Текст книги "Необыкновенные приключения капитана Шпарина"

Второй этаж. Шпарин шел по коридору, читая таблички, и дергал подряд все ручки дверей, пока не добрался до знакомого кабинета. Ляхов, неловко подвернув под себя руку, лежал на черном кожаном диване лицом вниз и громко храпел. Рядом с диваном валялась пустая бутылка из-под водки. Уши лейтенанта были на месте. Шпарин их потрогал. На всякий случай.

«Холодные. Какое здоровье надо иметь, чтобы столько пить? Куда я попал? Не воинская часть, а сборище убийц, пьяниц и психов».

Шпарин положил автомат на стол и огляделся.

«Проведем небольшое расследование. На стенах кабинета следы от пуль. Перестрелка действительно имела место и Супонев не врет. Изодранный портрет Генерал-Губернатора пребывает на полу. Пустые бутылки. Стулья повалены. Сейфы открыты. Бумаги разбросаны. Сначала пьянка, обыск, потом драка и стрельба. Видимо в этот момент и вмешались потусторонние силы в лице Древаки».

Шпарин заглянул в сейф, который недавно прикрывал портрет Генерал-Губернатора и достал желтую папку. Сейчас надпись на папке была иной: «Свод инструкций по задержанию и препровождению Биологических Объектов на территорию Базы». Шпарин хмыкнул и бросил папку в сейф.

«А что ты хотел? Театр абсурда, смена декораций. Значит и вещей моих нет. Можно не искать».

Он всё-таки заглянул в тот сейф, куда Супонев убрал его корзинку.

«Жаль „брегет“. Память о деде и раритет как-никак. Вот так попадают в чужие эпохи странные вещи. „ТТ“ тоже жалко, хотя в обойме было всего три патрона. Ну что же, здесь больше делать нечего, пойдем вскрывать кабинет майора».

Ляхов захрипел, перевернулся и открыл мутные глаза. Шпарин энергично потряс лейтенанта за плечо.

─ Ключи от кабинетов, сейфов, где?

─ А-а-а… Кта эта-а?..

«Бесполезно. Пьяный в стельку».

─ Твой кошмарный сон! ─ вытягивая пистолет из кобуры Ляхова, сказал Шпарин зловещим голосом и сделал страшное лицо.

─ А-а-хренеть…

Ляхов зевнул, бессильно махнул рукой и отвернул голову.

«В таком состоянии ты ничего не поймешь. Гаденыш!.. Дать бы тебе в морду, но некогда приводить в чувство».

С дверью кабинета Древаки он справился быстро ─ воткнул штык автомата в щель между замком и дверной коробкой и вывернул довольно хлипкую дверь. Кабинет, как кабинет. Двухтумбовый стол, на столе приличных размеров монитор с клавиатурой, бумаги, ручки, телефон. В углу находился напольный массивный сейф.

«Компьютер или что-то в этом роде», ─ потыкав клавиши, решил Шпарин, обошел стол и раздвинул шторы на деревянной панели.

«План. База Особого Охранного Отряда. Какой, к дьяволу, план, когда всё меняется чуть ли не каждый час. Хотя, хотя… планчик соответствует действительности. Башни нет… Новые здания и казармы. Оперативно».

Шпарин сместился правее и раздвинул другие серые шторки на панели рядом.

«Ты же хотел карту! Вот тебе и карта. Так… Губернаторск… Боровск… Я где-то здесь…».

Шпарин убрал палец, вырезал штыком кусок карты, сложил и положил в карман. Сорвал карту с панели, скомкал и поджег зажигалкой, найденной на столе.

«Сейф двухсекционный. Комбинированная система запирания. Без сигнализации, кажется. Вот и все мои познания. Штыком не откроешь. Придется звать на помощь ублюдка из клетки».

Шпарин положил автомат на плечо и спустился вниз. Он уже знал, что будет делать.

─ Выходи, медвежатник… ─ сказал Шпарин, сбив замки прикладом. ─ Нужны твои ловкие руки. Идём в кабинет Древаки. А ты, тезка, сходи в столовую, ─ предложил он медведю. ─ Пообедай. Ты исхудал. Там за повара, весь в белом, очень вкусный толстый дяденька с бородкой. Заходи прямо через парадный вход. Вон туда беги, по запаху найдешь.

Медведь, звеня цепью, боком понесся по гравийной дорожке.

─ Лихо ты дверь раскурочил, ─ сказал наверху Супонев, косясь на автомат. ─ Сейф? Наручники сними.

