Текст книги "Три рассказа. Выпуск №9"

М-м-да, но здесь всё было совсем не так. Этот лес был просто громадный, неправильной формы и пересечён целой сетью оврагов. К тому же там неоднократно устраивали разновеликие вырубки и поэтому весь он был испещрён лесовозными трассам разной степени разбитости. Повсюду можно было наткнуться на скрывающиеся в траве пни и горы гниющих сучьев. Короче говоря – даже малейшего удовольствия от работы на подобной местности не было бы никакого. Лишь разбитые в кровь ноги и очередные разорванные в клочья брюки, были обеспечены мне по полной программе. Кроме всего прочего не было никакой уверенности в том, что сейф был спрятан именно здесь. Чёрт их знает этих немцев, а вдруг они отъехали от деревни километров на пять или десять? Ведь проследить за ними было некому, да и живых свидетелей уже не осталось.

К тому же меня сильно напрягал и эпизод с возвращением Хемке в деревню. Почему он вернулся один? Где получил ранение? Может быть, мотоциклисты подверглись нападению каких-нибудь партизан или их обстреляли засланная в тыл врага разведгруппа? После подобного нападения им и в самом деле было легче всего избавиться от лишнего груза и уносить ноги налегке. Но в таком случае сейф остался, просто-напросто лежать где-то у обочины у всех на виду. Следовательно, и его содержимое было извлечено довольно быстро и самым незатейливым способом.

Да оставался, конечно же, и вариант такого развития событий, что сапёры всё же смогли закопать свой груз и были обстреляны уже на обратной дороге. Но как проверить и подтвердить подобную гипотезу? Одно дело, если бы где-то в лесу имелась какая-либо местная достопримечательность. Какая-нибудь поляна с одинокой сосной, или древний курганчик…, ну-у что-то такое, что позволило бы майору отыскать сейф впоследствии. Иначе непонятно зачем его вообще решено было отвезти в лес. Взорвать железный ящик к чертям собачьим и вся недолга! Но нет, его повезли куда-то в лесные дебри…, черти. Значит, всё же рассчитывали отыскать его впоследствии! Но чтобы отыскать сейф, Хемке позарез нужна была какая-то примета! А то искать нечто зарытое под деревом в том месте, где миллион подобных деревьев – затея заранее обречённая на провал…

В общем, уехал я из Смоленской области в тот день не солоно хлебавши, так и не придя к какому-то однозначному решению. А вернуться к пропавшему в 1943 году сейфу меня через много лет подвигло одно интересное изобретение, которое мне как раз предложили опробовать в деле. Один мой коллега по поисковому хобби попросил протестировать недавно созданное устройство «объёмного резонанса» для определения самого факта наличия тех или иных цветных металлов на конкретной местности. Он и сам хотел бы воспользоваться только что созданной аппаратурой, но на тот момент обладал крайне незначительными познаниями в многосложном искусстве поисков кладов.

Тренировочная экспедиция по испытанию новой техники (по моему настоянию) была проведена в окрестностях города Рославль (Смоленская обл.). Именно вблизи данного города произошло одно мало кому известное событие, длительное время не дававшее мне покоя. Поскольку данный случай был поразительно похож на эпизод с пропавшим сейфом, мне, по всей видимости, следует сказать несколько слов и о нём.

Эта крайне загадочная история случилась в деревне Малые Кириллы, которая находится на трассе Рославль – Москва относительно недалеко от самого города. Рассказал мне о нём местный поисковик, которому в свою очередь данную легенду поведала родная тётка. Дело так же происходило во время войны Германии с СССР, причём в самом её начале. В один из июльских дней 1941-го в дверь их дома, что тогда стоял практически на окраине деревни, громко постучали. На пороге избы стоял щуплый рыженький солдатик в грязной форме и без головного убора. Он попросил напиться, но поскольку все домочадцы как раз садились завтракать, то и его тоже пригласили подкрепиться вместе со всеми.

Голодный солдатик не заставил себя долго упрашивать и принялся набивать себе рот так быстро, будто не кушал целую неделю. Наевшись, он впал в некое сомнамбулическое состояние, которое было вполне сравнимо со своего рода наркотическим опьянением от обильной еды. Именно тогда старшие и начали расспрашивать забредшего к ним служивого о том, что же привело его к ним в дом. Язык полусонного солдатика, которому никак нельзя было дать больше 19 лет, быстро развязался и он откровенно поведал о своих недавних приключениях.

