Текст книги "Путь Ленинградской победы. Воинская слава Ленинградской области"

Александр Леонидович Коваленко
Путь Ленинградской победы. Воинская слава Ленинградской области

В оформлении переплёта использована фотография из собрания Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга: «Части войск Ленинградского фронта проходят по улицам освобождённой Гатчины. Январь 1944 года». Фотокорреспондент Р. Мазелев.

В оформлении книги использованы фотографии из собраний Военно– медицинского музея, Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда, Государственного музея истории Санкт-Петербурга, Центрального военно-морского музея, Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга, а также архива «Фотографии Вооруженных сил Финляндии» (www.sa-kuva.fi).

© А. Л. Коваленко, текст, 2020

© В. С. Лысов, макет, оформление, 2020

© Дом детской книги, 2020

«Немцы» и «фашисты»

22 июня 1941 года фашистская Германия напала на нашу страну – началась Великая Отечественная война. Она длилась без малого четыре года. В каждую семью принесла горе. У всех без исключения кто-то из близких либо погиб, либо на всю жизнь остался инвалидом. Всем было тяжело, все терпели лишения, особенно досталось голодающим ленинградцам в дни блокады.

Сегодня, спустя многие мирные десятилетия, прошедшие с той страшной поры, кажется невероятным, но в первые дни войны красноармейцы нередко отказывались стрелять по немцам. Ведь это же люди! Такие же, как мы, крестьяне, рабочие, инженеры, учителя, продавцы, бухгалтеры… Да, они стали солдатами, но у них, как и у нас, есть любимые жёны, дети, пожилые родители. Они пошли войной на нас потому, что их запугали, обманули, сделали пешками в чужой игре, им это надо объяснить.

Понимание того, что они совсем не такие, как мы, пришло быстро. Эти люди в тёмно-зелёной военной форме, подпоясанные ремнями с пряжками, на которых были слова Gott mit uns («С нами Бог»), вели себя на нашей земле так, как ни одному цивилизованному человеку нигде и никогда не придёт в голову себя вести. Они почти все относились к мирному населению примерно так, как садовод относится к гусеницам-вредителям и к сорной траве. Гусеницы (евреи, цыгане и коммунисты) незамедлительно должны быть уничтожены. С травой (с остальными жителями) придётся повозиться. Участок (Советский Союз) большой, неблагоустроенный, то есть устроенный совсем не так, как следует: здесь нужно всю траву вывести с корнями – будет огород без сорняков.

Расхожее представление, что немцы всех хотели сделать рабами, ошибочно. Так много рабов германской экономике не требовалось. Что делать с лишними? Был разработан (и осуществлялся по пунктам на завоёванной территории) план «Ост», согласно которому после «фильтрации» около тридцати миллионов граждан европейской части СССР подлежало поэтапной ликвидации, ещё примерно столько же миллионов предполагалось выселить в Сибирь, а среди остальных намечался целый комплекс мероприятий «по подрыву биологической силы народа».

Слова «немец» и «фашист», совершенно разные и не имеющие между собой ничего общего, в первые годы войны, когда огромная территория нашей страны была оккупирована, слились в синонимы. Единственным языком, на котором, как выяснилось, можно было хоть что-то объяснить захватчикам, оказался язык оружия. По мере того как «объяснения» усваивались, и синонимы разделялись. Ни один советский солдат, взявший Берлин и находившийся в победном 1945 году в Германии, слова «немец» и «фашист» уже не смешивал и не путал. Фашистам-преступникам – суд. Голодным растерянным немцам – щи и каша из полевой красноармейской кухни. С хлебом. Детям – сахар. И ступайте с миром.

Но наша книга не об этом. Она о том, как поколение твоих, читатель, великих предков, живших тогда, в то тяжелейшее время, освобождало Ленинград от блокады и Ленинградскую область от них – фашистов, нацистов, изуверов, захватчиков. Она про то, как это было непросто.

