, Лариса уже вымыла посуду и вышла проводить мужа.

– Слушай, чуть опять не забыл, – хлопнул себя по лбу Сергей. – Принеси, пожалуйста, нож, он на холодильнике, папиросы и зажигалку.

Притянув жену за плечи, нежно поцеловал в щеку.

Лариса быстро вернулась, принеся все, что просил муж. Сергей привычным движением вложил нож в ножны, прикрепленные на поясе, засунул папиросы и зажигалку в нагрудный карман. Затем взял с вешалки плащ-палатку и, накинув на себя, сказал:

– Ну, все. Пошел. Днем заскочу к тебе в магазин.

– Хорошо. Я буду ждать. Только точно зайди, чтобы я не волновалась.

– Зайду обязательно, – пообещал Сергей, открывая дверь. Он подмигнул жене, чмокнул губами, посылая ей воздушный поцелуй, и начал спускаться по ступеням. А Лариса стояла и ждала, пока не стихнут внизу шаги мужа.

На улице вовсю лил дождь. С одной стороны, это было хорошо – ни один ягодник, даже городской, на тундру не заявится. С другой – разделывать убитых медведей под проливным дождем занятие малоприятное. Еще надо подъехать как можно ближе по раскисшей грунтовке и не застрять.

Через двадцать минут, сделав по дороге небольшой крюк и купив в ночном ларьке бутылку портвейна, Сергей уже звонил в квартиру друга. Дверь открыла заспанная, в полупрозрачной ночной рубашке Ирина.

– Ирка! Ты меня возбуждаешь, – пошутил Сергей.

– Да ладно тебе, – сонно ответила Ирина, разворачиваясь и уходя в комнату. – А то ты баб голых не видел.

И уже из комнаты, накидывая халат, сказала:

– Иди буди. Он там, в спальне. Еще не поднимался.

– А Вовка где? – поинтересовался Сергей, разуваясь и снимая плащ-палатку, по которой струились капли дождевой воды.

– В зале, на кресле-кровати. – Ирина уже стояла в коридоре и поправляла перед зеркалом, висящим на стене, массажной расческой растрепавшуюся за ночь прическу. – Что ж я его, рядом с этим алкашом положу? Заколебал уже со своими пьянками. Скоро точно за скалку возьмусь.

Сергей улыбнулся, представив себе, как Ирина со скалкой в руке гоняется по квартире за его другом. Ирина заметила в руке Сергея бутылку портвейна.

– Сереж, и ты туда же? – недоуменно спросила она.

– Ириша, это для дела, – ответил Сергей. – Ты же знаешь, он сейчас помирать будет, а нам срочно надо смотаться в одно место.

– Ну ладно, – махнула рукой Ирина. – Хоть не водка. Под твою ответственность. У нас на кухне под раковиной течет, я все ведерко подставляю. Он уже неделю никак починить не может.

– Иришка! – Сергей развел руками. – Давно сказала бы. Я пришел бы и сделал.

– А мой на что? Только ханку жрать да трахаться, что ли? Мужик он или кто?

– Сейчас посмотрим, – улыбнувшись, сказал Сергей, открывая дверь в спальню.

Картина за ночь не изменилась. Включив свет, Сергей увидел, что Андрей спит одетым поверх одеяла, разве что храпит потише. Сергей присел на край дивана и слегка потряс друга за плечо.

– Андрюха, доктор-похмелтолог пришел.

Андрей пробурчал что-то невнятное и с трудом разомкнул тяжелые, словно налитые свинцом веки. Но увидев перед глазами вожделенную бутылку портвейна, оживился, присел на диване и, переведя глаза с напитка, который казался ему сейчас чудодейственным нектаром, на друга, сказал:

– Серега, ты ангел. Насыпай.

– А во что? – Сергей искал глазами по комнате какую-нибудь емкость, вроде стакана.

– Сейчас принесу.

Андрей не без труда встал на ноги, держась одной рукой за голову в районе виска, и неуверенной походкой не вполне здорового человека вышел из комнаты. Через полминуты он вернулся, неся в одной руке два стакана, а второй все так же держась за голову. Снова сел на диван, наконец оторвал от головы руку и, уже держа в каждой руке по стакану, протянул их в сторону друга.

– Не томи, – жалобно пропел он.