─ Сейф, cейф, ─ подтвердил Шпарин, снимая наручники.

─ Дорого обойдётся!

─ Открывай, потом торговаться будешь.

─ Я не в том смысле. Статья тяжелая. Расстрелять могут.

─ Какая статья? Вы тут каждый день трупами отмечаете. Кто бы говорил, только не ты.

Держа на прицеле Супонева, Шпарин сел на стул подальше от сейфа, но так, чтобы видеть внутренности, когда тот откроется.

─ Ключей нет и отмычек нигде не вижу. Справишься?

─ Ключи в столе во втором ящике, он их с собой не носит, боится потерять, а цифры я наизусть помню. Давай ключи. Знаю, зачем тебе сейф нужен. Документы. Собрался смыться, пока Древака с комиссией на «Холме». Ты не настоящий Шпарин! Без документов с Базы тебе не уйти. И бабы своей тебе не видать, как ушей!

─ Не твоя забота. Работай.

─ Готово! ─ ухмыльнулся Супонев, распахивая дверцы сейфа. ─ Что дальше?

─ А дальше ты вскрыл сейф полковника и Ляхов тебя пристрелил.

─ Шпарин, ты этого не сделаешь!

─ Очень даже сделаю. Всё равно ты завтра оживёшь.

В нос ударил отвратительный запах. От Супонева понесло дерьмом.

«Обгадился, подонок».

─ А может и не оживешь. Такой у вас тут на первый взгляд бестолково-загадочный временной круговорот.

Шпарин достал из кармана пистолет Ляхова и выстрелил Супоневу в голову. В кабинете помначштаба протер пистолет носовым платком и бросил рядом с диваном, на котором храпел Ляхов.

«Прости, юный алкоголик. Тебя спасет твой дядя, меня же спасет время, которого так мало, чтобы унести отсюда ноги».

Шпарин вернулся в кабинет Древаки, обошёл тело капитана, лежащее в луже крови, и заглянул внутрь сейфа.

«Вот я и убийца. Самое интересное ─ никаких угрызений и раскаяния, будто занимался этим всю жизнь. Вообще-то занимался, когда-то, в другой жизни… А с другой стороны, если следовать всяким теориям о двойниках, реинкарнациях, параллельных мирах и прочих потусторонних вывертах, то очень может быть и в этой. И, если так, то мне очень жаль. Во всяком случае сейчас. Получается, что в каждом из нас сидит зверская зверюга, ждущая своего часа».

Шпарин доставал из сейфа бумаги, просматривал и кидал на пол.

«Досье настоящего Шпарина здесь, конечно, нет. Как хотелось бы взглянуть! Где документы? „Корочки“! Мне нужны его „корочки“. Удостоверение. Насколько я знаю, документы перед уходом сдают. А двойника перебрасывали отсюда. Значит, они должны быть здесь. Оправили в архив? Или они в „секретной части“? Посмотрим в другой секции. Быстрее… Так, посмотрим внизу. Женская помада. Древака что-то говорил о ней капитану…».

Шпарин покрутил багровый цилиндрик и бросил в сейф.

В объемистой кожаной папке находились сине-красно-черные удостоверения. В каждое был вложен плотный листок с фотографией. Шпарин нашел удостоверение двойника.

«У нас с ним одно лицо, но у двойника глаза наглые. Наглющие, просто хамские».

Лист из тонкого картона на первый взгляд не представлял из себя ничего примечательного. «Карточка движения». Графы с цифровыми кодами удостоверений: прибыл ─ убыл, сдал ─ получил. Все подписи в графах: сдал ─ убыл. Судя по девяти остающимся в папке удостоверениям, девять агентов находились на задании и он в их числе. Графы одной из карточек «прибыл, получил» были заполнены. Само удостоверение отсутствовало.

«Лицо девушки кажется знакомым. Блондинка. Темно-синие глаза. Короткие волосы… Три женщины. Пятеро мужиков. Девушки очень и очень ничего себе. Милые мордашки. Где они, что с ними, живы, работают, убиты, об этом знает только Древака. Мне какое дело?.. Если опять оживет ─ ему не выкрутиться. Остальные уничтожу. Пусть поломают головы».

Шпарин рассовал по карманам трупа часть удостоверений агентов, снял штык-нож, вытер платком автомат, бросил рядом с телом капитана, зашел в туалет, помучился, но порезал удостоверения на мелкие кусочки, кинул в унитаз и спустил воду. Сбежал на первый этаж, осторожно выглянул из двери и вышел на крыльцо штаба. Штык-нож полетел в кусты жасмина.

