Текст книги "Абракадабра или Весна"

7

– Отгони машину сюда на платную стоянку, и час, как минимум можешь быть свободным. Если раньше понадобишься, я тебя наберу. Смотри у меня, попробуй прокараулить…

– Милочка ты прекрасно выглядишь! Наверно у тебя отличный массажист… Сколько килограммов убрала?…

– Ты то же помолодела (лет на 15-ть). Твой наряд очень тебе к лицу. Только, такие цвета теперь не в моде: в интернете записано… А интернетом ты пользуешься? У меня было похожее платье. Я его в прошлом году няньке отдала. Порадую старушку… она теперь в нем в огороде возится…

– Чмоки, чмоки… Мэри (она же Маша), давно тебя не было на наших вечеринках, наверно приболела. Как твой кишечник?…

– Я тебя то же давно не видела. Твой хирург-косметолог творит чудеса. Думаю операция трудная была…

Обычная полусветская тусовка местечковой элиты в арендованном клубе (когда то клубе работников легкой промышленности, сей час, отстроенном по последнему слову техники, вместо садика) перед отдыхами и поездами в отпуска.

Легкой промышленности в государевом масштабе уже не стало. Зато частная набирала обороты (часто перешивка и наклейки «лайб»), и давно обосновалась на площадях местной фабрики и заводах. Простых работников легкой промышленности, с их допотопной художественной самодеятельностью, да же и не пускали, и самой самодеятельности уже не было, а работники из госсектора стали частными, или безработными (ищите их на рынке и в других местах).

Дамы из противоборствующих группировок умело отпускали комплименты. Другие, еще не примкнувшие, зорко смотрели, чья группировка сильнее… главное не промахнуться, можно поплатиться своим положением. Особо боевая раскраска прекрасного пола не мозолила глаза: вечеринка была рядовая (не на пляже, и не на балу в мэрии). В этом сезоне предпочтение отдавалось спокойным тонам.

Слишком границ не переходили: в регионе все так или иначе повязаны. Да и Москва зорко поглядывает на окраины: скандалы ни к чему, тем более перед грядущими отдыхами после зимы.

Табели о рангах соблюдались строго, как в дисциплинарном батальоне, строже, чем в самой армии, в связи с частичным ее развалом и сокращением.

Жены особо влиятельных и особо состоятельных людей, пользовались огромным вниманием и уважением, как и пара-тройка почитаемых матрон, имевших не простых родственников в столице.

Вторыми, третьими эшелонами … стройными рядами и колоннами, будто к вершине горы и солнцу, шли к уважаемым оказать почтение, и старались попасться на глаза (обратить внимание), из числа перспективных и карьерных (Оладины и другие).

Тусовка в приличном обществе, что и тусовка в колоде карт, могла дать хороший выигрыш. Главное не попасть в «биту» (карты). Важно потом, и в другом раскладе правильно перетусоваться, необходимо находиться в колоде, и держаться туза (покровителя) нужной масти.

Мужики (владельцы кошельков) на тусовке были внушительнее, но прямолинейнее своих дам.

Если с кем отношения не сложились: старались не связываться: «С сильным не дерись…», а кто ниже: смотрели свысока, но нуждались в постоянной корректировке прекрасной половины человечества. (Почти, что в курятнике – опера так говорили).

– Это ты… (такая то) посоветовала мне фрак одеть? Я здесь один, как пингвин из Антарктиды, в зоологическом саду! – сердитым шепотом вливал бизнесмен средней руки своей половине.

– Петюнчик! Не злись, я не виновата: это Сонька Крайц (лучшая подруга) сказала, что вечеринка будет классическая, и все мужики будут во фраках.

– Дура, ты дура! В нашем зоопарке фраки никогда не одевали. С филармонией перепутала! А Соньке я припомню…

– Не вздумай да же, сейчас она на подъеме, сама любого в «бараний рог» скрутит. Петюнчик, не волнуйся, сейчас я водилу наберу. С ним пиджаками поменяетесь, размер один и тот же. Потом, как смешное, Булыгиным расскажем. Ты у нас герой будешь. Булыгин с юмором, поможет тебе сделку через администрацию протащить. Дома я тебе дам коньяк выпить, сколько хочешь, но только дома, не здесь.

