Текст книги "Петропавловский бой 1854"

Александр Карев
Петропавловский бой
1854

Посвящается Патриотам Камчатки и России

 
Ох, не даёт земля Отчизны
Соседям с нами в мире жить.
Гудит набат, и справят тризны,
Где крови алчущим кружить.
 
 
В кровавых всполохах зарницы,
В пороховом дыму, в огне,
России южные границы
Забыли вновь о мирном сне.
 
 
Возможно, правили бал бесы
Или с небес сошёл сам Марс,
Пересеклись здесь интересы
Сильнейших в мире государств.
 
 
Там был Синоп, был Севастополь,
Гремела Крымская война,
И возвели себе некрополь
Героев славных имена.
 
 
Стояли насмерть, не жалели
Ни сил, ни жизни, бив врага,
Но отстоять Крым не сумели,
Злодеям сдали берега.
 
 
Боль поражения, утраты,
И сжатым в гневе кулаком
Смахнут уставшие солдаты
Слезу скупую с матерком.
 
 
Но мало бед врагу на юге,
Ощерившись, как злобный пёс,
Кровавые раскинув руки,
Он взор свой дальше перенёс.
 
 
И, паруса войны расправив,
Доверил дело мастерам,
Англо-французский флот направив
К российским дальним берегам.
 
 
Но не был рейд его успешным,
Достойный дан отпор врагу.
Лишь городок огнём кромешным
Он сжёг на Кольском берегу.
 
 
Английский адмирал Чарльз Нэйпир
Ворваться в Балтику был рад,
Но неудачный выпал жребий —
Не смог взять доблестный Кронштадт.
 

 
План Выборг брать пришлось отринуть,
И отдан был приказ судам:
«России Балтику покинуть!»
Да! Был орех не по зубам.
 
 
На Белом море был бессилен.
Не смог взять штурмом и Мудьюг,
Но в грабежах враг был стабилен,
И выжег всё, что смог вокруг.
 
 
Как взять Архангельск не старались,
Достигнуть цели не смогли.
Две навигации пытались,
Потуги все на нет сошли.
 
 
Английские «Миранда» с «Бриском»
Шли с жаждой алчущих гиен
На Соловки, чтоб взять без риска
Твердыню их валунных стен.
 
 
Миролюбивые монахи
Врагу не сдали Соловки.
Весь остров ядрами был вспахан,
Но устояли вопреки.
 
 
Взяв арестантов из клетушек,
На бой с врагом благословив,
Из допотопных били пушек,
Знаменьем крестным осенив.
 
 
А зная удаль и сноровку
В бою российских мужиков,
Предвидя высадки концовку,
Ушли суда от островов.
 
 
Давно Британия мечтала,
Дальневосточный край забрать.
Момент удачный поджидала,
Чтоб корабли туда послать.
 
 
Контроль над Тихим океаном
И все торговые пути
Путём законным иль обманом
Под власть короны обрести.
 
 
На тихоокеанский берег
Организован был поход.
В своей удаче был уверен
Англо-французский сводный флот.
 

 
Эскадра сводная, не зная,
Что шла на западе война,
В порту Кальяо ожидая,
Конкретных планов лишена.
 
 
Главнокомандующим флота
Был Дэвид Прайс – контр-адмирал.
Он русские суда без счёта
Топить, разграбив, предлагал.
 
 
Владычица морей страдала
От бремени бесславных лет,
Давно Британия не знала
Достойных Нельсона побед.
 
 
Искать суда, считал, непросто
Француз-соратник Де Пуант,
Громить российские форпосты
Контр-адмиралу предлагал.
 
 
Так и летели дни в Кальяо.
Пока рядили, ждав вестей,
Судьба подкинула, играя,
Им неожиданных гостей.
 
 
Эскадре Тихоокеанской
Фрегат «Аврора» в помощь шёл.
В пути, зайдя в порт перуанский,
Ловушку для себя нашёл.
 
 
Давно он вышел из Кронштадта,
Стихиям противостоял,
И в Портсмуте момент захвата
Благополучно избежал.
 
 
На рейде с вражьими судами
Его судьба была мрачна,
Но обменялись лишь речами —
Не знали, что идёт война.
 
 
К фрегату двинулись баркасы,
В них бочки с пресною водой,
И, загружая в трюм припасы,
Запас пополнили скупой.
 
 
Велись ремонтные работы,
Чинили рваный такелаж,
Все щели в трюме и пустоты
Законопатил экипаж.
 
 
В кольцо союзники пытались
Фрегат на рейде тихо взять,
И с якорей порой снимались,
Чтоб встать, не дав ему сбежать.
 
 
Был экипаж готов к отпору,
Но судном рисковать не мог.
Любой ценой сберечь «Аврору» —
Священный капитана долг.
 
