Текст книги "Три рассказа. Выпуск №7"

Заметки кладоискателя
Выпуск №7
Александр Григорьевич Косарев

© Александр Григорьевич Косарев, 2017

ISBN 978-5-4483-8925-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любаньские байки

Должен сразу сказать тем заинтересованным читателям, которые сами не прочь поучаствовать в каких-либо поисках, что, прежде всего, им не следует увлекаться широко известными, вычитанными в различных печатных изданиях легендами. Стоит заняться выявлением оных на местном, районном уровне. Иными словами, вам прежде всего, следует оглядеться вокруг себя. Это будет так сказать, школа первого уровня. Школа крайне важная, поскольку не раз замечено, что те, кто хорошо ориентируется и способен организовать продуктивный поиск в «домашних» условиях, тот не пропадёт и в любых иных местах и ситуациях. Для примера хочется рассказать он нескольких любопытных историях, связанных с самым обычным райцентром, коих несчётные тысячи на просторах нашей страны. Речь пойдёт о небольшом городке Любань, что расположен на шоссе Москва – Санкт—Петербург, немного не доезжая до Тосно.

Графское золото

Времена гражданской войны, как и прочие смутные времена в истории нашего беспокойного отечества немало поспособствовали захоронению большого количества разновеликих кладов, и созданию ещё большего количества легенд о них. Вот одна из них. В 1918 году по приказу Петроградского ревкома из Петрограда в г. Любань были вывезены несколько семей весьма известных княжеских фамилий. Их тогда выселили под предлогом освобождения жилплощади для победившего пролетариата и даже помогли с переездом и перевозом домашнего имущества. Некоторое время переселенцы жили в двух домах, стоявших недалеко от церкви, что ближе к речке Тигоде недалеко от железнодорожного моста. На некоторое время их оставили в покое, хотя и приглядывали за ними.

Однако, как всем известно, довольно быстро в стране началась компания по насильственной экспроприации имущества и особенно валютных ценностей у бывших господских классов. Конечно же, и обитатели обоих любаньских домов не избежали подобной участи. Их жилища многократно обыскивались, а сами они подвергались многочисленным допросам, затем побоям, а, в конце концов, все были расстреляны. Но, как гласит народная молва, ничего ценного комиссарам найти не удалось. Естественно, что среди местных жителей и зародилась легенда о том, что успели запрятать страдальцы свои фамильные ценности где-то в лесных оврагах у реки. Еще и после второй мировой войны местные мальчишки постоянно копались на лесных полянках и откосах вдоль реки, пытаясь поймать удачу, но тщетно. Если и закопаны где-то под Любанью фамильные драгоценности, то они, видимо, и по сей день никем не найдены!

Загадка зеркальных парабалоидов

И сейчас еще случайный грибник может увидеть среди необъятных болот примерно в километрах сорока от г. Любани остатки странного, похожего на мост сооружения, неизвестно, зачем и как воздвигнутого в этом гиблом месте. Он и не подозревает, что встречается с одной из неразгаданных тайн второй мировой войны.

Многие фронтовики помнят начало блокады Ленинграда и предпринятую в 1942 году попытку Красной Армии по деблокированию окруженного города. Одна из наступающих частей была усилена двумя десятками легких танков, что крайне удивило готовящихся к атаке пехотинцев, т.к. перед ними лежало непроходимое болото, однако загадка скоро разъяснилась. К лейтенанту Воробьеву – командиру головного танка, прибыл посыльный из штаба с местным лесником, который утверждал, что через болото еще в царские времена была проложена пятикилометровая гать, изготовленная из отдельных трехнакатных плотов, соединенных дубовыми клиньями. С годами гать несколько притопилась и стала практически неотличима от самого болота, так что теперь о её существовании помнили лишь очень немногие местные жители.

Вот эту-то возможность и решило использовать наше командование для нанесения внезапного удара фактически в глубокий тыл немецкой группировки. Ранним утром едва забрезжил рассвет, началось подтягивание частей выделенных для разведки боем. Первыми на гать выдвинулись разведчики, предводимые лесником. В предрассветной тьме, ориентируясь практически на ощупь, они отметили специальными вешками положение наплавной дороги, по которой смогли бы пройти танки. Достигнув, как им показалось твердой земли, разведчики связались по радио с командованием и доложили, что путь размечен и свободен от мин. В 5 утра фронтовая артиллерия начала методический обстрел позиций противника, но, на этом участке, поскольку цели были недостаточно разведаны, решили вести только беспокоящий огонь. В то же время решили бросить вперед танковый батальон и поддержать его артиллерией, если ударные части встретят сопротивление.