Выяснилось, что команда, от которой он вчера отстал, уснув во время короткого привала, входила в состав специальной роты, которая занималась весьма необычным делом. Вначале они сопровождали из Смоленска железные ящики, в которых находились всевозможные банковские и музейные ценности. Но после того, как две из шести машин их колонны были подожжены во время авиационного налёта, командир колонны приказал срочно зарыть подведомственные караулу ценности. Часть солдат осталось на месте боя, перетаскивая и закапывая те сокровища, что были сняты с разбитых машин. Остальные же грузовики поехали к другому населённому пункту, который солдатик назвал как «Костёр». После выполнения задания обе команды должны были встретиться на окраине (как он выразился) какого-то Кирилла…

На это заявление ему подсказали, что кроме Малых Кирилл, где он как раз и пребывал, есть ещё и Большие Кириллы, до которых нужно было идти ещё около километра по дороге на восток. А заодно и поинтересовались, много ли добра они спрятали в лесу? Солдат встал, отряхнул гимнастёрку, усмехнулся и буркнул в ответ: – Даже вашим внукам и половины не прожить!

Далее события развивались следующим образом. Вслед за ушедшим на восток утренним гостем по дороге густо повалили колонны беженцев, а с 3 августа 1941 года по 25 сентября 1943 года Рославль и его окрестности были оккупированы немцами.

В этом случае значимой поисковой информации так же было до обидного мало. Понятно, что около города Рославля были сделаны как минимум два крупных захоронения по-настоящему ценных вещей. Но где они были сделаны – оставалось для меня полнейшей загадкой. Никакого населённого пункта «Костёр» в тех местах обнаружить не удалось и не имеющее ясных перспектив расследование (равно как и случай с сейфом) было отложено до лучших времён. А поскольку в какой-то момент эти самые «лучшие времена» действительно наступили (ведь появилась новая поисковая аппаратура), было решено попробовать одни «выстрелом» убить сразу двух «зайцев».

В общем, чтобы не слишком затягивать своё повествование, расскажу только о конечных результатах нашего расследования. При движении по трассе в окрестностях Рославля наша техника довольно быстро уловила ответный сигнал о наличии в земле золота, который исходил со стороны трассы Рославль – Смоленск. Сигнал имел чёткую локализацию, которая привела нас в небольшую рощицу на окраине населённого пункта «Остер». Только тут до меня дошло, что «Остер» это и есть тот самый «Костёр», о котором некогда вскользь упомянул заплутавший солдатик. Оставалось только притормозить около подозрительной рощи и осмотреть её со всевозможной тщательностью. Был бы рад прямо сейчас сообщить вам о сделанных там находках, но, к сожалению, кроме солидной и давно оплывшей ямы ничего более существенного там отыскать не удалось.

Именно в этот день нам стало понятно, что наша техника указывает не только на фактическое присутствие ценного металла в том или ином месте, но и на то, что он когда-то там был спрятан! Факт конечно не слишком приятный, но он всё же давал определенную надежду. Ведь если наша техника выявляла даже микроскопические следы драгоценностей в почве, то уж реальное кладовое захоронение она уж наверняка должна была обнаружить!

Вновь усевшись в экспедиционную машину, мы уже через несколько минут выявили очередной сигнал. На сей раз, он привёл нас в безлюдную местность между посёлками Крапивенский и Глинка. Там, за узкой полосочкой придорожной растительности, мы отыскали даже не яму, а целый масштабный карьер, который (судя по размытым откосам) так же был выкопан много десятилетий тому назад. Можно предположить, что если захоронка на окраине Остера имела какую-то привязку к сохранившейся с военных времён карте, то первое захоронение (которое как раз и устраивал заплутавший солдат) точных топографических привязок не имело. Поэтому тем, кто уже после окончания войны занимался возвращением спрятанных ценностей, пришлось выкопать столь масштабный карьер.

По идее можно сворачивать поиски и ехать в Смоленск, но случайно попавшееся при просмотре карты название «Блинные кучи», мигом подняло моё настроение. Времени ещё было достаточно и до той деревни, где предположительно был спрятан немецкий сейф, можно было доехать минут за сорок, не больше. Там можно было предметно проверить не только работу нового аппарата, но и удостовериться в правдивости старой легенды. Конечно, я и понятия не имел о том, что было спрятано в том сейфе, но резонно полагал, что без какого-то количества драгоценных металлов там точно не обошлось. Иначе, зачем было его куда-то вывозить и прятать в самое неподходящее для этого время?