– Гагага – Петюнчик развеселился, такая перспектива ему нравилась – Представляю я себе нашего водилу во фраке, с его деревенской рожей. Парень он неплохой: вместе с ним когда то в армии служили. Звони водиле быстрее…

«Голь на выдумки хитра» и «Наш пострел везде поспел»: по этому поводу в беседке мог философствовать Коля – спортсмен.

В другом конце зала, пара такого же калибра и ранга, но уже без фрака (из чиновной братии) оживленно спорили:

– Подойди к «москвичу»! Послезавтра он улетает. Сам он без должности, но родственник у него…: и жена закатила глаза в потолок. – Скажи, что ты давно пересидел свое место, и у тебя враги, пообещай ему марку редкую… Он их собирает, я узнала… С евреем договорилась, все организую… Расскажи пару анекдотов, москвич от марок балдеет и анекдоты любит.

– Да неудобно как то.

– Неудобно знаешь, что? Штаны через голову одевать… Или когда ты пьяный и голый после бани, перед дальней родственницей своей, из деревни (молоденькой) м. дями тряс, и песни орал. Конверты … то же неудобно брать, а все берут.

– Тише ты… сейчас подойду.

– И меня не забудь представить…Я все сделаю.

Еще поодаль, в небольшой толчее, дискутировали:

– Вовик! (весом около 100 кг)! Я тебя умоляю, когда увидишь к «шведский стол» не хватай много… Мы не голодные… не пей много, мы на людях. Здесь только и смотрят…когда ножку подставить.

– А что здесь делают журналюги … Слетелись, как воронье на бесплатную «хавку».

– Про дочку сказать не забудь (пристроить). Она диплом получила. А мы им то же кое, что подкинем.

– Ладно, заманала уже. Пришли сюда расслабляться, так и расслабляйся.

На улице было веселей. Народ попроще, но уже без «шведского стола» развлекал себя как мог, радовался хорошей погоде.

– Девушка, а девушка! А как вас зовут?

– Отвали дядя. У тебя денег не хватит, что бы со мной разговаривать.

– «Отвали»: редкое имя, но оно вам не подходит.

– Слушай юморист! Канай отсюда подальше! Я сейчас ментов позову, и вообще я жениха жду… Привязался тут…

– Понял… Такая красивая и такая злая.

Все чинно и благопристойно. «На людей посмотреть» и «себя показать» было потребностью во все времена. Правда за «посмотреть» в век рыночных отношений: не всегда оказывалось бесплатно.

Культурный слой сверху и снизу, так же и воспитание благодаря новым временам, существенно обогатились: плюрализм, сенатор, рэкет, баррель, маржа, мэрия – давно в «совковые» времена за них могли и по морде дать, в крайнем случае вызвать машину с крестом (достижение демократии). В семейных разборках, уж точно слов таких не было.

Откуда ни возьмись … появилась и гуще стала толпа молодых управленцев … кричащих и орущих (Бубкины, Оладины и другие… всех и не перечтешь…).

– Фрак одел я … и в момент …

Сразу стал интеллигент …

– И еще я очень рад…:

Диплом купил и аттестат…

– Получил высокий пост …

Повысился культурный рост…

– Взятку взял на лапу …

Стал носить я шляпу…

– Если сел я в кресло …

То считаюсь честным..

если сел я в думу …

стану сразу умным…

У молодых чиновников … закружилась голова от ожидавших перспектив и все дозволенности…, но пока о своих мечтаниях говорить было рановато…:

– В газете узнаваемый…,

… я стал не прикасаемый…

Могу я плюнуть в морду…

И удалится гордо…

– смог урвать в Кремле цветы…

Буду я во век святым…

Могу ругаться матом…

Не буду виноватым…

…

– Хочешь верь … или не верь..

Стал элитою теперь…

– Конституция права …

У всех у нас равны права…

Раньше зеленый и голубой – были просто цвета, сейчас говори, да с оглядкой.