Город – фронту

Коса на камень

В июле 1942 года на совещании у Гитлера обсуждалось положение дел в блокированном Петербурге (наш город Ленинградом в Германии называли редко, имя Ленина вызывало у Гитлера аллергию). Из свежих разведданных следовало, что город оправился после голода и в нём ускоренно растёт выпуск военной продукции. Темпы такие, что если так оно и дальше пойдёт, то к зиме Петербург может выйти по производству вооружений и боеприпасов на рекордные показатели конца 1941 года и даже их превзойдёт. Так оно в итоге и случилось!

Ускоренно растёт?.. Превзойдёт?! Как? Фюрер этого не может понять. Ведь население города уменьшилось на две трети! Люди умерли. Многие эвакуировались. Также на две трети сократился и парк станков и оборудования, оно вывезено через Ладожское озеро по льду и баржами по открытой воде на Большую землю. Работать же некому! И не на чем… А электроэнергия? Без неё не сделаешь ни одного патрона и автомата, не говоря уж о более сложных снарядах, бомбах, пушках и танках. Откуда её берут заводы? У электростанций ведь крайне мало топлива для её выработки.

Гиммлер (в его ведении находилась политическая разведка) терпеливо объясняет Гитлеру, что ленинградские женщины и подростки, заменившие в начале войны у станков мужчин, уже стали опытными мастерами. А ещё сейчас в цеха пришло новое пополнение – дети, которых в прошлом году по причине малолетства на работу не взяли. Для немцев всё это было неожиданным до крайности, так как их фрау и киндеры к военному производству и близко не допускались, на нём повсюду в мире, и у нас в СССР до войны, были заняты только мужчины, потому что не женское и не детское это занятие – делать оружие и боеприпасы.

Блокадники трудятся самоотверженно, продолжает Гиммлер, и добиваются благодаря своему фанатичному упорству и азиатской смекалке небывалой эффективности на том оборудовании, которое осталось. А оно почти всё устаревшее! Потому что самое современное вывезено и продолжает вывозиться. Что же касается электроэнергии, то жители разбирают свои деревянные дома на топливо для электростанций, так как лесо– и торфозаготовки, ведущиеся в южной части Карельского перешейка, не занятой финнами и остающейся за русскими, сложны и не способны обеспечить требуемый прирост её производства. И угля, поступающего через Ладожское озеро, мало.

Что? Свои дома на топливо? Чтобы заводы могли выпускать больше боеприпасов и оружия?.. В голове немца это не укладывается. Для бюргера дом – это святое, его крепость. А где же люди живут потом? Переселяются в каменный центр города – в опустевшие квартиры и комнаты умерших и эвакуированных горожан.

В топках электростанций Ленинградав 1942 году сгорело более 9 000 деревянных домов.

Гитлер в ярости. Мало того что Петербург сковывает его дивизии, которые ему так нужны на других направлениях. Этот город ещё и не изолирован! Вопреки ожиданиям русские через Ладогу – через это бурное и самое непредсказуемое озеро в мире – сумели наладить сообщение. И продукция петербургских заводов поступает на все фронты. Повсюду калечит и убивает солдат рейха, раздвигающих на пределе своих сил границы Великой Германии. Нет, с этим проклятым Петербургом-Ленинградом надо кончать!

Фюрер требует к себе генерал-фельдмаршала Манштейна, самого талантливого из своих военачальников, который уже доказал, что умеет брать русские города-крепости. Менее месяца назад в Крыму после двухсотпятидесятид-невной осады он овладел Севастополем. За это и получил звание генерал– фельдмаршала. Выбор Гитлера пал на Манштейна ещё и потому, что тот знал город на Неве и окрестности как свои пять пальцев: учился в Петербурге и служил лейб-пажом у великого князя Владимира Александровича. «Эрих, – напутствовал Гитлер своего полководца, – я верю в тебя. Ты возьмёшь Петербург».