Сергей засмеялся, вынул из ножен нож, ловко срезал с горлышка бутылки пластмассовую пробку и налил вино в один из стаканов.

– А себе? – поднял на него удивленные глаза Андрей.

– Ну, я-то не с бодуна, – ответил Сергей.

– Все равно, поддержи компанию, – потребовал Самойлов.

– Не хочу, Андрей, правда, – сказал Сергей. – Сегодня дел много.

– А один не буду. Я что, алкаш, что ли?

– Как хочешь. Не пей.

– Не-е! – протянул Андрей, комично наклонив голову набок. – Ты что же, хочешь, чтобы здесь нашли мой молодой красивый труп? Не дождетесь! Ну да ладно. Пусть мне хуже будет.

И с этими словами, зажмурившись, в три глотка осушил содержимое стакана. Поднес руку тыльной стороной ладони к носу, медленно втянул в себя воздух, словно нюхая себя, затем шумно выдохнул и наконец открыл глаза и посмотрел на товарища.

– Живая вода, – с удовлетворением сказал он.

– Может, сразу вдогонку? – Сергей все так же держал в руке початую бутылку.

– Нет, – ответил Андрей. – Погоди. Пусть эта усвоится.

Он откинулся на диване, закрыл глаза и, видимо, на самом деле стал ждать, пока "усвоится".

Сергей поставил портвейн на пол рядом со стаканами и с удовлетворением наблюдал, как прямо на глазах стало розоветь бывшее только что очень бледным лицо друга.

Через пару минут Андрей, открыл глаза, приподнялся на диване и сказал:

– Вот теперь можно и повторить. – Он сам взял бутылку и налил себе.

– Может, все-таки выпьешь? – опять предложил он Сергею.

– Нет, Андрей. Не хочу.

– Ну, как хочешь, – сказал Андрей и уже чуть медленнее, небольшими глотками выпил вино. – Сейчас, Серег, подожди. Упадет, и поговорим.

Теперь Андрей не стал ложиться, а сидя ждал "усвоения лекарства". И ждал он на этот раз всего с полминуты. Поставив стакан, сказал:

– Во! Внутри запекло. Значит, сейчас полегчает. Серега, ты мой спаситель. Ирка ни за что бы на пузырь не дала. Ну говори, чего там у тебя?

– Я же тебе вчера рассказывал, – ответил Сергей.

– А ты что, приходил? – удивился Андрей. – Убей, не помню. Во я вчера нажрался!

– Не то слово, – подтвердил Сергей.

– Так чего надо? – Половина бутылки была уже выпита, и Андрею явно полегчало. – Смотаться, что ли, куда? Или помочь чего?

– И то, и другое, – сказал Сергей. – Я, Андрей, вчера пару косолапых замочил.

– Ты что, правда? – Изумлению друга не было предела.

– Правда.

– И что, сразу двоих? – От удивления Андрей опять потянулся за бутылкой.

– Не совсем. Короче, матуху и пестуна.

– Ни хрена себе! И далеко? – Андрей так и держал в руках емкость и тару, словно забыв о них.

– Рядом. – И Сергей вкратце рассказал другу о событиях, произошедших с ним вчера.

– Ну ты даешь! – дослушав товарища, восхищенно сказал Андрей. И вспомнив наконец про вино, налил себе еще стакан и сразу же выпил, привычно занюхав рукой.

– Поехали, смотаемся туда, – сказал Сергей, глядя, как Андрей "усваивает" очередную порцию портвейна. – Я быстренько разделаю, сниму шкуру, ну, там, все остальное, возьмем мяса и вывезем, пока туда никто не сунулся. Благо, дождь еще на руку.

– Сильно поливает? – поинтересовался Андрей, хотя, когда ходил за стаканами, в коридоре на вешалке видел мокрый плащ товарища. Но тогда, по причине нездоровья, не придал этому никакого значения.

– Прилично, – ответил Сергей. – И, как мне кажется, днем пойдет еще сильней.

– Ну, нет проблем. Сейчас мухой соберусь, и рванем. – Андрей вылил остатки вина в стакан и залпом выпил.

Заметно повеселевший, он стал бодро переодеваться в такой же, как у Сергея, камуфляж. Одежда удобная и практичная, поэтому все рыбаки и охотники в здешних местах щеголяют в одинаковых нарядах.