Смоленские дороги оказались не столь хороши, как нам представлялось изначально и до нужного места мы добрались только через час. Остановились на берегу реки и включили аппаратуру. Но мои ожидания не оправдались, «золотая» частота молчала. Сомнения принялись терзать мою душу. Либо в том сейфе золота не было вовсе, либо количество его было столь мизерно, что майор без особых проблем мог бы унести его в своих карманах. Но что же, в таком случае, он пытался спасти? Нам оставалось проверить все прочие рабочие настройки и в случае неудачи, можно было смело поворачивать восвояси. Проверили местность на бронзу, медь и серебро, причём именно в последнем случае действительно был получен некий отклик, правда, не слишком активный. В общем, лишь к концу рабочего дня нам стало понятно хотя бы что-то.

Во-первых, было выявлено примерное местоположение этого небольшого скопища серебра. Оно располагалось где-то в трёх километрах от реки, т.е. примерно в том месте, где я в своё время проводил первую рекогносцировку, как раз в том самом лесу, где немцы заготавливали брёвна. Стало так же понятно и то, что серебра в тайнике столь мало, что если бы не сам сейф, отыскать его имевшейся в нашем распоряжении аппаратурой было бы совершенно невозможно. Однако масса железного ящика, который мы оценивали не менее чем в 60 – 80 кг., давала нам некоторую надежду на то, что тайна почти семидесятилетней давности наконец-то будет раскрыта.

Так оно и произошло. Не сразу, разумеется. Всей поисковой команде пришлось изрядно походить и попотеть, пока мой магнитометр однозначно не указал на то, что под нашими ногами скрывается солидная масса металла. Человеку непосвящённому может показаться, что вот она победа, на расстоянии вытянутой руки. Лишь протяни её и греби сокровища лопатой! Ан, нет, господа, не так всё в этой жизни просто. Как в русском народном эпосе: – Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается! Да, по идее нам следовало принести лопаты и начать бодренько копать землицу. Вот только одно соображение останавливало от этой скоропалительной акции.

Ведь все мы помнили о том, что майор Хемке был из сапёрного батальона, а не какого-либо иного. А, как известно, именно сапёры чаще всего занимались тем, что прикрывали пути своего отхода и оборонительные полосы полями всевозможных мин. Следовательно, у нас была вполне реальная возможность наткнуться при раскопках на оставленный немцами «сюрприз». Как выявить его в полевых условиях? Вопрос был, как говорится, не из простых. Ни магнитометр, ни так называемый «глубинник» не способны отличить железо противопехотной мины от железа сейфа. Возникает вопрос – как копать, когда понятия не имеешь о том, что у тебя под ногами? Попытка влезть туда, куда не просят, могла запросто окончиться смертельно опасным происшествием!

Так что пришлось возвращаться в Москву и готовиться к следующему этапу работ более тщательно. Пока был подобран подходящий для нашей задачи георадар, пока его оператор прошёл учебный курс и самостоятельно отработал 50 часов на специальном полигоне, нечего было и думать даже о начале раскопок. Тем временем прошло ещё два месяца. Началась осень, пошли дожди…

Примерно в середине сентября наша команда вновь появилась в окрестностях Блинной кучи. Площадка над местом пребывания некоего металлического предмета была очищена от корней, тщательно выположена и теперь являла собой идеальный «пятачок», пригодный даже для игры в «городки». После подготовительных работ в дело вступил оператор георадара. Обследуемая площадь на самом деле была крохотной, и радарное сканирование много времени не заняло. Но вот обсуждение и осмысливание результатов обследования, так сказать итоговый приговор, отняло у нас не менее полудня. После долгих споров, наконец-то сошлись на том, что между поверхностью земли и кубообразным предметом в глубине имеется ещё нечто весьма небольшое. Иными словами была реальная возможность того, что майор Хемке всё же оставил на после себя некий неприятный сюрприз.

Что было делать? По опыту прошлых лет я прекрасно знал о том, что даже после нескольких десятилетий нахождения в земле, мины и прочие взрывчатые снаряды могли в полной мере сохранять свои опасные свойства. Всё дело было в том, что их взрыватели, как правило, изготавливались из цветных металлов, куда как менее подверженных разрушающей стальные предметы коррозии. Следовательно, их физическая сохранность, а значит и работоспособность, оставались высокими.

