Текст книги "В поисках мальчика. 2137 год. Книга первая"

ГЛАВА 7. Счастливое число семь

Я проснулся и не сразу понял, где я. Было тепло, светло и мягко. В окне перед моим взором было небо – чистое, светлое и такое фантастическое, что я не верил в его существование. Откинув одеяло, я встал с кровати, подошел к окну и сделал глубокий вдох. Отраженный от солнца яркий снег покрывал поля, редкие деревья и далеко впереди дорогу. Обернувшись, я заметил, что комната была напичкана компьютерами и непонятными аппаратами.

Сам я одет был в ту самую одежду, которую мне подкинули в фургоне. Изрядно уже попахивала, ведь все равно надевал ее на грязное тело. Вспомнил вчерашний вечер. Наверное, меня просто принесли сюда и положили спать. Но на душе было приятно, я даже осознал, что улыбаюсь сам себе.

– Сегодня я везучий и в белой полосе, – тихо промолвил я себе под нос.

Комната была на втором этаже. На дверь приклеили бумажку, где было написано на понятном мне языке: «Слева помещение с душем и чистая одежда. Потом можешь спускаться вниз!»

Внутри ванной комнаты было квадратное зеркало с подсветкой, которое меня сначала напугало. Свет отразился в моих глазах, и мои зрачки мне показались квадратными, глаза не родными, а искусственными. Постоянные эксперименты над заключенными и отсутствие зеркал в тюрьме оставили много неизгладимых впечатлений, помноженных на страх. Но потом я разобрался и стал осматривать ванную комнату. Нашел бритву вместо пластиковых ножниц, мыло, шампунь, полотенце. Много чего было приятного в этот момент для моего тела, всего и не опишешь словами. Я спешил, привычка делать все быстро не покинула меня. Привел себя в порядок, лишь зеркало меня слегка расстроило. Постарел немного или повзрослел. Это лицо мне было почти не знакомо. Если бы я не трогал его ладонью, то не узнал бы себя. Наверное, я долго всматривался в него, но чувство голода меня отвлекло.

Вот и лестница, по которой я осторожно спустился в общую гостиную. Здесь я застал Лука, сидящего на диване. Чуть поодаль за столом сидели и что-то обсуждали два мальчика и женщина.

– Все-таки мир не без добрых людей, – громко сказал Лук и посмотрел на меня.

Неспешно подойдя к нему, я сказал:

– Я думал, что моя жизнь завершена, но вы спасли меня.

Я произнес это странно, наверное, не похоже на меня.

– Расслабься, не благодари, ведь я имею ввиду не только тебя, а еще этот коньяк. Мне его сегодня прислали друзья. Этот коньяк переносит нас в другое время. Возраст цивилизации – как источник социальной формы движения нашей материи. Не понимаешь?

– Что-то понимаю, особенно если это коньяк, у которого большой срок хранения.

Лука, прищурившись, несколько раз кивнул и улыбнулся.

Сейчас было хорошо видно, что он не выглядел опасным. Да, на вид сильный, легко меня догонит, но лицо доброе и открытое.

– Не люблю такие разговоры, про помощь и тому подобное. Приходи в себя. Мы все обсудим потом. Кстати, это моя семья. Моя Эмилия и дети: старший Тотти и младший Паоло, – продолжил Лука, указывая на детей и жену за столом. – Я знаю, ты голоден. Поешь и возвращайся сюда. Позже я угощу тебя историей этого вина.

Я не нашел, что сказать, и лишь одобрительно кивнул. Лука заметил это и повернулся к маленькому проекционному телевизору на столике, который транслировал информационную передачу. Движением руки выбранная картинка или видео было послано на специально подготовленную стену, посредством передачи файла по беспроводной связи.

Два мальчика и женщина сидели за столом около окна и с интересом рассматривали меня.

– А вот и мы проснулись! – воскликнула Эмилия. – Есть место свободное, садись!

Я подошел и сел за стол. Мне кажется, я никогда не видел столько еды за одним столом.

– Суп будешь? – засуетилась Эмилия.

– Да, и, если можно, извините за нескромность, не только суп.

Не ожидал, что так бывает вкусно. С неожиданным аппетитом я набросился на еду. Суп ушел за раз. Потом, стараясь сделать это максимально вежливо, я сгреб часть еды с соседних тарелок в свою и продолжил жадно есть.

