Текст книги "Подлинная история Дракулы"

Прыгнуть на хозяина Шикилева, в прошлом города Шика и Льва, потерявшего свой шик, и умертвившего в себе львиное, схватить гада за горло… И давить – отомстив напоследок за всё! И кто знает, а вдруг успеет придушить эту мразь?!

Оказывается, здесь, в степи транссарабской, воспетой Горьким и Вертинским, уже не нужно самому пачкаться, накидывая себе верёвку на шею, заранее прикидывая, как мерзко вывалиться синий язык покойника, как нелепо будешь в последний миг сучить ножками и обосрёшься по традиции всех висельников…

Нет, в граде Шика и Льва ребята Влада Дракулы всё сделают за тебя! Лёша был образованнее Кости Бра, и хорошо знал – кто такой Дракула, и кто такой Цепеш, и как (в общих чертах) приватизация в Дакийской ССР сделала Влада единственным собственником, окружённым могилками соперников. Ребята Дракулы уйти не дадут, можешь быть уверен! Если ничего, кроме смерти, не остаётся, то нужно хотя бы смерть сделать красивой…

Обретший внезапный смысл жизни, или по крайней мере, её остатка, Алексей Петрович Липрандин, древневист и сын ныне покойного директора рыбхоза, грубил Цепешу с запасом, сразу на несколько смертных приговоров, и по телефону, и лично намереваясь подтвердить все свои ругательства…

***

Яна Ишимцева, наверное, через день-два забыла бы напрочь придорожное кафе «Gok-Oguz», в котором они с подружкой провели полчаса за самым прозаическим занятием: заскочили подкрепиться. Запамятовала бы это название, и ту невзрачную фаст-порцию, которую ей подали, и рекламные уловки, вполне естественные для затрапезной, захудалой забегаловки в нищем, вымирающем краю, где каждый клиент – на вес золота.

Именно в рамках по-деревенски наивной рекламы в сети придорожных кафе «Gok-Oguz» каждому встречному – поперечному рассказывали водительские байки о выползающих по ночам на транзитное шоссе мотелях-призраках, природа которых неведома, но встреча – смертоносна. Уставший, засыпающий в сумерках водитель-дальнобойщик или туристы вдруг видят посреди располосованной асфальтом пустоты бесконечной дороги манящие рекламные огни, увешанные лампочками вывески: «кафе», «душевые», «туалеты», «гостевые номера», «еда на вынос», «бар»…

Всё это высокохудожественно, с цыганскими интонациями, рассказывал Яне и Кристине, которые, как и положено «турью в отрыве», развесили уши, повар-трансильванец. Он был смугл, седоус, в колпаке и белом фирменном фартуке. Его репутацию, кроме этой нелепой лжи, запятнали вдоль по фартуку, разводы из соусов.

– Говорят – обещал повар клиенткам знатную страшилку, вращая желтоватыми белками глаз – Это замаскировавшиеся корабли инопланетян, хищники сверху… Они проникают прямо вам в голову, и считывают то, чего вы больше всего хотите… А потом вы вдруг видите в луче ваших фар вывеску… Дальнобойщик или турист останавливается «отлить» в туалете или попробовать национальные блюда… Или душ принять, чтобы спина не чесалась в дороге… Один рассказывал мне, что увидел вывеску «Лавка букинистов». Он «из бывших», прежде чем «таксовать» сел, в нашем университете доцентствовал… Пока у нас образование не отменили… И вот, думал за рулём про старые книги – и пожалуйста: «Лавка букинистов»!

– А как же он спасся?! – лениво поинтересовалась Яна, закуривая тонкую ментоловую сигаретку, от услужливо, даже холуйски протянутой поваром зажигалки.

– Он, стало быть, по согласию с клиентом, припарковал своё «такси», вышел на обочину… Клиент говорит: «я в гриль, жареного хочется», и пошёл, значит, в гриль-бар, скрылся, то есть, за дверью… А таксист почти уже открыл дверь букинистической лавки, но прочитал: «работаем круглосуточно».

– Странно! – пожала плечами Кристинка – Они же не «Скорая помощь»!

