Книга: Юнкера. Избранное - Александр Куприн

За два года, проведённых в стенах Александровского военного училища, Алексей прошёл суровую школу жизни: ежедневная военная муштра, однообразие учебных будней, ненавистный карцер, необходимость быстро привыкать к новым порядкам. Пылкий и противоречивый нрав юноши, унаследованный от рода татарских князей, во многом усложнял ему пребывание в училище и делал его если и не завсегдатаем, то уж точно частым посетителем карцера. Но в то же время, именно эта пылкость, прямолинейность, широта натуры и преданность идеям делала его негласным героем среди товарищей.

Было бы несправедливо сказать, что шестнадцатилетние юнкера света белого не видели и не имели свободного времени для простых радостей летящей юности. В отпуска можно было отправиться домой или с визитом, прогуляться по обещающим столько удовольствий центральным московским улочкам, сходить на каток, на ярмарку или даже посетить самый настоящий бал. Или можно повалять дурака с товарищами, обсудить преподавателей или, как наш герой, написать повесть.

Во многом любознательный Алексей, смотрящий на жизнь широко открытыми глазами, был ещё слишком наивен. Если умирать – то за Родину; если оскорбление – то дуэль; если любовь – то навсегда. Причём, все эти чувства были настолько искренними, что в них просто невозможно сомневаться. Вот и любовь к Юленьке, потом Оленьке, затем Наташеньке и Зиночке каждый раз была единственная и на всю жизнь.

Одно время, в свои неполные семнадцать, Александров имел твёрдое намерение дожить до тридцати лет, а потом застрелиться (в его эгоистичном измерении юнкера после тридцати наступает глубокая старость). Но торжественно выпускаясь из училища, проникнувшись последней напутственной речью генерала Анчутина, Алексей понимает, что его жизнь только начинается.

Хотя не то чтобы произведение глубокое или масштабное. Нет. Перед нами небольшая история юнкера Александрова. Длится она 3 года — как раз от перехода из кадетского в Александровское военное училище и до выпуска из него. Мы следим за его взрослением, учебой, отношениями с преподавателями и другими учениками, за подростковыми влюбленностями и первой настоящей любовью. В общем весь цвет юношества:)

Это одно из последних произведений Александра Ивановича, и считается, что во многом автобиографичное. И совсем неудивительно. Он прошел похожий путь. И в романе даже были мельком брошены слова, что Александров впоследствии, уже во взрослом возрасте стал писателем. Как и сам Куприн)

Шести лет мальчик был отдан в Московский Разумовский пансион (сиротский), откуда вышел в 1880. В тот же год поступил в Московскую военную гимназию, позже преобразованную в Кадетский корпус. После окончания учения продолжил военное образование в Александровском военном училище (1888 — 90). Впоследствии опишет свою «военную юность» в повестях «На переломе (Кадеты)» и в романе «Юнкера». Уже тогда мечтал стать «поэтом или романистом».

И вот эта автобиографичность очень ощущается. Потому что написано с таким теплом и добротой. По отношению ко всему. Даже ощущается нотка ностальгии, видно, что он сам вспоминает свою юность с нежностью какой-то, без злобы.

Александров, конечно, тут тот еще жук) Постоянно попадает в какие-то переделки, за что часто отбывает наказания. Но зато честный, добрый, где-то наивно-романтичный еще и робкий. Хорошо и забавно про него сказала мама:

– Алеша, мой Алешенька, – говорила мать, – когда же придет конец твоим глупым выходкам? Ну, убежал ты из Разумовского училища, осрамил меня на всю Москву, в газетах даже пропечатали. С тех пор как тебе стало четыре года, я покоя от тебя не знаю. В Зоологический сад лазил без билетов, через пруд. Мокрого и грязного тебя ко мне привели за уши. Архиерею не хотел руку поцеловать, сказал, что воняет. А как еще ты князя Кудашева обидел. Смотрел, смотрел на него и брякнул: «Ты князь?» – «Я князь». – «Ты, должно быть, из Наровчата?» – «Да, откуда ты, свиненок, узнал?» – «Да просто: у тебя руки грязные». Легко ли мне было это перетерпеть. А кто извозчику под колеса попал? А кто...

От книги точно не стоит ждать крутого сюжета, каких-то поворотов, масштаба, тлена. За последнее особенно выделяю всегда Куприна) Это просто 3 года из жизни молодого парня, юношеские чаяния, учебные будни. Но зато каждый сам может поностальгировать, даже если учился не в военном училище. Вспомнить о своей первой любви, кипящей энергии, бесячих учителях или крутых наставниках.