В 5.30 поступил приказ на выдвижение и два десятка лёгких танков, облепленные пехотинцами, осторожно двинулись по размеченной переправе. Все танки шли с открытыми люками на тот случай, если настил переправы не выдержит и какая-то машина провалится в бездонную трясину. С большой осторожностью колонна прошла около 2-х километров, однако сработанная на совесть уже тридцать лет назад дорога с честью выдержала испытание. Весь путь наши танкисты прошли без единой аварии. Все это время артиллерия поддерживала наступающих, не столько результативным огнем, сколько маскируя стрельбой шум моторов. Наконец танкисты увидели фигуры разведчиков, охраняющих подходы к гати со стороны немцев. Те быстро разобрались по два человека и проводили каждый танк к уже намеченным исходным позициям.

Немцы же пока никак не обнаруживали своего присутствия. Выждав, пока подтянутся отставшие подразделения, танки и пехота двинулись вперед. Примерно через полтора километра произошла первая стычка с противником. Однако на яростный огонь наших войск немцы отвечали весьма слабо. Так что создавалось такое впечатление, что они никак не ожидали появления наших войск, а увидев их перед собой, старались скорее отступить, но никак не организовать отпор. Среди убитых немцев показалось достаточно много одетых в гражданскую одежду. Действия наших войск в это время затруднялось тем, что местность заросла дремучим лесом, а кроме того наши командиры, не зная где находится противник и каковы его силы, действовали очень осторожно, помня о том, что в случае сильного контрудара, особенно во фланг, могла возникнуть проблема с возвращением на нашу территорию.

Примерно к 9-и утра разведчики доложили, что они вышли к другой наплавной переправе, по которой (по их словам), поспешно и в полной панике переправляются разрозненные и достаточно малочисленные группы людей. Лейтенант Воробьев во главе группы из нескольких танков рванулся к немецкой переправе, щедро поливая попадающиеся по пути заросли и овраги огнем из пулеметов. Довольно скоро они выехали на широкую просеку, которая через несколько минут привела их к обрыву, от которого через заболоченную равнину уходила вдаль дощато-бревенчатая дорога. Новая трасса опиралась на своеобразные поплавки из связанных тросами бочек из-под авиационного бензина. Вдали, примерно в полукилометре мелькали чьи-то спины, но стрелять по ним танкисты не стали, предпочтя продолжить прочесывать местность, на которой они оказались.

Довольно скоро стало ясно, что наши войска находятся на своеобразном острове, окруженном со всех сторон болотом. А при более детальном осмотре солдаты наткнулись на небольшой поселок, в котором кроме жилых бараков, обставленных для жизни весьма прилично, обнаружилось и несколько помещений оборудованных под мастерские и конструкторское бюро. В них солдаты нашли большое количество чертежей, карандашей, линеек и чертежных досок, из которых танкисты сразу напилили удобных сидений для своих не слишком комфортных танков. В это время пришло сообщение от разведчиков о том, что они обнаружили в глубине леса некие странные котлованы, а в них еще более странные зенитные батареи.

Танкисты двинулись в указанном направлении. Пройдя около километра по свежепрорубленной просеке, танки вышли к двум широким прямоугольной формы котлованам, расположенными примерно в ста метрах друг от друга. В центре каждого котлована стояло по четыре крупнокалиберных зенитных орудия. Они были расположены в виде креста, в центре которого располагалось решетчатое тарелкообразное сооружение, сверкающее на солнце тысячами зеркал. Когда удивлённые невиданным зрелищем танкисты спустились в котлован и начали осматривать находки, то увидели, что все пушки имели автоматические затворы и систему наводки с использованием электромоторов. Кроме того, все они были соединены со странным параболоидом толстыми (в руку) кабелями.

Вскоре выявили, что от обеих батарей пучки кабелей ведут в небольшую рощицу между котлованами. Там под маскировочным навесом нашли мощную дизельную электростанцию, смонтированную на прицепе вместе с емкостью для солярки. Пульт управления всей системой располагался метрах в двадцати от нее в дощатой будке с узкими бойницами. В это время вдали грохнул сильный взрыв. Буквально через минуту солдаты, оставленные у немецкой переправы, передали по рации, что та по непонятной причине взлетела на воздух. Танкисты связались с командованием и доложили обстановку. Через некоторое время пришел приказ к 20.00. вернуться в расположение своих войск, увезя с собой по мере возможности все то, что было обнаружено в конструкторском бюро и котлованах.