Но на такой случай у опытных поисковиков есть проверенный метод. Называется он – «Параллельная шахта». В чём его смысл? Смысл в том, чтобы физически разобщить лежащие в вертикальной плоскости предметы, чтобы можно было вытащить их по отдельности. Для этой цели выкапывается вертикальный шурф размером метр на полтора вплотную с тем предметом, который нас интересует (в данном случае с сейфом). По углам этого шурфа устанавливаются длинные (до трёх метров) брусья сечением 10х10 см. Получившуюся мини-шахту изнутри обшивают досками в шахматном порядке.

Вся эта конструкция погружается в землю до тех пор, пока не удаётся достигнуть того слоя земли, на который опирается искомый предмет. Далее осторожно откапывается верхняя часть того объекта, который следует вытащить первым. Едва данная часть предмета обнажалась, следовало вбить прямо над ней (горизонтально) не менее десятка заранее нарезанных кусков арматуры, так, чтобы стальные палки этаким «потолком» отделили тот же сейф от возможной минной ловушки, лежащей выше. Далее железный ящик следовало обкопать со всех доступных сторон и попробовать оттянуть в сторону новой шахты, чтобы облегчить сам подъём. Да, это тоже был смертельно опасный номер, но иного выхода у нас не было, поскольку загадка немецкого сейфа крепко овладела всеми нашими помыслами и желаниями.

Вы скажете, что точно такая же ловушка могла быть спрятана и под железный ящик. Но правы ли вы? Поставим себя на место зарывающих сейф немцев. Это как бы они умудрились соорудить ловушку под такой тяжестью? Ведь механизм срабатывания мин той поры основывались именно на критическом давлении на капсюль взрывателя! Получается так, что они сами под себя подложили бы бомбу, которая могла взорваться в любую секунду? Нет, вряд ли они были такими дураками! Куда как проще было вырыть яму, свалить в неё груз, присыпать его землицей, а ближе к поверхности установить небольшую ловушечку для особо любопытствующих…

Сам-то майор точно знал, что за мина была здесь установлена и на какой глубине. Её он мог запросто уничтожить, взорвав сверху небольшой заряд тротила. Ба-бах, и можно спокойно раскапывать свой тайник, поскольку стальному сейфу взрыв сверху никак не мог сильно повредить. Мы же так поступить не могли, сразу по нескольким причинам. Поэтому начали готовиться к строительству шахты, морально готовясь к тяжкому труду в грязи и тесноте.

Основные раскопки, за недостатком времени, начались лишь на следующий день. К счастью, сейф (а это оказался именно он) был закопан не слишком глубоко. Но вот вытащить его из липкой глины на поверхность оказалось крайне трудно. Если на строительство шахты ушло около шести часов, то на непосредственное извлечение сейфа – более десяти! Ещё большие мучения нам пришлось претерпеть, когда мы волокли его железную тушу к реке по перепаханному лесовозами лесу, а затем переправляли через её топкое русло. Была уже глубокая ночь, когда наконец-то наши труды увенчались относительным успехом, облепленный грязью сейф застыл у багажника нашего автомобиля.

Увы, покой нам только снился. Тяжеленный ржавый уродец никак и никуда не помещался. Пришлось до утра созидать самодельный прицеп из кусков оставшейся арматуры и двух тракторных колёс с ближайшей свалки. Только на таком монстре удалось к утру (очень осторожно и неторопливо) доставить нашу находку в Рославль, где он к обеду был распилен «болгаркой» пополам…

Каково же было наше разочарование, когда верхняя часть сейфа была наконец-то снята, и нам открылся вид на его содержимое. На первый взгляд это была просто куча неопрятного бесформенного мусора, абсолютно ничем не напоминающего хоть какие-то ценные вещи. Ситуация стала потихоньку проясняться только тогда когда половинку сейфа опрокинули на бок и разложили находки по полу гаража, в котором велись наши слесарные работы. Только тогда по частично очищенным металлическим и деревянным остаткам стало понятно, что же майор Вермахта хранил в своём сейфе. Ни за что не догадаетесь, что именно собирали некоторые оккупанты на территории СССР. Они коллекционировали… старинные иконы!