– Вот и мой знакомый șofer22
  Румынск., «водитель, таксист»


[Закрыть] так подумал! – возликовал толстяк, видимо, рассчитавший это сомнение слушательниц заранее. – Как это лавка для букинистов может работать круглосуточно? У нас уж и книгами-то лет пятнадцать почти перестали торговать, все книжные под рюмочные переделали, а тут – «круглосуточно»?! «Букинисты»?!

– Погодите-ка! – устала слушать это «разводилово» циничная Яна – А как же его пассажир?! Он же, говорите, пошёл полакомиться «курочкой гриля»…

– Пойти-то он пошёл… Да только не вернулся. Мой знакомый șofer вернулся в машину, старенький у него «жигулёнок» красный… У нас в старину, знаете, когда богато жили, все красные машины любили, как дураки… Потом поумнели, любить стали разные, да не стало никаких… Ну, дело не в этом, он там сидит ждёт… Два часа просидел, а клиент не вернулся. Словно не в дверь шагнул, а в чью-то пасть! Стало уже светать – и весь придорожный комплекс стал растворяться, как растворимый кофе в чашке… Знаете, как с кофе: вроде вот были гранулы, а осталась одна жижа…

– И в итоге?! – поторопила интересовавшаяся местными фольклорами всех стран своей турпоездки Кристинка Рещенкова.

– Кафе придорожного нет. Туалетов, душевых – нет. Мотеля с номерами – нет. И круглосуточно работающей книжной лавки – тоже, разумеется, нет. Степь да бурьян дальше гравийной обочины, пустая трасса… И кроме furtună33
  Румынск., так называют степной бурьян, полевые засохшие будылья, осенние заросли сорной травы.


[Закрыть] никакой фортуны!

– А клиент?

– Клиент пропал. Но не весь. Чемодан клиента в багажнике остался. Несессер клиента на переднем сидении остался. Пальто, которое клиент на плечики повесил, и на скобу над задней дверцей – хоть одевай, да носи, даже не мятое! Всё это в наличии, а клиента нет, как будто и не бывало… Zero adus!

– Что, простите?! – увлечённо переспросила Кристинка, а Яна глянула на неё укоризненно, поиздевалась в стиле старого кино:

– Будьте добры, п-помедленнее! Я з-записываю…

Но повар-болтун, явно не страдающий обилием клиентов, обижаться не стал, напротив, угодливо разъяснил.

– Zero adus – это такая трансильванская присказка, я даже не знаю, как перевести… Хотя раньше я историю КПСС преподавал, и русским хорошо владею…

– Заметно! – скептично смерила его взглядом Ишимцева.

– Ну, это подкинуть ноль, в смысле, подвези, подбросить… Думал, что везёшь пассажира или груз – а потом оказалось, что ехал один или порожняком… Ну, обычно так в иносказательном смысле говорят, когда дельце не выгорело, расчёт не оправдался, прибыли нет! Zero adus! А тут в прямом смысле получилось: подвозил никого и никуда… И тогда мой знакомый…

– Sofer?

– Именно șofer… смекнул, что дело нечисто, и поддал газу, выжал из спидометра планку!

– В полицию поехал? – прищурилась Яна, внутренне явно потешаясь над рекламными уловками сети закусочных кафе «Gok-Oguz».

– В полицию нельзя! Как ему в полицию, с чем?! Скажут, сам убил, вещи украл, пассажира где-то закопал… Им бы только дело закрыть, а тут сам «дьябло» им в руки раскрытый разбой подсовывает!

– Ну и куда он тогда поехал?! – хихикнула Яна – Не иначе, как к тебе, bucătar44
  Румынск. «Повар».


[Закрыть], а? Перекусить и с тобой поделиться – какие у тебя конкуренты на трассе завелись… Но, скажу тебе по секрету, в той, призрачной-то, закусочной, у инопланетян, тоже рассказывают такие истории! Только про сеть ваших закусочных «Gok-Oguz»!

– Может быть, может быть! – рассмеялся болтливый bucătar, но потом собрался с силами и сделал серьёзное лицо: – Но я не вру! Если вам дорога жизнь – не заезжайте в незнакомые кафетерии, особенно на пустынных отрезках трассы…

«Заехали» туристки Яна и Кристина в итоге гораздо хуже: прямо в бампер Владу Дракуле! Где и пригодилась поварская страшилка…

***

Пропавшие для всего мира в никуда, Яна и Кристина в пересыльном борделе работорговческого синдиката, принадлежавшего, как и всё в этом междуречье, Владу Цепешу, единственному приватизатору всей Дакии, от Чёрного моря до трансильванских мрачных утёсов мучительно искали выход из мышеловки.