После получения приказа большая часть наших войск двинулась обратно к выходу с острова, а несколько танковых экипажей и около роты пехотинцев осталось у котлованов. Солдаты, используя найденные в барачном поселке инструменты, начали разбирать систему управления одной из пушек и рубить топорами соединительные кабели. Другие пытались отвинтить от странной конструкции прожектор с толстыми рифлеными стеклами, который располагался в центре зеркального параболоида. Другая часть солдат прицепляла к захваченному в поселке грузовику дизель-электростанцию. Внезапно из-под одного из прожекторов вырвались струи пламени, и грохнул взрыв. Все бросились на землю. С неба посыпались тысячи кусочков зеркал и обломков конструкции. Не успели все подняться с земли, как раздался взрыв уже из другого котлована.

Опасаясь взрыва склада с зенитными снарядами, наши солдаты решили за благо поскорее покинуть опасное место. Оставшиеся у котлованов танки и грузовик с прицепленной электростанцией, на которые влезло человек тридцать солдат, двинулись к своей переправе на всех парах, т.к. уже темнело. Но, когда колонна въехала на гать, то пришлось снизить скорость, поскольку легко можно было съехать в трясину. Впрочем, не успели танкисты пройти и километра по гати, как новый мощный взрыв буквально вдребезги разнес дизель-электростанцию и сбросил грузовик в болото. Поскольку 2 секции настила гати были при взрыве уничтожены, то пришлось части наших войск провести ночь посреди болота. Слава Богу, что во время вынужденного стояния больше ничего плохого не случилось…

Можно теперь попробовать с позиций сегодняшнего дня реконструировать принцип действия тех двух зенитных комплексов, которые были обнаружены на болотном острове танкистами. Видимо это была одна из первых, если не самая первая попытка немцев создать автоматически действующую зенитную установку, которая в ночных условиях должна была находить, отслеживать и уничтожать советские бомбардировщики, наносящие ощутимые удары по Берлину и другим городам Рейха. Разработка, изготовление и испытание опытных образцов этого оружия видимо проводились в комплексе, на что указывает сосредоточение в одном месте и конструкторов и механическое производство, да и сами опытные образцы пушек.

Весьма вероятно, что немецкие изобретатели пробовали уловить отражение светового пучка от узконаправленного прожектора и воспользовались для этого зеркальным параболоидом особой конструкции. Наведение прожектора на цель (видимо) осуществлялось с помощью электромоторов с вынесенного в сторону от батареи пульта управления. Как только отраженный от самолета свет концентрировался в фокусе параболоида, в котором находился чувствительный фотоэлемент, автоматически включался механизм производящий выстрел орудия и перезарядку его с помощью соленоидных электромагнитов. Для увеличения вероятности попадания и плотности огня, каждая из прожекторных установок оснащалась четырьмя орудиями, что, несомненно, должно было повысить результативность стрельбы.

Конечно, можно сказать, что отраженный от летящего на большой высоте самолета свет крайне слаб и засветки с земли могли бы легко парализовать работу этой сложной оптической системы. Но, видимо, немецкие конструкторы эту опасность вполне учитывали. Не будем забывать, где именно они расположили свой полигон. Мало того, что был выбран болотный остров, удаленный от ближайших населенных пунктов на несколько десятков километров, но и сами зенитные комплексы были расположены в котлованах, расположенных в густом хвойном лесу, что давало дополнительную гарантию защиты от случайной засветки уже на самом острове. Трудно теперь сказать как бы сложилась ситуация на других фронтах, если бы немцам удалось довести свои разработки до серийного производства. Конечно, это не переломило бы ход войны, но потери в нашей стратегической авиации могли бы значительно возрасти! Я нигде больше не встречал упоминания о таких разработках немецкого оружия. По всей видимости, внезапный удар наших войск похоронил в зародыше эту весьма оригинальную техническую идею…

И танки наши быстры…

Ещё одна интересная история связана с речкой Тигода, протекающей через саму Любань. Лет 15 тому назад была организована весьма неплохо оснащённая экспедиция, целью которой была именно эта речка. Почему она? Дело в том, что из бесед с ветеранами, участвовавших в боях по деблокированию находящегося в осаде Ленинграда, стало известно, что именно в данной речке утонуло несколько наших танков. Первоначально поиски были проведены в архивах музея Вооружённых Сил, и когда стал ясен самый перспективный район, туда выдвинулась передовая поисковая команда. В её задачу входила одна-единственная задача – сплавиться по реке на надувной лодочке и попутно произвести магнитную разведку её акватории.

