Текст книги "Прекращение уголовного преследования в отношении несовершеннолетних с применением к ним принудительных мер воспитательного характера"

В этой связи следует обратить внимание, что диспозиция ст. 427 УПК содержит в себе противоречие относительно процессуального статуса несовершеннолетнего, в отношении которого возможно прекращение уголовного преследования с применением принудительной меры воспитательного воздействия. Так в части первой речь идет только об обвиняемом, а в части шестой – об обвиняемом или подозреваемом. Представляется, что ограничивать сферу применения данной нормы только обвиняемым принципиально неверно по следующим причинам:

а) все остальные основания прекращения уголовного преследования, связанные с освобождением от уголовной ответственности (предусмотренные ст. ст. 25, 28 УПК) в равной мере распространяются и на обвиняемого, и на подозреваемого;

б) прекращение у головного преследования в отношении несовершеннолетнего по данному основанию возможно лишь при условии совершения им преступления небольшой или средней тяжести, а по большей части этих преступлений предварительное расследование производится именно в форме дознания, не предусматривающего предъявления обвинения (если только не усматриваются обстоятельства, указанные в ч. 3 ст. 224 УПК);

в) в диспозиции самой ст. 427 УПК, как уже указывалось, содержится указание на возможность прекращения уголовного преследования по данному основанию также и в отношении подозреваемого.

Учитывая изложенное, в целях устранения несогласованности отдельных норм УПК представляется целесообразным диспозицию ч. 1 ст. 427 УПК после слова «несовершеннолетнего» дополнить словом «подозреваемого».

Изучение института прекращение уголовного преследования с применением принудительной меры воспитательного воздействия показало, что законодатель допустил коллизию норм, регламентирующих вопросы реализации данного института в уголовном и уголовно-процессуальном праве[30]30
  На данное обстоятельство указывали и иные авторы. См., напр.: Францифоров Ю. В. Противоречия уголовного процесса. М.: Приор-издат. 2006. С. 106.


[Закрыть]. Так, диспозиция ч. 1 ст. 427 УПК определяет возможность прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия, если в ходе предварительного расследования по уголовному делу будет установлено о совершении подростком преступления небольшой или средней тяжести и что его исправление может быть достигнуто без применения наказания (выделено нами).

В диспозиции ч. 1 ст. 90 УК РФ сказано, что несовершеннолетний, совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобожден от уголовной ответственности (выделено нами), если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия.

Таким образом, как мы видим, противоречие заключается в том, что УПК говорит об освобождении от наказания (выделено нами), указывая в качестве одного из условий прекращение уголовного преследования, а УК – об освобождении от уголовной ответственности (выделено нами), предоставляя возможность исправления подростка путем применения к нему принудительной меры воспитательного воздействия.

В целях устранения указанной коллизии норм права, а также учитывая приоритет норм уголовного законодательства, представляется целесообразным диспозицию ч. 1 ст. 427 УПК изложить в следующей редакции.

«Если в ходе предварительного расследования уголовного дела о преступлении небольшой или средней тяжести будет установлено, что исправление несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого может быть достигнуто без привлечения к уголовной ответственности, то следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора вправе вынести постановление о прекращении уголовного преследования и возбуждении перед судом ходатайства о применении к несовершеннолетнему подозреваемому, обвиняемому принудительной меры воспитательного воздействия, предусмотренной частью второй статьи 90 Уголовного кодекса Российской Федерации, которое вместе с уголовным делом направляется руководителем следственного органа или прокурором в суд».

В свете рассматриваемых проблем представляется целесообразным рассмотреть историю развития института прекращения уголовного преследования с применением принудительной меры воспитательного воздействия, который самым непосредственным образом связан с историей становления органов, осуществляющих в ходе уголовного судопроизводства воспитательное воздействие на подростков.

Следует отметить, что на протяжении длительного исторического периода (от античных времен до середины XIX в.) в отношении несовершеннолетних правосудие носило ярко выраженный карательный характер[31]31
  См.: Новицкий П. Б. Римское право. М… 1995. С. 50.