Тем не менее я внимательно смотрел не только на ароматную еду, но и на незнакомых мне людей. Видел эти взгляды от них за столом – такие сочувственные и сострадательные. Казалось, немного переигранные. Мальчику постарше так еще было и противно видеть это. Они уже знали все обо мне и где я был. Им заранее все рассказал Лука. Но они не верили, что такое бывает. Не верили, что так может быть голоден человек. Во всяком случае, мне так казалось.

Я старался есть медленно и аккуратно, но у меня не получалось. Интересно, как я ел в тюрьме, что на меня никто не обращал внимания, но здесь я понял, что там просто всем было наплевать. Непривычно, когда тебя никто не торопит, железные ложки и вилки, посуда стеклянная и фарфоровая, с рисунками.

– Только не торопись! А то плохо станет, – сказала Эмилия.

– Мама, что с ним такое? – спросил младший Паоло.

– Дядя слишком голодный.

– Я ни разу не видел, чтобы твою еду так любили, мама! – сказал с усмешкой старший Тотти.

Тотти на вид было около 12 лет. Выглядел он прилично воспитанным, но подозрительным мальчуганом.

– Ладно, я пошел, а то уже опаздываю, – сказал Тотти и стал собираться.

Какое-то время он смотрел, прищурившись, на меня, потом, улыбнувшись, встал из-за стола, взял небольшой синий рюкзак и пошел к выходу. Казалось, что он специально ждал, когда я спущусь, чтобы понаблюдать за мной. Перед выходом мальчик достал из кармана небольшой кубик и поставил его на полку. Это была переносная видеокамера. Кубик он поставил так, чтобы можно было видеть себя в полный рост на выходе из дома. Надев очки и подключив их к камере, он сделал несколько акробатических приемов, изображая буквы телом. После, взяв кубик с полки и вернув обратно в карман, он быстро выскочил за дверь и ушел.

Новая социальная сеть, популярная в обществе, была основана на видеороликах, где каждый мог общаться, используя жесты руками, движения ногами и прочими частями тела. Таким образом без слов можно было донести свое сообщение до большого количества людей, подписчиков твоего аккаунта. Более того, таким способом можно было передать свое настроение и возможный ход мыслей собеседника. Часто участники сообщества придумывали жесты, понятные только им одним. Удивительно, в эпоху, когда все стали с помощью цифровых переводчиков, вшитых в голову, общаться со всеми на любых языках, общество продолжало искать способы для обособленного обмена информацией. Эта сеть была полезна для поддержки физического развития человека, поэтому широко поддерживалась на законодательном уровне во всех пяти государствах-федерациях на Земле.

Пока я ел, Лука продолжал что-то смотреть по информационному проектору на стене.

– Дорогая, смотри! Очередной город разбомбили у побережья. Ужас что творят эти повстанцы! – сказал он и, взмахнув рукой, зафиксировал видео, потом увеличил его пальцами и включил геолокацию на карте. Таким образом он увидел, где именно это произошло.

Встав из-за стола, к нему подошла Эмилия.

– О ужас, место знакомое, – ответил она.

– Да, я посмотрел сейчас. Мы там отдыхали пару лет назад. Вот в этом здании. Как все быстро меняется! Раньше такое спокойное место было…

– Теперь уже очень опасно стало жить возле моря, если оно контролируется несколькими федерациями.

Маленький Паоло осознал, что остался один со мной за столом. Почувствовал, как ему неловко и немного страшно сидеть. Но что я мог сделать? Я рад был, когда он встал из-за стола и подошел к маме.

– Я пойду к себе в комнату.

– Да, – ответила Эмилия, отвлекаясь от ужасного видео с разрушениями. – Давай, пошли вместе. Я тебе кое-что покажу!

Они ушли. Мы остались вдвоем. Наевшись, я подошел к дивану, где сидел Лука и спросил:

– Что вы смотрите?

– Смотрю то, что мне показывают и где бы я не хотел быть. Наверное, для этого и придумали такие качественные и ужасные картинки.

Он отвлекся от изображения на стене и посмотрел в мою сторону. Лицо выражало крайнюю степень тоски.

– Ты уже совсем неплохо выглядишь, не воняешь и уже больше похож на живого человека.

Лука отвернулся и посмотрел на столик, где помимо проекционного телевизора стояла еще и почти полная бутылка.

– Кажется, я тебе кое-что обещал.

Встав, Лука налил в два бокала коньяк, один подал мне и произнес:

– За тебя и твою новую жизнь!

