Текст книги "Морок"

Глава 6

В кармане джинсов завибрировал телефон. Андрей приоткрыл глаза и тут же скривился: сквозь синие шторы пробивался бледный солнечный свет и ослеплял его. Парень неподвижно лежал на диване в своей гостиной, в которой, несмотря на открытую створку окна и свежий воздух, смердело кислым запахом перегара. Телефон снова завибрировал. Издавая мычащие звуки, парень полез в карман, достал черный плоский телефон, нажал на кнопку вызова и приложил его к уху.

– Кто это? – вяло спросил он и тяжело вздохнул.

– Сестра твоя, – ответил милый девичий голос.

Андрей набрал в грудь воздуха, выдохнул перегар и посмотрел на электронные часы, которые сверкали красным светом на нижней панели телевизора и показывали первый час дня.

– Блин. Прости сестренка, не сразу узнал твой голос.

– Где ты был? Я весь вечер не могла до тебя дозвонится, – с беспокойством проговорила девушка.

Андрей зажмурился, нахмурил брови и попытался вспомнить, как он провел вчерашний вечер. Единственное, что отложилось в его памяти, так это ночные кошмары и то, как он напился и отправился на кладбище к могилам жены и дочери. Как ему удалось вернуться в стельку пьяному обратно на квартиру он догадался сразу. Ему не впервой было возвращаться домой после сильного запоя или гулянки. За долгие годы его организм выработал своеобразный навигатор, который позволял в целости и сохранности доставлять расслабленное тело на прежнее место. Но говорить об этом младшей сестре он, конечно же, не собирался. Он любил ее и не хотел расстраивать. Но в то же время понимал что нужно было что-то ответить по поводу вчерашнего вечера.

– Я был дома, – ответил он.

– А почему не отвечал на мои звонки?

Андрей прищурился и, продолжая держать брови в напряжении, почесал лоб.

– Наверно телефон был разряжен.

– А почему не перезвонил? Если ты сейчас ответил, значит заряжал его. Ты должен был увидеть пропущенные звонки.

Андрей посмотрел по сторонам и понял, что врать бесполезно и придется сказать правду.

– Слушай, похоже я вчера сильно перебрал, а потом завалился спать. Видимо поэтому и не слышал звонка. Прости, – пробормотал он, держась рукой за голову.

В трубке раздался протяжный девичий вздох.

– Не пугай меня так больше. Я всю ночь не могла уснуть.

– Прости сестричка. Сам не знаю, что на меня нашло.

– Как ты себя чувствуешь? – сострадая, спросила она.

– Лучше.

Девушка вздохнула.

– Прости, что не смогла приехать на похороны.

– Все нормально, не ты одна.

– Я тут подумала, может заехать к тебе на выходных?

– Не вздумай. Я не хочу, чтобы и ты подхватила этот вирус, – Андрей убрал от лица телефон, выпустил застрявший в горле воздух и вернул мобильник на прежнее место. – Оставайся дома.

Девушка тяжело вздохнула.

Андрей замолчал, почесал голову и с удивлением обнаружил отсутствие шапки. Он посмотрел по сторонам, заглянул за спину, но головного убора нигде не было. Он махнул рукой, взял со стола сигарету, которая лежала отдельно от открытой пачки и зажал ее в зубах, потом пошарил по карманам куртки, вытащил зажигалку, прорычал горлом и закурил. Он понимал, что сестра не просто так собирается приехать. Она хочет помочь, подбодрить, и может быть дать дельный совет, но хотел побыть один.

– Ладно, сестричка, мне сейчас нехорошо. Наверно, из-за вчерашней пьянки. Давай поговорим вечером. Я сам тебе позвоню.

– Как вчера?

– Нет, я правда позвоню.

Девушка вздохнула.

– Хорошо, братик, целую тебя и жду звонка, и постарайся больше не пить, ради меня.

– Обещаю. Давай, сестричка, до вечера.

Андрей выключил телефон и положил его на стол рядом с пепельницей, потом сделал затяжку, выпустил блеклый дым, встал с дивана и вышел в коридор. Снял куртку и повесил ее на вешалку рядом с прямоугольным зеркалом, которое висело на стене. Разулся и поставил грязные ботинки рядом с невысокой тумбочкой и пошёл на кухню.