«Никого и тополиный пух. Медленно иду на плац. Прогулочным шагом. Если повезет ─ улечу. А Инга?».

Шпарин оглянулся на госпиталь.

«Другого случая может не представится. Останусь ─ расколят и что со мной будет? Спалят в печке. Но я же вернусь?».

Шпарин скрипнул зубами, ускорил шаги, подходя к плацу, вытянул из-за ремня ненавистный берет с помпоном и нахлобучил на голову.

«Вот, кажется, моя счастливая лошадка».

─ Полетное задание? ─ показывая удостоверение, строго спросил Шпарин у лейтенанта в новехонькой черной кожаной форме с сине-золотыми погонами, наблюдающего за погрузкой. Головного убора на летчике не было.

─ Летун второго класса лейтенант Дремов. Сейчас закончим и в Боровск, ─ не глядя на удостоверение, пробасил, отдавая честь, зеленоглазый вертолетчик.

─ Вам куда? ─ как таксист спросил лейтенант.

─ Губернаторск.

─ Из комиссии?

─ Нет, ─ ответил Шпарин, посматривая в небо. ─ Срочное дело. Отпуск.

Лейтенант улыбнулся.

─ Не только срочное, но и очень хорошее.

─ Давай, поживее! ─ посмотрев на часы, крикнул летчик солдатам грузящим в вертолет деревянные ящики. ─ Из Боровска улетите быстро. Из Боровска каждый час какой-либо борт идет на Губернаторск. А если к вам попадешь, ─ бывало и по два дня сидели. Поганые места. Как ни прилетишь ─ всегда что-нибудь происходит.

─ Это точно, ─ сказал Шпарин, смотря в небо.

«Не хватало появиться Древаке и конец путешествию».

Левая нога начала выбивать дробь по бетонке плаца.

«Иду вразнос. Нервы сдают. А сколько можно? Двое суток непрерывного сумасшествия плюс сегодняшняя веселая ночка. Милый доктор Евпахов, повар Давкин. Убийство. Инга! Я постоянно думаю о ней, на автомате делая остальное, и никуда от этого не деться».

─ Миша-а! ─ услышал он женский голос, с которым уже бы не спутал никакой другой.

Бегущая женская фигурка в розовом халатике среди тополей, на краю плаца, рядом с вертолётом.

«Инга!».

Шпарин сделал несколько шагов навстречу.

─ Миша! ─ сказала девушка, заглядывая ему в глаза, так глубоко, что Шпарину стало не хватать воздуха.

─ Миша! ─ повторила она, хватая его за рукав. ─ Сбегаешь? Два года… Зачем ты это делаешь? Неужели это нельзя было сделать завтра, послезавтра или вообще никогда не делать? Что с тобой? Зачем?

Заплыв далеко в море и поймав открытым ртом случайную приличную волну, Шпарин однажды тонул. Сейчас происходило то же самое. Медленное погружение в темное, темно-синее море, полное слез.

Отчаянный поиск нужных слов.

─ Капитан, заканчивайте, ─ раздался бас лейтенанта. ─ На борт.

─ Инга! ─ прошептал Шпарин, пряча лицо в волосах девушки. Нужных слов не было. ─ Инга!..

─ Шпарин!? Ты что?

Инга оттолкнулась от него, как от стенки, улыбнулась, вытирая слезы, и пошла прочь, постукивая каблучками по шевелящемуся от пуха бетону.

─ Жена? ─ спросил вертолетчик.

─ Нет!

─ Женат?

─ Нет!

─ Что не берешь с собой? Такую не отпускают!

─ Обстоятельства, ─ сказал Шпарин, глядя вслед согнутой фигурке, обхватившей себя за плечи. ─ Пока неразрешимые. Понимаете, если поймать всех кошек, каких я видел в жизни и, выражаясь фигурально, засунуть мне в душу, и они начнут там скрестись, это примерно и будет то состояние, в котором я сейчас нахожусь.

Шпарин всмотрелся в лицо вертолетчика.

─ А я вас помню. Легионер. Теперь пилот. Стояли недавно вместе перед аутодафе. Ну, точно. Нос с горбинкой, зеленые глаза, рыжие волосы. Запоминающаяся внешность.

─ Мало ли кто с кем стоял, всех не упомнишь. На борт! Штурман в машине, бортмеханик отсутствует по уважительной причине.

