Текст книги "Муж поневоле"

Глава 5

Поднявшись по широким ступеням, Мерзем-ага окинул задумчивым взглядом приготовившихся к штурму янычар, выстроившихся по обе стороны от сомкнутых до поры створок входа. Затем ещё раз для успокоения совести просканировал дворец на предмет магии. Но ничего такого не ощущалось, и он, посмотрев на сотника, кивнул головой, после чего сделал лёгкий, чуть ленивый жест ладонью, отправляя солдат на штурм.

Схватившись за массивные ручки, стоявшие первыми янычары оттянули тихо заскрипевшие двери на себя, открывая темнеющий проём внутрь дворца, в который после секундной рекогносцировки сплошным потоком полилась султанская гвардия, полная решимости найти и покарать нечестивца.

Стоявший на крыльце мастер огня лишь холодно улыбался, наблюдая за живой людской рекой, обтекающей его с двух сторон. Три сотни отборных султанских воинов. Практически все с защитными амулетами и заговорённым оружием. Кто, ну кто, будь он хоть трижды маг, справится с такой силой?

Вот только на мгновение улыбка мастера поблекла, когда тёмный зёв ворот вдруг показался похожим на жадный, широко распахнутый рот, поглощающий всё без остатка. Тряхнув головой, он постарался избавиться от наваждения, а затем, когда все, кроме двоих, державших двери, оказались внутри, грубо спросил:

– А вам что, особое приглашение нужно?

Оба воина вдруг посмотрели на мага широко раскрытыми глазами с застывшей на обильно потеющих лицах гримасой ужаса и непонимания, и тот, что был постарше, жалобно, совсем неподобающе отважному воину султана произнёс:

– Мы не можем, мастер.

Приглядевшись, Мерзем-ага внезапно увидел, что ладони, крепко сжимающие дверные ручки, как-то странно посерели, и серость эта медленно, но верно ползёт по рукам всё выше.

“Окаменение?” – закралась в голову мысль, но будучи стихийником, он бы прекрасно ощутил родственную магию. Нет, здесь было что-то иное.

– Мастер, – умоляюще обратился второй, – помогите!

“Как я помогу? – недовольно подумал огневик. – Я ведь даже не знаю, что это такое”.

Но всё же, ещё раз оглядев намертво закаменевшие руки, парой коротких ударов плазменного кнута отсёк ручки от двери, освобождая янычар.

Двери, которых более никто не удерживал, медленно сомкнулись, а Мерзем, вновь взглянув на упавших на колени побледневших подчинённых, нахмурился пуще прежнего. Серая хмарь и не думала спадать, даже не собиралась останавливаться, всё так же поглощая руки воинов пядь за пядью.

– Мастер!

Ужас, неприкрытый и животный, послышался в этом истошном всхлипе более молодого янычара, и маг, уже больше не сомневаясь, коротко и жёстко приказал:

– Вытяните руки вперёд.

Снова хлёсткий удар плети, и под вой, вырвавшийся из человеческих глоток, и распространяющийся запах горелой человеческой плоти пара обрубков с глухим стуком упала на серый камень крыльца.

Посмотрев на закрывшийся вход, трогать который руками не было никакого желания, Мерзем попросту порубил магией петли створок, заставляя последние сначала медленно, а затем всё ускоряясь, рухнуть внутрь с грохотом, эхом прокатившимся по внутренним залам.

Но едва мастер огня попытался войти внутрь, как ему навстречу из полутьмы, пошатываясь и зажимая лица руками, выбежали несколько янычар. Вот только… от вида солдат даже привыкшего ко всему Мерзема передёрнуло, и он смог разве что ругнуться:

– Иблис!

Головы их были раздуты, глаза – выкачены, а из горла доносилось лишь хриплое бульканье, совершенно не похожее на человеческую речь.

Ещё не страх, но лёгкое сомнение медленно начало заполнять сознание мага. Однако, отбросив пораженческие мысли, он решительно шагнул внутрь, для собственного успокоения запалив в ладони огненный шар. Каким бы сильным колдун ни был, гвардию султана ему не победить.

