Текст книги "Рассказы"

Баальбекскую веранду так построить было невозможно.

Требовалась неведомая техника!

Откуда же ей было взяться в то время?

Неизвестно, что хотели поставить Баальбекские строители (земные или неземные?) на подпорную стенку. Может быть, памятник, который не внушал бы никому сомнений, кем он поставлен? Во всяком случае, такое сооружение вовсе не требовалось для взлетной площадки ракет, которые в состоянии подняться откуда угодно, например с Луны (наша «Луна-20»!). Один лишь постамент незавершенного памятника ошеломляет своей грандиозностью. Построенный на нем тысячелетия спустя храм Юпитера, конечно, никак не отвечает первоначальному замыслу, который, быть может, отразил бы разум и внешность пришельцев. Кто-то или что-то помешало им сделать задуманное. Может быть, наш климат оказался вредным для гостей Земли или их техника отказала? Впрочем, судя по пустыне Наска и преданиям различных народов, гости жили среди них долго.

Почему же они улетели и куда? Домой? Выполнили свою миссию, пообещав вернуться, или пошли новыми дорогами еще к новым мирам?

Предостережения

Но они не просто ушли. Судя по древним записям, они немало рассказали. Так, на санскритском языке имеется описание огненной колесницы, сделанное несколько тысяч лет назад. «Посередине корабля тяжелый металлический ящик является источником силы. В начале путешествия открывались отверстия восьми смотревших вниз труб, а верхние задвижки труб были закрыты. „Ток“ с силой вырывался и ударялся в землю, поднимая тем корабль вверх. Когда же он взлетал достаточно, смотревшие вниз трубы прикрывали до половины, чтобы можно было висеть в воздухе, не падая. Тогда большую часть „тока“ направляли в кормовую трубу, чтобы он вылетал, толкая тем корабль вперед освобожденной силой…» Древнеиндийский источник «Самаранга Судрахара» так повествует об устройстве летающего корабля: «О том, как изготовить детали для летающей колесницы, мы не сообщаем не потому, что это неизвестно нам, а для того, чтобы сохранить это в тайне. Подробности устройства не сообщаются, потому что, узнанные всеми, они могли бы послужить злу». «Сильным и прочным должно быть его тело, сделанное из легкого материала, подобное большой летящей птице. Внутри следует поместить ртуть с железным подогревающим устройством. Посредством силы, которая таится в ртути и которая приводит в движение вихрь, человек, находящийся внутри этой колесницы, может пролетать большие расстояния по небу самым удивительным образом… Колесница развивает силу грома благодаря ртути, и она сразу превращается в жемчужину в небе».

Что же так заботливо скрыто в этом древнем тексте, что зашифровано под «ртутью»?

Не некий ли особо тяжелый металл цвета ртути?

Таким металлом мог быть уран!..

И дальше. О чем предупреждали прилетавшие.

В дальнейшем эпосе «Махабхарата», записанном 3 тысячи лет назад, рассказывается о страшном сражении, происходившем, по-видимому, не на Земле:

«Сверкающий снаряд, обладавший сиянием огня, лишенного дыма, был выпущен. Густой туман внезапно покрыл войско. Поднялись несущие зло вихри. От жара, излучаемого оружием, содрогнулся мир… Вода стала горячей, звери умирали… и яростное пламя заставляло деревья валиться рядами, как и при лесном пожаре. Кони и боевые колесницы сгорали. Затем на море стало тихо. Подули ветры… Трупы погибших были так изуродованы страшным жаром, что уже не напоминали людей. Никогда раньше мы не слышали о подобном оружии. Оружие внешне походило на огромную железную стрелу, которая выглядела как гигантский посланец смерти. Чтобы обезвредить одну такую неиспользованную стрелу, ее требовалось измолоть в порошок и утопить в море. Уцелевшие воины сразу после взрыва должны были спешить к реке, чтобы омыть одежду и оружие».

Как известно, так надлежит поступать, чтобы смыть радиоактивную пыль!

Такие же описания неведомых войн с применением чудовищного оружия (в Индии

– Пламя Индиры), есть и в Южной Америке (оружие Машмак) и даже в кельтской мифологии («Искусство грома») – словом, в тех местах, где могли быть контакты со звездными пришельцами, которые, надо думать, скорее не карали, а предупреждали людей о подобном оружии (если высший Разум гуманен!).