Шпарин забрался в вертолет, уселся на откидное сиденье и пока летчики запускали двигатель от нечего делать толкнул ногой ближайший к нему длинный ящик. Без маркировки. Из плохо обработанных досок. Едва закреплённая крышка ящика сдвинулась и Шпарин увидел ряды аккуратно уложенных ровных палок с металлическими наконечниками. Вскрыл другой. Сорвал крышку у короткого ящика, здесь находились переложенные тканью обоюдоострые мечи в ножнах.

«Очень интересно. Мастерские у них тут что ли? И куда мы всё везем?».

Шпарин надел наушники и прислонил нос к иллюминатору. Двигатели шумно набрали обороты, корпус вертолета прекратил вибрировать и База медленно ушла из-под ног.

«Никаких запросов, никаких переговоров с наземными службами. Ладно, их здесь может и нет. Но в этом, как его, Боровске, они обязаны быть. Он тут рядом. Полное радиомолчание. Взяли и полетели. Флуктуация, кавитация, турбуленция. Хотя кавитация не из этой оперы».

Сплошной лес. Дым от пожара уже не поднимался вверх, потерял силу и стелился понизу. Через несколько минут полета справа появился комплекс, окруженный антенными полями, ряды гигантских овальных зеркал и проволочных катушек на треногах уходили за горизонт, прямоугольники пожарных машин под зеркалами казались букашками. В антенных полях стремились к небу белые башни. В центре круга из башен пульсировал стекловидный прозрачный кокон, внутри кокона бесновалась оранжевая масса, кипела и набрасывалась на стенки. Верх одной из высотных башен развален, из пролома выглядывал кусок раскаленной спирали и фыркал желтыми искрами. Вертолёт ушел левее, солнце вышло из облаков и ударило по глазам.

«Холм», проклятый «Холм»! И почему его не разнесло совсем? Нет, подождите, Михаил Иванович, здесь вы не правы. Идейка оформилась, не до конца, но всё же… «Холм» единственный путь домой. Когда-нибудь я доберусь до него. Одному не справиться. На север через юго-запад. С Базы куда угодно, затем обратно. Пусть пока постоит на месте».

Шпарин положил руки на колени, опустил голову и под невесёлые мысли, и рев турбины незаметно задремал.

Он очнулся, когда вертолет резко дернулся, провалился вниз, начал делать разворот и пошел на снижение. Шпарин прильнул к иллюминатору. Мимо них параллельным курсом проскочил такой же вертолет, с таким же бортовым номером.

─ «Проклятье! ─ послышался в наушниках голос Дремова. ─ Едва не столкнулись!».

─ «Возвращаемся, командир?».

─ «Хочу сделать доброе дело. Над этими гиблыми местами может случиться самое невероятное. Можно даже увидеть свою прабабушку, сидящую на облаке или, что ещё хуже, самих себя, летящих рядом».

─ «Первый и последний мой рейс сюда с вами, командир!.. Мне хватило той сверкающей штуки, которая зависла над нами, когда мы подлетели к Зоне».

Вертолёт жестко сел на бетонный плац в один из желтых кругов в белом треугольнике.

«Здравствуй опустевшая База и Особый Охранный Отряд. Давно не видались. Жив остался, и слава богу. Но, кажется, на эти края его влияние не распространяется. Интересно, сидел ли я в том вертолёте? Не будем расстраиваться. Уберусь отсюда немного позднее. Зато увижу Ингу».

─ Выходите, капитан, ─ сказал пилот, открывая дверь. ─ Не знаю почему, но вы мне симпатичны. На прощание хочу вам кое-что сказать. Никто не знает сколько у него жизней. Сегодня показалось ─ у меня последняя, а у вас теперь есть кое-что в запасе. Надеюсь, вы выпутаетесь. Понимаете, о чем я? Идите к своей девушке и будьте счастливы. Когда-то меня звали Дремиус. Не моё время. Пусть у вас всё будет хорошо.

Шпарин поднял голову и, обхватив затылок руками, смотрел на исчезающий в небе вертолет, пока тот не превратился в маленькую стрекозу. Навстречу этой стрекозе неслась другая. Несколько секунд, и они слились, превратились в пылающий яркий ком и ссыпались вниз огненным дождем.

«Как он сказал, „не моё время“? Надеюсь, моё наступит не скоро. Он знал, что произойдет. Определенно знал и дал мне шанс. Мы все здесь похожи на кукол, которых переставляют с места на место, дергают за веревочки, заставляя кривляться и верить, что они играют в настоящую жизнь. Кукловоды сидят на „Холме“. Листают чужие жизни, как книгу, вырывают страницы и вклеивают в неё листы, взятые из другой».