Поставив, кипятится чайник, он подошёл к окну, сделал очередную затяжку и выглянул на улицу. Снега, который вчера покрывал собой улицы города, практически не было. Солнечные лучи грели плохо, но их тепла хватило, чтобы невысокие сугробы до обеда уменьшились вдвое.

На другой стороне дороги стоял грязный оранжевый мусоровоз и поднимал металлический контейнер. Неподалеку от него на автобусной остановке толпились горожане. По разбитым тротуарам, смотря себе под ноги, дабы не поскользнуться на оставшейся кромке льда, бродили пешеходы. Каждый человек, который попадался Андрею на глаза, был в медицинской маске, а некоторые люди носили перчатки.

***

Протирая покрасневшие глаза, Андрей держался за поручень городской маршрутки, которая битком была набита людьми в медицинских масках и не спеша петляла по городским улица. Хотя, как сказать, петляла. Городские водители общественного транспорта, редко соблюдали правила дорожного движения: курили в салоне, хамили пассажирам, высаживали людей прямо на пешеходных переходах и перекрестках. То же самое можно было сказать и об обычных водителях, которые мало чем отличались от предыдущих.

На этом «прелести» города, которые Андрей наблюдал каждый божий день, не заканчивались. Несмотря на постоянные ограничительные меры, в связи с пандемией коронавируса и огромные штрафы за их нарушение, в городе часто можно было увидеть километровые пробки, бесчисленные парковки на обочинах в два ряда и узкие улицы с еле ползущими гремящими трамваями: типичные ростовские будни. Помимо этого, впечатление о городе омрачали голодные и нищие пенсионеры, которые рылись в мусорных баках, куда из супермаркетов выбрасывались просроченные продукты. Пожилые люди толпами ждали, пока сотрудники магазинов в очередной раз будут выбрасывать просрочку. Не дожидаясь, пока человек довезет ее до помойки, люди бросались на тележку и доверху набивали свои сумки.

Внешний вид города, особенно зимой и осенью, всегда был серым и невзрачным: сплошная чёрно-белая фотография. Унылые трущобы и обветшалые дома спокойно соседствовали с современными бизнес-центрами. Стены нежилых домов и бетонные заборы были обклеены бессмысленной рекламой. На каждом углу ютились привлекательные конторы, по быстрому займу денег, с которыми соседствовали круглосуточные ломбарды и пивнушки. Старые полуразрушенные дома, некоторым из которых было больше полувека, сменялись панельными многоэтажками, затем снова прыгали через друг друга, и так на протяжении всего пути. И все бы оставалось на своих местах, если бы не частые случаи обрушения старых домов, которые пуще прежнего омрачали и без того унылый пейзаж. Вместо того чтобы вовремя отреагировать на это и убрать строительный хлам, городские службы просто огораживали территорию забором и на несколько недель, а то и месяцев, бросали обломки и мусор без присмотра.

Безусловно, город мог удивить красивыми видами и колоритом, но только в нескольких местах: Пушкинская и набережная, куда вечером, несмотря на запрет властей, выбирались абсолютно все, кто не мог усидеть на месте – мамы с детьми, влюбленные парочки и пьяное быдло. К этому списку Андрей смело добавлял и центр города: дорогой, и ни каждому доступный, как в материальном плане, так и в плане жилья. Остальная территория оставляла желать лучшего: повсюду грязь, а вдоль тротуаров и проспектов, словно перекати-поле, собираясь в небольшие кучки, разлетался, мелкий мусор, ну и как же без бродячих собак и кошек.

Погода тоже не радовала: постоянная слякоть и сильные дожди, плавно переходили в снег, потом это все замерзало и превращалось в гололед, а после таяло, и снова обращалось в грязь. Еще одной неприятной достопримечательностью города был дикий ветер, который постоянно рвал провода, обрушивал громоздкие ветви на стоявшие у подъездов машины, а иногда и срывал крыши с привокзальных ларьков, автобусных остановок и даже многоэтажных домов: Андрей лично наблюдал подобное в один из дней своей жизни.

Еще одним опасным явлением были коммунальные службы, где к человеку относились как к мусору: тотальное хамство, невежество, халатность и полная безответственность, из-за которой висячие на карнизах высоток сосульки спокойно падали и пробивали голову несчастному прохожему. Зачастую это были смертельные случаи, но ждать за это справедливого суда над коммунальщиками мог только дурак, ибо таковой была политика не только города, но и всей страны.

Очередной неизлечимой болезнью города Андрей считал попрошаек и цыган, повсюду и в огромном количестве – на улице, в парках, на рынках и в подземных переходах.

