Текст книги "Три рассказа. Выпуск №4"

Заметки кладоискателя
Выпуск №4
Александр Григорьевич Косарев

© Александр Григорьевич Косарев, 2017

ISBN 978-5-4483-8749-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Таинственный холм в селе «Р»

Каждый серьёзный поисковик, не один год изучающий подземный мир Европейской части России, наверняка подтвердит мою мысль о том, что удивительные кладоискательские истории иной раз возникают буквально на пустом месте. Причём самые неправдоподобные из них зачастую оказываются и самыми достоверными! В качестве примера приведу один случай из моей собственной практики. Правда, имена действующих лиц я изменю.

Итак, несколько лет назад в одном населённом пункте Зубцовского района Тверской области произошла удивительная история. Председатель местного колхоза, выйдя на заслуженную пенсию и будучи человеком ещё достаточно активным, занялся краеведением. Собрал все окрестные легенды, рассказы и предания. Систематизировав полученные сведения, он рьяно взялся за расчистку старого, давно заброшенного кладбища, которое раскинулось на склоне древнего холма, возвышающегося на северной окраине его села. После нескольких дней упорного труда Алексей Васильевич, так звали нашего героя, отыскал две лежащие рядышком гранитные надгробные плиты. На полированных поверхностях их были выбиты фамилии представителей очень известного в России дворянского рода, некогда давшего стране очень известного флотоводца В. А. Корнилова. (Владимир Алексеевич (1806 – 54 гг.), выдающийся русский военно-морской деятель, вице-адмирал, ученик флотоводца М. П. Лазарева и талантливый продолжатель его традиций. В период с 1838 по 1846 во время летних плаваний Лазарев постоянно назначал Корнилова начальником штаба. С 1852 г. фактический командующий Черноморским флотом. Во время Крымской войны он руководил обороной Севастополя, где был смертельно ранен в октябре 1854 г.).

Алексей Васильевич навёл справки и вскоре выяснил, что под одной из плит лежат останки бывшего губернатора Тверской губернии, тоже носивший фамилию Корнилов. Чтобы как-то облагородить найденное захоронение, он обнёс могилы хорошей железной оградой, а в честь знаменитых земляков решил воздвигнуть на холме небольшую часовню. Затевать строительство самостоятельно он не мог, поэтому начал сбор необходимых в таких случаях бумаг, выехав для этого в город Ржев.

Долго ли коротко ли длились эти бумажные хлопоты, я не знаю, но несколько месяцев спустя, на имя нашего краеведа пришло необычное письмо из… (вы не поверите) далёкой Финляндии! На нескольких разлинованных листках, исписанных округлым женским почерком, незнакомая корреспондентка предупреждала Алексея Васильевича ни в коем случае не производить раскопки на холме, поскольку это сопряжено с опасностью для всего населённого пункта.

В процессе своего повествования я специально сделал несколько вставок из полученных бывшим председателем писем. Не пропускайте их, прочитайте внимательно, поскольку они писаны человеком из совершенно другого, практически неведомого нам мира.

Вслед за первым пришло ещё несколько писем, примерно такого же содержания. Из многих разрозненных фактов, в них упомянутых, удалось выделить несколько главных. Выяснилось, что когда в 20-е годы начались гонения большевиков на православную церковь, группа сельских, глубоко верующих интеллигентов, на свой страх и риск начала собирать и прятать церковные ценности и иконы в специально устроенном для этого тайнике. Они были искренне уверены, что власть Антихриста долго не продлится, и всячески старались сохранить от разграбления, уничтожения и конфискации как можно больше дорогих им раритетов.