Я просто наслаждаюсь слогом Куприна, простой изящностью написания. Как же чудесно и живо он пишет о чем угодно вообще. Например, вот описание девушки:

Венсан был влюблен в младшую дочку, в Марию Самуиловну, странное семнадцатилетнее существо, капризное, своевольное, затейливое и обольстительное. Она свободно владела пятью языками и каждую неделю меняла свои уменьшительные имена: Маня, Машенька, Мура, Муся, Маруся, Мэри и Мари. Она была гибка и быстра в движениях, как ящерица, часто страдала головной болью. Понимала многое в литературе, музыке, театре, живописи и зодчестве и во время заграничных путешествий перезнакомилась со множеством настоящих мэтров.
И лицо у нее было удивительное, совсем, ни на иоту не похожее на все прочие женские лица. Взгляд ее светло-серых глаз был всегда как будто бы слегка затуманен тончайшей голубоватой дымкой. Рот был большой, алчный и красный, но необычайно красивого рисунка, а руки несравненного изящества. И странное выражение было в этом удивительном живом лице: надменность, насмешка и нежная ласка. 

Или даже просто описание голоса (!!!):

Но с особенным напряжением дожидался Александров того момента, когда в перекличке наступит очередь любимца Дрозда, портупей-юнкера Попова, обладателя чудесного низкого баритона, которым любовалось все училище.
– Портупей-юнкер Попов, – монотонно и сухо выкликает фельдфебель.
«Вот сейчас, сейчас», – бьется сердце Александрова.
– Я!
О, как этот звук безупречно полон и красиво кругл! Он нежно густ и ароматен, как сотовый мед. Его чистая и гибкая красота похожа на средний тон виолончели, взятый влюбленным смычком. Он – как дорогое старое красное вино.

Для меня что ни произведение, то жемчужина у Куприна. Юнкера займут одно из самых видных мест в этом ожерелье:)

Рассказывая о своей молодости, Куприн описывает целую эпоху с темой юнкерства на переднем плане. В начале повествования мы встречаем Александрова в кадетской форме, ему еще далеко до настоящего юнкера, а заканчивается роман производством в первый обер-офицерский чин. Период совсем небольшой, но очень важный для становления молодого человека. Та удивительная пора юности, когда не думаешь о смерти, а тридцать шесть лет в эгоистичном измерении юнкеров кажутся глубокой старостью.

Александров, например, твердо решил дожить только до тридцати лет, а потом застрелиться.

Позже окажется, что это было только начало жизни...

"Дрозду тридцать шесть лет. Действительно, в эгоистичном измерении юнкеров, это – глубокая старость. Александров, например, твердо решил дожить только до тридцати лет, а потом застрелиться. Стоит ли продолжать жить древним старцем, хладеющим развалиной? ... Уедут юнкера туда, где свет, музыка, цветы, прелестные девушки, духи, танцы, легкий смех, а Дрозд пойдет в свою казенную холостую квартиру, где, кроме денщика, ждут его только два живых существа, две черные дворняжки, без признаков какой бы то ни было породы: э-Мальчик и э-Цыган. Говорят, что Дрозд выпивает по ночам в одиночку." И Сплетни.

Вот вам и великое будущее...

ПС В свое время после "Поединка" боялась читать Юнкеров, ожидая сусально- эмигрантское. Была неправа. Ностальгическое очень точно вписано в возрастную психологию, когда "трава зеленее". Хотя критическая оценка , прищедшая с опытом, все равно пробивается. Но не перебивает свежий юношеский взгляд.

Это роман-воспоминание. Когда жизнь уже почти прожита, годы юности далеки, как и Родина, Куприн делает попытку вернуться на сорок лет назад к себе и к своим товарищам по Александровскому училищу, к старой любимой Москве, к спокойной размеренной жизни, в которой будничные заботы сменяются шумными, наполненными радостью и весельем праздниками.

Очень светлая и теплая книга. Два года учебы и взросления

на основах рыцарской военной демократии, гордого патриотизма и сурового, но благородного заботливого и внимательного товарищества.

Интересны образы преподавателей и командиров, рассказ о "поединке" с фортификацией, об утомительных учебных топографических съемках в летних лагерях. Одним из главных событий романа становится бал в Екатерининском женском институте, знакомство героя с Зиночкой Белышевой, влюбленность, хитроумная переписка, свидание на катке и объяснение. И конечно же запоминается эпизод первой литературной публикации и последовавшего за ней короткого упоения славой, сменившегося "отрезвлением" молодого дарования после знакомства с подлинно великой литературой.

Сюжета практически нет. Одно событие сменяется другим, их последовательность воссоздает хронологию двух лет жизни юнкера Александрова и его товарищей. Рассказ об одном человеческом характере влечет цепочку воспоминаний о событиях с ним связанных. В результате создается панорама жизни определенного слоя российской молодежи восьмидесятых годов позапрошлого уже века.