Шпарин снял берет и сунул за ремень.

«В столовую, навещу профессора! А где тополиный пух? Снова август?».

Шпарин миновал перевернутый кран, грузовик и увидел экстрасенса. Экстрасенс, одетый в форму без погон, стоял у блестящего шара и с подозрительной периодичностью плевал на его поверхность. Смотрел, как шипит и испаряется слюна, и снова плевал.

─ Здравствуйте, господин Маралов! Замечательное занятие вы себе нашли, Сергей Николаевич, этак вы скоро обезводитесь, ─ насмешливо сказал Шпарин, вспомнив настоящее имя экстрасенса. ─ От всей своей широкой души рад лицезреть вас живьем, а не в виде прозрачной субстанции. Где борода?

─ Просыпаюсь вчера у себя в комнатке, чую что-то не так. Хвать за бороду, а её и нет, ─ простодушно ответил Маралов. ─ Так, легкая небритость. У вас, я наблюдаю, также большие изменения в лучшую сторону. Чему я тоже радуюсь от души. Рад, что вы живы и здоровы, в полной памяти и уме. Видел, как в вертолет залезли. Одно огорчает, попыточка ваша смыться не удалась, а я не так давно намекал вам, даже настаивал, ─ нет выхода, останемся здесь навсегда. А вы, презрев мои увещевания, всё-таки попытались. Хорошо закончилось так, а не иначе. Порхала бы сейчас ваша душа в облаках.

─ Я, грешным делом, увидев вас, с воодушевлением харкающего на этот круглый предмет, решил: «Всё, тронулся, слетел с катушек экстрасенс».

─ Совсем наоборот. Невероятная ясность сознания. Помню перипетии некоторых прошлых превращений, что, сознаюсь, наблюдалось не часто. Одно хорошо ─ всегда возвращаюсь в своё тело. Хозяева «Холма» почему-то снова пощадили меня, да и вас, товарищ капитан, тоже.

Шпарин прошелся вокруг шара.

─ Забавная вещица, но зачем на неё плевать?

─ Провожу небольшой эксперимент. Там внутри кто-то есть. Полагаю это какой-то контейнер. Смотри.

Маралов плюнул. Шар пыхнул розовым и слегка колыхнулся. Изнутри послышался слабый звук.

─ Видишь? Реагирует даже на незначительное местное изменение температуры поверхности.

─ Попробуй пописать.

─ Экий ты шутник, Миша! Увезти на «Холм» для вскрытия не получилось. Пытались на месте сверлить, рубить, колотить, резать, ничего не выходит.

─ Хочешь идейку услышать? Вода. Простая вода. Пригнать пожарную машину и обильно полить водой, если он так бурно реагирует на влагу. Обязательно что-нибудь произойдет.

─ Не произойдёт. Это он на меня реагирует. Там женщина. Я с ней пытаюсь установить связь, телепатически.

Шпарин внимательно посмотрел на Маралова и вздохнул.

─ Я так и сказал майору: «Послушайте старого инженера, умники!». Но он махнул рукой и приказал больше ничего не предпринимать. Кстати, он тебя обыскался. Но я не сказал, что ты улетел. Об этом знал только я и та девушка, медсестра из госпиталя. Она вчера приходила сюда на плац ещё раз, вечером. Постояла, всплакнула и ушла.

─ Кто обыскался? Древака? Он же с комиссией улетел на «Холм»! Ничего не понимаю. С Ингой я простился минут сорок назад.

─ Миша, зачем мне врать? Ты отсутствовал почти сутки.

Шпарин схватился за подбородок.

«Щетина. Суточная. Я себя знаю. Брился сегодня утром. Значит сегодня это вчера или вчера это сегодня. Нормально дреманул в вертолете. Выспался. Если бы не вертолетный двойник и доброе сердце Дремиуса, где бы я сейчас был…».

Шпарин поведал Маралову про неудачный полет и ящики с копьями и мечами.

─ Изощряются, как хотят, бредятина отборнейшая, в диком, дурнейшем сне не придумать, но всё происходит именно так, как происходит и ничего с этим нам не поделать. Мы пленники. Ответы на «Холме», здесь никто ничего не скажет. Надо как можно скорее выбраться отсюда в большой город, тогда станет ясно, что вообще происходит. И если там творится то же самое ─ нам точно крышка.

Шпарин не сдержался и сам плюнул на шар.

