Текст книги "Планетарное человечество: на краю пропасти"

Говоря о реконструкции истории и осмысливая перспективы ее дальнейшего развития, следует помнить об относительном характере любой схематизации, периодизации и классификации, которые выстраиваются обычно в зависимости от поставленных целей, задач и принятой методологии.

В контексте нашего разговора важно посмотреть на исторические события наиболее крупным планом с тем, чтобы выявить важнейшие этапы общественного прогресса и определить начальные и конечные пункты переходов одного этапа в другой. В этой связи отметим также, что крупномасштабно исторический процесс представляют обычно как последовательную смену состояний общества и, в зависимости от основания деления, выделяют различные эпохи, этапы, эры, ступени… Так, например, принимая во внимание уровень развития культуры и степень овладения культурными ценностями, всю историю человечества можно разделить на три этапа, которые принципиально отличаются друг от друга:

1. Дикость, когда человек еще не перешел к производящей экономике и полностью зависит от природы, в которую он органично вписан, как и все другие популяции животного мира.

2. Варварство – такая стадия исторического прогресса, когда уровень развития культуры уже позволяет ценить и сберегать созданное своими и своих соплеменников усилиями, но не достаточен, чтобы адекватно оценить то, что создано другими культурами, чужими и даже чуждыми.

3. Цивилизация – достаточно высокая ступень развития общества, когда сложились определенные производительные отношения, когда возникают элементы гражданского права, появляется идея равенство всех перед законом, когда господствующими ценностями выступают права человека и гражданские свободы.

Как нетрудно заметить, основное внимание здесь фиксируется на качественных параметрах общественной жизни, т. е. на статике социального организма, и практически не учитывается динамика его развития, что для понимания сути процессов, происходящих в современном мире, имеет принципиальное значение. Поскольку мы говорим категориями масштаба всей планеты в целом, то и проследить достижение этого предельного, с точки зрения территориального охвата, состояния общественного организма, можно посредством анализа процесса географического расширения социальной жизни с момента ее зарождения.

В этом плане можно выделить четыре основные эпохи, которые сопутствуют историческому развитию с момента возникновения общества до обозримого будущего:

1. Эпоха фрагментарных событий и локальных социальных связей. Ее отсчет можно вести с момента появления человека 5–3 млн. лет тому назад и до завершения неолитической революции, т. е. до возникновения и формирования первых государств около 7–3 тыс. лет до Р.Х.

2. Эпоха региональных событий и территориально ограниченных международных отношений, которая охватывает период времени от завершения неолитической революции, когда уже сформировались и окрепли государства, до начала эпохи Великих географических открытий, т. е. до эпохи Возрождения.

3. Эпоха глобальных событий и всеобщей экономической и социально-политической зависимости. Она длится от периода Великих географических открытий до середины ХХ в., когда мир стал по существу целостным в географическом, экономическом, политическом и экологическом отношении.

4. Эпоха космической экспансии, космических масштабов, технологий и конфликтов. Ее начало совпадает с запуском в 1957 г. первого искусственного спутника Земли, а продолжение уходит в обозримое будущее.

Переход от одной эпохи к другой каждый раз сопровождался расширением масштаба, территориальных пределов, в рамках которых происходившие события сохраняли свою целостность, обнаруживали, в конечном счете, общую тенденцию и определенную логику развития.

Есть еще один критерий для уловления исторических ритмов – своеобразные моменты духовного взлета людей, интеллектуальные и познавательные озарения. Несмотря на размытость определения, это довольно заметные точки.

Историки своим коллективным трудом обозначили, высветили для нас те исторические переломы, которые можно рассматривать как вспышки, как своеобразные познавательные перевороты на относительно монотонном пути исторического развития – уже упомянутые Неолитическая революция, время возникновения философии и теоретического мышления, промышленная революция Нового Времени, научно-техническая революция ХХ в.

Оценим исторические промежутки между этими революциями:

Около 10 тысяч лет между первой и второй.

Около 2 тысяч лет между второй и третьей.

Около 400 лет между третьей и четвертой.

А что дальше?