Есть немало упоминаний о влиянии гостей из космоса на народы Земли, есть немало «следов», которые следовало бы рассмотреть. Мы не знаем, какие из них окажутся (и окажутся ли!) действительно следами инопланетных визитов, сказать в каждом случае «да» или «нет» одинаково ответственно.

Поставим себя мысленно на место «звездных пришельцев», стремившихся оставить неисчезающий в веках след своего посещения, и даже больше – быть может, послание землянам, предостерегающее от ужасного оружия, о котором они рассказывали нашим недоумевающим предкам, видевшим в нем лишь «божественную силу», а не грядущую опасность для их потомков.

Мне кажется, что гости из космоса должны были бы остановиться на космосе!

Только там все остается неизменным.

На математическом конгрессе в Москве в 1966 году талантливый французский ученый, защитивший докторскую диссертацию в Чикаго, в Северо-Западном университете, по вопросу о слежении за искусственными спутниками Земли, Жак Валле предложил мне выступить в советской прессе с совместной статьей о некоторых загадочных явлениях в земной атмосфере и ближнем космосе. Мы переписывались с ним полгода и опубликовали в ј 8 «Техника – молодежи» за 1966 год статью «Что летает над Землей?».

Жак Валле включил в нее такой абзац:

«Уместно вспомнить странные неопознанные спутники Земли, по крайней мере один из которых движется в противоположную сторону, чем все запущенные в СССР и США».

Этот странный спутник, который запустить с Земли было бы крайне сложно, поскольку скорость вращения Земли не способствовала бы, а препятствовала достижению первой космической скорости, получил на Западе название «Черный принц».

Человечество, овладевая космосом, уже сейчас может решить техническую задачу полета к Черному принцу, чтобы исследовать его.

А что, если это не «приблудившийся метеорит», а искусственный объект, оставленный на орбите спутника Земли, рассчитанный на то, что достичь его люди смогут лишь на высоком технологическом уровне развития, когда их и следует предупредить об опасностях «ядерного барьера»?

А что, если внутри этого объекта человечество найдет бесценную для себя информацию?

Конечно, оговариваюсь, это всего лишь предположение. Но оно отталкивается от установленных фактов. Вот если бы Черного принца не было, не о чем было бы говорить. А он есть… И кто знает, может быть, этот след в космосе окажется самым главным в той цепочке размышлений, на которые навели нас археологические загадки.

Фантастические выводы заманчивы, но стоит помнить слова философа Канта: «Кто не умеет сдерживать своей фантазии – тот фантазер; у кого необузданная фантазия соединяется с идеями добра – тот энтузиаст; у кого беспорядочная фантазия – тот мечтатель».

И вместе с тем без фантазии нет науки. Очевидно, космическую археологию, зарождение которой мы видим, смогут создать не фантазеры или мечтатели, а энтузиасты.

МАРСИАНСКАЯ ПАРТИЯ
(Из рассказов в кают-компании)

На этот раз «кают-компания» возникла прямо на палубе речного теплохода, нарядного, белоснежного.

Был жаркий вечер. Нестерпимая духота в каютах выгнала всех на палубу. Пассажиры, как и на океанском лайнере или на ледокольном пароходе, где мне привелось послушать немало рассказов, собирались группами, сдвигая, шезлонги и стулья. Уходившие пейзажи подсказывали интересные истории. И, как водится, кое-кто играл в шахматы.

Мы подсели к играющим. Моего знаменитого спутника узнали сразу. Партнерам показалось кощунством продолжать при нем партию, и они вскоре смешали фигуры.

Седой полковник очень интересно рассказывал о боевом эпизоде. Яркая белая береза на высоком берегу напомнила ему вот такую же, стройную русскую березу, которая одиннадцать раз переходила из рук в руки, превратившись в обугленный пень. Но гитлеровцам он не достался.

Когда полковник смолк, один из шахматистов вспомнил, что я когда-то выступал у них в институте с рассказами. Он выдал меня присутствующим и предложил эстафету рассказчика передать мне.