Это было несомненно! Оклады, окантовка, частично уцелевшие доски из морёного дерева и даже сохранившиеся кое-где полудрагоценные камни старинной огранки однозначно указывали на этот неоспоримый факт. Сам я никогда не был специалистом в этой сфере церковной живописи, но майор видимо был и любителем и одновременно мотивированным ценителем. По некоторым признакам нам постепенно удалось выяснить, что он хранил у себя не менее пятидесяти старинных икон 15 – 17 веков! Где он взял такую редкость, что потом хотел с ними сделать? Размышлять над подобными вопросами мы, конечно же не стали, поскольку восстановить утраченное всё равно было невозможно. Так что после всех нечеловеческих трудов и весьма ощутимых затрат нам досталась лишь кучка серебряных и латунных пластин, номинальная стоимость которых была совершенно ничтожна.

Что можно сказать в заключение? Жаль, конечно, безвозвратно погибшие произведения искусства, но упрекнуть себя в чём-либо я не мог. Мы-то со своей стороны сделали всё, что было в наших силах и даже немного сверх того. Так что пусть возможные критики сделают больше нас!

Потери Благовещенского банка

Данная история не попала в мою книгу «Самые знаменитые клады России» по чистому недоразумению, хотя на самом деле она по праву претендует на почётное место в первой десятке наиболее примечательных кладоискательских историй, связанных с историей России. На это мне в своём письме указал автор очень интересной книги, геолог В. И. Богданович. Книга эта называется «Путеводитель частного старателя и кладоискателя». Сами понимаете, что отыскать такую книгу, выпущенную небольшим тиражом в г. Зея на прилавках книжных магазинов в центральной части страны практически невозможно, и поэтому я решил самые замечательные истории из неё продублировать в своих сборниках. Надеюсь, две главы книги «Золото Благовещенского банка» и «Сибирские россыпи» в полной мере удовлетворят Ваш интерес к интереснейшим событиям, которые происходили в Приамурье в начале беспокойного 20-го века.

И как многие иные кладоискательские истории я предваряю данный рассказ подходящей цитатой из воспоминаний участника тех далёких событий. Взята она из воспоминаний Ильи Безродного («Амур в огне», Дальгиз, 1932).

Вот что писал ветеран: «В начале сентября в Благовещенск начали прибывать эшелоны с Уссурийского фронта… Благовещенск начал срочно эвакуироваться. Нагружались пароходы и уходили вверх по Зее, т. к. это был единственный путь отступления… Две лучшие канонерские лодки – «Смерч» и «Шквал» – были отправлены в Хабаровск, чтобы преградить японцам путь по Амуру и не дать им возможности переправиться через Амур и преследовать отступающих красногвардейцев. Но это задание канонерки не выполнили: они вероломно перешли на сторону японцев…

В городе по получении вести о том, что канонерки перешли на сторону японцев, поднялась паника. План эвакуации был сорван. Каждый маленький отрядик захватывал себе пароход и без всяких сторонних разрешений или распоряжений плыл на нем вверх по Зее.

Государственные ценности из банков, в виде золота в слитках, золотой монеты и разменного серебра, погрузили на имевшуюся в то время в распоряжении военного комиссариата небронированную канонерку «Орочон». 12 сентября 1918 г. около полудня «Орочон» вышла из Благовещенска во главе каравана пароходов с баржами на буксирах.

Зейский мост у Свободного, Суражевка, Бардагон и многие другие села в окрестностях моста были уже заняты японцами, и по канонерке, подошедшей к этому мосту в ночь на 13 сентября, они открыли артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь. Вот слова участника тех событий: «Ужаснейший по своей силе огонь быстро привел в негодность нашу не бронированную канонерку. В какой-нибудь час она была изрешечена настолько, что стала набирать в себя воду… Троекратная наша попытка пройти под мостом, не увенчалась успехом: судно, положительно, забрасывалось снарядами и засыпалось пулями. Экипаж быстро редел, и вода наполняла трюмы. Судно повернуло обратно. Дойдя до деревни Желтоярово, канонерка погрузилась настолько, что дальнейшее движение было немыслимо, и судно выбросилось на берег».

О судьбе ценностей, бывших на канонерке, точно ничего неизвестно. Одни говорят, что, как только беглецы вышли из-под обстрела, золото было выброшено за борт в неопределенном месте в самом фарватере, другие утверждают, что ценности были выгружены близ Желтоярова в протоке и тоже в воду. Как бы то ни было, ценности все же пропали, и лишь три ящика золота, зарытые кем-то на берегу, были обнаружены спустя долгое время одним из экипажа канонерки – Бортовым.