Зеленый стал любимым цветом граждан, особенно, если там, где при нарисован президент, не наш. А безобидное слово: «счетчик» (из электрики) повергало в ужас, и заставляло пускаться в бега, да же доводило до суицида.

Вопреки всем не поняткам, продолжение рода человеческого являлось насущной потребностью (как хлеб). Отрадно было видеть, как молодые мамочки с колясочками, не обращая внимание на падение спроса нефти, гукали над своими чадами, а девушки и женщины с животиками, особенно весной, и не спрашивая разрешения администрации, совершали свой моцион. В газетных объявлениях для простых граждан в разделе: «продам – куплю» резко повысился спрос на детские колясочки и кроватки. Семьи попроще (ячейки в государстве), оперативно решали свои проблемы, или старались их решить. Наверх не смотрели: «На аллаха надейся, а осла привязывай…» – говаривал Николай в беседке.

Молодые мамочки, как боевые товарищи на фронте, делились по братски (сосками, пузырьками или пеленками). Помогали друг другу: пока одна с двумя колясками сидела в скверике, другая быстро пролетала по магазинам и распродажам.

В углу заброшенного садика наблюдалась печальная картина того времени: очень бедно одетая мамаша с печальными глазами пыталась кормить бледного и худенького малыша смесью из банки с иностранной этикеткой и просроченным сроком годности … при этом приговаривала:

– Съешь за маму ложечку …

За папулю … за бабулю …

Потом еще немножечко …

– Если хочешь ты подарков …

Ложку съешь за олигархов (наверно баночку со смесью подарили из их фондов..)

– Мы хорошие ребята …

Ложку съешь за депутата …

– Люблю тебя!.. баловника..

Съешь ложку за чиновника..

– Затем тебе штанишки сменим…

Съешь ложечку за бизнесмена…

…

– А потом мы скажем людям..

За «ментов» мы есть не будем …

При чем здесь милиция…? Наверно ее мужика посадили … Работы не стало и, многие пошли по криминальному пути … А милиция виновата … «Менты» всегда крайние …

У Петра – Бэпника (работника МВД старого района), проходящего мимо,

волосы дыбом встали под шапкой … и сама шапка в лужу упала…

«Нужда сближает» – опять говаривал философ в беседке садика (это, если нечего делить, тогда схватка до победного конца).

Агентство недвижимости Софьи Крайц находилось в престижном районе и на центральной улице. Имело пару-тройку филиалов в городе. Аренда помещений благодаря «душевному другу» и ранее, бывшему мужу: чисто символическая. Штат хорошо укомплектован: бухгалтерша (из совковых) знала свое дело, и многим была обязана (с улицы ее подобрала). Мальчики менеджеры: прикормленные, где лаской, где чем то другим, активно выполняли свои задачи.

Вообще Соня была не дура, диплом по психологии то же чего то стоит. Еще и внешность: мужики западают. Была неординарная Надька Арнольдовна: конкурент, но во время слилась.

Фигура, как у мальчика – у Сони, да же груди стоят (главное жесткая дисциплина: говорил один из вождей революционеров). Фитнес клубы, сауны, тренажеры: доярки себе это позволить не могут. На то они и доярки, и время у них нет.

Пугали преждевременная морщинка, вдруг появившееся весной, больше пугали молоденькие простушки со вздернутым носиком. «Папики», как телки, от них дурели: бросали жен и старых подруг, но самое страшное переписывали на них свое движемое и недвижимое имущество, словно под гипнозом.

Сучки бл. ди драные: все у них получается, при этом забывала, как сама была в молодости.

Впервые пожалела о Надьке: враг известен, и вместе бы оборону держали.

Теневая экономика Соньки Крайц подпитывалась Марго: внушительной тетенькой с мужским басом, по кличке «бородавка», отсидевшей в «совковые» времена по статье БХССников, а была Марго то же непотопляема (не последний человек в сфере торговли): начальника БХСС в свое время опохмеляла пивком: потом и его сняли.