Синеглазая девушка с древнегреческим узлом волос на затылке, оказывается, читала в одной из моих книг неосторожное обещание рассказать продолжение весьма необычной встречи.

– Это правда, о чем вы написали? – с надеждой спросила она.

– Конечно, – улыбнулся я. – Ведь рассказ был в кают-компании. – Шахматисты рассмеялись. Но девушка осталась серьезной.

– Вы увиделись еще раз с марсианином? Через полгода?

– Нет. Через десять лет.

Полковник поморщился:

– О каком марсианине может идти речь, если Марс – мертвая планета?

– Не скажите, – возразил я – Мнения планетологов расходятся. Если существование жизни на Марсе пока не доказано, то возможность жизни в «марсианских условиях» стала предметом экспериментов.

– Позвольте! Но ведь их не оказалось на фотографиях, полученных американской автоматической станцией «Маринер-4», – возразил полковник.

– Я отвечу вам словами доктора Пнккеринга, одного из руководителей эксперимента. Американский спутник «Тирос» с высоты 800 километров получил 20 тысяч фотографий Земли такого же масштаба, как и снимки «Маринера-4» (мельчайшая деталь – около трех километров). И среди этих 20 тысяч фотографий Земли нашлась только одна, на которой можно бы разглядеть следы жизнедеятельности разумных существ. На всех остальных Земля казалась необитаемой. А ведь с «Маринера-4» передали только 20 снимков. Но вот по многим тысячам фотографий, которыми располагали астрономы, была составлена подробная карта Марса с его удивительными каналами. Они, видимо, представляют собой полосы растительности, начинающей развиваться от полярных шапок после начала их таяния, распространяясь все дальше к экватору. Похоже, что талая вода полярных шапок Марса используется для орошения в масштабах всей планеты.

– Выдумки! – замахал руками полковник – Разве в марсианских условиях возможна жизнь? Там и кислорода-то нет!

– Американский исследователь С. Зигель воссоздал марсианскую атмосферу в камере. И, представьте себе, в ней прекрасно жили без всяких скафандров не только насекомые, но даже черепахи, не говоря уже о прорастающих семенах растений. Любопытно, что у черепах изменялось количество крови, а также и былая потребность в большом количестве кислорода.

– Не понимаю, – пожал плечами полковник. – Говорить о цивилизации марсиан всерьез?

– А почему бы нет? Именно так говорит о ней президент Академии наук БССР В. Ф. Купревич в своих статьях. А наш астроном Ф. Ю. Зигель доказывает, что спутники Марса, которые теперь многими признаются искусственными, появились менее ста лет назад.

– И вы верите в марсиан? – сердито спросил полковник.

– Вы сами поверите, если только услышите все с самого начала, – увлеченно сказала девушка.

И мне пришлось рассказать, как это случилось и в первый и во второй раз:

– Я дежурил тогда в Центральном аэроклубе. Нет, я не летчик, просто состоял в секции астронавтики Центрального аэроклуба СССР имени Чкалова.

Я заметил «его» в окно, когда он шел по двору аэроклуба. Я словно нарочно задержался, будто знал, что он придет. Что-то странное показалось мне в его походке, когда он перебирался через сугроб. Еще более странным показался он вблизи. Дело было не в его маленьком росте и, казалось бы, затрудненных движениях, не в некоторой непропорциональности тела, рук и ног, даже не в крупной шишковатой и совершенно лишенной волос голове… Меня поразил взгляд его умных глаз, измененных диковинными, неимоверно выпуклыми стеклами очков. Его огромные, чуть печальные глаза проникали в собеседника и все понимали…

Положив на стол рукопись, он посмотрел на меня с ласковой улыбкой и, конечно, заметил мой легкий испуг.

– Нет, это не для литконсультации и не для печати, – сказал он.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Я знаю, что преждевременно говорить о межпланетном полете и составе экипажа корабля. И все же мне хочется заручиться поддержкой вашей секции.

Передо мной стоял не юноша, с ним нельзя было пошутить, нельзя было посоветовать ему овладеть науками, которые понадобятся исследователю планет. Непостижимым путем он понял меня и сказал:

– Я не астронавт, не геолог, не врач, не инженер. – Он чуть задержал дыхание. – Хотя мог бы быть каждым из них. Но все же я рассчитываю на поддержку, ибо мне необходимо… вернуться… на Марс.