 
Чтоб не погибнуть в страшной рубке —
Враг мог решиться на захват,
В туман, спустив на воду шлюпки,
На вёслах увели фрегат.
 
 
Приказ был отдан на рассвете —
За дело правое рискнуть,
Бесшумно якорные цепи
Смогли на палубу втянуть.
 
 
Добротно смазанных уключин
Скрип не нарушил тишину,
Плеск вёсел был почти беззвучен,
При входе лопастей в волну.
 
 
Назло англо-французской своре,
Пока приказа та ждала,
Смекалка русская «Авроре»
Уйти от плена помогла.
 
 
И паруса свои расправив,
На Петропавловск курс взяла.
Немало сил в пути оставив,
В порт дальний вовремя ушла.
 
 
Контр-адмиралов известили
Седьмого мая, что война,
Но и «Аврору» упустили,
Прошла к Камчатке и «Двина».
 
 
Военный транспорт проглядели,
«Двина» исчезла без следов,
Она ещё за две недели
Ушла с Гавайских островов.
 
 
Узнав о том, что оба судна
Отправились в камчатский порт
И что настичь их будет трудно,
Не стал их догонять милорд.
 
 
Успех, считал, у них в кармане,
Приказы точные даны —
Найти в огромном океане
Эскадру русскую должны.
 
 
Рядились долго адмиралы,
Куда вести союзный флот.
Француз считал, что шансы малы —
Искать среди морских широт.
 
 
Сомненье к данным им приказам
Пытался Де Пуант вселить,
И русские суда на базах
Поодиночке звал топить.
 
 
Мечтал Прайс с русскими покончить,
Очистить Тихий океан,
И о Камчатке грезил очень,
Где бой последний будет дан.
 
 
Увеселительной прогулкой
Поход к российским берегам
Считал герой, и славной рубкой
Мечтал устроить ад врагам.
 
 
В конце концов, контр-адмиралы
С трудом родили общий план.
«К Камчатке повернуть штурвалы!
В поход!» – приказано судам.
 

 
Лежит прекрасная Камчатка
На дальнем русском рубеже,
Непостижимая загадка
С любовью огненной в душе.
 
 
Она во власти океана
Открыта всем его ветрам.
Природа дика, первозданна —
Венец божественным трудам.
 
 
Здесь сопки в зелени застыли
В обхват Ниакиной губы.
Вдали вулканы в небо взмыли,
Нахмурив пепельные лбы.
 
 
Природы древней талисманы
Дымят ворчливо в тишине.
Неторопливые орланы
Парят в небесной вышине.
 
 
По сопкам вниз ручьи сбегают,
Густой ольшаник напоив,
И озеро собой питают,
А дальше бухту и залив.
 
 
От волн, что с запада старался
Нагнать камчатский ветерок,
Сигнальной сопкой укрывался
Провинциальный городок.
 
 
Чтоб с юга волны не мешали,
Вход в гавань был прикрыт косой.
С любовью Кошкой называли —
Хранила жителей покой.
 
 
С Сигнальной рядом брат Николка,
Застыли с гордой крутизной,
Забраться с бухты сложно, долго,
Обходят люди стороной.
 
 
Соединившись перешейком,
Лелеют вечером закат,
Что льётся в небе скорым темпом
От злата светлого в гранат.
 
 
Как любопытные подростки
Вулканы выстроились в ряд,
Из-за плеча Петровской сопки
На городок бросают взгляд.
 
 
Стоят две церкви небольшие,
Аптека, школа, магазин,
Казармы, домики жилые
Укрылись в зарослях рябин.
 
 
И здесь, в гармонии с природой,
Трудились чистые сердца,
Под неустанною заботой
Их губернатора-отца.
 
 
Был генерал-майор Завойко,
Отечества достойный сын,
Заботливый начальник порта
И многодетный семьянин.
 
 
Почти всю жизнь провёл в мундире,
В моря с Нахимовым ходил,
Сам губернатор всей Сибири
Поднять Камчатку предложил.
 
 
Здесь никогда войны не знали
И были рады мирным дням,
Суда приветливо встречали,
Доброжелательны к гостям.
 
 
В то время вести узнавали
С прибывавших в гавань кораблей,
Часть китобои поставляли,
Да и купцы, что пошустрей.
 
 
Но вот прислал депешу в марте
Король Гавайских островов.
Предупредил, что враг на старте
И порт камчатский взять готов.
 
 
Морально город к обороне
Настроен был давным-давно —
Солдаты в местном гарнизоне
И населенье заодно.
 
 
Но губернатора смущало,
Что силы их не велики,
И время сильно поджимало,
А ставки слишком высоки.
 
 
Мечтают многие державы
Дальневосточный край забрать.
Нет на чиновников управы,
Что не желают помогать.
 