«Жадность фраера сгубила» – верная пословица во все времена. Сама виновата: пожалела и не отстегнула куда надо пару кусков. И пошла Маргарита Ивановна (Марго) по этапу, а когда пришла, наступили уже другие времена. За что сидела? За что чалилась? Сейчас за все это, престижное звание «удачливый предприниматель» дают. От обиды и злости только краснела, наливалась пивом и прибавляла в весе. И Соньку то же ненавидела (обоюдно): вся черновая работа на Марго – на грани фола и Закона.

Как гиены и шакалы подстерегали ослабевшую жертву, «черные риэлторы» во всех регионах, зорко следили за одинокими гражданами, сиротами и стариками с куском недвижимости.

Сделка с квартирой покойного Семена Петровича была рядовой, прошла успешно и удачно.

На очереди были другие клиенты, а лицо старика Семена в памяти Марго не отложилось (все сделали мальчики), Сонька вообще с высоты своего трона не интересовалась деталями.

Только Марго – «бородавке» почему то стали снится тревожные сны: по ночам упорно приходил черный Михаил – архангел: лица не разглядеть (зачем то в «ментовской» форме, укоризненно качал головой и грозил пальчиком). Разве это грех: старик сам кони двинул (сердце не выдержало), но бумаги успел подписать. А денежки не успел получить: сам виноват, может и дали бы ему какую то часть (самоуспокоение – великая вещь самогипноза). Таких сделок был не один десяток, и вещие сны с квартирой Семена Петровича никак не связывала, клиентов она давно лично не опекала, даже фотки в паспортах не смотрела, которые приносили ей «мальчики» в ходе сделок.

А Сонька Крайц то же весной ворочалась по ночам, но там были другие причины: гормоны бродили внизу живота и тараканы забегали в черепной коробке. Бизнес был чистым – сплошная бухгалтерия и бумаги, и совесть не мучила: не было причин. Беспокоил и мучил «папик» своей ревностью, которая пропорционально возрастала с убыванием его мужской силы. Придется найти себе и ему психиатра или гипнотизера: что бы пару сеансов и все успокоил. Слышала через подруг, что Поладина или Оладина, может Погибалова (лично ее не знала) тасуется с ясновидящими и знает хороших врачей. Сонька заржала своей забывчивости. Нужно достать телефон и позвонить через подруг.

Внизу в беседке старого садика, среди бедных слоев населения то же веселились как могли и веселили себя. Удачный весенний день: упала шабашка по разгрузке фуры и мужики соорудили стол.

«Был я беден, был я весел…» подпевал Дзюба себе песню из группы «Любэ».

Коля: уже веселый, сел на своего конька и вливал задумчивому интеллигенту из двора свои афоризмы (сам придумывал для компании, что бы всегда звали к столу, и чтоб было весело, да и просто нравилось):

– Что общего, и в чем разница между психом и психиатром? Не знаешь? А разница в количестве букв, и у врача есть белый халат. А общего: и у тому и у другому на других плевать.

– Ахах – мужики разливали и всем было хорошо.

– А в чем разница, и что общего между олигархом и олигофреном? Не знаешь? А разница в количестве букв и количестве «бабла», а общего: и тому и другому на других плевать. Еще к олигарху нужно алигатора прибавить: созвучно. А общее между ними: и тот и другой все съедают на своем пути и ничего не оставляют.

– А про депутатов, что скажешь? – В старом дворе их не любили, как и во многих местах (это мягко сказано), кроме нескольких прикормленных старух и хитрых мальчиков (доверенные лица), что правда, то правда на те времена. Обещали аварийный дом расселить и не сделали, обещали через доверенных лиц за голоса мужикам «водяры» дать, и тут обманули…

– А хрен его знает, ни с кем не рифмуются, и с кем их связать…Скользкие… Еще не придумал – сказал Коля – Знаю только общее: им то же на других плевать.

– А про «ментов» – народ развеселился.

– Не знаю – честно признался Коля – Еще не думал. Знаю, что «мент» и «позумент» рифмуются хорошо… Я скоро стихи писать буду, лишь бы «бабки» платили. Давай разливай. Лучше на Канары, чем на нары…

– ну это не ты придумал – встрепенулся Дзюба – У нас на зоне так говорили.