Мне стало не по себе.

– Обыкновенный псих, – прервал мой рассказ молодой шахматист, который слушал со скептической улыбкой.

– И у меня мелькнула такая мысль. Припомнилось, как в 1940 году я читал письмо одного заведующего универмагом в городе Свердловске, просившего помочь ему вернуться… на Марс. Говорят, во всем остальном работник торговли был вполне нормальным человеком.

Посетитель улыбнулся. В глазах его я прочел, что он опять понял меня.

Я поймал себя на том, что не только он угадывает мои мысли, но и я понимаю его даже без слов. Легче всего было счесть его больным.

– Да, – сказал посетитель. – Первое время я попадал в сумасшедший дом, пока не понял, что бесполезно убеждать людей в том, что я не человек.

Я развернул рукопись и нахмурился, увидев испещренную странными знаками страницу. Что это? Мистификация?

– Я мог бы написать на любом из распространенных земных языков, но… важнее было убедить людей, что невозможно разумному индивидууму придумать в одиночестве неведомый язык со всей его выразительностью и гибкостью, нельзя изобрести письменность для записи всех богатств этого языка. Важно, чтобы люди поняли, что ЭТО НАПИСАНО представителем ДАЛЕКОГО МУДРОГО ПЛЕМЕНИ, живущего в суровом мире увядания…

– Но как это прочесть? – не выдержал я и тотчас увидел за очками ласковое участие.

– Ваше время располагает кибернетическими машинами, способными расшифровать даже древние иероглифы. Мои вряд ли будут труднее. Если расшифрую я сам, мне не поверят.

Я почти понял, кем написана странная рукопись, и ощутил нелепость своего положения. Кто заинтересуется этой встречей: весь мир или группа психиатров?

Через выпуклый хрусталь очков на меня смотрели передающие и читающие мысли глаза. Разве возможна с ними ложь или двоедушие, ханжество или лицемерие?

Мы расстались, договорившись встретиться в этой же самой комнате или у меня дома через полгода…

Ну, а потом… Потом многое изменилось. Запущен был первый искусственный спутник Земли, космонавтикой стали заниматься уже не любители, а научные институты.

– А рукопись? – спросила девушка. – Ведь ее расшифровали?

– Да. Нашлись энтузиасты, которые из чистого любопытства проверили возможности своей электронно-вычислительной машины. Академик, руководивший ими, смеясь говорил, что можно даже ночные огни города расшифровать в виде поэтического произведения, коль скоро они навевают на поэта вдохновение. Машина расшифровала несколько первых страниц дневника…

– Дневника? – удивился полковник.

– Да, дневника, в котором день за днем записывались впечатления марсианина, спрыгнувшего с помощью какого-то аппарата на Землю перед трагической гибелью марсианского корабля в тунгусской тайге в 1908 году.

– Опять тунгусский метеорит! – воскликнул полковник.

Мне не хотелось спорить о тунгусском взрыве, хотя я не переменил своих взглядов. Достаточно того, что мое участие в этом споре привело ко мне марсианина в первый раз (уходя он признался в этом). Я мечтал опубликовать дневник марсианина, даже написать об этом роман, но… кроме первых и последних страниц дневника, основной его части не было. Выдумывать мне не хотелось. А сам марсианин больше не появлялся.

Пришел он через десять лет, когда люди уже дважды посадили на Луну автоматическую станцию, когда послали такие же станции к Венере и Марсу, забросили на Венеру вымпел, сфотографировали Марс.

– Он принес вам остальные страницы дневника? – спросила девушка.

– Нет. Он усомнился, что, опубликованные в виде романа, они могут привлечь к нему внимание. На этот раз он пришел ко мне домой с новым планом доказательства того, что он чужепланетное существо, представитель высокоразвитой цивилизации.

– Может быть, у него сердце с правой стороны? – пошутил кто-то из слушавших.

– Его организм удивительно похож на человеческий. Он утверждал, что обладает исключительными умственными способностями. И хотел с моей помощью продемонстрировать это всему миру.

– Он умел делать сложные вычисления в уме? – спросил полковник.

– Он попросил меня устроить ему встречу с самым знаменитым шахматистом (он знал о моей причастности к шахматам).