***

Андрей не спеша подошел к большому зданию «Управления Вневедомственной Охраны Росгвардии» по ростовской области, где он проработал последние полтора года. Он остановился около проходной и выбросил дымящийся окурок в урну, потом стянул с головы черную шапку, которую нашёл у себя в шкафу, и с пустой черной спортивной сумкой в руке зашел в здание. Парень хотел получить расчетные и забрать некоторые свои вещи.

Андрей не сразу устроился в Росгвардию: в восемнадцать лет после окончания техникума он пошел на срочную службу в армию. Прослужив два года, он остался по контракту еще на три. Он всегда считал себя патриотом своей страны и считал своим долгом послужить родине как можно дольше. Отец был горд за него, он был уверен, что парень вырастет мужчиной и добьется успехов, а вот младшая на три года сестра и мать были против, но все равно поддерживали выбор Андрея.

Когда он вернулся домой, то с неприятным удивлением узнал, что, даже отдав долг родине, устроиться на приличную работу в стране практически невозможно. По совету знакомого он пошел работать в частное охранное агентство. Спустя год он встретил свою молодую жену, которая работала терапевтом в одной из больниц Ростова, а еще через год у них родилась дочка. Андрей был на седьмом небе от счастья – молодая красивая жена, к тому же врач, неплохая работа и маленькая дочка: что еще нужно молодому мужчине для счастья.

Белая полоса длилась недолго. Спустя год Андрея уволили, а на его место взяли парня помоложе – из знакомых начальника. Андрей опустил руки – жену и дочь нужно было обеспечивать и кормить, а с работой в стране становилось все хуже, да и гордость мешала ему устроиться обычным охранником в супермаркет или торговый центр. Жена понимала, в каком он сейчас положении и оставалась рядом, потому что любила, но Андрей начал сильно пить.

Ради дочки и семейного счастья молодая девушка терпела выходки мужа, но потом не выдержала – забрала вещи и ребенка и уехала жить к родителям. Она позволяла Андрею видеться с дочкой и просила взяться за ум: переступить через свою гордость и найти простую работу.

Спустя время, парень наткнулся на объявление о наборе в силовые структуры. Он подал заявку, и на следующий день его вызвали на собеседование, а еще через пару дней, ссылаясь на пятилетнюю службу, стране, приняли в ряды Росгвардии. Он думал, что жена обрадуется и вернется к нему, и девушка действительно был рада, что любимый нашел работу и реже стал притрагиваться к бутылке, но возвращаться не спешила.

Служба, которая была связана с подавлением народного волеизъявления, насилием и омерзительным обращением с людьми, ее не устраивала. Она не хотела и думать, что ее любимый, которому она родила дочь, превращался в бездушное животное.

Спустя время Андрей и сам начал замечать, что все чаще беспрекословно исполняет приказы начальства и все дальше отдаляется от родных. Он решил уволиться, но в конце года. Супруга пообещала вернуться.

Андрею казалось, что в его жизни снова начнется белая полоса, но все омрачил смертельный вирус, который захватил весь мир и страну. После начала пандемии умерли его престарелые родители. Его жену и еще десяток врачей без необходимой защиты отправили в Батайск в «красную» зону, работать с зараженными коронавирусом, что ожидаемо привело к тому, что девушка заразилась сама, но не знала об этом. Необходимых тестов, которые помогли бы определить, заражен человек или нет, критически не хватало, да и были они преимущественно в столице.

Спустя несколько месяцев, после смерти родителей Андрея, умерла его жена и маленькая дочка, которая, к сожалению, заразилась от матери. Никаких компенсаций, обещанных властями, о которых постоянно и с гордостью болтали на федеральных каналах не было. Все, кто пытался говорить об этом беспределе и обмане, кто хотел добиться справедливости за своих умерших родных, подвергались преследованию и запугиванию со стороны силовых структур и неизвестных личностей. С той поры жизнь Андрея погрузилась во мрак, а патриотизм и доверие к власти рассыпались, как полувековой труп.

***

Получив скудный расчет за службу родине и пару нелицеприятных пожеланий в свой адрес от начальства, Андрей покинул здание уже с наполненной вещами сумкой. Не оборачиваясь, он достал из куртки пачку сигарет, вытрусил папиросу и закурил. Несмотря на то, что на календаре было первое января, на улице было пасмурно и грязно. Андрей не удивлялся подобным капризам погоды: аномально высокая температура зимой, резко сменялась морозами. Обильный снегопад превращался в дождь. Для страны с плохой экологией это было предсказуемо.