Застегивая куртку, Андрей заговорщицки спросил:

– Серый, у тебя деньги есть? Возьмем еще пузырек на дорожку?

– Я у Ларисы взял на бензин, – ответил Сергей. – У тебя как с заправкой?

– Почти полбака. Нам за глаза хватит.

– Тогда нет проблем, – сказал Сергей и добавил: – Только смотри не накачайся. Я твоей обещал.

– Да мы водку брать не будем. Портвешка возьмем, и все. Это ж мне как слону дробина.

– Да я-то знаю, – засмеялся Сергей. – А вот дело сделаем, и вечерком, под медвежатинку, можно будет и водочки. Я думаю, за такое и Иришка не против будет. Только ко мне пойдем. У меня сегодня Лара на смене. Танюшку не с кем оставить.

– О’кей. Договорились.

Андрей уже полностью собрался, открыл дверь, ведущую в коридор, и, галантно указав рукой, сказал:

– Прошу.

Они вышли в прихожую, обулись в "болотники", накинули одинаковые плащ-палатки и собрались уже выходить, когда к ним вышла Ирина.

– Вы надолго? – спросила она, больше обращаясь к Сергею, чем к мужу.

– Да нет, Ириш. Не думаю. Часика на четыре, не больше, – ответил Сергей и, вспомнив сегодняшний разговор с Ларисой, попросил: – Но если вдруг до вечера не приедем, мало ли что, забери Танюшку из садика. Сегодня Лара на работе.

– Заберу, конечно. Не беспокойся, – ответила Ирина.

– Но я думаю, мы скоро, – сказал Сергей, выходя вслед за Андреем. – Пока.

– Давайте осторожней. – Ирина, так же, как недавно Лариса, стояла в проеме открытой двери и смотрела им вслед. – Самойлов, не лихачь там.

– Все будет нормально, – ответил он ей снизу.

Друзья вышли на темную улицу под проливной дождь с сильным ветром и молча чуть ли не бегом рванули за угол дома, где в любое время года, подверженный всем видам осадков, прямо на улице стоял "уазик" Андрея. Хозяин открыл ключом водительскую дверь, быстренько залез в спасительно сухой салон автомобиля и, перегнувшись через сиденье, открыл правую дверцу. Сергей сел рядом с другом.

Накачивая педалью газа бензин в карбюратор, Андрей поежился:

– Брр, ну и погодка. Хороший хозяин собаку на улицу не выпустит.

– Не говори, – согласился Сергей. – Представляешь, сейчас шкуру снимать! Кстати, у тебя фонарь в машине? А то у меня только налобный.

– Обижаешь, – ответил Андрей.

Его "уазик" был целым складом. Вроде бы небольшой, салон внедорожника вмещал в себя кучу необходимых вещей, которые их хозяин умел уложить и спрятать так, что они не мешались под ногами и вообще не бросались в глаза. Вот и сейчас где-то здесь лежит мощный немецкий фонарь, влагонепроницаемый и противоударный, – гордость Андрея.

– Жаль, близко не подъедем, – сказал Сергей. – При свете фар лучше бы было.

– Да ничего. Я тебе буду светить, а ты будешь резать. – Андрей перестал качать педаль и вставил ключ в замок зажигания. – Время-то уже около шести. Часа через полтора светать начнет.

– В том-то и дело, что быстрей надо.

– Не переживай. Кто нас за такой пеленой на тундре увидит? Сейчас мы заведем этого монстра и двинем.

С этими словами он повернул ключ зажигания. "Уазик" пару секунд покряхтел стартером и тут же взревел всеми своими девяноста пятью "лошадьми", живущими у него под капотом.

– Ну вот и Вася заходи, Маруси нет дома, – удовлетворенно сказал Андрей. – Сейчас, чуток прогреемся…

"Вася заходи" – это была любимая присказка у Андрея, которая означала, что все в порядке, и всегда вызывала улыбку у Сергея. Андрей произносил ее просто, незатейливо и к месту. Некоторые из их общих знакомых пытались повторять эту фразу, но ни у кого она не звучала так задорно, как у ее автора.

Когда стрелка прибора, показывающая температуру воды в двигателе, достигла отметки в сорок градусов, Андрей плавно тронул с места.