Подобная проверка выявила сразу несколько магнитных аномалий, из которых были выбраны самые крупные. Ну, естественно, искали ведь танки, а не утонувшие артиллерийские орудия или пулемёты. Следующий этап работ возглавили подводные ныряльщики, которые должны были выяснить, что за машины были найдены разведкой. И кроме того им поручалось закрепить на их корпусах прочные тросы, с помощью которых машины можно было бы вытащить на берег. Так что не прошло и недели, как два лёгких танка Т-26 были благополучно извлечены со дна реки. И шутки шутками, но качество их изготовления оказалось столь хорошим, что дней через десять одна из машин уже вовсю пахала крестьянские огороды (разумеется, без башни)!

Но я собственно не о том. Я о том, что практически у каждого региона России есть достаточное количество интересных объектов, потенциально пригодных для организации увлекательный и зачастую прибыльных поисков. В той же Тигоде осталось масса предметов, которые были потенциально обнаружены, но которые по недостатку времени и средств так и остались на месте. А сколько у нас таких рек, прудов и озёр? Вот то-то!

Казалось бы для одного населённого пункта загадок вполне достаточно? А вот и нет, я ведь не рассказал и половины известных мне историй. Вспомнить хотя бы рассказ одной пожилой женщины, которая припомнила о том, как будучи ещё совсем маленькой девочкой, она слышала о том, как её мама помогала своему дедушке прятать самый настоящий клад. Дедушка тот был церковным старостой великолепнейшего храма Петра и Павла, воздвигнутого архитектором К. А. Тоном в 1867 г. Им, кстати сказать, был построен и знаменитый храм Христа Спасителя в Москве. В конце тридцатых годов любаньская церковь была закрыта, а всё духовенство расстреляно. Но кое-какие реликвии и ценности церковные православным активистам удалось сохранить. Моя собеседница вспоминала, что для этого пришлось даже пожертвовать двумя жестяными корытами, в которые и сложили зарываемое имущество…

Так что, друзья, изучайте историю родного края, не жалейте для этого сил и времени, ваши труды вернуться сторицей. Многие почему-то думают, будто успех кладоискателя зависит только от хорошего технического оснащения. Поэтому не жалеют денег на покупку всё более и более изощрённых поисковых аппаратов. Вот только аппараты могут помочь лишь в том случае, если вы хотя бы примерно представляете себе, что именно и где следует искать. В противном случае они совершенно бесполезны!

На барских развалинах

Начнем рассказ с описания некоей барской усадьбы, точнее, ее остатков. Усадьба находилась по ту сторону речки. Речка называлась, по-моему, Бестрень. Неглубокая, но места, где можно хорошо искупаться, на ней были. И запруды ставили вдоль русла, и рыбу ловили. Воспоминания, воспоминания…

Моста, конечно, давно уже нет, но и река сильно обмелела. Джип запросто ее пересекает по мелководью. Дорога, остатки которой наблюдаются фрагментарно, вела когда-то в деревню Зяблово. Её тоже давно не существует. На карте это место отмечено, как урочище Зяблово. Проезжаем метров двести, справа небольшой лесок – здесь и был раньше господский дом. За ним остатки барского сада, заросшие уже аллеи, но еще отмеченные рядами могучих дубов и старых лип. Сворачиваем туда…

Кое-где в высоких лопухах и бурьяне просматриваются остатки фундамента, валяются отдельные большие камни и крупные куски кирпичной кладки с остатками штукатурки. Да, искать на таком рельефе очень сложно, трудно даже катушку детектора максимально приблизить к земле, что необходимо при поверхностном поиске. А, что, собственно, мы собираемся здесь найти? Сведений о кладах в этих местах у нас нет. Но небольшой клад вполне может находиться на берегу речки или на дне барского колодца. Но в старинных усадьбах всегда что-то можно отыскать.

