Текст книги "Славянские боги. Все мифы и легенды"

Скиф и богиня Апи

Государь Михаил Федорович, царь всея Руси! Вели не казнить, а слово молвить, о кощунах праотеческих, корне народа славянского поведать.

Начну же свою повесть с древних времен, когда прославленный греческий герой Геракл, с дубиной и тугим луком за плечами, гоня быков Гериона по берегу Ирийского моря[8]8
  Древнее былинное название Варяжского, впоследствии Балтийского, моря. Ирий, или Вырий – «славянский рай». В пользу этой точки зрения говорит расположение священного острова Руяна (Руана), с которым традиционно отождествляют алатырь-камень (латырь, бел-горюч камень, синий камень, алабор). Ныне немецкий остров Рюген. В стихе «Голубиной книги» алатырь-камень ассоциируется с алтарем, расположенным в центре мира, посреди моря-океана, на острове Буяне (Руяне). На нем стоит мировое дерево, или трон мирового царствования. Камень наделен целебными и волшебными свойствами. В духовных стихах описывается, как «из-под бел-алатырь-камня» вытекает чудесный источник, дающий всему миру «пропитание и исцеление».


[Закрыть], прибыл в страну борусков. Там его застали непогода и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он заснул, а в это время его быки непонятным образом исчезли.

Пробудившись, Геракл исходил всю пустынную страну в поисках быков и наконец прибыл в Гилею[9]9
  Страна на месте нынешних Николаевской, Херсонской и части Запорожской областей.


[Закрыть]. Эта область была покрыта густым лесом, росшим в той части могучего Борисфена-Словутича[10]10
  Борисфен – древнегреческое название Днепра неизвестного происхождения. Словутич, Славутич – древнерусское (букв, «славный, знаменитый») имя реки.


[Закрыть], где он широко вливался в море.

Там, среди зарослей дубов, тополей, осин и ольхи находилось святилище Матери богов – Артимпасы – богини, являющейся источником всякого плодородия, хранительницы законов и покровительницы браков. Ее очень почитали местные жители.

При этом Артимпаса не считалась их прародительницей. Она была как бы ближе к зверям и давала поклоняющимся ей охотникам власть над ними. Сами гилейцы часто видели Артимпасу крылатой и сидящей, поящей юношей медом и вином из рога. Артимпаса, таким образом, отмечала того, кого она считала достойным стать грядущим героем…

Чтобы заночевать, Геракл выбрал неглубокую, но сухую пещеру на берегу реки. Пробираясь вглубь нее со смолистым факелом в одной руке и сучковатой дубиной в другой, путник набрел на большую комнату, посреди которой жарко горел и светился костер.

Но тут Геракл вдруг услышал странный свист и шелест. Обернувшись, грек увидел прекрасную женщину с прекрасным лицом и полными грудями. Но она была женщиной только до половины. Дело в том, что нижняя часть красавицы оказалась… змеиной, и, сплетенная в два тугих кольца, вся сверкала, переливалась разноцветной чешуей.

Геракл не только не испугался вида хозяйки пещеры, но сразу сказал:

– Если ты приходишься родственницей Артимпасе, которую почитают здешние жители скифы, – прими меня! Ибо я пришел с миром!

Не успела странная женщина хоть что-то вымолвить в ответ, как Геракл положил дубину, а затем спокойно снял с плеч лук и свиную шкуру с широким поясом, к которому была привешена чаша, чтобы поскорее обсушиться.

Но хозяйке пещеры пришлась по душе смелость незваного гостя.

– Ты угадал, пришелец. Артимпаса – моя сестра, а меня зовут Апи[11]11
  Согласно одной из реконструкций генеалогического древа скифских богов, змееногая богиня была дочерью Аракса и Апи. Ее мужем был первочеловек Таргитай (загадочный Тарг, или Тарх Тархович русских сказок), отец Липоксая, Арпоксая и Колаксая (трех царевичей). В данном случае автор опирается на мнение о тождестве Апи и змееногой богини.