Мы видим, что коэффициент сокращения примерно равен пяти. Это означает, в частности, что, если отмеченная нами закономерность сформулирована верно (пусть и в первом, весьма грубом приближении), то до следующего, пятого «поворотного» времени, осталось – со времени окончания четвертого, т. е. от середины ХХ в. – что-то около 80 лет… Причем более полувека из этого сверхкраткого исторического промежутка уже протекли. Рубежной датой новых и ярких перемен высвечиваются 30–40 гг. XXI столетия. Это очень близко. Это буквально завтра.

Не тот ли это коллапс середины XXI столетия, о котором пытались нас предупредить авторы сенсационного Первого доклада Римскому клубу «Пределы роста», работавшие под руководством Денниса Медоуза, а также Джей Форрестер и другие алармисты 70-х гг. прошлого века? Что ж, коллапс не исключен, это так. Человечество почти ничего не сделало за истекшие полвека, чтобы этот коллапс отодвинуть или полностью исключить. Но логика нашего анализа подсказывает, что одновременно с коллапсом или даже прежде него следует ждать не социальных и экологических потрясений глобального масштаба, а серьезных духовных перемен. А вместе с ними и каких-то феноменальных открытий науки (одновременно физики и психофизики).

Да, это и в логике, и в стилистике нашего подхода, ибо именно изменения в сознании людей предшествовали всем четырем предыдущим интеллектуальным переворотам. Таким образом, нам следует ожидать каких-то серьезных новых тенденций и перемен в духовной жизни современного человечества. Отдаленные намеки на приближение подобных сдвигов, как нам кажется, уже ощущаются.

По теме нашего разговора добавим еще один вопрос: связаны ли процессы глобализации с этими гипотетическими духовными переменами? Нам думается, что это взаимосвязанные процессы. Глобализация на какой-то достаточно продвинутой и успешной ступени может инициировать новое поворотное время – период серьезного культурного и ментального преобразования человечества, время его духовного взросления и просветления.

Глава 5. Тирания экспоненты

Эту улетающую вверх кривую, этот бешеный темп выбрала себе сама жизнь на Земле. И это очень многое определило в биосфере, а затем и в нашей человеческой жизни. В длительной истории биосферы бесконечные экспоненты приводили к бесконечным биологическим взрывам, неизбежно обрывающимся. И именно эти обрывы обеспечили устойчивость биосферы на протяжении миллиардов лет. В ином случае биосферу быстро бы разнесло по клочкам.

Но вот уже несколько столетий (если не тысячелетий) развитие цивилизации, ряда основных ее параметров, идет по экспоненте. Поначалу рост шел словно бы по первоначальному, пологому ее отрезку (когда время удвоения растущей величины измерялось многими десятилетиями и даже сотнями лет). Поворот на отрезок, резко взмывающий вверх, произошел где-то в середине прошлого века, когда время удвоения по ряду параметров сократилось до десятилетий, а в некоторых случаях (рост информации, например) стало меньше десяти лет. Далеко не все оказались психологически готовы к столь стремительному росту. Хотя, казалось бы, давно могли к нему привыкнуть. Ведь большинство биологических систем характеризуются как раз этим наступательным ростом – чем больше становится растущая величина, тем скорее она растет. Иногда это производит ошеломляющее впечатление.

Экспоненциальным (лат. Exponere – показывать) называют рост какого-либо параметра реальной системы, если он подчиняется закону показательной функции:

Y = e^x,

где Y – растущая величина, а x – независимая переменная.

Математически экспоненциальный рост задается простым, но по-своему коварным уравнением

dY/dt = kY,

где Y – растущая величина, а k – некий коэффициент.

Коварство заключается в том, что скорость роста, задаваемая производной, прямо пропорциональна самой величине. Это означает, что если некой растущей массы стало в десять раз больше, то она растет в десять раз скорее, а если ее стало в сто раз больше, то она и расти будет в сто раз быстрее. Но поначалу подобный рост весьма обманчив, ибо он почти незаметен. Однако, начиная с малого, он способен очень быстро порождать огромные величины. Производительность его довольно неожиданно становится просто чудовищной.

Другая его особенность – внезапность, с которой возрастающая величина достигает некоторого фиксированного предела своего роста. Допустим, вы храните целую бочку какого-то ценного продукта, который способен заплесневеть. Вдруг вы обнаруживаете, что краешек размером с малую горошину уже заплесневел. На следующий день плесень сравнима уже с двумя горошинами. Вы начинаете подумывать, что как-то на днях надо будет собраться и плесень удалить. Через неделю можете не беспокоиться – вся бочка будет полна плесени. Примерно так же заболевает организм при попавшей в него микроскопической инфекции. Если и принимать решение, то лучше сразу.

