Электронная библиотека » Александр Дугин » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 17 марта 2015, 18:28


Автор книги: Александр Дугин


Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +
5. Россия как ядро потенциальной альтернативы

Какой бы ни была возможная асимметричная альтернатива однополярному миру, Россия по геополитическим, культурным, историческим и, главное, стратегическим соображениям с необходимостью должна стать не просто ее участником, но ее ядром. Это соображение почти не зависит от субъективного настроя конкретных политических ее руководителей – даже самые «прозападные» правители России логикой геополитических процессов будут вынуждены двигаться только в этом направлении. Это прекрасно понимают ответственные американские стратеги – такие как Збигнев Бжезинский, утверждающие, что залогом укрепления американской доминации является не просто ослабленная, но расчлененная Россия, не способная ни при каких обстоятельствах сплотить вокруг себя другие державы.

По этой причине Евразия как потенциальный плацдарм для организации грядущей альтернативы американской глобальной доминации лежит в центре интересов американской стратегии. Бывшие советологические центры времен холодной войны сегодня переименовываются в центры «Евразийских исследований».

Евразия и есть общее название для всей совокупности «новых вызовов» на стратегическом уровне, ядро вероятной асимметрии.

Параллельно этому «евразийство» (или, в некоторых редакциях, «неоевразийство») выступает как мировоззренческий, идеологический коррелят стратегического фактора, претендует на роль «философии многополярности».

6. Реальное содержание СНВ-2 и договора по ПРО

Именно в таком контексте следует рассматривать ратификацию Госдумой третьего созыва договора по СНВ-2 в 2000 г., одновременные инициативы США по выходу из договора по ПРО и ответные действия российского руководства и некоторых европейских стран.

Договор по СНВ-2 является концептуальным документом, который подтверждает, что формальное и относительно симметричное противостояние двух вчерашних сверхдержав заканчивается. Россия не способна поддерживать ядерный паритет на уровне стандартов холодной войны и отказывается от продолжения такой симметричной линии. При этом ратификация договора по СНВ-2 сопровождалась внешней демагогической риторикой «о мире и дружбе».

Стратегический диктат США ослабшему вчерашнему противнику, продолжающему представлять собой потенциальную угрозу и в новом асимметричном качестве, выразился, в частности, в одностороннем выходе США из договора по ПРО. Не считаясь с позицией Россией формально, Президента РФ не попросили согласиться на это, его просто информировали по факту. США вышли из Договора по ПРО в одностороннем порядке, так как второй субъект этого договора утратил стратегические позиции, которые наличествовали в то время, когда договор был заключен.

Теперь самое главное: против кого направлена система противоракетной обороны, которую в XXI веке намерены создавать США в ситуации, когда формального противника в лице социалистического лагеря нет? Против Евразии, против асимметричного вызова, против многополярной модели, против тех, кто мог бы захотеть оспорить однополярную реальность. Иными словами, создание ПРО направлено против России и остальных возможных соучастников потенциального многополярного ансамбля.

Европейские державы, которые не оставляют попыток мирно и тихо выползти из-под стратегической диктатуры США, на основании формальных факторов недоумевают, зачем ПРО нужно США? И видят, справедливо, в этом угрозу собственно европейским интересам. Отныне, если Европа только решит сделать шаг в сторону Евразии, она сама попадает под угрозу со стороны заокеанского партнера.

В чем же состояли ответные инициативы Президента Путина? Первая: предложение американцам создавать совместную ПРО. Это можно считать светской остротой. Создание ПРО направлено, в сознании американских стратегов, против Евразии и возможной многополярности, а тут сама Евразия, потенциальное ядро этой многополярности, заявляет, что не против присоединиться к этому проекту против «общего врага». Такого «общего врага» не существует в природе, понятие «международного терроризма» – эвфемизм, служащий для того, чтобы дипломатично не называть своими именами наиболее острые эпизоды столкновений важнейших геополитических сил. ПРО делается против реальных ядерных сил. Они есть у России, немного у Европы. У Северной Кореи, Индии и Китая несущественный мизер. Поэтому общая с американцами ПРО – из разряда черного армейского юмора. Несколько лет назад в «Красной Звезде» была напечатана моя статья с тезисом «войти в НАТО, чтобы разрушить НАТО». Предложение Путина из того же разряда.