Андрей прошелся до остановки, выбросил выкуренную сигарету в широкую мутную лужу, которая растеклась по всему тротуару, надел медицинскую маску, дождался своего автобуса, зашёл в салон и сел на свободное место.

Проехав несколько остановок, он вышел рядом с «Северным рынком», самым популярным местом у горожан, где можно было закупиться свежими овощами, фруктами, молоком, мясом и прочими продуктами. Практически вся парковка около огромного павильона была забита легковыми автомобилями.

Андрей зашел внутрь. Людей было много, не протолкнуться. Все спешили запастись продуктами, чтобы продолжить отмечать новогодние праздники. Но парень решил заглянуть сюда по вполне простой причине: пустой холодильник.

Он медленно шёл по павильону, петляя среди огромных прилавков, которые ломились от молочных продуктов и мяса. На весь зал под шум толпы гремел топор мясника, который точными и мощными ударами отделял аппетитную часть свинины очередному покупателю. Андрей тоже собирался прикупить мяса, но прежде, чем направиться к мяснику, он купил немного овощей, фруктов, пару десятков яиц и упаковку молока.

Он подошёл к широкому столу, на котором орудовал тесаком крупный мужчина в фартуке и пожелал небольшой кусок филейной части свинины. Мясник начал делать свою работу, а Андрей повернул голову в сторону и стал прокручивать в уме разговор с сестрой. Потом переключил взгляд на толпу и уставился на молодую девушку, которая стояла и пялилась на него. Он не мог рассмотреть ее, поток людей был настолько сильным, что постоянно закрывал ее лицо. Все, что удалось ему разглядеть, так это крупные зеленые глаза и длинные черные волосы.

Андрей решил, что ему просто показалось. Он протер глаза и снова посмотрел в толпу – девушки уже не было. Он нахмурил брови, повернулся к прилавку и вздрогнул. Там, где раньше висели куски сырого мяса, висели окровавленные внутренние органы. Парень зажмурился и снова посмотрел на крюки, никаких потрохов уже не было.

Он мягко поторопил мясника, набрал в грудь воздуха и выдохнул, а после опустил голову на стол, где мужчина орудовал тесаком и выпучил глаза. Среди ошметков мяса и крови лежала отрубленная голова его жены. Из ее глаз, ушей и носа выползали дождевые черви и черные личинки. На серой коже, словно почки, быстро появлялись белые нарывы, которые лопались и вываливали наружу полчище черных маленьких пауков. Словно черная волна они разбегались по столу, заползали на рядом стоявших людей и залазили к ним в уши, ноздри и рты. Андрей начал кашлять, его рвотные массы все ближе подступали к горлу и готовы были вырваться и забрызгать собой весь прилавок.

Сквозь паническую атаку, писк в ушах и звук топанья мелких паучьих лап он услышал голос мясника, прокашлялся, но сумел сдержать рвоту. Потом посмотрел на стол: ничего, кроме свинины на нем не было.

Он спешно забрал кусок мяса, расплатился и быстрым шагом направился к выходу.

***

Поужинав яичницей с беконом, картошкой и пивом, Андрей принял горячий душ, вернулся в гостиную и завалился на диван перед телевизором. Его по-прежнему беспокоили реалистичные кошмары, а галлюцинации на рынке среди белого дня, и вовсе заставили его задуматься над тем, чтобы завязать с крепкими алкогольными напитками, и как можно быстрее, иначе в лучшем случае алкоголь сведет с ума, а в худшем – в один прекрасный день балкон покажется Андрею входной дверью.

Андрей лениво потянулся рукой к полупустой пачке сигарет, вытащил папиросу, закурил и уставился в телевизор. В этот момент на его плоском экране после очередной назойливой рекламы на одном из федеральных каналов показалась заставка новостей. Появилась симпатичная телеведущая, с тонкой пачкой бумаг в руке, в строгом синем костюме, и четко поставленным голосом начала зачитывать текст:

– Здравствуйте, на НТВ новости, в студии Мария Жаркова и сейчас о главном к этой минуте, – появилась очередная заставка с хаотичными фрагментами видео. – Сборная России сыграет с Канадой в полуфинале молодежного чемпионата мира по хоккею, – картинка поменялась. – Тела четырех человек обнаружены в частном доме в Ростовской области: как уточняется, среди погибших был один ребенок, – картинка снова поменялась. – Опубликованы кадры с места гибели ребенка в собачьем питомнике в Подмосковье, – картинка сменилась опять, и ведущая с гордостью озвучила последнюю новость: – Сотни врачей, которые рисковали своей жизнью в пик пандемии, уже получили существенные выплаты, как и обещал президент.