– Он убьёт Лёшеньку… – рыдала Рещенкова, за эти сутки очень многое пересмотревшая в жизни.

– Не вой, дура! – утешала бывалая Ишимцева, со школьных времён всегда в их дружбе выступавшая заводилой и провокаторшей. – Может быть, и не убьёт… План у меня есть…

К Цепешу она тоже попала первым блюдом. Дракула старел, и двух женщин за ночь уже не тянул, как врал про раньше, когда гурий его ублажало иной раз якобы и четверо. Переодетая обслугой, как проститутка, Яна лелеяла в голове планы мести Константину Бра, подонку и отморозку, делая вид, что раньше не замечала его качеств. И почти поверив уже сама – что ошибалась в сожителе из былой, отсюда казавшейся необыкновенно далёкой и неправдоподобной жизни…

Теперь Яна считала себя свободной, а пресыщенность Дракулы женскими ласками восприняла как вызов своему искусству. Разбитую не по её вине фару – она отработала на целую партию таких осветительных приборов…

– Ты хороша! – вынужден был признать Влад, запыхавшийся, как после пробежки. – Но особенно задержаться у меня не рассчитывай, у меня и не такие бывали… Фару отбатрачила, не спорю, и даже на ремонт своей колымаги заработала! Можешь подождать подружку, ещё сутки погостить, а если торопишься – спускайся в гараж, тебе мои băieți передок подрихтовали, пока я твой передок рихтовал! Не задерживаю!

Целая буря эмоций пронеслась в душонке Яны после такой ледяной отповеди. Тут была и жалость к подруге, куда менее бойкой по мужской части, и обида на Влада, что не оценил её фирменные позы, и надежда всё же зацепиться при коронованной особе, и может быть, зацепившись – добиться, чтобы из её бывшего Бра выкрутили лампочку как следует… После всего пережитого просто сесть в машину и уехать из Дакии – казалось чем-то слишком прозаичным и даже оскорбительным.

И тогда Яна Ишимцева пошла на последнее средство, как утопающий хватается за соломинку. Она стала пересказывать легенду из придорожного кафе, о сервисах-призраках на трассе. Пересказывала – и внимательно смотрела на бугристое лицо волка-любовника, как воспримет, верит ли сам в такие байки.

Яна готова была поставить 99 к 1, что не верит. И много бы проиграла, потому что один шанс из ста сработал. И не просто сработал – с невероятной силой воплотился.

Благодушный Влад рассвирипел. Его перекосило. Он рычал, как пёс перед дракой. Дракула верил в сервисы-призраки, в туман-людоед, и его, как Дракулу, смертельно оскорбляло, что на его земле водится без согласования с ним какая-то другая нечисть. Так лев, учуяв мускус другого льва, бросает все дела, любую, самую вкусную добычу – и торопится расправиться с конкурентом!

– Муж Кристины Рещенковой, которого твои люди пырнут заточкой в аэропорту Шикилева – как раз специалист по таким делам! – сказала Яна как бы невзначай.

– Что?!

– Что слышал. – Ишимцева поняла: она в первый раз переиграла своего насильника. – Именно Алексей и занимается такими паранормальными вещами. Он единственный в СНГ специалист по «зеркалу Нергала» и угловому письму «банановых языков»…

– Да?! – взломал брови наивным домиком Дракула.

– Да.

Яна не слишком понимала, какое отношение зеркало Нергала и тем более угловое письмо-орнамент на осколках керамики дошумерских племён Месопотамии может иметь к призрачной завесе инопланетных кораблей-людоедов. Но, как баба ушлая, хитрая, пройдошистая, хахалю своему Косте Бра под стать – надеялась, что и Дракула этого тоже не понимает.

Зеркало Нергала, угловое банановое письмо, призраки придорожных кафе – в сочетании это была магическая формула, воскрешавшая уже почти мёртвого Лёшу Липрандина в Шикилеве.