Предложение о совместной системе ПРО с Европой совершенно иного сорта. Это авангардный стратегический проект революционно-евразийского содержания. Он настолько серьезен и важен, что подробнее его импликации лучше не развивать. Это как раз пример организации нового асимметричного вызова.

Едва ли пока это получит серьезную поддержку в Европе, но сам факт такой инициативы – «крепость Европа», неоголлизм – обязательно значительно аффектирует стратегическое сознание ответственных европейских кругов. Разработчику этой концепции для Президента РФ в Евразии надо будет в свое время поставить памятник.

7. Различные аспекты асимметрии

Вышеприведенный пример стратегической линии Москвы в отношении Европы подводит к важному обобщению: авангардные геополитические ходы становятся важнейшим фактором для создания серьезной стратегической альтернативы. Россия сегодня находится в уникальном положении: фактическая деполитизация власти открывает необозримые возможности для самой рискованной и дерзкой геополитической игры. Ирак, Китай, Германия, Япония, Франция, Италия, Индия, Туркмения, Белоруссия, Югославия, Израиль – любые геополитические партнеры сегодня возможны в том или ином конкретном случае. Геополитика асимметрии, неожиданное выстраивание самых причудливых комбинаций для выхода на реальные горизонты многополярности сегодня не сдерживается в случае Кремля никакими идеологическими, конфессиональными, политическими или социальными критериями.

Энергичный президент с навыками спецслужб и огромной поддержкой как народа, так и всего политического класса оказывается в исторически беспрецедентном положении для глобальной планетарной игры в асимметрию.

Простое выстраивание той или иной геополитической конфигурации уже может стать неотразимым вызовом однополярности. Недостающие компоненты для формального симметричного паритета могут быть извлечены из сложной и многоплановой геополитической комбинаторики.

Но это не единственный стратегический компонент асимметрии. В арсенале потенциальной многополярности есть и еще определенные средства. Во-первых, это сохранение в России достаточного количества ядерного потенциала, способного в крайнем случае остановить любые попытки США силой навязать свою волю России или нашим основным стратегическим партнерам по многополярности, а такими потенциально являются не только Китай, Индия и Иран, но и сама Европа и Тихоокеанский регион, в частности Япония. Стратегический потенциал России – это на некоторое время силовая ось многополярности, а значит, важнейший фактор безопасности для народов и стран всего мира. Относительная, асимметричная, урезанная, но гарантия соблюдения хотя бы минимального паритета.

Неслучайно США так озабочены уничтожением остатков нашего ракетно-ядерного потенциала. Активная асимметрия предполагает, что мы сохраним его как можно дольше.

И наконец, не следует забывать о новейших российских военных разработках. Современная структура мира в постиндустриальном информационном пространстве становится весьма уязвимой. Поэтому разработка новых видов вооружений – при правильной конфигурации инновационного процесса – может переместиться в самом ближайшем будущем от массивных, требующих гигантских экономических и индустриальных ресурсов технологий к точечным высокотехнологическим модулям, чья разработка требует не столько капитальных вложений, сколько творческой гибкости и авангардного подхода.

И эта сторона стратегической асимметрии должна развиваться у нас приоритетно. Более подробного освещения этой темы я предпочитаю избегать по вполне понятным соображениям. Строители однополярного мира очень опасаются именно такого поворота дел, именно такого «нового вызова» со стороны Евразии.

И совершенно правильно опасаются.

8. Евразийство: асимметричная философия

Важнейшим компонентом многополярности на мировоззренческом уровне является поиск доктрины асимметрии. Речь идет о своего рода «философии многополярности». Как и в случае со стратегическими аспектами, ядром такой философии может выступать только Россия. Однако очевидно, что ни возврат к советской социалистической идеологии, ни тем более узко национальная модель России как регионального, национального государства не могут соответствовать поставленной задаче, так как ни то, ни другое не обладает должным уровнем универсальности, требующейся на новом этапе.