Обычный рост по экспоненте приводит к удвоению величины за определенный промежуток времени. Промежутки бывают разные. Скажем, при росте народонаселения они могут достигать многих десятков или даже сотен лет, а в случае, допустим, распада ядер в цепной реакции – не составят и триллионной доли секунды.

Самое интересное, что экспоненциальный рост характерен для биологических систем просто по их природе, ибо процесс деления клеток как раз соответствует закону удвоения. В идеальном случае время удвоения тут – это то время, которое необходимо клетке, чтобы вырасти и разделиться на две. Тейяр де Шарден в своей книге «Феномен человека» отметил важнейшее значение этого обстоятельства, подчеркивая, что само по себе деление клеток вызвано простой необходимостью для живой частицы избавиться от своей молекулярной неустойчивости. Клетка, постоянно ассимилируя, для продолжения существования вынуждена делиться надвое. Но, как это бывает в мире, то, что явилось лишь счастливым случаем или способом выжить, было использовано как орудие прогресса и завоевания. Поначалу жизнь воспроизводилась лишь для защиты, но это деление оказалось прелюдией к ее захватам.

Неудивительно, что удвоение за определенный промежуток времени характерно как для роста популяций в биосфере, так и для человеческой динамики. Пусть, например, рост народонаселения в какой-либо стране или области, осуществляется со скоростью 2 % в год. Хорошо известно статистическое правило по вычислению времени удвоения с хорошим приближением, если ежегодный прирост не превышает 10–15 %: нужно число 70 разделить на процент ежегодного прироста. В случае прироста 2 % за год удвоение населения происходит каждые 35 лет.

Вот простой исторический пример. Когда Алексис де Токвиль предсказывал великую будущность Северо-Американским Соединенным Штатам (в книге «Демократия в Америке»), то он писал: «Итак, настанет время, когда в Северной Америке будет жить полтораста миллионов жителей, равных между собою, которые все будут принадлежать к одной семье, все будут иметь одно историческое происхождение, одну цивилизацию, один язык, одну религию, одинаковые привычки и нравы и между которыми мысль будет обращаться, принимая одну и ту же форму и окраску. Все остальное остается сомнительным, но это достоверно. Вот, стало быть, совершенно новый факт в мировой истории, значение и последствия которого трудно себе представить даже в воображении».

Надо признать смелость демографического прогноза французского историка, ибо его книга вышла в 1835 г., когда на бескрайних землях Северной Америки, освоенных едва ли наполовину, жило немногим более 12 млн. человек. Но давайте просчитаем указанную перспективу, имея в виду, что американцы росли со скоростью около 2 % в год. Подобный рост (а это в среднем около 4–5 детей на семью) характерен для относительно молодых наций, обладающих достаточной территорией и ресурсами.

Итак, присмотримся к динамике населения Соединенных Штатов за два столетия:

1835 г. – 12,5 млн., 1870 г. – 25 млн., 1905 г. – 50 млн., 1940 г. – 100 млн. Конец 1950-х – около 150 млн. (это, так сказать, число Токвиля!). Вот, стало быть, о каком времени толковал француз – о середине ХХ в.

Для более скрупулезного анализа следует принять во внимание приток населения в Америку из Европы, Азии и др. регионов мира. Но на деле оба процесса складываются – деторождение и иммиграция, что не отменяет самого процесса роста. Кстати, и в Россию со времен Екатерины очень многие переселялись – миллионами.

Россию Токвиль в своей книге вниманием не обделил. С удивительной проницательностью большое будущее русского государства он тоже предрекает. Более того, имея в виду американский и русский народ, он прозорливо пишет, что исходные точки этих народов различны, пути их тоже различны, тем не менее каждый из них предназначен, по-видимому, тайной волею провидения держать когда-нибудь в своих руках судьбу половины мира. В середине ХХ в. этот прогноз Токвиля блистательно подтвердился.

Ныне в США около 320 млн. жителей, но скорость роста уже давно заметно упала. Тем не менее случившийся рост населения – более чем в 20 раз за два неполных века – впечатляет.

