Текст книги "Музейный экспонат"

Но заскакали по кустам и траве адские сполохи лазерных вспышек – оборона батареи была организована всерьез! Запнулись и завиляли по дороге тяжелые и неповоротливые самоделки, вслепую немного-то покатаешься! По немногим снайперам нападавших сработали в автоматическом режиме комплексы «Саня», выжигая своими импульсами сетчатку глаз и не давая вести прицельную стрельбу. На рекомендации Минздрава в военное время никто и не собирался обращать внимание, в устройствах были установлены лазеры с максимально возможной в данном случае мощностью. Какое там, вы говорите, «временное ослепление» противника? Да и зачем вообще будущему покойнику глаза? На том свете ангелы проводят… это в лучшем случае. А так, по здравом разумении, им там совсем другой провожатый полагается. С вилами и хвостом.

Разбрасывая в стороны остатки маскировки, повысовывались откуда-то из-под земли башенки «Горчаков». Чем приятна эта штука – подготовительных работ самый минимум. Подвез на грузовике стальной стакан, опустил его краном в заранее выкопанную яму, выставил по уровню, земли подсыпал, где надобно, дерном прикрыл – готова огневая точка! А копать эту ямку можно и под прикрытием заборчика какого-нибудь… или сарайчика, который в нужный момент и сломать недолго. А внешне нет тут ничего, спокойно идти можно, никаких особенных подвохов не опасаясь.

Вот и высунулись стальные башенки в самых неожиданных местах. И врезали ПТУРС по атакующим «шушпанцерам». Что сразу же возымело эффект – вспыхнуло несколько броневиков. А по оторопевшей пехоте стеганули тяжелые пулеметы.

Не задался как-то лихой прорыв… некому вдруг стало прорываться. Лежа на брюхе под безжалостным свинцовым ливнем, очень, знаете ли, непросто встать в самоотверженную безумную атаку. По относительно открытой, между прочим, местности, да под обстрелом крупнокалиберных пулеметов… это совсем невесело! А тут со стороны краснопогонников ударили ещё минометы, внося свою лепту в общий хор.

Мало не показалось!

Никому.

Сметлив оказался вэвэшный майор. Да и его начальство всерьез восприняло ту информацию, которую удалось вытрясти у взятых в плен ночных гранатометчиков. Вот и подготовились заранее, под покровом темноты, понапихав в землю всевозможных «сюрпризов». Не стали, получив сведения, устраивать поголовный «перетряс» жилого сектора. Кого-то, вполне возможно, и взяли бы. Однозначно накрыли бы и «шушпанцеры», но большая часть боевиков, прикинувшись мирным населением, могла бы и уйти.

А что?

Ствола в руках нет – мирный обыватель.

Нет уж, решило командование.

А вот вылазьте-ка вы все в поле да под прицел НСВ… там и посмотрим, кто мирный обыватель, а кто и не совсем… ОБСЕ тут не имеется – это не их война, да прочие «кривозащитники» вовремя не успеют остановить палец на спусковом крючке. Нет здесь этой публики… не любят они грохота тяжелых орудий. Это в тылу, на безопасном удалении от падающих снарядов, можно долго рассуждать о ценности жизни отдельно взятого «повстанца», благо нет опасности от него пулю схлопотать. Вот, там и рассуждайте!

А здесь, господа хорошие, война в полный рост, ежели, кто ещё по скудости ума своего не сообразил.

И вариантов немного – либо мы их (тогда и дальше можете всякими благоглупостями маяться), либо они нас. И тогда посмотрим, что вы им говорить станете… если сможете.

Так что метались во все стороны, расстреливаемые безжалостно точным огнем нападающие. Пытались найти и не находили укрытия. Как-то вдруг внезапно выяснилось, что на столь удобной для победной атаки местности отчего-то оказалось слишком мало укрытий, пригодных для того, чтобы переждать шквальный обстрел из всех видов оружия. Клятые москали ни единой секунды не задумывались, перенося огонь на какую-нибудь дачку, в которую только что нырнул, спасаясь от обстрела, очередной боевик. Без малейшего зазрения совести разносились в пыль снарядами скорострелок изящные домики, из окон которых пытались отстреливаться уцелевшие нападающие. То, что некоторые дома принадлежали весьма непростым людям, совершенно игнорировалось и никак не принималось в расчет. А ведь и эти факторы учитывались при планировании атаки! Не по всякому дому можно безнаказанно не то что стрелять, а даже косо поглядывать в его сторону!

