Книга: Космополит. Географические фантазии - Александр Генис

«Путевая проза – испытание писателя на искренность: она требует не столько искусного, сколько трепетного обращения с фактом».

Действительно, кому будет интересен автор, который не более, чем «акын с Википедией»? Нет, А.Генис утверждает, что

«не впечатлениями дарит нас дорога, а состоянием. Путешествие – опыт самопознания, физическое перемещение с духовными последствиями».

Вот так вот. Ни больше ни меньше. С духовными последствиями! А ведь он прав. Разве из любого путешествия мы возвращаемся прежними? О собственной книге и подобных ей писатель скажет, что читать путевОе надо после путешествия, чтобы «убедиться в том, что оно состоялось». Хотя в моём случае это вместо путешествия, это всё равно отлично проведённое время. И пусть не в пути, когда тебе описывают, как выглядит то или иное здание, улица, город. Это кристаллизованные впечатления», которые «меняют состав души». Да, тут без конца хочется цитировать, просто потому, что понимаешь – лучше автора всё равно не сказать. Здесь есть именно такие впечатления о Европе, Америке, России, Китае, Японии. И не только. Как и у П.Вайля, у А.Гениса меня особенно восхищают две вещи – эрудиция и память. И чувство юмора, конечно. Не зря они когда-то нашли друг друга и написали в соавторстве несколько книг. Удивительно умение настолько легко и непринуждённо оперировать фактами из истории, географии, литературы, мира кино, как будто это так же просто, как сказать «привет!» Ещё более удивительно вспомнить об этих фактах в нужный момент, выстроить причинно-следственные связи, увидеть связь прошлого и настоящего, а бедный читатель только и думает: «Точно! А мне-то это и в голову не приходило…» Впрочем, почему читатель бедный? Нет, ему, кажется, повезло. В книге есть главы побольше и совсем небольшие эпизоды: встречи с разными людьми, знаменитыми и не очень. Причём их знаменитость иногда видно только в имени. Вот У.Эко на одном из литературных фестивалей. Он не проповедует никаких мудростей мира, он в ужасе от гречневой каши. Вот Б.Окуджава, которого без галстука не пускают в шикарный английский клуб.

«Я не надевал галстука даже на съезд КПСС» .

Это вам не Википедия, где о таком точно не прочтёшь. «Космополита» читать лучше медленно. Впрочем, по-другому просто не получится. Ещё лучше - дозированно. Здесь постоянно хочется остановиться и подумать. Есть вещи, которые поначалу могут показаться парадоксальными.

«Византия никогда не была молодой».

Как? Почему? А.Генис это объяснит, конечно. Выбор – за вами: согласиться или нет. Попробуйте не согласиться, подберите-ка аргументы! Даже о корриде у автора есть своё мнение; оно, конечно, относится к одному из двух: за или против, третьего не дано. При этом именно обоснование интересно и неожиданно. Особенно неожиданно, что вдруг захотелось с ним согласиться. Здесь много иронии. Какой сарказм звучит и в диалоге с американским профессором, который грустно скажет: «У русских хотя бы была история». Хотя бы! «А мои деды умерли сами, потому что были никому не нужны», - закончит профессор. И в маленьком абзаце то самое, что называем менталитетом. Целый взгляд на жизнь. Причём взгляд человека как будто с другой планеты.

«Я побывал в 70 странах. Более того, мне всюду понравилось».

Интересно, убедит ли автор в этом и вас, как убедил меня?

Близко к сердцу приняв это наставление, я немного испортила себе первые страниц тридцать книги: местами соглашаясь с автором, местами срывая голос в споре.

На холмах этрусков мы помирились.

Укрывшись в доме, от дождей Риги, я потрошила свои впечатления.

"Космополит" читается легко, у автора набитая рука опытного писателя. Здесь нельзя придираться к сюжету, логике повествования, эссе они и есть эссе. Действие летит, люди колоритный и интересны, еда аппетитна, описания точны, но метафоричны. Могу показаться простоватой (я это переживу), но мне больше пришлось по душе, когда Генис не пытается влезть глубоко в метафизические дебри, а концентрируется на сиюминутном, будь то встреча с козой на горной тропе или Окуджава и галстук. Последнее ему удается лучше. Поэтому я все не могу решить, как мне книга понравилась больше - как путевые заметки или как автобиографические наброски. Генис приносит слишком много своего в первое, и даже разделяя этот подход, я не могу не выпадать из повествования - слишком разное мировоззрения, со многими его оценками сложно согласиться - "Что? Серьезно? Вы так считает? Хм... Ну ладно. Что там дальше?" Европой не может стать каждый, кто захочет. У кого-то не выйдет, многих не примут, кто-то никогда не захочет.

Несмотря на всё это, читать книгу упоительно интересно. Я бы хотела научится так писать о своих путешествиях. И так путешествовать. Будьте осторожнее - внезапный смех вызывает в метро недоумение.

Книгу отличает то, что это не просто сборник каких-то баек или заметок о путешествиях, здесь Генис довольно тонко подмечает особенности характера городов и жителей. А язык - одно удовольствие! Больше слов не требуется, добавлю лишь несколько очень полюбившихся мне цитат.

Чтобы мы не забыли о том, где находимся, в Вашингтоне постоянно пишут - на порталах, площадях и тротуарах. Здесь принято высекать - в граните, мраморе и бетоне - изречения, стихи, законы, сплетни. Жизни не хватит, чтобы прочесть этот больной графоманией город

Неудивительно, что магический реализм родился в Южной и не прижился в Северной Америке. Октавио Пас говорил, что Мексику от ее северного соседа больше всего отличают вкусы. "Американцы, - писал поэт, - любят криминальные истории, мы - волшебные сказки".

Сандра ничем не выделялась. От других ее выгодно отличало то, что она постоянно сбивалась с филологии на гастрономию.

И тут на сцене появляется патрон Барселоны Гауди. Последним его неосуществленным проектом была великая церковь, первым - удобный сортир. Он придумал стул на две ягодицы (на таких до сих пор сидят смотрители в музеях). В лучшем доме его постройки дверь открывается левой рукой, потому что правая поворачивает ключ в замке.

— Вот что я люблю больше всего на свете, — выдохнул наконец я, не стесняясь школьного друга.

— Ты все любишь «больше всего на свете», — лениво откликнулся он, потому что знал меня как облупленного.

Я больше всего на свете люблю путешествовать. Александр Генис смог перенести меня по очереди в более двадцать стран. Маленькие штрихи, точные, порой веселые, подкрепляемые литературными мэтрами, мысли о той или иной стране, языке, культуре, истории, обычных или знаменитых людях все далее и далее сдвигали меня в сферу его космополитизма. Читая эти заметки, как будто рассматривая и собирая в единое целое маленькие пазлы, поражаешься с каким наслаждением и любовью рассказывает автор о каждом кустике, или соборе, фьорде, или человеке. Нет, это не обычные путевые заметки, читая, ты понимаешь, как прекрасна наша планета Земля! Как там говорил Фужере де Монброн? "Мир подобен книге, и тот, кто знает только свою страну, прочитал в ней лишь первую страницу" Так давайте откроем, хотя бы вторую страницу этого удивительного Мира! Первые строчки отсюда можно прочитать в опубликованных мною цитатах...