Между прочим, аналогичный элементарный подсчет мы можем сделать для Китая и Индии, у которых скорость роста в силу их традиций пока еще высока, сама по себе она падать не хочет, и приходится задумываться о серьезном вмешательстве в процесс. Даже не вдаваясь в сложные демографические премудрости, мы легко можем понять их проблемы. Что касается России, то она, быстро растущая в XIX в., за весь XX в. не прибавила ничего. Это было следствием катастрофы 1917 г. И по сию пору ее население падает, несмотря на наличие и территорий, и ресурсов. Это означает, что последствия катастрофы так и не были преодолены (впрочем, это общая оценка; при внимательном анализе следует учитывать большое количество разноречивых факторов за весь долгий и кровавый (для России в особенности) ХХ в., и итоговая картина будет выглядеть, безусловно, сложнее).

Не лишне отметить, что экспоненциальный рост встречается и в неживой природе, в химии, физике, в космических явлениях, где он нередко приводит к лавинообразным процессам и взрывам. Любопытно оценить с этой точки зрения расширение Вселенной. Астрономы фиксируют удивительный факт: чем дальше от нас галактики, тем выше скорость их разбегания. Получается, что расширение пространства провоцирует еще большие скорости его дальнейшего расширения. Насколько нам известно, физики и космологи не могут пока предложить удовлетворительного объяснения этого загадочного факта.

Как известно, теоретическую возможность расширения Вселенной впервые в мире обосновал в своих работах русский физик Александр Фридман в 1922–1924 гг., когда он показал нестационарные решения уравнений Общей теории относительности Эйнштейна. Сам творец ОТО, получив письмо от Фридмана, отказался признать его результаты. Более того, они его ужаснули, ибо нарушали тогдашнюю веру Эйнштейна в незыблемую, стационарную Вселенную. Ведь ради торжества этой стационарности он специально придумал мифические силы отталкивания (уравновешивающие гравитационное притяжение, которое должно было бы стянуть Вселенную в точку) и для этой цели искусственно ввел в свои уравнения так называемую космологическую постоянную. Но надо отдать должное честности и объективности Эйнштейна. Получив от Фридмана дополнительные разъяснения, он, преодолев свои страхи, полностью признал его выводы и направил в Петроград восторженный отзыв. К сожалению, Фридман не успел его получить, поскольку в 1925 г. умер на своей родине от голода и тифа. Ничего не зная об этой переписке, американские астрономы Слайфер и Хаббл занялись практическими исследованиями разбегания галактик. Эдвин Хаббл в 1929 г. обнаружил в свечении далеких галактик смещение в красную сторону спектра – чем дальше галактика, тем она краснее, что легко поддавалось интерпретации с помощью эффекта Доплера. Опираясь на этот эффект, астроном блестяще обосновал разлет звездных систем и вывел закон (позже названный его именем):

dR/dt= hR,

где R – расстояние до отдаленной галактики, а h – коэффициент пропорциональности, который называют постоянной Хаббла. Получалось, чем дальше от нас галактика, тем быстрее она удаляется. Как видим, формула Хаббла полностью совпадает с классическим уравнением экспоненты. Это совпадение заставляет задуматься, ибо всякая экспонента, если ее вовремя не остановить, предвещает взрыв. Мы знаем про Большой взрыв, случившийся 13,7 млрд. лет назад. Что в космологическом смысле впереди? Кто или что остановит расширение Вселенной? Почему-то космологи об этом молчат. Хотя модели флуктуирующей, сжимающейся Вселенной в их работах встречаются.

Но самым ближайшим и простым примером экспоненциального роста в физике выступает упомянутая выше цепная реакция. Рассмотрим это на примере урана. Ядро урана U-235, на котором впервые был обнаружен ядерный распад, выделяет, разваливаясь на части, минимум два нейтрона (строго говоря, три), которые разбивают соседние ядра, освобождая, соответственно, четыре нейтрона или больше. Поскольку все это происходит за ничтожно малое время, то практически мгновенно весь кусок радиоактивного урана (если он превышает критическую массу) взрывается, выделяя чудовищную по земным масштабам энергию. Механизм подобного размножения обычно основывается на возникающей петле так называемой положительной обратной связи. Эта самовозбуждающаяся петля хорошо изучена в радиотехнике, электронике и кибернетике. В сложных размытых системах биологического и социального характера она тоже встречается, но там ее проявление частенько настолько замаскировано сопутствующими явлениями, что выявление положительных обратных связей и их изучение являет собою весьма важную задачу, особенно в социологии, экономике и экологии.