«Философия многополярности» или «идеология асимметрии» могут сложиться только по совершенно новым концептуальным выкройкам, на основании особой исторической рефлексии, которая должна быть по определению новаторской, авангардной, оригинальной. Скорее всего, не какое-то одно догматическое направление, в значительной степени антитетичное «тезису Запада», может претендовать на эту роль, но целый спектр традиционных или новаторских доктрин, позиций, идеологий, синтезированных в общем русле, но в равной степени отрицающих по самым разным причинам идеологическую надстройку «нового мирового порядка». Уже сейчас можно предвидеть, что в этой потенциальной «философии асимметрии» могут быть задействованы как мягкие социал-демократические формы, так и национальные учения, как прагматические и светские элементы, как интегрирующие факторы конфессионального и этнического характера, так и стратегические интересы практического уровня. Общим знаменателем такой «идеологии многополярности» может стать на первом этапе простое отрицание крайнего либерал-капиталистического догматизма, сопряженного с «новым мировым порядком», отрицание American way of life.

Возможным критикам построения новой идеологии по признаку общего отрицания сразу можно указать на небывалое значение, которое либерал-капитализм как общая надстройка однополярности приобрел в нашей исключительной исторической ситуации. Когда у либерал-капитализма («тезиса Запада») существовали формальные альтернативы, общего отрицания было явно недостаточно, так как противоречия имелись и между самими этими догматическими альтернативами, обладавшими всеми основными признаками геополитического суверенитета. Сегодня же ситуация радикально иная, и «тезис Запада» является безальтернативным с точки зрения его геополитической поддержки. Сегодня только либерал-капиталистическая идеология опирается на реальную базу актуального стратегического суверенитета – на США. Поэтому любые альтернативные мировоззренческие проекты по объективной логике смещены на противоположный полюс.

Этот полюс можно рассмотреть двояко: либо как «свалку идеологий», отыгравших свое (и это верно, если мы будем рассматривать судьбу этих идеологий с точки зрения их исторических претензий на универсализм и финальный триумф), либо как хаотическую закваску новой, еще не родившейся «философии асимметрии» (и это верно, если учесть сущностную, а не формальную сторону этих идеологий – отрицательная, антилиберал-капиталистическая сторона их признается верной и важной, внешние же оформление этого импульса рассматривается как нечто спорное и второстепенное).

Синонимом такой «философии асимметрии» или «идеологии многополярности» является новое издание евразийства или неоевразийство. Неоевразийство есть динамично развивающийся (еще незаконченный) продукт универсализации, глобализации тех идей, подходов и методов, которые в зародышевом, интуитивном состоянии были намечены исторической школой русских евразийцев 20-х – 30-х годов.

Многополярное лобби и глубинный антиглобализм

Говоря о возможной неоевразийской, «асимметричной» стратегии, которая могла бы стать альтернативой однополярной стратегии США, следует подробнее остановиться на структуре тех сил, которые могли бы стать реальной основой поддержки для России в соседних с ней «больших пространствах».

«Оси дружбы» строятся не на пустом месте – в каждом из «больших пространств», прилегающих к России, есть политические и социальные силы, которые могут выступать несущими конструкциями для этих осей. Причем в каждом конкретном случае они имеют совершенно различную структуру – от целых стран и их правительств до отдельных политических партий, религиозных организаций и общественных объединений.

В первую очередь речь идет о тех политических и общественных силах в Европе, Китае, исламском мире, в других странах, которые стоят на жестко антиглобалистских позициях.

Кроме того, в самих США есть немало сил и движений, отвергающих глобализм и неоимпериализм официального Вашингтона, готовых к активному и массовому протесту против однополярного мира; и эти группы есть как в левом, так и в правом секторе американского общества, а среди общественных и религиозных организаций и среди различных этнических ассоциаций – в первую очередь латиноамериканских и афроамериканских – их не счесть. Стоит только России всерьез, а не для проформы, как сейчас, провозгласить многополярность (по сути, антиглобализм) государственной стратегией, как у нее обретутся миллиарды друзей во всем мире…

Важно понять, что само по себе массовое антиглобалистское движение, заявившее о себе красочными акциями протеста с подчеркнуто хулиганским и левацким оттенком, представляют собой лишь вершину айсберга. Это, скорее, настроение и хэппенинг, где нашли свои применение крайне левые и крайне правые группировки, стремительно утрачивающие актуальность в новом мире. Антиглобализм как движение не имеет ни идеологии, ни организационной структуры, ни ясного политического будущего. Он выступает как барометр, как социологический тест общественного мнения, и не следует преувеличивать его реальное значение. Плюс к тому, очевиден манипуляционный и провокационный характер этого явления, позволяющий предположить, что речь идет об упреждающей стратегии самих глобалистов, призванной заведомо дискредитировать реальные и серьезные антиглобалистские процессы.

