Книга: Зорге - Александр Куланов

Предопределяющее влияние на мировоззрение юного Рихарда оказал революционный опыт его двоюродного деда Фридриха Адольфа Зорге, соратника Маркса и секретаря Первого Интернационала. Это знаменательное родство разведчику ещё не раз припомнят в ходе судебного процесса в Японии. Взрослая жизнь вчерашнего школьника началась на фронтах Первой мировой. Так он примкнул к «потерянному поколению», повторив судьбу героев Ремарка: опьянённый пропагандой, Ика добровольцем ушёл на фронт, где его энтузиазм быстро сменился не по годам зрелыми размышлениями об истинных причинах и целях войны. Молодой офицер попал в печально известную «верденскую мясорубку» и только чудом остался в живых после тяжелейшего ранения, навсегда наложившего отпечаток на его тело и душу. В отличие от своих сверстников, вернувшихся домой опустошёнными и растерянными, Рихард с головой ушёл в немецкое коммунистическое движение 1920-х годов, набираясь опыта подпольной работы и публикуя свои первые сочинения по теории марксизма, написанные доступным для простых немецких рабочих языком. К слову, его научно-аналитические труды ещё нуждаются в систематизации и специальном изучении. Дальше была работа в Коминтерне, члены которого занимались бесконечными склоками и интригами под неусыпным контролем ОГПУ. Склонного к нарушениям партийной дисциплины Ику Зонтера (так он подписывал свои публикации) «вычистили» из ИККИ в разведку, припомнив ему былые контакты с Бухариным и Радеком. С этого момента и начинается путь того самого Рихарда Зорге, о котором каждый из нас что-нибудь слышал.

Несмотря на все нарушения – контакты с членами Коминтерна и компартии, замыкание всего на себе (из-за отсутствия квалифицированных специалистов, а не чувства собственной незаменимости), разрастание агентурной сети до сотен человек, когда резидент был вынужден доверять малознакомым людям, не имея возможности контролировать всех, но каждый мог запросто «сдать» его – или, наоборот, благодаря всему этому, Зорге удалось наладить эффективную разведывательную работу в Китае и избежать там провала. Автор разъясняет особенности шпионской деятельности Ики Рихардовича в контексте шанхайской историко-политической действительности 1920–30-х годов, поскольку неподготовленному читателю разобраться в запутанных событиях того периода достаточно сложно. В Японии всё начиналось непросто. Москва была крайне недовольна результатами работы «Рамзая», смутно представляя, каково ему там было начинать всё с нуля под пристальным вниманием японской политической полиции и жандармерии. На Зорге строчили уничижительные характеристики и доносы, изображавшие его бабником, алкоголиком и лентяем, живущим в своё удовольствие, а то и вовсе немецким шпионом. Представление единственного в своём роде разведчика к награждению орденом Красной Звезды неоднократно отклонялось. Между тем «Рамзай», будучи самым авторитетным специалистом по Японии, стал неофициальным консультантом немецкого посольства в Токио, близко сойдясь с послом Ойгеном Оттом и одновременно закрутив роман с его женой. Дитя сексуальной революции, Ика Рихардович не видел в этом ничего предосудительного: ещё в 20-х он умудрился увести жену своего старшего товарища Курта Альберта Герлаха.

Зорге обладал важным для разведчика качеством: он мог быть «своим» и среди аристократов, и в среде портовых грузчиков, хлебая с ними пиво после тяжёлого рабочего дня. Неудивительно, что впоследствии каждый описывал его внешность, манеры и характер по-своему. Когда в 1937 – 1939 годах расстреляли почти всех начальников Рихарда из Разведупра РККА, его от подобной участи спасла очевидная даже очернявшим его незаменимость – при всём желании заменить его было некем. При этом предоставляемая «Инсоном» (второй агентурный псевдоним Зорге) информация парадоксальным образом считалась ценной, но не заслуживающей доверия! Его агентов перегружали заведомо невыполнимыми заданиями, месяцами игнорируя их нужды и с таким трудом и риском добываемые сведения. Неудивительно, что взвинченный и вымотанный разведчик срывался и пил. А. Куланов детально разбирает причины провала группы «Рамзая», рассматривая их во взаимосвязи: участившиеся контакты с советской легальной резидентурой, не блиставшей профессионализмом (на встречу с Зорге они иногда приезжали на машине советского посольства!), предательство одного из субагентов, внедрение полицией осведомителя в окружение «Инсона», пренебрежение конспирацией из-за постоянного стресса, обострившихся болезней и крайней степени усталости. Исследователь подробно рассказывает о ходе следствия, допросов и суда над группой «Рамзая», тюремном быте и настроениях осужденных, и столь пристальный интерес к последним годам их жизни понятен, ведь с момента ареста до казни разоблачённых разведчиков прошло более трёх лет. Немалый срок в тюрьме военного времени, особенно японской, известной своей средневековой жестокостью.

В финале даются портретные главы об основных агентах резидентуры Зорге и их судьбах после ареста. Эти зарисовки, в которых автор даёт ёмкие характеристики Одзаки Хоцуми («Отто»), Максу Клаузену («Фриц») и его супруге Анне, Бранко Вукеличу («Жиголо») и Мияги Ётоку («Джо»), на мой взгляд, составляют одну из лучших частей книги. Пожалуй, самый пронзительный рассказ посвящён судьбе Бранко Вукелича, – сложной и загадочной личности, с которым у Зорге и Клаузена сложились достаточно натянутые отношения. При этом возникает впечатление, что симпатии автора всецело на стороне Одзаки. Интересно, что Клаузен, которому его босс ещё в 1941 году предрекал не более двух лет жизни из-за слабого сердца, пережил их всех. Отдельная тема – женщины Зорге. Да, мимолётных связей в Японии у него было много, но после первой супруги Кристины в его жизни были лишь две главных женщины: Катя Максимова – единственная, кого он, похоже, любил по-настоящему, и «японская жена» Исии Ханако. А. Куланов касается загадки страшной гибели Екатерины Максимовой, загубленной ещё до казни мужа, и заслуг Исии, опознавшей останки Рихарда на тюремном кладбище и перезахоронившей их на собственные средства.

Пусть, вопреки укоренившемуся мифу, Зорге всё-таки не сообщал точной даты нападения Германии на СССР, но перед лицом смерти плодами своих трудов он был доволен: им с Одзаки Хоцуми удалось навязать свою волю военно-политической верхушке Японии и отвести её агрессию от Советского Союза к США. Это в том числе дало возможность советскому командованию перебросить осенью 1941 года дальневосточные дивизии в Москву и отстоять столицу нашей родины. Лишь в 1964 году, 20 лет спустя после гибели разведчика, началось возрождение его доброго имени и признание совершённого его группой подвига. Лучше поздно, чем никогда. Спасибо автору за увлекательную, честную и эмоциональную книгу о действительно замечательном человеке.