Текст книги "Байки космических бродяг"

– Совсем забыл сказать, мы же как только из чёрной дыры-то вывалились, так прямехонько на Глибею и угодили.

– Та иди ты! – слегка обалдел второй пилот от несколько неожиданного поворота и ещё более неожиданного признания.

– Не веришь?

– Так, чёрная дыра – это же область в пространстве-времени из которой возврата нет. Как же такое могло произойти?

– Во-о-от, – поднял указательный палец вверх штурман. – И все остальные так же полагают. Да мы и сами, чего греха таить, думали как и ты, покуда наш корабль в неё – окаянную не провалился. Поначалу все здорово струхнули. Но ты к тому моменту уже в отключке был. Кто молитву читать стал, кто из заначки бутылку помчался доставать, чтоб как полагается напоследок – с музыкой… в голове, на тот свет отправиться. Но, не сложилось.

– С музыкой?

– С тем светом, умник. Оказалось, что ошибся старик Эйнштейн в своих расчетах, а эти его сподвижники и последователи Карл Шварцшильд с Джоном Арчибальдом Уилером поторопились с выводами. И никакие это не коллапсары вовсе.

– А что же тогда?

– Вот, – хитро прищурился Иванович. – Умный вопрос, думал, что и не спросишь. Вижу, что идёшь на поправку. Оказалось, Лёха, что это и есть та самая кротовая нора, а проще – кротовина, представляющая собой «туннель» в пространстве.

Услышав такое, Алексей, как сидел с открытым ртом, так и застыл на пару минут, переваривая услышанное. Поначалу слова Бывалого вызвали в его мозге диссонанс рождающий жуткий психологический дискомфорт, разрывающий серое вещество на части и провоцирующий легкую степень безумия, стремящую по нарастающей к полному сумасшествию.

– Это что же получается, – промямлил он переварив (как смог) услышанное. Получается, что чёрная дыра заполнена той самой экзотической материей, обладающей отрицательной плотностью энергии. А подобные вещества отталкиваются, а не притягиваются вследствие гравитации.

– Это точно, – подтвердил Иванович. – Как толконуло нас, так старпом чуть бутылкой не подавился. Правда, обошлось. Только горлышко в глотку вошло. А глотка-то у него луженая, так что сдюжила. Оставшуюся часть посудины, зубами зафиксировал. Они у него крепкие – титановые.

– При чём здесь его зубы, Иваныч? – возмутился Леха. – Ты хоть представляешь себе, что это открытие переворачивает всю квантовую механику с ног на голову.

– А то. И не только я, весь наш экипаж это просек. Но вот, зубы, я тебе скажу, очень даже при чём. Если бы не его зубы, не болтал бы я сейчас с тобой, милок. Я этим зубам жизнью, можно сказать, обязан. А ты – при чём? – передразнил его Иванович и пыхнул трубкой. – Вот помню, когда мы на Медине по тамошним скалам карабкались, у меня возьми да и лопни страховочный трос. И аккурат в тот момент, когда я со скалы сорвался. Лечу я в пропасть, значит, с жизнью, само собой, прощаюсь. В общем, всё как полагается. А старпом наш – молодчина, не растерялся и успел таки за оборвавшийся конец зубами уцепиться в прыжке. Мало того, что он проделал это с завидной ловкостью, так ещё потом и удерживал меня минут пять, пока подмога подоспела. А ты – при чём здесь его зубы?

– А что, руками не мог удерживать? Так же удобнее.

– Так руки-то у него заняты были. Он же ими – обеими за ледоруб держался, которым успел за край скалы зацепиться.

Представив себе эту картину, как старпом, который был в два раза меньше грузного Ивановича, удерживает зубами верёвку на которой повис штурман, Лёха лишь скептически ухмыльнулся и спросил:

– Шуму поди было, когда вы об этом в отчете написали. Да?

– Не, Лёха. Не было шуму, поскольку в отчете мы об этом упоминать не стали.