[Закрыть]. Но еще никто доселе не отваживался входить в эту пещеру. Поэтому – располагайся здесь и чувствуй себя как дома.

Согревшись и отведав предложенное угощение из мяса и сыра, Геракл спросил хозяйку:

– Послушай, не видала ли ты где-нибудь моих заблудившихся быков?

В ответ дева-змея, соблазнительно поводя своими сверкающими бедрами и ластясь к статному, с мощным торсом гостю, сказала:

– Быки у меня в другой пещере, но я не отдам их, пока ты, Геракл, не разделишь со мною ложе!

Однако даже после того, как греческий герой, надо сказать, не без удовольствия исполнил просьбу богини, Апи не стала спешить выпускать быков, желая как можно дольше удержать мужчину:

– Не сегодня! Там, за пещерой, ревет буря! А здесь сухо, тепло…

И опять Геракл не стал возражать против гостеприимства хозяйки.

…Так прошло-пролетело немало времени, пока в конце концов Гераклу не надоело целыми днями есть, пить и нежиться с девой-змеей. Да и Апи, следует признать, пришло в голову, что суровый отец Папай и хранительница семейного очага Табити могут покарать ее за пренебрежение данной клятвой стеречь святилище сестры от незваных гостей.

И вот, возвратив быков греческому герою, она сказала ему на прощание:

– От тебя у меня в чреве толкаются трое сыновей. Скажи же, что мне с ними делать, когда они родятся и подрастут? Оставить ли их здесь или же отослать к тебе?

Подумав, Геракл ответил:

– Когда увидишь, что сыновья возмужали, то лучше всего поступить так: посмотри, кто из них сможет натянуть мой лук, испить из моей чаши и опоясаться моим поясом, того и оставь жить здесь. Других же сыновей отошли на чужбину.

С этими словами Геракл натянул свой лук. Затем, показав, как опоясываться, он передал лук и пояс с пристегнутой к нему чашей и с легким сердцем вновь обретшего волю человека отправился дальше.

Геракл затем совершил еще много подвигов… Но не о греческом герое будет наша дальнейшая речь. Вернемся, пресветлый князь, к деве-змее Апи в пещеру, на берег Борисфена-Словутича.

…Когда дети выросли, мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом, другого Гелоном, а младшего Скифом.

Затем она поступила, как велел Геракл. Двое сыновей – Агафирс и Гелон – не смогли справиться с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось натянуть лук и надеть пояс, и он остался в Гилее.

Словен

Прошли века. Потомки Скифа расселились вдоль берега моря, к югу от Гилеи. Но вот с востока и запада надвинулись враги. В довершение всех бед между людьми вспыхнули распри.

И тогда князь по имени Словен, отличавшийся мудростью и отвагой, сказал соплеменникам:

– Разве нет еще земель, годных для поселения? Оставим вражду и отправимся в полуночные страны, из которых родом боруски[12]12
  Согласно предположению А. Удальцова, боруски жили на среднем Днепре, на территории будущих полян, где в III веке поселились бораны, или борады. Ученый указал на «Боричев увоз» под Киевом и привел последовательность: боруски, бораны, борады – будущие поляне.


[Закрыть] – наши пращуры!

Народ Словена и его жены Шелони, подобно острокрылым птицам, перелетающим через бескрайние пустыни, устремился на север.

Долго пришлось скифам искать подходящее место для поселения. Не все выдержали трудности пути. Кто-то затерялся в бескрайних лесных дебрях, кто-то решил повернуть назад.

Сыновья Словена – воеводы Прус, Лех и Чех – не стали искушать судьбу и выбрали земли между Дунаем и Вислой. Само, Хорват и Звонемир ушли еще дальше на запад. Бус осел по среднему течению Днепра.