Поэтому реальный антиглобализм, который необходим России в перспективе создания системы «осей дружбы», следует искать в иных секторах.

Чтобы отличать картинный антиглобализм леваков и ультраправых от глубинного антиглобализма влиятельных политических сил, следует говорить о «многополярности», «мультиполяризме». По сути, антиглобализм, если довести его требования до логического завершения, и есть стремление к многополярности, но многополярность является логически второй – позитивной, созидательной фазой антиглобалистской программы, тогда как первая – разрушительная и отрицательная – ассоциируется собственно с антиглобализмом, где акцент падает на приставку «анти-».

Своих союзников по антиглобалистскому многополярному проекту Россия может найти не только в странах «третьего мира», но и в Европе, в лице тех сил, которые ставят своей задачей выход Евросоюза из-под опеки заокеанского старшего партнера.

Если Европа хочет возродиться как самостоятельная сила и выйти из-под удушающей американской опеки, она обречена на союз с Россией. Это очевидно всем европейцам, ответственно подходящим к вопросу о своем будущем. Во Франции эта традиция называется «геополитическим голлизмом», по имени генерала Шарля де Голля. Германия же по своему географическому положению расположена в самом центре европейского пространства, замыкая всю территорию Евразии в единую зону. И поэтому роль Германии в процессах континентальной интеграции также центральна.

Среди стран Евросоюза к стратегическому диалогу с Россией могут быть привлечены Италия и Испания. К слову, в интеллектуальных кругах Италии довольно сильно не только антиглобалистское или антиамериканское, но и собственно евразийское направление, связанное с «Международным евразийским движением» и представленное такими именами, как издатель журнала «Eurasia» Клаудио Мутти и эксперт-геополитик Карло Террачано. «Евразийство представляет собой наиболее приемлемую и корректно сформулированную альтернативу американской либеральной гегемонии», – сказал автору этих строк известный итальянский философ-постмарксист Констанцио Преве во время «Евразийской конференции» в Милане в 2005 г.

Потенциальные участники континентального диалога могут быть найдены и во всех остальных европейских странах – даже в самых «глобалистских», таких как Англия или государства Восточной Европы. Не испытывая подчас никаких особых симпатий к России как таковой, все эти политические силы могли бы при определенных обстоятельствах стать ядром фактически пророссийского влияния – не напрямую, а через антиамериканизм и стратегический континентализм.

Для России такая континентальная Европа, в отличие от атлантистской Америки и тех европейских стран, которые верны не Европе, но атлантизму, – а это разные вещи, – является важнейшим стратегическим партнером. Европа будет сильной и свободной, только если таковой будет Россия. Россия же сможет по-настоящему встать на ноги, если Европа и Америка пойдут в глобальной политике разными путями. Отсюда и вытекает смысл оси, которая может связать Россию с ведущими странами Европы – оси Париж – Берлин – Москва.

Раздел 1. Две Европы

Ось Париж – Берлин – Москва

В Евросоюзе к многополярности тяготеют различные страны и различные политические силы. Среди европейских стран ядром многополярности являются Франция (политически) и Германия (экономически). Они-то, собственно, и выступают как ядро Единой Европы, как мотор европейской интеграции и одновременно идеологические архитекторы европейского единства.

Совершенно иную позицию в отношении геополитической роли Европы занимают Англия и недавно принятые в Евросоюз страны Восточной Европы, которые, напротив, следуют жестко в русле американской стратегии и всячески саботируют российско-европейский диалог. Этого следует ожидать и в дальнейшем, но последовательная геополитическая воля Москвы поможет справиться и с этим препятствием.

В прошедшее десятилетие сложились предпосылки к альянсу Москвы со странами «старой Европы» в противовес англосаксонской доминации.

Ось Париж – Берлин – Москва станет прообразом континентального европейско-евразийского альянса, основанного на многополярной логике. Это и есть важнейшая предпосылка реального стратегического политико-экономического антиглобализма, который, кстати, всерьез обеспокоил США.