– Зачем же вы, Иваныч, такое открытие от человечества утаили?

– Что у старпома нашего зубы титановые? – уточнил штурман. – Или что он ими может удерживать вес вдвое больше своего собственного?

– Да, нет же. Что чёрная дыра – это вход в кротовую нору. Как же вы могли? – сокрушался второй пилот.

– Да не убивайся ты так, милок, – посочувствовал ему Иванович. – Ну, сам посуди, разве ж это дело, если целый экипаж в дурку упрячут.

– В каком смысле? – оторопел Лёха.

– Да в самом прямом. Или ты думаешь, если бы мы об этом пространственном прыжке через чёрную дыру в отчете написали, нас бы орденами и медалями наградили? Сам же говоришь, обнародуй мы эту информацию – вся квантовая механика нафиг.

– Это точно, – согласился Алексей.

– Во-о-от! А теперь и помозгуй, что проще: избавиться от десятка свидетелей, объявив их сумасшедшими, или целый раздел физики переписывать, объявив его лженаукой, а всяких там академиков и докторов наук лишать их почетных званий и регалий. То-то же. Молодой ты ещё. А так и овцы сыты и волки целы. Выгода обоюдная: все, как и раньше, пребывают в чудесном научном заблуждении, а мы целые, невредимые, да ещё теперь знаем короткую дорогу на этой трассе. Всегда можем и на топливе сэкономить, и лишнюю недельку побездельничать, – с житейской мудростью объяснил положение дел штурман Бывалый. – Тут главное, Лёша, было правильный выбор сделать. Вот и ребята из нашего экипажа, тоже все с этим согласились.

– Ну, это вы очень даже зря сделали, Иваныч, – возмутился Алексей, смекнув, что меркантильные интересы десятка шалопаев, оказались для них куда важнее, чем интересы всего человечества. – Можешь на меня обижаться, но я этого так не оставлю. Я до академии наук дойду…

– Да не горячись ты так, – прервал его Иванович. – Я так себе думаю, что не стоит тебе об этом происшествии болтать. Во-первых, ты без сознания был и ничего толком не видел. Так ведь? Так. А во-вторых, сам должен понимать, травма головы дело не шуточное… Ещё подумают, неровен час, что у тебя с ней – головой не всё в порядке, да и спишут к едрене-фене. А оно тебе надо?

– Понятно, – скис второй пилот, сообразив, что в данной ситуации выбор за него уже сделали, а Бывалому делегировали право сообщить об этом.

И вдруг Алексей подумал злорадно: «А я никому ничего и говорить не буду. Просто попрошу, чтобы мне углублённый анализ крови и ДНК сделали. Наверняка, после перехода, какие-то изменения выявят. Вот тогда, сами и будете объясняться».

– Так понимаю, что ты тоже с нами солидарен, – истолковал штурман его слова по своему. – Ну, и правильно.

И тут вспомнив о чём-то, Лёха спросил:

– А чем закончилась та история?

– Какая? – уточнил Иванович.

– С контрабандистами, которых вы на Глибее повстречали. Ты ещё сказал, что не повезло им.

– А этим-то, – вздохнул Иванович, обреченно махнув рукой. – Как есть, не повезло. Я всегда говорил, что с дикарями нужно быть осторожным. Хреново, Лёха, всё там закончилось.

– И как? – допытывался Алексей.

– Да тамошний вождь отчего-то не в настроении в тот день был, когда они товар свой доставили, и решил его проверить. Уж не знаю, что именно ему не понравилось, а только серьёзная проблема у ребят с обратным вылетом образовалась. Мариновали аборигены их там целый месяц, пока пересчитывали и перекладывали все ружья и арбалеты из одного ящика в другой и обратно.

– И чем же всё закончилось?