Андрей злобно посмотрел на экран, сделал глубокую затяжку, выключил телевизор и швырнул пульт об стену – куски пластика разлетелись по комнате. Его глаза налились кровью и заблестели от слез. Он схватился руками за голову и уставился на рамку с фото жены и дочери.

В следующий момент прозвучал звонок в дверь.

Андрей не реагировал.

Звонок прозвучал снова, на этот раз он был протяжным. Андрей глубоко вздохнул, затушил в пепельнице сигарету, встал с дивана, прошёл к двери и посмотрел в глазок. За ней стояла его соседка из квартиры напротив. Пятидесятилетняя женщина с большими выпуклыми голубыми глазами и худым лицом, в пурпурном халате, с золотистыми восточными узорами, стояла около его квартиры и, посматривая по сторонам, придерживала у горла скомканный воротник. Андрей снял цепочку и приоткрыл дверь.

– Здравствуй, Андрей, я не помешала? – культурно поинтересовалась женщина.

Парень вытер заплаканное лицо и помотал головой.

– Нет, Галина Юрьевна, все в порядке. Вы что-то хотели?

Женщина опустила тонкие выщипанные брови, вытянула голову и попыталась заглянуть в квартиру, но Андрей закрыл собой зазор и прокряхтел горлом. Женщина опустила глаза и поправила вьющиеся каштановые волосы.

– Хотела высказать соболезнования. Я узнала о твоем горе только вчера, когда вернулась от сына. Света была очень хорошей девушкой, никогда не отказывала в помощи…, а Диана… Господи…, золотой ребенок, – со слезами на глазах произнесла женщина, и прикрыла рот рукой, – Прости еще раз, что потревожила… я просто не могла пройти мимо.

Андрей, сдерживая нервный ком, опустил брови и молча кивнул. Он видел, что женщина переживала и искренне ему сочувствовала.

– Ничего страшного. Может вам воды вынести?

Женщина проглотила слюну, приложила руку к груди, а другой помахала и глубоко вздохнула.

– Нет, Андрей, спасибо, я в порядке, лучше пойду к себе и прилягу.

Парень покачал головой и еще раз протер покрасневшие глаза.

– Спасибо, что зашли. С вами точно все в порядке?

– Да… просто до сих пор не могу поверить, что их нет.

Женщина хлюпнула носом, не спеша зашла в свою квартиру и закрыла дверь. Андрей бросил косой взгляд на свое отражение в зеркале и тоже закрыл дверь.

Глава 7

На следующее утро Андрей проснулся раньше обычного, задолго до восхода солнца. Его снова мучили бредовые кошмары, на этот раз они были еще более реальными, чем те, которые он видел две ночи назад. К сожалению, он не смог запомнить их содержание, только хаотичные, размытые обрывки, которые все утро мелькали перед глазами.

Он умылся, сделал крепкий кофе и пару минут полюбовался на свой двор и окрестности, потом вернулся в гостиную, сел на диван, закурил, открыл ноутбук и стал листать объявления, в которых предлагалась подработка связанная с охраной крупных и малых объектов.

К своему удивлению, он заметил, что невыносимая душевная боль, которая пожирала его изнутри после смерти жены и дочери, необъяснимым образом медленно исчезала. Он чувствовал их утрату, потерю самого дорогого, ради чего жил. Но не испытывал тех диких душераздирающих чувств, которые изводили его последние несколько недель.

Андрей посчитал это нормальным, когда-нибудь это должно было произойти, он был обязан смериться со смертью родных и продолжать жить дальше.

Он сделал глоток кофе и продолжил копаться в объявлениях, но, не успев открыть в браузере следующую страницу, внезапно замер. Его охватило необъяснимое чувство тревоги. В следующий момент раздался звонок в дверь. Он резко повернул голову и посмотрел в коридор. Он никого не ждал.

