Текст книги "Блудный сын"

6

Варвара теперь бывала на службах каждый день. И утром, и вечером. Прихожан в селе было немного. Часто она стояла в церкви одна. А после отец Афанасий расспрашивал ее, были ли у Вари новые разговоры с Иисусом Христом и Богородицей. Часто она отвечала «да».

– О чем же вы сегодня беседовали? – спрашивал ее батюшка.

– Мы говорили об устройстве жизни на Небесах.

– И что они тебе сказали? – дрожащим голосом продолжал выпытывать отец Виталий.

– Они меня попросили представить прекрасный город, жителем которого может стать любой человек. Он называется Небесный Иерусалим. У города, конечно же, есть руководитель. Это Иисус Христос. Он любит каждого. Но в его город могут попасть не все. Зачем пускать в прекрасный Иерусалим тех, кто убивал, пил, воровал, обижал остальных, дурманил свой мозг, ругался, блудил, грустил без надобности. Они ведь только испортят жизнь остальным! Поэтому он поставил на городские ворота апостола Павла и велел ему пускать только тех, кто подходит Небесному Иерусалиму. Обязательно эти люди во время земной жизни должны были причащаться и молиться. А остальные души пусть ищут себе другие места после смерти.

Отец Виталий удивлялся ее рассказам. Девушка ничего не рассказывала, чего бы он сам не знал. Именно об этом он и говорил в своих проповедях. Но из ее уст это звучал иначе. Просто, доступно, откровенно.

Она попросила у батюшки Библию. Потом начала причащаться. Причащалась часто. Сначала каждое воскресенье, а потом и среди недели. И вот однажды отец Виталий пришел в дом к Варваре с новостью: ее ждут в женском монастыре на Святой Земле. Он написал туда письмо, и ему ответили.

– Святая Земля – это где? – с беспокойством спросила мать Варвары.

– Это Израиль, – спокойно ответил батюшка.

– С ума сойти! – воскликнул отец девушки, – Там же война! Палестина, ракетные удары… Каждый день по телевизору передают. Не пущу.

– Это большая женская обитель. Находится почти в Иерусалиме. Все сестры из России. Называется Горненский монастырь, – не обращая на крики отца, продолжал священник.

– Это хорошо, что почти в Иерусалиме. Я так и хотела, – тихо ответила Варвара, – но я туда не поеду.

– Молодец, дочка! – обрадовался отец, – Все-таки есть у тебя ум! А то я уж подумал, что ты совсем у нас того!

И постучал костяшками пальцев по столу.

Но Варя продолжила:

– Во время прошлой службы ОНИ мне сказали, что есть женская обитель прямо в Иерусалиме. Что пешком можно дойти и до Храма Воскресения. И до Гефсимании. Рядом с местом, где Христос вознесся на небо. Мне туда надо.

– Все ты знаешь! – закачал головой батюшка, – там, понимаешь, монастырь связан с Русской Церковью Заграницей! Начальство у них другое.

– А вы им напишите. Я знаю, они меня возьмут.

– Ладно, – смирился священник, – напишу им. Потерпи еще немного.

7

Однажды Василий и Семен сидели в кафе на улице. Они заказали кофе, шоколадные булочки и по бокалу холодного белого вина. В городе стояли жаркие дни. Пришлось снять пиджаки, которые друзья повесили на спинки стульев. Между столиками шастали мальчишки с сувенирами и цветами в корзинках. И вдруг Василий заметил, как рука одного из них обследует сзади его пиджак. Он вскочил и вся парижская шпана рассыпалась в разные стороны, как стая испуганных воробьев. Вася и Семен бросились за грабителем, но разве можно догнать такого шустрого карманника? Конечно, нет!

Вася растерянно проверял, что у него могли вытащить.

– Карточка цела? – переживал Семен.

– Карточка вот она, а паспорта нет, – сообщил ему Вася, – все остальное тоже, кажется, цело. Паспорт! Как я теперь буду без паспорта?