Спорить и собачиться не кому не захотелось: выпивка была на столе.

Через какое то время, когда мужики закусывали, тихий интеллигент засмеялся сам про себя, прикрывая ладошкой рот (был он очень застенчивый и не от мира сего). Все понимающе переглянулись: знали в начале 90-х от него ушла жена к «богатому буратине», чуть квартиру не оттяпала. Общественность с Клавдией помогли… не дали свершиться беспределу.

Тихий интеллигент, что бы добавить веселье в общий котел, поведал, что вспомнил, как в объявлениях и рекламах погребального бюро (опять акционерка Сонька Крайц) печатали: «Ждем Вас с нетерпением», «Всегда Вам рады» и «Ваши желания будут выполнены» (за Ваши деньги), особенно понравилось мужикам: «Жалоб и претензий от наших клиентов никогда не поступало».

– А про «ментов» я сейчас стих придумал – спохватился Коля – На проспекте стоял «мент» важный словно монумент…

– Гагага – грохнули мужики.

Кусты вокруг беседки стали почковаться и зеленеть, особенно радовало, что и другие зеленые насаждения, посаженные в прошлые и позапрошлые субботники прижились и давали свои всходы не смотря на все кризисы.

Светка, такая же смазливая как и мать (мамаша – бывшая подруга Коли) и первая красавица двора в суперкороткой юбке назло бабкам района (старые комсомолки от злости тряслись и вспоминали товарища Сталина: жалко его нет, хотя за юбки он не расстреливал) направилась в сторону центра: там веселей, а здесь ловить нечего.

Мужики да же те, которые с женами давно не имели дел и, которые совсем не имели жен, невольно подобрались, а глаза умаслились.

– Смотри как вышивает. Я бы ее… Интересно, как она не мерзнет?..

– Хорош «базлать», нам она точно не даст. Не того поля ягода. Давай лучше разливай.

– Мужики, а занюхать нечем…

– У меня есть сырок, но он очень старый..

– Как и ты?

– Потянет, давай сюда сырок. Чем в унитаз, дак лучше в нас – в рифму сказал Коля и продолжил веселье.

– Смотри интеллигент совсем раскис… Ему больше не наливать… Отряд не заметил потери бойца… – запел Дзюба фальшивым голосом.

А Светка за домами, последний раз вильнув своим красивым задком, скрылась в сторону центра.

8

Старый опер ОБЭП (Петр его звали) с тоской вспоминал былую ватагу ребят – мужиков, Лешу с окладистой бородой священника, других парней и почти все без юридического (на «земле» в операх так было в 90-е годы: за гроши работали и зарплата с задержками). Сейчас старался отмалчиваться: стукачество с приходом перспективных, и «не допущенных»(к дежурствам …) блатных уже не скрывалось. Излюбленной темой стал хронометраж времени, когда он – майор ходит на обед – (стук стоял в открытую) дурдом какой то. Кого набрали?… Скучковались в «хорошем» деле: крикуны и бегуны по коридору, и в кабинеты начальникам, не спортсмены, и в спортзале, на дежурствах… их не было (жизнь как в курятнике стала…).

Из истории очевидно за хорошими временами (ренесанс, возрождение и др..) вдруг падают мрачные времена мракобесия, как волны меняют друг друга. Надолго ли? До дембеля надо продержаться.

А он: Петр, как декабрист хренов (их тогда было мало, и еще не пришло их время – по учебнику литературы…).

И не про него писал Пушкин: «… верь …взойдет она – звезда пленительного счастья… и на обломках … напишут Ваши имена». Жди, напишут: «здесь был Петя..», или «здесь мучался…», как про Ивана Семенова: был литературный двоечник такой на Урале, в совковые времена.

Но держался, да же «фальшивка» (работа по поддельным купюрам, навешенная начальником, помимо своего направления) в памяти оставляла только смешное, иначе крыша поедет.

В совковые времена подделка купюр – это вообще было ЧП (занимались в основном гэбисты).