Эрих фон Манштейн на скамье подсудимых. Гамбург, 1949 год

И Манштейн со своими верными войсками и дальнобойной осадной артиллерией, освободившейся после оккупации Севастополя, едет в наши северные края. Изучает обстановку и разрабатывает операцию по захвату Ленинграда. План предусматривает форсирование Невы, соединение с финскими войсками на Карельском перешейке и уничтожение пушечным огнём и бомбовыми ударами одного из красивейших городов мира, который так хорошо знаком Манштейну по годам юности. Операция получает кодовое название «Нордлихт» («Северное сияние»). Немцы скрытно готовятся: перемещают технику и войска, создают броневые «кулаки» и накачанные боеприпасами и оружием «мускулы».

И мы про это ничего не знаем.

Но и Манштейн не знает, что в штабах Ленинградского и Волховского фронтов уже разработана очередная операция по прорыву блокады! И в это же самое время мы так же скрытно, как и немцы, создаём броневые «кулаки» и накачиваем, в основном ленинградскими, боеприпасами и оружием свои военные «мускулы».

Нашла коса на камень! Силы, предназначавшиеся для штурма Ленинграда, Манштейн вынужден был бросить на срыв нашего наступления. В конце лета и осенью 1942 года отгремели тяжелейшие бои. Обе стороны понесли большие потери. И остались в итоге на прежних боевых позициях, линия фронта не изменилась. Манштейн не смог взять Ленинград, фашистское «Северное сияние» не зажглось. А мы опять не сумели прорвать блокаду. И эта попытка прорыва, как и все предыдущие (две в 1941 году и ещё одна в первой половине 1942-го), закончилась ничем.

Сбитый немецкий самолёт в лесу под Ленинградом

Ленинград живёт и работает. Да ещё как! С 23 сентября 1942 года в город пошёл электрический ток от частично восстановленной Волховской ГЭС. От фашистских атак с неба её закрыли усиленные батареи ПВО (противовоздушной обороны).

Однако Волховская ГЭС находилась за пределами блокадного кольца – на Большой земле. Как же от неё поступает ток в окружённый Ленинград?

По дну Ладоги проложили высоковольтные кабели. Электричества теперь в городе столько, что можно включить все станки, механизмы и оборудование. И предприятия начинают работать на полную мощность. Ленинград выпускает около сотни видов самой разнообразной военной продукции. По всем районам шустро бегают трамваи. Бóльшая их часть – грузовые.

Они, где только возможно, заменяют машины (один трамвай с прицепной платформой – сразу двадцать полуторок), что даёт колоссальную экономию бензина. Эти трудяги-трамваи решают важнейшую задачу слаженной и взаимосвязанной работы всего промышленного организма города, так как всё оборонное производство рассредоточено из соображений безопасности. Например, Кировский завод разместил свои цеха по семи секретным адресам. Полковую пушку изготовляли совместно шестьдесят заводов, включая один сборочный. А в производстве реактивных установок, «Катюш», участвовало сорок предприятий.

Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Л. А. Говоров

6 ноября – накануне главного тогда в стране праздника, 25-й годовщины Октябрьской революции, – многие блокадники получили удивительный подарок – свет! В их квартирах после годичного перерыва зажглись электрические лампочки. Повезло тем, у кого взрывы не повредили провода электросети. Что это было за счастье – не передать. Люди, даже незнакомые, ходили друг к другу в гости – на свет. Ходили посмотреть, как горит лампочка. Взрослые, не стесняясь, радовались как дети. Так весело, как в 1942 году, Седьмое ноября в Ленинграде не праздновали никогда. Убираем чадящие коптилки, нет – длинным и тусклым осенним вечерам, когда дома за краем стола уже ничего не видно. Да здравствует свет! Ну и пусть воет сирена воздушной тревоги, пусть артобстрел. Не боимся и переиначиваем Тютчева:

 
Фашист недаром злится,
Прошла его пора.
 