Неужели сестра? Подумал он про себя. Но в таком случае, она бы обязательно позвонила перед тем, как навестить его, а больше к нему никто и никогда не заходил. Он скривился, сделал затяжку, неохотно затушил в пепельнице, наполовину скуренную сигарету, встал с дивана и направился к двери.

Он посмотрел в глазок, но никого не увидел. Он собрался уйти, как в дверь снова позвонили. Андрей вторично посмотрел в глазок, на площадке никого не было. Он решил, что это проделки соседских детей с нижних этажей. Он снял цепочку, открыл дверь и вышел на площадку, где тут же вдохнул ноздрями едкий, даже для него самого, запах табачного дыма. Он посмотрел по сторонам и увидел Галину Юрьевну, которая стояла к нему спиной, опиралась руками на перила и курила.

Андрей был в смятении, ведь его соседка, аристократических кровей, как не раз она любила повторять, никогда не курила. Более того, встречая парня, курящим на лестничной площадке, она всегда кривила лицо и прикрывала нос, а сейчас сама дымила, словно паровоз.

– Здравствуйте, Галина Юрьевна, – начал Андрей, посматривая по сторонам в поисках того, кто назойливо трезвонил в дверь.

Женщина развернулась к нему лицом, подняла брови и улыбнулась краешком рта.

– Андрюша. Я думала, что ты на работе, – сказала она и опустила брови.

– Я уволился. Помните, мы говорили об этом перед домом, я еще помог вам донести сумки до квартиры.

Женщина струхнула пепел с сигареты, подняла глаза и, будто недовольная ответом парня, снова посмотрела на него и нехотя улыбнулась.

– Точно, я совсем забыла, долбаный склероз.

Андрея ошеломили новые словечки женщины, которая всегда была аккуратна в своих ответах. Он прокряхтел горлом и почесал пальцем шею.

– Это не вы сейчас звонили в мою дверь?

Женщина выпустила столп дыма и подняла брови.

– Нет, это были какие-то сопляки. Не переживай, я их уже прогнала.

Андрей снова удивился странному ответу, но решил пропустить его мимо ушей.

– Ясно, – сказал он и собрался закрыть дверь, чтобы вернуться к своим делам.

– Ты прости, что побеспокоила вчера, – бросила вдогонку женщина.

Андрей замер и почесал затылок.

– Ничего страшного, вы просто высказали соболезнования.

Женщина переложила сигарету в другую руку, согнула ее в локте и щелкнула губами.

– Ну и отлично.

Андрей повернулся к женщине, которая уставилась на него так, словно хотела наорать или чего похуже, но, скрипя зубы, сдерживалась.

– Все хорошо не переживайте. Я смотрю, вы начали курить.

Женщина бросила взгляд на дымящуюся сигарету, и подняла краешек рта.

– Знакомые посоветовали, сказали, что успокаивает нервы.

– Понятно, – кивнул он, задрав брови.

– Ты показался мне вчера взволнованным и испуганным, – женщина сдвинулась с места и начала медленно подходить к парню. – Это связано с твоим горем, или с чем-то другим. Не хочешь об этом поговорить?

Андрей, будучи в недоумении от странного поведения женщины, пробежался по ней глазами.

– Я бы с удовольствием, – соврал он, – но времени нет, я сейчас очень занят.

– Само собой, я понимаю, – с сочувствием в голосе покивала женщина и сделала брови домиком.

Андрей кивнул в ответ и почесал лоб.

– Спасибо, что прогнали ребят.

Женщина кокетливо улыбнулась, сделала глубокую затяжку и выпустила клубы дыма.

– Пустяки, мне было несложно.

Андрей покачал головой, закрыл дверь, надел обратно цепочку, отошёл на пару шагов, и в следующий момент услышал, как его соседка смачно харкнула с лестницы. Это было за гранью его понимания. Милая и добрая женщина за сутки превратилась в хабалку. Но ни только это его в данный момент насторожило.

Он медленно обернулся. Его не покидало неприятное ощущение, что по ту сторону двери на него пристально смотрят. Он осторожно глянул в глазок и резко дёрнул головой. Прямо напротив его двери стояла Галина Юрьевна, она неотрывно смотрела в глазок двери Андрея, будто знала, что парень сейчас делает то же самое.

Женщина развернулась, хлестким щелчком пальцев выбросила дымящийся окурок на этаж ниже и нетипичной для пятидесятилетней женщины походкой, словно молодая девушка, виляющая задом, зашла в свою квартиру и хлопнула дверью.