 
Заявки, письма, донесенья
Ложатся где-то под сукно.
Что сил своих для отраженья
У порта нет, там всё равно.
 
 
Всего три сотни в гарнизоне
Готовых к бою человек,
Но пушки, ружья в обороне
Давно отжили ратный век.
 
 
Да, сложно будет генералу,
Но не привык он отступать,
Защиту порта мал помалу
Он начинает поднимать.
 
 
Одна надежда на бывалых
В морских сраженьях моряков
И местных стойких камчадалов —
Отменных с ружьями стрелков.
 
 
Призвал народ к борьбе Завойко,
Всю силу воли сжать в кулак,
Сражаться доблестно и стойко,
Не опозорив русский флаг!
 
 
Народ в ответ невозмутимо:
«Василь Степаныч должен знать,
Пусть сила их неисчислима,
Умрём, не станем отступать!»
 
 
И возводились укрепленья
В надежде пушки получить,
И проводились обученья
Для всех, кто в бой готов вступить.
 
 
Помочь в строительстве берутся
Все, не взирая на чины.
Пришли с корвета «Оливуца»,
Что прибыл в порт в конце весны.
 
 
Важна их помощь гарнизону,
Но вскоре прерван был почин —
По предписанию иному
Корвет ушёл на Сахалин.
 
 
Внезапно шлёт сигнал мыс Дальний,
Фрегат «Аврора» шёл к губе —
Защитник порта долгожданный,
Надежда в праведной борьбе.
 
 
«Аврора», выйдя из Кронштадта,
Шла по маршруту целый год.
Цинга, шторма в пути фрегата
Печальным сделали поход.
 
 
Путь из Кальяо был суровым —
Ветрами порван такелаж.
Хоть был в морских делах бедовым,
Слёг от болезней экипаж.
 
 
Но верный долгу Изыльметьев
В Камчатский порт привёл фрегат.
Весь Петропавловск вышел встретить,
И каждый был помочь им рад.
 
 
Узнав о трудном положенье,
Матросов знахари-врачи
Отправили на излеченье
На Паратунские ключи.
 
 
Весь гарнизон привлечь решили,
И клич был брошен по дворам,
Что от цинги есть, приносили
Для излеченья морякам.
 
 
А оценив всю обстановку,
Что на «Авроре», что в порту,
Завойко внёс корректировку —
Стоять фрегату на посту.
 
 
И Изыльметьев дал согласье,
В надежде, что им повезёт,
Что не сдадут порт в одночасье,
Когда флот вражеский придёт.
 
 
А вскоре, пятого июля,
Вошла в Камчатский порт «Двина»,
Надежду в гарнизон вдохнула,
Что сила их укреплена.
 
 
Чтоб флот французский и английский
Держать у дальних рубежей,
Поручик-инженер Мравинский
Вёл перестройку батарей.
 
 
И укрепляя оборону,
Судам «Аврора» и «Двина»
Для передачи гарнизону
Команда пушки снять дана.
 
 
Часть пушек справа передали,
А сами, гавань перекрыв,
Бортами левыми стояли,
Чтоб отразить врага прорыв.
 
 
За Кошкой в гавани застыли,
Создав защиты полосу.
Подход к ним боном заградили,
Цепь кинув с мыса на косу.
 
 
А Изыльметьев, чтоб вернее
Держать заслон в своих руках,
Встал во главе всей батареи,
Что оставалась на судах.
 
 
Мравинский сектора обстрела
Для всех орудий рассчитал,
Уверенно, со знаньем дела
Защиту порта завершал.
 
 
Готовились к борьбе суровой.
Все понимали – враг силён.
Порт Петропавловский подковой
Из батарей был окружён.
 
 
Трудились все, вгрызаясь в скалы —
Защита чтоб была верней,
Под пушки и под арсеналы
Возведено семь батарей.
 

 
По сопкам эхом разлетался
На укрепленьях перестук.
С утра до ночи продолжался,
Трудом рождённый сотен рук.
 
 
Строгали для орудий срочно
С откатом новые станки.
Без чертежей, на глаз, но точно
Их мастерили мужики.
 
 
Трудились так же, как мужчины,
Их жёны вместе с ребятнёй,
Из хвороста плели фашины,
Мешки наполнили землёй.
 
 
Задача Первой батареи,
Что на Сигнальной возвели,
Когда заявятся злодеи,
В порт с юга чтобы не зашли.
 
 
Обстрел же с бухты очень труден,
Надёжно мысом защищён.
Из неприятельских орудий
Прямой огонь был исключён.
 
 
Трудились все на батарее.
Работы двигались с трудом.
Кайло в скалу вгрызалось злее —
Должна стать главным рубежом.
 
