Текст книги "Сравнительная педагогика. Взгляд из России"

1.3. Вызовы глобализации и мультикультурализма

Глобализация образования. Мировая экономическая, политическая, культурная интеграция отражает объективный процесс увеличения взаимовлияния стран и народов. Вследствие глобализации в образовании происходят радикальные изменения, вызванные трансформацией группового и индивидуального сознания. Глобализация в сфере образования имеет вполне определенные очертания, которые возникают под влиянием основных мировых цивилизаций Запада, Евразии и Востока. Российская цивилизация, будучи издавна притягательным и интегрирующим центром многих стран и народов, занимает особую нишу в глобализации образования. И сегодня Россия – важнейший участник глобализационных процессов в образовании.

Увеличение производства наукоемких товаров, изменения в структуре занятости в пользу более высокой квалификации, интеграция рынков труда ведет к возникновению мирового общества «производства знаний». Образование оказывается необходимым условием создания ориентированного на знания мирового сообщества.

Глобализация существенно влияет на национальные школьные системы. Национальное своеобразие системы образования – важный атрибут государственного суверенитета и культурной самобытности. Национальная система образования остается институтом, где государство сохраняет эффективные властные полномочия. Игнорирование или недооценка самостоятельности и своеобразия национальных систем образования может привести к созданию далеких от реальности искусственных «универсальных» моделей развития образования [G. Kress, (1996); М. Crossley, (2002); N. Grant (2000)].

Глобализация изменяет статус национальных государств в сфере образования. Подобный процесс происходит в разных странах по-своему. Как резонно замечают Р. Даль, М. Кроссли, Дж. С. Уотсон, последствия глобализации в образовании на национальном уровне различаются в зависимости от места и характера воздействия [R. Dale (1999); М. Crossley (2002); J. S. Watson (1996)]. Так или иначе, глобализация «подтачивает» самостоятельность национальных систем образования. О сужении сферы влияния национальных систем образования свидетельствует растущая роль в школьной политике наднациональных структур и международных организаций: ООН, ЮНЕСКО Международный валютный фонд (МВФ), Всемирная торговая организация (ВТО), Всемирный банк (ВБ), Европейский союз, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и т. п.

Парадокс заключается в том, что государства, декларируя независимость в сфере образования, будучи заинтересованы в глобализации, готовы поступиться национальным суверенитетом. Отдельные страны видят в глобализации образования возможность повысить национальную конкурентоспособность за счет ресурсов мирового сообщества в виде финансовых инвестиций, международных образовательных проектов. Глобализация заставляет государства заботиться о повышении эффективности и качества образования, выведения его на уровень международных стандартов, уделять повышенное внимание тому, что происходит в образовании за рубежом (управление образованием, диверсификация обучения, обучения иммигрантов и прочее).

Последствия глобализации для образования могут быть различными: исчезновение национального своеобразия; сосуществование глобальной и многонационального в образовании без сколько-нибудь существенной их интеграции; синтез глобальной и многонациональных составляющих в образовании. Последний случай выглядит наиболее предпочтительным. Он не означает культурную универсализацию и гомогенизацию образования. Напротив, в образовании происходит слияние, взаимодействие мировых и национальных ценностей образования и культуры.

Судьбы отдельные государств как объектов образования в современном мире складываются по-разному. Не исключен их распад (Советский Союз, Чехословакия, Югославия и другие). Подобные угрозы нависли над Бельгией, Великобританией, Испанией, Канадой. В то же время вследствие глобализации имеется иная тенденция – к интеграции и расширению образовательных пространств. Во многих государствах в немалой степени под влиянием глобализации возникает новая национальная общность.

Остановимся в этой связи на ситуации в Европейском Союзе. В свое время Жан Мойне – идеолог европейской интеграции, определяя путь такой интеграции, отмечал: «Если мы хотим создать новую Европу, надо начинать с культуры и образования» [М. Woodhall (1985)]. Дальнейшие события в значительной мере подтвердили, что Европа пошла по такому пути. Принципы образования аккумулированы в виде лозунга «учить жить вместе» (learning to live together). Образование предназначено для развития плюралистической европейской идентичности, восприятия личностью цивилизационных ценностей различных этносов и культур, для конструктивного диалога жителей Европы.