– Суки! Да сделайте вы хоть чего-нибудь! – надрывался в радиостанцию командир атакующих. – Нас же тут всех повыбьют к такой-то матери!

Нельзя сказать что его призывы остались безответными – определённые команды были давно уже отданы, и стволы нескольких установок «Град-П» приподнялись на нужный уровень. Это по окопавшемуся противнику стрелять не всегда эффективно. А вот по другой цели – так очень даже в тему выйти может.

Тем более что задача была перед боевиками поставлена совершенно конкретная – пушки должны замолчать! Сделает ли это прорвавшаяся пехота, заложив подрывные заряды под основания проклятых башен, перевернут там всё вверх дном реактивные снаряды, выпущенные издалека, – заказчика беспокоило мало. Главное – результат! Пушки не должны стрелять!

– Обстрел огневых реактивными снарядами! – доложил динамик. – Огонь открыт также и по позициям новых береговых батарей. Имеются пострадавшие, повреждено несколько орудий.

Снаряды рвались как на позициях батарей, осыпая артиллеристов осколками. Сразу в нескольких местах вспыхнули пожары, что-то где-то взорвалось. Слишком неожиданным оказался удар с тыла, огня реактивных установок в спину никто не ожидал. Пехотная атака – да, к этому были готовы, и она была успешно отражена практически повсюду. Ничуть не помогло нападающим даже наличие в их рядах самодельной бронетехники – она была вся уничтожена в самом начале боя, никак не повлияв на его развитие. Но никто не ожидал того, что самоубийственная атака боевиков на окопавшееся охранение послужит всего лишь отвлекающим маневром. Те, кто бросил в мясорубку оболваненное «мясо», именно это и планировали.

– «Двадцатка»! – прозвучало в эфире. – Вариант «Дуршлаг»!

На тот случай, если бы радиосвязь ещё не работала, этот же сигнал мог быть передан и иным способом. Но связь была, и это сыграло обороняющимся на руку.

Барражировавшие в воздухе боевые вертолеты немедленно разделились, попарно скользнув над землей в разные стороны. Только непосвященный мог решить, что они рванулись по сторонам, чтобы избежать обстрела с земли. Нет, он тоже, разумеется, был кое-где… но для того, чтобы успешно ссадить с небес на землю штурмовой вертолет, требуется всё же кое-что помощнее ПКМ… да и стрелять надо лучше!

Уж, во всяком случае, на это требуется время, а вот его-то больше и не имелось!

Параллельно винтокрылым машинам понеслись по улицам и переулкам джипы с крупнокалиберными пулеметами и до зубов вооруженными автоматчиками – координаты батарей противника уже имелись. Служба наблюдения флота сработала на пять, почти моментально выдав на командный пункт места старта реактивных снарядов.

На позиции «Градов-П» царила суматоха. Заряжающие, установив горизонтально трубы пусковых установок, спешно заталкивали в них очередные снаряды. Один, второй, третий – есть!

– Готово!

Звякает кувалда, осаживая в землю растопыренные лапы установки.

– Есть!

Теперь очередь наводчика.

Приложить к стволу прицел, подкрутить до нужного угла маховички наводки… проверить направление – смотрит в нужную сторону!

– Готов!

Разбегаются от установок члены расчета.

– Выстрел!

Зажат в руке пульт, указательный палец продет в пусковое кольцо.

Ш-ш-ших!

Ш-ш-ших!

Ш-ш-ших!

Срываются в небо огненные хвосты реактивных снарядов. То-то кому-то там сейчас покислеет!

Да, одиночные установки не обладают достаточной точностью попадания, не обеспечивают они и массированного огня. Нет возможности накрыть цель сразу десятком-другим эрэсов.

Все так.

Но их можно перевозить даже и на «Газели». Можно даже вручную таскать! Снаряды, правда… тяжеловаты, если так можно выразиться. Но если их можно заряжать вдвоем, то и перетащить на какое-то расстояние тоже не составит особенного труда. Вот и таскали…

– Перезарядка!

Спешат заряжающие, подхватывая с земли загодя выложенные тела реактивных снарядов. Успеть!