И снова, сказав об этом, он угадал мои мысли.

– Вы думаете, вам трудно будет уговорить прославленного гроссмейстера встретиться с безвестным противником? Вы только сведите нас, я сам постараюсь убедить его.

И я познакомил его с одним из выдающихся шахматных дарований, вы извините, гроссмейстер, что я так говорю о вас.

– Польщен, – отозвался мой спутник, молчавший до сих пор.

– Теперь признайтесь, что вы почувствовали, когда я представил вам его в Шахматном клубе?

– В первое время я был обескуражен, – признался гроссмейстер. – Потом постарался понять, чего хочет этот странный человек.

– Человек? – воскликнула девушка.

– Таким он мне показался. Потом я почувствовал, что не могу не пойти ему навстречу.

– Ну, ясно! Гипноз, – решил полковник.

– Я тоже так было подумал. Поэтому, когда мы сели уже за шахматный столик, я старался не смотреть ему в глаза, обдумывая варианты.

– Он разгадывал ваши намерения за доской? – забеспокоился молодой шахматист.

– Не больше чем любой противник. Он сказал, что намерен продемонстрировать на шахматной доске торжество мысли, торжество гуманизма.

– Но почему это надо доказывать с помощью шахмат? – снова пожал плечами полковник.

– Мне это показалось понятным, – ответил гроссмейстер. – Я, конечно, не поверил, что это марсианин. Я счел его за чудака, быть может, даже больного… но… Почему шахматы, спрашиваете вы? Да потому, что условная концепция шахмат, как известно, позволяет математикам проводить эффективное сравнительное программирование электронно-вычислительных машин. В шахматах, пусть в условной форме, воспроизводятся некоторые аналоги жизни и борьбы. Мне показалось занятным «проверить» того, кто называл себя марсианином, и, не скрою, я в равной степени хотел и разоблачить его и… убедиться, что он действительно марсианин.

– Партия сыграна недавно, – снова вступил я. – Вернее сказать, сыграно пять партий. Четыре окончились вничью, а вот пятую партию… ее стоит опубликовать. Может быть, она в самом деле докажет, что партнером гроссмейстера было существо, обладающее необыкновенными способностями.

– Как? Неужели он выиграл? У вас? – изумились оба шахматиста.

– Дело не в исходе партии, – заметил гроссмейстер. – Вы увидите, что дело совсем в ином. С идеями моего противника согласится любой прогрессивный человек, но вот способ демонстраций этих идей на шахматной доске способен удивить.

– Покажите нам эту партию, – попросили все, даже не знающие шахмат.

– Хорошо, – согласился гроссмейстер и расставил на доске позицию.

– Я не буду рассказывать, «как дошел до жизни такой». Я был несколько раздосадован предыдущими ничьими и считал своим долгом непременно выиграть, а это всегда опасно. Словом, я не остановился перед тем, чтобы пожертвовать ладью и получить позицию, когда появление моего нового ферзя неизбежно. Это, как я думал, решало партию в мою пользу. Но… тут-то и началось марсианское продолжение.

Гроссмейстер Марсианин

Марсианин играл белыми и сделал ход:

1.е5-е6 Если бы он взял ладьей на f7, то я бы легко выиграл: 1. Л:f7? d1Ф 2. е6 КаЗ+ 3. Крb4 Фс1 4. СсЗ Ф: е3 5. е7 С:f4, или 4. Ла7 С:f4 5. Cf6+ C:g5 6. С:g5+ Кр:g5 7. е7 Фс4+ и снова белые проигрывают.

И мне не оставалось ничего лучшего, как поставить своего желанного ферзя.

1. … d2 – d1Ф Если бы я взял предложенную им пешку, он задержал бы мою: 1.. fe? 2. Лd7!

– и я не могу ставить ферзя 2… d1Ф? 3. Cf6+ и выигрыш.

Теперь уже марсианин не стал брать пешку, учтя, что после 2. ef? Ка3+ 3. Kpb6 Фb1+ 4. Кра6 Фf5 черные выигрывают. И он сыграл:

2. е6 – е7

Гроссмейстер Марсианин

Положение сложилось напряженное, но оно не казалось мне безнадежным. Белая пешка стремится в ферзи, однако у меня достаточно средств бороться с нею. Я бросил в бой коня:

2. … Кb1 – а3+ 3. Kpb5 – b6!