В Западной Европе на притяжении последних пятидесяти лет сформирован крупнейший транснациональный объект образования. На пространстве Европейского Союза возникает мощная федерация, существенным инструментом создания которой оказывается глобализация в сфере образования. В сфере европейского образования действуют два главных двигателя интеграции – Совет Европы и Европейский Союз. Школа и педагогическая наука принимают активное участие в строительстве «европейского дома». Педагоги Западной Европы ставят вопросы образования на фоне и под влиянием глобализации. Создание общего образовательного пространства, воспитание европейского сознания – одни из главных векторов интеграции. Движение в этом направлении происходит при поддержке разветвленной структуры политических, научных, общественных институтов: Конференции министров образования, Европейского фонда культуры, Европейской ассоциации преподавателей, Европейской сети исследований в области образования, Европейского общества сравнительной педагогики и других.

Объединенная Европа придает особое значение согласованным решениям проблем воспитания и обучения. Начало этого процесса относится к середине прошлого столетия. В 1954 г. Совет Европы принял «Европейскую культурную конвенцию», где подчеркнута приоритетная роль образования в развитии европейской культуры. В дальнейшем Советом Европы принимаются новые документы, где всякий раз подчеркивается подобная стратегическая цель. В соответствие с ней даются педагогические рекомендации. Тематика рекомендаций по единой педагогической политике чрезвычайно обширна: экологическое воспитание (1991), борьба с расизмом и ксенофобией (1993), воспитание религиозной терпимости (1993), гендерное равенство в образовании (1995) и другое.

Осваивая языки общения, европейцы соприкасаются с разными носителями мировой культуры. Возникает проблема совместимости носителей разнообразных духовных традиций. «Разделение Европы по языковому признаку подрывает европейскую интеграцию», – говорит французский филолог Ж.-П. Венсан. Вместе с другими учеными он полагает, что во имя достижения европейского единства целесообразно внедрять обязательное обучение единому для всех языку. Впрочем, известно, что такую роль уже выполняет английский язык. Но это не устраивает Ж.-П. Венсана, как и его единомышленников – сторонников европейской интеграции и противников экспансии англоязычной американской культуры. Ими выдвигаются довольно неожиданные проекты. В 2005 г. они выступили с предложением повсеместно и обязательно обучать латыни в школах Европы. Очевидно, однако, что возвращение в средневековье, когда латынь была языком обучения и общения европейцев, выглядит явной утопией.

Таким образом, в педагогической политике Западной Европы сильна тяга к культурной универсализации и интеграции. Культура европейского сообщества представляет собой национальное богатство и ценность для всего человечества. Единое европейское образовательное пространство является основой для формирования нового типа личности. Европейские лидеры питают надежды на возникновение новой европейской идентичности. Вряд ли, однако, можно предполагать, будто интеграция в сфере образования приведет к появлению некоего «европейского народа». Тем не менее, в Западной Европе вполне реальны достижения по организации общего культурно-образовательного пространства, сохранению и развитию путем воспитания культуры доминирующих и малых народов.

Каждая их стран Европы сохраняет приверженность своей собственной системе образования, которая является продуктом истории и культуры. Образование должно удовлетворять потребности национальных и общеевропейской культур. В официальном документе Европейского союза «Конкретные будущие цели систем профессиональной подготовки и образования» (2001) (The concrete future objectives of education and training systems) говорится: «В то время как мы должны сохранить различия структуры и системы, которые отражают самобытность стран и регионов Европы, мы должны также признать, что наши основные цели и результаты, которых мы все стремимся, удивительно похожи. Мы должны опираться на эти сходства, учиться друг от друга, совместно использовать наши успехи и неудачи и совместно использовать образование для продвижения наших европейских граждан и Европейского общества в новом тысячелетии» [EU documents (2001)].