Отъехав от дома метров триста, он остановился около ночного магазина и многозначительно посмотрел на Сергея. Тот понимающе кивнул головой и вылез из машины. Через пару минут он вернулся, опять сел на свое место, как заправский официант в приличном ресторане, демонстрируя перед другом этикетку купленного им недорогого портвейна. Андрей довольно улыбнулся и надавил на газ.

Выехав из поселка, повернули налево, на основную трассу, если так можно назвать эту гравийную дорогу. Минут через пять они съехали на грунтовку, по диагонали пересекающую тундру. В нескольких километрах отсюда, на самом берегу Охотского моря, когда-то располагалась пограничная застава. И пограничники, чтобы сократить себе путь до Усть-Боль-шерецка, при помощи ГТТ[1]1
  Гусеничный транспортер-тягач.


[Закрыть] и большегрузных автомобилей пробили и укатали для себя эту дорогу среди кочкарника. Заставу давно перенесли километров на двадцать южнее, в поселок Октябрьский, и о ней теперь напоминали лишь полуразвалившиеся бараки, наблюдательная вышка, ржавые металлические футбольные ворота – память о спортивной площадке – да вот эта грунтовка, которой изредка пользуются ягодники-автомобилисты, чтобы не бросать машины на трассе и как можно глубже въехать в тундру.

Сейчас от дождя дорога сильно раскисла, местами на ней стояли огромные лужи, и при свете фар, включив оба моста, на пониженной передаче, чтобы не застрять, Андрей аккуратно вел свой внедорожник. Сергей тем временем сквозь лобовое стекло и пелену дождя старался различить знакомые ориентиры.

– Все, Андрей. Здесь, – наконец сказал он. Повинуясь, его товарищ нажал на тормоз и, погасив фары, заглушил двигатель машины.

Пару минут они сидели молча, всматриваясь в мгновенно окружившую их темноту и слушая, как барабанит дождь по брезентовому верху автомобиля, не желая покидать теплый и сухой салон.

Первым молчание нарушил Сергей:

– Ну что? Пошли?

– Сейчас, Сереж. – Андрей словно очнулся ото сна и, включив в салоне свет, достал с заднего сиденья бутылку портвейна. – Надо для сугреву дернуть. Достань там стакан в "бардачке".

И с этими словами зубами ловко сдернул пробку. Сергей подал ему стакан. Андрей налил, не спеша выпил, занюхал рукавом и сказал:

– Ну, вот теперь пошли.

Он посмотрел на бутылку, забил на место пробку и, подумав, добавил:

– Пожалуй, с собой возьму, чтоб не бегать туда-сюда.

– Стакан брать? – спросил Сергей.

– Не надо. С горла выпью, брусничкой закушу, и – Вася заходи.

Сергей улыбнулся и открыл дверцу.

– Фонарик возьми.

– Угу.

Андрей изогнулся, пошарил рукой где-то под задним сиденьем и достал свой фирменный фонарь. Выключил в салоне свет и вслед за Сергеем соскочил в грязь грунтовки, под проливной дождь, держа в руке фонарь, а под мышкой – драгоценную бутылку. Они почти одновременно хлопнули каждый своей дверцей, и Сергей, подождав, пока друг обойдет машину и присоединится к нему, сказал:

– Свети.

– На, сам свети, – сказал Андрей, протягивая ему фонарь. – Я ж не знаю, куда идти. Вот и веди, Сусанин.

Они накинули на головы капюшоны. Сергей нажал на кнопку и двинулся вслед за ярким лучом фонаря, весело пляшущим среди кочкарей.

По тундре и в нормальной обстановке ходить не очень-то удобно, а сейчас, в темноте, при свете фонаря да еще по скользкой от дождя траве это вообще было сплошным мучением.

От машины до того места, где Сергей убил медведей, оставалось всего метров пятьсот – шестьсот. Но эти метры показались друзьям километрами. Шедший сзади Андрей, трижды поскользнувшись, едва не упал, бормоча при этом себе под нос какие-то ругательства, прежде чем Сергей в свете бьющего на приличное расстояние фонаря наконец-то различил знакомые очертания кедрача, из зарослей которого вчера вечером ему навстречу вышли два зверя. Несколько десятков метров – и они будут на месте.

– Почти пришли, – через плечо, стараясь заглушить шум дождя, почти крикнул он другу и чуть прибавил шаг.