С первым глотком я почувствовал легкий горький ожог в горле. Наверное, забыл вкус алкоголя, и Лука это подметил. Тяжело было не заметить, как я сморщился и закашлялся.

– Распробуешь. Он слишком старый, чтобы быть крепким. Садись туда! – жестом руки он указал на кресло напротив дивана.

Так я и сделал. Сам же Лука сел обратно на диван.

Мы немного помолчали. Я не знал, что сказать. Из моего носа пошла кровь, и Лука это заметил.

– Вчера ты отключился, и у тебя пошла кровь из носа так же, как и сейчас. Миха сразу тебя диагностировала. Это побочный эффект от экспериментального лекарства. Все пройдет, все будет хорошо. Конечно, инъектор с лекарством быстрее и надолго помог бы. Но у меня его нет. Только таблетки. Держи!

Он протянул мне белую коробочку.

– Выпей одну сейчас. Так крови будет меньше. Пить нужно одну в день, пока не полегчает.

Я последовал его совету. Уже чувствовал небольшое головокружение, но не от алкоголя. Это было то чувство, после которого я иногда терял сознание. А вот запить пришлось коньяком. Можно было и водой, но не хотелось вставать с кресла.

Я не стал говорить ему, что знаю про свою болезнь. В лаборатории мне говорили, что я умираю. Может, они ошиблись, может, и нет. Но зачем говорить об этом Луке? Об этой моей слабости… Нельзя делиться с незнакомыми людьми своими проблемами. К тому же версия Михи, что все пройдет, более приятная. Лучше с такими мыслями не спорить.

По проекционному телевизору показали взрыв с таким звуком, что и я, и Лука сразу отвлеклись.

– Вот что делают уроды!

По мне было видно, что я выразил не только заинтересованность происходящим по видео на стене, но и полное непонимание происходящих событий. Лука это заметил.

– Ты что-то знаешь про мир, который тебя окружает?

– Мало что! Знаю, что миром управляют пять федераций и все спокойно, – ответил я.

– Про федерации да! А вот про спокойствие это бред. Кто тебе такое сказал?

Я не стал отвечать на этот вопрос, лишь опустил глаза. Нельзя же было сказать, что я узнал это от заключенного по соседней клетке, которого посадили за убийство.

– Видишь, что на стене показывают через телепроектор? Это не очень мирное явление. У каждой федерации из истории образования по несколько названий, – продолжил Лука. – в том числе из-за объединения нескольких государств с общей идеологией. Но сейчас все просто: север, юг, запад, восток и центр. Мы живем в северной. А еще мы для федерации расходный материал. И мы не одиноки, есть еще и более низкий класс общества. Есть же еще и зоопарки.

– Зоопарки – это что такое?

– А вот посмотри: на экране одна из таких провинций. Те страны, которые не успели или неправильно выбрали свой путь развития в союзе с другими. Либо те, которых не взяли для снижения эскалации конфликтов между федерациями, превратив в буферные зоны. Участь маленьких государств и небольших народов в соседстве с большими федерациями.

По мне было видно, что я просто слушал и мало что понимал, и Лука продолжил, стараясь с самого начала создать правильную картинку для восприятия ситуации.

– Природные ресурсы важны для развития. Но человеческие стали важнее. Ценны люди, которые технологически развивают общество. Если ты инженер по важному направлению, врач или ученый, то за твоими знаниями будут охотиться все федерации, предлагая большие деньги. Когда мы говорим на одном языке, барьеры очень легко стираются деньгами. Контроль и желание быть идеальным обществом в приоритете. Лидер не нравится – его меняют, а построение общества сохраняется. Пять систем, которые учатся друг у друга быть похожими и одновременно в чем-то искать возможность обогнать и навредить. Динамика такова, что скучать не приходится.

– Наверное, что-то понятно, – ответил я.

– Да и это сейчас не важно, воттакие, как мы, родились, но не развились, и стали рабочим инструментом федерации, там, где роботы бессильны. Я, ты это уже понял, по профессии военный. Много жестокости видел. Да, семья, дети, но перестроиться уже не могу. Слишком поздно. Да и никто не даст мне этого сделать, слишком много для них неудобного знаю. Просто надо хорошо делать свою работу, чтобы мои мальчики не повторили моей участи.

Зато в зоопарках есть торговля, биржи и любимая ими коррупция как инструмент манипуляции, – продолжал Лука. – Власть только у федераций. Кто-то из них залез со своими идеями в эту провинцию. Другой федерации не понравилось, и все! Пора прикрывать эту лавочку, и наступает война, как в этом некогда красивом мегаполисе. Посмотри! Общество как расходный материал. Жалко же их. Бедные. Атакуют подводными дронами какие-то свои же повстанцы. Но у них никогда не было таких технологий. Тайные кукловоды поругались.