Но чем дальше он продвигался внутрь, тем медленней становились его шаги, потому как не было и десятка метров, на которых бы не корчились в муках доблестные солдаты султана. Вплавленные в камень, ослепшие, обделавшиеся, покрывшиеся странными и страшными болячками. Казалось, фантазия колдуна безгранична, и всё новые и новые жертвы его извращённой магии попадались Мерзему по пути.

Наконец он нагнал сотника, что с пятьюдесятью воинами застыл в преддверии длинного коридора, ведущего в восточную часть дворца.

– В деревне говорили, что колдун обитает именно там, в покоях госпожи, – повернул напряжённое лицо к магу воин.

– Тогда что стоите? Вперёд.

– Рахим, – скомандовал сотник, и один из янычар, собрав всё имеющееся мужество, с диким криком, подняв вверх саблю и выставив перед собою щит, бросился в коридор.

В этот момент Мерзем смог воочию увидеть проклятое колдовство, и сомнений в том, что тут поработал адепт проклятий, не осталось.

Буквально на третьем шаге бегущего воина поразило первое проклятье, заставив зашататься словно пьяного. Следом – второе, Мерзему даже показалось, что на миг он увидел вспыхнувшее в воздухе плетение. А после невезучий янычар, так и не остановившись, влетел в третье. И вот этого уже оказалось слишком много для человеческого тела. Маг почувствовал всплеск магического эха, рождённого вошедшими в резонанс заклятьями, и янычар, вспухнув словно шарик, внезапно лопнул и растёкся по полу зеленоватой дурно пахнущей жижей, тут же запузырившейся и зашипевшей на мраморных плитах.

За спиной послышался глухой ропот, мигом стихший, стоило мастеру огня недовольно оглянуться.

Помолчав пару секунд, мужчина произнёс:

– Скорее всего, все ловушки уже сняты. Коридор должен быть безопасен.

– Фархат, – снова приказал сотник, направляя следующего янычара.

Но и второму удалось сделать лишь несколько осторожных шагов, а далее казавшийся незыблемым камень превратился в песок, утаскивая истошно завопившего воина куда-то вниз.

Скрипнув зубами от злости, Мерзем прошептал одними губами короткую формулу, и из двух выставленных вперёд ладоней с гулом рвануло, закручиваясь, жаркое пламя, жадно облизавшее пол, стены и потолок коридора, заставляя те покрыться копотью и задымить.

Висевшие на стене ковры сожрало за доли секунды, потолочные балки обуглило, а когда маг влил дополнительные силы в заклинание, то и камень стен, раскалившись до красноты, стал медленно оплывать словно свечной воск.

Наконец, решив, что этого хватит и привязка проклятий уничтожена, он кивнул сотнику, что, спасаясь от магического пламени, вместе с янычарами отодвинулся на десяток шагов назад, и объявил, чуть тряхнув кистями рук:

– Всё, как остынет, можно идти.

– Благодарю, ага, – поклонился опытный служака.

Ждать пришлось почти полчаса, но после них по пошедшему буграми и трещинами камню уже можно было ступать, и проверив коридор, султанская гвардия вновь рванула вперёд.

А ещё через полчаса мастер огня только и мог, что крыть последними словами и колдуна, и дворец, и чёртову магию проклятий, с которой возможно было бороться лишь выжигая всё подряд до потери физической крепости, тем самым разрушая структуру привязки заклинаний.

Все комнаты и все коридоры оказались буквально напичканы всевозможными проклятиями, по сути, то была одна большая ловушка, в которую они так неосмотрительно вляпались.

Однако назад дороги не было, не могли янычары отступить. Любым путём, ценой любых потерь, но колдуна требовалось найти и казнить. Как того пожелал султан Сарумян.

Людские резервы таяли с пугающей быстротой, и в покои госпожи они ворвались всего вдесятером, почерневшие от копоти, провонявшие дымом, полные злости и ярости, и всё для того, чтобы понять, что помещения девственно пусты, а колдуна и след простыл.