– Пожалели мы их, соотечественники всё же, хоть и контрабандисты. Короче, подсказали, как быстрее добраться до Земли. Не бесплатно, конечно, но за чисто символические деньги – эквивалент сэкономленного ими времени и горючки. А поскольку наличных у ребят при себе не было, то пришлось нам отправиться вместе с ними в банк, после возвращения на Землю. «Бизнесмены» эти первым делом ринулись туда золотишко свое сдавать. Там-то всё и началось. Оказалось, что золото это, вроде как золото, а вроде как и нет, – загадочно произнес Иванович.

– Значит всё же теория Шредингера работает, – пробормотал Алексей. – Ну, конечно же, в момент погружения в чёрную дыру, произошел переход от субатомных систем к макроскопическим, золото утратило свои свойства, стало золотом и не золотом одновременно.

Штурман покосился на Алексея, вновь пыхнул трубкой и сказал:

– Какую-то хрень ты, Лёха, несёшь. Прав твой доктор – следует тебе ещё полечиться. Слыхал наверное, что народная мудрость гласит – не всё то золото, что блестит. Золотишко оказалось самоварным – состоящим из пород меди и серебра, с очень малым содержанием чистого золота. Вот так-то, и нехрен к этому делу ни Шредингера, ни судьбу приплетать. Не при делах они тут, – и лукаво прищурившись, добавил. – Всё в этой жизни сугубо от нашего выбора зависит. Главное – правильный выбор сделать, чтобы учебники физики переписывать не пришлось.

А про себя, Иванович подумал: «Хорошо, что мы его сразу в изолятор отнесли. Там стены экранированные, никакое излучение не просочится. Хотя, может оно и безвредное, но, как говорится, бережёного… Мы-то своё уже отлетали, а у него – молодого ещё вся жизнь впереди».

Неудачный фокус

Стив закрыл глаза, и в памяти возникло лицо шефа, уговаривающего его слетать в эту проклятую командировку: «Ну, смотайся, старик, не артачься. Сам же знаешь, что кроме тебя и двух новичков на базе никого нет, а дело щекотливое, нужен специалист с твоим опытом, – и заметив, что Стив уже открыл рот для очередной порции неоспоримых возражений, которые сейчас хлынут из него, как из рога изобилия, шеф поспешил опередить капризного подчиненного, сделав предостерегающий жест рукой: – Не горячись. Я знаю все, что ты мне хочешь сейчас сказать, и в душе согласен со всеми твоими аргументами. Прекрасно понимаю, что ты пахал, как проклятый, что тебя все достало, и как всякому нормальному человеку тебе хочется хоть немного передохнуть, и сейчас ты готов послать меня к черту, к его матушке и громко хлопнуть дверью. Но войди ты в мое положение, на меня ведь тоже давят сверху, да еще и как давят. Выручай, Стив. Не для личного же блага работаем, ну нужно, старик, – и как истинный дипломат, интуитивно уловив, что сердце Стива дрогнуло и на чаше весов чувство ответственности начало перевешивать чувство злости, шеф, ловко схватив быка за рога, перешел к сути дела: – С твоим-то опытом, ты без особого труда договоришься с этими проклятыми амфибиями. Хотя, если разобраться по-существу, им-то абсолютно никакой разницы, где жить. Вот и уболтай их – пусть процветают в своем океане. А мы со своей стороны гарантируем им безопасность, невмешательство во внутренние дела, ну и чего они там еще пожелают, в границах разумного, безусловно. В общем, не мне тебя учить. А как вернешься, сразу в отпуск. Да не дуйся, Стив, командировка – мечта, сказка в тропических широтах: позагораешь, в океане скупнешься. Но сильно не расслабляйся, жду только с победой. В крайнем случае, соглашайся на любые условия: аренда, взаимообмен, бартер, все что угодно».

«Раз такая лафа, сам бы и летел», – зло подумал Стив, покидая кабинет шефа и еле сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью – да так, чтобы посыпалась штукатурка.