─ Эх, связаться бы с нашими, вызвать авиацию и раздолбать тут всё к «ядрёной фене»!

─ Неплохая мысль.

Маралов согнулся пополам. Глядя на него, начал смеяться и Шпарин, сначала тихо, нервно, потом во весь голос, до слёз.

─ Необходимо срочно принять сто грамм, ─ вытирая глаза, сказал он. ─ Иначе не выжить. И пообедать. Постоянно морят голодом, нехорошие владельцы зазеркалья.

─ Офицерская столовая или моё скромное жилище? Недалеко от штаба есть примечательное заведение для господ офицеров и прочего персонала Базы. Называется «Пункт обеспечения продуктами». Ассортимент изумительный. Всё бесплатно, как при некогда постоянно обещаемом светлом будущем. Спиртное по талонам. Его же контрабандой привозят выезжающие на волю офицеры.

─ В столовой орудует ультразлобный профессор. Режет людей, как скотину. Упырь от медицины превратился в повара. Но, возможно, его уже нет в живых. Я наслал на него порчу. Евпахов тоже перекрасился. В обычного врача. Не узнает. Если так, то память наши неизвестные хозяева оставляют своим подданным очень избирательно.

─ Идем в бесплатную лавку? ─ обрадовался Маралов. ─ Надоело в одиночестве водку хлебать. У меня и талончики припасены. Разжился у сожителей по домику. После предыдущего светопреставления пропали и не вернулись. Теперь проживаю один.

─ Потопали. Только бы не попасться раньше времени на глаза майору.

─ Не попадем. Древака торчит в поле и руководит раскопками.

─ …?

─ Самое главное не рассказал!

Экстрасенс хлопнул себя по лбу.

─ Шарик этот выпал из НЛО, когда тот задел башню где тебе устроили допрос с пристрастием. Всё совпало по времени. Пролет НЛО и изменение реальности, запущенное на «Холме». Я уверен ─ изменение реальности и спровоцировало катастрофу.

─ НЛО здесь не хватало! Но нечего шастать над запретной зоной. Получается и на них есть управа?

─ Погоди, дослушай до конца. Я воспроизвел события прошлой ночи: «Холм» включает свое дьявольское оборудование, пролетающая мимо «летающая тарелка» теряет управление, цепляет нашу башню, повреждается, отскакивает к «Холму», рушит там, что встречает на пути, возвращается и врезается в площадку с местным «освенцимом», оставляя от последнего одни воспоминания и треть корпуса на поверхности.

─ Хоть это неплохо. Чужаки раздербанили крематорий!

─ Сначала Древака и Трепов хотели тарелку вытащить, пригнали бульдозеры, но ничего не вышло. Бульдозеры заглохли. Древака разозлился и приказал вызвать подкрепление в виде танка, одного из трех, имеющихся на Базе, чтобы пальнуть в тарелку. Снова «фиаско». И танк заглох, не успев прицелиться. Потом с перепугу решили забетонировать, чтобы и видно не было. Согнали весь личный состав Базы. Несколько солдатиков, из тех, кому стало любопытно, как устроена тарелка и пытавшихся вскрыть её ломами, тут же покрылись волдырями от неизвестного излучения. Фонит сильно. Трава в одночасье пожелтела и высохла. Бета, гамма… Замеров никто не производил. Древака передумал ─ где взять столько бетона, и, прекратив это дело, приказал выставить оцепление, окопать место происшествия траншеей и засыпать тарелку землей. Так что они там сейчас копают глубокий ров вокруг тарелки. Дураки. Всё это муть оранжевая. Они за своими вернутся.

─ Кто «они»?

─ Инопланетяне. Вот, дежурю, жду, когда прилетят.

─ Полный, несусветный идиотизм. Ты вроде трезвый. Или нет? Так можно и посинеть, ожидаючи гостей небесных. Ты, что, всю ночь на поле торчал? Бродил от шара к «тарелке»?

Они подошли к штабу. Шпарин шел молча и сверкал глазами.

─ Кстати, насчет порчи. Вчера, говорят, медведь из клетки порвал главного кулинара по фамилии Капустков. Офицеры пришли в столовую и застали обедающего медведя. Как раз закончил обгладывать вторую поварскую ляжку. Миша, это ты его выпустил?

─ И что с медведем?