И тут Мерзем сделал страшнейшую ошибку – обогнал своих собственных солдат. Когда его рука коснулась балдахина кровати, срывая тот в порыве бешенства, дабы выместить гнев хоть на чём-то, как внезапно со слышимым лишь ему одному звоном лопнула в воздухе струна заклятья, и маг с ужасом почувствовал, как теряет контроль над собственным телом. Он зашатался, как кое-кто из солдат до этого, зрение расплылось, теряя фокусировку, мышцы расслабились. Мерзем ощутил побежавшую по ноге струйку мочи, а затем его собственная магия вырвалась наружу.

Мастер огня буквально взорвался, испепеляя ближайших янычар, заставляя защитные амулеты вспыхнуть и почти мгновенно потухнуть, чернея и трескаясь.

А дальше огненный шторм стал расти и шириться, закручиваясь вокруг ставшего эпицентром мага, выжившие же сотник и пара солдат, бросив всё, сломя голову кинулись к выходу.

Это был полный провал.

Когда контроль наконец вернулся к Мерзему, от дворца любимой дочери султана не осталось почти ничего. Досуха выдоенный вырвавшейся на свободу магией резерв мастера огня не оставил камня на камне, испепелив до основания немаленькое здание, и выбирался наружу абсолютно голый, оставшийся совершенно без одежды, также пожранной огнём, маг из глубокой воронки с оплавленными стеклянными краями. Тело его жирно и густо покрывали сажа и копоть, и в первый момент, когда в вечерних сумерках буквально из-под земли показалась чёрная рука, немногие оставшиеся невредимыми солдаты, не говоря уже о местных бостанджи, и вовсе давших зарок больше к проклятому месту не приближаться, истово взмолились всем известным богам, моля о снисхождении.

Узнали уважаемого Мерзема-ага не сразу, и тому целых десять минут пришлось приводить солдат в чувство, пока наконец они, дрожа и запинаясь на ходу, не отвели его к разбитому в отдалении лагерю.

Кое-как отмывшись и устало упав на кровать в собственном шатре, мастер огня прислушался к сосущему чувству внутри и, мысленно вздохнув, понял, что творить магию сможет теперь не скоро, никак не раньше следующей седьмицы, после чего, посмотрев на подрагивающие руки, хриплым голосом велел найти кого-нибудь обученного грамоте и письму.

Пора было писать отчет султану и готовиться к поискам беглого колдуна.

– От Мерзема-ага ещё никто не уходил, – с угрозой в голосе пробормотал маг, но всплеск эмоций съел последние силы, и он рухнул на кровать, в изнеможении прикрыв глаза.

* * *

Уже под вечер, когда мы искали место для ночлега в этих бескрайних песках, мне неожиданно икнулось, и я вспомнил про оставленные идущим по мою душу султанским воинам сюрпризы.

На секунду мне даже стало их немного жаль, всё-таки кое-какие проклятья были весьма убойны, что в отсутствие квалифицированной ведьмы ничего хорошего не сулило, но затем я волевым усилием жалость из себя вытравил – в конце концов, это не я пришёл к ним, а они ко мне.

– Здесь, – наконец буркнул Калим и, остановив верблюда, легко соскользнул с него на землю. У меня столь же ловко не вышло, но и как мешок с картошкой я тоже не рухнул, приземлившись вполне себе на ноги. Рядом остановился и верблюд с Аллой и Дином, что покорно следовали вместе с нами.

Руки их были связаны, ковёр-самолет – надёжно приторочен к седлу, да и так и не снятое мною с Дина проклятье потихоньку пополнялось силами Аллы. Идиллия, вот только на ночь требовалось принять некоторые дополнительные меры.

Начальник стражи пошёл разводить костер, а я занялся подготовкой ночлега, внимательно посматривая за вороватой парочкой. Несмотря на наш договор и нарочитую покорность, доверия к ним я не испытывал. И первым же делом возвёл из песка для них клетку, в которую они под моим внимательным взглядом безропотно зашли.

В трудовой магии Алла не смыслила ничего, умея лишь насылать полуспонтанные проклятья, поэтому разрушить клетку магией ей было не под силу. Можно, конечно, постепенно истощить вложенный в клетку резерв, методично нанося удары чем-нибудь тяжёлым, но подобные действия я почувствую даже сквозь сон, поэтому не было смысла бояться, что под покровом ночи они решат нас покинуть.