 
С защитой крепкой от бомбёжки,
В поддержку в гавани судам
Вторую строили на Кошке,
Чтоб помешать взять порт врагам.
 
 
На ровном месте разместили
Для батареи блиндажи.
Одиннадцать стволов грозили,
Оберегая рубежи.
 
 
Смертельной Третью называли
Ещё до яростных боёв —
Её почти не укрепляли,
И арсенал – лишь пять стволов.
 
 
Почти открытая площадка,
Где для прислуги выбран грунт.
Для них смертельной будет схватка,
Когда союзники придут.
 
 
Прикрыв порт с запада, задача —
Не допустить, чтоб корабли,
Приблизясь к берегу удачно,
Десант свой высадить могли.
 
 
А в помощь Первой, для защиты
Прямого выхода к Второй,
Четвёртой подступы прикрыты —
На Красном Яре вступит в бой.
 
 
С Петровской сопки мирный город
Прикрыть бы Пятая могла,
Когда в него ворвётся ворог,
Но батареи мощь мала.
 
 
Всего шесть медных древних пушек
С неё должны вести огонь,
Да толку мало от старушек,
Чтоб нанести врагу урон.
 
 
И орудийная прислуга
К ним не назначена была.
Как оказалось, их услуга
Была в дальнейшем не нужна.
 
 
На случай, если враг сумеет
Устроить с севера прорыв,
Шестая в помощь подоспеет,
Дорогу в город перекрыв.
 
 
Она за озером Култушным,
Укрывшись за мешки с мукой,
Ударив дружно в десять пушек,
Огнём поддержит мощь Седьмой.
 
 
Возможно, враг десант направит
На Озерновскую косу,
Преградой им Седьмая станет —
Удар картечью нанесут.
 
 
Была ещё передвижная,
В упряжке пары лошадей,
Из меди пушка полевая,
Чтоб помогать, где горячей.
 
 
Был гарнизон укомплектован
Десантом с транспорта «Двина».
Для молодых организован
Курс обучения сполна.
 
 
Учили рассыпному строю,
Чтоб каждый опыта набрал.
И злому штыковому бою —
Как нанести верней удар.
 
 
Бой рукопашный – бой кровавый,
Вскипают чувства, как в котле,
Где бьются правый и неправый,
И жалость гаснет в лютом зле.
 
 
Но честь и долг, Отчизне верность
Им в помощь, с ними Божий дар,
Смекалка русская и дерзость,
И твёрдый штыковой удар.
 
 
План губернатора не сложен —
Не подпустить суда врага,
Десант возможный уничтожен,
Не сдать родные берега.
 
 
А где прорвутся супостаты,
Резервы он предусмотрел,
Собрав в мобильные отряды
Всех, кто остался не у дел.
 
 
Шли в порт на помощь камчадалы
Из сёл соседних, деревень —
В охоте профессионалы,
Надёжно бьющие в мишень.
 
 
Одновременно на Камчатке
Была горячая пора.
Старались все добыть в достатке
Запас живого серебра.
 
 
Лишь от удачного улова,
Который кормит круглый год,
Зимой, что так всегда сурова,
Решалась часть людских забот.
 
 
Шла подготовка полным ходом,
Но до ума не довели,
Мыс Дальний знак дал патриотам:
«На горизонте корабли!»
 

 
При входе в бухту три сигнальных
Установили маяка,
Но лишь Маячный, самый дальний,
Слеженье вёл наверняка.
 
 
Не затерялась в океане
Эскадра вражеских судов,
Она смогла в густом тумане
Достичь камчатских берегов.
 
 
Явились с алчными мечтами
К вратам Авачинской губы,
Приход отметив парусами
И чёрным дымом из трубы.
 
 
Расчёт, направленный с «Авроры»,
На Дальнем вахту исполнял,
В пришедших в русские просторы
Англо-французский флот узнал.
 
 
С Кальяо помнят силуэты
Чернёных вражеских судов.
Блестят на солнце эполеты
Напыщенных британских львов.
 
 
Шепнул матрос матросу в ухо:
«Не зря ворота стерегли.
Что, брат, закончилась житуха?
Вот супостата корабли».
 
 
И с маяка летят сигналы:
Враг у камчатских берегов,
Что силы у него немалы —
Пришла эскадра в шесть судов.
 
 
Подняв над портом чаек тучи,
Тревожно бьют колокола,
И зазвучал вмиг горн певучий,
Оповестив: война пришла.
 

 
И вот Камчатка перед ними
Застыла в красоте своей.
Она, рассказами чужими,
Мир – непригодный для людей.
 
 
По сопкам бархатом пятнистым
Природа зелень разлила,
Вулканам серо-каменистым
Из снега шапки раздала.
 