Найденное золото он перевез на лодке в поселок Будунда и впоследствии выдавал его по частям городской подпольной организации большевиков, причем сам он ничего не предлагал, золото нужно было у него выпрашивать. О количестве золота (три ящика) говорила жена Бортова, но само место, где было спрятано золото, а так же, сколько его израсходовано и сколько осталось – никому, кроме самого Бортова, не было известно, и эта тайна ушла с ним в могилу. Бортов был убит белогвардейцами, при попытке бежать с нелегального собрания в дни реакции. Поиски этого клада до сих пор не дали никаких результатов…».

В книге Богдановича приводятся и некоторые дополнительные сведения к этому материалу.

«Правильное название канонерской лодки не «Орочон», (пишет он) а «Орочанин». Утверждение И. Безродного о том, что канонерская лодка выбросилась на берег в районе Желтоярова, явная ошибка. Желтоярово расположено по течению Зеи гораздо выше Свободного, и чтобы добраться туда, канонерке нужно было пройти под Суражевским мостом, что, как мы знаем, ей сделать не удалось.

В распоряжении областного музея есть свидетельства членов экипажа «Орочанина», рассказывавших о том, что после боя у Суражевского моста их судно выбросилось на мелководье у села Новоандреевка (ныне Белогорский район)». Судя по всему, на «Орочанине» из Благовещенска в тайгу увозились весьма солидные по тем временам и огромные – по нашим понятиям, средства. Один лишь кирпичик золота вроде того, за номером 1101, найденного Н. Василенко, стоит сейчас миллионы. А сколько там было таких кирпичиков?

По-видимому, канонерка «Орочанин», ставшая в 1918 году «красным галеоном», везла основную часть «золотого запаса» области. Насколько он был велик – судить трудно. Но три ящика золота, добытые где-то Бортовым, по оценке Ильи Безродного – «лишь» три ящика. Думаю, что сейчас никто не знает, куда делись остальные ценности. Были ли они все разворованы крестьянами и командой, лежат ли на дне реки, закопаны ли на берегу, вывезены ли за границу – достоверных сведений нет.

Известно, что эти ценности очень активно искали и японцы, и белая контрразведка, и партизаны, и ОГПУ. Нашли или нет – в точности неизвестно. Огород семьи Ефимовых в Новоандреевке тщательно перекопан соседями. Золото не обнаружено. (Л. Коротков «Амурская правда» за 1 августа 1992 г.)

В разные годы возле села Новоандреевка Белогорского района трижды находили слитки золота, причем одна из находок – 3 ящика слитков золота была позднее снова утеряна. Эти факты свидетельствуют о перспективности окрестностей села для поисков слитков золота с помощью современных металлодетекторов».

Теперь, когда Вы ознакомились с исходным материалом необходимо дать некоторые пояснения и расставить все события по ранжиру. Из истории революционного движения на Дальнем Востоке известно, что в 1918 году на несколько месяцев власть в Благовещенске взял большевистский Совет народных депутатов. Именно тогда в его распоряжение попали авуары и золотовалютные ценности коммерческих банков и страховых обществ Амурской губернии, чей золотой запас исчислялся многими тоннами. Не всё, разумеется, но весьма значительная часть. Так краевед В. Кильчанский считает, что после того, как во время «гамовского мятежа» из Благовещенска в Китай сохранившие лояльность Временному правительству служащие вывезли ценности областной конторы Госбанка, и в распоряжении большевистского Совета остались ценности областных отделений четырех коммерческих банков и трех страховых обществ.

Часть этих ценностей была положена председателем Совета Федором Мухиным на свое имя в один из китайских банков города Сахаляна (Хэйхэ). Эту операцию было проделать очень легко, поскольку Сахалян расположен на противоположном берегу Амура, прямо напротив Благовещенска. Некоторая часть этих средств использовалась большевиками для действий вовне страны и подпольной работы в самой России, но после смерти Мухина они пропали безвозвратно. Скорее всего, их «приватизировали» сами китайцы, внимательно следившие за развитием событий в охваченной революцией стране.