Затем, пока Калим разводил костёр и, расставив над ним треногу с котелком, готовил что-то походно-съедобное, я обошёл нашу стоянку кругом, растягивая тонкую паутинку сторожевого заклятья. От гостей извне тоже следовало обезопаситься, мало ли кто тут шастает ночами.

А далее, придирчиво оглядев окружающие барханы, принялся возводить временное жилище и для себя.

Это Калим мог особо не переживать и спокойно улечься на песок, бросив под голову седельную сумку, он, в конце концов, в родных краях. Для меня же здесь чужая, враждебная земля, от которой ничего хорошего я не ждал. Поэтому ещё раз взвесив все “за” и “против”, я принялся возводить купол из песка. Не сплошной, в центре купола я запланировал парочку воздуховодов с изогнутым в нескольких местах коленом, чтобы не смогли ни влить какую-нибудь жидкость, ни выстрелить через это отверстие в меня, например, с арбалета.

– Что? – спросил я у мужчины, когда тот покосился на моё напоминающее эскимосское иглу жилище.

– Да так, мелочи, – отвернулся он и, зачерпнув ложкой варево из котелка, подул, после чего осторожно попробовал. И вроде бы ничего такого не сказал, но сразу стало ясно, что он меня считает законченным параноиком. Ну и пусть. Ведь если у вас паранойя, это вовсе не значит, что за вами не следят.

Сумерки в пустыне наступают быстро, и не успели мы сесть ужинать, как на землю упала тьма, оставив лишь небольшой круг света вокруг костра, а на небо высыпали необычайно яркие звезды. Дневная жара быстро уступила место прохладе, и кожу слегка захолодило подувшим откуда-то ветром.

Взяв две плошки, я протянул их Калиму, а затем, присовокупив пару лепёшек, отнёс уже наполненные моим невольным спутникам. Вернувшись, достал личную миску с ложкой и, понаблюдав, как мужчина зачёрпывает с котелка себе, тоже положил густой похлебки.

Вновь мысленно пробежался по своим действиям – всё ли сделал, всё ли учёл? Но вроде особых дыр в защите не осталось, так что, облегчённо вздохнув, я сел рядом на песок, скрестив по-турецки ноги, и, втянув носом идущий от варева дух, аккуратно попробовал. Кивнул Калиму, признавая вполне сносный кулинарный талант. Вполне сытно и в меру вкусно, если с поправкой на почти полное отсутствие соли, но к этому давно привык.

– Как думаешь, долго искать эти развалины? – спросил я чуть погодя, глядя, как мерно тлеет кизяк.

– Пустыня большая, – пожав плечами, ответил Калим, завалившись на бок и то и дело вороша палкой необычное топливо. Впрочем, пахло оно не сказать что сильно неприятно, скорее специфично. Да и где тут, в пустыне, найдёшь дрова-то? И с собой их много не потаскаешь. А вот высушенный навоз местной скотины в качестве запаса топлива подходил как нельзя кстати.

– И всё-таки?

– Ну, три-четыре дня, думаю, но это если мы выйдем прямо в нужное место, а так боги знают, сколько продлятся поиски.

В этот миг из клетки подал голос Дин. Поднявшись и схватившись за прутья из песка, что были крепче стальных, он негромко заявил:

– Я найду быстрее.

– Уверен? – повернул я голову к нему. – Пустыня и вправду большая.

Собеседник качнул головой и, показав на притороченные к верблюду сумки, сообщил:

– У меня есть амулет, который, если рядом старая магия, начинает светиться. Я уже находил несколько таким мест. Правда, они были почти полностью засыпаны песком.

– Светиться, говоришь? – я поднялся, подходя к поклаже.

– Справа, – подсказал парень, наблюдая за мной. – Он круглый и ребристый.

Протянув было руку, я внезапно вновь преисполнился подозрений, поэтому сам искать амулет не стал и, сняв сумку, протянул начальнику стражи:

– Посмотри, где он там.