* * *

«Вот тебе дураку и курорт, вот тебе и Гавайи с Карибами. Вот тебе и райские пляжи, и коктейли с зонтиками!» – зло выругался Стив, сидя в каменой пещере.

А какая встреча была…

Эти полулюди-полурыбы облепили его посудину со всех сторон как дети, устроили такую шумиху! Они показались Стиву такими приветливыми и гостеприимными, что даже на какое-то мгновение стало стыдно их обирать. Но он тут же взял себя в руки: что поделаешь – работа есть работа, к тому же в условиях перенаселенности Земли, простите, не до сентиментальностей.

Планета Океан представляла собой именно океан, опоясанный по экватору архипелагом островов, которые и были той причиной и той вожделенной целью, ради которых Стив прибыл сюда, преодолев триллионы километров космической бездны. Он выбрал самый большой из островов и самый людный, в смысле – амфибный: по мнению астронавта, он вполне годился и для сухопутной резиденции здешнего монарха, и для посадки космического корабля.

Вначале все выглядело просто замечательно. Ласковое солнце с безоблачного голубого небосклона щедро одаривало своим теплом все живое, нежно прикасаясь лучами к лицу и рукам Стива; пальмы качали кронами, потревоженные легким бризом, словно приветствовали гостя. Что уже говорить об аборигенах, которые буквально подхватили его на руки, (если такое определение уместно относительно клешней и плавников, которые и были теми самыми руками) и понесли Стива, куда бы Вы думали? Нет, не к трону здешнего монарха, не к его дворцу и даже не к гостинице, коей, на этой милой планете, попросту не существовало. Каким же было разочарование астронавта, когда его приволокли к какой-то каменой пещере, расположенной где-то в глубине острова, и засадили в нее, полагая, что это самое подходящее место для прибывшего. Вначале Стив решил, что амфибии руководствуются добрыми намерениями и беспокоятся о том, чтобы их гость не перегрелся на солнышке и чтобы его акклиматизация прошла благополучно. Но попытка оправдать такое поведение аборигенов очень быстро потерпела сокрушительное фиаско.

Дело в том, что к пещере был приставлен охранник, что совершенно не укладывалось в его неубедительную версию о заботе братьев по разуму о его скромной персоне. Вот тебе и гостеприимство! Присутствие стража у входа в пещеру (хоть тот и был безоружен) недвусмысленно указывало на то, что Стив попал в местную, пусть даже экзотическую, но все же – тюрьму. «Обидно, – подумал астронавт, – с корабля и в тюрьму. Лучше бы – на бал». В тот миг Стив и не предполагал, что бал – не бал, а вечеринка с приколами у него еще впереди.

Занавес непонятных человеку действий аборигенов приподнял охранник. При помощи электронного переводчика они поговорили. После того, что Стив узнал, ему стало, мягко говоря, не по себе. Выяснилось, что на планете Океан, где он сейчас имел несчастье пребывать, существовал древний обычай (по мнению Стива – дикость и вандализм): любой чужестранец, который попадал в руки «гостеприимных» хозяев, обязан был продемонстрировать в присутствии главы государства что-то необычное, а попросту говоря, сотворить чудо. Неспособных казнили, при чем достаточно своеобразным способом – поедали живьем. Теперь Стиву стала понятной радость аборигенов при встрече, но быть съеденным ему совершенно не хотелось.

«Чем же их, паразитов, удивить? – размышлял астронавт. – Эх, жаль, бластер остался на корабле, а то бы я их не просто удивил, а сразил бы наповал. А все из-за этих умников из академии освоения Галактик – оружие при высадке на чужих планетах разрешается брать с собой лишь в случае явной опасности. Весьма гуманные за чужой счет. А что остается мне – во имя гуманизма стать ужином для этих „милых“ братьев и сестер по разуму? Ладно, эмоции в сторону, думай, Стив, думай, чем же удивить этих селедок двуногих?»