[Закрыть]. Это выражалось, прежде всего, в том. что в юриспруденции не существовало правового понятия «несовершеннолетний», отсутствовали юридические правила специальной защиты детей и подростков. Жестокость закона и суда к несовершеннолетним проявлялась и в том, что они подлежали уголовной ответственности за совершенные преступления наравне со взрослыми.

Справедливости ради необходимо признать, что не только в России, но и в ряде других стран (напр., Бельгии, Франции, Швеции) законодатель длительное время не устанавливал минимального возраста для субъектов уголовного наказания, предоставляя суду в каждом случае решать вопрос об основаниях для «вменения».

Подобная правовая система создавала возможность подвергать уголовному преследованию даже малолетних детей. Так, по судебным летописям Франции, к уголовной ответственности привлекались дети, не достигшие 6-летнего возраста[32]32
  См.: Ворожейкин Б. М. Речи в политических и уголовных процессах. М.: Изд. Института международных отношений. 1959. С. 245.


[Закрыть].

Аналогичный подход демонстрировал законодатель самых разных государств и эпох, включая кодификации достаточно развитых государств, например. Германии XVI в. («Каролина» 1532 г.). России XVII в. (Соборное Уложение 1649 г.). Уголовную ответственность лиц, достигших 6-летнего возраста, устанавливал и Артикул Воинский Петра I (1716 г.)[33]33
  См.: Ростокинский Д. И. Ювенальная юстиция: проблемы становления и пути их решения. Саратов: Издательский центр «Наука», 2007. С. 14.


[Закрыть].

В российском праве определение понятий «малолетний» и «несовершеннолетний» впервые было дано лишь в Своде законов Российской Империи (1831 г.): в примечании к ст. 213 Законов гражданских (т. X ч. 1), где говорилось, что лица до 17 лет именуются малолетними, а от 17 до 21 года – несовершеннолетними. При этом в ст. 94 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.), разработанном М. М. Сперанским, устанавливалось, что «дети, не достигшие семи лет от роду», не подлежат наказанию за преступления и проступки; они передавались родителям, опекунам или родственникам для «вразумления и наставления». В последующем этот возраст был повышен до 10 лет[34]34
  См.: Российское уголовное право. Общая пасть. Учебник. 2-е изд. // Под ред. Бородина С. И. М.:Снарк,2000. С. 127.


[Закрыть].

Во второй половине XIX в. были внесены изменения в порядок отправления правосудия по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, что, на наш взгляд, с определенной долей условности можно рассматривать в качестве отправной точки зарождения уголовно-процессуального института прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетних. Именно Указом Александра II от 8 июня 1860 г. были учреждены должности судебных следователей, которые стали осуществлять производство предварительного следствия по всем уголовным делам, включая несовершеннолетних (ст. 264 Устава уголовного судопроизводства)[35]35
  См.: Российское законодательство X–XX вв. Т. 8. М., 1991. С. 86.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что Уставом уголовного судопроизводства регламентировался такой порядок производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, при котором важную роль занимала гуманная составляющая. В частности, при установлении обстоятельств преступления судебному следователю предписываюсь обращать особое внимание на личность несовершеннолетнего, на степень его умственного и нравственного развития; на выяснение причин и условий, способствовавших совершению преступления; поручалось производить обследование условий жизни и воспитания подростка и на основе собранных доказательств делать вывод о «разумении» несовершеннолетнего, совершившего преступление[36]36
  См.: Устав уголовного судопроизводства: систематический комментарий // Под ред. проф. Гернета М. П. М., 1914. С. 434.


[Закрыть].

Некоторые ученые отмечают, что проблемы предупреждения преступлений и иных правонарушений несовершеннолетних стали привлекать внимание российских государственных мужей на более раннем этапе развития России[37]37
  См., напр.: Беляева Л. И. Зарождение и развитие практики предупреждения преступлений несовершеннолетних // Организационно-правовые проблемы предупреждения преступности несовершеннолетних. М… 1999. С. 53.


[Закрыть]. В частности, в 1775 г. Екатериной II были учреждены Совестные Суды, в ведение которых передавали все дела о малолетних преступниках. Предполагалось, что они будут разрешать дела не только на основании законов, но и на основании естественной справедливости, исходя из принципов человеколюбия, почтения к особе ближнего, отвращения от угнетения и притеснения. Однако на практике, как отмечают многие исследователи, приговоры Совестных Судов не отличались мягкостью и гуманностью в отношении детей[38]38
  См., напр.: Бабушкин Л. В. Настольная книга юриста-ювеналиста. М., 1999. С. 5; Дубоносова Л. Э. Роль государства в профилактике преступлений несовершеннолетних: исторический аспект // Адвокатская практика. 2005. № 6. С. 25.