Говорят, что Лех и Чех вместе добрались до горы Ржип. Там их пути разошлись. Лех спустился в обширную равнину, а Чех отправился в горную страну Богемию. Люди Леха все ждали, что боги дадут знак, который положит конец их странствиям. И вот они набрели на огромное гнездо, над которым грозно парил огромный белый орел…

Самые отважные сыновья Словена – Рус и Бастарн – дошли до берегов озера Мойско. Земли здесь были не такие плодородные, как на юге, – лесистые и болотистые, зато никто не угрожал спокойствию народа. На берегу впадающей в озеро Мойско реки Мутной[13]13
  Позже реку Мутную назвали Шелонью в честь супруги Словена.


[Закрыть] скифы выстроили город Словенск, или Велиград[14]14
  Словенск, или Великий град сказания «О Словене и Русе» XVII века.


[Закрыть].

Меч Словена

Рассказывают, что в одной из битв с прежде неведомым народом сыну Словена – Русу – разбили голову. Весь в крови, Рус явился к отцу и стал готовиться к ужасной мести. Но мудрый Словен предостерег сына:

– Смотри, если увидишь, что люди, которым ты желаешь отомстить, не имеют никакого наследства, кроме тугого лука и пояса с медной чашей, лучше подружись с ними. Вместе вы станете настолько сильны, что никакому врагу будет не под силу победить вас.

Случилось так, как предвидел Словен: Рус не стал проливать чужую кровь. В благодарность неведомый народ научил Руса, как согреваться долгими холодными зимами – бросать на раскаленные камни воду, пока не пойдет горячий пар.

О гибели Словена ходят легенды. Общее в них лишь то, что она связана с мечом.

Охотясь, Словен заметил двух карлов рядом с большим камнем, под которым лежал невиданной красоты меч-кладенец. Вспомнив, что в таких случаях следует делать, он стал читать заклинания, не давая карлам исчезнуть.

Когда карлы спросили, как они могут себя выкупить, Словен потребовал отдать ему меч. Карлы нехотя исполнили просьбу, но, прежде чем скрыться, прокляли оружие.

Меч Словена стал самым острым из всех мечей. Его удар невозможно было отразить, нанесенная им рана всегда оказывалась смертельной. Если обнажить меч-кладенец, то обратно его уже нельзя было вложить в ножны, не обагрив кровью.

Однажды Словен столкнулся с варягом Арнгримом. Завязался жестокий бой. Волшебный меч пробил щит Арнгри-ма и воткнулся в землю. Тогда Арнгрим отрубил Словену руку, взял меч и убил им князя. Дочь Словена – прекрасная Эйвура – досталась победителю[15]15
  В скандинавских сагах Словен упоминается под именем конунга Гардарики Сирглами. Вероятнее всего, его дочь Эйвура также нордический вариант какого-то неизвестного нам женского славянского имени. Хотя название Гардарика (с X по XIII в. Гардар) встречается в более поздних средневековых источниках, очевидно, что некая большая страна на востоке (Острогард, Хунигард, Рейдготаланд, Ойум и т. п.), населенная различными племенами, в том числе славянами, германцам была известна еще с древности. Поскольку невозможно сказать, когда именно жил Словен (Киприан приводит совсем уж фантастическую дату – 2409 год до н. э.), то можно лишь предполагать, что это было где-то в первых веках новой эры, за несколько веков до появления гуннов в Северном Причерноморье (конец IV в. н. э.).


[Закрыть].

Много лет спустя один из потомков Арнгрима по имени Хейдрик оказался далеко на востоке, в земле славян, позже прозванной Гардарикой[16]16
  Время действия саги о Хейдрике – примерно 370-е годы н. э., когда готы воевали с антами, союзом славянских племен, в Приднепровье. Вначале готы потерпели от антов сокрушительное поражение, однако после стали действовать осмотрительнее и сумели около 375 года захватить в плен и распять славянского князя Божа (Бус в «Слове о полку Игореве»), его сыновей и семьдесят антских старейшин. Но уже через год король готов Витимир погиб в бою с гуннским каганом Баламиром. Сама битва антов с готами, согласно выводам археологов, происходила на Левобережье Днепра (Археймар).