Обреченный неистово искал спасения. Он обшарил почти все карманы комбинезона, в надежде обнаружить там что-то необычное, но тщетно. Вдруг Стив хлопнул себя по нарукавному карману, где согласно инструкции должен был лежать медицинский пакет. Сейчас там находилась купленная перед отлетом новенькая колода карт. «Может, это и есть мое спасение?» – подумал астронавт с надеждой.

* * *

Загоревший и как обычно веселый, небрежно пнув ногой дверь в кабинет шефа, Стив без лишних слов выложил на стол контракт.

– Как заказывал, вся суша планеты Океан передается в вечное пользование планете Земля. Подписи, печати, в общем, все как положено – комар носа не подточит. Храни, пользуйся и осчастливливай соотечественников, а я, согласно предварительной договоренности, убываю в законный отпуск.

– Да погоди! Расскажи, как все прошло? – не мог сдержать почти детского любопытства шеф.

– Не очень гладко, особенно поначалу. Подкинул ты мне работенку, надо сказать, – ответил Стив. – Мог бы предупредить, что эти проклятые амфибии придумали себе там развлечение под названием «попробуй нас удивить» и ввели его в ранг обычая. Я ведь не предполагал подобного оборота, вот и оставил бластер на корабле, согласно с нашими гуманными инструкциями. Послать бы тех умников, кто их составляет, разок в космос.

– Клянусь тебе, Стив, я ничего об этом не знал. В отчетах разведдесанта говорилось лишь о том, что амфибии – мирные гуманоиды, способные жить как на суше, так и под водой, и ни слова, ни полслова о подобных заморочках.

– Оно и понятно. С вооруженными до зубов десантниками какой дурак так шутить будет. А вот с безоружным дипломатом, прибывшим с мирной миссией, они церемониться не стали – потрепали нервишки щучьи дети. Честно говоря, были минуты, когда думал, что уже и не увидимся.

– Не сердись, Стив. Ей богу, ни сном, ни духом.

– Ладно, проехали. Ну, короче говоря, пришлось выкручиваться, а то бы сожрали проклятые пираньи.

– И чем же ты их удивил? – спросил шеф, перелистывая контракт.

– Ни за что не догадаешься. Примитивно до ужаса, но сработало. Мое чудо оказалось подходящим для их умственного развития. Я показал им несколько фокусов с картами – мое давнее хобби, надо же, где пригодилось! Амфибии визжали от восторга, а их монарх предложил мне должность придворного магистра развлекательных зрелищ. Сам понимаешь, такая перспектива не входила в мои планы, поэтому пришлось вежливо отказаться.

– А с контрактом как тебе удалось их уломать?

– Это отдельная история, – хитро улыбнулся Стив. – Когда угроза стать ужином миновала, я приступил к делу. Теперь настала очередь хозяина вежливо отказываться от всех моих предложений. Несколько часов я убеждал его, насколько выгодны наши предложения, какие преимущества они дают, но все оказалось напрасной тратой сил. С меня градом катился пот, я чертовски устал и чтобы хоть как-то разрядиться, предложил Его Величеству сыграть в покер. Он быстро уловил суть игры, и она его заинтересовала. Вот тут-то все и началось. Ты не представляешь, насколько азартны эти амфибии. Смекнув, что сделал верный ход, я решил идти ва-банк и предложил играть на сушу планеты, поставив на кон свое согласие стать магистром развлечений.

– На что ты рассчитывал? – спросил шеф.

– На удачу, разумеется, – ответил Стив, а потом, хитро прищурившись, добавил: – Ну, в крайнем случае, пришлось бы воспользоваться своими способностями факира-любителя, но это и не понадобилось. Мы резались в карты всю ночь, а на утро Его Величество продулся до последнего островка. Пока оформлялись бумаги, я успел подремать на пляже и даже немного загореть.

– Молодец, здорово ты провернул это дело, еще и приятное с полезным совместил. А артачился как, лететь не хотел, – как-то задумчиво промямлил шеф и, заметив, что подчиненный собрался уходить, остановил его. – Минуточку, Стив!