Если Дракула верит в мотели-призраки, то поверит и в нергаловы зерцала, и в алфавит углов, за предположения о котором Лёшу Липрандина объявили фриком и нерукопожатым в среде дипломированных «античников».

– Ты говоришь, что он специалист по плотоядным галлюцинациям? – напряжённо поинтересовался Влад.

– Да, да – обрадовалась подсказке Яна – По плотоядным галлюцинациям!

– А если это действительно инопланетяне? Ну, типа облачных рыбаков, отплыли поглубже ко дну атмосферы, и охотятся на рыбок?

– Маловероятно! – возразила Яна уверенным тоном, хотя что, собственно маловероятно?! Бабьим чутьём она догадывалась, что Цепешу не хочется верить в инопланетян. Он, привыкший считать себя абсолютной властью – перед гостями из космоса выглядел бы жалким дикарём, вожаком первобытных туземцев. И потому – не уму, а сердцу Влада, теперь уже можно говорить, особенно в последние месяца три – Влада-наркомана, желалось мистики, а не астрофизики. Пусть это будет грёбанное зеркало грёбанного Нергала какого-то, а не гости из глубин галактики! Пусть это будут заклинания на угловых письменах гипотетических «банановых» народов – а не Хищники с охотничьим визитом в медвежий угол Солнечной Системы…

– Так ты говоришь, он специалист?

– Единственный в России!

– Он ловчий плотоядных туманов?

– Ну, если он свободно читает «банановое» письмо и клинопись, если он разбирается с зеркалами Нергала – то сам-то как думаешь, Владик?!

Такая вот, чисто женская ловушка. Не навязывать – а дать принять решение и уверится, будто своим умом дошёл!

И Влад Дракула – которого никто и никогда не мог обмануть – тут вдруг, волей Нергала, попался, как ребёнок, в аккуратно расставленные хитрой девкой-рабыней силки…

***

Дракула, он же Цепеш, он же «Граф», уроженец Трансильвании, успевший уже стать прототипом для нескольких книг и фильмов жанра «ужасы», в позднем СССР возглавлял республиканское предприятие по распространению вин и ликёров, главной продукции прекрасного и процветающего, как эдемский сад, «народного хозяйства» советской Дакии.

Потом пришла американская оккупационная власть – и стала искать самых конченных и отвязных отморозков, садистов и выродков рода человеческого, не со зла, а просто в силу поставленной задачи: раз и навсегда оторвать Транссарабию от Москвы.

А это всё равно, что оторвать палец от тела. Тело без пальца, может быть, ещё и выживет, калекой, но разумно ли верить, будто палец без тела сам по себе составит полноценный организм?! Американцы заранее знали, что предстоит многократное падение уровня жизни, нищета и торговля органами – и только самый бешеный пёс сумел бы крутым и беспощадным террором справится с задачей удержания Дакии отдельным государством…

Влад Дракула справился с задачей «Смотрящего». Он так всех напугал, что миллионы предпочли умереть – но не бунтовать. Он сделал себя для дакийцев страшнее голодной смерти и замерзания в неотапливаемых квартирах… О жестокости Дракулы слагали легенды, писали романы и снимали кино. Его имя стало нарицательным во всём мире. Фантазия художников переносила Влада Георгиевича в Средние Века, превращала в «господаря валашского», воевавшего в этих сюжетах уже не с Россией, а с турками. Цепешу приписывали способности превращаться в гигантскую летучую мышь – таким образом, видимо, сублимируя чудовищный вид и ночной полёт постсоветской приватизации…

Американцы его любили за «беспроблемность» – ведь не было такого масштаба террора, с которым бы по их поручению не справился бы Влад Дракула. Американцы дали ему своё гражданство, они позволили ему прибрать к рукам всю собственность небольшой ССР, от нефтепроводов и банков до гостиниц и газет.

Дракула стал не только единственным собственником, но и единственным преступником в Транссарабии. Там не осталось не только независимых от него банд, но даже и независимых карманников или форточников!

Всё шло через руки лидера Демократической партии: и торговля людьми, и сутенерство, и все заказные убийства, и любые хищения из финансово-банковской системы, среди которых были многомиллиардные, долларовые, и бандитизм всех видов, и энергетический шантаж. Не то, что газеты – одинокие блогеры не смели слова написать в Дакии без цензуры Влада Дракулы.