[Закрыть], где при странных обстоятельствах на охоте убил сына местного князя. Тот тем не менее отдал ему в жены свою дочь.

Далее к Хейдрику явился бог свеев Один и задал ему загадки. В конце они поссорились, и бог наслал на Хейдри-ка проклятие. И действительно, враги зарубили Хейдрика, похитив меч Словена. Хейдрика похоронили в Карпатских горах.

Сын Хендрика – Ангантюр – долго искал убийц своего отца и опознал их в рыбаках по мечу-кладенцу… Пир по случаю успешной мести Ангантюр, уже как король народа готов, справил в Археймаре, на берегах Днепра[17]17
  Подробнее история Ангантюра рассказывается в изданиях: Иликаев А. С. Большая книга славянских мифов. Москва: Эксмо, 2020. С. 21–23; Иликаев А. С., Шарипов Р. Г. Большая книга скандинавских мифов: более 150 преданий и легенд. Москва: Эксмо, 2022. С. 512–521.


[Закрыть].

Венд и его сыновья

Сын Словена – Рус – женился на девушке по имени Поруса, от которой у него был сын по имени Венд, или – на свейском языке – Вандал.

Князь Венд, также прозываемый варягами Гертнитом, а прочими Всеславом, отличился, прежде всего, военными походами. Он ходил и на север, и на восток, и на запад. Ходил посуху и морем. Покорив многие народы, Венд вернулся в Новгород. Говорят, что князь был во всем подобен своему отцу, – мудрому законодателю и счастливому полководцу. Когда пришло время, Венд женился на варяжской принцессе Адвинде.

Сыновья Венда – Избор и Владимир Старый…

* * *

И снова мысль Киприана вернулась к нерадостным нынешним временам.

Когда Новгород был взят шведами, он, Киприан, поехал в Швецию русским послом. Но там его подвергли пыткам, желая «выведать государственные тайны о России», и продержали в заключении целых два года.

Только в 1614 году Киприану удалось возвратиться на родину. Россия к тому времени воскресла из пепла Смуты. Царем был избран еще совсем молодой Михаил Федорович из рода Романовых.

И Киприан продолжил писать, но теперь уже не как Вещий Боян, обращаясь светлой мыслью к Владимиру Святославичу, а к новому русскому царю. Ибо задумал Киприан дело великое, славное и невиданное: сохранить знания волхвов, показать самодержцу всероссийскому, что слава его народа куда древнее славы хитрых греков и не от греков начало русской истории, а от самых древнейших скифских и славянских прародителей…

О том, почему скифы прозвались словенами

Итак, сыновья Венда от жены его варяжской принцессы Адвинды – Избор и Владимир Старый – прославились строительством городов. Но еще прежде от некой Илмеры, то ли сестры Руса, то ли русалки, «морской жены»[18]18
  Подробнее об истории Венда и Илмеры, а потом и дальнейшей судьбе Столпосвета рассказывается в издании: Иликаев А. С. Большая книга славянских мифов. Москва: Эксмо, 2020. С. 235–245.


[Закрыть], князь Венд зачал Столпосвета…

Одряхлев, Венд разделил свои владения между двумя сыновьями. Избору достался запад, Владимиру Старому – восток.

От жены Юлианы, дочери Ирона, правителя Смоленска, Избор зачал двух дочерей – Эрку и Берту.

Только один Столпосвет не пошел дорогой отца и старших братьев: стал жать, где не сеял. Занявшись разбойничьим промыслом по реке Мутной, он построил себе особое судно с круглой крытой палубой и длинным остроконечным носом.

Плывя по волнам, раскрашенный разными красками, необычный корабль привлекал внимание купцов. Но стоило им только пристать к нему, как в палубе судна открывались двери и несчастные торговцы становились жертвой свирепой алчности столпосветовских воинов…

Но не это удивительно. Удивительно то, что память о родоначальнике Словене так долго сохранялась у скифов, что они стали называть себя по его имени словенами, или славянами.