Итак, периодическое удвоение растущей величины в любой системе рано или поздно приводит к критической, взрывной ситуации. Не случайно во второй половине ХХ в. в лексикон социологов прочно вписался термин «демографический взрыв». И это даже не совсем метафора. Скорее это опасная реальность. Если же вспомнить несколько позже возникшее выражение «информационный взрыв», то здесь мы сталкиваемся с процессами куда более резвыми, поскольку количество информации в мире растет бешеными темпами. По современным оценкам количество информации в сегодняшнем обществе удваивается каждые 5 лет, а может и еще скорее. Фактически, мы на пороге информационного безумия, ибо отдельный человек не только не способен переработать сваливающиеся на него потоки сообщений, он даже не в состоянии их разумно осмыслить и мало-мальски грамотно оценить. Это, кстати, одна из причин роста иррациональной реакции людей на информационное давление среды, причем люди эту свою болезненно неадекватную реакцию, как правило, не могут ни осознать, ни объяснить. Зато у махинаторов и манипуляторов в области массовой информации, напротив, появились эффективные рычаги дезорганизации массового сознания. Уже пора создавать и преподавать науку самоспасения индивида в агрессивной информационной среде.

Кстати сказать, нечто похожее может происходить в финансовых системах: банковский сложный процент – типичная экспонента. Чем выше процент по вкладу, тем меньше время удвоения, тем ближе к краху финансовое предприятие. То же самое можно сказать и фондовых рынках, когда какие-то их участки вырываются из-под сдерживающего контроля, и о разного рода финансовых «пузырях». Особенно заметен «взрывной» характер экспоненты в так называемых «финансовых пирамидах», которые обречены на быстрый крах без каких-то ни было исключений. Попытки хоть как-то, пусть даже на короткое время, оправдать эти пирамиды являют собою либо математическое невежество, либо прямое шарлатанство. А ведь и сегодня встречаются люди (в том числе экономисты с именем), пытающиеся задним числом найти что-то разумное и приемлемое в деятельности строителей «пирамид» типа Сергея Мавроди, основателя печально знаменитой в России МММ, или в афере российского правительства, выпускавшего краткосрочные обязательства под сумасшедший процент во второй половине 1990-х гг. Рухнуло это быстро и с треском, подтолкнув Россию к дефолту, однако зачинщики, обладавшие инсайдерской информацией, успели значительно обогатиться за счет большого числа наивных приобретателей. Для них лично игра оказалась беспроигрышной. Можно вспомнить и сравнительно недавний американский кризис, связанный с раздуванием пузыря ипотечных кредитов, но сильно задевший и смежные финансовые институты.

Но прошлый опыт не всегда учит. Например, прямо сегодня в интернет-пространстве набирает силу некая новая пирамида, на этот раз виртуальная, связанная с так называемыми биткойнами, совершенно новым видом денег, порожденным именно Всемирной паутиной. Исходной ценностью тут выступают многозначные простые числа, которым приписывается некая стоимость. Находить подобные числа крайне трудно, поскольку доступных алгоритмов для этого не существует. Приходиться искать их с помощью тупого компьютерного перебора, а это так же трудно, как намывать золото в бедных месторождениях. Кому-то здесь может повезти, и он реально разбогатеет, не отрываясь от клавиатуры своего компьютера. Все это было бы просто игрой, некой интернетной рулеткой, но виртуальные эти деньги уже имеют курс, их реально обменивают на доллары, в Интернете на них уже можно купить ряд товаров (например, в Новой Зеландии на специальных заправках на биткойны можно купить бензин). Как всегда, первые два-три эшелона игроков имеют серьезные шансы на выигрыш, все остальные, коих многократно больше, скорее всего, проиграют. В некоторых странах операции с биткойнами запрещены, однако большинство стран еще не определились. Ясно одно: это явление требует очень серьезного изучения. Дело в том, что появление виртуального золота (способного стать конкурентом золоту реальному) вполне может быть знаковым событием в современной цивилизации: оно может обозначить такую революцию в мировой финансовой системе, результаты которой пока невозможно охватить глазом.