 
Порой дымя, они навечно
Вонзились в высоту небес.
Игриво волны и беспечно
В скалистый плещутся разрез.
 
 
Уже сбивались птицы в стаи,
Чтоб в дальний двинуться полёт,
И мирный край свой покидая,
Галдят, устроив общий слёт.
 
 
Крестились молча молодые
На пляжи чёрных берегов,
Такое видели впервые
За время прожитых годов.
 
 
На время флот вдали держался,
Лишь отделился пароход.
Американский флаг взмывался
Над ним, открыв в губу проход.
 
 
Шёл пароход благополучно,
Глубины лотом измерял.
Дюпти-Туар собственноручно
План местной бухты начертал.
 
 
Но только стоило Завойко
На встречу шлюпку им послать,
«Вираго» развернули бойко.
Ушли. Не стали рисковать.
 
 
На пароходе в рейд ходили
Прайс с командирами судов.
И батареи их смутили,
И жерла пушек с двух бортов.
 
 
Что в спорах упустили время,
Контр-адмирал стал понимать.
Тяжёлое ложится бремя.
Без боя гавань им не взять.
 

 
И в судне, что прикрыла гавань,
Узнал «Аврору» без труда.
Возникла мысль: поход бесславен,
Ушла удача навсегда.
 
 
Он поделился с Де Пуантом,
Что порт без боя не сдадут.
Француз считал их флот гарантом —
Его увидят, не рискнут.
 
 
И дрейфовали по заливу
Суда эскадры боевой.
Все ожидали директиву —
Вот-вот начнётся смертный бой.
 
 
С шестью военными судами,
Имея в силе перевес,
Эскадру с чёрными бортами
Прайс двинул в гибельный процесс.
 
 
И вот, несомые волнами,
К воротам двинулись суда,
Ощерились борта стволами,
Их ждёт кровавая страда.
 
 
Всех за собой вела «Вираго»
В уже знакомый ей проход,
И тень её родного флага
Легла на волны русских вод.
 
 
За ней в кильватерном шли строе
Бриг, три фрегата и корвет.
То, что орудий больше втрое,
А в людях вдвое – не секрет.
 
 
Прошли высокий мыс Маячный.
Пульс океана затихал.
Момент для флота был удачный,
Уверенно свой курс держал.
 
 
Шли по уютному проходу,
Попутный ветер в спины дул.
Казалось, что саму природу
Себе враг в помощь повернул.
 
 
Лишь молчаливые Три брата
С укором посмотрели вслед.
К ним волны жались виновато
За их морской нейтралитет.
 
 
Спецы военных заварушек
Готовят к бою фитили.
Сверкнув рядами грозных пушек,
Заходят в бухту корабли.
 
 
С Сигнальным мысом поравнялись,
Представ во всей своей красе,
На выстрел пушечный сближались
И к Озерновской шли косе.
 
 
Камчатский гарнизон спокойно
За ходом флота наблюдал,
Врага приветствовал достойно.
И первый выстрел прозвучал.
 
 
Раздался с Третьей батареи.
Эскадра грянула в ответ.
Но, получив отпор, злодеи
Вдаль отошли, собрав совет.
 
 
На «Президенте» собирались
Под стук латания кормы —
С Сигнальной пушки постарались,
Смутив захватчиков умы.
 
 
И перестрелка показала
Всю оборону берегов,
Решенье Прайса ожидала
Команда вражеских судов.
 
 
Предложено одним ударом,
Смяв батареи, в порт войти.
Стать огнедышащим кошмаром
И флот к победе привести.
 
 
На берега ложился вечер,
Окутав зелень сопок в синь.
Край неба всполохом расцвечен
И склоны дремлющих вершин.
 
 
На берег чайки улетели
В лучах последних световых.
Из темноты на порт смотрели
Лишь жерла пушек бортовых.
 

 
На батареях возбуждённо
Все обсуждали первый бой,
Вздохнув при этом облегчённо,
Что быстро флот ушёл долой.
 
 
После лёгкого обстрела,
Порядок скоро навели.
Расчёт Сигнальной чуть задело —
Осколки камня посекли.
 
 
Всю орудийную прислугу,
Чтоб от напасти защитить,
Припомнив флотскую науку,
Решили парусом прикрыть.
 
 
Чтоб гарнизон сражался стойко,
О семьях не переживал,
Всех мирных жителей Завойко
Укрыть в глубинке приказал.
 
 
С утра отправили повозки,
Везли детей и разный скарб.
Затихли скрипа отголоски
Движенья с кочки да в ухаб.
 
 
За Сероглазку на Авачу
Везли повозки от войны,
С надеждой выполнить задачу —
Должны быть семьи спасены.
 
 
Скрыв генерал в лице тревогу,
Стоял, оценивая флот,
И верил, обращаясь к Богу,
Лишь в положительный исход.
 