─ Сбежал. Выломал окно и выскочил. Искали, искали, так и не нашли. Ещё новость. Грохнули Супонева, отстрелили голову. Тоже вчера, когда ты улетел. Подозревают Ляхова. Арестован и сидит в подвале под штабом. Кто-то успел доложить наверх и тут же последовал звонок дяди из Департамента. Приказано доставить убийцу в Губернаторск. Признайся, это сделал ты? Ты ведь отчаянный! Супонев всё равно достал бы тебя. Признайся, ты провернул это, да так, что улики пали на Ляхова?

─ Конечно не я. С какого дуба ты рухнул? Ночные бдения доконали тебя, колдун.

Шпарин замедлил шаги и остановился.

«Приказано доставить… Так-так-так…».

Навстречу им, огибая штаб, шла Инга. Распущенные черные волосы, белая блузка, белые брюки. Шпарин положил ладонь на плечо экстрасенса.

─ Планы резко меняются. Придется тебе и сегодня хлебать водку в одиночестве. Ты меня не видел, понял?

─ Понял. Чего непонятного?

─ Привет! ─ сказал Шпарин. ─ Вот и я.

─ Здравствуйте, молодой человек! ─ небрежно сказала Инга. ─ Мы встречались?

У Шпарина вытянулось лицо. Инга улыбнулась, чмокнула его в щеку и подхватила под руку.

─ Идём, Шпарин.

─ Завидую, ─ вздыхая, сказал им вслед Маралов. ─ Такая киса. Сногсшибательная.

─ Ещё бы, ─ не оборачиваясь, сказала Инга. ─ Красивая и умная.

Девушка привела Шпарина в квартал однотипных одноэтажных домиков, утопающих в деревьях. Прямые улочки, невысокие заборчики, кое-где цветы.

─ К тебе или ко тебе? ─ спросила Инга.

─ У меня не прибрано. Пыль там, беспорядок…

─ Понимаю. Куча пустых бутылок и грязной посуды. Отмечал возвращение. Эх, мужики!

Инга наморщила прямой носик и увлекла Шпарина на другую улицу, они ещё раз свернули и остановились у одного из домов. Девушка открыла калитку и вошла в палисадник.

─ Не забыл? Входи.

В прихожей Инга бросилась на грудь и, обнимая, впилась в губы.

─ Соскучился? Я так ждала, когда ты вернешься, ─ прерывисто дыша, сказала девушка и, заглядывая в глаза, спросила:

─ Помнишь Красносельск, четыре дня в той пустой гостинице? Нам было так хорошо вместе. Повторим? У меня недельный отпуск, потом снова командировка.

─ Помню. Конечно, помню…

Шпарин снял руки девушки с плеч.

─ Поел бы чего-нибудь. А куда командировка?

─ Ты изменился, Шпарин! У тебя всегда на уме сначала любовь, а уж потом вопросы. Сдаешь? Иди в душ, потом я. Легкий ужин и постель до утра, как в старые времена. Так просто от меня не отделаешься. Халат можешь взять мой, тебе подойдет, ты и правда сильно похудел, похоже, заграничные девки выжали из тебя все соки. Но я тебя быстро восстановлю, понял?!

«Что-то тут не так, ─ стоя под тугими струями воды, соображал Шпарин. ─ То она говорила про два года ожидания, теперь выплывает какая-то гостиница, командировка. Опа… Карта в кабинете. Красносельска в Губернаторстве нет. Он на территории Конфедерации. Попалась! Она была там, когда двойник с хамскими глазами портил тамошних девушек. И ещё резвее стала. Так измениться за сутки, которые я пропадал неизвестно где. Притворялась в госпитале? Кто их, баб, поймет? По собственному опыту знаю. Как хорошо всё начиналось. Обидно».

Шпарин обернул вокруг пояса полотенце и вышел из ванной комнаты. Инга в белых трусиках стояла у низкого столика с тарелками, и, накрутив на палец прядь волос, разглядывала удостоверение двойника.

─ Изменился, изменился… Неужели ты подрос? В твоем-то возрасте? Правда… Теперь, чтобы дотянуться до твоих губ, мне приходится становиться на пальчики. Глаза какие-то другие. Усталые… И не только глаза, ─ поворачиваясь, сказала девушка и уперлась взглядом в разрез полотенца.

─ Ух, ты! Это конфедераты поработали? Или наши? Отложим душ на потом?

─ Наши, наши.

Шпарин выскользнул из рук девушки.

─ Недавно закончили, буквально вчера. Для пользы дела, которому я служу.

─ Надо быстрее провести испытания.

─ Проведем. В душ, а я пока перекушу.

«Еще один прокол. Испытания уже проводились».