С приходом копировальной техники, хождения «зеленых» в свободной продаже и появления, как грибов в лесу, ЗАО, ООО, ОАО и других «О» (рот не закрывается и похож на эту букву), а так же ларьков и торговых павильонов на каждом углу – была просто «вешалка» для оперов по фальшивке.

Похоже все граждане от стариков до младенчества, не сговариваясь, бросились раскрашивать, рисовать президентов в париках и без, копировать денежки. Их можно понять: есть всегда хочется. А еще, если тебя вдули или всучили картинку, ты то же по цепочке стараешься ее сбагрить: вот она цепная реакция: химия называется. Не думали, что статья то была угрюмая.

Короче кружок «умелые руки» открылся во всех филиалах нашей необъятной Родины.

Еще отличный пример показали гениальные доктора наук, финансисты и политэкономы сверху: запустили свой печатный станок и наштамповали кучу бумажек с нулями. Все вдруг стали миллионерами (сбылась мечта идиота: О. Бендер так говорил), но были голодными не от диеты.

Гигант мысли и папаша русской демократии – Керенский в гробу перевернулся от зависти и негодования: его ноу хау пользуют во все щели, ему да же на венок не сбросились. История движется по спирали: правильно учат академики.

Спасибо умным головам в УВД (все мы в одной лодке чалимся): старались объединять дела и переквалифицировать как мошенничество (в основном так и было, глядя на неумелые рисунки, но объема работы не убавляло), создали группу, хотя в пору нужно открывать новый департамент.

Свою первую клиентку (фигуранта): бабушку лет под 80-т, Петр – ОБЭПник, пришедший в «ментовку» не по специальности, а от безработицы и развалом СА в 90-е, вспоминал чаще, чем свою первую девушку. В памяти отложилась бабушка, а не девушка, не думал, что чем то его еще можно удивить. А в органы пришел уже не мальчиком: успел по возрасту заскочить в последний вагон.

Из дежурки на третий этаж старушку «поднимали» и сопровождали (поддерживали) два дюжих угрюмых бойца (у одного пристегнута дубинка) в «ментовской» форме. Двое их было, не что бы убежала, а что бы не упала со страху (и не обделалась наверное), и так за стенки держится. Спасибо бойцам: догадались браслеты не надевать! … И руки за спиной бабулька не держала (ревматизм), а говорят у нас «менты» бессердечные.

Старушка, как на зло, двигалась к цели очень медленно, отдыхала после каждого пролета.

Картина та еще… маслом писана: говорят в Одессе.

Да же бывалый урка, которого вели в соседний кабинет на опознание, просипел: «Что менты творят, беспредел полнейший…», но незаметно получил в «бочину» и замолчал. «Менты» здесь не виноваты: работа такая…

– За что бабульку повязали, и кому ведут? – горько шутили девчонки «следачки» в коридоре, но были рады минутному отдыху.

– Петру БЭПнику новому, на «колку» повели сердешную. «Колоть» (опрашивать) ее будет. Петра я видел в кабинете минуту назад: важный, как китайский император, и злой, как отец невесты, которую обрюхатили до свадьбы. На меня очень гневно посмотрел (глазки в кучу, и бровки в прямую линию). Сам чуть со страху не обделался. – по доброму зубоскалил опер с уголовки.

– Бабулька в магазине расплатилась крупной купюрой, успела курицу отоварить, и еще чего то набрала полную сетку, там в магазине ее и взяли, и дежурку вызвали. – добавил другой опер.

– Где она фальшивку взяла?

– Да не фальшивка это. Вырезала и наклеила два дополнительных нуля к этой купюре.

– Во дает! Талантливый у нас народ. Такого я пока не встречала.

Старушка в кабинете, решила до конца бороться за свою свободу и независимость. Стояла как кремень (школа старых большевиков в борьбе с «царской охранкой» за светлое будущее…). Много она мозгов Петру высосала, а прикрикнуть и кулаком стукнуть по столу нельзя: еще здесь в кабинете и окочуриться (говорят инсультница), тогда вместе их с бабушкой и похоронят в братской могиле – борцы за права человека постараются…, демократы хреновые.