Любящие американцы под него создали смешанную финансовую группу Demon, через которую до 2001 года Дракула мог моментально получить любую суммы долларов от тех, кто их печатает.

А после 2001 года – спросите вы? Начались перебои. Сперва небольшие, и вроде как технические, но год от года – всё более тревожные. Американцы любят «своих»; но не любят сильных.

Американцы часто свергают тех, кого сами же и посадили на троны – с одной лишь целью: чтобы вассалы не засиживались, не обрастали собственными связями, собственным, уже автономным от печатников доллара, влиянием…

«Господарь Валашский» же, по мнению тех, у кого когда-то проходил кастинг на роль конченого отморозка – обнаглел и зарвался. Стал вдруг чувствовать себя самодостаточной величиной. Тут-то ему и начали припоминать смерть и бегство половины населения его страны, стали снимать в Голливуде киноленты, переносившие его в Средневековье, стали закрывать въезд и перерезать финансовые пуповины.

– Начинал с виноградников – кончишь навозом! – пообещал Дракуле американский куратор в немалых чинах своей разведслужбы.

– А если я Кремлю свои услуги предложу?! – зарычал нетопырь валашской ночи – Не думали?! А вас всех, господа херовы, в двадцать четыре часа с моей земли?!

– Ну, попробуй… – сухо попрощался куратор.

И доложил, что нетопырям-кровососам в бывшей Дакийской ССР нужен свежий вожак. Этот, старый, хорош был, да сломался, несите нового.

Что касается Цепеша, то он совсем озверел, перестал считаться с любыми условностями, и последний состав парламента просто написал от руки на тетрадном линованном листочке, составив из своих подельников… В высоком замке Влада творились чёрные мессы, оргии и беспросветное пьянство в кокаиновой пыли. Влад любого, кто попадал к нему в мохнатые лапы, мог посадить на кол, сжечь на костре, или сожрать за столом вместо поросёнка на золотом блюде…

Плохо начиналась «перестройка» в СССР, но куда как хуже кончилась!

3.

Лёшу Липрандина очень вежливо и почтительно, под руки проводили в лимузин S 600 Guard, настолько бронированный, что выдерживает даже взрыв гранаты, не то что автоматные очереди!

– Куда мы едем? – поинтересовался героический смертник Липрандин.

– К Хозяину. Лично примет. Другие месяцами ждут, а тебя вот велено сразу же доставить…

– Думаете, сможете своего Хозяина от меня защитить?! – упоённо блефовал Лёша.

– Ну… Надеемся… Он у нас парень не из робких…

– Вы же не знаете моих возможностей!

– Только в общих чертах. Зеркало Нергала, угловая «банановая» письменность дошумерского времени…

– Ну, допустим… А противоядие-то у вас какое?

– Не знаем. Шеф сказал – сразу к нему, значит, к нему. Ему виднее.

Лёшу Липрандина не только не убили с ходу – на что этот самоубийца рассчитывал. Его приняли в большой готической зале старинного замка, где пылал огромный камин, утончённой резьбы по камню, и ожидал роскошный длинный стол, уставленный яствами.

– Ты Дракула? – как можно грубее поинтересовался самоубийца у мрачной фигуры, гревшей вечно зябнущие руки садиста возле витиеватого каминного козырька.

– Я Дракула – покладисто согласилась фигура. И даже улыбнулась, обнажив клыки вампира.

– Я тебя убью.

– Прямо с порога? И не спросишь, как там твоя женщина? Без меня тебе её долго по покоям искать, обителей тут много…

– Хорошо. Как там моя женщина и где она?

– Кристина Рещенкова?

– Кристина.

– А почему у неё фамилия другая?

– Она так захотела. Не твой вопрос. Отвечай на мой.

– Давай сбавим обороты, пацан, и начнём вот с чего. Женщину твою я пальцем не тронул. Я просил тебя уступить её мне, ты не согласился, я такое уважаю. Она у меня живёт как гостья, никакого зла ей не причинялось…

– Правда? – дрогнул лицом и голосом Липрандин, и вдруг жалким обликом своим стал похож на Шурика-очкарика из кинофильма «Кавказская Пленница»…

– Истинная правда. Тот, другой, уступил. Я вначале, как положено у мужчин, заплатил ему, а только потом полакомился. Не скрою, вкусная попалась… Думаю, твоя вкуснее…

– Убью!