Расчехляем металлодетектор. Сразу же раздаётся сильный звон. Копаем. Немецкая каска, неплохо сохранившаяся, сбоку небольшое входное отверстие, вероятно, ее владелец убит пулей. Дальше находим много патронов, патронных гильз, пустую пулеметную ленту, звездочку с русской пилотки. Здесь шли сильные бои, поэтому все время попадаются остатки военного имущества, снаряжения, вооружения… Усадьба располагалась на возвышенности с хорошим обзором, контролировала переезд через реку и поэтому была, по-видимому, опорным пунктом. А поскольку попадается и наше, и немецкое имущество, значит, данный укрепрайон служил и тем, и другим. Но ничего ценного не находим, все проржавевшее, пробитое, помятое.

Решаем переместиться в район барского сада. Входим в аллею. Шагов через пятнадцать мелодичный звон. Что-то хорошее. Извлекаем из земли серебряный рубль Николая I. Российские царские деньги легко определять. В данном случае на лицевой стороне профиль императора без головного убора, слегка с залысинами и круговая надпись: «В. М. НИКОЛАЙ I ИМП. и САМ. ВСЕРОСС». На обратной стороне в центре изображение двуглавого орла, обрамленного венками, с короной посреди голов и круговая надпись: «чистаго серебра 4 зол.21 доля * 1827* рубль*». То есть монета утеряна здесь не позже 1827 года, возможно, самим местным помещиком – Каретниковым.

В корнях липы, изрядно потрудившись, выкапываем поржавевший металлический сейф, размером 60 сантиметров в высоту, а по бокам сорок на сорок сантиметров. Взламываем ломиком без серьезных усилий. И не сейф это вовсе, а металлический ящик. В нем два отделения и много бумаг и документов. Карты, схемы, рапорты, приказы, донесения – все слиплось, пожелтело и позеленело, сразу не разобрать. И еще несколько десятков незаполненных солдатских книжек. Хоть бы награды были! Но, наверное, мало кого награждали в сорок первом. Решаем ничего не трогать. Это документы штаба какого-то подразделения Красной Армии. На обратном пути передадим в сельсовет, пусть отдадут в военкомат, там разберутся. Может, откроется еще одна неизвестная страничка Великой Отечественной войны.

Блуждаем по аллеям дальше. Находим несколько медяков периода 1883—1912 годов. Вот еще характерный звон хорошей находки. Ого! Старинная серебряная табакерка. Осторожно отмываем от налипшей земли. Сохранность прекрасная! В центре в золотом обрамлении звездчатой формы вделан крупный камень, по цвету, похожий на рубин. Внизу дугой, затейливой вязью выгравировано: «Его сиятельству с изумлениемъ отъ бывшего соперника». В табакерке табак, но запаха уже никакого нет.

Очень интересно! Да, Старик сразу отказывается от табакерки в мою пользу. Есть у нас такой обычай, если попадается интересный предмет, то иногда следует отказ в пользу партнера по различным основаниям. Старик, видимо счел сейчас, что табакерка будет мне памятью о родине. Наверное, правильно.

Как обычно, присаживаемся на остатки толстого ствола упавшего дерева и начинаем строить первоначальные версии. Что такое сиятельство? Однозначно, обращение к высоко титулованному лицу. В царской России были чины, звания и титулы. Чины подразделялись на 14 классов – 1-й класс соответствовал генерал-фельдмаршалу, канцлеру, еще, наверное, каким-то первым лицам государства. Последний 14-й класс – это коллежский регистратор, ну и еще какая-то мелочь пузатая. Звания были в армии, в гвардии и на флоте. Титулы – это уже князья, графы, бароны, маркизы, виконты… Нет, маркизов и виконтов в России, кажется, не было.

Каретников, хоть и служил в гвардии, сиятельством быть никак не мог. Не тот уровень. Сиятельство – скорее всего, обращение к князю. Или к графу? Нет, граф, наверное, будет – светлость. А кто же тогда – величества? Царские особы? Ладно, знаний не хватает, не будем гадать, дома разберемся. Гости такого ранга, вряд ли приезжали к обычному провинциальному помещику. Загадка! В конце концов, мы сошлись на том, что Каретников мог выиграть табакерку в карты, находясь на гвардейской службе. Сиятельств в гвардии хватало с избытком. Придумайте что-нибудь поправдоподобнее, если не верите!