– Будешь как я, писать заявление в полицию, ждать результата. Правда, паспорт можно через посольство восстановить, как я слышал. Не знаю точно! – Не надо в посольство! Вот ваш паспорт, – услышали они за спиной. Обернувшись, они увидели довольно игриво одетую девушку с вульгарным начесом на голове и не менее вульгарными румянами на щеках. На ней была обтягивающая блузка, короткая оранжевая юбка, черные чулки в крупную клетку и золотые туфли на высоком каблуке. В руках она держала документ Василия.

– Откуда он у вас? – удивился Вася.

– Мальчишки принесли.

– Они на вас работают? – спросил Семен.

– Нет, – качнула головой девушка и закурила длинную черную сигарету, – правильнее будет сказать, что мы с ними работаем на одних людей.

– И почему вы мне его возвращаете? – изумился Вася.

– Потому что я местным гаврошам запрещаю трогать своих. Русские должны поддерживать друг друга. Вас потом кто-нибудь другой ограбит. Жулья в Париже навалом.

– Спасибо, – прошептал Вася и протянул руку за документом.

Но дама отвела руку с паспортом за спину:

– Впрочем, я не возражаю, если за эту услугу я получу какой-нибудь гонорар.

– Конечно, конечно, – засуетился Вася. Пойдемте, пройдем через банкомат, чтобы я снял для вас деньги.

– Зачем куда-то ходить? – пожала плечами девушка, – можете мне через телефон перечислить.

– Я перечислю! Обязательно перечислю! Но могу я вас пригласить на кофе? Здесь неподалеку! Мы там как раз и сидели!

– Это делать не обязательно, – попытался возразить Семен.

Но девушка уже улыбнулась его другу и кивнула, соглашаясь с предложением.

За бокалом вина и горячими бараньим ребрышками она рассказала, что ее зовут Надя. Надя, как и Василий, тоже приехала из Ставропольского края. И так получилось, что с Васей они земляки. Она рассказывала про маленький городок Кисловодск, в котором осталась ее мама. Ей Надя сказала, что поехала работать горничной. Но кому нужны горничные без языка? Для этого есть другие профессии. Вот они-то и достались Наде.

И как-то так сложилось, что Вася не захотел с ней расставаться. Она была ласковой. С ней Васе было уютно. Осторожно, но твердо Надя вошла в его жизнь. Это было непросто, потому что паспорт у Нади забрали, как только она приехала в Париж. Он встречался с людьми, которым Надя отдавала почти все заработанные деньги, выкупил у них паспорт, заплатил огромную сумму, чтобы они навсегда про нее забыли и ни ее, ни его больше не беспокоили.

Надя переехала в его номер. Вместе они ходили по магазинам, чтобы она купила себе приличную одежду. У нее оказался отменный вкус, потому что эта приличная одежда стоила аховых денег. Но Васе для несчастной девушки было ничего не жалко. А Наде было жалко, когда Вася расплачивался в ресторанах и клубах за своего друга Семена. Она говорила Василию, что так не делают, что этот человек им не нужен. Вася начал задумываться: а может, она права. Они столько времени живут в Париже, с уголовным делом об украденных деньгах Семена ничего не происходит. Надо было что-то решать. Посоветовавшись с Надей, Вася решил, что они должны отсюда уезжать.

Когда он предложил в ближайшее время вернуться в Россию, Надя согласилась, а Семен нет. Он сказал, что останется здесь. Попросил одолжить ему денег на проживание в этом дорогом городе. Понимая, что Наде об этом лучше ничего не говорить, Вася снова от всей души щедро выручил своего друга.