Во что бы то ни стало успеть сделать очередной залп! Может быть, именно этот снаряд наконец-то разнесёт в клочья проклятые пушки! Зазря, что ли, погибают там хлопцы, отвлекая внимание вэвэшников и давая тем самым лишнюю минуту расчетам реактивных установок?

Надо отомстить за их смерть!

– Готов!

– Гото…

Вихрем выметнулся откуда-то сбоку вертолет! Зашлись суматошным лаем его пулеметы и пушки, свинцовой метлой сметая всё и всех.

Выскочил откуда-то сбоку боевик с трубой ПЗРК, вскинул её к плечу…

Хрясь!

И расцвёл на этом месте огненный цветок – вертолет оказался не один.

Но стартовала из-за домов вторая ракета, боевик тоже не в одиночестве пребывал. Несмотря на отстреливаемые тепловые ловушки, экипаж винтокрылой машины уйти от удара не успел. Ломая лопасти, чертя по земле хвостовым винтом, недавно смертоносная машина покатилась по земле.

Но сильно легче от этого не стало – уже стартовали с направляющих второго вертолета НУРСы, превращая всё внизу в прах и пепел.

– Попадание в башню номер один, – доложили с пункта управления огнем. – Имеются повреждения, вышел из строя электродвигатель поворота башни. Разбит командирский прицел.

Значит, теперь возможно вести огонь только по данным с пункта управления огнем. Не страшно, этот прицел нужен только в крайнем случае, если будет повреждён пункт управления. Но там все в порядке. Попробуй достань его под толстой железобетонной плитой! Да и раньше стреляли именно так, так что необходимости наводить орудия непосредственно командиру башни нет. Да и навряд ли уже понадобится…

– Потери? – сжал в руке микрофон Никитин.

– Двое трехсотых. Ранен подполковник Хамраев и один из номеров боевого расчета орудия номер два. Несколько человек контужено, остались на своих постах.

– Возможность ведения огня?

– Сохранена. Поворот башни осуществляется вручную, снижена только скорость. Все орудия могут вести огонь в штатном режиме. Раненые будут эвакуированы при первой же возможности.

То есть когда на батарее перестанут рваться чужие снаряды…

И когда же это, наконец, произойдёт?

– Ребят Гонзы накрыли! – сидевший у телефона боевик высунулся в окно, оповещая о печальном событии командира второй батареи реактивных установок. – Там что-то жуткое происходит вообще, в трубке только вопли и грохот…

– Последний залп – и делаем ноги! – повернулся к расчетам командир. – Швыдко, хлопцы…

Затрещал, опрокидываясь, забор – и на площадке появился новый персонаж. Приземистый, покрытый пятнами маскировочной раскраски джип. И не просто так появился – с его крыши тотчас же сердито рявкнул «Печенег».

Схватился за грудь командир батареи, кулем осел на землю наводчик. Ткнулся в землю реактивный снаряд – убиты оба подносчика.

По дерзкой машине ударило сразу несколько стволов – от бортов полетели искры. Джип оказался бронированным!

Огрызнулся с крыши машины пулемет. А из распахнувшихся дверей автомобиля ударили автоматы, сбивая прицел защитникам установок.

Не вышло залпа… всего чуть-чуть не хватило! Но чуть-чуть не считается!

А уже выскакивали из-за домов новые автомашины в пятнистой раскраске, разбрасывая во все стороны сверкающие гильзы, частили с их крыш пулеметы.

Смерть гуляла на огневых!

Если нападавшие рассчитывали таким образом отвлечь на себя внимание артиллеристов башенной батареи, то их планы, увы, успехом не увенчались – очередной залп прогремел вовремя. И ещё один снаряд проломил неслабую дыру в борту противника.

Надо полагать, особенного энтузиазма экипажу (или кто там вообще был внутри)»Наковальни» это не прибавило. Тем более что из пробоины тотчас же рванулся вверх огненный язык.

А тут ещё и шестидюймовки довесили – и довесили весьма неслабо!

– Зафиксировано семь попаданий, объект снизил темп огня, – тотчас же проинформировал динамик на командном пункте.

И в самом деле теперь очередной залп следовал уже с интервалом около трех минут. А иногда и больше.

– Что-то мы там ему основательно покорежили! – отметил с удовлетворением Михайлов.

– Объект приводняется! – засекли наблюдатели.

– Всё, – потер руки в возбуждении каперанг. – Ва-банк пошел!

На экране медленно оседал в воду угловатый силуэт. Да, теперь его огонь будет более точным.