Бабулька – «божий одуванчик» оказалась не из простых. Взгляд острый и ненавидящий, губки гузкой сложила, а в коридоре на людях чуть не умирала сердечная… Руки тряслись и за сердце хваталась… Граждане в коридоре либо опускали глаза и отворачивались, либо с ненавистью смотрели на жуткую картину. Не хватало только журналистов…

Эзенштейн мог бы позавидовать общему фону и массовке. Не имелось, только революционного матроса в центре, рвущего тельняшку, и выкриков из толпы, типа: «Сатрапы..», «Держиморды», «Стреляй…Всех не перестреляешь», и «Свободу не убьешь…».

Линию поведения и защиты бабушка почти безошибочную выбрала (будто опытный урка, или чиновник под следствием при дорогом адвокате). Сразу предъявила, что у ней перепады давления, и волноваться врачи ей категорически запретили…, возможен летальный исход, бумаги никакие подписывать она не будет, так как плохо видит, денег на очки у ней нет (разбились полгода назад). Купюру то же где то дали на сдачу…. Не помнит-память плохая…

Петр – ОБЭПник только мотал головой ….Эффектом неожиданности ошарашила старая… Словно в кино, по ее указке налил стакан воды, спасибо за валерьянкой бежать не пришлось, еще хуже за тампонами… (себе на память отложил…, и про воду не забыл: пришлось брать в соседнем кабинете, у себя графина не было… «следаки» правильно говорят – нельзя расслабляться..). Но вышел с честью из этого поединка – не мальчик все таки. Про зрение набрехала бабулька, не покраснела: сдачу в магазине лихо отсчитывала, фамилию свою не дала приврать в протоколе (поправила), а листок с его каракулями видела вверх ногами… Чем приходиться заниматься… Если, что: вызовом в кабинет медиков «ментов» не удивишь – технология отработана не раз… Но все это время, и нервы дополнительно…

Был и осмотр квартиры бабульки (положены все мероприятия), печатного станка конечно не было, а ножницы и клей есть у всех.

Появился активный и злой дедок, который ринулся выручать свою подругу (одел все свои значки, притащил все грамоты и удостоверения начальнику и прокурору…, второй раз приволок целый том медицинских заключений на себя, старушку и всю свою большую семью). Поразила в хрущевке квартира бабули своей бедностью и безысходностью, и внучка, которая, как партизанка Зоя смотрела на оккупанта. Вся злость и раздражение к этим людям исчезли…осталась усталость.

А за бабульку Петр чуть не получил выговор: долго с ней возился (еще 4-е другие подделки упали в тот же день) и жалобы от деда прокурору и уполномоченному по правам человека то же посыпались.

Позже матерый «следак» (уже с юридическим …) морально успокоил: «Не переживай! Бабульку при таком раскладе (денег она не печатала) и в ее возрасте не закроют… Пусть в суде лоб морщат… Себя жалей, а то не до тянешь до светлого будущего.

– Прошла оперативка …

Скинули фальшивку …

– Пусть знают граждане и я…,

Что тяжелая статья…

– Реально… не в абстракции..

Грозит Вам конфискация..

– Забудешь дома ты порог…

Корячится хороший срок…

Потом пошло, как в калейдоскопе, и броня выросла. Но с начальником стали возникать терки: сыпал всю чернуху, особенно «фальшивку». Блатных – перспективных мальчиков поберегал, особенно ударило по самолюбию, когда сказал обидно при всех: «Что ты плачешься…». Подхватили и другие: доброжелатели…

Работал один. Подкинуло внутри, когда прищемила ему пальцы продавщица и не открыла ларек (опять по подделке): ни одной бумажки не написал: не ОМОН же вызывать. От злости закрыл все щиты в киоске, ждал когда торговка выползет из норы наружу (в туалет…), а мальчиков перспективных (блатных, стукачей, хронометражистов и подснежников) еще больше возненавидел. Послал бы всех, но работать негде и интеллигентность мешала – это, как уродство в наше время. Устал стоять на разборках у начальства, хотя показатели были не последние. Послать всех куда подальше: мешала интеллигентность и «крючки» – залеты …. (замкнутый круг). Хитрая политика: как рыбу на леске водят, чуть не понравится – подсекут. Или уйдешь в сторону – выволокут на берег, трепыхайся жабрами и плавниками. А везут на тех, кто тащит…

Беседку в старом садике в ночное время облюбовали девочки из старого района, то же шутили. Старые алкоголики расползлись по своим углам, да и ночевать в беседке еще было холодно.