А надпись могла значить что угодно. Во-первых, слово «изумление», раньше означало не степень удивления, а – «умопомрачение», «лишение ума». Соперничество могло быть, где угодно, – в фехтовании, в различных играх, в стрельбе, в пари, да в любви, наконец. Вот и гадай теперь.

Тайна табакерки так и не была разгадана, несмотря на нешуточные усилия. Зато, в процессе рытья по книгам, справочникам и словарям, я узнал много интересного. Кое-что, вообще полностью перевернуло мои познания. Один пример. Русский царь Алексей Михайлович (правил с 1645 по 1676 год) имел прозвище Тишайший. Так он и вошел в историю с этим прозвищем, что меня иногда поражало. Ведь история свидетельствовала – натура у царя была крутая. Да и события в те времена были совсем не тихие. Воссоединение с Украиной. Помните, чем сопровождалось? Отвоеван Смоленск! Возвращена Северская земля! Жесточайшее подавление восстаний в Москве, Новгороде и Пскове. И, наконец, разгром, крупнейшего в истории России восстания Степана Разина и суровая расправа с его участниками. Нет, тишайшим он не был. Крутой был государь!

А слово «тишайший», как оказалось, имело совершенно другое значение. Это был титул государя, взятый на заграничный манер. Кстати, многие реформы и новации, приписываемые Петру I, проводил его отец – Алексей Михайлович. Младший сын лишь продолжил дела отца. Так вот у нас писалась история.

В западных странах государей титуловали латинским словом «clementssimus», что в переводе на русский как раз и означало «тишайший». Титул тишайший, кроме Алексея Михайловича, носили в русском государстве также царь Федор Алексеевич, царевна Софья Алексеевна и Петр I. Лишь когда последний стал императором, его стали именовать другим титулом – «ваше цесарское величество». Сиятельство, действительно было титулом князей.

Попутно я узнал, что Великий князь Великого княжества Литовского – Гедимин, успешно воевавший как с рыцарями, так и с Московским княжеством, дал России четыре знаменитых княжеских рода. От него пошли Голицыны, Куракины, Трубецкие и Хованские. Я много чего узнал, о чем врала, добросовестно заблуждалась или тупо замалчивала официальная история. Но, не это тема моей книги.

Продолжившиеся на усадьбе поиски принесли еще один неплохой результат. Мы нашли хорошо сохранившийся кожаный кошель с восемнадцатью серебряными рублями и двумя золотыми пятерками. Это явно был самый настоящий клад! Ввиду того, что последняя дата рублей была 1915 год, а обе пятерки датировались 1911 годом, мы пришли к выводу, что клад был закопан экономом или управителем имения. Для помещика клад был мелковат. А причиной закапывания кошеля, вероятно, явились революционные события 1917 года. Вообще-то клады в кошельках редки. Поэтому прятали, возможно, в спешке, когда крестьяне с вилами и топорами пошли на имение.

О судьбе самого помещика теперь можно было только гадать. Клад он не смог прятать и по другой причине, – все русские помещики служили в ту пору в армии и воевали на фронтах с кайзеровской Германией или ее союзниками. А средняя продолжительность жизни русского пехотного офицера (я где-то об этом читал) на фронте составляла всего лишь четырнадцать часов.

Вечером мы неплохо «посидели» на радостях, поговорили о других смоленских легендах. И хорошо поспали. Прямо в джипе. Вот уж воистину универсальная машина.

Утро следующего дня не принесло больше хороших результатов в районе усадьбы. Попадались остатки военного имущества и хозяйственной утвари. Поэтому мы переместили поиски на барский колодец. Почему его называли барским – загадка. Он был на берегу реки, правда, со стороны усадьбы, но расстояние до него было метров триста. А до ближайшего дома исчезнувшей деревни, как я помнил, не более ста пятидесяти метров. Однако, через речку. В деревне же было два своих колодца. Объяснение могло быть одно. Еще раньше на этом месте, на берегу, стояла другая барская усадьба. А позже ее переместили на пригорок. Колодец же представлял собой остатки сруба из тесаных осиновых бревен, уже почти не возвышавшихся над землей. Темное пятно воды, казавшейся черной, было сантиметрах в сорока от среза сруба. Срубив молоденькую ольху, мы попытались определить его глубину. Метра полтора ствол ольхи шел беспрепятственно, затем уткнулся во что-то твердое. При нажиме вновь полез вниз, но с трудом. Ствол ольхи был четырехметровым, твердого дна мы не достали. Ясно, колодец был довольно глубок, но заплыл илом. Очевидно, им не пользовались очень длительное время.