Порывшись внутри, Калим достал нечто, поместившееся в ладони и завёрнутое в ткань. Развернув, вытащил чуть блеснувший в неярком свете приличных размеров кусок чего-то, напоминавшего гранёное стекло или полностью прозрачный кристалл.

– Да, это он, – подтвердил парень.

Убедившись, что это не ловушка и артефакт в руках моего спутника никак себя не проявляет, я требовательно протянул руку.

А затем, когда предмет перекочевал ко мне, подчинившись наитию, коснулся “стекла” кольцом. Ведь, если по логике вещей, то как раз содержало в себе древнюю магию. И когда внутри кристалла засветился тусклый огонек, я сам себе чуть криво улыбнулся. Похоже, мы и вправду найдём эти чёртовы развалины, а с ними и способ, чтобы высвободить мои инквизиторские силы.

Глава 6

Столица империи Карн

Главное управление инквизиции

Брат Дизариус, правая рука великого инквизитора, сидел за большим конторским столом и делал то, к чему давно привык за более чем полувековую службу на благо империи – разбирал пачку агентурных сообщений.

Стоило ему вскрыть запечатанный конверт с информацией из султаната, как первым в руки буквально выпал большой листок бумаги, почти полностью заполненный убористым почерком. Вчитавшись, инквизитор хмыкнул пару раз, а затем, отложив лист в сторонку, растянул губы в хитрой улыбке и негромко произнёс:

– А я говорил, что наш мальчик объявится. Кто там предлагал его к врагам забрасывать в качестве оружия особо массового поражения? Не шутил, ой не шутил однако.

* * *

Пустыня Немар

То ли повезло, то ли Калим от меня скрыл наличие каких-то ориентиров, но вышли мы на четвёртый день аккурат к руинам заброшенного города древних. Артефакт Дина, что использовался нами на манер компаса, светиться начал часа за четыре до того, как стали попадаться первые следы прежней и более развитой цивилизации. В том, что та империя Ларт была именно такой, лично у меня никаких сомнений не возникало. Забытые технологии, отброшенная далеко назад магия с почти полностью утраченным разделом магии ментальной… Артефакты тысячелетней давности до сих пор поражали воображение, не в последнюю очередь тем, что продолжали исправно, несмотря на бездну времени, прошедшего с их создания, функционировать.

Вот как этот кристалл, что ярко светился, указывая путь. Правда, крутилась у меня в голове мыслишка, что никакой это изначально не компас, а, вероятно, обычный светильник, работающий от магии. Может даже, что и элемент системы уличных или личных фонарей древних.

Но я отвлёкся от главного. Впереди, метрах в ста от нас, из песка выглядывали полуразрушенные стены древней цитадели.

То, что это не город, а, скорее всего, военная крепость, я понял, когда мы приблизились. Во-первых, когда-то здесь стояла полностью опоясывающая территорию стена с башнями – их остовы, наполовину занесённые песком, словно уродливые толстые бочки торчали на десяток метров вверх на равных расстояниях друг от друга. Во-вторых, даже издалека мне было прекрасно видно, что укрепления долго и методично долбили чем-то серьёзным, калибром от ста миллиметров и выше, слишком уж характерные пробоины. И это были не допотопные пушки с чугунными ядрами, а что-то весьма технологичное. Видел я последствия обстрелов в нашем мире, и вот тут явно что-то похожее.

– Хорошо над ней поработали, – пробормотал я, не спеша бежать к таким близким стенам, предпочитая предварительно всё разведать.

– Магией, наверное, – предположил Калим.

Я в ответ покачал головой, озвучив свои соображения, но опустив, естественно, подробности о моём мире.

– Тогда точно гномы, – решил начальник охраны. – Похожие на то, что ты описываешь, механизмы я один раз видел, когда с госпожой ездил в Гардункар.

– Куда? – переспросил я, продолжая взглядом обшаривать не подающие признаков жизни руины.

– Гномий град, который они возвели в горной гряде на западе от Тардана.

– Понятно. Осталось выяснить, насколько пострадали внутренние помещения.