Светка: самая красивая не снялась, испугалась без подруг садиться в машину, хотя и предлагали. В бар всех вместе не пустили: «Фейс – контроль» не прошли, кроме Светки. Подружки конечно позавидовали. Потом это «аукнеться,» лет через десять…, когда Светка станет старая, и частично потеряет свой товарный вид, но поправить уже ничего нельзя, подруги, которые остались, вспомнят и это.

– … Я ему говорю, дяденька у вас денег много, я очень дорогая девушка, и без подружек ни куда не иду…

– Ой девки…. счас обос…ся. Не могу больше терпеть…

– Что ты дура здесь раскорячилась… иди за угол… смотреть на тебя противно. Давно не получала…?

– Девки у меня кажется еще и месячные начались… прокладки лишней не у кого нет?

– Кажется… крестись… Задолбала! Беги домой.

– Ага, там папаша пьяный, и мамаша опять мозга выносить начнет…

– Девки, а что это за старый «пер» в крутой тачке, с красной рожей меня в красную машину чуть не усадил? Да я убежала.

– Ну ты совсем дура! Это же «шишка» из районной администрации. А рожа красная – постоянно бухой. Все мини рынки в районе на его жену и дочку записаны. Из за него чуть пацана знакомого из «гаечников» (ГИБДД) не выгнали. Рожу красную свою из машины выставил, а тот на перекресте честь не отдал, еще и отвернулся (не президент, и не Москва ….,будь то приматы копируют все из столицы, и рожа красная, как светофор… показывает). Зато не успел пацан смениться, сразу же по рации на него нажаловались… выговорешник получил.

– А знаешь, как деды наши из двора этого хрена (шишку в администрации) прозвали за то, что вытворяет в районе: «Вождь краснорожих» …(почти по новелле О. Генри).

– Что делают гады…! На Борю нашего похож…

– Какого еще Борю…?

– Ну ты совсем того…. Ящик когда то смотришь?. Недавно оркестром дирижировал, еще и пританцовывал… А народу жрать нечего, а он танцует…. Счас его не показывают, в больницу слег наверное…

– Девки хорош про политику. Достало уже… У меня месячных давно не было…

Ничего не попишешь: народная любовь к верхам в 90-е годы и градус доверия, достигли своего пика (в открытую признавали … «ич. мент» какой то хотели сделать, и листовки клеили, но не вышло … помешали те, кому выгодно). Тем более, сей час говори, что хочешь (или почти все): демократия.

Все в мире относительно, и каждый имеет свое мнение, которое может и не нравиться. Возможно да же мир зверей и насекомых, которых не замечаем, и да же лягушка имеют свои понятия, но мы этого не знаем.

Анекдот с упором на относительность и про лягушку Коля спортсмен ранее рассказывал своим друзьям – товарищам:

– Сидят два рыбака на берегу (один лысый, почти как интеллигент у нас в беседке). Клева нет. Поплавки мертвые стоят, часа два уже. Выпивка закончилась, и мошкара донимает. – рассказывал спортсмен – Который «лысый» и говорит: «Да пошла эта рыбалка…, надоела… лучше искупаюсь». Разделся и плюхнулся в воду…

– Не тяни кота… – подгонял Дзюба – Обчество ждет…

– Нырнул и долго его не было…Товарищ на берегу уже забеспокоился. Вдруг «лысый» выныривает, а на «плеше» у него (на лысине) огроменная лягуша: бородавчатая, как еще с лысины не соскользнула.

– Гагага.

– Товарищ на берегу и спрашивает: «Что это у тебя за ерунда такая…?»

– Гагага. Жги дальше..

– Вдруг лягуша, подумав, и отвечает: «Хрен его знает! Какая то х…ня к заднице приклеилась, и не отдирается…».