Они вернулись в Москву. Вася думал, что Надя первым делом поедет навестить своих родных в Кисловодск. Ведь она не видела их года три. Но нет. Девушка объяснила молодому человеку, что вместо дорогих гостиниц они должны купить себе в этом городе постоянное жилье. Вася не спорил. Но и заниматься делами он не хотел. У него теперь здесь было много знакомых людей и предостаточно мест, где он искал и находил праздник в любое время суток. А Надя проявила нешуточную активность в поиске их будущей квартиры. И очень скоро она объявила ему сумму, за которую можно купить именно то, что им как раз нужно. Василий перевел деньги. Потом она эту квартиру обустраивала. Васе все нравилось. Он жил в удобном доме. Все было современным. Они ни в чем не нуждались. И у них не было никаких забот. Бесконечный карнавал не собирался останавливаться.

Но он остановился.

Однажды карточка Василия отказалась выдавать деньги. Это было так некстати. Он сидел за большим столом в окружении замечательных людей. И так опозорился! Нужно было заплатить за ужин, на который он пригласил всю эту компанию. Ничего не получалось. Казалось, ничего страшного, ведь все его гости были людьми обеспеченными, могли выручить, раз такое произошло. С каждым может случиться. Все почему-то промолчали. Никто не полез в карман пиджака за бумажником, не попытался помочь. Кто-то опустил глаза, кто-то отвернулся. И вдруг все быстро-быстро засобирались. Василий остался один.

Как-то договорился с официантом, что оплатит этот банкет позже. Оставил в залог свои дорогие часы. Когда он вышел из ресторана, оказалось, что все его друзья разъехались, а ему не на чем добираться домой. И он не понимал, как быть? Денег на такси не было. Не было денег даже на метро. Да он и не пользовался никогда общественным транспортом. Не умел. Не было необходимости. В кармане лежала только мертвая банковская карточка. И Вася пошел пешком. В три часа ночи ему открыла дверь заспанная Надя. Она выслушала его рассказ о странном поведении его приятелей, ничего не сказала, молча ушла в спальню.

Утром у Василия жутко болела голова. Надя принесла ему стакан воды с шипучей таблеткой. Но легче не стало. Несмотря на разбитость в теле, Надя села рядом и завела разговор о деньгах:

– Ты хочешь сказать, что твой счет опустел?

– Да я не знаю, надо разбираться с этим! – потирая лоб, отвечал Василий.

– И как ты хочешь разбираться?

– Поеду в банк, попрошу дать выписку.

– А если денег больше нет, то на что мы будем жить?

– Найдем! Мне Семен должен большую сумму. Он обещал вернуть.

– Кто бы Семена вернул! Ты думаешь, он отзовется, чтобы тебе помочь?

– Конечно! Мы же друзья!

Надя поднялась с кровати, подошла к плащу Василия, достала из кармана мобильный телефон:

– Позвони ему сразу.

Вася набрал номер. Сначала раздались гудки, но потом звонок словно сбросили и равнодушный женский голос сообщил, что абонент недоступен.

– Не может говорить, – сообщил Вася Наде, – потом перезвонит.

– Оптимист! – прокомментировала Надя, – а у отца ты можешь попросить денег. Ты же говорил, что у твоей семьи бизнес, что они не бедствуют.

– Нет! – испугался Василий, – Они ничего знать не должны. И я к ним не стану обращаться, даже если буду голодать. Сейчас мне надо поехать в банк. Все решения будем принимать после этого.

– Я с тобой поеду, – холодно ответила Надя.

В банке Василию дали распечатки расходов и объявили о том, что средств на счету больше нет. Из банка они шли молча. Вася морщил лоб, а потом спросил:

– А у нас кроме как на моей карточке никаких других денег не было?

– Не было, – ответила Надя металлическим голосом.

– А как мы сегодня будем обедать, как я вчерашний долг официанту верну?

– Не знаю.

– Надо подумать, может, у кого-то занять деньги?

– А отдавать как будешь? – спросила Надя и выразительно посмотрела на него.

– Можем квартиру продать. Зачем нам такая большая? Могли бы жить где-то проще.

– Знаешь, я столько времени жила по съемным комнатам, которые вынужденно делила с подружками из разных стран, что теперь я в ту жизнь возвращаться не хочу.