Однако недаром имя Словен означает «слово», «знание». Да будет известно тебе, государь Михаил Федорович, что именно от отца Словена Рус узнал о том, как был создан мир, как произошли боги, великаны и люди; узнал о мудрости Световида и ревности Мораны; узнал о страшных детях владыки загробного царства Велеса и мировом ясене…

Кощуна первая
Начало мира

Прабог и многоголовые боги и великаны

Государь Михаил Федорович, старобытные бояре! Начну же, ступая торной тропой Вещего Бояна, петь хвалу богам праотеческим.

В начале мира не было ничего: ни неба, ни земли, а только безбрежное Море-океан. Пращуры мнили, что это Море-океан было покрыто множеством глаз будущих живых существ, потому они еще по-другому назвали его Многоглазой пучиной.

И вот эта Многоглазая пучина дала начало также самому первому поколению богов – могущественных покровителей природных стихий. Долго первобытная стихия пребывала в покое, пока однажды что-то не заворочалось в ее глубине. Вздыбилась седая грудь Моря-океана, и из высоких волн, со свистом и грохотом, вышли два брата-исполина: Стриб – дед ветров и Иеса – владыка моря…

Но прежде случилось самое удивительное. Говорят, что, до того как породить владык ветра и волн, Многоглазая пучина произвела первое существо – Прабога, или Усуда. Говорили, что он получил самую большую власть, став господином времени. От Прабога начался отсчет нашего мира. Потому он был ни мужем, ни женою. Воздвигся из бездны, подобно исполинскому столбу[19]19
  В своей реконструкции изначальных славянских мифов словацкий исследователь Я. Слушны предполагает, что Прабог (Род) и Демон (Черт) появились одновременно из Хаоса. Якобы некий Дух, ставший впоследствии Демоном, которому наскучила пустота, начал сталкивать друг с другом камни и даже высек первую искру. От этого пространство загорелось, и только тогда очнувшийся от небытия Прабог, произведя мановением руки воду, погасил мировой пожар.


[Закрыть].

Сидел Прабог прямо на воздухе, метал на землю груды облаков, в которых в блеске рдяных молний рождалась сама жизнь. Потом, приняв образ некоего существа с длинной седой бородой, стал идти Прабог, опираясь на белый посох, по бесконечной водной глади. И путь его не имел конца…

Но вот только что созданные братья-исполины Стриб и Иеса предстали пред очами Прабога. Встретившись, они взглянули в глаза друг друга.

– Кто вы? – спросил Прабог.

– Мы повелители ветра и моря, – ответили Стриб и Иеса. Задумался Прабог:

– Если вы владыки стихий, то кто тогда я?

– Ты начало и конец всему: властитель времени, господин над всеми богами.

О том, куда затем удалился Прабог, никому не ведомо, но кое-кто считает, что самый первый обитатель до тех пор пустого пространства долго еще странствовал, обходя юный мир, пока не обосновался у какого-то источника под корнями могучего ясеня или дуба. Позже к Прабогу не раз приходил посоветоваться сам четырехглавый владыка вселенной Световид, один из сыновей могучего Стриба[20]20
  Далее Я. Слушны выстраивает целую космогонию о сотворении мира Прабогом и Демоном. Прабог оборачивается голубем, а Демон – чомгой, уткой-нырком. Фигурируют мировой дуб, добывание земли из-под воды, расширение земли с попыткой утопления Прабога его противником. Имеются и другие сюжеты, встречающиеся в различных славянских народных легендах: создание светил, стихий, лета и зимы, рельефа почвы, культурных и диких растений, животных, сотворение мужчин и женщин. Особое место занимает, по всей видимости, чисто словацкая легенда о возникновении Триглава. Демон ныряет за землей на дно моря, но, отказываясь благословлять землю именем Прабога, никак не может ее вытащить. И только тогда, когда Демон признает главенство Прабога, ему удается добыть землю. После этого из морских глубин поднимается гора с тремя вершинами – Триглав, которая соединяет землю с небом. Две меньшие вершины сторожат самую высокую, которая воздвинулась между ними. В этой горе вскоре поселяется бог, названный тем же именем – Триглав. Он становится ее хозяином и напоминает миру о том, что совершил Прабог. В настоящей реконструкции дается несколько иная интерпретация образа Прабога. Скорее всего, данного персонажа следует отнести к богам типа скандинавских Имира и Мимира.