[Закрыть]. Отсутствие четкой нормативной базы, фактическое отторжение и непринятие обществом и государственными структурами возможности проведения специальной политики в отношении детей-нарушителей не позволяет утверждать о реальном зарождении ювенальной юстиции.

В силу изложенные обстоятельств, по нашему мнению, указанный временной период нельзя рассматривать в качестве начального этапа возникновения уголовно-процессуального института прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетних.

Что касается становления в нашей стране института прекращения уголовного дела и уголовного преследования, то он ведет свою историю и законодательное закрепление с первой половины XVIII в. По законодательству времен Петра I к лицу, подозреваемому в совершении преступления, трижды применялась пытка. Если тот выдерживал это и не «повинился в злодействе», в отношении него допросы больше не производились, пока не возникало новое подозрение[39]39
  См.: Краткое изображение процессов или судебных тяжб 1715 г… Хрестоматия по истории отечественного государства и права (X век – 1917 год) // Составитель докт. юр. наук. проф. Томсинов Н. Л. М.: Зерцало. 1998. С. 195.


[Закрыть].

По законодательству Екатерины II основанием для освобождения от уголовной ответственности служила явка с повинной. Так, в п. 4 Именного указа от 10 февраля 1764 г. «О порядке производства уголовных дел по воровству, разбою и пристанодержательству» указывалось: «Буде ж кто из становщиков, пристанодержателей и разбойников почувствуют в совести своей страх божий и, раскаявшись в своих злодействах, явятся в судных местах, и принесут во всем повинную, таковых Мы, кроме смертоубийств, во всех учиненных ими до публикования сего указа злодействах прощаем»[40]40
  Законодательство Екатерины II. В 2 т. Т. 2. М.: Юридич. лит… 2001. С. 886.


[Закрыть].

Российское уголовное законодательство XIX в. отражает обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, а также основания освобождения от уголовной ответственности и наказания, которые спустя полтораста лет в несколько измененном виде воплотились в УК и УПК РФ. Так. например, к причинам, «по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину», относилось следующее:

1. «Совершенная невинность того деяния, коего случайным и непредвидимым последствием было сделано зло»;

2. «Малолетство в таком возрасте, когда подсудимый не мог иметь понятие о свойстве деяния»;

3. «Безумие, сумасшествие и припадки болезни, приводящие в умоисступление или совершенное беспамятство»;

4. «Ошибка случайная или вследствие обмана»;

5. «Принуждение от превосходящей непреодолимой силы»;

6. «Необходимой обороны»[41]41
  См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. // Хрестоматия по истории отечественного государства и права (X век – 1917 год) Составитель докт. юрид. наук, проф. Томсипов В. Л. М: Зерцало. 1998. С. 230.


[Закрыть].

Добровольная явка с повинной, деятельное раскаяние, исполнение приказа или распоряжения «людей, имевших над ним по природе или по закону высшую сильную власть» и другие обстоятельства «уменьшали вину и строгость следующую за оную наказания»[42]42
  Там же. С. 232.


[Закрыть].

Следующим проявлением реализации государством особой правовой политики в отношении несовершеннолетних необходимо назвать учреждение в 1910 г. в Санкт-Петербурге судебного органа для несовершеннолетних. Он рассматривал уголовные дела не только в отношении подростков, но и по взрослым подстрекателям, а также осуществлял судебный контроль за работой учреждений, принимающих на себя заботу о малолетних. Образование данного суда способствовало дальнейшему становлению и развитию ювенальной юстиции, которая декларировала преимущественное применение в отношении несовершеннолетних принудительных мер воспитательного воздействия, а не уголовного наказания.

Необходимо заметить, что уголовное законодательство рассматриваемого периода содержало отдельные воспитательно-превентивные нормы, в соответствии с которыми судебному преследованию подвергались только подростки старше 10 лет (ст. 137 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных)[43]43
  См.: Свод законов Российской империи. Т. XV. СПб. 1909. С. 342.