 
«Господь, ты знаешь, нет роднее
Земли прекрасной и святой.
С эскадрой много нас сильнее
Назавтра ждёт смертельный бой.
 
 
Дай силы выстоять с победой,
Сберечь Отечества рубеж.
Дай славу, что в веках воспета.
И душу русскую утешь!»
 
 
За сопки солнце удалялось.
Работ ремонтных шум стихал.
Заката злато растворялось.
Мир перед боем отдыхал.
 

 
Суровым был и деловитым
На «Президенте» Прайс с утра,
И с настроеньем боевитым
Судам назначил сектора.
 
 
Опять в тревогах и в сомненьях
Провёл всю ночь контр-адмирал.
Метался по каюте тенью,
Предвидя истинный финал.
 
 
Ещё с побудкой рано утром
Ушла «Вираго» в океан,
Из пушек с палубы попутно
Залп по Четвёртой пробный дан.
 
 
Её отправили проверить,
Не шёл ли в помощь русским флот,
Но слух о нём не достоверен,
И чисто было у ворот.
 
 
Чуть на китов полюбовались,
Разведав всё наверняка,
Над пушкой дружно посмеялись,
Что бить пыталась с маяка.
 
 
И возвратились в бухту скоро
Своей эскадре помогать,
А в это время шлюпки споро
Ушли глубины промерять.
 
 
Флот завершил всю переделку,
Суда к сраженью изменив.
«Пик» сделал первую пристрелку,
Для боя дальность уточнив.
 
 
Сигнальные взметнулись флаги,
Фрегат цепями загремел.
Вдыхая воздух, полный влаги,
На Петропавловск Прайс смотрел.
 
 
Но сизо-розовая дымка
Слегка прикрыла берега.
Российский порт, как невидимка,
За ней укрывшись, ждал врага.
 
 
Над дымкой флаг, столь ненавистный,
Свободно реял и дразнил.
В ландшафт вписавшись живописный,
Он недоступностью бесил.
 
 
Да! Флот союзников мощнее,
И сможет русских задавить,
Но результаты в эпопее
Могли бесчестием клеймить.
 
 
Досадно, время упустили.
Кровопролитным будет бой.
Все обстоятельства сулили
Победу страшною ценой.
 
 
Ох, как парламент возликует,
Начнут в речах его клеймить,
И старых лордов не волнует,
Что Прайсу стыд не пережить.
 
 
А молодые офицеры?
Высокомерные юнцы!
Без чести, совести и веры,
Себе лишь служат, подлецы.
 
 
Возможно страх перед исходом,
Владел в тот миг его рукой,
Иль стал случайным эпизодом,
Но грянул выстрел роковой.
 
 
И сердце вмиг остановилось
Контр-адмирала всех судов.
Движенье флота прекратилось,
 
 
Вспорхнули шлюпки меж бортов.
Совет военный вновь собрали.
Его возглавил Де Пуант.
Сраженья план переиграли,
Считая: сила их гарант.
 
 
Но в старом сердце адмирала
Сомненья семя проросло,
Не ждал такого он начала,
Что бремя тяжкое несло.
 
 
Умом он Прайса понимает,
Что порт не взять в один присест.
В душе жалея, проклинает,
Что на него возложен крест.
 
 
Но день для них уже испорчен —
Назавтра бой перенесли,
Лишь суетой и днём, и ночью
Пугать старались, как могли.
 
 
С эскадры шлюпки не скрывали
Ночного бдения причин —
Они у отмелей сновали,
Замеры делая глубин.
 

 
Пылал закат кроваво-красным,
На водную пролившись гладь.
Чернея, флот стоял безгласным,
Продолжив видом лишь пугать.
 
 
Туман с ночных скатился склонов
И лёг прохладною росой
На пушки русских бастионов,
Чуть охладив дух боевой.
 
 
На берегу всё было тихо.
Казалось, порт российский спит,
И не смущает их шумиха,
И ничего им не грозит…
 
 
Укрылась ночью вся округа,
Но не забылась мирным сном,
У пушек верная прислуга
Следила молча за врагом.
 
 
Не раз к орудиям вставали,
Готовы были фитили,
Когда чужую речь слыхали
И вёсел плеск в ночной дали.
 
 
Но дан приказ – беречь заряды
И в темноту зря не палить,
Не станут нынче супостаты
Им вылазкой ночной грозить.
 
 
Молчат дворовые собаки,
Не слышен лай и вой ночной,
Всегда охочие до драки,
Затихли, как перед грозой.
 
 
И на Сигнальной перед боем
Завойко ночь свою провёл,
Где у орудий с грозным строем
Обдумал, всё ли он учёл.
 