– Ну что еще? – с нотками раздражения в голосе спросил тот.

– Понимаешь, старик, какое тут дело… В общем, с отпуском придется повременить.

– Что?! – вскипел Стив. – Ты шутишь или издеваешься?

– Ни то, ни другое. Да не шуми ты, а выслушай меня спокойно и подумай. В том, что все так случилось, есть и твоя заслуга.

– А что, черт побери, случилось?

– В общем-то ничего непоправимого, но пока ты возвращался, на планете Океан произошел государственный переворот. Недовольные тем, что их силой начали загонять в океан, амфибии свергли своего монарха. Мало того, они заявили, что аннулируют все договоры старого правительства – за его промахи они не намерены расплачиваться. Так что придется тебе довести это дело до победного конца. Повстречайся еще с новым правительством, тем более, что опыт у тебя уже имеется.

– Значит, все сначала, – с досадой произнес Стив и подумал: «Неизвестно еще, чего пожелает новая власть – зрелищ или хлеба – в смысле денег? Они хоть и амфибии, но думаю, дважды над одной шуткой смеяться не станут. Боюсь, на этот раз придется показывать совсем другие фокусы».

И уже выходя из кабинета шефа, астронавт подумал: «Не везет, так не везет. Лучше бы я согласился стать магистром развлекательных зрелищ».

Как все было на самом деле

– … Тогда-то Боб, окруженный малюганами, и смекнул, что деваться ему некуда, кроме как сигануть с обрыва в реку. Аборигены, полагавшие, что жертва у них в руках, несколько огорчились, но повторять трюк Боба почему-то не стали. А наш смекалистый капитан тут же заподозрил неладное…

– Врет и не запинается, – прервал рассказчика громкий голос.

– Это кто там еще тявкает? – приподнялся с места Крис – крепкий детина, готовый незамедлительно выдать пару оплеух наглецу, который его перебил.

– Поаккуратнее с выражениями, милейший, – ответил, вальяжно развалившись в кресле за соседним столиком, молодой лейтенант космического флота.

– Вам бы, молодой человек, тоже не помешало вести себя сдержаннее, – несколько смягчился Крис, осматривая форму незнакомца. – Ваше счастье, что здесь уважают как бывших, так и действующих вояк.

– А еще я заметил, что здесь в почете байки, – не унимался незнакомец.

– Никак не возьму в толк, о чем вы лепечете, юноша, – криво оскалился Крис.

– Да о том, что даже детям в школе известно, что это генерал Экстовер выявил смертельное для малюган оружие – их непереносимость к воде, после чего мы и одержали победу над ними. А вы здесь пытаетесь представить дело так, вроде это заслуга какого-то Боба.

– Во-первых, не какого-то, а Боба Мюти – майора запаса космического флота. Во-вторых, вы еще достаточно молоды и неопытны, лейтенант, чтобы рассуждать о событиях, происходивших до вашего рождения, свидетелем которых был я лично. А в-третьих, правило войны о награждении непричастных, никто не отменял. И да будет вам известно, что Мюти служил под командованием Экстовера, который и присвоил себе его заслуги.

В этот момент дверь в бар распахнулась и на пороге появился атлетического телосложения брюнет в ковбойской шляпе, одетый в поношенный длинный плащ до пяток. В глаза сразу же бросалась его аккуратно подстриженная бородка с проседью и хитро прищуренные карие глаза.

– Снова ты, Крис, устраиваешь здесь ссоры, – улыбнулся вошедший. – Все было совсем не так, как в твоей истории. И вовсе я не сиганул с обрыва, а оступился и свалился в реку как мешок с картошкой.

Присутствующие весело рассмеялись, а Боб плюхнулся на свободное место – рядом с Крисом.

– Но не станешь же ты отрицать, Боб, что поделился своими подозрениями и предположениями с генералом? – обиженно спросил Крис.