Другая часть средств в начале сентября 1918 года была увезена комиссаром финансов Совета Тыликом на Селемджу, когда к осени 1918 года развивающееся наступление японской и белогвардейской армий сделало очевидным скорый захват Благовещенска. В декабре 1918 года Тылик и двое его помощников были убиты на одной из заимок возле села Путятино. Бывшие при них ценности исчезли. На счёт сохранности этой толики золота есть несколько соображений. Наиболее вероятно, что революционеры были убиты не какими-то политическими противниками, а обычными бандитами (в том числе и китайскими), широко применяющими тотальный террор в отношении всех у кого можно было отобрать хоть что-то. При таком развитии событий вероятность сохранности вывезенного ими золота (а, следовательно, и шансов его отыскать) практически ничтожна.

Впрочем, те, кто практикует всевозможные астральные методы поисков, утверждают, что данное золото уцелело, и всё ещё лежит вблизи места, где некогда стояла та самая охотничья заимка. Так это или нет, утверждать не могу, но все мои попытки как-то проверить такого рода предсказания окончились безрезультатно.

Основную же часть золота большевики решили вывезти речным путём. Если взглянуть на карту Амурской области, то легко понять, что из Благовещенска можно куда-то уплыть, либо по Амуру, либо вверх по Зее. Но, плаванье по Амуру означало только одно – неминуемо попасть либо в японские, либо в белогвардейские руки! И только поднявшись по Зее вверх по течению, можно было добраться до железной дороги, которая пересекала реку у города Свободный.

Есть мнение о том, что большевики с самого начала хотели просто отвезти доставшиеся им сокровища подальше от города и спрятать их в тайге. Но… вряд ли. Отвезти и спрятать они могли и ранее, не дожидаясь последнего момента. Именно по ведущей на север реке имело смысл продвигаться беглецам с золотом и именно до железной дороги. Впрочем, сии изыскания имеют только теоретический интерес. В охваченном паникой Благовещенске в тот момент было не до общих рассуждений. Нужно было элементарно спасаться, не забывая, разумеется, и про спасение материальных ценностей.

Пароходик (только по недоразумению названный канонеркой) «Орочанин» загрузили ящиками со слитками и монетами, и он вышел в свой последний рейс. В ночь на 13 сентября при подходе к мосту (где первоначально и предполагалась перегрузка на эшелон) он был встречен сильным пулемётным и артиллерийским огнём с берега. Три попытки прорваться не увенчались успехом и сильно пострадавшая канонерка, потеряв ход, начала двигаться обратно, т.е. вниз по течению.

Разумеется, слишком долго продырявленный пароход двигаться не мог, и у села Новоандреевка он сел на мель вблизи берега. С этого момента и началась, собственно говоря, та кладоискательская история, которая не завершена и по сию пору. В ней легко проследить два основных направления продвижения ценного металла. Одна часть его, несомненно, была попросту сброшена в воду (паника – страшная вещь!), а другая всё же спрятана на земле. Займёмся пока второй частью. Что на это счёт нам говорят известные и широко растиражированные прессой сообщения? Ознакомьтесь, пожалуйста!

Летом 1979 года Мария Ефимова, жительница села Новоандреевка (того самого, около которого села на мель подбитая канонерка) полола свой огород. Вдруг её тяпка ударилась обо что-то твёрдое. Вытащив из земли прямоугольный брусок, хозяйка хотела выбросить его за забор, но соседка её остановила. Брусок был неожиданно тяжёл, и на нём виднелась надпись «Благовещенск 1917». Находку отмыли, и выяснилось, что найден слиток золота. Не вызывает сомнения, что этот слиток именно с «Орочанина».

Вот что вспоминала по этому поводу сама Мария Ефимова: «В конце семидесятых жители Новоандреевки Ефимовы переехали из своего дома на колхозное подворье. Летом 1979-го решили вырыть во дворе колодец. Выкопали яму, установили сруб, а выброшенную на поверхность землю частью ссыпали в щель между бревнами и краем ямы, частью оставили в огороде.

Однажды Мария Ефимова, разговаривая о том, о сем, со своею соседкой П., полола в огороде. Вдруг тяпка ударилась обо что-то твердое. Ефимова подняла с земли небольшой прямоугольный брусок, очень тяжелый, и хотела выбросить его через забор. Соседка остановила ее. Брусок этот имел «фабричный» вид, на нем были выдавлены какие-то буквы. Мария Ефимова запомнила только, что там было вроде бы написано «Благовещенск, 1917 год…». Весил он, то ли пять, то ли шесть килограммов.