 
Мощь кораблей делилась вдвое —
Одним бортом стрелять могли.
Да и качание морское
Для боя хуже, чем с земли.
 
 
Был как всегда он строг и собран
И кантонистов подбодрил,
Хоть их присутствие одобрил,
Жалел, что всех не удалил.
 
 
«Не зря мы ждали супостата.
Готовы дать ему отпор.
Пусть наша сила маловата,
Но все мы словно на подбор.
 
 
Не испугать нас англичанам.
Да и француза огорчим.
Скажу я так вам, мальчуганам:
Флаг порта мы им не сдадим!»
 

 
Вуалью серой кроет утро
Ночь с благородной чернотой,
Вот цепи якорные шустро
В тиши гремят наперебой.
 
 
И в самый первый день осенний,
Когда лежал на бухте штиль,
Враг двинул флот без промедлений —
Зажжён сражения фитиль.
 
 
«Вираго» в связке три фрегата
С армадой шлюпок в бой вела.
Расставив в точки для захвата,
Дымя, к позиции ушла.
 
 
Фрегаты встали левым бортом,
Свои позиции заняв.
Орудий открывались порты,
Для боя грозный вид приняв.
 
 
Решился действовать каратель.
Взмахнула бледная ладонь.
Ударил первым неприятель,
И смертоносным был огонь.
 
 
Для флота стержневой угрозой
Сигнальный мыс определив,
Ударили смертельной дозой,
Огнём со всех судов накрыв.
 
 
Земля засыпала платформы,
Слепила крошевом людей.
Как в океане, в буйном шторме,
Волна накрыла из камней.
 
 
Скалы осколки то и дело
Секли безжалостно расчёт.
Бушлат пробив, вгрызались в тело,
Ведя ранениям свой счёт.
 
 
Дрожат Сигнальной сопки склоны
От орудийных канонад.
Средь гула взрывов – вопли, стоны
И крик уверенных команд.
 
 
Старался лейтенант Гаврилов
Сраженья гром перекричать.
Порой, не слыша, канониры
Могли лишь взгляд его понять.
 
 
Крушит редут огнём агрессор,
Но стойкий русский канонир
В прорехи дымовой завесы
В бортах судов наделал дыр.
 
 
С Сигнальной сопки каждый выстрел
Сбивает пушки, такелаж.
Пожар на палубах неистов,
Тушеньем занят экипаж.
 
 
Не отступают канониры,
Идёт прицельная пальба,
И волей, стойкостью и силой
Вселяют страх в сердцах врага.
 
 
Но бьёт француз, бьёт англичанин.
С трудом Гаврилов на ногах
Стоит, побит весь и изранен,
И лишь «Пали!» в его глазах.
 
 
Скрипят станины под стволами.
Пороховые облака
Разлились сизыми волнами,
Лишая воздуха глотка.
 
 
Весь бруствер ядрами разбили,
Стена разрывов всё плотней,
Расчёты полностью скосили
Картечным крошевом камней.
 

 
На Первой пушки замолкают,
Подходят ближе корабли,
Но ядра снова в борт влетают —
С «Авроры» в помощь поднесли.
 
 
Восстановив же часть орудий,
С Сигнальной вновь прицельно бьют,
Но через час их враг принудил
Покинуть гибнущий редут.
 
 
Оставив на Сигнальной павших,
Израненных всех увели,
Стволы орудий замолчавших
На время заклепать сочли.
 
 
Лафеты ядрами разбиты,
Стволы торчат среди камней,
Но стали символом защиты
Матросы доблестью своей.
 

 
День светлый солнце дарит снова,
Разлившись в небе голубом.
Команда мичмана Попова
Следила зорко за врагом.
 
 
На кораблях уже с рассветом
Шла подготовка, суета.
С «Вираго» двигаясь квартетом,
Фрегаты вышли на места.
 
 
Всего три пушки на Четвёртой
Обороняли Красный яр.
Под ярким солнцем ждали гордо
Эскадры огненный удар.
 
 
Завойко мичману Попову
Велел суда огнём сдержать,
А если будет бой рискован,
Уйти и пушки заклепать.
 
 
Уж воды бухты прогревались
Лучами солнечного дня,
В них сопок склоны отражались,
Волнами зелени пленя.
 
 
Но вот уж ядер вой над портом,
Разрывов первых грозный гул.
Встав за Сигнальной левым бортом,
Флот начал огненный разгул.
 
 
Попов следил за ходом боя
В свою подзорную трубу,
Как флот союзный, ад устроя,
По Первой вёл свою стрельбу.
 
 
Смотрел на схватку виновато,
Что он не может поддержать —
Суда стоят далековато,
Огнём с Четвёртой не достать.
 