[Закрыть]. Диспозиция ч. 2 указанной статьи также регламентировала льготный режим осуществления уголовной ответственности для лиц в возрасте от 10 до 17 лет. совершивших преступления «без разумения». Подростков же, исполнивших преступление «с разумением», преимущественно направляли в исправительные заведения для несовершеннолетних. В тех случаях, когда поместить подростков в указанные заведения не представлялось возможным, – по определению суда их (до достижения 18-летнего возраста) определяли в особые помещения при тюрьмах или домах для арестованных. Допускаюсь размещение осужденных несовершеннолетних также до достижения ими 18-летнего возраста в монастыри с учетом их вероисповедания.

Кроме того, в соответствии со ст. 138 Уложения о наказаниях предусматривалась возможность замены подросткам в возрасте 10–14 лет. совершившим преступление «с разумением», наказания на менее строгую: смертную казнь, каторжные работы, лишение гражданских прав и ссылки – на лишение свободы от 2 до 5 лет. содержание в специальных тюрьмах и арестных домах, а также в исправительно-воспитательных заведениях для несовершеннолетних.

С учетом изложенного можно заключить, что в законах Российской Империи конца XIX в. содержались юридические нормы, предусматривающие в отношении несовершеннолетних возможность снижения размера уголовного наказания, что, как нам представляется, явно указывает на воспитательное предназначение всего уголовного судопроизводства в целом. При этом уголовное и уголовно-процессуальное законодательство содержало правила, гарантирующие по отношению к взрослым повышенную защиту прав и законных интересов подростков.

После большевистского переворота в октябре 1917 г. правосудие по уголовным делам в отношении несовершеннолетних претерпело существенные изменения. В частности. Декретом «О комиссиях для несовершеннолетних» от 9 (22) января 1918 г. были упразднены тюремное заключение и суды для подростков, а в системе органов социального обеспечения (Наркомат общественного призрения) созданы комиссии по дела несовершеннолетних. Они наделялись правом освобождать подростков от уголовной ответственности, а также направлять их в одно из «убежищ» Наркомата общественного призрения.

В своей деятельности указанные комиссии руководствовались Инструкцией, разработанной совместно наркоматами просвещения, здравоохранения и юстиции и регламентирующей применение к подросткам следующих мер медико-педагогического характера: беседа, разъяснение, замечание воспитателя; оставление на свободе под присмотром родителей или родственников, определение на работу; помещение в школу, детский дом или специальное изоляционное отделение психиатрической лечебницы. В случаях признания применение указанных мер безрезультативным, а также при «упорных рецидивах», систематических побегах их детских домов, при создании явной опасности для общества самим пребыванием несовершеннолетнего на свободе комиссия могла подростка с уголовным делом передать в суд.

Справедливости ради необходимо указать, что названные комиссии во многом переняли опыт деятельности царских судов в отношении несовершеннолетних, особенно в части организации социальных служб по изучению личности и условий жизни подростков. Однако, процедура разбирательства дел в комиссии не была урегулирована законодательными правовыми нормами; в их деятельности не участвовали профессиональные юристы. На наш взгляд, это существенно снижало эффективность работы комиссий, а также не способствовало гарантии защиты законных интересов подростков.

В марте 1920 г. был принят декрет «О суде над несовершеннолетними», в соответствии с которым устанавливалась практика передачи в народный суд уголовных дел в отношении подростков в возрасте от 14 до 18 лет. совершивших тяжкие преступления, если названная комиссия придет к выводу о невозможности применения к ним медико-педагогических мер.

Анализ отечественного уголовного законодательства советского периода показал, что по мере своего развития оно все более приобретало карательно-репрессивный характер по отношению к несовершеннолетним. Так, УК РСФСР 1922 г. предусматривал возможность применения к подросткам в возрасте 16–17 лет тех же видов уголовного наказания, что и взрослым, включая смертную казнь.

В то же время необходимо заметить, что вскоре ст. 33 У К РСФСР 1922 г. была дополнена примечанием, в соответствии с которым устанавливаюсь, что высшая мера наказания – расстрел – не может быть применена к лицам, не достигшим в момент совершения преступления 18-летнего возраста. Это же правило нашло свое отражение в УК РСФСР 1926 г. и 1960 г., а также в действующем УК РФ.