Казалось бы, какая мелочь – горящая дома электрическая лампочка накаливания, тусклая, маломощная, не более сорока ватт, разрешалось включать всего одну и лишь на пару часов в сутки. Однако именно она совершает в душах ленинградцев переворот. Их вера в победу сменяется уверенностью. Да, нам не удалось в этот раз прорвать блокаду. Прорвём в следующий. Дайте только срок.

А ведь перелом в войне ещё не наступил. На Волге шло решающее сражение – Сталинградская битва.

Однако в штабе Ленинградского фронта уже задумались о новой наступательной операции. И 18 ноября 1942 года командующий фронтом генерал– лейтенант артиллерии Леонид Александрович Говоров летит в Москву и докладывает Верховному главнокомандующему Сталину наши предложения…

Атака бойцов Волховского фронта

На освобождённой земле

Операция «Искра»

Почему Сталинградская битва была решающей в войне?

Если бы фашистам удалось перерезать Волгу, они бы отсекли южную часть нашей страны от её центра. Дальнейшее их продвижение к Каспийскому морю стало бы лёгкой задачей. Затем бы последовал неминуемый скорый захват Азербайджана, который тогда входил в состав СССР и давал четыре пятых всей добываемой нефти. А из неё, как известно, получают бензин, керосин, машинное масло, солидол…

Нефть Северного Кавказа, который был завоёван врагом, уже потеряна. Месторождение в Башкирии и поставка топлива и масел от союзников, из Англии и США, проблему бы не решили. Без азербайджанской нефти наши моторы оказались бы на таком голодном пайке, что многие танки, машины и самолёты бóльшую часть времени просто бы простаивали. И фашисты получили бы такое подавляющее преимущество на земле и в воздухе, которое никаким героизмом солдат на фронтах не перекрыть.

Значение Сталинградской битвы понимали все. И Гитлер, конечно, тоже. Он бросает к Волге свои отборные воинские части, а также войска союзников – итальянские, румынские, венгерские, словацкие и хорватские дивизии и полки. И что же? Враги получают отпор!

19 ноября 1942 года начинается наше контрнаступление – операция «Уран». Через несколько дней трёхсоттысячная армия генерала Паулюса, вышедшая к Волге и почти полностью занявшая Сталинград, попадает в окружение. Паулюс просит у Гитлера разрешения на отход, надо оставить Сталинград и прорываться назад, к своим. Взбешённый фюрер орёт: «Я никогда и ни за что не уйду из города, который носит имя русского вождя, моего противника!» Люфтваффе получает приказ снабжать армию Паулюса по воздуху всем необходимым. Вермахт – собрать отовсюду резервы и отправить их на выручку окруженцев. Командовать операцией назначается Манштейн.

И Манштейн из-под Ленинграда, взяв с собой штаб своей армии, отправляется спасать Паулюса… Спас? Сам еле ноги унёс! Потом, однако, в феврале – марте, заманил наши наступающие части в «мешок» и там уничтожил, вернул себе только что освобождённые Харьков и Белгород.

А Паулюс «сварился» в котле – 31 января 1943 года был пленён вместе с жалкими остатками своей армии.

Но вернёмся в конец ноября 1942 года.

Враг под Ленинградом ослаблен осенними кровопролитными боями. Серьёзного пополнения людьми и техникой он не получит, все резервы Берлин отправляет к Сталинграду. И Манштейн со своей командой уехал…

Самое время прорывать блокаду!

Однако немцы не были бы немцами, если б не умели всё продумывать и рассчитывать. И они могут работать как машины. Создают от Финского залива до Ладоги и от неё на юг до Ильменя укреплённый район небывалой мощи, способный малыми силами очень эффективно обороняться.

Пленного генерал-фельдмаршала Паулюса и его адъютанта конвоируют в штаб 64-й армии

Фашисты вгрызлись в землю на глубину нескольких метров не только по всей линии фронта. На случай отхода с передовых позиций построили и дополнительные защитные рубежи. Все стратегически важные пункты превратили в маленькие неприступные крепости. Подходы и обходы заминировали и огородили колючей проволокой. Возвели систему замаскированных ДОТов и ДЗОТов. (ДОТ – долговременная огневая точка из бетона, ДЗОТ – такая же огневая точка, только со стенами и крышей не из бетона, а из брёвен и земли.)