 
Пороховой дым из-за штиля
Сигнальный мыс собой укрыл,
И флот, свою стрельбу усиля,
Защиту Первой подавил.
 
 
«Форт», прекратив обстрел Сигнальной,
Бортом к Четвёртой повернул,
Но из орудий залпом дальним
Местами зелень лишь смахнул.
 
 
В раскаты пушечного гула
Ворвался гомон сотен птиц,
Которых с сопок вмиг спугнула
Команда «Пли!» под взмах десниц.
 
 
С судов легли на воду шлюпки,
Десант рассаживался в них.
Спускались синие фигурки
Под рокот залпов громовых.
 
 
«Вираго» подтянулась ближе,
И перестрелка началась.
Бьёт по Четвёртой, выше, ниже,
Она в ответ отозвалась.
 
 
Вела Четвёртая с «Вираго»
Ожесточённую дуэль.
С трёх пушек наша забияка
Успешно находила цель.
 
 
Шла на Кладбищенской работа,
Не поднимая головы,
Рубахи, тёмные от пота,
И все решимостью полны.
 
 
Фрегаты к схватке подтянулись
Прикрыть для высадки десант.
В дуэли огненной схлестнулись
Гигант и мелкий дуэлянт.
 
 
С Четвёртой фланговым ударом
Мешали к порту подойти.
Решив покончить с Красным Яром,
Огонь с фрегатов нанесли.
 
 
Перепахали батарею
И всё, что было рядом с ней,
Но из-за дальности злодею
Не удавалось бить верней.
 
 
Казалась всем заговорённой.
Почти никто не пострадал.
В команде, боем увлечённой,
Все силы каждый прилагал.
 
 
Вновь заряжали, наводили,
Крушили ядрами врага,
Урон «Вираго» наносили,
Разбили пушку, жгли борта.
 
 
По водной глади мчались шлюпки,
Спешил десант на землю встать,
Готовился к лихой прогулке,
Где русских можно пострелять.
 
 
Сжимая штуцера с восторгом,
Кричали, торопив гребцов,
Казалось, видно самым зорким
Испуг у русских моряков.
 
 
Но предписания Завойко
Попов спокойно выполнял,
Пока суденышки шли бойко,
Его отряд по ним стрелял.
 
 
Стволы прислуга чистит споро,
Сжимая банники в руках.
Картуз пыжом вбит до упора,
И мчит ядро на всех парах.
 
 
Огнём устроив мясорубку,
Фрегату дважды в борт попав,
Ядром одну разбили шлюпку,
В воде французов искупав.
 
 
С поддержкой ближе подтянулись
Фрегаты «Президент» и «Пик».
Десанта шлюпки в берег ткнулись,
И враг на Красный Яр проник.
 
 
Всё больше шлюпок подходило.
Разбавив зелень синевой,
На русский берег зло вступило
С шальной из штуцеров пальбой.
 
 
Французов масса наседала.
Преодолели косогор.
Стрелять защита продолжала,
Разя захватчиков в упор.
 
 
Десанта видев приближенье
И оценив, что не сдержать,
Попов отдал распоряженье —
Стволы орудий заклепать.
 
 
С Четвёртой быстро отступили,
Уйдя в прикрытие стрелков.
На помощь к ним уже спешили
Из групп защиты берегов.
 
 
Захват российской батареи
Исход сраженья мог решить,
Задумай бы тогда злодеи
На Кошку к порту поспешить.
 
 
Успех французы не развили.
Считая взятым Красный Яр,
Над батареей разместили
Свой флаг, но грянул контрудар.
 
 
Шальной удар из-за Сигнальной
Смутил французские ряды.
Огонь внезапный и батальный
Добавил им ещё беды.
 
 
Узнав, что враг на бастионе,
Бьют и с «Авроры», и с «Двины»,
Залёг десант в кустах на склоне,
Лишь крики паники слышны.
 

 
Под звуки дружной канонады
Француз готов был отступать.
Британцам высадку команды
Пришлось на время задержать.
 
 
Сплотив стрелковые отряды,
Завойко бросил всех в штыки.
Французы сами уж не рады,
Что в рукопашную идти.
 
 
Волной отряды накатили,
Желая Яр освободить.
Огонь с «Авроры» прекратили,
Чтоб вред своим не причинить.
 
 
Холодный блеск штыков российских,
Смирил воинственный угар.
Разбив редут артиллерийский,
Десант покинул Красный Яр.
 
 
Забрав всех раненых и павших,
На шлюпках с берега ушли.
«Вираго», всех забрав бежавших,
Борта латала, встав вдали.
 
 
Десант, свои бинтуя раны,
За боем мог лишь наблюдать,
И ароматы Кислой Ямы
Им оставалось вспоминать.
 
 
Стрелки, све

...

конец ознакомительного фрагмента