– Экий ты горячий, витязь! – засмеялся Влад. – Не кипятись, ты не продал – я не пробую… Женщину свою получишь целой, довольной и невредимой, в платье французской королевы и драгоценностях от лучших ювелиров Европы… Мстить мне – тебе не за что. За другую мстить собрался?! Так это не твоё, а её мужика дело…

Липрандин старался казаться сильным и таинственным. Говорил – словно не жалкий висельник, а не меньше, чем посол Москвы.

– Российская Федерация не останется в стороне от похищения двух гражданок России! – казённо, сам себе не веря, словно бумажку зачитывая, стращал Дракулу Лёша – Я обращусь в консульство и в наш МИД, я обращусь в…

– Обращаются только оборотни! – перебил его хозяин транссарабского междуречья. —У тебя другая профессия, вот по ней ты мне и нужен!

– Вы думаете, можно просто так похищать граждан России? – и Дракула удовлетворённо подметил, что гость перешёл на вежливое «вы» – Думаете, страна забудет своих…

– Российская Федерация забыла за границей 20 миллионов своих соотечественников! – крикнул Цепеш свирепо, так, что и неодушевлённое в замковой зале притихло и безглазое прижмурилось. – И после этого ты хочешь сказать, что Российская Федерация не забудет двух каких-то мочалок?! Я сам наполовину русский, я потому и Владислав, а не Йонел или Драгош… И я прекрасно помню, как Россия сбрасывала вас миллионами, прямо с борта, в акульи пасти…

– Послушайте, что вам от меня нужно?!

– Бро, у меня молодых девок, прямо вот сейчас, здесь, в пересыльном борделе… Триста задниц, и все спортивного сложения! Завтра этих увезут, новых наберут… Мне твоя Кристина, и твоя Яна – обе, как рисовое зёрнышко, что есть, что нет… Заберёшь их обеих, в починенной их машине, долларами багажник набью в дорогу… И до границы с эскортом прокачу!

– С чего вдруг такая милость, Влад Георгиевич?

– Нужен ты мне. По твоей основной специальности нужен. Сделаешь дело – озолочу…

И Влад, пригласив гостя за стол, лично налил ему вина, подложил кусочек бифштекса с кровью, заискивающе обхаживая, рассказал подробно о плотоядных миражах на дакийских трассах.

– Ты меня пойми, Алексей Петрович, как мужчина мужчину! На моей земле убивать могу только я! А вот эта стопка донесений на моём рабочем столе – про брошенные большегрузы, семейные трейлеры туристов… Не нравится она мне… Знаешь, что бывает, если ко льву на территорию зайдёт другой лев?

– Знаю. Останется один из двух.

– Я уж и так и эдак эти фантомы мотелей ловил! Лучших людей посылал – хрен тебе! Всё равно, что ветер в степи ловить, или море высечь… Сделай дело, бро, награжу по-царски! А не сделаешь – не обессудь: обеих твоих подружек в грузовой контейнер, и в Австралию, в грязный бордель для шахтёров… Тебе голову отрежу, а дружка твоего, Костю…

– Он мне не друг!

– Так вот, специально, чтобы тебе насолить – пальцем не трону! Чтобы ты гнил в могиле и знал: Костя Бра по кафе-шантанам гуляет… Специально ему дам золотую карточку гостя, везде бесплатно наливать будут, так тебе больнее лежать станет…

– Судя по вашим описаниям, Влад Георгиевич – увлёкся интересом к своим исследованиям Липрандин, пропуская угрозы мимо ушей – речь идёт о Змее-Дороге, хорошо известной шумерам и вавилонянам…

– Что за хрень?! – поднял бровь Влад.

– Гигантский ленточный паразит, как предполагают исследователи Древнего мира – подарочек от панспермии55
  Панспермия – гипотеза о возможности переноса живых организмов или их зародышей через космическое пространство (как с естественными объектами, такими как метеориты, астероиды или кометы, так и с космическими аппаратами).


[Закрыть]…

– Чего?! Какой спермии?!

– Живой, низший, неразумный инопланетный организм, который иногда к нам заносят астероиды…

– Откуда?