«… дьяк был из опальных московских студентов, сослан к нам на исправление, земский врач тоже самое опальный в 1880 году угодил под кнут за распространение прокламаций, из старого русского дворянского рода, земский учитель из обедневших дворян, род был малочисленный, дворянский чин был дан отцу во время турецкой войны…»

Самый большой и надёжный тайник был устроен ими в потайном подвале той самой церкви, на кладбище которой Алексей Васильевич и нашёл могильные плиты. Да, к настоящему времени здание церкви не сохранилось, да и от грандиозной колокольни остались только остатки фундамента. Но прежде, в 20-х годах, тайник был сделан именно там! Кстати, расскажу немного о том, как был устроен этот тайник. Ведь устроен он был совершенно необычно. В письме говорилось о том, что помещения тайника были устроены на втором, нижнем ярусе, церковного подвала, там, где прежде стояли печи для обогрева помещений. Корреспондентка сообщала, что из самого храма попасть туда было невозможно, но в тайник вёл секретный подземный ход, длиной примерно в 300 метров, который начинался из подвала дома, в котором некогда жил привратник. Звучит фантастически, не правда ли? В нашей-то глуши и вдруг подземные ходы? Но, давайте наберёмся терпения и посмотрим, что же было дальше. До поры до времени группа подпольщиков работала успешно, но вскоре спасителям культурных и прочих ценностей пришлось спасаться бегством. Некоторых из них схватили и попросту расстреляли, а остальные, опасаясь подобной участи, эмигрировали, перейдя по льду озера в Финляндию. Прошли годы. Началась Вторая мировая война. Участники вышеописанных событий, помнившие о секретном захоронении, неожиданно получили возможность вернуться и достать спрятанное. Но, приехав в село «Р», они были неприятно удивлены. Оказалось, что в громадном подвале церкви немцы устроили склад боеприпасов! Склад был под неусыпной охраной, что естественно. Следовательно, открыто пробраться к замаскированному тайнику, было невозможно (можно было легко получить обвинение в причастности к партизанам).

«…Я в Кёльне нашла майора Вермахта, он был в „Р“ зимой 1942 года, поведал он мне о церкви, где на колокольне к пулемётам были на цепь прикованы солдаты, и всё остальное, обещал мне помощь. Дети священнослужителя подтвердили следующее, что в пропитанную холщовую (неразборчиво) воском иконы хранятся в хранилище, их не выносили, пономарь с Храпынь погиб при загадочных обстоятельствах осенью 21-го года, а дети ушли осенью 1919 года, но ничего без меня не делайте, умоляю Вас, я переговорю с людьми и всё вам сообщу, отопление церкви производилось через подвальное помещение, а угол (неразборчиво) глухой я посмотрела довоенную карту 1939 года, то 90 деревень мёртвых, где было по 30 дворов, но это была деревня…»

Наши иммигранты-кладоискатели были вынуждены ждать удобного момента… Вскоре последовал неожиданный контрудар советских войск. Немцы, бросая всё, что можно откатились от «Р». Однако, и наши путешественники тоже были вынуждены уносить поскорее ноги, поскольку понимали, что под горячую руку и с ними никто церемониться не будет. И тут, вот уж воистину гримасы истории, в те же самые дни настали последние дни и для циклопических церковных строений. Наша танковая колонна, желая просочиться в тыл закрепившимся немцам, заодно уничтожила все храмовые здания, и их каменные обломки солдаты тут же употребили для строительства гати через болото (танки, видите ли, не могли пройти). После войны руины некоторое время ещё мозолили глаза районному начальству, но вскоре разорённое место было засыпано полутораметровым слоем земли и в настоящее время почти ничто не напоминает о происходивших здесь некогда событиях.

«…я в Америке нашла начальника ГЕСТАПО, который является ветвью Старицкого губернатора, который в 1941 году был на своей родине…»

Озадаченный нежданно свалившейся на него информацией, Алексей Васильевич по воле случая обратился за помощью именно к нашей поисковой группе. Ему очень хотелось отыскать спрятанные церковные предметы, но он не знал, с чего следует начать. Он мечтал передать найденное имущество единственной в округе церкви. Но трезво понимал, что стоящие перед ним трудности были очень велики. Холм был огромен. К тому же этот проклятый склад боеприпасов… Вывезен он, или так и лежит под руинами? Вопросов была масса, и мы подвернулись ему весьма кстати. У нас тоже были определённые интересы именно в этом месте. Незадолго до этого в нашем распоряжении оказался уникальный прибор «Грот-1». Этот удивительный прибор давал возможность рассмотреть всё, что было спрятано под землёй, чётко отделяя коренную породу от насыпной, пустоты от фундаментов, а подземный ход от канализационного слива. Короче мы были ужасно заинтересованы во всестороннем испытании такой техники. Поэтому лучшего объекта, чем холм в «Р» найти было просто невозможно.