– Ну и славненько, – отозвался Андрей. Он прямо на ходу откупорил бутылку и сделал из горлышка пару приличных глотков.

Еще несколько шагов, вот сейчас, вот…

Сергей вдруг встал как вкопанный. Он готов был голову дать на отсечение, что вчера именно здесь, и только здесь, лежали убитые им медведи, а вон на той кочке он сидел, приходя в себя после случившегося. Но сейчас на этом месте ничего не было. Сергей посветил фонариком во все стороны, насколько хватало силы его луча. Увы, везде абсолютно пусто. Даже намека на то, что вчера здесь что-то произошло, не было.

Сергей сделал еще несколько шагов и остановился, растерянно озираясь вокруг. Сзади к нему подошел Андрей и, заметив замешательство друга, спросил:

– Ты что? Что-то не так?

– Ничего не понимаю, – ответил Сергей. – Где они?

– В смысле? – не понял Андрей.

– Ну, я же здесь вчера их грохнул. Куда они делись?

– Ты уверен? – теперь уже пришла очередь изумиться Андрею. – Может, не здесь?

– Ты что, меня за идиота считаешь? Или я около дома заблужусь? – Сергей продолжал растерянно светить фонарем.

– Ну, не знаю… – Андрей опять откупорил бутылку и сделал еще пару глотков.

Луч фонаря скользнул по траве у ног Сергея, и вдруг в его свете что-то блеснуло. Сергей наклонился и поднял пустую обойму от своего "Вепря", которую в пылу охоты так и не удосужился вчера забрать. Он показал ее другу:

– Смотри. Вчера, когда перезаряжал, забыл. Значит, точно здесь.

– Во елы-палы! – Андрей ошалело смотрел на пустую обойму, матово отсвечивающую в свете фонаря. – Слушай, Серый. А может, кто видел и без тебя разобрался с косолапыми?

– Да темно уже было. – Сергей опять начал шарить лучом фонаря по округе.

– А может, слышали да пришли посмотреть, в чем дело? Не дай бог инспектора!

– Слушай, ты мне мозги не забивай! Какие инспектора? Кто мог слышать? Вечер. Темно. Ни души на три километра вокруг. Тем более погода портилась. Кто сюда сунется? – Сергей произнес эту тираду на одном дыхании. Но чем больше он говорил, тем меньше чувствовал уверенность в своих словах. Ведь не приснилось же ему все! Но, однако, медведей нет.

Сергей двинулся дальше в тундру, стараясь выхватить лучом фонаря еще хоть какое-нибудь доказательство, что это не было сном. Трава и брусничник под напором дождя были сильно примяты, и поэтому различить хоть какие-то следы было практически невозможно. Тем более и немецкий фонарик, как бы им ни гордился его обладатель, не мог дать достаточного освещения. Сергей разглядел в траве и поднял три стреляные гильзы от своего карабина. Молча показал их другу, на что тот только недоуменно пожал плечами.

Побродив еще немного вокруг, заглянув в кедрач, откуда вчера вышла медведица с медвежонком, и внимательно осмотрев там чуть ли не каждую иголку на ветках, Сергей наконец присел на одну из кочек, предварительно подстелив под себя полы плаща.

– Ничего не понимаю, – сказал он. – Убить я их убил, тут уж к бабке не ходи. Сам видел, как в агонии дергались. Сюда никто прийти не мог. Так куда ж они делись? Улетели, что ли?

– Слушай, Серег, – отпивая очередную порцию из горлышка, сказал Андрей, все это время молча наблюдавший за поисками друга. – Через полчаса рассветет, и тогда вместе поищем. Ну не провалились же они сквозь землю! Пойдем погреемся в машине, а по свету вернемся и посмотрим.

Сергей с полминуты сидел молча, обдумывая предложение друга, и, почувствовав, что и в самом деле сильно промок и замерз, согласился, что сейчас это самое верное решение. Тем более что дождь и не думал прекращаться, а продолжал поливать как из ведра.

– Ну, пойдем в машину, часок посидим, – наконец сказал он. И тут же добавил, никак не желая соглашаться с действительностью: – Ну елки! Ну здесь же! Куда они делись?

– По светлому разберемся, – опять сказал Андрей, обнимая друга за плечи и увлекая его за собой в сторону, где стоял желанный, теплый и сухой "уазик".