Танкоопасные направления перекрыли артиллерийскими засадами и полями из противотанковых мин. Отремонтировали всю старую дорожную сеть и подвели новые дороги к самой передовой, что сделало переброску подкреплений в случае необходимости в любом направлении вопросом считанных часов. И, наконец, свой (пока) левый невский берег, то и дело поливая водой, немцы превратили в сплошную ледяную скользкую горку. Мощная оборона.

И местность, к сожалению, не за нас. Обширные болота, танкам не разгуляться, могут завязнуть. Жиденькие лесочки легко просматриваются, спрятаться негде, пулю словить легче лёгкого. Потери будут большие. По такой местности очень сложно наступать. И всё было бы ещё ничего, если б не Синявинские высоты – холмы у одноимённого посёлка. С них всё пространство вокруг как на ладони и без труда простреливается немецкой артиллерией на многие километры.

Было и ещё обстоятельство, придающее всем вражеским укреплениям особую прочность. В них засели идейно убеждённые фашисты, закалённые в боях. Они знали, зачем пришли, – выжигать огнём и мечом социализм и коммунистическую идеологию, вызывающую животный страх у капиталистов всех стран, так как она несёт с собой угрозу их собственности и благополучию. Неоспоримые достижения молодого Советского социалистического государства, которые выглядели особенно яркими на фоне предвоенного экономического кризиса, поразившего весь капиталистический мир, привели к подъёму популярности коммунистических идей по всему земному шару. Что такое фашизм? Это крайне агрессивная форма охраны интересов крупного капитала. Как фашисты смотрели на СССР? Как на рассадник коммунистических идей, который нужно задавить на корню. Взять город, в котором свершилась в 1917 году социалистическая Октябрьская революция, было для них делом принципа.

Испанцы в промёрзших окопах под Ленинградом

Помочь немцам душить Ленинград слетелись фашисты-добровольцы из многих стран. Главным образом из Испании, Бельгии, Нидерландов, Норвегии, Дании и Швеции. Испанцев набралась целая отдельная дивизия. Бельгийцы, голландцы и скандинавы сформировали национальные легионы и батальоны, которые входили в состав войск СС. Немецкие солдаты в армию призывались, за уклонение им грозило наказание. А эти? Они оказались под Ленинградом по собственной воле и без принуждения. Из идейных соображений. Из-за ненависти к коммунизму и ко всему советскому. Такой противник не побежит, как бежали от наступающей Красной армии в степях между Волгой и Доном воинские части союзников Гитлера. Фюрер на свои войска под Ленинградом, усиленные европейским фашистским интернационалом, мог положиться.

СС – параллельная вермахту (вооружённым силам) военизированная структура в фашистской Германии. Первоначально возникла как отряды охраны (Schutzstaffel – SS) вождей нацистской партии и выполняла полицейские функции. Однако затем эта структура расширилась и стала привлекаться к боевым действиям на фронте: появились не только пехотные, но даже танковые дивизии СС. Это были элитные фашистские воинские формирования, не знающие жалости как к солдатам, так и к гражданскому населению порабощаемых стран.

Следует отметить, что не все части СС храбро сражались. Эсэсовцы-националисты из Прибалтики, Польши, Словакии, западных областей Украины и Белоруссии (а такие тоже были под Ленинградом) никакой стойкости и героизма, в отличие от немцев, финнов и фашистов-добровольцев из западноевропейских стран, в боях с Красной армией никогда не проявляли. И германское командование не доверяло им передовую. Зато у них очень хорошо получалось воевать в тылу с безоружными женщинами, детьми и стариками. Это были непревзойдённые мастера карательных операций. Их жестокость удивляла даже эсэсовцев-немцев.