– Были бы они разумными пришельцами – я бы у них спросил, Влад Георгиевич… Но они же не пришельцы! Они же не сами пришли – где-то что-то взорвалось, и к нам миллионы лет летело… Они-то, ленточные черви, поди и не догадываются, что на другой планете… Клинописные источники о них пишут, что они – хищники, нападают на всё живое, выпуская перед собой очень сильный гипнотический импульс… Это у них такое приспособление для охоты – выставлять газообразное зеркало, отражающее мысли жертвы.

– То есть олень увидит вкусную траву…

– А тот, кто хочет пописать – вывеску «туалет эм-же». Некоторые организмы на Земле тоже обладают подобными способностями. Когда кролик заворожён удавом, он ведь явно не удава перед собой видит…

– Иначе бы убежал!

– Несомненно… Поскольку это ленточные черви, то уже в Шумере они приспособились присасываться к дороге с твёрдым полотном, маскируясь под дорогу. И их называли «Змеями-Дорогами»… Ляжет такая тварь на дорожном полотне, а может и под ним, до конца не знаю – и её не отличить от самой трассы!

– Вот оно значит, как… А у меня в Дакии они откуда взялись?!

– Последние пять тысяч лет о них ничего не было слышно, и они считались истреблёнными в древние эпохи. Но если принять версию панспермии, то они могут залететь в любой момент, в буквальном смысле слова, с неба упасть… Мало ли мелких астероидов сгорает в атмосфере Земли – уж и учёта не ведут! Икринка залетела, попала в воду – и пожалуйста, после инкубационного периода Змея-Дорога в натуральную величину…

– Раз ты так хорошо всё это знаешь – то ты мне её к земле и пригвоздишь! Гарпуном, мля! Найди мне тварь – ничего для тебя не пожалею, не будь я Влад Дракула!

– Вообще-то это не совсем мой профиль, Влад Георгиевич…

– Ну чего ты цену-то набиваешь?! Какой не твой?! Всё вон разложил, в теории подкован…

– Ну, и теория-то спорная, а на практике таких тварей никто уже тысячелетиями не ловил! Не совсем это мой вопрос!

– Ты специалист по зеркалам Нергала?

– Да, но…

– Ты читаешь с листа угловое письмо «банановых» народов?

– Ну да…

– Тогда прекрати валять дурака, и займись делом! Получишь свою «наконечницу» и хорошее бабло, только поймай мне тварь, которая поганит асфальт в моей республике!

***

Марионеточный «премьер» Мирон Лафитник с утра до обеда вёл переговоры с американским послом – будет ли Америка поддерживать Дракулу, если он решительно и бескомпромиссно выступит против России. Американский посол был рассеян, невежлив, постоянно переспрашивал детали, и ничего в итоге не обещал. Очень зловеще ничего не обещал: у Лафитника создалось впечатление, что это обещание обратного…

После плотного обеда, хорошо поддавший «от нервов» Лафитник беседовал с послом России, перевернув вопрос. Будет ли Москва поддерживать Дракулу, если он решительно и бескомпромиссно выступит против Америки? В сумерках опускавшегося вечера возникло ощущение кальки, ксерокопии, потому что русский посол вёл себя очень похоже на американского.

– Россию все всегда обманывают! – сказал русский посол – Мы устали от предательства… Можете вы написать официальное письмо, в котором всё это изложите в письменном виде?

– Я не уполномочен решать такие вопросы. – попытался уклониться Лафитник.

– Но вы же глава государства!

– У нас есть президент.

– Президент подпишет такое письмо с гарантиями Москве?

– Нет.

– Тогда кто?

Лафитник промолчал. Предполагалось, висело в воздухе: это может подписать только один человек, единственный в республике приватизатор, Влад Цепеш-Дракула. Человек, у которого нет никакой официальной должности, потому что любая должность для единственного собственника всех активов – была бы унизительна. Он не глава государства – потому что он и есть само государство. Он единственный работодатель, единственный наниматель, единственный налогоплательщик – притом, что и налоги он платит сам себе, когда и сколько захочет. И все вопросы он только сам с собой согласовывает. Иные люди в Транссарабии, два миллиона человек, оставшихся от четырёх миллионов советского населения – гастарбайтеры, нанимающиеся на предприятия Влада Цепеша.