Европейские власти не пытаются унифицировать, объединить национальные системы образования, но предлагают формировать новые дополнительные структуры, облегчающие организацию по-новому образования. Маастрихтский договор (1993) предусматривает сохранение национального суверенитета в области образования. Это означает, что Европейский Союз поощряет такие процедуры как взаимное признание дипломов об образовании, не препятствует сохранению национальных систем и программ образования и предпринимает при этом усилия по выработке общего порядка сертификации в образовании, созданию общего рынка образования. Согласованные в последние годы на европейском уровне документы свидетельствуют о выработке «общего языка» в образовании. Определены новые пути осмысления, руководящие принципы образования, которые, как правило, предполагают «единую перспективу» и, следовательно, склонны к отторжению альтернативных вариантов.

Разумеется, ни одна страна Европейского Союза не отказывается от национальной самостоятельности в образовании. Но все члены Европейского Союза в конечном итоге принимают единый дискурс как «неизбежный» и единственный способ преодолеть проблемы образования. Комментируя подобную двойственность, А. Новоа пишет: «В будущем мы станем свидетелями углубления противоречия, когда национальные политики будет провозглашать, что образование является исключительной ответственностью каждого государства-члена Европейского Союза даже тогда, когда будут принимать общие европейские программы и политику [A. Novoa (2002)].

Глобализация и сравнительная педагогика. Трансформация сравнительной педагогики происходит в условиях, когда мир столкнулся с новыми глобальными проблемами: взрывной рост населения, межнациональные, межцивилизациознные, межрелигиозные конфликты, международный терроризм, экологический кризис и т. д. Человечество не в состоянии решать эти и другие мировые проблемы без совместных усилий, частью которых являются сравнительно-педагогические исследования.

Ренессанс сравнительно-педагогических исследований в значительной мере связан с глобализацией образования. Показательно, что на IV Всемирном форуме по образованию в Пекине (2011) центральной оказалась тема, посвященная глобализационным процессам в сфере воспитания и обучения. В рамках этой темы обсуждались вопросы школьной политики, педагогического образования, качества образования, реформ образования, интернационализации образования и другие.

Сегодня затруднительно представить развитие образования в мире без выявления сравнительных характеристик глобализации – экономических, информационных, политических, культурных, торговых и т. п. Сравнительная педагогика перед лицом глобализации решает задачи определения эффективных педагогических условий подготовки к профессиональной деятельности и соответствующего изменения содержания учебных программ, в частности в виде усилении специализированного образования.

Существует объективная необходимость научного прогнозирования образования как следствия глобализации современного мира и важного ресурса устранения национальной обособленности систем образования, прогресса в общественной и экономической жизни. Сравнительно-педагогические исследований направлены на изучение усиления интернационализации учебных заведений, международной мобильности учащихся и преподавателей, что выглядит как зримая черта усиления взаимозависимости различных регионов мира. Сравнительная педагогика предназначена для педагогического осознания подобной взаимозависимости.

Сравнительная педагогика в условиях глобализации традиционно изучает как единицы анализа системы образования отдельных государств. Вместе с тем поле исследований качественно расширяется: происходит переход от анализа «единичного» (система образования одной страны) к изучению «общего». В качестве новых базовых единиц анализа выделяются такие феномены как «общемировое образовательное пространство», «наднациональные тенденции развития образования» «региональное образование», «суверенитет национальной системы образования» и т. д. Устаревает использование в исследовании таких единиц как «третий мир», «развивающиеся» и «развитые» страны, страны Севера и Юга [М. Crossley (2002); A. Novoa & T. Yariv-Mashal; J. Schriewer (2003)].