Вот такой враг противостоял Красной армии: серьёзный и требующий к себе как к противнику самого уважительного отношения. Надо взламывать его оборону, прорывать кольцо блокады и отбрасывать поскорей подальше от города. Нельзя, не имеем права упускать столь благоприятный момент: Гитлеру сейчас не до Ленинграда. На первом месте у него проблема Сталинграда.

И как хорошо, что на дворе уже зима! Ведь предстоит форсировать Неву. Пехоте перебежать по льду на другой берег куда проще, чем переплыть реку на лодках и плотах. Зима – идеальное время. И по болотам, схваченным морозом, передвигаться легко…

В Ставке Верховного главнокомандования две недели тщательно изучают предложения Ленинградского фронта. Сопоставляют их с данными разведки. Выводы не радуют. Ленинградский и Волховский фронты (командующий – генерал армии Кирилл Афанасьевич Мерецков) могут и не справиться со столь крепкой обороной противника.

Откладывать наступление?

Понадобятся ли под Сталинградом дополнительные силы для ликвидации Паулюса и сдерживания Манштейна? Расчёты показывают, что Ставка всё– таки может выделить Ленинградскому и Волховскому фронтам из своего спец– резерва ряд воинских частей для подкрепления. И эти части получают приказ поступить в распоряжение Говорова и Мерецкова.

«А давайте назовём операцию “Искра”», – предлагает Сталин.

«Искра» – так называлась ленинская подпольная газета, выходившая в начале века. От неё, образно говоря, зажглась Октябрьская революция. Сталин хочет, чтобы от этой нашей военной «Искры» вспыхнуло пламя, в котором бы сгорели немецко-фашистские войска под Ленинградом.

Генерал армии К. А. Мерецков

И Ставка расширяет задачу Ленинградскому и Волховскому фронтам: прорыв блокады по предложениям Говорова – отсечение немецкого «бутылочного горлышка», примыкающего к Ладоге, – это будет лишь первый этап операции. На втором следует оттеснить противника от Невы и занять всю железную дорогу Ленинград – Мга – Волховстрой.

На подготовку к операции «Искра» Москва отводит декабрь. Срок – к Новому году, к 1 января. А сделать предстоит немало, и не только военным. Ленинградская промышленность должна произвести столько боеприпасов, чтоб пехотинцы, артиллеристы, танкисты и лётчики могли их не экономить. И блокадники-ленинградцы работают так ударно, как никогда прежде не работали. Каждое орудие в итоге обеспечивается пятью боекомплектами. Помимо боеприпасов, на фронт потоком поступает новенькое и отремонтированное оружие: автоматы, пулемёты, миномёты, пушки и танки. Боеприпасы и оружие – это очень хорошо, однако без специальных навыков штурма столь мощных оборонительных укреплений можно и опозориться, да так, что вся операция будет провалена. И Говоров с Мерецковым вспоминают опыт великого полководца Александра Васильевича Суворова. Как Суворов брал турецкий Измаил на Дунае, самую неприступную в те годы в мире крепость? Он приказал солдатам на отдалении от турок построить крепостную стену, подобную измаилской. Зачем? Для тренировок! И суворовцы научились действовать так умело, продуманно и слаженно, что Измаил не выдержал штурма и пал. В тылу Ленинградского и Волховского фронтов создаются секретные базы с копиями вражеских укреплений. Части с передовой по очереди скрытно снимаются и направляются на эти базы для занятий. А форсировать Неву по льду учатся в черте города. Также в городе отрабатывается и наведение переправ через реку для танков. Как говорил Суворов? «Тяжело в учении – легко в бою!»