Включая и президента, которого пьяный Влад у себя на вилле однажды для смеха заставил кушать из собачьей миски, и премьера, которому Цепеш прилепил на лоб ярлычок от марокканских апельсинов. Наказав за дешёвые, по мнению Дракулы, фрукты на званном приёме, организованном для Хозяина.

– Уточните у самого. – вкрадчиво попросил русский посол, хитрая бестия, старая лиса, успевшая за жизнь несколько раз поменять флаги. – Мне нужно такое письмо, чтобы говорить на эти темы в Кремле…

– Если письмо будет… – взмолился Лафитник – Гарантируете ли вы…

– Я – как и вы. – перебил посол – Я могу только озвучить. Показать. Может быть, моё мнение спросят. А может, и нет. Я имею полномочия поставить вопрос, но я не имею полномочий решать вопросы…

– Ходят упорные слухи… – раскрыл карты Лафитник – Что Кремль и Белый Дом объединяются против режима Цепеша.

– Теперь он уже «режим»? И даже не ваш, domnule66
  Румынск. «Господин».


[Закрыть] Лафитник? К тому же Кремль и Белый дом – оба в Москве.

– Не придирайтесь к словам! Вы же поняли, что я имел в виду!

– Я старый человек, Мирон Петшавич, я номенклатурой ЦК КПСС ещё успел побыть, и много кем потом… Мне трудно себе представить, чтобы в наши дни Вашингтон и Москва действовали в Шикилеве заодно. Они везде порознь, почему же для вас должны делать исключение?!

– И всё-таки это не ответ…

– А я ответа дать не могу. Предполагаю, что такого быть не может. Но… Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…

И Мирон Лафитник, лоб которого ещё горел от импортной наклейки, почувствовал в словах русской лисы несвойственную посольскому корпусу развязность, фамильярность, насмешку.

Дракула – очень большой человек; проблема в том, что у него очень маленькое государство. В котором, к тому же, половина населения уже разбежалась и вымерла, сделав вторую половину менее пугливой: ощущение себя смертниками делает людей отважнее.

Даже самые близкие соратники Дракулы, начинавшие с ним в банде, разъезжавшей на «Жигулях» посреди «перестройки», начинали уже паковать чемоданы, и смотреть в сторону экваториальных, а главное – далёких отсюда островов-курортов…

***

А у бесноватого кокаиниста в его логове, готическом замке посреди букового парка, была теперь новая игрушка: специалист по «банановым» языкам.

Лёша Липрандин вместо своей петли попал в замковые покои, витиеватые и замысловатые, с нетопырьими ушами заострённых форм резьбы и доминирующей вертикальности рыцарской мебели, всегда тёмной и массивной. Повсюду безмолвно спорили мрамор, камень и дерево отделки. Липрандина окружили пурпур, трупный фиолет, кровавые рубины, завораживающие цвета охры, и все оттенки синего, зелёного, иссиня-черного, гвоздично-розового, пронизанные серебряными и золотыми нитями гобеленов.

– Как ты считаешь, Алексей Петрович – задумчиво поинтересовался Дракула у «специалиста» – если я убью тварь – это поднимет мою популярность у населения?

Они – очень чинно и феодально – обедали, причём вдвоём, хотя приборов стояло больше. Кошмарным сном гляделся огромный продолговатый, с закруглёнными углами стол, обставленный венскими стульями, с зеркальной до неправдоподобных бликов полировкой цвета сырого мяса. Зыбкими призраками в иллюзорной глубине своего глянца он отражал стоявшие на нём остророгие серебряные подсвечники. Под каждым на крючке – похожие на колокольцы серебряные колпаки для тушения свечей…

– Скажут – мечтал упырь, за спиной которого высокие острые углы венского стула маячили, как крылья летучей мыши – наш Дракула – защитник…

– Неужели вы думаете, Влад Георгиевич – ухмыльнулся Липрандин, отпивая из длинного узкого бокала божественной выдержки буджакское вино – Что какой-то ленточный червь, пусть даже и космический – может быть для ваших соплеменников страшнее вас?! И вообще, откуда вы, комсомольские выползни, взяли, будто можно в этом мире сделать что-то страшнее, чем вы сделали?!