Понятие «общемировое образовательное пространство» официально узаконено, по крайней мере, с начала 1990-х гг. Российский компаративист Б. Л. Вульфсон характеризует такое понятие как «совокупность всех образовательных и воспитательных учреждений, научно-педагогических центров, правительственных и общественных организаций по просвещению в разных странах, геополитических регионах и в планетарном масштабе, их взаимовлияние и взаимодействие в условиях интенсивной интернационализации и глобализации разных сфер общественной жизни» [Б. Л. Вульфсон (2006)].

При изучении общемирового образовательного пространства большим вниманием сравнитологов пользуются страны западного индустриального общества, нежели остальные государства [G. S. Browne & Lauder (1996); Green (1997)].

Сравнительная педагогика стоит перед необходимостью дать научные характеристики глобализации образования. В условиях новых геополитических реальностей сравнительная педагогика изучает феномен интеграции педагогической мысли и образования, стремясь прогнозировать последствия глобализации в образования, дать ответы на вопросы, исчезнет ли национальное многообразие в образовании; возможно ли сосуществование глобальной и многонациональной педагогических культур без сколько-нибудь заметной их интеграции; перспективен ли синтез глобальной и национальных культур и образования. Глобализация в сравнительной педагогике рассматривается прежде всего как универсализация учебных программ и формирование соответствующих знаний и представлений. Появившийся в 1970-х гг. термин «глобальное обучение» (global learning) трактовался как «приобретение интегративного знания о мировых проблемах».

При поиске ответов на вопросы, каковы культурные, социальные и политические последствия глобализации для отдельных национальных систем образования, как могут академические компаративистские исследования содействовать гармонизации национального и глобального в образовании, в сравнительной педагогике сформулированы ряд концепций. В их числе – концепции «мирового сообщество как спектакля» и «политики взаимной подотчетности».

А. Новоа и Тали Ярив-Машал, разъясняя место в сравнительно-педагогических исследованиях концепции «мирового сообщества как спектакля» утверждают, что обращение к такой концепции означает видение того, что происходит в глобализированном мире как своеобразный международный спектакль – создание научных обоснований глобальной школьной политики (A. Novoa & T. Yariv-Mashal).

Характеризуя роль концепцию «политики взаимной подотчетности», эти педагоги отмечают, что она предусматривает участие каждой страны (и каждого гражданина) в процессе постоянного сравнения и выработке совместных решений совместно другими странами (и гражданами). Чтобы проиллюстрировать этот процесс, предлагается взглянуть на судьбу идеи «европеизации» образования, которая привела к развитию взаимной ответственности, основанной на оценке или сравнении национальных систем образования с помощью ряда принципов, показателей, результатов. Концепция «политики взаимной подотчетности», пишут А. Новоа и Тали Ярив-Машал, апеллируя к результатам сравнительно-педагогических исследований, по сути, оправдывает вмешательство наднациональных структур Европейского союза в сферы образования отдельных стран. Европейские государства, приняв логику выработки путем сравнений «соглашений», «связей», «обмена», «совместного осознания», постепенно сходятся на общем понимании «наилучшей практики» в образовании и тем самым осуществляют совместную политику в Европейском образовательном пространстве (A. Novoa & T. Yariv-Mashal).

В сравнительной педагогике отношение к глобализации образования неоднозначное. Так немецкие ученые О. Анвайлер и В. Миттер рассматривают ее как «ловушку», с помощью которой «империализм Запада» укрепляет свое мировой господство [О. Anweiler, W. Mitter (2002)].

При определенной риторике подобных высказываний надо признать, что глобализация создает в образовании немало социальных, культурных и педагогических проблем. Глобализация протекает в условиях жесткой конкуренции различных цивилизационных моделей образования, борьбы за «рынки сбыта» образовательных услуг. В глобализации образования есть не только победители, но и проигравшие. В последнем случае речь идет о национальных интересах в образовании. Есть опасность, что глобализация наносит ущерб национальным ценностям в образовании, обостряет проблемы соблюдения социальной справедливости в образовании в соответствии с культурными, этническими, языковыми и прочими различиями. Образование в мире испытывает, по оценкам К.-Х. Грубера (Австрия), немецких авторов книги «Американизация-глобализация-образование» сильнейший напор стандартов американской цивилизации, что выражается в повсеместном распространении американских образцов образования и во многом подтачивает идею многообразия при воспитании и обучении [Americanization-globalization-education (2003)]. Глобализация приводит к возрастанию ассимиляционных угроз не только малым субкультурам в отдельных государствах, но и титульным этносам небольших стран (Андорра, Бельгия, Дания, Люксембург и т. д.).