– Что было, то было. Но это дело прошлое и нечего тут выяснять кто герой, а кто примазавшийся. Главное, что мы им тогда надрали задницу, – и поинтересовался. – А пиво в этом шикарном заведении еще подают или вы без меня тут все вылакали, обормоты?

Тут же к столику подбежал официант и поставил на стол перед Мюти два бокала пива. Боб с удовольствием одним глотком опустошил первый и принялся неторопливо потягивать янтарную жидкость со второго. Из-за соседнего столика с нескрываемой иронией, смешанной с надменностью и сарказмом прозвучало:

– Так понимаю, вы и есть тот самый легендарный герой войны Боб Мюти.

– Самый что ни на есть тот, – шутливо ответил Боб и поинтересовался. – С кем имею честь?

– Лейтенант космического флота Артур Грубич, – представился незнакомец встав и кивнув головой, после чего вновь уселся и продолжил тем же надменным тоном. – Тут вот поговаривают, что вам удалось выторговать у гримутов их «искры жизни».

– И вы что, поверили? – продолжил тем же шутливым тоном Боб, придав лицу маску заговорщика. – Нельзя же быть таким легковерным, Артур. В то, что именно я догадался, как можно победить малюган вы не поверили, а в то, что я сумел выторговал у гримутов их «искры жизни», поверили?

– Откровенно говоря, в это я тоже не поверил по нескольким причинам. Но хотел бы услышать от вас, что это выдумки.

– А позвольте уточнить по каким именно причинам, вам это показалось неправдоподобным?

– Во-первых, после пяти раундов переговоров с гримутами, дипломатическая миссия Земли вернулась ни с чем, а точнее с нотой, что каждый землянин, ступивший на Гримут, будет немедленно уничтожен. Во-вторых, если бы вам удалось, каким-то чудом заполучить «искры жизни», то таможня не позволила бы провезти эту контрабанду на Землю. В-третьих, ваш внешний вид не просто говорит, а вопит об обратном, поскольку стоимость одного такого камушка на черном рынке эквивалентна стоимости космического челнока последней модели.

– Вам не откажешь в наблюдательности и аналитическом складе ума, юноша, – изобразил восхищение на лице Боб, от чего Артур задрал нос еще выше. – Но, все дело в том, что во-первых, дипломатический корпус Земли настолько измельчал и отупел за последние годы, что удивительно будет, если кому-то из его представителей удастся уболтать девку лечь с ним в постель. Во-вторых, если вы полагаете, что наши таможенники неподкупны, то я вас разочарую – еще и как подкупны. В-третьих, если бы меня привлекала жизнь без путешествий и приключений, то мне вполне хватило бы и пенсии отставника. И, наконец, в-четвертых, только глупцы и экстрасенсы могут судить о человеке по его внешнему виду. Надеюсь вы не экстрасенс?

В этот момент из-под плаща Боба выползло существо похожее на белку и громко рявкнуло в сторону Артура:

– Ты врубился, олух?

Это вызвало очередной гул и хохот в баре. Уязвленное самолюбие юноши не позволило дать задний ход и он продолжил:

– Я так понимаю, что этим самым, вы намекаете, что все же сумели раздобыть и доставить на Землю «искры жизни» гримутов.

– Слава Богу, наконец-то ты прозрел, – не унимался говорящий бельчонок.

– Тихо ты, Бат, – обратился к нему Боб, – а то незнакомые люди еще подумают, что ты невоспитанный, – и уже к Артуру. – Вы уж его простите, лейтенант. Молодой, все ему маленькому интересно, везде норовит сунуть свой нос. Но вы же понимаете.

– Да, разумеется, – спесь несколько сошла с Артура. – Но если все это правда, господин Мюти, и вы сможете меня в этом убедить, то заявляю публично, что готов залезть под стол и прокукарекать.

– На том и порешим, господин Грубич, – согласился Боб.