«…Которые лежали во Франции при Сен Жермене, два адъютанта при Дутове, и лежали в одной могиле, а склепа купца Дроздова в Торжке не нашла, документы есть, а кладбища нет, дома стоят, поплакала я на исповеди в Торжке в церкви, попросила благословения, в машину села да и поехала, только столбы на дороге версту за верстой напоминали…»

Как мы не сомневались, но к исследованиям полигона всё же приступили хотя и с известной долей скепсиса в душе. Откуда в такой глухомани могли взяться подобные подземные ходы и громадные ценности? Да разве могла здесь быть сколько-нибудь крупная церковь? Мои глаза, видящие лишь стоящие в отдалёнии обычные крестьянские пятистенки, никак не могли узреть былого великолепия и роскоши. Пустота и тотальная разруха. Лишь свежепостроенная бывшим председателем часовенка радовала глаз яркой краской. Нам оставалось лишь взобраться на холм, включить прибор и прозондировать всё подземное пространство, дабы установить истину.

И вот поиски начались. Начали мы их с понятной осторожностью. Поскольку вероятность, натолкнуться на сотни неразорвавшихся снарядов была вполне реальна, мы вначале проверили обширную территорию холма с помощью протонного магнитометра. Убедившись, что крупных залежей металлов под нашими ногами нет, мы приступили ко второй части изысканий. Понимая, что именно вторая часть программы может дать ответы на самые жгучие вопросы нашего расследования, все участники похода пребывали во вполне понятном нетерпении. Развернули комплект георадара и потихоньку, очень даже не спеша, принялись резать радарными лучами «Р» -ий холм на «ломтики» словно буханку украинского хлеба.

Чем же так хорош для любого поисковика «Грот-1»? В первую очередь тем, что быстро и наглядно даёт оператору чёткое графическое изображение того, что находится у того под ногами. С его помощью мы довольно быстро убедились, что не менее чем метровой толщины фундаменты повсеместно располагаются на глубине от 1,5 до 2-х метров. Это сразу же подтвердило первичную информацию о том, что после войны развалины храма были полностью засыпаны. Вскоре «Грот» высветил и первый подвальный ярус. Он начинался на, примерно, 2-х метровой глубине и уходил вниз до 5-и метров. Что ж, пока всё верно. Но это был один подвал, один ярус. А где же второй? Нетерпение наше возрастало, но как-либо ускорить работу было невозможно, ибо георадар – машина, в принципе, неторопливая. К тому же размеры и первого подвала оказались нереально большими – примерно 70х90 метров! Вот это размеры, вот это масштабы! Было чему позавидовать. Но вскоре, едва мы приблизились к восточной стене разрушенного храма, как скачок показаний на жидкокристаллическом экране показал нам, что глубина ранее перекопанной породы опустилась ниже семи метров. Мы озадаченно переглянулись.

Выходит, старуха-иммигрантка не соврала ни на йоту! Под первым подвалом и на самом деле располагался второй! И высота его, с учётом внешней засыпки и глубины первого подвала составляла примерно 3 метра. Вполне подходящее помещение для укрытия чего угодно. Оставалось теперь обнаружить подземный ход, и можно было считать, что дело сделано. Мы долгое время бродили внутри циклопического фундамента, пока, наконец-то не догадались, что подземный ход следует искать снаружи, а не внутри него!

