Книга: Зеленый фургон - Александр Козачинский

Нет, повесть не назвать бесцветной. Козачинский, конечно, не Ильф и Петров, но пишет он изящным веселым слогом, свойственным всем "гудковцам" и вообще своим современникам-литераторам. Тот же сплав грусти и почти залихватской иронии, тщательно выписанные образы, остроумные живые описания — что Гагр, скованных природным катаклизмом, что Одессы, охваченной революцией и гражданской войной. И не сказать, что фильм "хуже" или "лучше" — просто он другой. Там, где в фильме бойкий детективный сюжет — в книге зарисовки милицейского быта. Там, где в фильме галерея запоминающихся фарсовых типажей в духе "Двенадцати стульев" и зощенковских сюжетных поворотов — в книге просто проходные персонажи в два-три штриха и ровное повествование. В экранизации острее, драматичнее показана история взросления Володи, развиты побочные линии, введен обаятельный Начоперот (мне долго не верилось, что его в принципе нет в повести), развита линия Виктора Прокофьевича в исполнении Демьяненко (ох, эта сцена, где необразованный скромный рабочий типографии читает по памяти поразившие его строки из "Двенадцати", а потом застенчиво добавляет: "А автора не мог узнать, обложку в другом цехе печатали" — и сразу видна вся драма человека, духовные запросы которого вырвались за пределы убогой, нищей его жизни). И меткий звонкий юмор экранизации — «А я-то думаю: шо за така сладка музыка. Та она, оказывается, с сахарином!», «— Там Ленского убили! — А что, вы ожидали другого развития этого сюжета?». И язык фильма, куда более емкий, чем авторский, блестяще стилизованный под лучшие образцы одесской прозы (в частности, опознала явные следы Катаева).

Общий же посыл один и в повести, и в фильме — они о том, как общее детство помогло двум людям переплыть смутное время и выплыть на твердый берег. Нет, я не пожалела, что прочла. Теперь у меня будут два "Зеленых фургона" — маленькая история гимназиста-милиционера и большая история о том июле нашей жизни, который даже в самое трудное время помогает не забрести в трясину и удержаться на поверхности.

Ах Одесса! Через, что тебе пришлось пройти! Три с лишним года город окружала линия фронта. И бывали периоды, когда в Одессе было по две власти одновременно. Тогда границы враждующих сторон в городе обозначались шпагатом, протянутым поперек улицы… А гражданская война только способствовала разгулу бандитизма. И кто возглавит борьбу с бандитизмом в Севериновском уезде? Сверхпроницательный сыщик? Нет…Бывший гимназист, застенчивый, старательно подражающий детективам из книг – Володя Патрикеев. В помощь ему будет приставлен пожилой рабочий, трогательный человек в деревянным сандалиях «стукалках». И эти смешные, совершенно неопытные люди накроют бандитскую «малину». А Красавчик – с его долговязой фигурой, твердыми бронзовыми скулами и веселыми глазами цвета ячменного пива… Несмотря на то, что это конокрад и вор – он вызывает симпатию у читателя. А изменения, произошедшие с Красавчиком только добавляют этой самой симпатии. На вид простоватая история несет в себе глубокий смысл, который не навязывается, а читателю дается возможность самому определить для себя этот самый смысл.

P.S. Для полной картины к чтению можно добавить просмотр фильма с участием Дмитрия Харатьяна – удовольствие гарантированно.

И откуда же мне известна ваша фотокарточка?..

был строен, могуч и ловок, как Кожаный Чулок

ни агент второго разряда Виктор Прокофьевич Шестаков с «седенькой проперченной эспаньолкой», ни неуловимый Червень, такой почти демонический в фильме и совершенно невнятный в повести. Да и само повествование показалось несколько вяловатым, без особого огонька. Автор, скорее, сделал упор именно на ироничную составляющую текста, задвинув возможную искрометность погонь и схваток далеко на задний план. Нет, скучно не было, читалось очень легко, даже забавно. Но вот чего-то не хватило, какой-то изюминки, более ярких сцен, быть может, а неизбежные сравнения текста с фильмом оказались, к сожалению, не в пользу первого. Даже моменты, которые в кино выглядели просто отлично (наивно-романтическое подражание ГГ Шерлоку Холмсу, сбор вещественных доказательств и выдача их «во временное пользование») здесь как-то совсем не зацепили, прошли мимо. Совершенно категорически не хватало неповторимой ироничной интонации Джигарханяна… В целом повесть показалась почти обычной, ровной, не без достоинств, но ничего особо невероятного я тут не увидела. Пожалуй, это тот редкий случай, когда побеждает экранизация.

А вот этот факт для меня был внове – то, что прообразом Володи Патрикеева был Евгений Катаев, а сам Козачинский – бывший обаятельный конокрад Красавчик, как и сам автор бывший голкипером футбольной команды «Черное море»