Более – это, простите, по сравнению с чем? Пока что особенной точностью при ведении огня по берегу противник похвастаться не мог: ослепленные лазерными вспышками наводчики пушек противника безбожно мазали. Нет, жертвы, разумеется, были, были и разрушения. Любой снаряд, пусть и вслепую выпущенный по берегу, так или иначе, но свою жертву находил. Это же крупный город! Сколько ни говори о необходимости отселения, всегда найдутся «умники», для которых никакие указы не писаны. Были они и здесь… а вот некоторые из них «быть» уже перестали в прямом смысле этого слова.

– Старт ракет с борта объекта!

В нескольких местах из-под палубы вымахнули языки огня. В первый момент капитану показалось, что это что-то взорвалось… но, увы! На взрыв это походило мало – из скрытых доселе шахт были выпущены ракеты. Значит, у «Наковальни» есть и такое оружие!

– Зафиксирован старт восьми ракет! – сухо прокомментировал этот факт динамик. – Фаза пять – отражение ракетного нападения со стороны противника.

А вот тут внезапно оказалось, что уцелевшие до этой минуты катера имели не только реактивные снаряды – с их кормы потянулись вверх огненные трассы. Да уж, шестиствольные скорострельные установки – тот ещё «подарочек».

И с берега рванулись вверх огненные стрелы – вступили в действие береговые комплексы ПВО/ПРО.

– Сбито две ракеты! Три! Четыре!

Как же наводились на цель эти «гости»? Оптический канал… маловероятно.

Радар?

При всём том, что глушили и его тоже?

Сомнительно… но что мы знаем про их радары?

– Задействованы передвижные помехопостановщики, – сообщил динамик.

Как, так ещё и не всё в дело пошло?!

Только сейчас до капитана начал доходить истинный масштаб операции. Выманить противника на очевидную цель – башенную батарею. Раздразнить, заставить снизить ход… и вот тогда!

Наверняка, в запасе у командования есть и ещё какие-то скрытые козыри. Не всё положили на стол, ох, не всё!

Ещё один огненный шар расцвёл в воздухе – ухитрились сковырнуть очередную ракету противника.

Но осталось ещё три! И, глядя на то, как заметались дымные следы в воздухе, Никитин понял – там тоже не лаптем щи хлебают! Ракеты «Наковальни» как-то ухитрялись маневрировать, пытаясь уйти от средств ПВО. Делали ли они это сами, подчиняясь программе, или их вели невидимые операторы с борта объекта – неизвестно. Но ракеты старались прильнуть к земле с тем, чтобы избежать судьбы своих менее удачливых собратьев.

Подрыв!

Встало над домами пыльное облако.

– Уничтожена артиллерийская батарея номер девять, – сухо прокомментировал невидимый оператор.

На какую-то секунду дрогнуло и сместилось изображение на мониторах.

– Противник обстреливает дальномерный пост.

Ещё одна ракета долбанулась прямо в холм, на котором располагалась башенная батарея.

– Имеются потери среди боевого охранения. Орудия повреждений не получили, контужено пять человек из состава боевого расчета.

Но уже поданы наверх очередные снаряды. Масляно блестящая штанга досылателя запихивает в казенник коконы полузарядов.

– Башня номер один к стрельбе готова!

– Башня номер два к стрельбе готова!

– Огонь! – рубанул рукою воздух капитан.

Ответный «подарок» старой батареи оказался под стать «приветствию» «Наковальни». На этот раз пристрелявшиеся артиллеристы добились двух попаданий фугасными снарядами, что было с удовлетворением отмечено наблюдателями.

А в воздухе мелькнули быстрые силуэты – на цель заходила авиация!

Чем уж они там врезали – Бог весть!

Но результат был виден воочию – палуба «утюга» окуталась дымом, сквозь который пробивались отдельные вспышки. И было их весьма приличное количество. А в дымное облако продолжали вонзаться огненные стрелы.

– Противник прекратил огонь! – торжествующе возвестил динамик.

Угловатый силуэт погружался в воду, заваливаясь на левый борт. Стволы его пушек беспомощно задрались в небо – вести огонь было уже бесполезно, не по самолетам же стрелять из двухсотмиллиметровок?

Всё?!

Бой выигран?

Чьи снаряды привели к затоплению «утюга»?