«…стали мы вскрывать хранилища двух церквей в Бабино, да Боронкино, наткнулись на останки 48 наших бойцов, пришлось с ними заниматься, да помог офицер, фронтовик, восстановили всех, оказывается бойцы выходили из окружения из-под Москвы, да замешан был наш заслуженный ныне покойный партизан Павел…»

Не прошло и получаса после озвучивания столь плодотворной идеи, как нам и в самом деле удалось напасть на след этого хода. Мы едва не падали с ног от голода и усталости, но любопытство двигало нас вперёд, не давая не остановиться ни на минуту. Вокруг нас собрались все участники нашего похода и мы, будто ведомые волшебным лучом радара всё шли и шли вперёд. Ход имел сводчатый потолок и высоту в два метра и ширину в полтора. То есть, по нему вполне мог пройти высокий человек, даже не сгибаясь и не стукаясь локтями о стены. Разумеется, по столь широкому проходу можно было протащить и весьма объёмные предметы, такие как иконы, ящики, подсвечники и прочее имущество. И самое главное, было однозначно установлено, что подземный ход подходил именно к нижнему ярусу подвала, а не к верхнему!

Это было уже серьёзно, это была сильная заявка на победу. Знать такие подробности, про уже сорок лет тому назад засыпанный объект, мог только тот человек, кто побывал в нем сам до момента разрушения церкви, то есть до войны. И значит, переданные бывшему председателю колхоза сведения о спрятанных на глубине 7-и метров предметах церковного культа получали весомое подтверждение. Заинтригованные сверх всякой меры, мы продолжали двигаться по трассе подземного хода. На протяжении примерно 200 метров он, плавно загибаясь к югу, привёл нас к старой, но всё ещё прочно стоящей бревенчатой постройке. Мы обошли сруб вокруг, однако продолжения хода не обнаружили.

– Стало быть, именно тут стоял дом привратника, – решили мы, – и именно отсюда, приславшая указания корреспондентка из Финляндии, начинала свои походы к тайнику.

«…а теперь мне всё равно где жить, раз так получилось, один человек есть один человек, с него и взятки гладки, посвятила я Проскурину стихи, а он их подвёл под черту, нарёк „Дневником легкомысленной женщины“, а брали моей сокурсницы Татьяны Бродской, Иосиф Бродский на весь мир меня прославил, выпустил за границей 1000 экз.»

Программа работ была к вечеру выполнена полностью, и все мы собрались в тени громадной сосны, росшей неподалеку от остатков колокольни. Слово взял наш спонсор и организатор.

– Что ж, друзья, – подвёл он итог наших «подвигов», – кажется, сегодня мы поработали просто великолепно. Особые поздравления Павлу Анатольевичу, как оператору и разработчику «Грота». Великолепный прибор, поздравляю! Давайте по этому поводу закусим, и все вместе подумаем над тем, что дальше делать будем? Да, и, кстати, Александр Григорьевич, – обратился он ко мне, – вы ведь вели всю документацию подземной съёмки?

– Угу, – закивал я, торопливо прожёвывая огурец, – а что?

– Не могли бы Вы прикинуть, сколько нужно вынуть земли, чтобы полностью вычистить нижний подвал?

Включив карманный калькулятор, я быстро подсчитал, что предстоит выбрать примерно 8000 кубов земли.

– Сколько, сколько? – тут же переполошились мои соратники.

– Восемь тысяч кубометров! – пожал я плечами. А что вы хотите? Глубина семь метров, длина почти шестьдесят пять, да ширина под восемнадцать. Вот так оно и получается. Если считать на стандартные КАМАЗы, то получается больше тысячи ходок. Да экскаватор надо подтащить, да месяц работы потратить… А ведь там, – указал я пальцем в землю, – может быть и совершенно пусто. Вдруг да немцам кто-нибудь шепнул о тайнике? Ведь и такое могло быть.