Гроссмейстер Марсианин

Удивительно тонкий ход! Марсианин рассчитал все. Сходи он: 3. Крс5? Фс2+ 4. Kpd5? Фс4+ 5. Кре4 Фе6+. 6. Kd5 Фе6 + 7. Кре5 Cg7+, и я бы выиграл. Или: 3. Крс6? Фа4+ 4. Крс7 Кb5+ 5. Kpb6 Kd6, а если 5. Kpd8, то Фа8+ с выигрышем. 3. Кра5? Кс4+ 4. Крb4 Kd6 6. Лd7 С:f4 и победа за мной.

3. … Ка3-с4 + Мне не помогло бы 3. … Фа4? 4.Кd5! Кс4+ 5. Крс7 Фа5+ 6. Kpb8 Ф:d5 7. е8Ф Фd6+ 8. Крс8. Проигрывало и 7. … Kd6 8. Лb4. Или после 4. … Фb5+ 5. Крс7 Фе8 6. Лb4! Кb5+ 7. Kpb6 Фb8+ 8. Кра6, увы, с выигрышем у белых.

4.Крb6-с5 Фd1-а4

Гроссмейстер Марсианин В этом положении марсианин решил отдать проходную пешку, казалось бы, единственную свою надежду. Он ходит:

5. Лb7 – b4!

Ладья встала в глубокую засаду против моего короля, который был отделен от нее целыми тремя фигурами. Одновременно взводится пружина задуманного марсианином механизма. Мне ничего не оставалось, как взять опасную пешку.

5. … Фа5-а7+ 6. Крс5:с4 Фа7:е7 Гроссмейстер Марсианин И вот здесь-то марсианин и спустил взведенную пружину, обрушив на меня целый фейерверк жертв.

7. Kf4-g6+ f7:g6 8. Cd4 – f6 4+ Фе7:f6

Гроссмейстер Марсианин

Марсианин своеобразно демонстрирует торжество мысли. На моей стороне сила, но, увы, смотрите, как она оборачивается против меня же!

9. Kpc4-d5+ Я мог бы попробовать 9. … Cf4?, отдавая ферзя и слона за ладью, но получал безнадежный пешечный эндшпиль. 10. Л:f4+ Ф:f4 11. ef Kpg4 12. Кре5 h4. 13. Кре4. Это был бы «серый проигрыш», недостойный моего противника. Честно сказать, видя все последующее, я не считал себя вправе помешать ему довести замысел до конца:

9. … Kph4-g5 10. h2-h4+ Kpg5-f5

Гроссмейстер Марсианин

И теперь следуют уже неизбежные удары, утверждающие торжество дальнего расчета:

11.g2-g4+ h5:g4 12. Лb4 – f4+

Конечно, не 12. е4 + Kpf4 13. е5+ Kpf6 14. ef Kp:f6 15. Л:g4 Крf5 с выигрышем ферзя, но не партии.

12. … Ch6:f4 13. e3-e4X.

Гроссмейстер Марсианин

Да! В этой партии я получил мат, которым горжусь.

Финальное положение говорит само за себя. Эта позиция прекрасно иллюстрирует победу мысли над грубой силой. Фигуры черных, подчиняясь строгой шахматной логике, но, будто загипнотизированные, заняли свои места вокруг черного короля, стиснув его со всех сторон, отняв у него все нужные ему поля. Двух белых пешек оказалось достаточно, чтобы поразить целую вражескую рать. Эту проигранную партию я включу в сборник своих лучших произведений.

– Может быть, я не слишком много понимаю в шахматах, сказала девушка, – но мне хочется думать, что ОН все-таки был действительно марсианином.

– Не знаю, не знаю, – сказал полковник. – Удивительно.

– Вам надо будет опубликовать все как оно было, – посоветовал мне один из слушавших.

– Я сделал одну попытку: послал позицию из этой партии на Всемирную шахматную олимпиаду. И там ее автору, то есть, по существу говоря, марсианину, была присуждена золотая олимпийская медаль. Я храню ее до нашей будущей встречи с марсианином.