Кроме запрета в применении к несовершеннолетним смертной казни УК РСФСР 1926 г. одновременно устанавливал обязательное смягчение уголовного наказания: подросткам в возрасте 14–16 лет – наполовину, в возрасте 16–18 лет – на одну треть.

Изложенные обстоятельства свидетельствуют, что в 20-х гг. прошлого века в нашей стране вновь произошла переориентация законодательства и практики осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних, что нашло свое отражение в уголовно-процессуальных нормах. Так, УПК РСФСР 1922 г. предусматривал ряд положений, регламентирующих судопроизводство по делам несовершеннолетних, а также судебный порядок рассмотрения таких дел наряду с их рассмотрением в комиссиях для несовершеннолетних. В частности, законом предписывалось обязательное установление судом возраста подсудимого, а также устанавливался запрет на присутствие несовершеннолетнего в зале судебного заседания.

С принятием ЦИК и Совнаркомом СССР постановления от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» утратила силу ст. 8 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, вследствие чего входившие в состав СССР республики были лишены права самостоятельно устанавливать возраст уголовной ответственности. Вместе с тем устанавливалось, что подростки, начиная с 12-летнего возраста, уличенные в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений и увечий, а также в убийстве или в попытках к убийству, подлежали привлечению к уголовной ответственности с применением всех мер уголовного наказания[44]44
  См.: Миньковский Г. М. Основные этапы развития советской системы мер борьбы с преступностью несовершеннолетних // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 6. М., 1967. С. 47.


[Закрыть].

Следует заметить, указанным постановлением одновременно регламентировалась возможность применения сурового наказания в виде тюремного заключения на срок не менее 5 лет в отношении лиц. виновных в подстрекательстве или в привлечении несовершеннолетних к совершению преступления, а также в принуждении их к занятию спекуляцией, проституцией.

Этим же правовым актом вносились изменения и дополнения в нормы, регламентирующие уголовное судопроизводство. Так, в УПК РСФСР была отменена статья, предусматривающая возможность выделения в самостоятельное производство уголовного дела в отношении несовершеннолетнего и направление его в комиссию по делам несовершеннолетних.

Принятые законодателем в период 1938–1941 гг. нормативные правовые акты в части борьбы с преступностью несовершеннолетних по-прежнему носили репрессивно-карательный характер. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г. «Об уголовной ответственности несовершеннолетних за действия, могущие вызвать крушение поезда» за «развинчивание рельсов и подкладывание на рельсы разных предметов» возраст уголовной ответственности устанавливался с 12 лет.

Серьезные преобразования в регламентации отправления правосудия в отношении несовершеннолетних произошли с принятием УПК РСФСР 1960 г., в который были включены ряд положений, предоставляющих органам расследования и суду право освобождать подростков от уголовной ответственности и наказания, применив к нему принудительные меры воспитательного воздействия. Более того, в указанном уголовно-процессуальном законе была сформирована отдельная глава, содержащая нормы, регламентирующие производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. Данное обстоятельство, на наш взгляд, следует рассматривать как сенсационное событие, учитывая, что до этого ни в одном из действовавших в Российской Империи и РСФСР законодательных актов ничего подобного не имело места.

В качестве существенного позитивного шага следует рассматривать также введение законодателем в УК РФ 1997 г. правил (ст. ст. 90–92), регламентирующих достаточно детализированную и разностороннюю характеристику назначения несовершеннолетним, в отношении которых принято решение о прекращении у головного преследования, принудительных мер воспитательного воздействия, их подробный перечень, порядок исполнения и отмены.

Приведенные положения нашли свое отражение и в действующем УПК: в его главе 50 представлены нормы, определяющие особенности уголовного судопроизводства по делам несовершеннолетних и наглядно демонстрирующие гуманистический характер проводимой государством в отношении подростков уголовной политики. Она предусматривает разумное сочетание возможностей применения уголовных санкций и мер воспитательного воздействия. В качестве одного из средств реализации такой политики, на наш взгляд, и выступает уголовно-процессуальный институт прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого с применением к нему принудительной меры воспитательного воздействия.