После недолгого, но яростного обсуждения, сошлись на том, что устраивать раскопки посреди населённого пункта нам вряд ли кто позволит. А если и позволит, то только после длительного обивания порогов местных и районных начальников. Но тратить время на такое бестолковое занятие никто из нас не мог себе позволить, поскольку новые загадки и тайны неудержимо тянули нас вперёд.

«…Пришлось найти без вести пропавших во время войны, только вот беда, некому было похоронки вручать, отошли родственники на погост в мир иной, а заменила я в Луковниковском райвоенкомату 35 человек, но сама в свою землю не лягу, чужая земля меня примет, со своим родом лягу, с родом Дроздовых. – я всем и наказала так, с двумя офицерами царской армии…»

Загадки солёного озера

В 60-и километрах к юго-востоку от Зальцбурга среди отвесных безжизненных скал лежит озеро Топлицзее. Возникшее на месте соляных копей, озеро это относится к самым незначительным водоёмам этого региона. Его длина около 2-х километров, а ширина до 400 метров. Глубина его довольно значительная, даже для горного озера, свыше 100 метров. С ним связана одна очень любопытная история, вернее будет сказать – целый приключенческий роман.

В начале мая 1945 года местный рыбак выудил неизвестную ему банкноту, за которую, впрочем, в местном банке ему выдали приличную сумму в австрийских шиллингах. Запомнив место столь необычного улова, тот стал регулярно наведываться после очередной «рыбалки» в банк и получать наличные. Но такое везение продолжалось недолго, вскоре у дверей банка его встретили солдаты оккупационных войск (американских). После допроса рыбак выдал секрет своей удачливости, и с этого момента озеро начало приоткрывать свои тайны.

Вскоре было высказано предположение о том, что именно Топлицзее использовалось нацистами в качестве укрытия для активно вывозимых из центральных районов Германии ценностей. Это предположение было подтверждено много позже, когда был найден важный свидетель. Им оказался некий М. Грубер, австриец по национальности, бывший уполномоченный вермахта по борьбе с танками в округе Бишофсхофен. Осенью 1944 года он явился невольным свидетелем тайного совещания, в котором участвовали высшие чины «третьего рейха», в том числе Геббельс и Рибентроп.

Вскоре после этого в замок Фушль (где и происходило совещание) стали прибывать грузовики с драгоценными грузами. После уточнения дальнейшего маршрута они выдвигались в сторону Топлицзее. Мало того, освобождённые из концлагеря Заксенхаузен фальшивомонетчики заявили, что по приказу гестапо изготавливали фальшивые фунты стерлингов. Один из них – Оскар Скала утверждал, что с конца 1942 года по февраль 1945-го их командой было изготовлено 134.610.810 фальшивых банкнот. Вскоре отыскались и несколько грузовиков с фунтами. Груз с двух из них был сброшен охраной в реку, а один с 23 ящиками фальшивок был брошен прямо на дороге. Все эти грузовики двигались к озеру Топлиц, но из-за бесконечных пробок на дорогах не достигли места назначения.

Отыскались и свидетели из местных жителей. Крестьянин по фамилии Штайнегерр и другие заявили, как в апреле бросали в озеро большие ящики и коробки из «белого» металла. Разумеется, тут же возникли версии о том, что эсесовцы затопили в озере золотой запас Германии. Естественно, что на озере начались поисковые работы. Первыми начали американцы, но как только один из их водолазов погиб работы были свёрнуты. Поиски продолжили два австрийских инженера в 1946 году. Они прибыли как туристы и привезли с собой водолазные приборы и оборудование. Но их трупы были обнаружены не в воде, а высоко в горах. Преступление так и осталось нераскрытым. Но впоследствии выяснилось, что оба убитых австрийца принимали активное участие в работе «опытной станции», размещавшейся на берегу Топлицзее.

Далее события развивались ещё более загадочно. В 1947 году в одном из очередных «туристов» опознали адъютанта партийного босса Бормана. Попутно обнаруживаются всё новые и новые ценные находки. Пока не в воде, а на суше. Но находки были весьма показательными. Три ящика из-под патронов с 19200 золотыми монетами, слиток золота в 1,5 кг, тайник с полотнами известных живописцев, ожерелья и прочие ценности.