Жестом подозвав сладкую парочку, то бишь Аллу с Дином, я поинтересовался:

– Раньше по подобным местам гулять доводилось?

– Гулять? – удивился парень.

– Обносить, обшаривать, тырить, брать что плохо лежит, – перечислил я нетерпеливо, – теперь понятно?

– Да, – подтвердил Дин и, собравшись с мыслями, продолжил: – Да, приходилось, но там с нами большая ватага была и куча амулетов, к тому же Рахим, что главным был, он из бывших магов, поэтому потеряли всего двоих и ушли с хорошим уловом.

– Потеряли из-за чего? – уцепился я, вытягивая из вора подробности.

– Да по дурости, влезли куда не следовало. Рахим чётко говорил, куда соваться нельзя, но не послушали.

– Понятно, и о чём конкретно он предупреждал?

– Ну, – парень задумчиво почесал голову под тюрбаном, – насколько помню, нельзя было трогать ничего, что синего цвета или имеет синие полоски, а также идти в коридоры, помеченные красными знаками. Ах да, он ещё показывал табличку с надписью на староимперском, туда, где есть такие надписи, тоже идти нельзя – смерть.

– Память хорошая? Сможешь нарисовать? – тут же уточнил я, и Дин, пару минут подумав, неуверенно вывел на песке три кривых иероглифа, после чего поднял на меня взгляд.

– Вроде так.

Всмотревшись в них, я присел, а затем пальцем машинально поправил парочку линий, выправляя неверный изгиб, и внезапно осознал, что понимаю написанное. Вернее, не понимаю, а как бы ощущаю некий смысловой образ, стоящий за этой фразой, и самым близким понятием в моём языке была фраза: “Внимание, пропускной режим”.

“Похоже, от доспеха досталось”, – подумал я, вспоминая воздействие слепка личности древнего инквизитора из Караула Смерти.

– То место, что вы грабили, было похоже на это?

– Нет, – покачал головой вор, – там был просто город. А с таким сталкиваться мне не приходилось.

Покивав сам себе головой, я поднялся и ещё раз оглядел мелкие песчаные барханы между нами и почти полностью разрушенной внешней стеной. Что-то всё равно не давало мне покоя, и я принялся рассуждать логически. Если я был комендантом этой крепости, то как бы усиливал её, зная, что будет тяжёлая осада?

Однозначно сделал бы какие-нибудь заграждения, рвы там, противотанковые ежи, колючая проволока и минные поля…

По-новому взглянув на местность, я криво ухмыльнулся. Рвы в песке рыть – дело дурное, до ежей противотанковых тут не додумались в силу отсутствия танков, а колючая проволока если и была, то давно засыпана, но вот мины, вероятнее всего – магические, очень даже могли иметься, поджидая незванных гостей. Вон, в моём мире война, считай, лет семьдесят как прошла, а в Балтике до сих пор то тут, то там бомбы вылавливают.

А раз фонарик тысячелетний до сих пор работает, стоит источнику поблизости оказаться, так почему б и минам эту тысячу лет не пережить?

Опустив ладонь вниз, я выпустил тонкий жгутик силы, собирая и спрессовывая песок в небольшой продолговатый предмет, и сжал получившееся изделие в кулаке.

– Что это? – полюбопытствовал Калим. В отличие от меня, он был практически спокоен, вот только совершенно непонятно, почему. Впрочем, эту загадку я буду разгадывать потом, сейчас же требовалось обеспечить безопасный проход к руинам.

– Болт, – лаконично ответил я, подбрасывая спёкшуюся под воздействием магии до состояния стекла поделку.

– Зачем?

– В сталкера поиграем, – не стал вдаваться я в подробности, а затем, влив в болт ещё немного силы для создания магического потенциала, бросил его вперёд.

Пролетев метров десять, предмет беспрепятственно уткнулся в песок. Подойдя, я заставил его скакнуть мне обратно в руку и бросил снова.