[Закрыть]. Но свое истинное предназначение, как и полагается властителю времени, Прабог исполнил тогда, когда прежний мир подошел к своей гибели. И об этом будет рассказано в свой черед.

…А теперь пока поведаю о том, кто такой был Стриб и что у него была за семья. Этот поселившийся среди неспокойных туч бог мог принимать образ великана или карлы с огромными веками, которого сопровождала стая черных воронов. Стриб от рождения был почти слеп, не мог открыть глаза без посторонней помощи, но его взгляд проникал во все миры и нес смерть врагам. Лицом Стрибу служила железная маска. На ногах бог носил железные когти, которые сами надевались. С помощью этих когтей Стриб всегда мог забраться на высокую гору или небо[21]21
  Деталь, сохранившаяся в русских сказках (применительно вообще к сказочным героям). «Громовые когти» хранил в ящике под своим престолом финский бог неба Укко.


[Закрыть]. Но, конечно, главной отличительной чертой бога было его могучее дыхание. Оно завывало на все лады. Могло быть и горячим, и ледяным, и сухим, и влажным.

Некоторые считали, что еще одним именем Стриба было Сытиврат. Последний чтился как покровитель плодородия, уподобляясь римскому Сатурну или Гладолету, богу сева и земледелия, подобному греческому Кроносу. Сытиврата, или Ситиврата, представляли злым пропастником и препадником. Он был великим творцом, осуществляющим круговорот света, богом, дающим земле силу плодородия…

Неспроста Стриб и жену себе подыскал под стать – Подагу, богиню погоды. У Подаги было тело женщины, а голова коровы. Впрочем, люди говорили, что это был всего лишь особый убор, украшенный рогами. Иногда Подага являлась своим почитателям двуликой. В руках у богини находились посох и рог изобилия. Все, кому наскучил затянувшийся дождь или пронизывающий ветер, несли ей дары, прося показать свою добрую улыбку.

Стриб и Подага поселились среди неспокойных туч, где завывают ветры, сверкают молнии, грохочет гром и зарождаются бури. Неспроста эта пара богов стала родоначальницей ужасных многоголовых и звероподобных исполинов, о которых еще будет сказано.

Ну а что Иеса, владыка моря? Он имел облик бородатого мужа, восседающего на высоком троне, вырубленном в дикой скале. В одной руке Иеса сжимал жемчужный трезубец, в другой – огромный рог из раковины. Голову Иесы венчала корона из жемчужин и перламутровых раковин.

У Иесы имелась волшебная сеть, которая приманивала рыб. Как владыка переменчивой стихии Иеса любил музыку и пляски. Даже утопленников, попадавших к нему на дно, он заставлял играть для себя и своих дочерей.

Иеса не всегда жил в море. Иногда он пребывал на острове, который находился на краю мира. Там у него возвышался роскошный дворец и паслись бесчисленные стада кобылиц. Эти кобылицы, перескакивая через горы и долины, летели быстрее ветра.

В этом дворце, что находился на острове, жила Циза – супруга Иесы. Эта прекрасная богиня олицетворяла собой лето. Ее любимым растением был чистотел. В летнюю пору Циза часто показывалась на полях, убранная зрелыми колосьями, со спелыми плодами в руках.

Вступив в брак с Подагой, Стриб породил многоголовых и звероподобных богов – Ругевита, Поревита[22]22
  В некоторых источниках Турупит или Пурувит.


[Закрыть], Поренута, Пезамара, Гонодрага, Прове, а также Триглава, Триглу, Световида и Дивию.

От союза Иесы и Цизы произошли боги леса и охоты – Своба, Скатия и Туа. Кроме того, они дали начало поколению великанов, старейшими из которых были Волот и его дети: дочь Болота и сын Тарг.