В 1950 году на озеро прибывает следующая группа путешественников. Доктор Келлер и Герт Геренс, профессиональный скалолаз. Вскоре Геренс погибает. В процессе следствия по этому делу выясняется, что Келлер, спешно исчезнувший после допроса, служил в СС и был начальником секретной базы подводных лодок. Но вспомним, что именно подразделение подводников базировалось на берегу озера и оно же осуществляло окончательное захоронение подвозимых из столицы ценностей.

В том же 1950 году, но несколько позже, на озеро прибыла троица «французов» представившихся учёными, изучающих фауну и флору альпийских озёр. Погружались на дно, извлекли четыре тяжёлых ящика и весьма радостные уехали, расплатившись (что интересно) фальшивыми купюрами. Горничная отеля впоследствии рассказывала, что мнимые французы между собой прекрасно общались на баварском диалекте.

В 1952 году смертельные случаи на озере продолжились. Вначале два непознанных трупа с простреленными головами. Затем был убит учитель географии из Франции Жан де Соз. При нём не нашли ни рюкзака, ни каких либо поисковых приспособлений. И так далее и так далее.

Определённый прорыв в прекращении ненужных смертей был сделан летом 1959 года. Команда аквалангистов финансируемая еженедельником «Штерн» получила лицензию на поисковые работы в течении 5 недель. Удача сопутствовала водолазам. Было поднято множество ящиков и контейнеров, в которых нашли фальшивые фунты стерлингов, документы Главного управления имперской безопасности и списки узников концентрационных лагерей. Несмотря на сильное противодействие некоторых политиков список находок, поднимаемых со дна озера, постепенно рос. Извлекли утонувший самолёт, мины, всё те же фальшивые фунты и даже прекрасно сохранившуюся ракету Фау. Но о золоте молчали все. Никто не похвастал находкой драгоценного металла, никто даже намёком не проговорился об этом.

Но случились и иные находки. В скалах, окружающих озеро, буквально в 70 метрах от уреза воды был найден подземный ход, ведущий в систему подземных бункеров. К огромному сожалению кладоискателей, вход был взорван и пробиться далее они не смогли. Но было достоверно установлено, что в районе озера длительное время вели подземные работы узники лагеря Маутхаузен. И их труды не были напрасны. Уровень озера понизился к окончанию войны на целых полтора метра!

Отсюда можно сделать следующие выводы. Устраивать в столь глубоком озере захоронения «золота и бриллиантов» смысла не имело. Одно дело поскорее утопить с глаз долой компрометирующие документы и фальшивую валюту, а другое дело спрятать истинные ценности, которые могли понадобиться очень нескоро. К тому же извлечь просто лежащие на дне ящики оказалось куда как проще, нежели пробраться в устроенные заключёнными гигантские подземные хранилища. И, скорее всего, настоящие драгоценности были спрятаны куда как более тщательно, нежели торопливо побросанные в Топлицзее контейнеры. Ведь их не все даже успели довезти до места затопления. А ведь истинные золотовалютные запасы Германии начали основательно прятать уже за несколько месяцев до полного краха Рейха.

Так что поиски пропавшего золотого запаса фашисткой Германии следует вести вовсе не в озере, а возле него. В Топлицзее не устраивали клады «до востребования», вразброс на дне в основном лежат предметы, подпадающие под категорию кладов «ликвидационных». А всё действительно ценное они укрыли глубоко под землёй. Ведь где-то же рядом с озером существует некая подземная полость, куда ушли воды озера! Кстати сказать, подобную технологию немцы уже использовали в Кенигсберге. Там они тоже затопили обширные подземные хранилища с музейными ценностями, когда стало понятно, что город падёт под натиском русских войск. И затопили так основательно, что вода в них стоит до сих пор!