– Это игра какая-то? – снова вылез с расспросами начальник охраны, на что я ухмыльнулся и, обернувшись, заявил:

– Можно сказать и так. Игрой на выживание называется, – после чего добавил, находя взглядом с любопытством на меня смотрящих воришек: – Идёте за мной, след в след. Сначала Дин, за ним Алла, Калим-бей, будешь замыкающим, заодно приглядишь за ними. Я иду первым и проверяю на ловушки. Сходить с тропы не рекомендую.

Пока говорил, успел снова дойти до болта и, подняв его, запульнуть перед собой.

Грохнул взрыв.

Благо успел лицо прикрыть, когда в воздух подняло пару метров песка от сработавшей мины, которая, как я и думал, оказалась настроена на магический потенциал. Причём, похоже, это была обычная противопехотка, по крайней мере, влитый в болт объём сил примерно соответствовал таковому у обычного, неодарённого человека.

Вновь посмотрев на замерший позади меня народ, завершил речь:

– Вот поэтому сходить с тропы и не рекомендую – ноги оторвёт. А лечить здесь некому. Теперь всё понятно?

Все трое активно закивали, а я, создав новый болт взамен утраченного, неторопливо пошёл дальше.

В общей сложности полторы сотни метров мы прошли где-то за полчаса ценой семи болтов и лёгкой контузии, когда в очередной раз рвануло чересчур близко. Дёшево отделались, я бы сказал.

Вблизи разрушенные стены представляли собой куда более жалкое зрелище. Все в щербинах, с оплавленными краями крупных пробоин и провалов, они явственно свидетельствовали, что крепость сопротивлялась до последнего. А когда мы заглянули сквозь пролом внутрь, я внезапно увидел на уцелевшей кладке выцарапанные чем-то твёрдым несколько слов древнего языка.

“Умираем, но не сдаёмся”, – перевёл я и невольно почувствовал подкативший к горлу ком. Не знаю, то ли дух этого места стал как-то действовать на меня, то ли повлияло осознание того, насколько кровопролитные бои здесь шли, но мне чудилось словно бы оставшееся на тысячелетие эхо той битвы, впечатавшееся навечно в давно мёртвые руины.

Осмотрев внутренний двор, я обнаружил остатки ещё одной башни в центре, не занесённые только в силу собственных размеров. Остальные здания если и сохранились, то где-то внизу, под слоем песка.

И вновь я долго и упорно рассматривал бывший крепостной двор, пытаясь ощутить хоть какую-то активность. Но нет, всё было тихо.

Что меня напрягало больше всего, так это что источник магической энергии, питающий крепость, вполне себе функционировал – фонарь, чей свет пробивался даже через плотную ткань сумки, служил тому доказательством. А это означало… да что угодно означало, вплоть до работающих где-то там внутри систем безопасности. Табличку про пропускной режим я не забыл.

Всё так же пользуясь болтами, я прошёл по внутреннему двору к центральной башне, но всё оказалось спокойно. Если сюда ходила экспедиция Ниике, то они, по идее, должны были, коль внутри что-то и нашлось, это деактивировать. Хотя бы даже ради собственной безопасности. Но расслабляться всё равно не стоило.

На следы раскопок мы наткнулись уже в донжоне. Представляли они собой вертикальный колодец из сплавленного магией песка с уходящими вниз деревянными трапами. Тут же нашлись остатки примитивного подъёмного механизма из нависающей над колодцем балки с блочком и установленного у стены барабана с рукоятью. Отсутствовала только верёвка, а так конструкция казалась вполне надёжной, что я и проверил, подпрыгнув и всем весом повиснув на балке. Видимо, её использовали для подъёма чего-то достаточно массивного, что на руках по трапам вытащить никак нельзя.

– Похоже, оно. Здесь точно была госпожа со своими друзьями, – Калим, словно ищейка, уже обнюхал все углы вокруг, в итоге разрыв песок у одной из стен и вытащив из него обрывок какой-то тряпки.

– Ты это по ней определил? – кивнул я на находку, задумчиво кружа вокруг колодца и соображая, с чего бы лучше начать.

– Да, это кусок платья одной из гостей госпожи, я запомнил орнамент.

Хмыкнув, я присел и аккуратно просканировал на предмет магии колодец, после чего попытался как можно дальше заглянуть в него, но признаков активной магии не заметил.