Последняя декада декабря… Подготовка к операции вступает в решающую фазу. На направлениях главных ударов нужно сконцентрировать силы. Для быстрой переброски войск спецрезерва Ставки с восточного берега Ладоги на западный есть машины, однако воспользоваться ими, к сожалению, не получается. Лёд слабый, не держит. Зима стоит мягкая, в отличие от прошлогодней. Автомобильную трассу по льду открыли лишь 24 декабря. И тут же закрыли. На выручку приходят суда Ладожской военной флотилии, несмотря на то что летняя навигация уже месяц как закончена из-за ледостава. Моряки Ладоги (ошибки нет, именно моряки, Ладожское озеро побурнее многих морей), взрывая и взламывая лёд, проталкивают-таки свои суда вперёд и выполняют задачу: спецрезерв Ставки с полной амуницией и вооружением доставлен к пунктам назначения и развёртывается.

Тренировочная база Волховского фронта. Лыжная подготовка

А в штабах уже намечены первоочередные и последующие цели для авиации и артиллерии. На боевых позициях по всему фронту стоят пушки. Заправлены горючим баки самолётов. Всё готово и у инженерных частей Ленинградского фронта – для скорейшего наведения переправ через Неву для тяжёлой техники.

Выдвинулись из Ленинграда вверх по Неве и корабли Балтийского флота – для поддержки огнём дальнобойной палубной артиллерии нашего наступления. Занимают позиции суда Ладожской военной флотилии…

Было создано более чем пятикратное превосходство над противником в силах и средствах!

Мы отлично и в срок подготовились – уложились в отведённое Ставкой время. Собрались от всей широты души «поздравить» фашистов с Новым годом. Однако… Однако не подготовилась… погода. Пожаловала оттепель. Раздрябли болота, по которым намечено было наступать. И лёд на Неве стал хрупким.

Форсирование реки по такому льду – самоубийство. Операцию пришлось отложить. Потянулись томительные дни ожидания.

Сталин беспокоится, как бы не пронюхал тут чего немец. Представитель Ставки в штабе Ленинградского фронта Ворошилов докладывает в Москву: «Об “Искре” по всем признакам противник пока не смекает».

Климент Ефремович Ворошилов – революционер-подпольщик, легендарный военачальник Красной армии, прославившийся в Гражданскую войну, маршал, до 1940 года нарком обороны (народный комиссар, ныне это министр), во время Великой Отечественной войны член Государственного комитета обороны.

Ворошилов выражает уверенность в успехе, сделано всё. Однако Верховный главнокомандующий, чтобы не случилось опять осечки с прорывом блокады, посылает на Волховский фронт в помощь Мерецкову Жукова – для координации действий между фронтами.

Георгий Константинович Жуков – первый заместитель наркома обороны Верховного главнокомандующего Сталина. В сентябре 1941 года командовал Ленинградским фронтом, остановил врага у стен Ленинграда. 10 октября 1941 года был срочно отозван в Москву, организовал оборону столицы и последовавший затем разгром немецко-фашистских войск под Москвой. В 1942 году разработал совместно с начальником Генерального штаба Александром Михайловичем Василевским операцию «Уран». При активном участии Г. К. Жукова были спланированы и проведены важнейшие наступательные операции Красной армии, был взят Берлин.

Наконец, столбик термометра пополз вниз…

Ночью 12 января 1943 года поднялись в воздух самолёты и нанесли массированный бомбовый удар по позициям противника.

Также подверглись бомбардировкам и вражеские аэродромы. И узловые железнодорожные станции в тылу – для того чтобы лишить германское командование возможности подтягивать подкрепление.

С 09:30 одновременно на двух фронтах и с кораблей Балтфлота начали бить по противнику более 4 000 орудий и миномётов.

Запели «Катюши». Немцы их боялись страшно, подобного оружия у них не было. Выжить под залпом «Катюши» шансов было меньше, чем при пушечно– миномётном обстреле или бомбардировке с воздуха. Добавьте к этому и леденящий душу вой от летящих реактивных снарядов.