Дети Стриба и Подаги

Второе поколение богов оказалось многочисленным, буйным и своенравным. Когда власть над миром перешла в руки Световида и Триглава (а затем, после появления людей, к Сварогу и Ладе – третьему поколению небожителей), оно не было забыто. Люди стали почитать прежних владык наряду с молодыми богами. Особенно большим почетом они пользовались у воинственных народов Варяжского моря: вагров, руян, ободритов и данов.

Не было величественнее в мире берегов Ирийского моря! Словно красные колонны, гордо высились на песчаных косах вековечные сосны и роняли в воду слезы – сверкающий, будто прозрачное золото, янтарь! И напрасно говорили свей, что никогда Ирийское море не было родным для славян. Еще в глубокой древности они явились на его топкие берега, прозвав Блатом, а позже Балтийским морем. Другое свое название – Ирийское, или Варяжское, море получило по имени самого сильного и западного славянского племени вагров-варинов, то есть варягов. Обладая обширным полуостровом до реки Траве, славяне имели столицу в Стар граде, владея также островом Фембе. Но уже коварные и злокозненные даны и саксы ждали, как ослабнут в междоусобиях славянские племена, чтобы захватить их богатые земли…

Жительство вагров, руян и ободритов было самое роскошное. На высоких мысах, скалах они возводили свои города-крепости, окруженные высокими деревянными стенами и башнями. В мирное время славяне держали крепости отворенными, предпочитая не отсиживаться за запорами в тесноте и вони, как то было заведено у соседей, а, живя в небольших поселках, пахать землю, ловить рыбу и торговать по морю. При этом если кто-то из мужей отправлялся в далекие страны по торговым делам, то его голос не пропадал на вече – народном собрании. Если вече предстояло решить важный вопрос, то его принятие откладывалось до тех пор, пока все купцы не вернутся домой.

В самих крепостях было светло и просторно. В них не имелось ничего, кроме укреплений и храма одному из многоголовых богов, которым поклонялись славяне. Так, в городе Кореница на острове Руяне находились святилища, посвященные детям Стриба и Подаги. Самый большой храм стоял внутри двора, пурпурные занавеси служили ему стенами, крыша же опиралась лишь на колонны. В центре храма находилось высеченное из дуба изваяние Ругевита. Его никто не смел беспокоить, и поэтому ласточки безбоязненно вили под его бородой гнезда.

Голова Ругевита имела семь лиц. К боку изваяния были подвешены в ножнах семь мечей. Восьмой, обнаженный меч, Ругевит держал в руке. Вложенный в кулак, он был крепко прибит железным гвоздем, так, что его нельзя было извлечь, не изрубив изваяние. Воинственные венеды почитали Ругевита как римского бога войны Марса.

Не меньшей свирепостью отличался Поревит – пятиголовый бог грабежа и разбоя. После одержанной победы он появлялся на поле боя и захватывал добычу. Затем с помощью слуг Полада и Порелада делил ее между участниками битвы.

Поренут почитался как бог воздуха. У него имелось четыре лица. И еще пятое – оно находилось на груди. Поренут касался лба левой, а подбородка – правой рукой.

Пезамар и Гонодраг были покровителями мира, мореплавания и подателями благополучия. Они изображались в виде богато одетых мужчин в пурпуре и золоте.

Их брат Прове[23]23
  В Старгарде почитался сходный с Прове бог по имени Проно.


[Закрыть] прославлялся как бог правосудия и дубовых рощ. Его представляли в виде человека с длинными лошадиными ушами, со щитом (на котором имелось изображение тринадцати солнц или полных лун) и копьем в руках. Приступая к правосудию, Прове откладывал оружие, беря в руки треножник – символ постоянства и осторожности.

Своба почиталась как богиня лесов. Скатия и Туа обеспечивали удачную охоту. Они представлялись в виде женщин, укутанных шкурами и зеленой листвой.