Сознавая такие угрозы, нельзя, однако, согласиться с оценками глобализации образования с позиций провинциализма, сепаратизма, ксенофобии, агрессивного национализма. В процессе глобализации каждая из цивилизаций вносит свои краски в развитие мировой культуры и педагогики. Глобализация обещает человечеству качественно важные изменения в сфере образования. Открываются новые возможности обмена педагогическими знаниями, проектами. Образование становится мостом между педагогическими идеалами и моделями обучения Севера и Юга – развитых и развивающихся стран. Как замечает в этой связи филиппинский педагог Э. А. Аберин, глобализация сулит «новый синтез» национальных и мировых ценностей образования и воспитания. Увеличиваются возможности личности овладевать новыми и разнообразными духовными богатствами.

Императивы мультикультурализма и образование. Объективная данность XXI столетия – усложнение феномена мультикультурализма. Абсолютное большинство современных государств не являются гомогенными ни в этическом, ни в культурном измерениях. Вследствие массовой иммиграции формируются новые субкультуры. В мире происходит становление качественно иной мировой культуры, нарастает взаимопроникновение культур. Облегчается доступ к ценностям культур разных цивилизаций. Формируется многозначная идентичность представителей тех или иных сообществ, которая приобретает полифонический характер в этническом, религиозном, светском и иных измерениях. Человечество стоит перед императивом построения взаимоотношения народов, отдельных субкультур на началах взаимодействия.

Чем глубже вызванные мультикультурализмом общественные изменения, тем сложнее и труднее задачи образования. Вследствие нарастания мультикультурализма острее становятся угрозы национальной ассимиляции и дискриминации, усиливаются стремления малых этнических групп защитить и развить свою идентичность путем воспитания и обучения.

Каждая субкультура неизбежно в той или иной степени изолирована и довольно жестко определяет границы развития личности. Усиливаются этноцентризм и партикуляризм отдельных субкультур, которые стремятся сохранить и развить свою идентичность. Пренебрежение при образовании фактором мультикультурализма – одна из заметных причин межнациональных конфликтов. Угли межнациональной напряженности порой вспыхивают пожарами. В классах и за стенами школ нередки стычки подростков, поделившихся на этнические группы. Этнокультурная риторика используется для поощрения национального экстремизма. На улицы выходит молодежь, ослепленная враждебностью к людям иных культур, национальностей, цивилизаций. Террористы, одурманенные такой враждой, убивают женщин и детей. Не извлекать из этого уроки для образования – означает закрывать глаза на опасность социальных взрывов в мультикультурном социуме.

Разумеется, условия эффективного воспитания и обучения в значительной мере находятся вне собственно педагогических усилий и зависят в огромной мере от воздействия социальных и политических институтов, и главные рычаги смягчения противостояний субъектов образования в мультикультурном социуме следует искать в политических, экономических и социальных реформах. Однако образование играет особую и незаменимую роль в преодолении подобных конфликтов. Между Сциллой и Харибдой межэтнической розни не пройти без систематического межнационального воспитания подрастающих поколений. Образование выглядит важной гарантией сохранения духовных и культурных ценностей, выработанных всеми культурами. Построенное на подобном диалоге образование оказывается мощным инструментом создания благоприятного демократического и гуманного социального климата, заметной предпосылкой выхода из кризиса межнациональных отношений, гармонизации контактов представителей различных цивилизационных типов и культур. В педагогике нарастает понимание, что воспитание и обучение должны выполнять посредническую миссию между субкультурами. Воспитание и обучение должны быть инструментом развития культур, включения их ценностей в общенациональную практику образования. Образование при этом становится интегративным социальным процессом, в центре которого находится отдельная личность, которая, будучи участником межкультурного диалога, оказывается в потоке этнического и культурного многообразия.