– Но это же моя квартира, она куплена за мои деньги! Я могу сам решить, как поступать!

– Ошибаешься! – возразила Надя, – это моя квартира. Она оформлена на меня. И я буду решать, как мне с ней поступать. А мы с тобой даже не расписаны. Чужие люди. И если ты не можешь мою жизнь оплачивать, то тебе лучше из нее уйти. Позвони Семену, может, он тебя приютит. В счет старого долга.

Надя пошла вперед, а ошарашенный Вася остался стоять на тротуаре. Он засунул руку во внутренний карман плаща, достал паспорт и мобильный телефон. Это были почти все вещи, которые у него остались. Он набрал Семена. И снова гудки сменились объявлением о недоступности абонента. В этот же день Василий отнес в ломбард запонки, перстень, золотую перьевую ручку и антикварный серебряный портсигар с драгоценными камнями из начала двадцатого века. Первым делом он вернулся в ресторан, где накануне заложил часы стоимостью в пару десятков тысяч долларов. Вчерашний официант с удивлением посмотрел на него:

– Спасибо, что пришли оплатить вчерашний ужин, – просиял он искусственной широченной улыбкой, принимаясь за пересчет купюр.

– И я хотел бы вернуть мои часы, – заметил Вася.

– Хотите вернуть часы? Какие часы? Вы что-то перепутали. Простите. Мне надо работать.

Обескураженный Василий понял, что его бездушно обманули, и он снова остался без копейки. И без часов.

8

Больше всего Варю смущало, что в Иерусалим надо было лететь на самолете. Ни она, никто из родителей и вообще из деревенских знакомых этим видом транспорта еще не пользовался. У нее почти не было вещей. И денег не было. Она спокойно, без слез попрощалась с родителями, взяла небольшую сумку, аккуратно завернутый в целлофановый пакет загранпаспорт и кошелек, где лежала крохотная сумма. Сначала ей было нужно на поезде прибыть из Смоленска в Москву, там перебраться в аэропорт, зарегистрироваться на международный рейс в Израиль, после самолета на автобусе добраться до центра города и уже пешком дойти до Елеонской горы, где располагался женский монастырь Марии Магдалины. Там ее ждали. Она знала, что легко обитель сможет найти по золотым куполам, которые видны издалека. Это должно будет оказаться самым простым. В то время, как остальное ей виделось немилосердно трудным. Каждый шаг реп маршрута (? не знаю такого слова…) требовал неимоверного напряжения воли и ума.

Она перекрестилась, сказала себе, что Господь все управит, повесила сумку на плечо и пошла к остановке. Автобус проходил только один раз в день. Расписание никогда не соблюдалось. Поэтому Варя вышла пораньше и приготовилась к долгому ожиданию. Солнышко припекало, ей уже становилось жарко. Она пожалела, что слишком мало взяла еды и совсем забыла про воду.

Не запаслась!

Вдруг она увидела, как к ней бегом несется отец Афанасий. Батюшка торопился, чтобы успеть попрощаться со своей удивительной подопечной. У него в руках был пакет. Запыхавшись, он сначала сунул пакет в руки Варвары, а говорить смог только через некоторое время, когда отдышался:

– Это тебе, моя дорогая! Тут бутерброды – и не спорь! – Ехать долго, сто раз проголодаешься! В бутылке квас! Тоже не помешает! А вот здесь немного денег. Рубли и доллары, чтобы ты смогла до места добраться без проблем. Да у тебя их не будет. На Святой Земле, мне кажется, ты почувствуешь себя лучше, чем дома.

– Спасибо, батюшка! Да не стоило, – пыталась возразить Варвара.

– Стоило! Стоило! Да, и вот еще! Ты там обо мне не забывай! Выходи на связь через Интернет! Я ждать буду! Молись там обо мне! Мне это знаешь, как нужно! И вот тебе записка с именами близких мне людей! Ты ее сохрани! Во время службы читай их! На Святой Земле молитва знаешь, какая сильная! Она все преодолевает! И скорая там молитва! Сегодня просишь, а завтра исполняется!