А не один ли хрен, откровенно говоря? Вот он скрывается под водою, исковерканный многочисленными попаданиями в борт. А это значит, что ты и твоя батарея сделали свою работу так, как полагается. Не пропал даром труд многочисленных специалистов и их помощников. Вся та работа, которую в течение стольких лет незаметно для прочих делалась немногочисленным личным составом, – вот она! Горит, заваливаясь на борт вражеский корабль! И есть в этом результате труд каждого члена расчета. Где-то сыграли свою роль и пресловутые лампочки, добытые неведомо каким путем оборотистым прапорщиком. И электромотор, выменянный на казенный спирт, – он тоже внес свою лепту в нужный момент. Да и много чего ещё…

– Ну, что, капитан… – нарушил молчание в командном пункте Михайлов. – Могу тебя поздравить! Держи краба!

И он протянул Никитину руку.

– На «ять» сработали твои парни!

Тишина, воцарившаяся на КП, после сообщения о прекращении огня «Наковальней», оказалась вмиг сломана, командира батареи хлопали по плечу, поздравляли…

– Ну… – еле нашел в себе слова капитан. – Мы старались!

Дружный хохот был ему ответом.

Лязгнула, открываясь, тяжелая дверь КП – и в лицо Никитину пахнуло дымом. Пороховым дымом и не только. Что-то горело неподалеку, внизу под холмом, трещали беспорядочные выстрелы – это рвались патроны в подбитых «шушпанцерах». А под ногами уже шуршала раздвигаемая трава, капитан бежал к бронебашням.

Вот они, серо-зеленые, покрытые камуфляжными разводами стальные громадины. В воздухе пахнуло жаром, это остывали орудийные стволы.

Башня номер один. Покатые бока покрыты оспинами осколочных попаданий. На правом боку башни виднеется черное пятно – след близкого разрыва. Задняя дверь открыта, и на улицу выводят контуженых артиллеристов.

– Хамраев где? Где подполковник?!

– Здесь он, товарищ капитан! – выворачивается откуда-то Иконников. Возбуждённый, он просто не находит себе места. Первый бой… и сразу такой!

Оба раненых лежали чуть в стороне от башни, около них уже хлопотали медики.

Обойдя присевшего на корточки военврача (новый какой-то, из пополнения, даже и познакомиться не успели ещё), капитан остановился около лежащего на спине подполковника.

Хамраев лежал, закрыв глаза. Его парадный китель, превратившийся в окровавленную тряпку, валялся рядом. Но услышав шаги капитана, старый артиллерист открыл глаза.

– Как вы, товарищ подполковник?

– Ты присядь… – чуть шевельнулась правая рука лежавшего.

Никитин опустился на траву.

– Как он? – кивнул в сторону моря Хамраев.

– Прекратил огонь, тонет.

– Х-ха! – усмехнулся раненый. – Достали мы, стало быть, его!

– Достали, товарищ подполковник! В последнем залпе аж два снаряда вкатили! А уж от наших-то «поросят» дырища будет – закачаешься!

– Ну, вот… – тронула улыбка губы старого артиллериста. – А то тут некоторые высказывались, понимаешь, мол, музейный экспонат ваша батарея! Ха! И где нонеча эти «умники»? В жопе!

– Самое им там место, товарищ подполковник, – согласился с ним Никитин.

Его осторожно потянули за рукав, капитан обернулся. Военврач делал страшные глаза, кивая куда-то в сторону.

– Я сейчас вернусь, Дмитрий Булатович, хорошо?

– Иди, капитан… иди… работай!

Отойдя в сторону, командир батареи повернулся к военврачу.

– В чем дело?

– Его нельзя волновать! Подполковник совсем плох!

– А что с ним?

– Ударило о станину орудия, когда рядом взорвалась ракета. Три сломанных ребра, сотрясение мозга и Бог знает, чего ещё! А у него сердце и так не в самом лучшем состоянии. Если не успеем вовремя до госпиталя довезти… прогноз может быть самым неутешительным!

– Понял! Сейчас постараюсь решить вопрос с транспортом! – и капитан сорвался с места.

К счастью, бежать далеко не было никакой необходимости – от башен до входа в потерну было всего полсотни метров. И уже через минуту капитан кричал в телефонную трубку дежурному.

– Да! Именно вертолет, машине не пройти, тут ещё постреливают поблизости!