– Дин, иди сюда, – позвал я парня, а когда тот подошёл, показал на колодец. – Смотри, этим путём уже ходили, так что на спуске проблем быть не должно. Но на всякий случай обвяжем верёвкой, и если вдруг что-то непонятное начнёт происходит, то сразу тебя выдернем наружу. Твоя задача пока только спуститься и осмотреться. Если всё тихо и спокойно, то постарайся как можно дальше осветить коридоры, но сам не суйся. Это лишь первый спуск, разведочный. Всё понял?

Парень кивнул, и я, отведя его в сторонку, сначала снял продолжающее висеть на нём проклятье, а затем вручил яркий даже при солнечном свете амулет-фонарь. Но тут же забрал обратно и, обвязав шнуром крест-накрест, уже в таком виде повесил ему на шею, пояснив:

– Чтобы не потерялся. Руки тебе свободные нужны будут.

Сразу капитально залезать под землю я не планировал. Спешка в таком деле чревата, да и солнце клонилось потихоньку к закату, поэтому решили сделать буквально один “нырок”.

На окончательные сборы ушло ещё полчаса, но наконец Дин исчез в провале колодца, а мы с Калимом, пробросив верёвку через блок, потихоньку начали её стравливать. Алла же выполняла роль связного. Опустившись на колени, она смотрела за своим напарником и комментировал нам ход спуска.

– Пока всё нормально, я его вижу. Похоже, с пару ступенек сломаны. Спускается дальше. Блин, глубоко как…

– Глубоко… – вторил ей я, отсчитывая метры. Из пятидесятиметровой верёвки мы стравили уже половину, а значит, скорее всего, Дин находился уже ниже уровня земной поверхности. И я имел в виду уровень, который был тут тысячелетие назад.

Мы отмотали ещё с десяток метров, после чего верёвка провисла, а Алла закричала:

– Всё, он опустился!

Оставив держать Калима, я подошёл к Алле и тоже взглянул вниз. Тридцать пять метров, вроде и неглубоко, но всё равно казалось, что огонёк фонаря мелькает где-то очень далеко. Впрочем, тут сказывался не слишком большой диаметр колодца – не больше метра в поперечнике.

Подёргав за верёвку, я заставил Дина подняться.

– Уф… – опустившись на песок, парень вытер пот, благодарно кивнул в ответ на протянутую фляжку и отпил, сделав пару больших глотков.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил я.

– Похоже, какая-то комната, колодец пробили прямо в неё. Пустая. Я осмотрел всё что смог.

– Выход из неё был?

– Да, в дальнем конце, но что за ним – не разглядеть.

– А вообще как там, – я присел на корточки рядом, – по ощущениям? Подозрительные звуки, запахи? Галлюцинации не посещали? Чувство беспричинного страха?

– Да вроде нет, – пожал плечами Дин. – Неуютно, конечно, но чтобы прямо страх – нет, такого не было.

– Это хорошо, – пробормотал я, а далее поднялся и, посмотрев на почти коснувшееся барханов солнце, скомандовал: – На сегодня хватит. Разбиваем лагерь и пережидаем ночь.

– Здесь? – деловито поинтересовался Калим, но я покачал головой.

– Нет, мало ли. Встанем подальше, а сюда я накидаю сигналок, посмотрим, не вылезет ли какая-нибудь тварь ночью.

Слегка побледнев и, похоже, воображением живо представив себе что-то этакое, начальник охраны дворца только кивнул и поспешно отправился из донжона. Дина с Аллой я отправил вслед за ним, а сам принялся растягивать паутину заклятий прямо на срезе колодца, чтобы действительно, если кому-то вздумается показаться наружу, сигнал вовремя об этом предупредил.

Подумав, заодно накидал ещё всяких разных плетений на случай, если неизвестное окажется чересчур активным и его потребуется задержать, пока мы бодро будем драпать куда подальше.

А затем, когда ставший малиновым далёкий шар термоядерного огня уже скрылся больше чем наполовину, я направился за остальными, спеша покинуть крепость. С наступлением ночи тут и вправду становилось как-то не по себе.