– Конечно, отец Виталий! Обязательно помолюсь! Я ведь для того туда и еду!

– Ты едешь туда к своему жениху! Помнишь? А он тебя там ждет! И все для тебя готовит. Я так за тебя переживаю, моя золотая! А с другой стороны, я очень спокоен, потому что точно знаю, что Господь тебя не оставит. А вот и автобус!

Из-за холма показался громыхающий и выпускающий клубы черного дыма небольшой автобус, в котором уже ехало четыре человека. Он остановился рядом с Варей и батюшкой. Они обнялись, отец Виталий перекрестил девушку. Она по ступенькам начала заходить, когда он ее окликнул:

– Варечка! Вот, возьми! В минуты скорби очень помогает!

И протянул ей свои четки.

Варвара приняла их и прижала к груди. В это мгновение слезинка выкатилась из ее глаз. Первая за все время. Какое счастье, что Господь послал ей такого человека! Она взглянула на него и беззвучно прошептала:

– Спасибо!

9

– Подожди! – Крикнул официанту Василий.

– Что вы хотите? Будете шуметь – я вызову охрану.

– Я не буду шуметь. Дай мне поесть.

Официант с усмешкой высокомерно посмотрел на человека, который вчера беспросветно кутил, даже не интересуясь астрономической ценой каждого блюда. Чего скрывать! В счет вписывалось много услуг из воздуха, которые приходили обслуживающему персоналу в голову, но никогда не были оказаны. Все равно их никто не проверял. И вот теперь этот баловень судьбы униженно просит какой-нибудь еды! Какой сладкий момент! Официант пренебрежительно ответил:

– Зайди и жди меня вон за той дверью! – указал на черный выход за стойкой бара.

Василий засеменил в указанную сторону. Он не понимал, почему голод всего одного дня влиял на него с такой силой. Казалось бы, можно голодать и день, и два, и три. Но от внезапно изменившегося положения Вася все время ощущал холод внутри себя. У него начались дрожь, которая не прекращаюсь ни на минуту. Это был не симптом какой-то болезни, это было проявление сверх отчаянья, которое тут же отразилось на его облике. Где бы он ни появился после размолвки с Надей, несмотря на неплохую, вполне приличную одежду, у полиции, охранников, обычных работников торговых центров, парков и вокзалов возникало желание избавиться от него, прогнать этого презренного человека, с которым приличные люди не должны находиться в одном пространстве. Он думал, что сможет продержаться какое-то время, не теряя достоинства, но в нем открылся какой-то тщедушный зверек, который уходил, когда гнали, молчал, когда ругали и даже оскорбляли. Он понимал, что остался абсолютно один. И нет в целом мире человека, который сейчас проявит о нем заботу, выручит его, протянет хотя бы кусок хлеба. От этого озноб отчаянья колотил его еще больше. Теперь ему не нужно было ничего особенного. Только выжить. Только сохранить остатки жизни, пока от этой тряски организма она не выскочила из него, как аромат из открытого флакона, где раньше были неплохие духи.

Через несколько минут дверь растворилась и на пороге показался официант. Он снова взглянул на скукоженную фигуру Васи, нагло ухмыльнулся и указал на коробки с мусором и очистками:

– Вот это все перетащи из подсобки на свалку. Она за зданием ресторана. Увидишь, когда пройдешь через задний двор и спустишься по тропинке к металлической ограде. Потом помоешь здесь полы и будешь ждать у этой двери, когда я освобожусь. Понял?

– Я понял, – тихо ответил Василий.

Он принялся вытаскивать наружу размякшие картонные коробки, в которые были свалены вперемешку очистки овощей, недоеденные блюда с тарелок клиентов, гнилые овощи из хранилища, обертки и другой мусор.