Лука закончил говорить и стал наблюдать за мной. Он хотел понять: что из сказанного для меня было непонятно, а что я и так без него знал, чтобы правильно дальше построить наш разговор.

Конечно, я знал, что федерациям жизненно необходимо проводить постоянные войны, распространение очередных эпидемий. Рассказывали, но я и сам догадывался. Все это дает всплеск инновациям, которые потом приводят к росту товарного разнообразия, включая и военные технологии. Потом опять при увеличении разнообразия товаров и услуг падает цена. Потом наступает перенасыщение, а значит, кризис в производствах и падение экономики. Чтобы не попасть в яму, опять следуют войны и прочие рукотворные катаклизмы. Ни одна из федераций не должна вырваться вперед в своем развитии. Всегда найдется способ его замедлить и ее догнать. Тут нет хороших и плохих. Все плохие. Напрямую между федерациями не происходят конфликты из-за самодостаточного технологического и военного уровня экономик, способных в одиночку обрушить все на Земле. Поэтому зоопарки, или просто небольшие страны, граничащие с федерациями, стали использоваться как полигоны для противостояний. Где-то один раз в десять лет происходили подобные конфликты, где участвовали почти все пять федераций. Каждая из них, в зависимости от своей вовлеченности, предоставляла средства для защиты или уничтожения. Это и произошло в провинции Балу.

– Ну и я не совсем понимаю, что там произошло, – продолжил Лука.

Он демонстративно отвернулся, стараясь подобрать правильные слова.

– Понимаешь? Это провинция с городом Балу. Ты же оттуда!

– Откуда? – переспросил я.

– У нас в мире есть две проблемы. Это вирусы и войны. Либо то, либо другое, но чаще все вместе. Постоянно приходится с кем-то бороться. Особенно таким, как я. Меня для этого и сделали таким. Восточная федерация проводила эксперименты на людях в атомном реакторе. Там мы тебя и нашли. Мы недалеко от этого места живем и поэтому много историй про это слышали. Только сейчас появились возможности уничтожить это логово дьявола. Этим мы и воспользовались, но работы еще очень много.

Одним движением руки Лука вывел на стену изображения огромной градирни.

– Я узнаю это место. Это моя тюрьма, – ответил я.

– Странно было бы, если бы ты не узнал. Такое тяжело забыть. Я сам был удивлен масштабами здания и размерами экспериментальных лабораторий внутри.

– Что стало с остальными заключенными?

– Не знаю, так далеко мы не заходили. Мы только накрыли и уничтожили лабораторию и эвакуировались. Только такая задача была, и мы ее решили. Кое-что по заданию забрали оттуда, но сейчас не об этом.

– А что за вирус там тестировали? – спросил я.

– Не бойся! Ты, с одной стороны, для нас экспериментальный образец этого вируса. Но мы уже поняли, что безобидный. Ты не распространитель, и вирус в тебе постепенно угасает. Они пока не модифицировали его. Да, тестировали какую-то разновидность вируса. Стали пропадать люди в городе, сразу большое количество, и одновременно появилось нескольких новых секретных лабораторий. Федерация Цента, которой больше всего симпатизировало население Балу, спровоцировала восстание и смену политического режима. Легкой победы не получилось, были недовольные, началась война. Те, кто хотят все вернуть, называют себя повстанцами. Зачем-то так себя решили называть, историю, видимо, любят в надежде на ее повторение. Не важно, ведь убивают они и мирное население. Их поддерживают на востоке за морем. Помогают повстанцам сам понимаешь кто. Восток не хочет потерять контроль над этим регионом.

Лука замолчал и посмотрел в мою сторону. Пытался понять, насколько внимательно слушаю.

– Да, продолжайте и расскажите, как я здесь оказался.

– Федерация Севера договорилась с Центром, что поможем им. Мы сами не в восторге от наличия биолабораторий прямо у нас под боком. Мы граничим с юга с провинцией города Балу, и у нас есть возможность осуществлять малозаметные рейды для проведения успешных диверсий. Горы и много лесов со всякой зеленью, а у Федерации Центра нет территориального доступа к этому месту. Конечно, это все держится в строжайшем секрете. Мне придется тебя убрать, если ты захочешь кому-то это рассказать.