– Итак, я весь во внимании. Как же вам это удалось?

– Этого я точно сказать не могу. То ли повезло, а то ли случайно получилось? Я длительное время отсутствовал на Земле и оказался несколько не в курсе последних событий. Вот сдуру и пригримутился, не предполагая, что землянам посадка на Гримут противопоказана, поскольку вредна для здоровья с летальными последствиями. А когда местные воротилы поставили меня перед фактом, что сейчас они будут меня убивать, я огорчился. Наверное от отчаяния, начал импровизировать и придумал историю, что убить нас – землян невозможно, поскольку у нас развита способность к регенерации.

– И они вам поверили? – ехидно спросил Артур.

– Ну не сразу, конечно. Но я сумел найти аргументы, чтобы убедить их в этом.

– Интересно какие?

– Пришлось отдать им на растерзание любимого бортового андроида последней модели. До чего жалко было, Артур, не поверите. Ведь киборг мой был высокоинтеллектуальный, начитанный симпатяга, способный перемножать в уме пятизначные числа, с миловидным личиком и атлетической фигурой. А двигался как пластично, часами мог обсуждать своим красивым, завораживающим голосом любые интересующие меня темы. Одним словом, от человека не отличить. Правда, когда гримуты принялись тыкать в него свои стрелы, я дистанционным пультом отключил киборгу блок питания. Он тут же, подкошенным снопом, рухнул наземь. А как только они поуспокоились, решив, что укокошили человечка, то снова врубил. Это их впечатлило. Картина была «мама не горюй», когда андроид поднялся на глазах изумленной публики и принялся выдергивать из себя стрелы, аки тот ежик, что слез с кактуса причетая «так ошибся, так ошибся». А дальше состоялся краткий переговорный процесс и осталось дело техники – привычное надувательство дикарей.

– Что же вы предложили им взамен на «искры жизни»?

– Так понятное дело – бусы, зеркальца и прочий хлам, что валялся в трюмах челнока. Проверенная и веками отработанная технология. Правда, пришлось отдать им еще коллекцию старинного холодного оружия: сабли там разные, кинжалы и даже два кремневых ружья. Очень уж это все их вождю приглянулось. Пущай теперь забавляется, пока порох не закончится.

– И у вас, разумеется, есть доказательства того, что все, что вы только что здесь рассказали не выдумка?

– А то, что я сижу перед вами – живой, здоровый и разговариваю, вас не устраивает, как доказательство? То, что в свои шестьдесят я выгляжу на тридцать, для вас тоже не аргумент?

– Простите, господин Мюти, но это как-то не очень убедительно. Пластическая хирургия способна творить чудеса.

– Ну ты и утырок, – высунулась из-за полы плаща белка и уже обращаясь к Мюти сказала: – Боб, да покажи ты ему уже, пускай лезет под стол кукарекать.

Боб расстегнул ворот рубахи и взору Артура открылся искрящийся и переливающийся всеми цветами радуги камень, висящий на цепочке.

После этого, лейтенанту не оставалось ничего другого, как отправиться под стол.

Когда он оттуда вернулся, исполнив обещанную песнь к радости присутствующих, Боба в баре уже не было. Подойдя к Крису, Артур спросил:

– А что это у него за белка такая остроумная?

– Бат? Да, забавная бестия, – улыбнулся Крис и голосом заговорщика поведал. – Подобрал его на одной планете. Думал продать кому-то при случае на Земле. Тут же бум на разных инопланетных экзотических питомцев.

– А что же не продал?

– Пока летели до Земли, Боб за ним ухаживал – кормил, поил, ну и болтал о всяком-разном, чтоб не так скучно было. За время полета Бат язык и выучил – способным оказался. А когда уже на Земле Боб ляпнул, что продаст Бата, тот как заорет: «Боб-спаситель, не продавай меня никому. Я без тебя сдохну». Вот тогда-то у старины Боба видимо впервые в жизни, сердчишко и дрогнуло.