Коробки по дороге прямо в руках разваливались и раскрывались, содержимое вываливалось под ноги Васе. Помойка, куда он должен был все это выбросить, находилось довольно далеко. Отнеся первую ношу, он уже тяжело дышал, а таких коробок было не меньше десяти. Голод подгонял его. В глазах от усталости двоилось. Все было несправедливо. И что его дорогие часы, на деньги, от которых он рассчитывал жить некоторое время, ему не вернули, а деньги за ужин взяли, и он остался без копейки, хотя за запонки, портсигар, перстень и золотую ручку ему выдали неплохую сумму. Она бы могла сейчас его здорово выручить. Но жаловаться было некому. Теперь с ним было все иначе, чем вчера: жить было негде. Есть было нечего. Он не знал, где будет ночевать. А эти вонючие объедки с чужих столов давали какой-то шанс.

В этот момент коробка в его руках лопнула. На дорожку, ведущую к помойке, высыпались какие-то фрукты, перемешанные с холодной картошкой и спагетти. Вася начал их собирать руками. Вдруг ему попался узорно вырезанный ананас, начиненный карамелью и шоколадом. Он вспомнил, как сутки назад ему подали этот ананас на тонком фарфоровом блюде, объясняя особую оригинальность вкуса, который он может почувствовать. Он тогда взял нож и попытался вырезать на поверхности плода забавную рожицу. Вот теперь этот ананас в виде смайлика таращился на него и злобно ухмылялся встрече со старым знакомым. Вася руками разломал его, вытряс себе на ладони содержимое, которым вчера пренебрег, и жадно принялся запихивать его себе в рот, обливаясь слезами над своим дурацким положением.

Останавливаться надолго было нельзя. В подсобке ресторана оставалось еще несколько коробок. Взмокший, с грязными руками и испачканным лицом Вася вернулся за ними. Прежде чем высыпать в мусорные баки, он каждый раз внимательно смотрел, можно ли там найти что-то съестное. Вытягивал то половину котлеты, то надкусанную рыбу. Он думал, что, может, зря это делает, ведь сейчас он помоет пол и официант, как обещал, даст ему нормальной еды. Но голод был таким сильным! Преодолеть позывы своего избалованного желудка Вася не мог.

И вот, наконец-то, весь мусор был вынесен. Осталось вымыть подсобку. Сначала он тщательно подмел ее, а потом набрал в ведро воды и начал старательно тереть пол. В этот момент дверь широко распахнулась и на пороге оказался толстый человек в черном костюме, который нелепо топорщился у него на животе:

– Ты кто такой? – раздраженно спросил толстяк.

– Я… Помогаю! – растерянно промямлил Вася.

– Кому помогаешь? Ты работаешь у нас?

– Я официанту помогаю.

Толстяк злобно выскочил из подсобки и через пару минут вернулся с официантом. Тот испуганно пытался что-то объяснить, но толстяк орал на него, выпучив глаза:

– Чужой человек! Рядом с кухней! Без разрешения! Неоформленный! Без санитарной книжки. Да я тебя за это самого выгоню! Сорок процентов премии вычитаю! Чтобы через тридцать секунд его здесь не было!

Официант без слов подскочил к Васе, схватил его за шиворот и выволок к стеклянным дверям заведения. Он толкнул его с силой, что по лестнице вниз Васе пришлось сбежать, а в конце с силой упасть на колени. Вася понял, что вся работа проделана бессмысленно. Он не получит ничего. Никакого человеческого ужина не будет. Хорошо, что он перехватил что-то из этих дурацких коробок. Может, еще вернуться к ним, там же было много еды! Но ресторан окружал металлический забор. Попасть внутрь можно было только через подсобку, а туда вход ему уже был закрыт. Вася поднялся, отряхнул брюки. С сожалением увидел дырку на правом колене, которая образовалась после падения. И, чуть прихрамывая, поплелся отсюда в никуда.