В условиях мультикультурализма меняются направления и принципы образования. Размываются культурные стереотипы, и возникает необходимость широкого видения многообразного социума, Анализируя такую трансформацию, американский ученый Р. Хенви говорит о нарастании в воспитании «мировоззренческой перспективы» в виде открытого взгляда на многообразный социум, уважения любых «образов мира». Педагогическим принципом становится формула: «Культура моего народа не лучше и не хуже культуры любого другого народа, в ней может быть то, чего нет в других культурах, но может присутствовать многое, что присуще другим культурам; следовательно, мое духовное обогащение зависит от моего умения вступать в диалог с иными культурами» [R. G. Hanvey (1987)].

Возможны разные взаимоисключающие судьбы живущих совместно представителей различных цивилизаций: либо ведущие цивилизации, подобно бульдозеру, раздавят самобытную культуру и образованность малых этносов, либо произойдет непредсказуемый по последствиям межнациональный конфликт, либо наладится конструктивный диалог, где заметную роль играет образование.

Злободневность проблем образования в мультикультурном социуме обусловлена необходимостью формирования и развития суперэтноса с общенациональной идентичностью. В России процесс создания новой национальной общности – россиян осложнен, по крайней мере, четырьмя капитальными обстоятельствами. Во-первых, кризисом идей и опыта коммунистического интернационального воспитания. Во-вторых, социально-демографическими подвижками, вызванными массовым притоком беженцев и иммигрантов из бывших республик Советского Союза. В-третьих, усилением процессов национально-культурного самоопределения народов Российской Федерации. В-четвертых, наличием негативных националистических настроений в обществе.

Субъекты образования в мультикультурном социуме. В качестве основных субъектов образования в мультикультурном социуме выступают субкультуры, которым присущи несколько основных характеристик: 1) этническая (генетическая) общность; 2) культурная общность; 3) языковая общность; 4) статус меньшинства или большинства. Комбинации этих характеристик вариативны. Субъекты могут состоять из представителей разных этносов (русскоязычные за рубежом), не иметь оригинального языка (афроамериканцы), использовать неродной язык (дагестанцы) и т. д. Изменчив и статус субъектов: в Москве и в Уфе татары – малая этническая группа, в Татарстане – титульная субкультура. Точно так же в Испании и Франции каталонцы и баски – меньшинства, а в Басконии и Каталонии – основные региональные общины, в США и Канаде не англоязычные и не франкоязычные субкультуры – меньшинства, а на исторической родине – ведущие этнокультурные группы и т. д.

В мультикультурном социуме обычно присутствуют субъекты ведущих типов цивилизаций. В России подобные субъекты именуются «титульными». Это в первую очередь русский этнос, переплавивший ценности цивилизаций Востока и Запада, а также этносы цивилизаций восточного типа (башкиры, татары, якуты и т. д.). В США, Западной Европе, Канаде и Австралии такие субъекты определяются как «доминирующие» (dominant). Их представляют носители цивилизаций средиземноморского и англосаксонского типа, корни которых уходят в Античность и Средневековье.

Кроме «титульных» и «доминирующих», в мультикультурном социуме присутствует малые этнокультуры как субъекты образования. В России их именуют «национальными меньшинствами», в США и Канаде – «зависимыми меньшинствами» (minorities dominated). Укрупнение многонациональных социумов ведет к увеличению числа подобных субъектов. Если сегодня – это этнические меньшинства отдельных государств, то в скором будущем, возможно, и титульные этносы малых стран (Андорра, Бельгия, Люксембург и т. д.)