Хор «Катюш». Яркие трассы, расчерчивающие небо. Вспышки огня. Чёрные фонтаны. Канонада орудийных залпов. Дрожь земли. Грохот, сливающийся в гул. Ударные воздушные волны от взрывов разлетаются на километры, от них снег слетает с деревьев и то и дело встряхиваются ветви… Пехота – зрители и слушатели – в восхищении. Артподготовка. Новобранцы, впервые оказавшиеся на фронте, заворожены настолько, что в какие-то минуты даже забывают, что совсем скоро взлетят сигнальные ракеты и надо будет бежать. Возможно, в вечность. Гордость за страну переполняет. «Могём, братцы! Могём! Ужо!»

Все жаждут одного – смерти гадам! За немыслимый голод в Ленинграде, за издевательства и разбой на оккупированной земле, за надрывный труд в тылу, за погибших товарищей. Их уже столько, что не счесть. За слёзы матерей, жён и детей. Желание прорвать наконец блокаду – пятая попытка! – переполняет. Накануне операции все наши войска – каждый воин! – поклялись: во что бы то ни стало сейчас это сделать. И жизнь свою, если потребуется, не пощадить.

11:15, Волховский фронт. На «нейтралке» (полосе земли между позициями противников) рождаются дымы, они растут, клубятся в воздухе, их гонит ветер. Это горят дымовые шашки – завеса, её устроили невидимые красноармейцы в белом, заползшие поближе к немцам.

Артиллерийский «концерт» удаляется и стихает. Сзади доносится рёв моторов. Красно-звёздные танки устремляются на немцев. Стреляют. Вот и ракета взмывает в небо. Молоденький лейтенант уже поднялся, размахивает автоматом, кричит «Ура-а!..» на бегу. А ещё, выскакивая из окопа, часто неожиданно для самих себя, отчаянно орали «Мама!». Само так получалось, вырывалось из груди. На Ленинградском фронте похожее произошло немного позже – в 11:50. Только там «нейтралкой» была Нева. Пехоту поддерживали почти полторы сотни лёгких танков и бронеавтомобилей. Вес этих машин лёд выдерживал. Атаковали ленинградцы и с Невского пятачка.

Атака пехоты за дымовой завесой при поддержке миномётов и под прикрытием пулемётного огня

Невский пятачок – с 19.09.1941 по 29.04.1942и с 26.09.1942 по 17.02.1943 – плацдарм на левом берегу Невы, примерно в 12 километрах от истока, размером до 4 километров в длину и до километра в ширину.

Что легче: защищаться или нападать? Конечно, защищаться! Один пулемётный расчёт, два человека, в хорошо оборудованном ДОТе или ДЗОТе, имея достаточный запас патронов, может надолго остановить наступление пехоты. На многих участках обоих фронтов наши атаки были отброшены. Волховский фронт прорвал оборону противника в двух местах: на правом (северном) фланге боевых действий и по центру. На левом (южном) фланге сломить сопротивление немцев ни в одном месте так и не удалось ни в первый день, ни во все последующие. Ленинградский фронт успешно форсировал Неву и закрепился на противоположном берегу лишь в районе Марьино. Севернее советские войска встретил такой шквальный огонь, что было решено здесь с реки больше на рожон не лезть, а наступать на Шлиссельбург по суше. На юге, атакуя с Невского пятачка, мы выбили немцев из первой траншеи, а вот дальше так и не продвинулись, несмотря на многократные попытки и подкрепление резервами.

Бои повсюду завязались очень упорные. Да ещё и болота не везде хорошо промёрзли, сковывали наше продвижение. Операция развивалась не так быстро и не совсем так, как планировалось. Уже со второго дня, чтоб наступление не захлебнулось, Говоров и Мерецков вынуждены были вводить в бой части второго эшелона.

Однако слабые места у фашистов обозначились, направления ударов Жуков творчески корректировал, согласовывал действия фронтов. И важные опорные пункты противника пали! А у Шлиссельбурга и Липки вражеские группировки были окружены. Они получают приказ оставить позиции и пробиваться к своим. Чтоб облегчить задачу окружённым, следует яростная немецкая контратака с юга. Однако мы её держим! А затем отбрасываем врага.