─ Пять минут, и я твоя.

Шпарин схватил с тарелки кусок ветчины, не прожевав, проглотил и прислушался. В ванной плескалась вода. Сунул в рот другой кусок и принялся за обыск.

«Почему мне здесь все время хочется есть? Знаю. Слишком большой расход энергии. Что я делал дома»?

Первым делом он повыдергивал ящики комода, бегло осмотрел и задвинул.

«Писал статьи, книжки. Спортом почти не занимался. Гантельки по утрам. Пробежки ─ через день на третий. Раз в неделю, редко два, ходил в спортзал».

Шпарин порылся в ящиках серванта, полазил в большой красивой тумбочке и прислушался. Вода ещё шумела.

«Поесть любил, но питался умеренно, чтобы живот не рос. Блюл фигуру. Часто ленился и много спал. Но и работал много. Спал с женщинами. Ну и что? Все спят».

Шпарин открыл дверь спальной комнаты, постоял у кровати, застеленной розовым покрывалом с черной пантерой и, повинуясь неожиданному импульсу, поднял одну из подушек. Под подушкой лежал пистолет. Шпарин вернул подушку на место, прошел к шкафу и откатил зеркальную дверь. На плечиках, среди платьев, висела военная форма с лейтенантскими погонами.

«Приехали! Ближе к теме. Какой? Зачем девушке из госпиталя пистолет? Он меня расстроил».

Шпарин сунул руку в карман мундира.

«Удостоверение!.. Не хочу открывать. Почему? А потому, что сейчас все изменится».

Шпарин тряхнул рукой, удостоверение развернулось на две половинки.

«Департамент Тайных Операций. Инеева Виктория Игоревна. Лейтенант. Специальный агент». Блондинка с короткой стрижкой. Это фото я видел в кабинете майора».

Шпарин вернулся в гостиную, уселся в кресло, машинально взял кусочек колбасы и незаметно опустошил всю тарелку.

«Разберёмся. Спокойно! Варианты. Инга обманула, что она Инга. На самом деле она Вика. Зачем? Дальше. Есть ещё одна Инга, моя, а Вика сейчас моется в душе. Двойники? И обе спали с двойником. Одна давно, любила и ждала два года, другая не ждала и делала это, когда случалось встретиться. Где? Где случалось… За кордоном? Скорее всего. Есть третий вариант. Они сёстры… и обе работают в госпитале. Эта для прикрытия. Я влип по самую макушку!».

Вода в ванной перестала шуметь. Из душа, блестя капельками влаги на коже, вышла нагая девушка.

─ Перекусил? На полигон! ─ сказала девушка, ставя ногу ему на колено и показывая пальцем в сторону спальни.

─ Я, собственно, пойду, наверно, ─ отворачиваясь и теряя голос, закашлял Шпарин. Глаза предательски косили. Девушка ему помогла, повернув его голову к своему животу.

─ Куда это ты собрался, бабник несчастный? К Инге?

«Вот и прояснилось. Может остаться? Они ведь похожи, как две капли… Фигуры, лица, голос и остальное…».

─ А кто обещал жениться? Там, в Красносельске!

Не зная Шпарина, это был перебор.

─ Я обещал? Да ты спишь со всеми подряд… ─ брякнул Шпарин наобум.

─ Сплю! Но не со всеми и не подряд! ─ крикнула Вика. ─ Я тоже служу Родине. Сколько раз вытаскивала тебя из дерьма… Забыл? Давно бы болтался на веревке на центральной площади Красносельска, где они вешают пойманных шпионов.

Вика схватила тарелку и разбила об пол.

─ Убью-ю! ─ завопила девушка и, как большая дикая кошка, метнулась в спальню.

Шпарин, схватил форму, ботинки и бросился в прихожую к двери.

«Убьёт! Пристрелит, как бродячего пса».

Входная дверь сама по себе открылась. На пороге стоял исхудавший Древака, бакенбарды отросли и превратились во что-то непонятное.

«Призрак! Заболел что ли?».

─ Вот ты где!

Майор затолкал Шпарина в дом.

─ Семейные разборки?

─ Не сошлись во взглядах на жизнь.

В спальне во весь голос рыдала Вика.

─ Лейтенант Инеева, слышишь, после выходных, в понедельник, в девять нуль-нуль ко мне в штаб!

─ Есть, господин полковник! ─ выходя из комнаты и одевая на ходу халат, сквозь слёзы ответила лейтенант. ─ Подлец ты, Шпарин! Пошёл вон отсюда!