Я ничего не ответил, только кивнул.

– Среди нашей команды есть люди родом оттуда, у кого-то там живут дальние родственники. Там происходят страшные события. Постоянно. Мы должны положить этому конец.

Лаборатории так и не закрылись, – продолжил Лука. – их стали лично охранять люди Восточной Федерации, формально до прояснения политической ситуации в стране. Конечно, гарантируя свое ненападение на свободный зоопарк.

В какой-то момент разговор прекратился, наше внимание было приковано к новостной ленте, где сообщалось об успешной атаке повстанцев. После атаки подводных дронов на берег высадился их десант и начал атаковать прибрежные укрепленные позиции. Город не готов был к обороне. Это было видно по наспех оборудованным огневым точкам. Самое удивительное, что это происходило в реальном времени. Воздушное пространство было доступно для новостных служб, которые онлайн транслировали все события при помощи летающих средств видеосвязи, добавляя свои комментарии.

Наверное, поэтому в доме Лука весь день был включен проекционный телевизор. От развития этих событий многое зависело в его жизни. Более того, он только что из тех мест и, возможно, ему снова придется туда вернуться.

– Вот что самое интересное! Вчера мы чуть не попались. У самой границы на нас резко вышел пограничный патруль. Мы вынуждены были съехать с магнитной трассы. Ты был тем самым пассажиром, который не должен был быть с нами. Готовились к бою, но при досмотре документов он отсканировал тебя и спокойно нас пропустил. Да, конечно, мы сказали ему, что ты сильно устал, что можно потише. Он поверил и не проверил полностью всю машину. Лишь формальный контроль. Почему? И тут меня осенило! Ты подарил мне план, который я уже вчера донес до начальства.

– Какой план? – спросил я.

– Сейчас там началась война и мы просто так уже не попадем туда. А ты можешь. Ты в системах контроля своего общества числишься как местный и можешь спокойно там перемещаться. Но с определенными ограничениями. Это расскажу тебе позже. Ну если мы, конечно, договоримся. Вот и подвожу к самому главному. Я увидел в тебе полезную стоимость, а для тебя – возможности. Предлагаю тебе сделку. Решать нужно быстро, времени очень мало. Видишь, что за ужасы там происходят?!

– Хотите, чтобы я вернулся? Туда?

– Да, и кое-кого спас. Разве это не благородно? Зато потом получишь новую спокойную жизнь в обмен на одну услугу.

– Я не знаю, что сказать. Я ничего не знаю о жизни ни здесь, ни там. Скорее всего, я вернусь обратно в эту тюрьму.

– Не вернешься! Ты не был формально заключенным в этой провинции, и они не смогут подать информацию о тебе, так как боятся огласки и наверняка думают, что ты мертв. А о самой жизни в провинции я все тебе расскажу, здесь нет ничего сложного. Смотри!

Он снова показал видео на стене, где было видно пожар в одной из частей градирни, где находились лаборатории.

– Смотри! Заметают следы. Все тела сгорели в этом районе, а значит, и ты для них тоже! У тебя есть шанс на спокойную жизнь.

– Но я убивал. И где-то есть информация об этом. Меня осудили, и только потом перевели в эту тюрьму с пытками.

Он сочувственно посмотрел на меня.

– Ты правда так думаешь? Они тебе так сказали, но ты же ничего не помнишь. Они стерли твою память, и вернуть ее невозможно. Ты – жертва своих ошибок и их обмана. Ни в одной из баз федераций ты не числишься как заключенный, и в провинции Балу ты тоже свободный гражданин.

– Кажется, я начинаю сходить с ума. Я не понимаю, где реальность, – пробормотал я.

– Ты у меня дома, в гостях. Это реальность. Не будем больше об этом. Во всяком случае, не сегодня. У нас будет еще много времени все обсудить. Ты поймешь, что я не такой уж и страшный.

– Кого мне нужно спасти?

– А ты поможешь нам? Если положительно ответишь, я тебе скажу.

– Да, – я понимал, что не смогу ответить иначе.

Видно, что Лука не торопил меня, но ждал этого ответа и невольно поморщился. По его мнению, это был правильный и по делу вопрос. Нужно было обозначить цель и потом уже готовиться к ее достижению.

– Ты должен спасти мальчика и его маму! Очень хорошего и доброго мальчика! Если даже будут сложности с мамой, то главное – это мальчик. У нас семь дней на подготовку миссии. Неделя, чтобы привести тебя в чувство.