Отсасывающей техники у нас не было. Да, и неизвестно, помогла ли бы она. Колодец находился рядом с рекой и возможно с ней сообщался. Вспомните многолетние поиски клада на острове Оук, там тоже откачивали воду, но она постоянно прибывала, поскольку рядом было море. Покрутились мы с детектором вокруг колодца – ничего, даже железяки никакой не нашли. Сунули тарелку и внутрь колодца, тоже тишина. Никакого смысла искать здесь больше не было.

Что ж, двинемся на место где поисковики, искавшие останки генерала Ракутина, раскопали более чем столетней давности кости и латунную пряжку с французской надписью. Это в полукилометре отсюда вдоль реки по ее течению. Садимся в джип. Проезжая вдоль берега речки видим многочисленные рвы, ямки и канавы. То ли искали французские сокровища, то ли это остатки военных фортификаций.

С трудом, по памяти, нахожу это место в лощинке вдоль реки. Удивительно, кругом вырос молодой лесок, а в самой лощине ни одного деревца. Следов раскопок не видно. Но место то, я хорошо помню. Тщательно прозваниваем всю территорию лощины. Самыми весомыми находками оказались две снарядные гильзы и металлический обод от колеса автомашины.

– От ЗИС-5 или от полуторки ГАЗ-АА! – авторитетно заверяет Старик, и мы оба смеемся, так как знаем, что в войну такие советские машины действительно были, но определить её по ободу? Увольте!

Кроме ржавых даров военного времени мы ничего не нашли. Попалась какая-то непонятная штуковина с двумя маленькими параллельными колесиками, но ясно военное приспособление к чему-то. Неудачи преследовали нас и дальше. Стояла страшная жара. Мы вспотели. В этой речке, как говорится, воробью по колено. В семи километрах река Вязьма, не поехать ли окунуться? Старик согласен. В джипе работает кондиционер, но это и плохо, при таком раскладе запросто можно схватить воспаление легких. Слышали о таких случаях, хотя самих бог миловал.

Едем к деревушке под названием Никитино. Она стоит на берегу Вязьмы. Там когда-то жила родная сестра моей матери, я у нее частенько гостил, главным образом из-за реки, было, где поплавать и понырять. Даже походы на плоту по течению устраивали. А впадает Вязьма в Днепр…

В деревушке осталось только три дома, да и те изрядно покосившиеся. Подъезжаем к берегу. Место это раньше называлось «царек», неизвестно почему, но для купания оно – идеальное. Сейчас же река сильно обмелела, все дно заросло какими-то стелющимися водорослями. И здесь не искупаешься. А чем недоступней плод, тем он кажется более сладким, перефразируя известную поговорку. Едем вдоль берега, но ничего хорошего. Ладно, поедем назад! Проезжая до деревни вдоль реки, увидели бродное место, хотя бы водорослей нет, обмоемся там.

Едем через деревню. На завалинке крайней хаты сидит древний дедок, и вовсю смолит сигаретой. Даже седая борода в районе рта желто-коричневая. Тормозим, выходим. Терпеть не могу людей, которые останавливают машину и спрашивают из кабины что-нибудь у прохожего. И сам так не делаю. Выйди и спроси. Здороваемся, спрашиваем, где бы окунуться в речке. Дед тыкает пальцем в сторону реки. Объясняем – мелко, нам бы, где поглубже.

Дед задумывается: – Езжайте на хранцузский омут, там глыбь. На своем громобоне (так он выразился о нашей машине), запросто проедете!

Спрашиваем, как проехать. Дедок начинает долго объяснять, и от его бесконечных «тутоть» свернете, «эвон» лесок, «здеся», направо, но будет ямина… «отель», «тамака» и так далее, мы совершенно запутываемся. Поражаешься богатству народных указательных выражений.

– Слушайте, отец, – вежливо предлагает Старик, – а проводите нас, проедетесь, просвежитесь, а пока мы искупаемся, в тенечке пивка прохладного попьете. И он показывает банку пива. Оно действительно прохладное, запотевшее, т.к. в джипе есть холодильник.

– Жара, – отрицательно хрипит дед, – а пиво ваше, баловство одно, пробовал как-то, чисто помои!