Действительно внизу у дороги ещё трещали редкие выстрелы – рвались патроны в горящих машинах и дачных домиках. Но кто ж его знает… а вдруг и затаился где-нибудь какой-то недобиток? Нет уж, лучше не рисковать!

К чести медиков и диспетчеров, требуемый санитарный вертолет возник в воздухе уже минут через десять. Видать, наготове где-то стоял.

Описав полукруг, винтокрылая машина, повинуясь указанию с земли, зашла на посадку недалеко от башен напротив входа на батарею. Там, где поблизости возвышалась часовня, построенная когда-то в память о погибших здесь в Отечественную войну солдатах и матросах. Место для посадки было заранее подготовлено солдатами Снежного, так сказать, на всякий случай… вот и пригодилось!

Проводив взглядом идущих к вертолету санитаров, Никитин отчего-то насторожился. Что-то было тут…

– Товарищ военврач! – окликнул он проходящего мимо медика. Того самого, что оттащил его от подполковника.

– Да, товарищ капитан?

– Почему к вертолету несут только одного раненого?

– Эвакуируем раненого, – пожал плечами тот. – А что?

– Но ведь их же двое неходячих!

– А-а-а… – понимающе кивнул собеседник. – К сожалению, товарищ капитан, подполковник Хамраев скончался… пять минут назад.

– Как это?! – не понял Никитин. – Так я же с ним разговаривал только что!

– Почти сразу после вашего ухода… – сжал губы врач. – Только и сказал: «Оставьте меня здесь…»

Подбежав к башне, командир батареи увидел там второго подполковника – Тяжельников сидел прямо на земле рядом с носилками. Правая его рука сжимала кисть лежащего на них старого артиллериста.

Сбавив темп и перейдя с бега на осторожный шаг, капитан остановился рядом. Снял фуражку.

– Садись, капитан… – не поворачиваясь к нему, сказал Тяжельников. – Не говори ничего, ладно?

Командир батареи осторожно опустился на землю.

Он только сейчас заметил, как дрожат руки у его собеседника. «Они же оба в возрасте! И в каком, за семьдесят уже!» – мелькнула в голове мысль. Но вслух Никитин ничего говорить не стал.

Прошло несколько минут.

Где-то там позади обоих артиллеристов звякал металл, раздавались голоса – исправляли повреждения. Слышался звук шагов, кто-то пробежал совсем рядом.

– Мне бойцы сказали, что он ещё стрелял после этого… как на ногах-то держался, а? – покачал головой подполковник. – Ребра же у него сломаны были! Да и…

– Очень попасть хотел, наверное…

– И попал! Не единожды! Как он стрелял! Это ж снайпер был! Бог огня! Сейчас таких уже не делают…

Зашуршала трава, капитан повернул голову.

Со стороны башни подходила группа людей. Михайлов, другие офицеры штаба… и какой-то незнакомый вице-адмирал. Никитин вскочил, поправляя китель, но вице-адмирал сделал отрицательный жест – не надо! Снял свою фуражку и остановился рядом с носилками. Чуть поодаль застыли и все сопровождающие, в свою очередь сняв фуражки и пилотки.

Услышав звук шагов, Тяжельников повернул голову. Ничуть не удивившись появлению стольких начальников сразу, он только губы сжал и горестно покивал.

– Вот…

Вице-адмирал протянул ему руку, помогая встать. По-видимому, они были знакомы и раньше, во всяком случае подполковник, увидев его, ничуть не удивился, словно встретил старого товарища.

– Олег Степанович… – положил тот руку на плечо Тяжельникову.

– Да?

– Похороним его на батарее. Там внизу, где памятник стоит, – кивком головы указал в сторону входных ворот вице-адмирал.

– Со слов врача, – вмешался в их разговор командир батареи, – подполковник так и сказал: «Оставьте меня здесь…»

– Вот видишь?! – гость чуть сжал плечо артиллериста.

– Он это заслужил…

Тяжельников повернулся к носилкам, вздохнул. Плечи его внезапно поникли, он наклонил голову. Повернулся и, никого не замечая вокруг, медленно побрел к воротам.

– Проводите подполковника! – чуть повернул голову в сторону остальных офицеров вице-адмирал.

Двое из них немедленно последовали за ушедшим артиллеристом.

– Ну что, капитан? – повернулся в сторону командира батареи высокий гость. – Пошли, нам есть о чем поговорить!