Вопрос о дефинициях субъектов образования в мультикультурном социуме остается открытым. Ряд ученых трактует этот вопрос весьма широко, применительно к любым субкультурам, включая женщин, пожилых, людей с задержками в развитии, высокоодаренных, малоимущих, сексуальные меньшинства и прочее (П. Гхош – Канада, Ле Тхан Кхои – Франция и другие) [Р. Ghosh (1996); Le Than Khoi (1994)]. Такая классификация выглядит излишне всеобъемлющей, поскольку размывает специфику педагогических проблем в гендерной, социальной, физиологической, сексуальной и иной проблематике, уводит от педагогического осмысления культурного, этнического, языкового многообразия воспитуемых.

Более убедительными выглядят суждения ученых, которые полагают, что при определении субъектов образования в многонациональном социуме в первую очередь надо учитывать их этнокультурное многообразие (Дж. Бэнкс, Дж. Гэи – США, Дж. Линч – Англия и другие). Как считает в этой связи Дж. Гэи, расширение дефиниций субъектов образования в многонациональном социуме искажает сущность проблем педагогической деятельности, отвлекает от необходимости соблюдения равенства в образовании, ликвидации дискриминации и предрассудков в отношениях этнокультурных групп [Multicultural Education (1993); J. Banks (1994, 1997, 2001); G. Gay (1994); J. Lynch (1989)].

Разнообразие субъектов много культурного социума порождено, прежде всего, традиционными историческими, социальными, культурными и иными детерминантами. Условно можно выделить следующие традиционные субъекты:

– государственно образующие: в Российской Федерации – русские; в США – белые американцы; в Западной Европе – крупнейшие автохтоны; в Австралии – потомки выходцев из Британии; в Канаде – франко– и англоканадцы и т. д.;

– коренные (автохтонные) группы, не обладающие государственно-культурной автономией: в России – народности Севера и Дальнего Востока; в США и Канаде – индейцы, народности Севера; в Латинской Америке – индейцы, в Австралии – аборигены; в Европе – цыгане; в Великобритании – валлийцы, ирландцы; в Германии – датчане, сорбы; во Франции – баски, корсиканцы, эльзасцы; на Ближнем Востоке – курды и другие;

– коренные (автохтонные) группы, имеющие государственно-культурную автономию: в России – титульные этносы в этнических республиках, в Великобритании – шотландцы, в Испании – баски, каталонцы, в Китае – тибетцы, уйгуры и другие;

– национальные меньшинства, оформившиеся на протяжении Нового и Новейшего времени: в США – афроамериканцы, общины из Европы, Азии и Латинской Америки, в Канаде – «культуры наследия» (общины европейцев, азиатов, латиноавмериканцев), в других странах – диаспоры армян, евреев, индийцев, китайцев, корейцев, немцев, русских и другие.

Все субъекты в процессе образования нуждаются не только в самопознании, но и изучении остальных субкультур, воспитании взаимного уважения, непримиримости к дискриминации и расизму, приобретении навыков межкультурного общения.

Субъектам присущи разные уровни пассионарности (потенциала развития). Они – носители определенной идентичности (ментальности, менталитета). В обобщенном виде такая идентичность характеризуется как осознание общности мировоззрения, культурных норм, языка, психологических, поведенческих установок, коллективного сознания, ассоциирование с общей историей, традициями, религией и т. п. Малые субъекты, которым присущи специфические запросы в образовании и культуре, стремятся сохранить идентичность, защитить собственные культурно-образовательные интересы. Им присущи настороженность и опасения дискриминации со стороны большинства общества. В их исторической памяти нередко хранятся трагические воспоминания: геноцида индейцев в США, холокоста евреев в Европе, депортации народов Кавказа в Советском Союзе и т. п. Малые коренные субъекты ведут себя в контактах с доминирующими субкультурами по-разному. Одни проявляют лояльность: карелы, коми, мордва, удмурты – Россия, шотландцы – Великобритания и прочие. Другие, напротив, стремятся к дистанцированию: татары, чеченцы – Россия, индейцы – США, ирландцы – Великобритания, баски – Испания и прочие.