Впервые о возможности такой оси заговорили в начале прошлого десятилетия, накануне вторжения американцев в Ирак. И хотя самой агрессии франко-германо-русский союз предотвратить не смог, Вашингтон серьезно задумался о новых связанных с ним рисках. Перед США воочию предстал облик той силы, которая могла бы сорвать американские планы единоличной мировой доминации.

Политической основой в Европе для создания западной «оси дружбы» могут выступать различные левые и правые партии. Безусловно, нельзя сбрасывать со счетов и собственно антиглобалистское движение – европейских крайне левых и крайне правых, которые гораздо яснее и ярче выражают антиглобалистские идеи, но степень их влияния на истеблишмент часто весьма невелика. Если говорить о более влиятельных политических силах, то европейская социал-демократия традиционно тяготеет к антиамериканизму, отторгая американский либерализм и англо-саксонский индивидуализм. Таким образом, сближение с европейской социал-демократией, развитие политического диалога с ней отвечает стратегии многополярности. Вместе с тем, во Франции до сих пор сильны традиции политического голлизма, характерные для правоцентристских политических партий. Не разделяя антилиберальных установок социалистов, они выступают за Единую Европу и сближение с Россией по иным – политико-стратегическим – соображениям: через такой континентальный союз они рассчитывают возродить политическую мощь Старого мира, вернуть ему независимость и суверенность. Это новое издание старого проекта де Голля – «Великой Европы от Атлантики до Урала». В чем-то сходная ситуация и с политическими партиями в Германии, но меньшая политическая самостоятельность Германии и послевоенная история делает их более зависимыми от американских республиканцев (германские правые) и английских лейбористов (германские левые). Настоящими «промоутерами» европейско-российского альянса в Германии выступают экономические структуры – банки, крупные промышленные группы, энергетические концерны, которые осознают российский фактор скорее в формате природных ресурсов, нежели в формате политических моделей.

Американский аналитик Джон Халсман из влиятельного консервативного «мозгового центра» Heritage Foundation полушутливо сравнил «старую Европу» и Россию с персонажами сказки про волшебника из страны Оз (известной в русском переложении как «Волшебник Изумрудного города»). Страшиле, Трусливому льву, Железному дровосеку – каждому поодиночке чего-то не хватало, льву – храбрости, Страшиле – ума, а Железному дровосеку – сердца. Но все вместе они могли восполнить недостатки друг друга. Так и Франция, Германия и Россия – лишь вместе они представляют собой серьезную угрозу.

«У России проблемы с экономикой, у Германии – с вооруженными силами, у Франции – с природными ресурсами и надежной промышленной базой, – писал Халсман. – Собранная воедино комбинация из Франции, Германии и России имеет все атрибуты великой силы, способной уравновешивать США на глобальном уровне. Франция в таком случае обеспечивает политическое и идеологическое лидерство, Германия – экономическую мощь, Россия – военное прикрытие».

Эта комбинация и является главной структурой антиглобалистской модели для России и, соответственно, западной «осью дружбы» по преимуществу.

Любопытно, что американские эксперты считают, что необходимо как можно скорее развалить эту конструкцию. Тот же Халсман пишет: «Чтобы не позволить зародышу этой коалиции превратиться в настоящую угрозу американской позиции в мире… Госдепартамент должен настаивать на общих интересах Америки и Европы, сдерживаться от резких заявлений в адрес недовольных американскими действиями на Ближнем Востоке стран, занимать ведущие позиции в процессе дальнейших реформ в НАТО, развивать стратегический диалог с каждой из европейских стран по отдельности, и – самое важное – создать инстанцию единого принятия решений по военно-политическим вопросам в глобальном масштабе». Это означает, что стратегия глобализма состоит в срыве европейско-российской оси партнерства, для чего предпринимаются усилия по усилению влияния США на каждую из стран в отдельности.

По прошествии десяти лет мы видим, что тогда США удалось на практике разрушить этот зародыш франко-германо-российской коалиции, но теоретически эта ось остается по прежнему главным залогом реальной многополярности. Если Россия хочет обеспечить себе геополитическое будущее, она должна снова и снова заходить на этот виток создания оси Париж – Берлин – Москва, вопреки всем противодействиям изнутри и извне.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации